Текст книги "Сроку давности не подлежит"

Автор книги: Сергей Кузьмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Крах идеологии человеконенавистничества

За время работы в Чрезвычайной государственной комиссии мне пришлось изучить огромный материал, показывающий, как фашизм уничтожал все лучшее, что есть в человеке. Масштабы злодеяний гитлеровцев превосходят самые чудовищные преступления, когда-либо совершавшиеся на земле. Воссоздавая объективную картину этих злодеяний, мы, работники ЧГК, часто задавали и себе, и своим коллегам вопрос: откуда у фашистов такая зоологическая ненависть к людям, в чем истоки той жестокости, которая превратила солдата вермахта в машину истребления и разрушения?

Если бы я не знал немцев, то мог бы подумать, что это какой-то особый народ, лишенный чувства сострадания и человечности. Но мне довелось общаться с населением очищенных от фашистских войск городов и сел Германии. Скажу честно, всякий раз я ловил себя на мысли: а не такой ли мой собеседник, как те, кто грабил, истязал, убивал советских людей, сыновей и дочерей других народов Европы? Но, как правило, передо мной были обыкновенные люди, способные и краснеть, и волноваться, и радоваться, и страдать. Причем чаще всего они вполне искренне и даже со страстью обличали фашизм, проклинали Гитлера, признавали страшную вину своих соотечественников перед человечеством.

Кто же тогда совершал все эти чудовищные, леденящие душу злодеяния? Нередко я слышал стандартный ответ: эсэсовцы, нацисты. Иногда говорили, что подчинялись приказу или не ведали о последствиях содеянного. Но в том-то и дело, что ведали, шли на преступления, уверенные в безнаказанности, смотрели на эсэсовцев как на героев, вполне добровольно вступали в нацистскую партию. Не все, конечно. Но отнюдь и не ничтожное меньшинство. Достаточно сказать, например, что 70 процентов германских учителей в годы второй мировой войны были членами НСДАП.

Конечно, среди немцев было немало антифашистов, а также просто недовольных гитлеровским режимом. Мы, советские люди, преклоняемся перед памятью героев германского антифашистского сопротивления. Вместе с нами сражались против фашизма германские коммунисты, другие демократы. Но все же значительная часть населения этой страны поддержала Гитлера.

Что же толкало немцев на путь убийства, грабежа и глумления над беззащитными жертвами? Может быть, воинствующий антикоммунизм? Конечно, в первую очередь он. Но ведь с одинаковым остервенением захватчики уничтожали и коммунистов, и беспартийных, и атеистов, и верующих.

Может быть, расизм, шовинизм? Несомненно, он тоже. Однако первыми стали погибать от пуль и удавок фашистских убийц сами немцы. Да и первые лагеря уничтожения, создававшиеся на территории Германии, предназначались поначалу отнюдь не для французов или поляков.

Чувство собственника, буржуазный и мелкобуржуазный эгоизм? Да, верно, античеловечность – свойство капитализма вообще, одно из самых отвратительных порождений частной собственности, психологии обывателя, руководствующегося принципами «человек человеку волк» и «своя рубашка ближе к телу». Геббельс как-то цинично заявил, что слово «социализм» в программе и названии нацистской партии – всего лишь для камуфляжа. Гитлеризм был идеологией и политикой буржуазии, стремящейся к мировому господству. И у своего народа она культивировала именно собственнические инстинкты, облегчавшие господство над ним.

Из личного опыта знаю, что далеко не все оккупанты верили в свою мессианистскую роль утвердителей «нового порядка». Но они, как и фанатики гитлеризма, активно участвовали в колониальном разбое. Поступали они так, в частности, и потому, что им обещали плодородные земли покоренных народов, дармовую рабочую силу, чужое добро, положение хозяина, господина, представителя касты избранных.

Капитализм, буржуазный образ жизни, частнособственническая психология были той социальной почвой, которая вскормила фашизм, превратила его в массовое явление.

Что же все-таки ослепило миллионы немцев, превратило благовоспитанных, нередко вполне культурных, интеллектуально развитых, порой даже сентиментальных людей в безжалостных убийц? Причем произошло это стремительно, всего за каких-то семь-восемь лет господства фашистов. Конечно, здесь сыграли свою роль и средства устрашения, террора, широко применявшиеся гитлеровцами по отношению к собственному же народу. И насаждавшийся «новый порядок», рассчитанный на превращение традиционного немецкого «орднунга» в гигантскую всегерманскую казарму, также способствовал тому, что многие жители «третьей империи» стали фактически соучастниками фашистских преступлений. Сказалось влияние и антикоммунизма, и антисемитизма, и расизма, и шовинизма. Но решающей для формирования психологии человеконенавистничества стала беспрецедентная по своим масштабам и методичности идеологическая обработка масс. Поэтому-то и отличались особой изощренностью по части убийств, издевательств и безжалостного уничтожения именно те, кто подвергался наиболее интенсивному идеологическому воздействию со стороны мощной пропагандистской машины гитлеровского рейха, прежде всего молодежь, актив НСДАП, представители государственного аппарата и специальных родов войск, непосредственно руководимых гитлеровской верхушкой.

Уже на территории Германии мне пришлось лишний раз убедиться, насколько глубоко нацистские идеи проникли в сознание многих молодых людей. Читая мемуары Э. Хонеккера, я обратил внимание на то, что этого убежденного коммуниста, освобожденного из фашистской тюрьмы лишь в результате разгрома гитлеризма, поразила эффективность фашистской идеологической обработки германских юношей и девушек. «Они выросли и формировались при фашизме, – пишет Э. Хонеккер, – были обмануты им и использованы для неправого дела, и они все еще находились под влиянием нацистской идеологии» ( Хоннекер Эрих.Из моей жизни. М., 1982, с. 106.).

Нацистская же идеология, если отбросить национализм и социальную демагогию, широко использовавшиеся гитлеровцами, – это идеология человеконенавистничества, варварства и средневекового мракобесия.

В дни Нюрнбергского процесса на митинге, состоявшемся в Сан-Франциско, Константин Симонов, прошедший через всю войну, очень точно сказал о фашизме:

«Фашизм – это человеконенавистничество,

Фашизм – это презрение к другим народам,

Фашизм – это культ грубой силы,

Фашизм – это уничтожение человеческой личности,

Фашизм – это идеология, при помощи которой один человек хочет поставить ногу на шею другого человека и сделать этого другого человека рабом».

Культ силы, сильной личности, германского «сверхчеловека», призванного править миром, явился главным средством тотальной идеологической обработки, которой была подвергнута значительная часть населения, особенно молодежь. Немецкому солдату внушали, что великодушие и жалость – признак слабости, а наличие не только стальных мускулов, но и стальных нервов, железного сердца – свидетельство подлинного рыцарства. Высшим выражением моральных качеств человека объявлялась война. Основой жизнедеятельности общества провозглашалось право сильного диктовать свою волю слабому. Абсолютизировалась формула Ницше: «Наука – это форма обмана». Отсюда следовало превращение лжи, клятвопреступничества, аморальности, изуверства в важнейшие методы политики и идеологической обработки масс, в том числе и трудящихся. «Большинство их, – писал В. Ульбрихт, – разучилось понимать взаимосвязь политических явлений. Дух милитаризма и расизма глубоко проник также и в ряды рабочего класса» ( Ульбрихт В.К истории новейшего времени. М., 1957, с. 53.). И вот этот ослепленный опримитивизированным ницшеанством, составлявшим основу фашистской идеологии, ландскнехт изощрялся в истязаниях и убийствах, стараясь доказать и себе, и всем окружающим, что он действительно «полубог», свободный от всех слабостей, присущих обычному человеку.

Другая сторона человеконенавистнической «теории сверхчеловека» состояла в том, что «слабейший» самой природой обречен на подчинение или уничтожение. И если он не понимает этого, сопротивляется, то нужно сломить его, превратить в бессловесного раба, способного лишь с ужасом взирать на увешанного современным оружием «полубога».

Такое убеждение гитлеровского солдата основывалось на извращенной оценке опыта второй мировой войны, когда в ее начальном периоде десятки миллионов жителей Европы оказались под пятой гитлеровских оккупантов. Представление, что только немцы способны создавать самое скорострельное и дальнобойное оружие, что только они обладают храбростью и другими «рыцарскими» качествами, что только у них, наконец, есть фюрер, превосходящий всех деспотов и завоевателей мира, было широко распространено среди германских военнослужащих. В результате побед Советской Армии такое одностороннее представление стало меняться. Но, даже находясь в осажденном Берлине, фашисты еще продолжали на что-то надеяться: то на новое секретное сверхоружие, то на раскол среди союзников.

Сражаться с людьми, уверенными в своем могуществе и неуязвимости, было нелегко. Их можно было сломить превосходящей силой, причем не только военной, но и морально-психологической. Такую силу дала нашему народу Коммунистическая партия, ставшая душой всенародного сопротивления врагу. Как признавался фашистский генерал Гудериан, «главное преимущество Советов в минувшей войне – это сила их идей».

Фашистской идеологии человеконенавистничества партия противопоставила реальный гуманизм марксизма-ленинизма, свободолюбие советских людей, их интернационалистскую солидарность со всеми, кто боролся против фашизма. Вступив в единоборство с гитлеризмом, советские воины спасали все народы Европы, все человечество. И в то же время, совершая беспримерный в истории подвиг, они ничего не требовали за свой героизм: ни славы, ни почестей, ни какой-то особой признательности освобожденных народов.

Советские люди были хорошо идеологически и психологически подготовлены к испытаниям, выпавшим на их долю в ходе войны. В послевоенные годы историки не раз обращались к анализу причин наших временных неудач на фронте. Назывались многие факторы, облегчившие успехи гитлеровских войск в начальный период войны. Но, насколько мне помнится, никогда не ставилась под сомнение эффективность идеологической работы партии, сумевшей воспитать целое поколение, так героически проявившее себя в борьбе против фашизма.

Главное, что удалось сделать партии, – это пробудить у советских людей чувство личной ответственности за судьбу социализма, за его настоящее и будущее. Мой боевой опыт свидетельствует, что солдаты, даже оставшись без командира, продолжали мужественно и умело сражаться, заставляя врага дорого оплачивать каждую свою военную удачу. И сейчас хорошо помню своих товарищей по фронту: командиров, политработников, красноармейцев. Жили мы тесной семьей, помогая друг другу в трудную минуту. Офицеры смотрели на рядовых как на младших братьев, заботиться о которых – естественный долг старших. Рядовые видели в офицерах не только старших по званию, а, таких же как они, защитников Родины, но только более опытных, более профессионально подготовленных и поэтому наделенных большими правами и большей властью.

Из рассказов пленных мы узнавали, что между офицерами и рядовыми в германской армии – стена, что у противника поощряется и насаждается атмосфера взаимной слежки, недоверия, подозрительности, что раненый немецкий солдат не может быть уверенным в том, что его не пристрелят свои же. Конечно, в трудных фронтовых условиях и у наших людей иногда сдавали нервы. Но даже проступки, совершаемые советскими воинами, не могли перечеркнуть главного – того, что огромное большинство военнослужащих живет только одним стремлением – как можно быстрее разгромить врага.

Иным было отношение советских воинов к неприятелю. Все мы, конечно, люто ненавидели фашизм, и не было жертвы, на которую мы не пошли бы, чтобы как можно быстрее добиться Победы. Но когда враг сдавался, солдаты не истязали, не унижали его. Наоборот, оказывали им необходимую медицинскую помощь, снабжали продовольствием, обеспечивали крышу над головой. То, что впоследствии увидел я в немецких лагерях для военнопленных, не имело ничего общего с теми условиями, в которых находились захваченные в плен немецкие военнослужащие.

Так же гуманно относилась Советская Армия к мирному населению Германии. Оказавшись на немецкой земле, я не раз слышал рассказы немецких граждан о том, что советские военнослужащие помогали населению продовольствием, оказывали содействие в восстановительных работах, в налаживании коммунального хозяйства, торговли, общественного транспорта и т. д. Советская Армия не мстила старикам, женщинам и детям. Она пришла в Германию с иной целью: до конца искоренить фашизм и сделать невозможным его возрождение.

Пока не закончилась война, еще не поверженный противник оставался врагом. Но советский солдат не мог использовать оружие, врученное ему народом, для личной мести. Страшные картины фашистского разбоя не ожесточили душу советского воина, и в годы войны сохранившего прекрасное чувство человечности.

Если говорить о главном итоге войны, то можно сказать, что в ней выстоял и победил советский человек, воспитанный Коммунистической партией и вооруженный самым могучим оружием современности – марксизмом-ленинизмом.

Наши герои – не полубоги, а такие же люди, как и все, честно сражавшиеся против врага. Беседуя с ними, я всякий раз поражался их скромности, порой даже застенчивости, с которой они рассказывали о своих боевых делах. Каждый старался подчеркнуть, что не совершал чего-то необыкновенного, а просто выполнял свой долг, как выполнил бы его всякий другой, воспитанный Коммунистической партией и советским народом.

Конечно, героизм на фронте не стал обыденностью, но он превратился в массовое явление, в то подлинное народное движение, которое остановило, а затем и опрокинуло бронированные полчища врага.

Так же обстояло дело и на оккупированной фашистами территории. Там сразу же после вторжения поднималось пламя партизанской борьбы. Причем, как признавали сами фашисты, «гораздо большей опасностью, чем активное сопротивление партизан, здесь является пассивное сопротивление – трудовой саботаж, в преодолении которого мы имеем еще меньшие шансы на успех» (Преступные цели – преступные средства. Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР (1941–1944 гг.), с. 303.).

Благодаря всенародному сопротивлению были сорваны планы оккупантов, рассчитанные на превращение захваченных советских территорий в источник сырья и продовольствия для Германии.

Не удалось осуществить гитлеровцам и другую свою цель: запугать советских людей, создать в оккупированных районах надежный оккупационный режим. Как говорил один из руководителей партизанского движения П. К. Пономаренко, в Белоруссии, например, немецко-фашистские захватчики «потерпели не только военное, но и величайшее морально-политическое поражение. Идеология звериного национализма потерпела полный крах, немецкие захватчики не только не нашли квислингов, они не смогли ввести в местные оккупационные органы лиц, хоть сколько-нибудь известных населению, и заставить их себе служить. Кроме того, все привезенные ими из берлинского зверинца белорусско-немецкие националисты были почти полностью истреблены белорусским народом» (Цит. по: Загорулько М, М., Юденков А, Ф.Крах плана «Ольденбург», с. 211.).

Следует сказать, что политика гитлеровского оккупационного режима потерпела крах на всей временно занятой врагом нашей территории.

Одержав идеологическую и морально-психологическую победу над врагом, советские люди сохранили в себе все подлинно человеческие черты, в том числе сострадание и сочувствие к себе подобным. Поэтому так и поражали их факты фашистского человеконенавистничества, с которыми они сталкивались, освобождая свою и другие страны от фашистских оккупантов.

В повести писателя-фронтовика Константина Колесова «Самоходка номер 120» главный герой, не раз смотревший смерти в лицо, как самое страшное из всего того, что он видел па войне, описывает аккуратно сложенные штабеля иссохших человеческих тел на территории только освобожденного от фашистов концлагеря. «Смотреть на это больше секунды-другой было невозможно, – вспоминает герой, от имени которого ведется рассказ в повести. – У меня забухало в груди, рот и глотку перехватило огненной сухостью». Ни он, ни его товарищи после этого не могли ни есть, ни пить. А нам, участникам расследований фашистских злодеяний, пришлось сотни раз сталкиваться с еще более кошмарными картинами гитлеровского человеконенавистничества. Тысячи, десятки тысяч истерзанных человеческих трупов, безжизненные тела женщин, стариков, детей – все эти кровавые следы фашистского разбоя мы встречали повсеместно. И нельзя было отворачиваться, закрывать глаза. Наоборот, долг требовал пристально всматриваться во все это, документально запечатлевать увиденное, снова и снова возвращаться к нему, чтобы ни одна улика, обличающая фашизм, не осталась без внимания на предстоящем суде над заправилами гитлеровского рейха. При виде всего содеянного фашистами можно было ожесточиться, потерять веру в людей, отождествить фашизм со всем германским народом или, наоборот, стать равнодушным, заковать свое сердце в защитную броню безразличия, самоуспокоенности. Но мои товарищи по ЧГК до конца жизни сохранили замечательные качества последовательных гуманистов – членов ленинской партии, являющейся умом, честью, совестью нашей эпохи. Ненависть к фашизму и тому, что породило его, горячее сочувствие освобожденным от гитлеровского ада людям, память о тех, кто стал его жертвами, благодарность всем, помогавшим расследовать фашистские преступления, вера в неизбежность торжества во всем мире подлинной человечности – таков был наш настрой в самые напряженные дни расследовательской работы. Мы были уверены в том, что у народов хватит сил, чтобы навсегда уничтожить фашизм и вырвать сами корни, породившие его. И великая победа над гитлеризмом стала закономерным итогом самоотверженной борьбы советских людей за свободу и независимость своей Родины, за освобождение всех народов Европы.

Вместо заключения

Минуло уже четыре десятилетия с того времени, когда происходили события, о которых я рассказал как очевидец и участник расследования преступлений гитлеризма против человечности. За это время вышло множество книг о злодеяниях фашистов и героической борьбе народов против гитлеровского «нового порядка». Но в памяти поколений должно храниться все пережитое человечеством от коричневой чумы. Важна каждая деталь, каждый факт.

Космонавты из космоса видели нашу Землю голубой. Они утверждают, что она великолепна. Пусть наша Земля будет голубой, розовой, зеленой, любой, только не коричневой от фашизма, только не черной от истребления людей, только не серой от пепла военных пожарищ!

Долг людей – не дать снова разгореться фашистскому костру. А для этого им должна быть знакома боль тех, кого опалило пламя войны, развязанной гитлеровцами. Это боль, выстраданная узниками в фашистских лагерях смерти и застенках. Это и моя боль – очевидца и участника расследования фашистских злодеяний, которая останется со мной до конца жизни.

Нельзя без гнева и скорби вспоминать о зверствах и других чудовищных преступлениях гитлеровцев, совершенных в Советском Союзе, Польше, Югославии, Чехословакии и других странах Европы. Миллионы мужчин, женщин, стариков и детей были сожжены в крематориях Освенцима, удушены в газовых камерах Майданека, замучены на плацах Маутхаузена. Набат Бухенвальда и по сей день звучит в сердцах людей, будит в них ненависть к нацизму и расизму, требует строгого наказания виновных в преступлениях против человечества.

Решения Нюрнбергского процесса, вынесшего смертный приговор милитаризму и фашизму, сохраняют свою силу и сегодня. Они навечно останутся в памяти народов и будут служить делу мира на земле. Именно поэтому Генеральная Ассамблея ООН 26 ноября 1968 года приняла Конвенцию о неприменении срока давности к военным преступникам и преступлениям против человечности.

Разумеется, не все зло, содеянное фашистами на оккупированной территории, нашло отражение в этой книге. Все факты о преступлениях гитлеровцев против человечества может вместить только многотомный труд. Это тысячи спаленных дотла городов и сел, миллионы расстрелянных, истребленных людей, массовые истязания, пытки и насилия, рабско-крепостнический труд, поголовный грабеж населения. Я рассказал лишь о том, с чем сталкивался сам в ходе работы в Чрезвычайной государственной комиссии.

Настоящая книга – не монографическое исследование. В ней не ставилась задача воссоздать всю картину фашистских злодеяний, исследовать механизм гитлеровской политики истребления и уничтожения. Книгу следует рассматривать как свидетельство очевидца. Наряду с мемуарным в ней использован и документальный материал. Но это лишь те документы, которые прошли через мои руки или руки моих ближайших товарищей по работе в комиссии в процессе расследования фашистских злодеяний. Некоторые приведенные в них данные в дальнейшем уточнены. Чаще всего количественные показатели фашистских злодеяний при последующих расследованиях оказывались неизмеримо большими. Так, например, было с оглашенной па Нюрнбергском процессе цифрой погибших советских людей. В действительности она оказалась почти в 3,5 раза больше и составила 20 миллионов. Но в данной книге сохранены, как правило, те подсчеты, которые были сделаны именно в описываемое время. Они и были включены в обвинительные документы Нюрнбергского процесса.

Да и в конечном счете дело не в цифрах. Убийство одного человека уже является преступлением против человечности. А когда счет убитых ведется десятками миллионов, налицо уже не просто преступление, а сознательная политика истребления, осуществляемая в интересах господства над всем миром монополистического капитализма.

Прочтя о страданиях, которые принес людям фашизм, каждый здравомыслящий человек поймет, что это стало возможным потому, что шайку убийц привели к власти, вооружили и направили на разбой капиталисты.

Это они лишили детей детства, матерей – материнства, людей – жизни.

С помощью фашизма империалистическая буржуазия хотела упрятать все человечество за колючую проволоку, превратить мир в громадный концентрационный лагерь.

Ялтинская декларация и Потсдамское соглашение 1945 года провозгласили, что фашизм будет искоренен до конца, однако он был сохранен империалистами в Испании, 48 лет бесчинствовал в Португалии, 7 лет терроризировал Грецию, господствует в Парагвае, насаждался; и насаждается во многих странах. Более 10 лет тому назад фашисты захватили власть в Чили. Пытки, застенки, преследование патриотов, запрет всех демократических свобод в этой стране, разве это не напоминает времена гитлеровского фашизма?

Фашизм – это война. Во имя завоевания других стран, военного сокрушения СССР и была установлена более полувека назад гитлеровская диктатура.

Прошло уже 40 лет с того памятного дня, как замолкли пушки второй мировой войны. Человечество вступило в пятое десятилетие мирного существования. Но живо еще поколение людей, вынесшее тяготы войны, сломившее германский фашизм, живы очевидцы злодеяний гитлеровских палачей.

В условиях обострившейся по вине американского империализма международной обстановки усиливается опасность роста фашистских тенденций.

Пока существует империализм, он совершал и будет совершать свои все более чудовищные преступления против человечества. Это очевидно. Но все более очевидным становится и другое: с изменением соотношения сил на планете империалистам все труднее прятать следы своих злодеяний, а тем более невозможно уйти от возмездия.

Грозное тому напоминание – суд над главными гитлеровскими военными преступниками в Нюрнберге. Новые тому свидетельства – всемирный резонанс от собранных комиссиями материалов по расследованию злодеяний американской военщины во Вьетнаме, военной хунты в Чили, полпотовской банды в Кампучии, кровавых убийц собственного народа в Сальвадоре. Международная общественность собирает факты, которые в свое время непременно займут место в обвинительном заключении и по делу виновников сионистского разбоя на арабских землях. И хотя преступники надеются уйти от ответа, их наказание неотвратимо, как неотвратимым был и приговор в Нюрнберге.

Я думаю, что не нужно быть специалистом в области международных отношений, чтобы видеть, насколько повторяет многие гитлеровские стереотипы нынешняя администрация США. Выполняя волю монополий, поставивших ее у власти, она раскрутила маховик гонки вооружений до такой степени, что это вызывает резкие протесты даже со стороны трезвомыслящих буржуазных политиков, представителей деловых кругов в самих США. Я не говорю уже о Европе, где все громче звучат голоса беспокойства, огромной тревоги за судьбы нашего континента, за судьбы сотен миллионов людей, которым угрожает гибель в огне ядерной войны. Империализм США, как показывают многочисленные факты, разрабатывает такие методы ведения войны, такие стратегические концепции, такие виды военной техники, перед которыми бледнеет все, что использовалось гитлеровцами. В стороне от ядерной катастрофы, которую готовит американский империализм, не останется никто – ни молодой, ни старый, ни верующий, ни атеист.

Но сейчас не канун второй мировой войны, когда существовала лишь одна страна социализма – СССР. Мировая социалистическая система, освободившиеся страны, ведущие антиимпериалистическую политику, коммунистические и рабочие партии, все люди, кому дорога наша планета, способны обуздать агрессора, предотвратить грозящую миру ядерную катастрофу. В их авангарде идет советский народ, который сорок лет назад отстоял и защитил мир от уничтожения, сыграв решающую роль в разгроме гитлеровского фашизма.

В борьбе против роста фашистской опасности, против угрозы третьей мировой войны каждый человек должен занять свое место в рядах защитников будущего человечества.

Этому учит весь опыт новейшей истории, в том числе и опыт совместной борьбы народов против злейшего врага человечества – гитлеровского фашизма.