Текст книги "Диалектика духовности"

Автор книги: Сергей Синицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Во-первых, не требуют особого понимания слова Христа об основных установках, в которых прямо сказано: "Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю" (Мф. 5:5). Сегодня каждый способен судить: могут ли наши кроткие современники наследовать Землю? Посмотрите, кто сейчас владеет Землей? Кто стоит или рвется к власти? Ну, уж не кроткие – это точно! Сегодня кроткие только терпят и, если могут, накапливают в своей душе любовь к Богу, а это и есть основная задача, поставленная перед человечеством на современном этапе. Так что слова Иисуса отнесены вовсе не к нашей формации, где все решают деньги и власть, ясно, они обращены к будущему человечества.

Далее необходимо отметить, что Христос оставил людям единственную молитву (Мф. 6:9), обращенную к Богу, в которой есть такие слова: "Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе". Человек, обращаясь к Богу, взывает о приближении Царства Божия. Но здесь есть одно, на первый взгляд трудное для понимания место: "Да будет воля Твоя и на земле..." Ведь Христос знает, что все на Земле происходит по воле Бога. Тогда почему даны именно такие слова?

Возможно, что тем самым Он указывает на место, где должно быть Царство Небесное – "на земле", и определяет новый характер человеческих отношений "как на небе".

Еще одна важная информация из Нагорной Проповеди: "Тогда будет двое на поле: один берется, а другой оставляется". Кто же из двоих попадет в Царство Небесное? Если один берется, то другой вроде бы продолжает нормально жить и работать на земле, его душу и тело никто не "бросает в печь" (Мф. 24:40). А вот о том, кто берется и что с ним происходит в дальнейшем, никакой информации нет. Следовательно, можно предположить, что жизнь в новом качестве будет продолжаться именно на Земле, а это не означает каких-либо катаклизмов, угрожающих ее дальнейшему существованию.

Земная суть Царства Небесного угадывается в словах Христа, обращенных к его ученикам: "И не бойтесь убивающих тело, душ ?и же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне" (10:28). Просто смерть как завершение жизненного пути в словах Христа определена продолжением жизни души: "Души же не могущих убить". Но здесь говорится о такой смерти, которая может погубить и душу и тело, т. е. смерть как нечто безвозвратное, причем речь идет не о простой физической смерти, а о гибели души и тела в геенне. Наверное, не случайна последовательность слов в сказанном – сначала души, а потом тела. Акцент делается на безвозвратной гибели тела как земного обиталища души и невозможности дальнейшей реинкарнации.

Во многих притчах Христос говорит о хозяине, у которого имеются рабы, возделывающие его владения. В частности, Он говорит: "Кто же верный и благоразумный раб, которого господин его поставил над слугами своими, чтобы давать им пищу во время? Блажен тот раб, которого господин его пришед найдет поступающим так; истинно говорю вам, что над всем имением своим поставит его" (Мф. 24:45-47). Думается, что идет речь о пище духовной, поскольку Христос обращается к своим ученикам. Но важнейшим моментом притчи, на мой взгляд, являются слова Христа "над всем имением своим поставит его". Дело в том, что Христос говорит все это, объясняя суть Царства Небесного своим ученикам.

Попробуем в свете этой информации оценить слова, сказанные чуть ранее: "Двое на поле: один берется, а другой оставляется; две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется". Выше уже был поставлен важный вопрос: кто же из двух оказывается в Царстве Небесном? кто берется или кто оставляется? Но раз господин ставит верного раба над всем имением своим, а не забирает его с собой в чертоги царские, то следует заключить, что из двух в Царство Небесное попадает тот, кто остался на Земле.

Почему же так получилось? Давайте спустимся на нашу грешную землю, в современные будни. В каком состоянии она сейчас пребывает, никому объяснять не надо: "мерзость запустения, стоящая на святом месте" (из Нагорной проповеди). Но ведь речь всегда идет о хозяине, который заботится о своем имении посылает своего сына, набирает работников и т. д. Разве такой заботливый хозяин бросит свои угодья разоренными, а рабов, чьими руками это сотворено, позовет в неведанное прекрасное царство? Навряд ли. Скорее Он создаст благоприятные условия, чтобы Его угодья были прибраны и превратились в цветущий сад или рай.

И что же остается делать? Возможно, многие будут разочарованы, но нам придется спуститься с праздных райских высот на землю и вместо "вечного блаженства" приготовиться "вкалывать", да еще за двоих, ведь каждый второй заберется.

Можем ли мы узнать или хотя бы спрогнозировать по текстам Нового Завета время завершения жизни нашей формации и перехода в новую – Царство Небесное?

Наверное, можем, если период жизни современной формации подходит к концу. Почему не раньше? Представьте ситуацию, когда современникам Христа, людям низкой духовности, открытым текстом сообщают, что Царство Небесное наступит через две или три тысячи лет. Скорее всего они бы махнули рукой на эту информацию, расценив ее как несерьезную. Уж у кого, у кого, а у них есть еще время "погулять" в свое удовольствие. Какое отношение к ним могут иметь события далекого, неосознаваемого будущего. Иной куролесит, не задумываясь о следующем часе, а тут впереди несколько тысяч лет.

Человечеству надлежало каждый день готовиться, накапливая любовь, и думать о наступлении новой формации Царства Небесного. Христос делает для этого все необходимое. В его словах звучит, что многие еще не вкусят смерти, а уже узрят Его, грядущего на Небесах. Здесь же возникает версия на тысячелетия о тождественности понятий рая и Царства Небесного, а верующий человек учится соизмерять, как он это понимает, единственную, а потому особенно драгоценную жизнь с возможностью подготовки и вступления в Царство Небесное после ее завершения.

Было ли это заблуждением? Конечно же, нет. Это была насущная потребность времени, далекого от момента исторического завершения современной эпохи человечества. Так устроен человек, он не может жить столь далеким будущим – на несколько тысяч лет вперед, он постарается забыть и не думать о нем вовсе. Именно поэтому задачи и цели на пути к Царству Небесному всегда как бы моделировались для каждого человека периодом его единственной жизни.

Высшая Система установила для человечества основные правила или тактику жизни: "Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы" (Мф. 6:34).

В Евангелии содержится достаточно много косвенной информации о повторах жизненных циклов – реинкарнации. Очевидно также, что в текстах Нового Завета должна быть информация о приблизительных сроках развития нашей современной формации. Попробуем отыскать ее и понять.

Итак, речь идет о некоторых данных, связанных с летоисчислением либо другими признаками, определяющими сроки жизни человечества. В Евангелии есть несколько таких эпизодов, важность которых подчеркнута неоднократным привлечением внимания к текстовому сюжету.

Это сюжеты о хлебах и рыбах: "Он взял пять хлебов и две рыбы, воззрев на небо, благословил и преломил хлебы и дал ученикам Своим, чтобы они раздали им; и две рыбы разделил на всех. И ели все и насытились. И набрали кусков хлеба и остатков от рыб двенадцать полных коробов. Было же евших хлебы около пяти тысяч мужей" (Мр. 6:41-44).

Известный евангельский сюжет в привычном для нас понимании повествует об одном из чудес, сотворенных Христом. Но попытаемся понять главное: демонстрировал ли Христос вообще чудеса своим современникам? Да, он исцелял больных, представляя чудеса эффективности своего врачевания. Как он это делал и какой смысл этому придавал – современники, скорее всего, не обратили внимания. Врачеватели были всегда. Были менее сильные, были более сильные и Христа могли воспринимать как одного из них. Иисус постоянно запрещал своим ученикам или исцеленным говорить о его чудесных делах и говорил фарисеям, требующим от него знамений, что таковые им даны не будут. Да и сама смерть Христа говорит о том, что народ в своей массе никаких чудес от этого Человека не видел и не воспринимал не то что миссии, но и хоть какой нибудь значимости, выделяющей его на фоне разбойника Вараввы.

Могло ли такое быть, если бы Христос накормил сначала пятью хлебами пять тысяч человек, а затем семью четыре тысячи? Скорее всего нет.

Важно также вспомнить, что летописцы и историографы того времени не оставили практически никаких записей о событиях, связанных с жизнью Христа, и это лишний раз подтверждает, что современники не были поражены происходящими событиями, которые практически не выходили за рамки каждодневного, обыденного.

Такая гипотеза находит подтверждение в текстах Евангелия, повествующих о том, как Христос идет по воде и входит в лодку: "И вошел к ним в лодку; и ветер утих. И они чрезвычайно изумлялись в себе и дивились; ибо не вразумились чудом над хлебами, потому что сердце их было окаменено"(Мр. 6:51-52).

Как видно из текста, ученики вовсе не были изумлены чудом с пятью хлебами, свидетелями и участниками которого они были, хотя если это событие представить в реальности, то вряд ли кто-либо из его участников остался бы равнодушным и не изумился бы этому истинному чуду. Но Христос здесь говорит о том, что понять нужно было не умом, а сердцем, т.е. верой. Тем самым он хотел подчеркнуть, что умом понять это человеку – его современнику – не дано. Чтобы выделить эту мысль, по сюжету повествования дан яркий фон истинного чуда движения Иисуса по поверхности бурлящего моря.

Тема хлебов настолько важна, что Христос эмоционально обращается к своим непонимающим ученикам: "Еще ли не понимаете и не разумеете? Еще ли окаменено у вас сердце? Имея очи, не видите? Имея уши, не слышите? и не помните? Когда Я пять хлебов преломил для пяти тысяч человек, сколько полных коробов набрали вы кусков? Говорят Ему: двенадцать. А когда семь для четырех тысяч, сколько корзин набрали вы оставшихся кусков? Сказали: семь. И сказал им: как же не разумеете? (Мр. 8:17-21).

Важно заметить, что здесь Христос напоминает ученикам великое пророчество Исаии: "Слухом услышите – и не уразумеете, и глазами смотреть будете – и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих". То самое пророчество, которое предрекало глобальный характер миссии Христа, открывающей путь человечеству к новой эре Царства Небесного на Земле.

Очевидно, что эта числовая информация чрезвычайно важна, ибо Христос еще раз возвращается к ней, несмотря на весьма сжатую форму изложения текстов Нового Завета. Что же это за таинственные числа, которым уделено столь много внимания, и о каком чуде кормления нескольких тысяч людей пятью или семью хлебами идет речь?

Вспомним известные каждому слова из Евангелия: "Не хлебом единым жив человек, но и всяким словом божьим". Христос собрал народ – в первом случае пять тысяч, во втором – четыре, для того чтобы учить, т.е. передать слово от Бога или, как принято говорить, слово Божье, и вполне вероятно, что именно такой, аллегорический смысл несут слова евангельского текста. Христос как бы напутствует духовно народы в дальний путь: "Если неевшими отпущу их в домы их, ослабеют в дороге, ибо некоторые из них пришли издалека..."

Не об истории ли древних народов здесь идет речь? "Пришли издалека". Как бы в подтверждение этой догадки звучат другие слова: "Жаль мне народа, что уже три дня находится при Мне, и нечего им есть". Христос говорит от имени Бога, и исчисление времени в три дня может соответствовать тысячелетиям в условиях высокой плотности информации. С мерой времени в один день мы уже сталкивались в текстах Ветхого Завета, когда речь шла о сотворении мира. Та же это плотность времени или иная, связанная с миссией Христа, остается только догадываться.

Информативно раскрывается евангельский сюжет, связанный с самим процессом кормления народа: "И взяв семь хлебов и воздав благодарение преломил и дал ученикам Своим, чтобы они раздали народу". Если принять выдвинутую гипотезу, то слово от Бога несут народу ученики Христа, а мы уже знаем, что этот процесс не определен только лишь эпохой современников Христа – человека.

Совершенно идентичный процесс описывается в сцене с пятью хлебами и двумя рыбами.

В обоих сюжетах каждый раз народ насыщается и уносит с собой еще то двенадцать, то семь коробов кусков хлеба. Быть может, здесь речь идет о том запасе важнейшей жизненной информации, которая будет помогать людям в их каждодневных заботах.

Важно понять, почему в Евангелии приведены два одинаковых сюжета. Дублируют ли они друг друга или содержат различную, но дополняющую информацию. В этой связи следует обратить внимание на то, что в первом сюжете фигурируют пять хлебов и две рыбы, во втором – семь хлебов и немного рыбок. Но тогда почему во втором сюжете упоминаются только семь хлебов, а рыбок немного. Ведь две рыбы также немного. Возможно, что речь идет о доминирующей составляющей материальной жизни с повседневными земными заботами.

Легко понять, что, сложив пять хлебов и две рыбы, мы получим то же число семь. Не о семи ли днях недели здесь идет речь? Интересно заметить, что оставшихся кусков набрали разное количество. От пяти хлебов и двух рыб двенадцать полных коробов, а от семи хлебов – только семь, да к тому же не коробов, а корзин, хотя евших было меньше. А ведь речь шла о народе, который, по нашей версии, пришел издалека, т.е. имеет древнюю историю. Случайны ли эти числа? Двенадцать может означать число месяцев в году, но что означает вторая семерка? Можно предложить версию, согласно которой сделать полный числовой расклад.

Если человек серьезно относится к своему духовному развитию и соотношение материальных и духовных забот 5:2, то он нормально живет каждый год, т.е. у него хватает запасов (полных коробов) на двенадцать месяцев. Если же он все семь дней занят земными делами, и лишь между прочим заботится о духовном (немного рыбок), то его запас на каждый год жизни невелик – всего семь корзин.

Тогда о каком же запасе здесь идет речь? Если хлеб – это слово от Бога, то такое слово должно прежде всего порождать любовь в душах людей, чтобы запаса любви хватило на каждый год жизни человека.

Вернемся еще раз к первому эпизоду притчи: "И набрали кусков хлеба и остатков от рыб двенадцать полных коробов". А во втором сюжете: "И набрали оставшихся кусков семь корзин".

В первом случае подчеркивается, что коробы полные и их содержимое – хлеб и рыба. Хлеб должен символизировать земную духовность человека, выраженную его способностями и талантами. Рыба как символ христианства – любовь как основную ценность человеческого бытия, определенную Богом в первой и второй заповедях. Итак, духовность и любовь, порожденная христианской верой, предопределяют нормальную жизнь человека двенадцать полных месяцев в году.

Но слово от Бога может порождать только земную духовность человека, которая даст ему возможность решать свои каждодневные проблемы, но не позволит накапливать должную любовь. С таким запасом "из семи корзин" трудновато прожить нормально весь год. И не случайно Христос возвращается к теме хлебов в эпизоде с "закваской фарисейской" и с возмущением говорит своим ученикам: "Еще ли не понимаете и не разумеете? Когда Я пять хлебов преломил для пяти тысяч человек, сколько полных коробов набрали вы кусков?.."

Если следовать выдвинутой гипотезе, то нормальный цикл развития предусмотрен в первом сюжете – о пяти хлебах и двух рыбах, второй сюжет символизирует проблемный характер развития, но все же развития, а не стояния на месте: "Уже три дня стоят при Мне".

Мощное развитие духовности было открыто для человечества началом христианской эры, и этим путем пошли многие. Только одни – накапливая любовь, а другие – тратя духовность на решение своих насущных проблем.

Если версия имеет основания, то важное значение несет и следующая информация сюжетов, связанная с численной оценкой народов.

В первом случае, назовем его благополучным, – около пяти тысяч, во втором, менее благополучном, – около четырех тысяч. В первом сюжете подчеркивается, что евших было около пяти тысяч мужей. Но почему мужей? Разве окружение Христа, а тем более народ, не включало женщин? В Евангелии нет лишних слов, почему подчеркнут именно мужской род в исчислении. Не о пяти ли тысячах лет здесь идет речь? Тогда мы можем получить полную информацию о временн?ых рамках нормального цикла развития нашей формации: "Если неевши отпущу их в домы их, ослабеют в дороге, ибо некоторые из них пришли издалека".

Второй сюжет определяет аналогичное число четырьмя тысячами. Что это конкретное ограничение жизни нашей формации при проблемном образе жизни или всего лишь сравнительная аллегория? Процессы клеточного уровня, как мы знаем, моделируют жизнь людей, а жизнь каждого из нас в той или иной мере моделирует жизнь всего человеческого общества. Не секрет, что люди диалектического образа жизни и мыслей живут дольше и без особых проблем. Возможно, что и в евангельских сюжетах о хлебах даны две образные модели, определяющие продолжительность жизни нашей формации, ведущей правильный и проблемный образ жизни. Поскольку каждому человеку, как правило, не дано знать о дне своей смерти, то, скорее всего, и человечеству такая конкретная информация не могла быть сообщена абсолютно достоверно, а были установлены некоторые вероятные пределы или, как принято говорить, вилка продолжительности жизни.

Далее следует важный вопрос: от каких событий следует вести отсчет времени – от начала эпохи христианства или ветхозаветной древности?

Во втором сюжете сказано о древнем народе, который "пришел издалека". Можно предположить, что речь идет об иудеях, исшедших из Египта. Тогда отсчет времени может вестись именно от этого события, связанного с законами Ветхого Завета, установленными Моисеем.

Ранее мы смогли убедиться, что Христос признал эпоху ветхозаветного этапа жизни человечества. Единство и преемственность Нового и Ветхого Заветов подчеркнуты в сюжете преображения Христа: "И преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие". (Мф. 17:2-3).

Может быть, явление Моисея и Ильи определяет преемственность исторического развития, и, как следствие, признание первичного ветхозаветного периода жизни современной формации.

Итак, возможны две версии: отсчет времени начинается либо от момента, названного в Библии Исходом из Египта, либо от рождества Христова.

В первом случае, согласно выдвинутой гипотезе, человечество сегодня находится на грани истечения названного срока, во втором – где-то на середине пути. Причем по первой версии развитие протекает с неплохими результатами, поскольку четырехтысячелетний барьер уже давно минул, по второй – возможны варианты.

Выявленные ранее этапы жизни человечества, включая ветхозаветное детство, склоняют логику рассуждений к первому варианту, предопределяющему истечение отпущенного времени для развития современной формации и начало важного этапа перехода в новую формацию бытия – Царства Небесного.

Можно ошибиться во временн?ых границах, но в Евангелии есть и другая качественная информация, определяющая наступление конца нашей формации, и содержится она прежде всего в Нагорной проповеди. Окружавшие Иисуса ученики спрашивали: "Скажи нам, когда это будет? И какой признак Твоего пришествия и кончины века?" Что они подразумевали под кончиной века, неизвестно. Ведь Христос только что говорил о разрушении храма, могли ли ученики понять его, когда кончину века связывали с разрушенным храмом? Возможно. Но главная мысль звучит дальше, когда Христос связывает грядущий конец с проповедью Евангелия на всех языках по всей Вселенной. Почему по Вселенной? Что это – образное сравнение или опять же важная информация о качественно новом этапе жизни и работы человечества на более высоком системном уровне – Вселенной?

Далее Христос описывает духовное состояние человечества и дает картины страшных катастроф, которые оно может породить.

Можно было бы углубиться в анализ информации апокалипсиса, что уже неоднократно проводилось многими и во все времена. Но не будем делать этого, чтобы сохранить настроение оптимизма и веры в будущее, изначально установленное в этой книге. Не будем говорить о мрачном и тяжелом – все это, к сожалению, с нами, мы это хорошо знаем и порой переживаем в своих судьбах.

Информация апокалипсиса может восприниматься и оцениваться весьма субъективно, и скорее всего, она связана не только с конкретными событиями, но и с общим состоянием духовной и физической жизни человечества, характеризующим его старость.

Как мы уже убедились, конец века не предопределяет гибели Земли и всего живого. С точки зрения известных нам диалектических законов это качественный переход к новой формации жизни человечества, связанный с разрушением стереотипов всех уровней, возможно даже самого святого в душах людей.

Можно ли прогнозировать характер перехода в новую формацию, используя тексты Евангелия? Вероятно, можно, и информация, которой мы располагаем, позволяет предположить, что переход вполне может иметь эволюционный характер. Он угадывается из евангельской притчи о неводе: "Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и севши, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон" (Мф. 13:47-48). Можно предположить, что речь идет о возможности всего человечества войти в контакт с новой формой еще до истечения времени существования современной формации.

Поскольку "Царство Небесное подобно неводу, захватившему рыбу всякого рода", то можно полагать, что момент его наступления должен предшествовать началу известного отбора – фифти-фифти. Кто знает, не наступил ли этот период уже сейчас.

На Земле живет множество людей разных национальностей, цвета кожи, исповедующих различные религии. Помимо христианства великое множество исповедуют ислам, буддизм, иудаизм, а кто-то живет вне религий, интуитивно соблюдая основные заповеди бытия. Кто же из них может рассчитывать на переход в новое качество? Очевидно, ответ на этот вопрос можно также найти в Евангелии: "Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном" (Мф. 8:11).

Из приведенного текста можно заключить, что Царство Небесное открыто для представителей всех народов, живущих по законам диалектики Космоса. Христианам даны законы Евангелия, исламистам – Корана, но суть и задачи нашего земного бытия от этого нисколько не меняются.

Завершая анализ текстов Евангелия, хотелось бы еще раз обратить внимание на их высокую информационную плотность. Каждое слово настолько насыщено информацией, что порой с трудом воспринимается сознанием. Это видно на примере последнего отрывка, где речь идет о тех, кто "возляжет в Царстве Небесном". Дальнейший текст на первый взгляд несет смысловое противоречие: "А сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов". Однако это не так: Царство Небесное означает новое состояние человечества и пишется с заглавной буквы; царство – государственный, материальный уклад жизни народа, и это слово пишется со строчной буквы. Возможно, что здесь речь идет о приверженцах власти и материалистического пути развития.

Информация в текстах Нового Завета компактна и сбалансированна. Наиболее важные фрагменты и сюжеты описаны подробно, в развернутом виде и даже иногда с повторами. Сюжеты евангельского действия представлены в образной форме, доступной пониманию каждого читателя на уровне его интеллектуальных способностей. Так, например, известная сцена предательства Иуды раскрыта буквально в нескольких строках Евангелия и вошла в историю развития нравственности и взаимоотношений между людьми двумя словами – поцелуй Иуды.

Попробуем разобраться не в сути самого предательства, а лишь в действии, которое, согласно евангельскому сюжету, разворачивается молниеносно: "Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его. И тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его" (Мф. 26:48-49).

Попытка осмысления сцены предательства вызывает множество вопросов. Достаточно вспомнить, что буквально за несколько дней до этого события Христос торжественно и открыто вступил в Иерусалим, и толпы людей приветствовали Его, устилая путь своими одеждами и ветвями с деревьев: "И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорил: кто Сей? Народ же говорил: Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского" (Мф. 21:10-11).

Далее в течение нескольких дней Христос проповедовал в храме и на площади. Толпы людей, в том числе священники и чиновники, могли видеть и узнавать Его. Тогда возникает вопрос: стоило ли первосвященнику платить немалые деньги тридцать сребреников – Иуде лишь за то, чтобы он указал на Христа, которого и без того знали многие в Иерусалиме? Также следует обратить внимание на необычную форму предательства: "Кого я поцелую, Тот и есть". И наконец, последний фрагмент приведенной цитаты: "И тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся Равви? И поцеловал Его".

Уместен вопрос: чему должен был радоваться Иисус?

Из текстов Евангелия можно предположить, что Иуда был одним из наиболее способных, принципиальных и расчетливых учеников Спасителя, поэтому оставить без внимания его последние слова было бы неправильно. По всей видимости, именно они плетут паутину интриги предательства. Сейчас трудно восстановить полную информационную картину заключительного акта евангельской драмы, но суть происходящего можно выразить следующей версией.

Как известно, Христос был популярен в народе и, по некоторым данным, пользовался уважением как человек умный, обладающий даром пророчества в среде римского протектората, от которого зависело окончательное решение по любому приговору иудейского синедриона. По всей видимости, в этой ситуации первосвященнику необходимо было свидетельство человека из ближайшего окружения Христа, т. е. его двенадцати учеников. Оно могло бы послужить веским доказательством справедливости выдвинутых против Него обвинений. По каким-то причинам выбор пал на Иуду, которому могли внушить, что спасти Христа от Его "заблуждений" и тем самым сохранить ему жизнь возможно, если Иуда представит некоторые свидетельства из жизни и проповедей Иисуса. Возможно, что Иуда согласился, т. е. был обманут, испытывая, как ему казалось, искренние чувства дружбы или даже любви к объекту своего предательства. Конечно, при этом трудно предположить, какое значение для него имело денежное вознаграждение, да и было ли оно на самом деле? Но суть обмана очевидна, ибо, когда он был раскрыт и Христа приговорили к смерти, Иуда повесился.

Думаю, что многие читатели предложат свою версию предательства Иуды, поскольку предельная сжатость информации разобранного нами евангельского сюжета позволяет разыграться нашей фантазии.

На самом деле, для истории человечества не столь важно, как предал Иуда Иисуса, – важна память об этом событии, которая жива и поныне в тех скорбных ситуациях, когда нас предают друзья и близкие, объясняя свои действия избитой фразой – "Я его люблю и желаю только добра".

Основная трудность понимания Евангелия связана с высокой плотностью информации, содержащейся в его текстах. Плотностью, соизмеримой с промежутком времени, в котором эта книга является основным сводом правил жизни человеческого сообщества. Все, что дано людям от Бога, имеет великую плотность информации. Максимальную плотность для нас имеет Евангелие Нового Завета. В прочтении Евангелия время останавливается на весь период действия данных в нем законов. Как это проверить? Очень просто. Попробуйте найти в заповедях и притчах Христа хотя бы одну, которая сегодня устарела и не была бы истинной! А где в нашем мире можно найти такую информацию, которая на протяжении двух тысячелетий оставалась бы неизменной? Вот время и остановилось на века. Читайте Евангелие, и ваша старость отодвинется, слушайте классическую музыку, и вам не нужны будут средства косметики, чтобы дольше оставаться молодым. Шутка это или вещь серьезная – судить трудно, да и не столь важно. Классика всегда связана со сжатием информации и замедлением времени даже на физическом плане. Читайте об этом подробно в третьей книге С. Н. Лазарева.

С увеличением плотности информации связаны чудесные исцеления словом Иисуса, о которых рассказывается в Евангелии. Как уже говорилось, с точки зрения современников Христа, целительство не было явлением диковинным, но фарисеев и книжников всегда возмущало то, что Христос при этом говорил слова о прощении грехов: "Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои" (Мр. 2:5).

Христос идентифицировал болезнь с аномалией образа жизни и мыслей человека, т.е. с грехом. Но прощать грехи – это особое право Бога, дела которого неподотчетны людям, и Христос прощает, исцеляя людей по праву, данному ему Богом. Именно поэтому исцеления происходят моментально – в условиях высокой плотности информации, т.е. ускоренного течения времени. Излечивалась информационная первопричина болезни – нарушение законов Высшей Этики.

В этой связи представляет интерес фрагмент из Евангелия, повествующий об отношении Христа к целителям, которых сегодня, кстати сказать, появилось гораздо больше, чем в двухтысячелетней давности: "При сем Иоанн сказал: Учитель! мы видели человека, который именем Твоим изгоняет бесов, а не ходит за нами; и запретили ему, потому что не ходит за нами. Иисус сказал: не запрещайте ему, ибо никто, сотворивший чудо именем Моим, не может вскоре злословить Меня. Ибо кто не против вас, тот за вас" (Мр. 9:38-40).

Но из текстов Евангелия нам известна и другая притча о том, как изгнанный бес бродит по пустыне, собирая целую стаю более сильных, и все они дружно снова вселяются в очищенную душу человека, если он не изменил главного – своей личной этики, отношения к миру, а это и есть выброс грязи в будущее с помощью целительства, о котором пишет С. Н. Лазарев в своих книгах.

Эта книга адресована "званым", но каждый может оказаться и в числе "избранных" – дорога на "брачный пир" открыта для всех, и помощь будет оказана. Было бы желание: "И Я скажу вам: просите, и дано будет вам; ищите и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят" (Лк. 11:9-10).