Текст книги "Возвышение физрука (СИ)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 2

Как говорят местные, хочешь рассмешить Систему, расскажи ей о своих планах на прокачку.

Мы построились в боевой порядок – впереди был Виталик, за ним, левее и чуть позади, пристроился я, между нами оставался промежуток, в который должны были влетать заклинания магов, благо, ширина коридора пока это позволяла. Мне не очень хотелось подставлять Кэлу наши спины, но он был каким-никаким целителем, и должен был видеть всех нас, поэтому ему и выпало замыкать нашу процессию.

Мы повернули за угол, прошагали метров двадцать и нарвались на нашего первого противника. Им оказался здоровенный волосатый прямоходящий кабан, у которого было два меча вместо рук.

– Челмедведосвин! – возликовал Виталик и с молодецким хэканьем попытался обрушить топор ему на голову. Кабан принял топор на одно из своих лезвий, а второе выбросил вперед, в попытке достать Виталика. Тот увернулся, сделал шаг назад, снова ударил и снова нарвался на блок.

В грудь кабана влетели три сосульки и фаерболл. Местный-то маг был порасторопнее нашего.

Здоровье кабана чуть просело, а сосульки его слегка замедлили. Я подлетел сбоку, поднырнул под широкий взмах рукомеча и пнул его в коленную чашечку “сокрушительным ударом”. Нога кабана подломилась, но он не упал на пол, а лишь слегка перекосился, не переставая размахивать мечеруками. Интересно, а что он делает, если у него почешется где-нибудь? Не, если спина, то можно и о стену потереться, а если место более труднодоступное?

Еще три сосульки и фаерболл.

Кабан продолжал отмахиваться от нас, как ни в чем ни бывало, разве что стал чуть менее подвижен. В конце концов, Виталику удалось прорваться через его оборону и воткнуть топор ему в плечо. Кабан взревел, дернул здоровой рукой, высек несколько камешком из стены и пропустил прямой в голову от меня.

Но то ли голова у него оказалась чугунную, то ли топор мне попался неправильный, здоровье его просело, но мне даже крит не засчитали. На добивание потребовалось еще три удара – два от меня и один от Виталика. Сосульки и фаерболлы в зачет не шли.

Нам с Виталиком упало по уровню, Федору прилетело аж два, а Кэл не апнулся, потому что и так был довольно прокачанным.

Решив, что для первого раза мы увидели достаточно, я скомандовал возвращение в безопасный отнорок.

Но сначала Федор залутал тело. С кабана выпало пять золотых монет с профилем какого-то неизвестного мне чувака, и колечко с бонусом на мудрость. Колечко мы отдали Федору, а монеты разделили на всех. Лишнюю я оставил себе, просто потому что никто особо не возражал.

Отступив на заранее облюбованную позицию, мы расселись на полу.

– Затащили мы его все-таки, – сказал я. – Значит, не так все и плохо.

– Все плохо, – не разделил моего оптимизма Кэл. – Это был первый моб, встреченный нами на первом уровне данжа, практически не отходя от точки входа. По определению, это самый слабый моб всего подземелья, и то, что мы его затащили – это никак не хороший знак. Потому что мы не должны были его затаскивать. Нормальный рейд положил бы его двумя ударами и пошел дальше, не останавливаясь.

– Полку оптимистов, сука, прибыло, – констатировал Виталик. – Все маги такие занудные?

– Но он ведь прав, – сказал Федор. – Представьте себе, если бы этих сволочуг было два.

– Если бы у бабушки были колеса, это была бы не бабушка, а сигвей, – сказал Виталик. – Как тут уровень сложности растет?

– По экспоненте, – сказал Кэл.

– Эта хрень была стосемидесятого уровня, – сказал Федор. – Это значит, что финальный босс, в зависимости от протяженности подземелья, вполне может быть уровня триста плюс. Или четыреста плюс. В любом случае, ничего хорошего.

– Что-то не нравится мне эта арифметика, – заметил Виталик.

– Возьми и сам посчитай.

– А что это было вообще? – спросил я. – Ну, вот то, которое мы убили. Как оно называлось и из чего оно эволюционировало?

– Оно не эволюционировало, – сказал Федор. – Это был мутант М-3, результат магического эксперимента. Этот данж – что-то вроде лаборатории местного доктора Моро, которого покусали доктор Менгеле и Волдеморт. Если бы ты читал сообщения, ты бы это знал. Как и то, что только мы можем спасти этот мир от порождений его чудовищного научного гения.

– Прям вот только мы? – удивился я.

– Мы, игроки.

– М-3, сука, – сказал Виталик. – Воображение местных геймдизайнеров прямо-таки поражает, к хренам.

– Это одноразовый данж, – сказал Кэл. – Они часто вот такие. Без изысков. Мы пройдем… ну, в смысле, кто-нибудь пройдет, и данж схлопнется, как будто его и не было никогда.

– А в чем профит? – не понял я.

– Что? – видимо, некоторые слова Система-таки не переводила.

– Выгода в чем?

– В добыче, – сказал Кэл. – В добыче и опыте. Может, еще ачивок уникальных отсыплют.

– Как вы вообще живете в этом безумии? – спросил я.

Он пожал плечами. Так мол, и живем.

Я вытянулся на каменном полу и положил руки под голову. Бой был недолгим, но перед ним был еще бой, а перед ним еще один, а перед ним меня вообще убили к чертовой матери, и я имел полное право чувствовать себя немного уставшим.

Достал из инвентаря сигареты, потом передумал. Запах дыма может разнестись по всей пещере и привлечь сюда еще парочку кабанов-мутантов или еще кого похлеще, а я отдыхаю.

Все системные сообщения я все прочитал заранее. Я, конечно, дурак, но не до такой же степени, чтобы лезть в драку, не зная ничего ни о противнике, ни о местности. Однако, в нашу теплую компанию затесался Кэл, а он был мало того, что не землянин, так еще и родился после прихода Системы в его мир, и я ему не доверял. Поэтому предпочитал корчить из себя молодцеватого придурка, у которого и мышц-то немного, а мозгов вообще нет.

Притупить, так сказать, бдительность. Может, он и не враг, может, дальше вообще все ровно будет, но пусть он лучше меня слегка недооценивает.

Или не слегка.

– А вот у меня технический, сука, вопрос, – заявил Виталик. – Как этот выход вообще обычно выглядит? Тупо дверь, котороая ведет, к хренам, в райский сад, где певчие птички и плоды, сука, на ветках?

– Скорее всего, это будет телепорт, – сказал Кэл. – Раз мы пришли сюда телепортом, то и уходить, видимо, тоже им. Так это обычно бывает.

– Телепорт куда? – спросил Виталик.

– Обычно это телепорт наружу, к точке входа, – объяснил Кэл. – Но поскольку точки входа тут нет, скорее всего, нас выбросит… выбросило бы к ближайшему городу. Если, конечно, это не начал окакой-нибудь линейки квестов, и тогда телепорт будет вести к следующему звену цепочки, по которой придется идти.

– И так, сука, бывает?

– Не слишком часто, но бывает. А почему ты вообще спрашиваешь?

– Я просто думаю, а нельзя и к этому телепорту, сука, просто так подкрасться, – сказал Виталик. – Не убивая всю эту мутотень, которой тут, сука, скорее всего неприлично много.

– Бывают разные варианты прохождения, – сказал Кэл. – Но для того, чтобы прокрасться, никого не убивая, надо быть стелсером. А ты не стелсер.

– Да тут вообще со стелсерами засада, – сказал Виталик.

– К тому же, очень часто телепорт открывается только после убийства босса, – сказал Кэл. – Так что убивать, скорее всего, пришлось бы в любом случае.

– А нельзя попробовать договориться? – спросил Федор.

– С кем? – удивился Кэл. – С мобами?

– Ну, они неписи, у нас в команде тоже есть непись, может, они могли бы найти общий язык… Типа, непись неписю глаз не выклюет.

Кэл внимательнее присмотрелся к Виталику и сокрушенно покачал головой.

– Здесь мутанты, а он – нежить. Это разные фракции.

– Печально, сука, – сказал Виталик. – Видимо, пришла пора для флешбека сенсея.

– Для чего?

– Ну, вот во всяких фильмах про боевые искусства обязательно наступает момент, когда в ходе решительной, сука, схватки главный герой внезапно отхватывает люлей, – сказал Виталик. – И он такой падает на пол и начинает вспоминать какой-нибудь давний эпизод из самого начала фильма, когда его старый и мудрый, сука, учитель прогонял какую-то очередную заумную дичь, которую туповатый герой, а герой в такого рода фильмах, как правило, туповат, в тот момент не может оценить по достоинству. Но сейчас, отбуцканный по самое не балуйся, он внезапно же ловит момент просветления, понимает, что бодрый старикан имел в виду, открывает для себя новую боевую технику, а заодно и второе дыхание, к хренам, поднимается на ноги и вваливает уже злодею. Я называю такие моменты “флешбеком сэнсэя”. Нас, конечно, еще не отбуцкали, но все к тому идет, так что если у кого есть чего вспомнить, то самое, сука, время.

– Не, – сказал Федор. – Мой сэнсэй говорил: “Всегда делай бэкапы”, это нам сейчас вряд ли пригодится.

– Мои учителя тоже ничего подобного не говорили, – сказал Кэл.

– А у тебя с этим как, Чапай?

– Никак, – сказал я. – Те, кто учили меня драться, требовали, чтобы я применял их уроки вот прямо сейчас, иначе они меня отбуцкают, и их методика кажется мне более эффективной, чем та, которую ты описал. Я имею в виду, а вдруг в решающий момент герой возьмет и ничего не вспомнит? Встанет и ему опять наваляют.

– Тогда фильм про кого-нибудь другого снимут, к хренам, – сказал Виталик.

В принципе, они мыслили в правильном направлении. Если боевая задача не решается в лоб, к ней надо зайти с флангов или, что еще лучше, заползти в самый тыл. Но проблема в том, что у некоторых задач нет флангов, да и тыл попросту отсутствует.

Здесь у нас пещера, и значит, данж предполагает коридорное прохождение. Возможно, будут встречаться какие-то ответвления, но мимо основных ключевых точек нам пройти вряд ли дадут. И, поскольку мы не ниндзя, драться все равно придется.

Я вызвал интерфейс. У меня оставалось в запасе некоторое количество очков характеристик и очков навыков, но я не представлял, куда их нужно вложить, чтобы выносить мутантов без проблем. Больно уж эти твари живучие.

– А каково это вообще? – спросил Виталик у Кэла. – ну, жить в Системе с самого начала? Родился, а у тебя сразу интерфейс?

– Да, – сказал Кэл. – Только он до пяти лет заблокирован, смотреть можно, а делать ничего нельзя. Потом получаешь первый уровень, интерфейс становится доступен, но только под родительским контролем. В десять лет начинается настоящая прокачка, и ты получаешь такие же возможности, как и другие игроки. И несешь те же риски.

А у нас порог на детство в районе четырнадцати лет установлен, если Соломон не врал. Похоже, у Системы индивидуальный подход к каждому из миров. Или, если ты родился в Системе, у тебя другие условия?

– А почему ты решил стать магом? – спросил Федор.

– Единственный способ убраться из той дыры, где я вырос, – сказал Кэл. – Хотя бы на время обучения. А уже в академии мне клановый вербовщик подвернулся. А каково жить без Системы?

– Нормально, – сказал Виталик.

– Но как ты узнаешь, в какую сторону тебе развиваться? – спросил Кэл. – Как ты поймешь, что все правильно делаешь?

– Это, сука, философский вопрос, – вздохнул Виталик. – Многие доживают до старости и от нее же и помирают, так и не будучи уверенными, что все в этой жизни сделали правильно, к хренам.

– От чего помирают? – не понял Кэл.

– От старости.

– А это как?

– Ну, как бы тебе объяснить, дитя компьютерной игры, – сказал Виталик. – Это когда ты продолжаешь набирать уровни, а характеристики у тебя, вместо того, чтобы расти, начинают падать. Интеллект, ловкость, выносливость, вот это вот все падает к хренам, и когда что-нибудь из этого падает в ноль, тебе кирдык. Кроме, наверное, интеллекта… Хотя я и знал пару людей, которые от собственной тупости померли, но это от возраста не зависит.

– А зачем тогда набирать уровни?

– Так они ж, сука, неотключаемые, – сказал Виталик. – Хочешь, не хочешь, а набираются.

– Тогда вы должны расценивать приход Системы, как благо, – сказал Кэл. – У нас никто от таких странных причин не умирает.

– Да, мы оценили, – сказал Виталик. – Особенно те, кто с приходом Системы в зомби превратился.

– Такова плата за вхождение в миры Системы, – сказал Кэл.

– Проблема в том, что нам продали этот билет насильно, – сказал Виталик. – Конечно, лично я от этого только выиграл, но, сука, если бы у меня спросили и сразу озвучили цену, то я бы, наверное, предпочел остаться мертвым.

– Как давно поглотили ваш мир? – спросил я. – То есть, как давно он вошел в Систему?

– Давно. Лет триста уже.

Триста лет, и ведь это явно не первая волна. До чего же устойчивая штука эта Система. Даже и не поймешь, как ее правильно шатать.

– А что у вас было до этого? – спросил я. – Какой уровень развития?

– Мечи, кольчуги, арбалеты.

Оружие – универсальное мерило. Скажи мне, чем ты убиваешь ближнего своего, и я скажу, на каком уровне развития находится твоя цивилизация.

– А магия была? – поинтересовался Федор.

– Магия приходит с Системой.

Ага, значит, это все-таки не магия в прямом смысле слова, а технология, настолько продвинутая, что мы ее от магии отличить не можем.

Информация любопытная, но здесь и сейчас ее к делу не пристроишь. Похоже, нам придется брать этот данж натиском, лоб в лоб, топор в топор, чистить его долго и методично. А вот насколько долго мы можем тут пробыть?

Сухпая хватит на неделю, но это ерунда. Мутанты вон на кабанов похожи, ножи с топорами у нас есть, огонь нам Федор обеспечит, в крайнем случае будем шашлыки из них жарить. С водой вопрос тоже наверняка решаемый, должны же тут быть какие-нибудь подземные реки и ручьи.

Но если нам суждено проторчать тут достаточно долго, на первое место выйдет вопрос психологической устойчивости. Вечный бой, постоянный стресс, люди от такого ломаются.

За себя я практически не переживал, в Виталике тоже был более-менее уверен. Насчет Кэла… тут черт его знает. С одной стороны, он местный, должен быть к такому привычен. Но чужая душа – потемки, а мы об этом человеке не знаем вообще ничего.

Вот Федор вызывал определенные опасения. Он, скорее всего, первым и свихнется. Не сильно-то он устойчивый, прецеденты уже бывали. Реальный боевой опыт никакими симуляторами не заменишь, хоть ты там до бога прокачайся.

Одно дело – мышкой по экрану тыцкать, и совсем другое – когда кровища из перерезанного тобой горла тебе же в лицо хлещет и осколки костей под ногами хрустят.

Поскольку времени терять не хотелось категорически, решил, что уже достаточно отдохнул, и поднялся на ноги.

– Пойду прогуляюсь на разведку, – сказал я. – Сидите здесь, и будьте готовы, на всякий случай. Если я на кого нарвусь и пойму, что один не справлюсь, а вместе затащим, то паровозом притащу сюда. А нет – так нет.

– Ты уверен, что хочешь пойти один? – спросил Виталик.

– Уверен.

– По-моему, это тупая идея, – сказал Виталик.

– По умному мы уже пробовали, – сказал я. – И результат никого не удовлетворил.

– Как знаешь, – сказал Виталик. – Из оружия надо чего?

– Пулемет бы не помешал.

– Пулемета не дам, – сказал Виталик. – Но возьми хотя бы пару кинжалов.

– А и давай, – сказал я, принимая от него оружие. Один повесил на пояс, другой убрал в инвентарь.

Ножей много не бывает.

– Ну, ты большой мальчик и сам все понимаешь, – сказал Виталик. – И все же поаккуратнее там.

– Угу, – сказал я.

– Когда тебя обратно-то ждать? Если без форс-мажора?

– Думаю, через часок, – сказал я. – А потом можете начинать нервничать.

– Так я, сука, уже.

Ладно, долгие проводы – лишние слезы. Я достал топор, помахал им, чтобы заново прочувствовать его баланс, проверил, что новый кинжал достаточно легко выходит из ножен, и пошел на разведку.

Попробую сделать кому-нибудь страшно. Дубль второй.

Глава 3

Труп кабана лежал там, где мы его и оставили.

Перешагивая через него, я задумался, чем это неприспособленное чучело могло заниматься при жизни. Просто бродило по коридорам в ожидании, когда в данж свалятся игроки и начнут тут убивать направо и налево? Потому что ничем созидательным с таким строением тела он явно заниматься не мог Или Система вообще сгенерировала это подземелье в тот момент, когда Кэл активировал свиток?

Проход был пуст, достаточно просторен, чтобы в нем могли драться вот такие громадины, и по-прежнему неплохо освещался растущим на потолке мхом. Выглядело это все довольно искусственно. Я имею в виду, зачем эта пещера вообще? На шахту не похожа, на какую-нибудь тюрьму для особо опасных преступников тоже, жить здесь никто не живет, а подпольной магической лаборатории такие площади вряд ли требуются.

Если по отношению к игрокам Система была жестока, то к мобам – просто беспощадна.

Жалко, конечно, что у нас тут сплошное рукомашество и ногодрыжетсво намечается. Я бы с большим удовольствием с ними в шутер какой-нибудь с полным погружением поиграл. В шутеры меня такие специалисты играть учили…

Второй кабан не заставил себя долго искать.

Он шел по коридору, опустив руки вдоль тела и царапая длинными клинками пол. Завидев меня, он ускорил шаг, принимая боевую стойку.

– Ну вот зачем сразу быковать? – поинтересовался я. – Может быть, поговорим?

Но то ли ярость и желание мести за погибшего собрата застили ему глаза, то ли он в принципе не был настроен на разговоры, потому что вместо ответа сразу попытался отчекрыжить мне голову. Я увернулся, попытался ударить его по ноге, наткнулся на блок, и опять увернулся…

В конце концов, я его уработал, но нельзя сказать, что это было легко. На это потребовалось почти шесть минут, при этом мы грохотали железом, рычали и орали так, что я думал, кто-нибудь обязательно прибежит нас разнимать.

Но никто не прибежал.

И мои и его товарищи оказались глухи к грохоту битвы. Или, хотя это и противоречило законам акустики, звуки тут так далеко не распространялись. Очередная игровая условность, чтоб ее за ногу.

Павший мутант одарил меня очередным уровнем и более чем скромным лутом. Я отсалютовал ему заляпанным кровью топором и пошел дальше.

Мне нужно было посмотреть, чего я стою в схватке с этим монстром один на один, без команды. Первый результат меня не удовлетворил, и я решил экспериментировать еще.

Также меня раздражала низкая эффективность магии. Я посмотрел по логам бой с первым мутантов, и оказалось, что восемьдесят процентов урона нанесли мы с Виталиком. А ведь магов тоже было двое, и они поливали мутанта заклинаниями практически без остановки. До этого столкновения я считал магию огневой поддержкой, но что толку с такой поддержки, если каждое заклинание снимает всего около одного процента здоровья? Если бы здесь был разрешен огнестрел, одной прицельной очереди такому кабану бы вполне хватило.

Впрочем, как справедливо заметил Виталик, если бы у бабушки были колеса, это была бы не бабушка, а самокат.

С поисками третьего мутанта сложностей не возникло. Похоже, они тут более-менее равномерно рассредоточены.

Я опять попытался вступить в переговоры, и из них опять ничего не вышло.

– Слушай, пока не началось… – сказал я, и он тут же принялся размахивать своими рукокрюками. – А, началось.

Система обманулась легко.

Стоило мне только начать думать о том, как я не люблю этого кабана, что вместе одну землю нам не топтать и одно поле не удобрять, что я хочу извести его и весь его кабаний род, а потом сплясать на их кабаньих могилах, как она тут же одарила меня бафом берсерка, и перед глазами поплыл красноватый туман, который, впрочем, обзору совсем не мешал.

На самом деле, я был собран и насторожен и никаких отрицательных чувств по отношению к кабану не испытывал. Он был просто помехой между мной и моей пока еще внятно не сформулированной целью, которая в любом случае находилась где-то снаружи.

На этот раз мне потребовалось полторы минуты. Это было в три раза лучше предыдущего результата, но все равно слишком медленно, и при этом я понимал, что, будет этих мутантов тут хотя бы двое, у меня возникнут проблемы более серьезные, чем затянутый хронометраж.

Полторы минуты – это офигеть как долго для боя с холодным оружием. За полторы минуты может произойти, что угодно. Я могу оступиться, поскользнутся, подвернуть ногу или просто зевнуть какой-нибудь неочевидный удар. Я уже начал скучать по старым добрым земным зомби, которые складывались от одного, максимум, двух ударов.

Но что меня бесило больше всего, так это чертовы игровые условности.

Вот ты рубишь чебурека боевым топором, а у него на этой всей реакции – полоска здоровья над головой падает. Ни тебе болевого шока, ни контузии от удара по голове, ни слабости от кровопотери, ни снижения скорости, вообще ничего. Изменения в рисунке боя происходят только если ему конечность какую-нибудь подрубить, а урон в корпус вообще никак не сказывается.

Реализм прямо-таки зашкаливает, так его за ногу.

С четвертым кабаном – он, кстати, тоже не отреагировал на мои попытки сначала поговорить – я провозился дольше десяти минут, зато мне, наконец-то, удалось поймать определенный алгоритм. Если не лезть на рожон и предоставить инициативу ему, мутант будет атаковать определенными связками ударом, между которыми он периодически раскрывается. Тогда следует рубануть его топором по правой ноге, оттолкнувшись от стены запрыгнуть за спину и, пока он не успел развернуться, несколько раз засадить ему по спине.

После чего мутант делается медленный, неповоротливый и довольно апатичный, так что его можно голыми руками брать. Фигурально выражаясь, конечно.

Мне потребовался пятый, чтобы проверить мою догадку и подтвердить теорию практикой.

Две минуты схватки даже без читерских усилений, и кабан лег. Все сработало, как и с предыдущим. Видимо, Система и местный добрый доктор Менгеле не особо запаривались с этими ребятами и создавали их методом копипаста.

Поскольку я для себя понял все, что мне было нужно, смерть шестого мутанта мне не требовалась, но он сам напросился. Вывернул из-за угла как раз в тот момент, когда я лутал его еще не остывшего толком товарища, ну и понеслось.

Три минуты, пять монет, очередной уровень.

Гринд – это скучно.

Приключения меня не манили. Решив, что на сегодня я уже достаточно повоевал, я собрался в обратный путь, благо, я не успел отойти от точки входа слишком уж далеко.

Так и есть, десять минут бодрого шага, и я вернулся к команде. Маги спали, Виталик бдил. Он смотрел прямо перед собой, и его правая рука в воздухе играла какую-то только ему слышимую мелодию на каком-то только ему видимом фортепьяно.

– А вот и наш герой! – поприветствовал меня Виталик. – Бодрый, придурковатый и заляпанный кровью.

– Засохнет и само отвалится, – сказал я, присаживаясь на пол рядом с ним.

– Пятерых, значит, положил? – спросил он.

– А ты откуда знаешь?

– Это магия такая, – сказал Виталик. – Забей.

– Взломал консоль?

– Не то, чтобы, сука, взломал, – вздохнул Виталик. – Но одним глазком подсмотреть могу. Знаешь, сколько этих тварей на нашем уровне?

– Сколько?

– Двести, сука, восемьдесят шесть, – сказал он. – Это уже с теми, которых ты разобрал, к хренам. Точнее, без тех. Но если ты думаешь, что они все время ходят по одному, то черта с два ты угадал. Это, сука, совсем не такая история. Там дальше они тройками патрулируют, а в конце уровня вообще что-то вроде казармы, там несколько десятков сидит, к хренам.

– Это печально, – сказал я.

– Еще как, сука, печально, – сказал он.

– А сколько всего уровней? – спросил я.

– Пока точно не знаю. Но явно больше двух.

– Чего еще хорошего расскажешь?

– Слушай, насколько я понимаю в такого рода вещах, а я в них все-таки немного понимаю, первый уровень – он больше разминочный, – сказал Виталик. – Эти кабанчики – чистые физики с охренительными резистами к магии, поэтому от этих двоих, – он ткнул носком ковбойского сапога в сторону спящих магов. – Толку будет немного. Но предполагается, что нормальный рейд пройдет тут, особо не запаривась, минут за пятнадцать-двадцать. А вот дальше начнется самая настоящая, сука, фигня и хардкор. Там уже и маги могут быть, и урон по площадям и старшие браться вот этих вот кабанчиков, который ты тут вроде как приноровился пачками класть, к хренам. Кстати, а как ты это делашь?

– Они все одинаковые, – поделился я своим наблюдением. – И рисунок боя у них несложный.

– Ну, это потому что их для долгого боя и не планировали,наверное, – сказал Виталик. – Пройдет какой-нибудь паладин, два раза мечом махнет, и мутант валится кверху, сука, лапками, к хренам. Зачем им тогда сложные поведенческие модели программировать? Это ж, сука, массовка.

– Халтурщики галактического масштаба, – сказал я.

– Да это не халтура даже, а чистая экономия, сука, ресурсов, – сказал Виталик. – Ну вот прикинь, если б каждый из них дрался разным оружием и по ходу боя тебе бы еще сонеты Шекспира декламировал, надо оно кому? Какая тебе разница, ярко выраженную индивидуальность ты убиваешь или китайских ходульных болванчиков, если итог все равно один?

– Ну, вот ты – вполне ярко выраженная индивидуальность, – сказал я. – На тебя Система ресурсом почему-то не пожалела.

– Так я ж, сука, непись, – сказал Виталик. – А они – мобы. Ты чувствуешь глобальную мировоззренческую разницу между этими понятиями?

– А должен?

Виталик закатил глаза.

– Ты последний раз во что играл? – спросил он. – А, неважно. Вот, допустим, ты – Избранный, и твой удел – победить вселенское, сука, зло, или старушке дров нарубить, к хренам. Вот ты входишь в город, а там – кузнец. У кузнеца есть четыре реплики, два анекдота, которые он может тебе рассказать, и возможность торговать с тобой оружием и, сука, броней. Ну, топор он тебе продаст. Еще у него есть какие-то связи в городе, возможно, даже родственные. В нерабочее время ты его в кузнице фиг застанешь, он, скорее всего, в местном кабаке будет сидеть иди вообще по бабам свалит, если игрушка достаточно продвинутая. Он – непись. И вот ты выходишь из города, и там, сука, волк. У волка нет никаких связей, анекдоты он тебе рассказывать не будет и окно торговли не откроет. У него есть одна задача – увидеть тебя и кусить за ногу. Он – моб. Если ты убьешь кузнеца, в городе будет другой кузнец, или вообще никакого кузнеца не будет, к хренам. если ты убьешь волка, то через положенное время на его место придет другой волк, от первого неотличимый. Понимаешь, о чем я?

– Так эти кабаны еще и респауниться будут? – спросил я, вычленяя главное.

– Вряд ли прямо респауниться, – сказал Виталик. – По крайней мере, на этом этаже я никаких точек возрождения не наблюдаю. Но, вполне возможно, что сверху придет новая партия, к хренам. По легенде местный злой гений их в пробирках, типа, выращивает. Вот он, кстати, скорее всего, не моб, а полноценная непись. Хотя это и неточно.

– Но это же глупо, – сказал я. – Оборону так не строят.

– Не думаю, что это оборона, – сказал Виталик. – Насколько я понимаю, наша точка входа – не основная, он вообще может понятия не иметь о том, что она в принципе существует. Этот уровень – это что-то типа свалки, он сюда отходы производства спихивает, к хренам. Неликвид, сука, всякий.

– Ладно, я уже понял, что все плохо, – сказал я. – Но ты, как человек, который понимает в такого рода вещах, уже разработал какой-нибудь хитрый план, как нам отсюда выбраться?

– Игровыми, сука, методами?

– Любыми, – сказал я.

– Читерство – штука в наших кругах не особо поощряемая, – сказал Виталик.

– Это ты мне сейчас, как разведчик, говоришь?

– Ладно, не в этих кругах, – сказал он. – В других. Но фигня, сука, в том, что я пока никаких возможностей для читерства не вижу. А если игровыми методами… Скажи, ты их чем бил?

– Топором.

– А чего не битой?

– На топоры у меня навык.

– А в бите у тебя ультимативный скилл, к хренам.

– У которого откат.

– Тоже верно, – сказал Виталик. – Но вот эти кабанчики – это, типа, пехота. Не особо умные, зато здоровья у них до хрена, резисты и естественная броня. То есть, кожа усиленная, кости, сука, крепче обычных. Потому ударом топором в башку они и не убиваются. В смысле, одним ударом, там, сука, рубить надо. А вот если твоим “призрачным клинком” попробовать, то тут еще, сука, вопрос открытый.

– Пойти закрыть? – спросил я, готовясь встать на ноги. Идти никуда не хотелось, но ради дела я был готов.

– Обожди, – сказал Виталик. – Кабанов нафармить ты всегда успеешь, к хренам. Это ж я так, гипотетически. Ты вообще зачем один-то туда поперся?

– Голову надо было проветрить.

– И как, сука, проветрил?

– Вполне, – сказал я. – Так что там с игровыми методами?

– Можно атаковать в лоб, – сказал Виталик. – Но при этом прокачивать одного тебя, как наиболее эффективного. То есть, ты, сука, лупишь, а мы на подтанцовке… на подстраховке. Ты превозмогаешь, получаешь всю экспу, раскачиваешься в манчкина и начинаешь превозмогать в два раза эффективнее, как драный терминатор на излете франшизы.

– Я уже вижу, какая у этого метода проблема, – сказал я.

– Пробема этого метода, сука, в том, что он эффективен только против одного вида противника, – согласился Виталик. – А мы ни хрена не знаем, какие твари встретятся нам дальше. У нас команда и так несбалансированная ни разу, и если мы этот дисбаланс еще увеличим, то ничего хорошего нас точно не ждет. Первый же моб с резистами именно к физическому урону раскатает нас все, к хренам.

– А ты можешь как-то узнать, что будет на других уровнях?

– Пока, сука, не нашел. Но я ищу. Другой вариант – идти так, как мы шли с самого начала. Тогда мы прокачаемся равномерно, но не факт, что этого хватит, чтобы хотя бы этот уровень затащить. В любом случае, нам придется просидеть на этот уровне несколько дней, и встанет проблема, сука, питания.

– Кабанятина, – сказал я.

– Для меня-то, это, сука, не вопрос, – сказал Виталик и снова дрыгнул ногой в сторону магов. – А вот эти…

– Это проблему мы будет решать, когда она действительно возникнет, – сказал я.

– Есть и другая, – сказал Виталик. – Внутри, так сказать, команды. Местный. Что мы вообще о нем знаем? Двести сорок восьмой уровень, маг воды. Тебе не кажется, что этого мало?

– А что ты вообще хочешь о нем знать? – спросил я.

– Тебе не кажется, что вся эта история с данжем белыми нитками шита? – спросил Виталик. – Я понимаю, что ты не геймер, но включи голову, Чапай. Вот он-то как раз геймер. Он тут родился, он тут вырос, у его некоторые вещи на автомате должны происходить.

– Что ты имеешь в виду?

– Он участвовал в клановом рейде в опасную локацию, – сказал Виталик. – Он должен был понимать, что в какой-то момент там что-то может пойти, сука, немного не так. Заклинания класса “армагеддон” там, вот такая фигня. Он должен был подстраховаться. У него было несколько свитков, причем все остальные, кроме того, который он использовал, вели в безопасные места. И любой опытный игрок положил бы один такой свиток в отдельную ячейку, чтобы уж точно в нужный момент ничего не перепутать. А еще лучше – на горячую клавишу бы его себе забил. Смекаешь?