Текст книги "Чарли (СИ)"

Автор книги: Сергей Чехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 12

– Остановите автобус! – во всю глотку заорал я, вскочив с кресла.

Крик в безмолвном салоне так испугал водителя, что тот незамедлительно ударил по тормозам. Пассажиров кинуло вперед, автобус слегка занесло, но, к счастью, никто не пострадал.

– Какого лешего, парень?! – пожилой усатый мужчина в синей фуражке схватился за сердце.

– Утюг забыл выключить! Извините...

Схватив Чарли за руку, чуть ли не бегом пронесся меж кресел под неодобрительные взгляды и гневный шепот. Забрав вещи, мы двинулись вдоль дороги. Велел спутнице вытянуть руку, а сам достал смартфон и набрал друга. После первого же гудка ответил гремящий металлический голос, в котором отчетливо слышалась насмешка:

– Уже возвращаетесь?

– Где Джон? – процедил сквозь стиснутые зубы. Меня раздирало от ярости, но тварь на том конце это лишь веселило.

– Секунду. Дорогой, возьми трубочку!

Послышалось шуршание, всхлип и тяжелое дыхание.

– Макс, беги! – хрипло выдавил крепыш.

– Не слушай его. Если не вернешься к полуночи, возьмусь за всех, кто тебе дорог. Начну, пожалуй, с Лоры.

– Мразь! Не знаю кто ты, но я найду тебя и убью!

Маска хрипло расхохоталась:

– Поаккуратнее со словами, молодой человек.

И отключилась.

Я сжал кулак с такой силой, что смартфон чуть не треснул. Чарли коснулась моего плеча и произнесла:

– Мы справимся, обещаю. Я защищу вас.

– Уж постарайся.

За час мимо просвистел десяток машин, но ни одна даже не сбавила скорость. Автобус успел отъехать на приличное расстояние от Сент-Круза и пешком, да еще с сумками мы бы ни за что не успели к полуночи. Я шел из последних сил, чувствуя как пекутся легкие на медленном огне. После вчерашних раскопок каждый шаг давался как Русалочке на суше, но Джона я бросить не мог.

– Передохни.

– Времени нет.

– Да стой ты, – девушка схватила меня за руку. – Сейчас все будет, успокойся только.

– Что будет?

– Увидишь.

Тут из-за поворота неспешно выкатил видавший виды грузовичок годов этак шестидесятых. В кузове лежала толстенная связка бревен, за рулем сидел дедок – такой же старый, как и автомобиль. Усатый, в соломенной шляпе и джинсовом комбинезоне – этакий типичнейший реднек, только с электронной сигаретой в зубах.

Он тоже не обратил на нас никакого внимания, как вдруг грузовик стал резко замедляться. Водитель нахмурился, завертел головой, разглядывая приборы, принялся давить на газ, но машина наотрез отказалась слушаться. Еще бы – несколько тонн дерева и металла висели в четверти дюйма от дороги. Поэтому к нам авто не подъехало, а буквально подлетело и замерло, ведомое таинственной силой бродяжки.

– Что за чертовщина! – ругнулся старик. – На спидометре тридцатка, двигатель пашет как вол, а я стою!

– Наверное, поломалось что-то, – с милейшей улыбкой ответила Чарли и добавила: – Мой парень вам все починит.

– Чего? – удивился я. – Я же не...

– Подними и опусти капот – и все, – прошипела девушка краем губ, продолжая улыбаться.

– Да? – дедок смерил меня скептическим взглядом и хмыкнул. – Ну пусть попробует.

– Только выключите все, – попросила Чарли, и только тогда я заметил капельку крови под носом и льющийся ручьями пот.

– Ну, как скажете.

Реднек-вейпер провернул ключ, рокот мотора смолк, и бедняга наконец смогла поставить машину на дорогу. Сделай она это при работающем двигателе, и грузовик умчал бы в кювет к чертовой бабушке. Я в свою очередь сделал о чем велели – поводил ладонями над пышущим жаром нутром, хлопнул капотом и показал большой палец. Старик усмехнулся, завелся и выронил парилку изо рта.

– Работает! Ничего себе, да у тебя золотые руки, парень!

– Подбросите до города? – спросила Чарли.

– Конечно! Без вас я бы все сроки сорвал! Забирайтесь, в кабине полно места.

Тут дедок немного приврал. Нам пришлось практически вжаться друг в друга, чтобы уместиться на сиденье. Но я ничуть не возражал – еще бы дверная ручка в бок не впивалась и вообще кайф. Когда еще побудешь с бродяжкой так близко без всех этих укоров о неприличном поведении?

Решив немного понаглеть, обнял ее за плечо. В ответ на хмурый взгляд с улыбкой произнес:

– Так удобнее.

– Куда путь держите? – спросил дед.

– В Сент-Круз.

– Путешествуете?

– Были на отдыхе, возвращаемся вот.

– А где отдыхали?

Вот же назойливый старик. Впрочем, я прекрасно понимал, на что подписываюсь. Пожилые люди ой как любят поболтать, а водители грузовиков – больше всех. Попутчики редкие, ехать далеко и скучно, не с бревнами же болтать?

– В Калифорнии.

– Хах! Кто ж в Калифорнии со своей девкой-то отдыхает? С девкой в Калифорнию – это как с углем в Ньюкасл, – заявил водитель и бодро расхохотался. – Эх, молодость-молодость.

Нам оставалось только вяло улыбнуться.

– Вот помню я, да в ваши годы..., – и пошло-поехало.

Как оказалось, обратная связь старику сто лет не нужна – вполне достаточно молчаливых слушателей. С расспросами он больше не приставал, а только тарахтел о своих любовных приключениях и немного о службе во Вьетнаме. Но вместо историй об ужасах той войны, в деталях поведал о проститутках в Сайгоне.

– Ты как? – едва слышно спросил я.

Ухо Чарли находилось в дюйме от моего рта, поэтому она прекрасно слышала все, о чем я говорил – пусть даже очень тихо.

– Рыть могилу не придется.

Так, а это у нас что такое? Она вспомнила чувство юмора или сердится из-за похорон? Может, и вся эта "неприличность" оттуда течет?

– Извини, конечно, но у тебя сердце не билось, и ты не дышала.

– И надо сразу же закапывать?

– Мы были напуганы до смерти!

– И постарались поскорее замести следы?

– А если бы..., – я прикусил язык и вздохнул. Оправдания – совсем не то, что хотела услышать подруга. – Прости.

– Ничего. Все в порядке. В следующий раз просто брось меня под ближайшим кустом.

– Я никогда тебя не бросал! – прорычал я. – И не брошу!

– Уже ругаетесь, голубки? – усмехнулся водитель. – Когда моя Марта начинает выпендриваться – отправляю ее погостить на денек к родственникам. – Он выдержал паузу и зарядил панчлайн: – В хлев к свиньям! Ха-ха-ха!!

От громогласного хохота зазвенели стекла. Чарли поежилась, как бы невзначай оттолкнув меня плечом. Да и хрен с ней, строит тут из себя королеву. Отвернулся и уставился на дорогу, делая вид, будто рядом торчит мешок картошки. Даже руку с плеча убрал, хотя из-за этого ручка дверцы больнее впилась в бок.

Дальше ехали молча, под бормотание и смех дедка, то ныряя в лес, то выныривая на небольшие сочные поля, где в изобилии паслись коровы – возможно, тоже чьи-то родственники. Тучи медленно наливались свинцом, время от времени роняя лишнюю влагу. Вдали виднелись заснеженные пики гор, окруженные последней в этом году зеленью. Я бы назвал все это тревожной красотой. И не только из-за собственных ощущений, но благодаря подозрительному спокойствию и умиротворению, которые предвещают самые страшные и разрушительные бури.

Надо говорить, что так и вышло?

Когда мы выехали на очередной открытый участок, заметили вдали подозрительного типа. По мере приближения подозрения только усиливались, а потом и вовсе стало не по себе. Он стоял прямо посреди дороги – высоченный и мускулистый, словно сбежавший с соревнования бодибилдеров. На вид лет тридцать, но стриженые полубоксом волосы белы как снег. Ширине челюсти позавидует сам Терминатор, на горбатом носу старый рваный шрам, но самое удивительное – глаза. Желтые, горящие, с вертикальными как у ящера зрачками. Одет в камуфляжные штаны с широким кожаным поясом и черную шинель со стоячим воротником.

Старик ругнулся и посигналил, но амбал и бровью не повел. Попытки спугнуть его ревом движка тоже ни к чему не привели. Пришлось останавливаться. Не успел дальнобой высунуться в окно и обозвать типа наркоманом, как тот шагнул к машине, схватил за радиаторную решетку и швырнул прочь с дороги. Тяжеленный грузовик крутануло словно игрушку, крепежи сорвало, и бревна покатились во все стороны.

Он замер на обочине, свесив правое колесо. Седой мужик тут же врезал в борт голой пяткой, и мы не перевернулись лишь из-за вмешательства Чарли. Она выровняла машину, после чего выскочила из салона и взмахнула руками. Переевший стероидов незнакомец в тот же миг подлетел на высоту пятиэтажного дома, да там и остался.

Бродяжка вытаращила глаза и тряхнула головой, я сам не поверил в увиденное. Амбал вместо превращения в мясную лепешку преспокойно висел в воздух, а холодный осенний ветер развевал его шинель подобно плащу.

– Неплохо! – проревел он и стукнул себя кулаками в грудь. – Но я могу лучше.

Седой кувыркнулся и щучкой нырнул к земле, со свистом разрезая воздух. Чарли прыгнула к дороге, уводя качка подальше от грузовика. Он врезался в асфальт словно метеорит, подняв волны грязи и пыли. В последний миг бродяжка успела заслониться сведенными предплечьями, но ее протащило ярдов десять – столь сильным вышел удар. Я отчетливо видел очертания силового щита в паре футов от девушки – комья земли и серые облака обтекали невидимую полусферу.

Здоровяк тем временем преспокойно взлетел и завис невысоко над землей, с интересом наблюдая за противницей.

– Первая кровь! – хохотнул он.

Чарли смахнула алую каплю из-под носа. После всех маневров с машиной она явно устала и долго не продержится. Надо помочь, но как? Потормошил деда за плечо – у дальнобоев, а особенно у реднеков-дальнобоев в бардачках частенько лежали всякие полезные в дороге штуки. Например, дробовики или револьверы. Но старик не отвечал, а шишка на лбу размером со спелую сливу толсто намекала, в чем причина его неразговорчивости.

Хорошо хоть жив остался – сопел как миленький. Пришлось самому рыться в бардачке. И – о чудо – отыскал там такую бандуру, какую никогда прежде и в кино не видел. Да что там в кино – даже в видеоиграх! Поэтому мысленно окрестил найденную вундервафлю истребителем слонов. Шутка ли – в дуло этого револьвера можно два пальца просунуть, ствол длиной в половину предплечья, а взводить курок пришлось левой рукой. Зато против такого амбала – самое оно.

Я высунулся из кабины, взял гада на мушку и крикнул:

– А ну вали отсюда!

Он повернулся ко мне и сощурил змеиные глаза.

– Руку не сломаешь?

– А ты дай повод проверить!

– Легко.

Седой коршуном ринулся к грузовику. Чарли помчала ему наперерез, но взрыв оттолкнул ее слишком далеко, летающий черт схватит меня гораздо быстрее. Положив ствол бандуры на согнутый локоть, до упора потянул правую руку вниз, абы как прицелился и спустил скобу.

Грохотнуло как майской ночью в горах, тяжеленная машина качнулась на рессорах и едва не сползла в кювет. Я мгновенно оглох и закашлялся в заполонившем кабину дыму. Когда ветер сдул белые клубы, незнакомец завис напротив меня. Огромную дыру в животе он, казалось, вообще не замечал. И вскоре я понял почему. Растекшаяся по кубикам пресса кровь медленно полилась вспять, как в перемотанном назад видео. За считанные секунды она полностью всосалась в рану, края стянулись, а на месте смертельной для любого человека дыры осталась белая звездочка шрама.

Мужик хлопнул по ней ладонью и рассмеялся.

– Неплохая попытка. А теперь моя очередь.

Если бы не Чарли, мне бы точно настал конец. Нетрудно представить, что способен сделать с тощим студентом такой-то буйвол. Бродяжка схватила его и пропахала поле как плугом на добрую сотню ярдов. Когда он вылез из бороны, его лицо напоминало окровавленный череп. Пара мгновений – и все зажило. Росомаха фигов.

Попытался пальнуть еще раз, но вундервафлю заклинило. Если драться бессмысленно, надо сваливать. Перетащив деда на пассажирское сиденье, сел за руль и принялся проворачивать ключ. Мотор давал несколько оборотов, чихал и замирал – и так каждый раз. А амбал не торопясь шагал в нашу сторону, хрустя костяшками. И тут я заметил в зеркале заднего вида разбросанный поблизости груз.

– Чарли, бревна!

Девушка благодарно кивнула и подняла над собой сразу пять стволов. Один за другим, как копья из баллист, они устремились во врага. Первое Седой отбил, от второго уклонился, третье же осадным тараном врезалось в грудь и отшвырнуло его аж до кромки леса. Мы выиграли немного времени, и я продолжил дергать ключ, стирая пальцы в кровь и ломая ногти. Движок упорно отказывался заводиться. Ни ругань, ни мольбы не помогали.

– Макс...

– Да?

– Сейчас я перенесу тебя так далеко, как только смогу. Приземлишься – беги без оглядки. Постараюсь задержать его подольше.

– Нет! Ты едва на ногах стоишь!

Девушка и вправду пошатывалась словно пьяная. Она стояла ко мне спиной, но я видел кровь на шее и волосах.

– Не спорь. Зачем умирать двоим?

Я не ответил. Но не потому, что не нашел слов. Слов имелось в избытке, весь матерный запас уже дважды озвучил. Просто качок остановился шагах в ста от нас, широко расставил ноги и принялся водить ладонями от себя и обратно, как в каком-то извращенном тайцзицюань. Змеиные глаза запылали, вертикальный зрачок полностью исчез в золотом сиянии. Глядя на эти пассы, я ощутил небывалую легкость в теле – почти невесомость, и не я один. Бревна, бандура, освежитель воздуха на зеркале, мои собственные волосы и прочие предметы взмыли невысоко над землей и застыли. Выглядело все это впечатляюще и чертовски стремно, я буквально лишился дара речи.

– Макс! Не смотри!

Зря Чарли это сказала. Теперь просто не мог не посмотреть. А случилось вот что: перед грудью здоровяка появилась крохотная золотая точка, в мгновение ока выросшая до размеров бейсбольного мяча. Он схватил ее, ничуть не боясь обжечься (хотя фигли – все равно заживет), и направил на нас. Из сверкающего подобно солнцу шарика с ревом лесного пожара ударил луч слепящей энергии. От нее исходил такой жар, что трава под лучом в мгновение ока обратилась в пепел, а земля спеклась. Протуберанец врезался в выставленный Чарли щит, из места соударения во все стороны брызнули молнии, как из катушки Теслы, резко запахло озоном, от рева пламени и треска электричества невыносимо заболели уши.

Очевидно, амбал надеялся на быструю победу, и внезапное сопротивление его сильно разозлило. Он оскалился, зарычал, глаза полыхнули с утроенной яркостью, однако невидимая преграда медленно, но верно наступала, откусывая от луча фут за футом. Каких усилий это стоило Чарли – невозможно вообразить. Но девушка держалась из последних сил, даже когда вокруг начал закручиваться смерч из синих и золотых сполохов. Он затягивал в себя все и перемалывал в труху, когда же ничего "съедобного" поблизости не осталось, стал сдирать пласты земли и всасывать низкие тяжелые тучи. Мне очень повезло находиться в эпицентре бушующего ада, где царило удивительное спокойствие, будто само время застыло. Может, так и было, но длилось все очень недолго.

Раздался хлопок, грузовик сильно тряхнуло, смерч растворился в небесной серости, оставив после себя идеально ровное отверстие в тучах, сквозь которое ударил столб солнечного света. Поле боя превратилось в выжженную проплешину (таким оно стоит и по сей день, без единой травинки), в центре которого лежала бродяжка. Седой с довольной ухмылкой приближался к ней, намереваясь закончить грязное дело. Я ничего не мог ему противопоставить, целая танковая рота вряд ли могла его остановить.

Тем не менее, я сжал еще горячий ствол бандуры как дубинку, выскочил из кабины и встал между девушкой и уродом в шинели, занеся руку для тщетного и определенно последнего удара. Поступить иначе попросту не мог. Не знаю почему, но Чарли никогда не сомневалась, рискуя жизнью ради меня. Пришла пора отдать должное ее храбрости и самоотверженности.

– Мне нужна она, – пробасил великан. Лишь стоя перед ним, понял, насколько же он огромен. Сущий шкаф из крови и плоти. – Не ты.

– Обойдешься...

Да, мой голос дрогнул. Дрожали колени, веки, пальцы, но это не главное. Главное, я не сдвинулся с места ни на миллиметр. Не отступил. Не бросил товарища в беде. Только это имеет значение.

– Тогда придется убить тебя.

Облизнул пересохшие губы и бросил прямо в нахальную рожу:

– Валяй!

Он резко подался вперед, вытаращил зенки и заревел, оскалив пасть. Я дернулся как от удара током, но подошвы пыльных кроссовок остались там же, где и раньше. Ни шагу назад.

Здоровяк скрестил руки на груди и расхохотался.

– Меня зовут Комбат. Ты еще услышишь это имя.

Сказав это, странный тип пулей взмыл в небеса и исчез в тучах.

От нахлынувшей волны облегчения пальцы разжались сами собой. Слава богу, только пальцы. Подскочил к Чарли, приподнял голову и погладил по ледяным щекам. Она открыла красные из-за лопнувших сосудов глаза и попыталась улыбнуться, но выглядело это как гримаса боли.

– Ты как? – едва слышно пролепетала бродяжка.

– В порядке. А ты?

– Лопата не понадобится, – она закашлялась, и я далеко не сразу понял, что это смешок. – Почему ты не ушел? Тебя могли убить.

– Тебя тоже. Поэтому и не ушел. Ты мой друг, а друзей не бросают.

Чарли сжала мою ладонь и зажмурилась.

– Хочу кушать...

– Матерь божья! – раздалось позади.

Из кабины выбрался старик, потирая лиловую шишку. Увидев оброненный мной ствол, поднял и прислонил ко лбу.

– Теплый... Какого черта тут произошло?

– Ураган, – соврал я. – Внезапно налетел и...

– А где мои бревна? – дедок вытаращился на пятак голой остекленевшей земли, где не осталось ни щепки, ни кусочка коры.

– Э-э-э... ветром сдуло.

– Дьявольщина... Хорошо хоть груз застрахован. Сами-то целы? Девка вся в крови, сейчас аптечку достану.

Пока старик пытался завести машину, я стирал с бледного лица кровь смоченной в перекиси ватой. Чарли лежала смирно и глядела на дыру в тучах с оплывшими, истрепанными краями.

– Макс?

– М?

– Спасибо.

– Пустяки. Ты спасаешь меня, я спасаю тебя.

– А если бы я не спасала тебя, ты бы спас меня?

Ответил сразу, ничуточки не сомневаясь:

– Да.

В тот же миг движок наконец перестал чихать и завелся. Старик осторожно выехал из кювета и помог положить Чарли в кузов. Я сел рядом, привалился спиной к борту и положил голову бродяжки на колени. Поле боя медленно уползало вдаль, но война только начиналась.

Глава 13

К городу подъехали в половине третьего. Едва миновали дорожный знак с надписью «Добро пожаловать в Сент-Круз», в кармане зазвонил смартфон. Кто говорит? Слава господу – Джон.

– Вы как? – с ходу крикнул он.

Я взглянул на мирно сопящую Чарли и ответил:

– Более-менее. А ты?

– Маска только что свалила! Сказала, чтобы из города ни-ни и растворилась в воздухе. Вот сразу тебя и набрал.

– Не ранен?

– Знаешь, она вела себя довольно учтиво.

– Чел, у тебя стокгольмский синдром.

Джон усмехнулся:

– Да нет, говорю как есть. Не била, не пытала, даже не оскорбляла.

– И чем же вы занимались все это время?

– Ну... я сидел на диване как вкопанный. Она валялась рядом и копалась в моем телефоне.

Я нахмурился и переспросил:

– Валялась?

– Ну... привалилась ко мне спиной. Иногда клала голову на плечо. Наверное, чтобы не удрал. Знала походу, что когда девушка так близко, я превращаюсь в камень (get stoned – кто в курсе английских идиом, тот оценит шутку. прим. авт.)

– Про меня и моего отца ничего не спрашивала?

– Нет.

– Фигня какая-то. Так, подожди. Сэр! – застучал кулаком по кабине. – Остановитесь вон у того дома, пожалуйста!

– А? – старик высунулся в окно и пустил клуб пара.

– У этого дома тормозните!

– Может в больницу сразу?

– Не надо, спасибо! Если что – сами вызовем.

– Как знаете.

Грузовик замер у крыльца, я передал водителю вещи, потом осторожно спустил Чарли. Джон к тому времени выбежал из дома и помог с разгрузкой.

– Еще раз огромное вам спасибо.

Дедок ухмыльнулся как Попай и протянул мозолистую ладонь. С удовольствием пожал ее и отнес бродяжку на диван.

– Это кровь? – удивленно пробормотал крепыш, указав на засохшую корочку под носом. – Во что опять вляпались?

Пришлось рассказать во всех подробностях, благо воспоминания были свежи и ярки. Впрочем, они не потускнели до сих пор. Ни одно из них.

Уже с первых секунд рассказа челюсть приятеля отвисла, а глаза округлились. Он так и простоял в полнейшем ступоре до окончания истории, а затем стремглав рванул в кухню и принялся выставлять на стол солонки, перечницы и прочую мелкую утварь.

– Что ты делаешь?

– Сопоставляю и анализирую, – с умным видом заявил друг. – Нам срочно нужна доска с булавками и моток крепких ниток.

Доска с булавками – довольно клишированный инструмент, используемый для наглядного отображения хода расследования во всяких дешевых фильмах/сериалах про полицейских и частных сыщиков. На оную доску булавками прикалываются фотографии подозреваемых или важных улик, а крепкими нитками показывается взаимосвязь между ними. Выражение "куда ниточка приведет" – как раз оттуда.

Но никаких досок у меня не было, поэтому Джону пришлось довольствоваться столом и всякой мелочевкой, включая остатки жратвы из холодильника.

– Итак, обобщим все, что знаем на данный момент, – он поправил очки и со стуком поставил в центр стола банку сахара. – Это ты.

– Почему я сахар?

– Ты же такой сладенький!

Показал крепышу средний палец, тот хохотнул.

– Продолжим. Вся эта сверхъестественная дичь началась с появления Чарли, – приятель пододвинул к сахару жестяную банку от чая, в которой я хранил кофейные зерна. – Это наша бродяжка. Почему я выбрал именно эту банку? Потому что снаружи совсем не то же, что внутри. Сечешь?

– Вот это аналогия. Никогда бы не догадался.

Теперь уже Джон показал палец мне.

– После Чарли на огонек заявилась Маска...

– Нет, Шерлок. Ты кое-что упустил, – я взял бутылку лимонада и поставил поодаль от сахарницы и банки. – После появления Чарли шерифа Купера якобы перевели в Денвер. А на его место прислали Брэдли, который явно знает больше, чем нам кажется. Он некто вроде... наблюдателя?

– Меня больше заботит другой вопрос.

– М?

– Почему Брэдли – лимонад?

Пожал плечами:

– Не знаю. Просто взял первое, что попалось под руку.

– Чел, это не так работает! Каждая вещь должна иметь прямое отношение к тому, кого олицетворяет. Намекать на черты внешности или характера... Нельзя взять первую попавшуюся бутылку и обозвать шерифом!

– Ну... ладно.

Джон убрал лимонад и положил на его место надкусанную плитку шоколада.

– А почему шоколад?

– Потому, что темный! Брэдли – личность темная, непонятная. Лошадки у тебя нет, пусть будет шоколадка.

– О'кей.

– Так, со странным копом разобрались, возвращаемся к Маске. У нее красный глаз и жгучий характер, поэтому она будет... пакетиком красного перца.

– Жгучий характер? – я вскинул брови. – Ты точно все рассказал о ней?

– Не цепляйся к словам! По сравнению с той же Лорой она просто дьяволенок в юбке. Причем весьма коротенькой.

– Чел! – я всплеснул руками. – Она опасна! Из-за нее мы не можем уехать! Эта гадина взяла в заложники весь город!

Джон вздохнул:

– Извини. Вернемся к нашим сверхчеловекам. Последний в списке – несокрушимый и загадочный Комбат, – рядом с перцем приземлилась солонка.

– Соль – потому что волосы белые?

– Угу. Можешь предложить что-то, способное летать, регенерировать и стрелять плазмой – предлагай.

Поразмыслив немного, не нашел на столе ничего, что хоть на сотую часть соответствовало бы указанным критериям.

– Соль так соль.

– Фигуры расставлены, пора начинать игру. Кто такая Чарли и где она живет, мы не знаем из-за провалов в памяти. Тем не менее, девушка проявляет просто безудержную потребность защищать тебя. Она словно ангел-хранитель, без раздумий рвущаяся в бой. И неважно, кто противник – летающий мужик или локомотив. Согласен?

– Более чем.

– Маска пыталась вызнать секреты твоего отца, но потом оставила эту затею. Хотя возможностей – хоть лопатой греби. Чарли ей не помеха, но вместо этого красноглазая решила не выпускать тебя из города. Зачем? Возможно, ждет кого-то, кто заставит тебя говорить иным способом. Не запугиванием, не пыткой, но... иначе. Не исключено, этот кто-то и есть Комбат.

– Лол, а на что он еще способен, кроме запугиваний и пыток?

Джон нахмурился и почесал бороду:

– С другой стороны, амбал мог взяться за тебя сразу, но просто улетел без видимой причины. Блин, я ни черта не понимаю! Все эти металюди постоянно упускают возможности, причем делают это добровольно! Если каноничным комиксовым суперзлодеям мешают и срывают планы, то эти специально отпускают загнанную в угол добычу! Хоть убей – не врубаюсь! Но есть одно "но"! – крепыш поднял палец и сыпанул на стол горсть изюма. – Связующее звено между всей этой чертовщиной. Выжженная просека в лесу, след аварийной посадки или крушения. Что бы там ни упало, нужно попытаться его отыскать. Глядишь да прольем лучик света на загадку.

– Но там ничего нет. Сам же видел.

– Но было! Не сами же деревья попадали и совершили коллективное самосожжение! Было и куда-то делось! Само ли улетело, увезли ли военные, в любом случае что-то должно остаться. Крохотный кусочек обшивки, какой-нибудь прибор... топливо же нашли! Зуб даю, на дне ям мы нароем много интересного. А со способностью Чарли обыскать каждую лужу не составит никакого труда.

– Звучит неплохо.

– Вот и я так думаю. Завтра же после колледжа пойдем... в поход, – приятель хитро сощурился и подмигнул. – Понял, да? Устроим пикник на обочине. Даже костер разведем и сосисок пожарим для отвода глаз.

– Сосиски?

Мы обернулись. В комнату вошла бродяжка, сладко зевнула и потянулась.

– Хочу сосисок.

– Как самочувствие? – спросил я.

– Самочувствие – хочется сосисок.

– Ничего не болит?

– Болит.

Я насторожился:

– Что?

– Живот. Просит сосисок.

– Господи... Подожди немного, сбегаем в молл за хот-догами.

Девушка покачала головой:

– Нет. Пойду с вами. Буду защищать.

– А сил хватит?

– Для восполнения сил нужны сосиски.

– Ладно... Умойся только.

Десять минут спустя отправились за покупками. Джон почти сразу отстал на пару шагов, уткнулся в смартфон и защелкал по клавиатуре. Подумал, опять переписывается с Альвой и не стал отвлекать.

Погода прояснялась, теплый ветер разорвал тучу на мелкие облачка и разогнал по небу, как пастушья собака непослушных барашков. В кой-то веки выглянуло солнце, позолотило мокрые крыши и дорогу, засверкало на стеклах и желтеющей листве. Чарли посмотрела на сползающий к горизонту диск так, будто увидела его впервые. А затем взяла меня под руку и шепнула:

– Красиво.

– Да, – смущенно пробормотал в ответ, чувствуя себя Джоном.

Бродяжка замолчала, руку не отпустила. В принципе, брат с сестрой могут так ходить, и даже если миссис Шелберг нас застукает (а она точно застукает), то по городу не поползут мерзкие сплетни.

Мы добрались до молла, не встретив никого на пути, а мимо проехала всего одна машина. Казалось, Сент-Круз вымер, и лишь вскрики и хохот студентов в парке между колледжем и общагой указывали на обратное. За проведенный здесь год я успел полюбить свежий горный воздух, необычно яркую осень, спокойствие и умиротворение. Но теперь в окрестностях завелось нечто, и примерный тихий городок превратился в пресловутый тихий омут, где черти водятся. Только в моем случае это не обычные рогатые засранцы, а самые настоящие суперчерти. И как же здорово, что нашелся один ангел, готовый защищать меня до последнего вздоха.

Я скосил взгляд на подругу и тепло улыбнулся. Ее удивленное насупленное личико не могло не вызвать улыбки. Казалось, она пытается вспомнить что-то, и в мыслях выстраиваются нужные образы, надо лишь еще немножко напрячься, но... ничего. Так бывает и у простых людей, мы называем этот забавный феномен "из головы вылетело". Когда случайно забываем фамилию лучшего друга, название родного города или традиционного американского бутерброда. Вот всю жизнь знал, а тут – бах – и белое пятно. Как правило, подобные воспоминания очень быстро восстанавливаются, но точно не в случае Чарли.

– Я плохо умылась?

– А? – тряхнул головой, возвращаясь в реальность из мира тяжких дум.

– Ты постоянно косишься на меня. Что-то не так?

– Нет, все в порядке.

– Тогда почему косишься?

– Не кошусь.

– Косишься. Я же вижу.

– Не кошусь, а...

– А что?

Хотел сказать – любуюсь тобой, но почему-то не смог. Фраза показалась мне жутко неловкой, смущающей и пошлой, хотя другой девушке мог бы пятьдесят таких залпом выдать. Как Альве, например. Может, от Джона заразился? Все таки вместе теперь живем. Пришлось выкручиваться:

– Просто смотрю на тебя.

– Зачем?

– Потому что ты...

Да что за темная магия?! Достаточно добавить одно фигово слово, какое многократно говорил всем недельным пассиям – красивая! А тут словно язык проглотил. И Чарли как назло не унималась, допрашивая с пристрастием:

– Я – что?

Никогда прежде мне не стоило такого труда собраться с духом и буквально выдавить по слогам:

– Красивая.

Бродяжка удивленно вскинула брови, улыбнулась и выдала:

– А-а.

И продолжила с любопытством разглядывать дома, газоны и подернутые золотом деревья.

А-а? И все? Хотя... что с нее взять. Считай, легко отделался. Могло быть и хуже.

Стеклянные двери с тихим шелестом разъехались, пропустив нас внутрь. Народу было все так же мало, продавщицы все так же скучали в аквариумах торговых секций. Мы поднялись на второй этаж, купили по стакану кофе, паре хот-догов и сели за столик у прозрачной стены с шикарным видом на озеро. Джон продолжил настрачивать в смартфон даже во время еды, Чарли заворожено таращилась на улицу, мне же оставалось лишь смотреть на все это безобразие и качать головой.

– Привет симулянтам! – взвизгнули позади.

От неожиданности выронил стакан – слава богу, он был с крышкой и пролилось совсем немного. Чего не скажешь об адреналине, выстрелившем в кровь как из брандспойта. Схватившись за сердце, обернулся и увидел Альву. Ушастик улыбнулась, помахала рукой и без спросу заняла свободное место рядом с крепышом. Тот смерил подругу удивленным взглядом и уткнулся в дисплей. Так он не с ней переписывался? Чем же тогда так занят?

– С чего это мы симулянты? – спросил я.

– Ну... Джон написал утром, что вы отравились арбузом и не придете.

– Так ведь у нас уважительная причина, – сказал друг. – Значит, не симулянты.

– Что такое арбуз? – оживилась Чарли.

Я вцепился в шевелюру на затылке и попытался непринужденно усмехнуться – мол, какая забавная шутка.

– Хочу арбуз, – настаивала бродяжка.

– Хорошо-хорошо, купим. Знакомься, кстати, это моя двоюродная сестра из России.

– Ух ты! Я много слышала о вашей стране. Меня зовут Альва, – девушка охотно протянула руку.

– А я Чарли.

– Приятно познакомиться. Сочи, выпьем, яблоко, пельмени, – произнесла она по-русски с жутким акцентом.

Подруга перевела взгляд на меня, я сморщился и качнул головой – молчи, только молчи! К счастью, Чарли просто улыбнулась и не стала рушить и без того шаткую легенду.

– Я вот забежала перекусить после учебы. Потом собираюсь за покупками в Уол-Март. А вы?

– Мы тоже, – брякнула Чарли, прежде чем мы успели рты открыть.