Текст книги "Горизонт событий"

Автор книги: Сергей Недоруб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Да прекращай уже париться, – повторил Ястреб, прислонившись к двери. – Моя идея, значит, мне и убивать. Тебя как-то не заботят неизбежные жертвы, которые будут в течение всей операции. В одних только войнах кланов сколько народу поляжет. «Долг» против «Свободы», «Чистое Небо» против различных ренегатов Кордона и окрестных болот, даже сталкеры в стороне не останутся. И сам подумай, кто вообще может тут стать другом полтергейста? Какой-нибудь барыга, шаман, юродивый, который с помощью мутанта добывает артефакты. Консул, тут нет общества, а есть лишь радиоактивное мясо. Мы все умрем рано или поздно, и с огромной долей вероятности это случится здесь. Не забивай себе голову. Не надо.

– Как хочешь, – вздохнул Марк. – Только сделай это быстро. И будь осторожен с тем, кто будет нести нож вместо тебя.

– Вот и славно. Ты уже решил, как обоснуешь Клинчу наличие нового человека в команде?

– Да. – Марк снова налил себе воды. – Создам иллюзию избранного.

– Чего?

– Пусть майор думает, что исполнителем плана может стать кто-то особенный. Скажем… – Он отхлебнул воды. – Человек, не имеющий сокровенных желаний. Да, ты вполне подходишь под это описание.

– Что, в самом деле? – Ястреб улыбнулся. Сурово, по-мужски.

– После того, как ты открыто вызвался убить невиновного, находясь на посту лидера «Долга», я о тебе еще и не такого мнения буду.

Ястреб продолжал улыбаться.

– Твоя воля, – сказал он. – Считай, что этот вопрос мы закрыли.

Литера убрала прядь волос, спадающую на глаза. При виде этого знакомого жеста сердце Борланда застучало сильнее.

– Так оно и случилось, – произнес он. – Марк с Ястребом решили нашу судьбу, хотя на тот момент мы с Литерой еще даже не встретились. Тот заезд в Крыму был… когда? По-моему, всего несколько дней спустя после их разговора.

– Точно, – подтвердил Марк. – Кажется, после этого я снова выбрался в Зону, на этот раз в Бар. Мне нужно было переговорить с парой человек. Удаленно.

Бергамот протирал стаканы, посматривая при этом в экран старого телевизора, по которому показывался один из боевиков далеких 80-х. Допотопный видик стоял здесь же, на полке. В баре был технический перерыв. Это означало, что Ястреб снова пожелал заблаговременно вывести из заведения всех бродяг. «Свободовцы» заупрямились, но против взгляда проводника из-под нависших бровей они бы не вякнули, даже если бы находились на своей территории. Поэтому Бар был пуст, если не считать самого Бергамота и храпящего в подсобке Сидоровича.

Заскрипела служебная дверь. Бергамот даже не обернулся. Чтобы воспользоваться черным ходом, гость должен был, во-первых, иметь ключ, а во-вторых, уметь перешагивать через веревку самострела, протянутую в нужном месте. Поэтому, как только послышались знакомые шаги, проводник заблаговременно плеснул в граненый стакан «боржоми», которую обожал Ястреб.

– Мир вашему дому, – произнес лидер «Долга». Взяв стакан, он залпом выпил его и отошел в сторону, пропуская Консула.

Бергамот удивленно потер подбородок.

– Марк, – сказал он. – Какими судьбами? Зона не отпускает, да?

– Верно, – ответил сталкер. – Только для всех я Консул.

– Сам выбрал? Или Зона кличку дала?

– Зона всем даст, кто смелый будет, – ответил Марк. – Но мы по делу.

– Точно, – сказал Ястреб. – Отец, нам надо сделать телефонный звонок.

– Куда?

– За пределы Зоны. Но так, чтобы он не был никем отслежен. Я имею в виду – никем. Это можно устроить?

Бергамот положил локти на прилавок и задумался.

– Можно, – ответил он. – Но давай я объясню. Остаться неслышным в Зоне – тяжеловато, надо сказать. Весьма и весьма. У меня есть только один такой канал, чтобы даже «дарвины» не засекли.

– «Дарвины» все секут. На то они и созданы.

– Если только в них изначально не стоит блокировка сканирования определенных частот, чтобы обмануть пользователя, – догадался Марк. – Ты об этом говоришь?

– Именно, – ухмыльнулся проводник. – Откуда знаешь?

– Догадался.

– Значит, есть способ, – уточнил Ястреб.

– Есть. Но я не закончил. Как я сказал, канал, защищенный от прослушки, у меня всего один. И после его использования он тоже засветится, так что потом у меня не останется ни одного. Я берег его, чтобы, если стану сентиментальным, мог с внуком связаться, спросить, как он там фенакодусов из пластилина лепит.

– Договоримся?

– Конечно. Челноки, которые от меня таскают провизию «Свободе» на Милитари, поговаривают, что на них нападения устраивают.

– Мутанты? – спросил Ястреб.

– Люди, дружище, люди! Или нелюди, если так можно сказать. Какая-то шантрапа караваны грабит.

– А что же, «Свобода» не может решить?

– Может, – лукаво глянул Бергамот. – Только «Свободе» закрытый канал связи не нужен.

– Понял, – сказал Ястреб. – Сделаем. Будет твоим челнокам охрана.

Проводник вышел в подсобку и вернулся обратно с допотопным телефонным аппаратом, на котором красовался дисковый набор номера.

– Милости прошу, – сказал он, ставя задребезжавший телефон на прилавок. – Я буду у себя.

Когда Бергамот ушел, Ястреб сел за дальний столик и надвинул военную кепку на глаза.

Марк снял трубку и торопливо набрал номер через определенные коды, делая нужные паузы.

– Алло?

– Полина. – Марк прижал трубку обеими руками к уху. – Это я.

– Марк? Ты где? Откуда ты звонишь?

– Из Зоны. Нас никто не слушает. Долго объяснять. Слушай, ты должна сделать, что я скажу.

– Все что угодно!

– Через несколько дней я выберусь отсюда. Будь готова к тому, что нам придется переезжать.

– Хорошо!

– Собери все нужное, минимум вещей. Паспорта не забудь, свой и мой. Дальше вот что ты должна сделать…

Девушка не перебивала его.

– Я поняла, – сказала она.

– Хорошо. До скорой встречи!

– Подожди!

– Что-то случилось?

– Тебя Орех искал. Ты помнишь Ореха?

Марк сел на высокий табурет у прилавка.

– Орех? – переспросил он. – Конечно, я помню Ореха. Он меня искал? Где, как?

– Звонил к нам домой. Хотел с тобой о чем-то поговорить. Мне не сказал ничего.

– Потому что я два года назад просил его ни во что тебя не впутывать. Он что-нибудь передавал?

– Свой номер.

– Продиктуй его мне.

Быстро записав номер на салфетке, Марк повторил его вслух.

– Да, – подтвердила Полина. – Все правильно. Марк, это как-то связано с тем, что ты делаешь сейчас?

– Не знаю, – ответил сталкер. – Хорошо, я сейчас перезвоню ему. А ты сделай, как я попросил.

– Люблю тебя! До свидания!

Повесив трубку, Марк подумал немного. Затем снова снял и набрал другой номер.

– Орех, это ты? – спросил он.

– Ага, – ответил молодой, почти пацанский голос. – Марк, как твои дела?

– Я не могу просто болтать. Ты меня искал спустя столько времени? Зачем?

– Мне показалось, что у тебя возникли проблемы.

– Скажем так, у меня в самом деле проблемы. Но я надеюсь с ними разобраться в ближайшие дни. А с чего ты так решил?

– Борланд в Зоне. Я решил, что ты должен знать.

Марк приложил трубку к другому уху и спросил:

– Борланд снова в Зоне? Когда он туда ушел? Зачем?

– Он угодил в аномалию. В Крыму. Понимаешь? «Воронка» направленного действия. Кто-то нас выискивает, брат.

– Нет, вряд ли. – Марк поразмыслил. – Нет, дело тут в чем-то другом. Я найду Борланда и постараюсь выяснить, что тут творится.

– Я могу чем-то помочь?

– Нет, ты… – Марк немного повернулся на табурете. – Вообще-то можешь.

– Отлично, – довольно произнес парень. – Не могу оставаться в стороне, когда братва в беде. А то кажется, что жизнь проходит мимо.

– Раз ты так настроен, – сказал Марк, – то как насчет того, чтобы снова сюда вернуться? На несколько суток, не больше.

– Если речь о сутках – согласен.

– Предупреждаю, тут безопаснее не стало.

– Учту.

– Я дам тебе координаты точек входа и выхода. Тебе придется сидеть в убежище Рыжего леса, около Припяти, одному. Затем работать по инструкциям, которые я составлю.

– Будет сделано, босс.

– Сиди на связи, я тебе позвоню через двадцать минут.

Марк положил трубку на аппарат, медленно обхватил голову руками. Борланд в Зоне…

– Ястреб, – позвал он.

– Что? – Лидер «Долга» поправил кепку.

– Насколько тяжело зайти в Зоне с запада, минуя Барьер?

– Не особо, если знать ходы. А что?

– Надо провести внутрь одного человека.

– Кто такой?

– Просто друг.

– Просто друзей не бывает. Ты ему доверяешь?

– Да.

– Тогда можно…

В полуразрушенном помещении с остатками Монолита было тихо. Литера уже полностью пришла в себя, но продолжала молчать. Борланд сидел рядом с ней, обхватив руками за плечи. Марк стоял на ногах, заложив руки за спину, и не торопясь вел рассказ, а майор Кунченко все еще осматривал черные кристаллы, тускло мерцавшие, когда он касался их.

– Орех был страховкой, – сказал Марк. – На случай, если появятся осложнения с продвижением к Припяти. Ведь никто не предвидел, что туда удастся добраться на «Тайкуне», так что я рассчитывал на продвижение по поверхности с твоими людьми, майор. Этап дороги через блокады «Монолита» был самым опасным, так что я решил, что если Орех разведает подземный путь по картам, полученным от Ястреба, то это нам сильно поможет. В действительности же эта часть плана понадобилась Фармеру и Уотсону, но зато они смогли безопасно доставить сюда нож.

– Я заметил, немало усилий тебе пришлось приложить, чтобы все же уничтожить камень, – произнес Клинч. – Видимо, тебе очень важно было, чтобы я сам решал, собирать его после этого или нет.

– Уверен, ты примешь верное решение.

– Обязательно, – кивнул Кунченко. – Как только буду знать, какое из них верное.

КПК на столе зажужжал. Марк отставил стакан с кофе в сторону, дотянулся до коммуникатора, нажал на кнопку приема. Одновременно глянул на часы. Была глубокая ночь. Марк тяжело вздохнул.

– Ястреб, тебе же было сказано не связываться со мной по этому каналу!

– Марк? – раздался глухой голос лидера клана.

– Да, да, это я. Что случилось?

– Марк, я теперь знаю, как нам создать новый полтергейст. Есть отличный кандидат.

Сталкер сел на диване.

– Давай не сейчас, – произнес он.

– Нет времени. Скоро они будут здесь. Слушай, дружище, я все же сделаю это. Мне придется совершить убийство.

– Какое убийство? Ястреб, погоди немного, давай мы…

– Он вошел в здание, Марк.

– Кто вошел?

– Борланд, твой старый знакомый. Он идет за мной.

– Что?!

– Просто следуй своему плану. Борланд заменит меня в этом деле. Так тебе будет удобнее работать. Дай Бог, чтобы я стал единственной необратимой жертвой, потому что, как только я убью подругу Борланда, жить мне останется недолго. Мои собственные люди мне этого не простят.

– Ястреб, ты сошел с ума!

– Марк, я должен убить постороннюю девочку. И я сам отвечу за это.

– Какую девочку?

– Дочку Технаря. Ей около двадцати лет.

– Как Полине? – произнес Марк, чувствуя, как комната плывет перед глазами. – Ястреб, откажись! Не надо! Черт с ним, с Монолитом!

– Нет. Не знаю, что там с Коалицией, но тебе нужно разрушить Монолит. Зону надо хоть немного замедлить, и я всегда был готов сдохнуть за это, верь или нет. Найди Борланда и объясни ему все. Теперь будущее Зоны зависит от вас обоих. Прощай, брат.

Связь прервалась. Марк продолжал сидеть с бьющимся сердцем. Затем в ярости вскочил и опрокинул стол.

Остаток ночи он глаз не сомкнул.

– Не думаю, что мне когда-нибудь будет приятно вспоминать об этом, – сказал Борланд. – Я не могу ни обвинять Ястреба, ни оправдывать его. Но знаю точно: тогда, на мосту, я был готов поставить для себя точку. И сейчас мне кажется, что я в самом деле ее поставил. Все, что было после этого, виделось мне уже под иным углом, в другом свете. У меня была конкретная цель: вернуть Литеру к жизни.

Он нежно посмотрел на девушку, которая ничем на это не ответила.

Борланд не смутился.

– На мосту Кордона, где вы меня нашли, Падишах рассказал мне, что происходит. Само собой, не больше того, что знал сам, а знал он столько же, сколько и ты, Клинч. На то время.

– Я все думаю, как мне реагировать на то, что вы мне говорите, – произнес Кунченко. – Но у меня есть время, пока вы не закончите рассказывать, чего я еще не знал.

– Дальше ничего особенного не было, – разъяснил Марк.

– Если не считать момента нашей встречи, – добавил Борланд.

– Да, точно, – улыбнулся Марк. – Она была, скажем так, бурной.

Проведя магнитной картой по считывателю, Марк открыл замок и вошел внутрь камеры.

В следующий момент на него обрушился сокрушительный удар, который сбил его с ног. Марк рухнул на пол, обнаружив, что о его спину только что разломался пластиковый стул. Следом в пол вонзилась острая ножка от мебели, но сталкер успел перекатиться и врезать нападавшему по колену.

Борланд навалился на него и начал душить. Марк все же успел заметить, что он был в таком остервенении, что вряд ли мог понять, с кем имеет дело.

Врезав Борланду по шее на месте ранения от дротика с транквилизатором, Марк скинул его с себя.

– Успокойся, придурок! – крикнул он. – Это же я! Не узнал?

– Чего?! – выпалил Борланд, пятясь назад. Он споткнулся об один из обломков и грохнулся, чуть не сломав себе запястье. – Это что, ты?

– Он самый! – рявкнул Марк, быстро вставая и запирая дверь. – Вот теперь нас никто не слышит.

– О черт! – Борланд протер глаза, но таращился все так же.

– Не ожидал, верно?

– Да твою же мать! Ты что тут делаешь?

– Я попал так же, как и ты. Если не хуже. Можешь мне доверять.

– Да ну? – Борланд поднялся, глядя с опаской. – Точно? Тогда выпусти меня.

– Сядь и давай поговорим, – жестко сказал Марк.

– Дай мне уйти!

– Сядь.

Борланд сел на кровать. Затем, подумав, махнул рукой, лег и сложил руки на животе.

– Ну вас всех к черту, – выговорил он. – Я устал. Говори.

– Это я стрелял в тебя с вертолета.

– Да ну?

– Помолчи хоть немного. Ты и не представляешь, каких трудов мне стоит поддерживать Глока в неведении, что ты тут сидишь. Клинч тоже знает не все, а нам с тобой о стольком нужно поговорить. Но прежде всего: ты хочешь вернуть к жизни Литеру?

– Так и началось мое участие, – проговорил Борланд. – Марку с самого начала удалось меня заинтриговать. В течение следующих дней он организовал мне ускоренный курс лечения, хорошее питание, полный отдых. Постоянно заходил сам, и мы с ним говорили о многих вещах. По истечении пяти суток, к моменту брифинга, я был готов.

– Пять дней, значит, – сказал Клинч. – Достаточный срок, чтобы принять решение. Стало быть, когда я пришел перетягивать тебя на свою сторону, ты уже знал, что согласишься.

– Да. Я знал, чего хочу от этой экспедиции, и своего добился. Хотя поначалу меня одолевали сомнения, действительно ли результат станет таким, каким я ожидал.

– Литера, – в сотый раз за день повторил Борланд, с бутылкой минералки отдыхающий после подтягиваний на привинченном к стене турнике. – Марк, я верю тебе и легенде о полтергейсте. Но давай на минутку забудем про Полину и все остальное, что тебя удерживает в этих стенах. Мне нужно твое честное, беспристрастное мнение. Если полтергейст снова станет вроде как человеком – то кем он будет на самом деле? Прости, но меня берут сомнения насчет того, что этот процесс обратим. Я видел, как Литера умерла. По-настоящему.

Марк устало покачал головой.

– Я ждал этого вопроса, – сказал он. – И могу тебе на него ответить. В таких же мыслях я провел несколько лет, пока думал, стоит ли мне лезть в Зону и снимать Заслон. В таком состоянии я встретил Полину в автобусе и в том же расположении духа пребывал следующие несколько недель, когда глядел на нее. Каждый раз. Наверняка ты решил, что после того, как я вернул себе любимую, для меня настала сплошная сказка. Дело именно в том, что я боялся, что это окажется сказкой. И хотел убедиться, что это реальность. Я проверял Полину как мог и в чем мог. Она – человек. И Литера тоже станет человеком. Таким же, как мы с тобой. Зона способна возвращать в том состоянии, в котором берет. Надо лишь уметь взять свое.

– Спасибо Апельсину, – сказал Борланд, касаясь щеки Литеры пальцами. – Если бы он, ничего бы у нас не получилось. Таких, как Литера, в Зоне очень мало. Тех, кому удалось вернуться, – больше никого.

– Если подумать, то удивительного и в самом деле ничего нет, – добавил Марк. – Учитывая, где мы находимся. Полтергейст – сгусток энергии и массы, точно такой же, как человек и любое другое живое существо. Если мы смогли принять и уместить в сознании существование полтергейста, то почему должны отрицать обратный процесс? А что до того, где заканчивается жизнь и начинается смерть, – это нам неведомо. Все это относится к материям, о которых даже народ Сенатора ничего не знает.

– Все хорошо, что хорошо кончается, да? – устало сказал Клинч. Было видно, что майор никак не может решить. – Не знаю, как там, на той стороне, но я предпочел бы не возвращаться.

– Боль, – тихо произнесла Литера.

– Что? – встрепенулся Борланд. – Родная, где боль?

Марк подошел поближе.

– Боль, – повторила девушка, смотря перед собой в никуда. – Но это не страшная боль. А… приятная. Словно рождаешься заново. Идешь туда, где никто не был… Мир, который там, – он не одинаковый, он свой для каждого. Как живешь здесь, так существуешь там. Если делаешь здесь кому-то плохо или больно, все возвращается обратно в том мире. Если делаешь хорошо – тоже. Не забывается ничто – ни добро, ни зло. Это как очищение. Только там я поняла, как жила здесь.

Литера повернулась к Борланду, глядя немного рассеянно.

– Прости меня, – сказала она. – Ты не виноват, что папа умер.

Борланд взволнованно провел рукой по лицу.

– Родная, мне надо очень много рассказать про жизнь твоего отца в Зоне, – признался он. – Господи, ты ведь все эти годы не знала, где он и чем занимается. Я провел все это время в его компании и твердо говорю, что именно Технарь сделал из меня человека. Но об этом мы поговорим позже, когда уйдем отсюда. Нас тут больше ничто не держит.

– Уже уходите? – поинтересовался Клинч. – Значит, вы точно оставляете меня решать участь Монолита?

– А ты бы предпочел, чтобы мы решали ее без тебя? – спросил Марк. – Это ты всегда хотел иметь подобную власть, не мы.

Кунченко покрутил в руке один из кристаллов.

– Да, – согласился он. – Мне еще не попадались люди, которые получали бы любую власть случайно. Да еще и такую огромную власть. Ты – первый из них.

Марк слегка улыбнулся.

Когда дверь распахнулась, Уотсон попытался сдержать себя в руках. После суточного пребывания в застенках Коалиции его самообладание почти исчезло. Хотя его не били и не оскорбляли, если не считать инцидента в вертолете, все равно ожидание и неизвестность слишком сильно давили на психику.

Вошел Консул.

– Готов отправиться на волю? – спросил он.

– Готов, – ответил Уотсон. – Что надо сделать?

Консул прикрыл за собою дверь, сунул руку за спину и вытащил странный кинжал.

– Сейчас тебя отвезут на «Росток», – сказал он. – Там ты отдашь этот нож Борланду. Если увидишь Клинча, то скажи ему, чтобы он никуда не ходил. Так и передай: переговоров не будет и быть не должно. Запомнил?

– Да.

– Повтори.

Уотсон повторил все слово в слово.

– Отлично, – кивнул Консул. – И скажи Клинчу еще кое-что. Глок войны не хочет, так что Клинч может ее не начинать. В случае несогласия Глок ответит ударом на удар. Однако если война все-таки случится, то клиенты будут против. Это очень важно. Скажи Клинчу, что клиенты против войны. Он поймет, что ему делать.

– Я никогда не видел Клинча, – начал оправдываться Уотсон.

Консул только устало рукой махнул.

– Обратишься к Борланду или Анубису, они помогут. Теперь иди за мной. Времени мало. И еще кое-что для тебя лично. Если окажешься в Рыжем лесу, то запомни, как можно пробраться в Припять под землей. Для этого тебе понадобится помощь моего человека…

Пять минут спустя Уотсон уже летел в Ми-38 в Зону. Проводив вертолет взглядом, Марк наконец ответил на входящий вызов жужжащего коммуникатора.

– Северин! – рявкнул голос. – Ты куда пропал? Ты мне нужен!

– Извини, Глок, я был занят, – сказал Марк, двигаясь через взлетную полосу к лифту. – Сейчас спущусь.

Он выключил связь, прежде чем дойти до лифта. У распахнутых створок стояли два силовика Коалиции. Бекон и Лодочник. Тем примечательнее были их прозвища, что кличками не являлись, это были настоящие фамилии. Силовики внешне не изменились с тех пор, как Марк впервые увидел их в машине, которая забрала его почти от дверей родного дома в Зону. И смотрели все так же насмешливо.

– Северин, тебя хочет видеть Глок, – сообщил Бекон. – И быстро.

– Я как раз к нему иду, – сказал Марк. – Мы только что разговаривали.

– Нет, голуба, – сплюнул Лодочник. – Мы пойдем все вместе.

Марк позволил завести себя в лифт. Как только он поехал вниз, Марк тут же ощутил упиравшееся в бок дуло пистолета. Лодочник, стоявший сзади, крепко держал его за плечо свободной рукой.

– Знаешь, Северин, чего я никогда не мог понять? – проговорит Бекон, глядя недобрыми глазами. – Как такая шестерка, как ты, смогла взлететь так высоко, подобно соколу? Ты тут и двух лет не проторчал, а уже зам в научном отделе. Солдатиками крутишь, порою и денежками. В любой момент резервируешь вертоль, летай – не хочу. Как такое может быть, а?

– Видимо, надо умело шестерить, – ответил Марк.

Лодочник ударил его в спину, и Марк упал на колени, держась за поручень лифта. Бекон сорвал с него рюкзак, открыл и начал копаться.

– Сильно умный, да? – спросил он. – Ну, так знай кое-что. Глок на тебя очень зол, чувачок. Он распорядился привезти в Зону твою благоверную. Чтобы тебе резвее работалось. И поручил нам с Лодкой за ней присматривать.

Марк ничего не ответил, только продолжал дышать со злостью.

– Но мы с тобой договоримся, так ведь? – подмигнул Бекон. – Мы добрые, нас устроит и финансовое разрешение вопроса. А поначалу – что ты там с собой в рюкзаке таскаешь? Наверняка у тебя есть что-то интересное… Это еще что такое?

Бекон держал в руке черный цилиндр с отходящей пластиковой ручкой. На поверхности мигал красный огонек.

– Это? – Марк выпрямился. – Детонатор.

– От чего?!

Схватив Бекона за руку, Марк сжал его пальцы вокруг детонатора. Раздался взрыв, лифт сильно тряхнуло, и кабина полетела вниз. До нижнего этажа в бункере оставалось немного, но толчок был достаточно сильным, чтобы все попадали на пол.

Не вставая, Марк врезал Лодочнику ногой по лицу, выхватил его пистолет и с близкого расстояния выстрелил Бекону в лоб, разбрызгав мозги по стене кабины. Вскочив, он пустил две пули Лодочнику в грудь.

– От лифта, – сказал сталкер.

Подхватив рюкзак, Марк открыл двери и вышел в пространство бункера.

На верхнем уровне уже раздавались возгласы. Впереди по коридору стояли и глазели на Марка местные системные администраторы.

Марк выстрелил в потолок, заставив всех с воплями разбежаться.

– Хрен вам всем, а не мою семью, – процедил Марк сквозь зубы. Взрывать лифт так рано в его планы не входило, но обратно он мог выбраться и по лестнице в дальнем углу. Это означало, что времени у него еще меньше.

КПК снова завибрировал, однако сталкер и не думал смотреть, кто это. Заглянув в серверную, он оказался перед запертой дверью. Быстро вытащил карту, провел по считывателю.

Ничего.

Очевидно, коды безопасности уже сменились. Не теряя ни секунды, Марк вытащил заряд пластичной взрывчатки и разместил на замке.

Через минуту половина двери вылетела. Вторая осталась стоять мертво, и Марк протиснулся в образовавшуюся щель.

Ровные ряды стоек с оборудованием содержали все, от чего следовало избавиться. Все наработки Коалиции по артефактам, видам излучения, базы данных сталкеров и служащих Периметра. Были здесь и труды Марка, включая настоящие научные прорывы, созданные в моменты озарения, когда у него случались периоды рабочего энтузиазма. Все эти связи следовало уничтожить.

Марк быстро заминировал основные узлы. Час назад он уже успел вывести из строя запасной дизель-генератор, архивы и пожарную систему. Когда здесь начнется пожар, вся комната будет уничтожена.

Служащим его уровня не был доступен арсенал, но Клинч в свое время быстро решил эту проблему. Однако даже в этом случае у Марка не было доступа к взрывчатым веществам, поскольку с этим на базе было строго. Весь использованный сегодня запас пластида Марк накапливал четыре месяца.

Покинув серверную, Марк бегом направился к лестнице. Было слышно, как со стороны лифта кто-то уже пытается спуститься. Заведомо лишних жертв Марк не желал, но не мог дать врагам время, чтобы разминировать узлы. Поэтому, как только он добрался до лестницы, то тут же вдавил кнопку на другом детонаторе.

Взрывом снесло половину перегородок на этаже. Марка обдало струей горячего воздуха, сталкер укрылся за углом, глядя, как коридор наполняется дымом и крупной пылью.

КПК снова задрожал, и на этот раз сталкер не упустил возможности ответить на вызов Глока.

– Консул на связи, – сказал он, поднимаясь по лестнице.

– Привет, – послышался голос Клинча. – Узнал?