Текст книги "Горизонт событий"

Автор книги: Сергей Недоруб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Глава 24. Падение

– Нет, не преследуй его, – сказал Глок, позеленевший от тряски. – Не сейчас.

– Сейчас. – Сафрон даже не взглянул на него. Не отставая от «Тайкуна», он начал обстрел. Очередь из пушки, два «нара» на упреждение, снова очередь. Клинч не собирался так просто принимать неизбежное. Преследуемый постоянно вертелся из стороны в сторону, неизменно уходя с траектории поражения. Как это ни было неприятно, но Сафрон был вынужден признать, что «Тайкун» действительно оказался проворнее, чем «Тунец», и намного. Вертолет впереди маневрировал на грани конструкторских возможностей. Если не за ее пределами.

– Так, с меня хватит, – сказал Клинч. – Сейчас я ему укол пропишу.

«Тайкун» резко замедлил движение, от чего Марка и Борланда бросило вперед. Пристегнутый ремнями Марк почувствовал лишь толчок, Борланда же снесло с дивана и припечатало носом в твердую раму переднего сиденья.

Сталкер охнул, поднес к лицу пальцы и отнял их, глядя на кровь. Пристегнувшись ремнями, он исправил свою ошибку.

Мир перед кабиной повернулся и ушел вниз – «Тайкун» ответил на нападение управляемой ракетой. На этот раз управлял ею сам Клинч. Сафрон переместил машину вправо, отстав метров на пятьдесят. Кассеты инфракрасного противодействия он выбросил очень грамотно – «вихрь» смог достать свою мишень лишь мощной взрывной волной.

– Перестань! – мотал головой Глок. – Останови! Выпусти меня отсюда! Вы…

Сафрон ударил его тыльной стороной кулака, заставив начальника захлебнуться кровью.

– Заткнись, – сказал он.

Глок наклонился, обхватив голову руками.

Рыжий лес кончался, на горизонте показались строения «Юпитера». За ними Сафрон разглядел высотки Припяти. Мертвая зона для авиации.

И задумался, куда может лететь Клинч.

– Уже близко! – сказал Марк. – Сворачивай!

– На последнюю дуэль хватит, – ответил Кунченко. – Все пригнитесь! Спрячьтесь и не высовывайтесь!

Марк с Борландом снова отстегнули ремни, спрятавшись как можно ниже.

Оба вертолета последнего поколения вышли на единую высоту. Сафрон держал машину жестко, делая поправку на ветер, влажность и десятки других факторов, почти выйдя на крейсерскую скорость. Он догнал свою мишень и развернул кабину на тридцать градусов.

«Тайкун» повернулся к нему, все еще двигаясь в сторону аномального заслона.

Обе пушки загрохотали одновременно. Черные техногенные монстры обстреливали друг друга метров с пятнадцати, двигаясь параллельно, вступив в последнее соревнование, словно сотни лет научного прогресса свелись к этой схватке.

Глок забился в кресле, когда несколько снарядов взорвались рваными отверстиями на его теле и сшитом на заказ полевом костюме. Он уже не мог кричать, лишь в агонии раскрыл рот, забрызгав кровью навигационный экран.

Пули, пущенные пушкой «Тунца», пробили лопасти «Тайкуна», сохранив им некоторый запас подъемной силы, и вдребезги разнесли лобовое стекло с правой стороны. Шею Марка чуть не скрутило, когда одна из пуль зацепила его шлем, выведя из строя систему целеуказания. Спинка сиденья разлетелась в клочья, в кабину ворвался ледяной воздух.

С яростным стоном Клинч пустил несколько «наров» по сто двадцать два миллиметра. Один из них угодил в левый двигатель «Тунца», от чего вертолет тут же сбился с направления, словно получив удар кулаком от невидимого великана.

– Захожу! – сказал Кунченко, двинув рычаг продольно-поперечного управления в нужную сторону.

Он трижды возблагодарил себя, Марка и высшие силы за то, что вовремя ввел программу пролета через аномальное поле в компьютер, который теперь давал ему подсказки стереофоническим писком. Ка-54 влетел в окно, созданное гравиконцентратом и еще какой-то висящей в воздухе дрянью. Когда-нибудь в далеком будущем, если Зона все еще будет существовать, умные головы создадут трехмерную виртуальную сетку, отображающую аномалии в реальном времени и накладывающуюся на картину нормального мира. Но сейчас майор о таких технологиях не смел и мечтать.

Борланд выполз из ниши, образованной задним и передним сиденьями, снова сел на диван, упираясь ногами изо всех сил и держась за ремень. Его глаза слезились от налетавшего потока воздуха.

– Я не хочу дважды за месяц попасть в «воронку»! – крикнул он, нащупывая кислородную маску со встроенной рацией, аналогичную той, которую уже давно надел пилот. – Мне не нужно столько внимания! Клинч, давай!

Майор авиации Кунченко не слышал его. Больше не было заместителя генерального директора проекта «Зона», не было ренегата, возжелавшего ее уничтожить, не было мозгового центра затяжной операции по самой масштабной диверсии всех времен. Остался только летчик. Клинч находился на пике пилотажного транса, слившись с вертолетом в одно целое, чувствуя, как вибрируют все его механизмы, сделав свои руки и ноги продолжением обоих рычагов и двух педалей, а бортовой компьютер – дополнением к собственному разуму. Произведенное утром размонтирование конструкторских ограничений раскрепостило и вертолет, и пилота. Теперь «Тайкун», шедевр соосной технологии, должен был показать себя в полной мере.

Ка-54 с ревом славировал вдоль сросшихся «трамплинов» под определенным углом. Одно касание – и вертолет бы отбросило в противоположную «жарку». Но майор в плане профессионализма соответствовал собственному имени своего вертолета, который за последний год воспитал, как родного сына. Он плавно спикировал вниз, набирая скорость.

От встречного ветра, проникающего в кабину, Марка снесло назад, на место рядом с Борландом. Он тут же ощутил подскочивший к горлу ком, когда «Тайкун» выровнялся и пошел на разворот с понижением хвоста.

Следующую картину Марк не забывал до конца дней своих.

«Тунец» не прекратил преследования. Более того, он прошел по следу своего собрата, в точности повторив все движения. Под левым крылом, раздуваемый ветром, разгорался огонь, за которым следовал густой черный дым. Машина продолжала лететь на правом двигателе.

Словно покидая тонущий корабль, с правого закрылка «Тунца» сорвалась самонаводящаяся «игла». В этот же момент вертолет-преследователь исчез в сплошном сгустке пламени. Неизвестно, от чего это случилось, но в зараженном Зоной небе причин для этого было предостаточно. Словно почувствовав добычу, висящие рядом аномалии, насмешки природы над придуманными человеком законами физики, разорвали остатки «Тунца» вместе с Глоком и Сафроном.

Все это мелькнуло перед глазами Марка, Клинча и Борланда меньше чем за полсекунды. По воле судьбы «игла», получившая самостоятельность, достала «Тайкун», ни на что не напоровшись. Контейнер ложных мишеней автоматически сбросил кислотные патроны, но это было безнадежной попыткой уйти от поражения без помощи пилота. А помощь умной системе запертый в воздушном коридоре Клинч оказать не мог.

Снаряд разорвал хвост «Тайкуна» надвое. Хотя этого было недостаточно, чтобы уничтожить «камовский» вертолет, он все же сбился с программы и сошел с фарватера. Клинч начал безостановочный огонь, выпуская одну ракету за другой, никуда конкретно не целясь, просто пытаясь хоть как-то разрядить поджидающие его «птичьи карусели», «воронки», «жарки», «трамплины» и еще кучу всего, чего еще не было придумано названия.

Но все же майору не удалось миновать злополучный шаг восемнадцать. Выход из коридора был уже близок, и для этого осталось сделать последнюю вещь.

Крен с левого борта на правый за полторы секунды.

– Готов? – улыбнулся Рубин. Клинч из-за повязки на глазах не мог этого видеть, но лукавый тон медика был хорошо ему знаком.

– Да, – ответил он. – Давай быстрее, а то еще кто вдобавок заметит меня в таком виде.

– Здесь все свои, – последовал ответ Ларса. – Алле… хоп!

Кто-то сорвал повязку с майора. По характерному запаху он уже знал, что его завели в ангар, но зачем именно, он и представить не мог. Чего он еще не имел в этой жизни? Вина, женщин, нового чехла для сиденья к «ночному охотнику»?

Кунченко увидел лица товарищей вокруг себя, получивших возможность хоть один день в году отдохнуть от забот и устроить себе простой мужской праздник. Рубин показывал на центр ангара, где стояла блестящая, новенькая летающая машина с двумя соосными винтами и полноценной кабиной, в которой легко могли поместиться человек шесть.

– С днем рождения! – провозгласил Вентиль, откупоривая бутылку с шампанским. – Тридцать шесть лет бывает только раз в жизни!

– Да что же это? – только и смог выговорить Клинч, глядя на собранный Ка-54. – Они что, все-таки построили его?

– Ага, – подмигнул Рубин. – Вспоминай, дружбан! Это же тот самый прототип, на котором ты летал до Зоны. Теперь его, как видишь, немного нарастили.

– «Пятьдесят четвертый», – выдохнул Клинч, проведя рукой по плавным изгибам корпуса. – Полностью законченный!

– Я ж говорил. – Ларс толкнул локтем Мармадока. – Он офигеет, когда увидит.

Рубин открыл боковую дверь, усаживаясь на заднем сиденье с пластиковым стаканом в руках.

– Глок выкупил его у бюро, – сообщил он. – Бери и владей! Он весь твой!

Вентиль расхохотался, глядя на майора.

– Ладно. – Он поставил на стол откупоренную банку с красной икрой. – Давай обмоем это дело. Иди сюда!

– Пожалуй, я пропущу, – ответил Кунченко, открывая дверь пилота и забираясь внутрь. – Мне пить нельзя! Я сегодня за штурвалом!

– Слышал? – сказал Рубин, обращаясь к Вентилю. – Я был прав. С тебя полтинник.

Кунченко завел двигатели под ликующие вопли друзей.

– Как назовешь его? – спросил Рубин, садясь рядом и захлопывая дверь.

– «Тайкун», – ответил Клинч, не раздумывая долго.

– Здорово. – Рубин кивнул, пристегиваясь ремнями. – Пообещай мне, Володя, одну вещь. Что будешь всегда заботиться об этом вертолете и не гнать его на запределе, пока я жив.

– Обещаю тебе, Рубин, – ответил Клинч. – Обещаю.

Молясь всем существующим богам, Владимир Кунченко повернул «Тайкун» на правый борт.

С громким треском верхний и нижний несущие винты стукнулись друг о друга, потеряв по одной лопасти в борьбе за превосходство вращения. По закону подлости, последний «трамплин» принял в себя сместившийся Ка-54, но не сумел пережевать девять тонн несущейся на огромной скорости массы, так что ему пришлось отпустить добычу. Вертолет вылетел из аномального коридора, оказавшись над Припятью, и тут же начал стремительно падать. Бортовой компьютер вывалил на экран кучу технических логов, читать которые уже не было смысла. Верхний винт, с визгом прокрутившись еще немного, оторвался и отправился в собственное короткое путешествие. К тому моменту у вертолета уже не было хвоста. Правый двигатель безнадежно вышел из строя.

Для «Тайкуна» все было кончено. Клинч делал все возможное, чтобы участь верной машины не распространилась на ее экипаж и пассажиров.

– Мы падаем, – сказал Марк, словно стараясь смириться с фактом.

Со стороны это пока не было столь очевидно. Казалось, вертолет садится на авторотации, но то была всего лишь агония механизмов, работающих в последние секунды неконтролируемого падения. Кунченко вдавил шаг-газ вниз, пытаясь перевести это падение в управляемое. Однако нижний винт без своего собрата с такой задачей не справлялся.

– Клинч! – обратился Борланд. – Катапульта есть?

На этот раз его голос был прекрасно слышен – микрофоны в кислородных масках еще продолжали работать.

– Есть, но только у моего сиденья, – ответил пилот. – Будем садиться.

По правому борту начался пожар. Марк выдернул огнетушитель, кое-как привел его в действие, что было нелегко сделать в условиях почти свободного падения.

– Майор, прыгай! – крикнул Борланд.

– Не паниковать! – отчеканил Клинч. – Сядем все вместе!

Продолжая кружиться, «Тайкун» пролетел над верхушками деревьев, посаженных еще во времена полноценной городской жизни. Впереди была площадь. Перед ударом Клинч рванул шаг-газ вверх, пытаясь выжать из нижнего винта хоть немного подъемной силы. Вертолет скользнул по разбитому асфальту, накренился кабиной вперед, продолжил движение, словно вгрызаясь в землю. Коснувшись детской карусели, он замер на месте.

Марк почувствовал, как обшивка сиденья начинает плавиться. Дым заполонил все вокруг, разъедая глаза, сбивая координацию.

– Мы горим! – сказал Борланд, кашляя и стаскивая окровавленную маску с лица. – Марк…

Резкие потоки воздуха обдули его – кто-то явно махал тканью, разгоняя дым. Борланд ощутил, как чьи-то руки вытаскивают его на холодную землю.

– Живы? – послышался знакомый голос. – Фармер, проверь пилота!

Не пытаясь препятствовать, сталкер оттолкнулся от сиденья и попытался встать на ноги.

– Орех?! – в ошеломлении вытаращился он. – Какого хрена?

– Отвали, – сказал парень, помогая Уотсону вытащить Марка. – Быстрее давай!

Послышалось шипение – Бергамот окатил источник пожара пеной из огнетушителя. Спохватившись, Борланд обежал вертолет кругом, и вдвоем с Фармером они извлекли Клинча из кресла, предварительно перерезав ремни безопасности.

Все отбежали от вертолета, лишь Борланд вернулся за своим рюкзаком, полученным от Доктора.

Клинч стоял, поддерживаемый Бергамотом, глядя на то, что осталось от его вертолета.

– Пойдем, – сказал ему Марк.

Кунченко словно не слышал его.

– Эй! – сказал Борланд, становясь между майором и вертолетом. – Здесь нельзя оставаться.

– Мы на открытой местности, – добавил Бергамот. – Майор, давай отойдем.

Не говоря ни слова, Клинч позволил себя увести в сторону. Через несколько шагов он пришел в норму.

Семеро мужчин быстро зашли в один из подъездов, захламленный обломками полусгнившей мебели и пустыми гильзами. Только здесь всем удалось отдышаться. Общее напряжение постепенно спало.

– Ну вы, блин, даете, – выговорил Борланд. – Как вы тут оказались?

– Под землей дошли.

Марк обнаружил, что сжимает в руке какой-то предмет. Спохватившись, он вручил нетбук Уотсону.

– Держи, – сказал он. – Эта вещь нам здорово помогла.

– О, спасибо, – ответил Уотсон и вытащил маленький футляр из внутреннего кармана. – Консул, вот твой нож.

– Не мой, – покачал головой Марк. – Борланду отдай.

Борланд спрятал клинок Сенатора, чувствуя знакомое тепло, исходящее от него.

– Вот теперь точно доберемся, – сказал он. – Клинч, ты как, в порядке?

– В полном, – заверил майор. – «Тайкун» послужил нам так, как только мог. Дальше дело за нами. Тут топать не больше нескольких минут. Справимся.

Голос Кунченко звучал уверенно, однако от Борланда не ускользнули новые нотки в его тоне. Майор явно переживал потерю.

Орех проверил «карабинер» и задорно улыбнулся.

– Ты как сюда попал? – спросил Борланд. – Я же тебе сказал не лезть в Зону.

– А ты мне не папа, – последовал ответ.

Борланд рассмеялся.

Не прекращая следить за выходом, Бергамот прочистил горло.

– Командир, – обратился он к майору. – Каковы последние новости?

– Глок мертв, – ответил Клинч. – Блокада наемников в Рыжем лесу разбита. «Долг» и «Свобода» ввязались в собственную войну, но сейчас они, похоже, заодно. По поводу «Монолита» не знаю.

Фармер довольно проворчал:

– Похоже, в Зоне все перевернулось, так?

– Именно, – подтвердил майор. – Но это не имеет никакого значения. Нам осталось совсем немного. Так, мужики. Объявляю всем вам огромную признательность за оказанную помощь. Кто хочет следовать за нами дальше, милости просим. Кто не хочет, тот может уходить. Фармер! Координаты, что я тебе дал, все еще у тебя?

– Какие координаты? – не понял Орех.

– Выход из Зоны, – ответил Фармер. – Прямой подземный путь из Припяти в заброшенный хоздвор одной из деревень.

– О, это отлично. – Орех довольно потер ладони. – Просто замечательно.

– Только это никакой не заброшенный двор, – поправил Клинч. – Это правительственный объект. Другое дело, что там ни единой живой души, это да. Так что выбраться таким путем можно. Любой, кто хочет, может это сделать.

– Сделаем, – кивнул Фармер. – Но сначала проводим вас до ЧАЭС.

– Не нужно, – возразил Марк. – Мы сами дойдем.

– Мы – это кто?

– Я иду до конца, – произнес Борланд, осматривая нож. – Хотя это и не обсуждается.

– Я тоже, – сказал Клинч.

– Уверен? – спросил Марк. – Майор, подумай. Тебе незачем. Мы с Борландом доберемся своим ходом, вдвоем. Можешь на нас положиться. Я поставлю точку в этом вопросе.

– Не сомневаюсь, – произнес Клинч. – Но как Борланд правильно заметил в свое время, даже без вертолета я все еще лишняя пара рук, способных держать ствол. Кроме того, я все это начал, я и закончу.

– Кстати, – Фармер поднялся, – ствола-то у тебя и нет. Держи.

Он кинул майору FN-2000.

– Ого, – сказал Борланд. – Я дожил до дня, когда старина Фармер добровольно расстается со стволом.

– Ты еще не видел, как я готовлю суши, – подмигнул Фармер. – Будешь жив, заходи как-нибудь в гости. Не будешь – лучше не заходи.

– Ага, – согласился Марк. – Горе тому, кто убьет сталкера Борланда. Ведь зомби Борланда вдвойне опаснее его самого.

Бергамот расхохотался так, что Уотсон вздрогнул от неожиданности.

– Ладно, мужики, – сказал он. – Командир, не обессудь, я с вами не пойду. Вы и так ребята серьезные. Лучше я молодняк выведу.

– Я, я тоже молодняк! – поднял руку Орех. – Выведи меня!

– Договорились, – согласился Клинч. – Только дайте нам оружие. Как спуститесь под землю, оно вам не понадобится.

Уотсон беззвучно выругался.

– С вами очень весело, – произнес он. – Но не рановато ли вы расслабились, народ? Кто-нибудь вообще следит за детекторами, кроме меня?

– Никто не следит, – ответил Борланд. – Потому что ни у кого из нас, кроме тебя, никакой электроники нет. А ты не пробовал когда-нибудь рассчитывать на собственные мозги и мускулы, вместо того чтобы покорять компьютер?

– Пробовал, – ответил Уотсон. – Только встроенного дозиметра у меня не имеется.

– Ты о чем?

– О том, что здесь чисто. Слишком чисто. И я не про мусор.

– А про что тогда? – спросил Фармер.

Уотсон показал ему дозиметр.

– Уровень радиации нулевой, – прокомментировал он. – Вообще. Здесь нет облучения.

– Не может быть, – Бергамот вырвал у него прибор. – Точно. Все чисто. Словно мы и не в Зоне вообще.

Кунченко посмотрел на Марка.

– Есть объяснения? – спросил он.

Марк покачал головой.

– Ни малейших, – ответил он. – Но мы все равно засиделись. Не нравится мне все это. Давайте уже определяться. Кому-то нужна медицинская помощь? И прошу без шуток.

– Я в порядке, – сказал Борланд.

– Я тоже, – кивнул Клинч.

– Отдых нужен? Перерыв на еду?

– Мне бы попить, – признался майор.

Орех кинул ему флягу.

– Оставь себе, – махнул он рукой.

– Тогда пошли. – Марк вытащил пистолет «форт-12», проверил и спрятал обратно в кобуру.

Затем вышел навстречу городу.

Остальные немного помедлили. Каждый думал о чем-то своем.

– И снова Марк главный, – сказал Орех, поправляя ремень «карабинера». – Видать, так на роду написано.

– У каждого своя доля, – выговорил Бергамот. – Это самый удивительный стажер, который когда-либо у меня был.

– И самый странный напарник, которого я имел, – добавил Клинч.

– Нам с Орехом не впервой поступать так, как скажет этот парень, – сказал Борланд, надевая рюкзак и выступая следом за лидером. – И знаете что? Мне ни разу не приходилось об этом пожалеть.

– А я его ни разу не видел, – напомнил Фармер, проверяющий шестизарядный револьвер, оставшийся у него после отданной винтовки. – Наверное, единственный из вас. Однако соглашусь, что-то в нем есть. На нем лежит благословение Шакти.

– Консул, – произнес Уотсон. – Или Марк. Он в самом деле хочет уничтожить Зону?

– Будь уверен, – заверил Борланд.

Клинч замыкал строй.

– Ну ладно, – пробурчал он. – Одно мне непонятно…

– Непонятно? – повернулся к нему Уотсон.

Майор не отрывал взгляда от рюкзака Борланда.

– Что он там с собой тащит? – пробормотал Клинч. – И для кого?

Глава 25. Мисс Анаис

Припять.

Город почти не изменился с того дня, когда Марк был здесь. Каждый куст, каждый камень, каждый оставленный человеком след складывались в общую картину, изображающую подлинный облик города, разный для всех. Для кого-то Припять была потерянным домом, символом утраченного прошлого и будущего. Для других – местом сбора артефактов, а то и просто тренировочным полигоном. По установленным порядкам Зоны, здесь была территория «Монолита». Группировка, призванная охранять подходы к городу, в конце концов стала им распоряжаться. Чувство уважения к памяти «монолитовцам» было неведомо. Марк не строил иллюзий насчет того, как поступили бы «Долг» и «Свобода», расположись они в городской черте, – вели бы себя точно так же, как и свободные сталкеры, промышляя сбором всего, что можно перетащить к себе на базу или личное укрытие. Однако ни один из людей, прошедших испытание хотя бы банальным выживанием в южных районах, никогда бы не осмелился стрелять по припятским памятникам, что «монолитовцы» делали часто и охотно.

Самое главное, что должен был сделать каждый, оказавшийся в Припяти, – это отказаться от внутреннего побуждения представить на ее месте родной город или деревню. Накладывать случившееся с Припятью на свой родной дом, путать застывший балкон со своим балконом, вообразить знакомый с детства одинокий фонарь там, где его нет, – означало безнадежно раздавить собственные светлые воспоминания. Поселить Зону в своей голове. По прибытии в Припять первоочередной задачей становилось оттуда уйти, это сталкеры поняли с первых дней, как только город стал доступен. И ни в коем случае нельзя было пытаться осмыслить увиденное на месте. Сложные вопросы, подсознательное рвение разобраться во всем, философские парадоксы – все следовало оставить в себе, не дать вырваться наружу, иначе таким образом можно было утратить себя самого. Человек попросту терял все нравственные ориентиры и больше не верил ни во что. Нужно было сначала выполнить все свои дела в Припяти, вернуться в более-менее знакомую среду и уже тогда разбираться в себе, чувствуя поддержку знакомой атмосферы.

Так что Марк не пытался переосмысливать свои цели и задачи. На финальной стадии процесса это было бы не только бесцельно, но и губительно.

– Движение на третьем этаже, – сказал он, не останавливаясь. Клинч вскинул бельгийскую винтовку и пустил длинную очередь. Из окна выпал «винторез», зацепившись за ветку возле бордюра. Фармер подбежал к нему, схватил, быстро осмотрел. Видимых повреждений нет, к прикладу примотаны запасные магазины. Отлично.

Держась вдоль автобуса, у которого еще сохранилась одна спущенная шина, Марк заглянул внутрь и пристрелил на месте «монолитовца» с обрезом. Запрыгнул в салон, пригнулся, чтобы не быть заметным из окон, обыскал труп. Снял детектор аномалий с парой гранат и вышел обратно.

Борланд лупил очередями по дальним деревьям из винтовки Уотсона, ему вторил тихий треск «винтореза» Фармера. Мимо кинотеатра «Юность» с утробным рычанием пронеслась псевдособака. Выстрелом из «карабинера» Орех оторвал твари заднюю лапу, от чего псина по инерции прокатилась на боку, нелепо перевернулась, и затем уже ее морду разнесли пули из левостороннего «Калашникова», который Бергамот перезаряжал после половины каждого отстрелянного магазина.

Громким ревом возвестил о себе кровосос, и очень зря. Он был встречен в шесть стволов, которые не оставили мутанту шанса. Материализовавшись в видимом спектре, монстр рухнул на середину дороги. Под ним быстро начала растекаться лужа крови.

«Монолитовцы» в количестве шести-восьми человек высыпали из окрестных укрытий. Было похоже, что они сами только что спасались бегством и, наткнувшись на сталкеров, попали из огня да в полымя. То ли у них что-то непонятное происходило на подземной базе, то ли было еще какое-нибудь объяснение. Фармер сразу снял одного из «винтореза», остальные даже не поняли, в чем дело. К тому моменту, как они добежали до укрытия, их стало еще вполовину меньше. Марк вытащил трофейную гранату, Клинч забрал ее и метнул сам. Остальное довершили стволы.

Скрывшись в очередном подъезде, сталкеры, не сговариваясь, сделали короткий перерыв. Бергамот вытащил коробку патронов, рассыпал на земле и доукомплектовал магазины. Фармер выдернул из кармана рюкзака бинт, разорвал упаковку, туго перевязал кровоточащее плечо с помощью Ореха. Пули не было – очевидно, он попросту за что-то слишком неудачно зацепился или же заработал касательное ранение, даже не заметив этого. Борланд свинтил со ствола ненужный глушитель, забрал у Фармера гранаты для подствольника, рассовал по карманам разгрузки.

Выход из города был совсем близко, уже виднелся четвертый энергоблок. Когда-то по этому пути прошли Эльф и преследовавший его Сенатор. Один получил, что заслуживал, другой – что хотел. Марк четко представлял разницу между первой и второй участью.

Со стороны станции Янов послышались выстрелы. На этот раз их было действительно много – не иначе как на заброшенном стойбище трухлявых вагонов находился очередной потайной спуск в бункеры «Монолита».

– Так и есть! – подтвердил Клинч. – И «монолитовцы» выползают наверх со всех щелей! Хотел бы я знать почему.

– На нас охотятся! – предположил Орех.

– Нет. Там что-то другое.

– Смотрите! – показал Уотсон.

Марк развернулся. Над Саркофагом поднимался небольшой оранжевый вихрь.

– Эта штука растет, – сообщил Уотсон. – Постепенно увеличивается.

– Выброс, – прокомментировал Борланд. – Черт, как же не вовремя!

– Это внеплановый, – сказал Марк. – Монолит чувствует наше приближение. Скоро из него восстанут новые души.

– Это как? – не понял Фармер.

– Волна мутантов пойдет, вот что, – нервно сказал Орех, досылая в «карабинер» новые патроны.

Бергамот сделал еще несколько выстрелов в сторону Янова, затем с гримасой опустил автомат.

– Без шансов, – сообщил он. – Их слишком много. Идем к Саркофагу. За мной!

– Куда?! – спросил Фармер, стараясь не отставать от неожиданно резвого проводника. – Сказано ведь, мутанты щас попрут!

– Разговорчики!

Остаток пути пролегал через чистое поле. Чистого в нем было мало, но участок территории выглядел слишком пустынным по сравнению с плотными посадками Рыжего леса или припятскими постройками.

Борланд бежал вперед, следя за дыханием. Круг замкнулся – снова. Давно ли он точно так же пересекал военную базу Коалиции, находясь под небом, набирающим силы для финального удара? Давно ли переживал свой самый первый выброс, не зная, что лучше – заползти в дупло соснодуба или попытаться втиснуться в трансформаторную будку?

Сталкеры зашли на территорию электростанции. Уотсон снова вытащил дозиметр, очень надеясь, что прибор не сломался. Радиации не было, аномалий не было. Ничего.

– Вот она, родимая, – провозгласил Бергамот, глядя на энергоблок. – Как же долго я здесь не был!

Труба над Саркофагом полыхнула, распространяя желтое зарево. Трещины загорелись синим цветом, испуская почти неоновое свечение, как будто стены были готовы разлететься на все стороны из-за рвущейся на свободу энергии. Однако выброса не было, или по крайней мере он был слишком нетипичным.

– Что дальше? – спросил Фармер.

Сзади послышался рев двигателя. Сталкеры обернулись, едва не выстрелив.

К ним на большой скорости подъезжал военный джип с включенными фарами. Послышался визг тормозов, «тигр» занесло, и он остановился, встав к сталкерам почти вплотную.

– Ну что вы стоите? – крикнул находящийся за рулем Анубис. – Прыгайте! Где-нибудь заедем под землю!

– И тебе привет, – поздоровался Борланд.

– Нигде мы не заедем, – сказал Клинч. – Тут негде спуститься, да и некуда.

– И не нужно, – произнес Марк.

Сталкер глядел на сияние над Саркофагом.

– Это не выброс, – сказал он. – Это аварийная разрядка Монолита. Скоро оттуда выйдут представители народа Сенатора, но они будут не такими, как он.

– А какими?

– Другими. Теми, кого принято считать мутантами. И их будут сотни.

– Монолит полностью разрядится? – выпучил глаза Орех.

– Нет. Не полностью. Всего лишь на малую часть. Но все равно нам этого не пережить.

– Меня берут сомнения на этот счет! – сказал Борланд, глядя на джип. – Анубис, пулемет работает?

Лидер «Долга» уставился на шестиствольник Гаусса, установленный сзади.

– Я даже и не заметил, – ответил он. – Но забудьте, пулемет не работает.

– А что случилось? – спросил Уотсон.

– Электромагнитный импульс.

Фармер стукнул по прикладу «винтореза».

– Охренеть, – сказал он с досадой. – И что теперь нам делать?

Сталкеры продолжали смотреть по сторонам в поисках хотя бы временного укрытия, но ничего не находили. Ветер усиливался, нагнетая томительное ожидание. Со стороны города все еще раздавались звуки выстрелов, но «монолитовцы» больше не преследовали команду.

Четвертый энергоблок продолжал испускать свечение.

– Это не может быть импульс. – Уотсон в волнении заскочил в кузов. – Иначе бы ты не завел джип. Тут что-то другое.

– Как выглядели симптомы атаки? – спросил Кунченко. – Анубис, думай быстрее.

– Я не знаю, – нервно сказал лидер «Долга». – Меня рядом не было.

– Наверняка с вертолета гранату кинули, – решил Клинч. – Это не совсем то, что вы предположили. Просто средство противодействия для Мисс Анаис. Выводит из строя системы связи, без которых электронный замок не заработает.

Уотсон открыл крышку нетбука и всунул в гнездо компьютера свисавший с шестиствольника кабель.

Борланд осмотрел свою винтовку, затем поинтересовался:

– Майор, у вас там вообще существуют разработки, против которых тут же не придумывают средства противодействия? Как-то противоречиво выходит.

– У кого это «нас»? Я теперь вместе с вами.

– Ну что? – спросил Фармер с нетерпением, глядя за действиями Уотсона. – Работает?

– Подожди немного! Я не хакер!

Саркофаг издал неожиданный рокот. По земле прошли такие толчки, что джип подскочил на месте. Сталкеры попадали на землю.

– Марк, что происходит? – крикнул Борланд. – Думай давай! Сенатор должен был дать тебе объяснение.

– Что тут думать, время вышло! – ответил Марк, щурясь от встречных потоков воздуха, наметавших пылевые вихри. – Готовьтесь!

– К чему?!

Из щели на стене Саркофага показалась кривая лапа. За ней вылезло остальное тело. Уцепившись за стену, существо уставилось на сталкеров. Оно было похоже на всех мутантов сразу и ни на одного по отдельности. Раскрыв клюв, монстр издал высокий трескучий клекот, затем прыгнул и приземлился на бетонную плиту.

– Что это? – спросил Фармер.

Бергамот покачал головой, поднимая верный «Калашников».

– Век живи, век учись, – выговорил он и нажал на спуск.

Существо бросилось на него после первого же одиночного выстрела, затем упало, сраженное еще несколькими. Вслед за ним из многочисленных расщелин показались остальные особи.

Марк смотрел на все это, не произнося ни слова. Ускоренная разрядка Монолита не пошла на пользу заключенным в нем существам, еще больше отдалив их от первичного облика.

– Наш кристалл бросает в бой пехоту, – констатировал Борланд, прицеливаясь в дальнюю тварь.