Текст книги "Горизонт событий"

Автор книги: Сергей Недоруб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Глава 2. Брифинг

Он услышал пение задолго до того, как непроизвольно замедлил шаг. Майор Кунченко, облаченный в защитный костюм, подождал, пока коридор опустеет. Быстро взглянув по сторонам, он убедился, что за ним никто не наблюдает. Скрытность в месте, ставшем ему домом, наделяла его странным ощущением, будто он делает что-то запретное.

Впрочем, в определенном смысле это было недалеко от истины.

Пластиковый четырехугольник прошел через щель, и загорелась зеленая лампочка.

«Не экономят на замках, навесной был бы надежнее», – совсем некстати подумал Клинч, вытаскивая ключ-карту и отступая на шаг в сторону.

– Приветствую, – сказал он, заглядывая в проем. – Все в порядке?

Сидящий на полу в синей пижаме Борланд смотрел на него, не говоря ни слова.

Клинч вошел в отсек.

– Это на каком языке было? – спросил он.

– На их языке, – ответил Борланд. – Боевая песня Сенатора.

– Понятно, – сказал Клинч, осторожно присаживаясь на край кровати. – А поешь ты хреновее некуда. Значит, сегодня мы уже мебель не бросаем?

Борланд обвел глазами комнату, по которой были раскиданы обломки пластикового стола.

– Ремонтировать долго, – тихо ответил он.

– Ну да, молотка тебе не выдали, – добавил Клинч утвердительно.

Майор снова поднялся, закрыл дверь с помощью той же карты и оперся об нее спиной, почесывая подбородок.

– Давай в этот раз обойдемся без взаимного мордобития, – сказал он. – А то у нас тут проблемы со страхованием челюсти. Ты здесь уже пять дней и, по данным костоправов, вполне пришел в форму. У тебя было физическое и моральное истощение, а настроение и вовсе аховое. Впрочем, это все понятно. Но тогда – это тогда, а сейчас – это сейчас. Мой друг пожертвовал жизнью, чтобы ты занял его место. Мне этого не понять, но Ястребу я доверяю, даже мертвому. Если он в тебе не ошибся, то мы с тобой договоримся, и ты примешь важное участие в нашем деле. А если упрешься рогом в какие-то личные проблемы, то они вместе с тобой и уйдут. Наше время подошло, я сейчас иду на очень интересное совещание и сюда уже не вернусь. Никогда. Либо ты со мной, либо я передаю тебя очкарикам в белых халатах, которые начнут ставить на тебе опыты как на сталкере-ветеране. Обычно они ребята хорошие, даже постирали твою бандану. Стоит мне просто в один прекрасный день не нагрузить их работой, как они найдут ее сами. И эта комната уже запираться не будет.

Клинч вытащил черную бандану из внешнего кармана костюма и бросил ее сталкеру.

Аккуратно взяв ее, Борланд встал с пола. Выпрямившись, он отошел к противоположной от Клинча стене, на которой висело небьющееся зеркало, и вгляделся в свое отражение. На него смотрел знакомый изможденный мужчина с недельной щетиной, однако еле уловимый блеск в глазах был ему неизвестен.

– Какие проблемы? – сказал Борланд, повторяя слова вслед за отражением, произносящим их. – Обычное дело. Выбраться из одной проблемы и угодить в другую. Убить человека и быть убитым самому. Просто обычная жизнь в Зоне. Можно сказать, аномалия. Подумаешь – попал в аномалию. Ну, потрепало немного. Скажи спасибо, что не насмерть. Друзья умирают, ты живешь. Так?

Клинч покивал с умным видом.

– Слушай, эта штука в самом деле помогает? – спросил он, показывая на зеркало. – Надо бы себе такую же завести. Обставить все стены, познавать дзен… Что думаешь?

Борланд провел рукой по зеркалу, словно стирая отражение. Затем отвернулся.

– Думаю, что можно и помочь ребятам, которые сделали мне столько хорошего и постирали мою бандану, – ответил он. – Ладно, я тебя выслушаю. Может, я и не захочу делать ваши проблемы моими личными, но уверен, что не стану делать свои личные проблемы вашими. Я не собираюсь делиться с тобой своими мыслями о людях, которых потерял. Ты не заслуживаешь этого, майор.

– Вот как?

– Да, вот так. К тому же месть – это не для сталкеров, верно? И мстить некому, ведь Ястреб мертв.

Клинч нетерпеливо взмахнул.

– Когда мне понадобится пафос, я приволоку пафосную корзину, – сказал он. – Ты выболтался?

Борланд кивнул в сторону двери.

– Открывай уже, – буркнул он. – Я последнего слова не сказал еще. Оно всегда остается за мной.

– Тогда держи его при себе.

Клинч протянул руку к замку и чуть повернул голову.

– Прыгать на меня со спины на этот раз не советую, – предупредил он. – Я на визиты с тобой оружия не ношу, а заложник из меня плохой.

– Ты хочешь об этом поговорить?

Майор с раздражением провел ребром карты по считывателю.

– Выходи, – приказал он, отступая в сторону.

Борланд не торопясь прошел мимо него, схватился рукой за панель и оглянулся на Клинча. Майор Кунченко смотрел на него с опаской.

– А зачем мне твой пистолет? – спросил Борланд, постепенно ухмыляясь. – Можно просто отпинать тебя и оставить здесь. И будешь беседовать с зеркалом, познавать дзен, ждать, пока прилетит добрый волшебник на черном вертолете и бесплатно покажет кино.

Клинч побагровел.

– Попробуй, – сказал он, не двигаясь с места.

Борланд прищелкнул зубами и вышел из отсека, оглядываясь по сторонам.

Он оказался в тускло освещенном коридоре с грубыми пластиковыми стенами и кучей дверей. По всей видимости, это был один из спешно построенных бункеров Коалиции.

– Я же все понимаю, майор, – сказал Борланд. – Ты в последние дни ко мне старался не заходить без лишней причины. Оно и понятно – кому охота в третий раз подряд получить по хребту? Вот и я решил заняться самообучением пению. Чтобы ты чувствовал, что я далеко от двери. Согласись, это добавило мне харизмы.

Клинч сердито засопел в ответ.

– Послужишь мне еще какое-то время, – решил Борланд вслух. – Видишь, я на любое сотрудничество могу посмотреть по-своему.

– Зараза, еще одно слово…

– Молчу, майор. Ты только учти: изучая меня, ты раскрываешь себя.

– Может, тебе и череп раскрыть?

Борланд потер голову.

– Ты уже пытался, в доме Доктора, – произнес он, идя впереди Клинча. – Даже с воздуха не сумел. Думаешь, сейчас у тебя шансов больше?

– А по-твоему, где мы, хороший ты мой? Тебе не кажется, что у нас здесь права чуточку разные?

– Я не видел бумажки с подписью, где это было бы написано.

– Знал я, что сталкеры долбанутые на голову, но чтобы настолько…

– Ну, давай, Клинч. Раскрой мне стратегически важную информацию. Где мы? Я уже понял, что в лагере Коалиции. А конкретнее?

– Скоро сам увидишь. Пройдемся немного.

Борланд рассматривал стены коридора, простиравшегося далеко вперед. Похоже, бункер был вытянут в прямую линию. Не иначе как одноэтажное укрытие, основой для которого послужил прорытый ров. Скорее всего широкий окоп идет вдоль длинного участка Барьера.

– Хорошо сделано, – признал он.

– Что?

– Я про бункер. Продольная ориентация. Я бы не догадался. Наверняка разбит на отдельные сегменты по уровням допуска и имеет аварийные перегородки. Построить можно за месяц.

– Слушай, у тебя какое «ай-кью» в детстве было?

– А что, детство уже кончилось?

Они дошли до широких двойных дверей, в которых Борланд угадал лифт.

– Стой, – сказал майор, и Борланд послушно остановился. Клинч снова вытащил карточку, и через несколько секунд открылся один из отсеков в стене.

– В таком виде тебе нельзя наверх, – произнес Клинч, заходя внутрь. – Выбери себе костюм по размеру.

Борланд зашел следом за ним, осматривая обшитую листовым железом комнату размером восемь на десять. Вдоль стен висели защитные комбинезоны разного назначения. В воздухе чувствовался стойкий аромат краски.

– Это еще зачем? – спросил он. – Наверху очаг радиации?

– Просто маскировка, – недовольно бросил Клинч. – Или думаешь, я тебя потащу наверх в пижаме?

– Ты хочешь сказать, тут таких мутантов еще не видали?

Борланд влез в желтый изолирующий костюм из полиамидной ткани. Сам Клинч был в сером герметичном комбинезоне, разработанном специально для силовых структур.

– Шлем цепляй сразу, – велел Клинч, надевая собственный.

Сталкер надел на себя шлем, который со щелчком захлопнулся на креплениях. Желтая защита больше напоминала портативный скафандр.

– Воздуховоды тоже подсоедини, – сказал Клинч. – Это лишним не будет. Как настраивать радиосвязь, думаю, знаешь.

– Наверху загрязнение? – спросил Борланд в микрофон.

– Сейчас увидишь все сам, – ответил Клинч. – Насчет радиоэфира не волнуйся. Канал у меня собственный. Никто нас не услышит.

Через минуту они уже ехали в просторном грузовом лифте на верхний уровень.

– Это действительно одноэтажный бункер с номером «02», – сказал Клинч, пользуясь тем, что собеседник временно молчит. – Они понастроены по всему Барьеру. Доступ вниз есть только у научного состава и у меня. Сейчас это просто склад оборудования. Наверху народу мало, лишь несколько ребят из контрактников. Ты здесь человек новый. Лучше им тебя не видеть без костюма, а то могут возникнуть вопросы.

Двери лифта раздвинулись в стороны. Борланд удивился сразу нескольким вещам. Во-первых, шахта выходила прямо на поверхность посреди огороженной территории. Порыв ветра взметнул ему навстречу облако грязных листьев, однако внутри шлема поселился лишь кислый запах резины.

Во-вторых, стояла темная ночь, так что Борланд не смог осмотреть базу Коалиции полностью. Прожекторы на вышках светили на ворота базы, за которыми пролегала дорога, ведущая к внешней линии оцепления. Еще один освещал участок кирпичной стены, на первый взгляд, ничем не примечательный. Сзади протянулась стена Барьера. За ней была Зона.

Но больше всего его удивило обилие народа на территории. Клинч явно имел иные взгляды на понятие «мало народу». У ворот стояло два крытых фургона, из которых шесть человек выгружали тяжелые ящики с оборудованием. Еще десятка полтора фигур в герметичных комбинезонах расположились в разных участках базы с приборами замеров и другой электроникой. Светоотражающее покрытие делало их хорошо различимыми. Мимо проехал джип с тремя солдатами, одетыми тем не менее в обычную форму, из чего можно было сделать вывод, что костюмы в данный момент излишни.

– Это называется секретность? – спросил Борланд. – Или вы никогда не спите?

– Выброс, – коротко ответил Клинч.

Борланд все понял. Ну конечно! Он и позабыл, что, по его подсчетам, с момента его последнего прихода в Зону до выброса оставалось чуть больше недели. А он примерно столько и провел в поисках Призрака и в отсеке бункера «02». Хотя Борланд всегда четко разделял обитателей Барьера и сталкеров, он не мог не оценить свежим взглядом огромную разницу в их мышлении. Было невозможно представить, чтобы сталкер перед выбросом полез изучать это явление Зоны вместо того, чтобы наглухо забаррикадироваться в подвале. Однако он уже не мог сказать, кто больший реалист – ученый или сталкер.

– Еще не ухнуло? – спросил Борланд.

– Нет, – сказал майор, давай знак идти за ним и направляясь к грузовикам. – Сейчас весь научный отдел бункера занимается сбором данных об окружающей среде. В этот раз потянуло раньше срока. Выброс, вероятно, будет долгим и тяжелым. Тебе повезло, что у тебя зубы целы. Не позавидую тем, у кого они не в порядке – ныть будут жестоко.

Борланд только сейчас ощутил легкие толчки земли. Другие признаки выброса в его костюме не чувствовались – ни перепады давления, ни покалывание в кончиках пальцев. Тем не менее ему удалось угадать время до кульминации.

– Ты созвал совещание сэров за пару часов до выброса, – догадался Борланд. – Хороший ход. В самом деле хороший. Все кругом страшно заняты или забились по укрытиям.

– Да, и еще нам нужно будет срочно выступать, как только Зона отгремит, – продолжал Клинч. – Нам нужно в другую секцию бункера, до которой можно добраться лишь наземным путем. Все ребята здесь, если Консул уже добрался. Только бы успел, прежде чем все грянет.

– Расскажешь мне про Консула?

– Скоро сам познакомишься. Без него не было бы и нас, – произнес Клинч, поворачиваясь к сталкеру для пущей убедительности.

Пятно прожектора прошлось по территории плавной дугой, поймав их в свои границы. Никто не обратил на них внимания. Ученый в костюме, поглощенный в свои исследования на зеленоватом экране небольшого измерителя, даже не обернулся. Борланд снова взглянул на странный участок стены, на который был направлен прожектор.

– Это наша местная достопримечательность, – пояснил Клинч, поправляя шлем. – Стена поросла какой-то плесенью. Первая аномалия, которая проникла за стену Барьера, пусть даже наполовину. Тут долго все стояли на ушах.

– Да, нехорошо, – поморщился Борланд. – Хотя странного ничего нет. Наоборот, непонятно, почему Зона раньше не расширялась.

– Мы все надеемся, что не начнет. Впрочем… – Клинч откатил ногой камень, лежавший на его пути. – Если все пойдет по плану, Зона исчезнет уже к завтрашнему вечеру.

– Хотелось бы, – искренне согласился Борланд. – А зачем вы подсвечиваете эту серую дрянь? Неужели недостаточно было просто оградить?

– Недостаточно. Это пятно при освещении не так быстро растет.

Прожектор вернулся обратно, на этот раз поймав висящее в воздухе нечто, похожее на лопасть. Борланд тут же догадался, что это она и была.

– Красивая «вертушка», – похвалил он, надеясь сделать Клинчу приятное.

Судя по звуку, майор чуть со злостью не сплюнул. Вероятно, его удержал лишь шлем.

– Параша, – мрачно прокомментировал он. Борланд едва не споткнулся.

– А я думал, ты любишь «камовские» гелики, – удивился он, глядя на огромную летающую машину.

– Я свой люблю, – ответил майор. – Я летаю на «Тайкуне».

– А вот это что такое?

– «Тунец».

– Прости, я не совсем понял твой юмор.

Клинч прошел мимо вертолета чуть поспешнее, словно не хотел его видеть.

– У нас их два, – объяснил он. – «Тайкун» и «Тунец». «Тайкун» – действительно вертолет. А «Тунец» – конструктор для малолетних зеков, собранный молдаванами.

Борланд попытался рассмотреть вертолет при скудном освещении. Никакой разницы со знакомым ему Ка-54 он не заметил.

– Полагаю, это была негативная характеристика, – предположил он. – Мне они кажутся одинаковыми. Явно из общей партии.

– Ты не пилот. В «Тунце» от родных инженеров остался только каркас. Начинкой занимался субподрядчик, которого я тебе не назову, потому что мне плохо при одной мысли о его существовании.

– Пусть я не пилот, но… Зато у меня была «Ламборджини». Спорю, что я разогнался бы на ней быстрее, чем ты на «Тайкуне». Кстати, где он?

– На противоположном конце Зоны, – ответил Клинч с еле слышимой досадой. – Пришлось оставить. Важный стратегический маневр. Глок не поверит, что я намерен двигать куда-нибудь на «Тунце».

– Значит, нам все же придется лететь?

– Если эта рухлядь заведется.

Борланд услышал в голосе Клинча едва уловимую горечь.

– Мы почти дошли, – послышался голос Клинча в наушнике. – Бункер «04».

– А третий?

– Нечетные номера на основной базе.

– И где это?

– С западной стороны Зоны.

Проходя мимо трех научников, Клинч хлопнул одного из них по плечу и, когда тот обернулся, показал ему большой палец. Ученый, находящийся, как и все, в наглухо закрытом комбинезоне, двинулся за Клинчем.

– Он с нами? – спросил Борланд.

– Да, – ответил Клинч, подходя к новому лифту. – Бывший сталкер Мармадок, принес однажды один из новых артефактов и остался на Барьере, помогать в изучении. Хороший паренек, со своей позицией. Наш специалист по артефактам.

– Тоже хочет, чтобы Зона исчезла?

– Конечно.

Мармадок зашел с ними в лифт и, когда двери закрылись, снял шлем. Борланд заметил, что ему чуть за двадцать. Спадавшие до подбородка волосы обрамляли молодое лицо с полными живого интеллекта глазами.

– Все на месте, Клинч, – доложил он звонким голосом, когда майор и Борланд тоже избавились от шлемов.

– Консул не появлялся? – спросил Клинч.

– Нет, – мотнул головой бывший сталкер. Он с любопытством посмотрел на Борланда, который стал ощущать легкую тяжесть в ушах. Выброс набирал силу.

– Закладывает, да? – улыбнулся парень.

– Есть немного, – ответил Борланд, потирая ухо.

– Пересидим под землей, пока все не стихнет, – произнес Клинч, выходя из лифта.

Борланд предпочел молчать и слушать. Мармадок не выдержал долгого путешествия по коридору в тишине.

– Клинч, все так необычно, – сказал он, даже не пытаясь скрыть волнения. – Столько ждать момента, и вот он наступил. Я ожидал, что все будет более… торжественно.

– Как на любой войне, – отозвался майор. – Всегда ждешь, что последний удар наполнит твою руку мощью небес, и все вокруг соберутся, чтобы поставить только на тебя последнюю копейку. Но так не бывает. Нам предстоит рейд на север, который не отличается от предыдущих. С той лишь разницей, что на этот раз он определенно последний.

– Ты был на севере? – спросил Борланд Мармадока.

– Дважды, – ответил парень с ноткой гордости. – Один раз в прошлом году, как был сталкером, и второй – несколько недель назад, специалистом по электронике при военном отряде. Но не заходил дальше Припяти.

– Солидно, – вырвалось у Борланда. – И многие из вас ходили туда?

– Почти все, – сказал Мармадок. – Кроме Клинча и еще кого-то. Я и сам знаю не всех ребят. Но сейчас мы со всеми познакомимся.

Навстречу троице двигался человек. Кивнув майору, он тут же пошел обратно и скрылся в боковом отсеке.

– Почему стены из такого дешевого пластика? – спросил Борланд.

– Успокойся, – осадил его Клинч.

Борланд зашел последним, исподлобья взглянув на встречавшего их человека – накачанного парня под метр девяносто пять с двумя ножевыми шрамами на щеке. Тот бесстрастно закрыл дверь.

Комната, очевидно, представляла собой оружейную. В ней находилось несколько грязных столов, на которых были разложены разобранные автоматы. Вдоль стен стояли узкие шкафы, к которым прислонились человека четыре. Еще трое расселись на столах. К Борланду обратилось множество изучающих взглядов. Все присутствующие были одеты в разные виды военной формы охранных сил Барьера.

– Я приветствую всех вас, – сказал Клинч, присаживаясь на край стола. – Не буду отдельно представлять всех друг другу, так как в ходе разговора вы всех узнаете.

Борланд встал так, чтобы видеть всех в комнате сразу, и постарался по возможности не привлекать внимания. Ему стало немного лучше при мысли, что он не единственный в помещении, по которому видно, что он ничего не понимает. Мармадок остался у входа.

Клинч глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Никто не произнес ни слова. Все ждали.

– Сразу обращаю внимание на желтого парня, – начал Клинч. – Его зовут Борланд. На нем завязан последний этап операции.

Атмосфера сразу стала гуще. Сталкер ощутил предательское желание исчезнуть без следа, раствориться на фоне грязных шкафов, мимикрировать, подобно кровососу. Не привлекать внимания не получилось. Два человека переглянулись, еще один в задумчивости почесал щеку. Для Борланда было совершенно ясно, что хотя бы половина присутствующих о нем знает. Черт знает, какие корни пустила его деятельность в Зоне в прошлые годы.

– Все вы знакомы с теми или иными деталями плана, – продолжал майор. – Я коротко опишу все, над чем мы работали столько времени и что нам еще только предстоит сделать. И я прошу вас задействовать максимум внимания.

У Борланда появилось неистовое желание расхохотаться, разрядить напряжение. И все же он не выдержал бы, если бы стал первым в комнате, кто нарушит концентрацию. Не было никаких сомнений, что его дальнейшая судьба будет зависеть от отношения к нему каждого из сэров в отдельности. Каждый из этих людей в чем-то его превосходил, и в этом он мог у них поучиться. Так что сталкер приказал себе собраться и успокоиться.

Клинч на миг прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

– Меня зовут Владимир Кунченко, – сказал он. – Я майор российской авиации, один из летчиков-испытателей КБ «Камов». Служу в войсках Коалиции с первого дня ее создания, занимаю руководящую должность с 2008 года. В течение всего времени, что я провел здесь, я не переставал искать способы уничтожить Зону.

Он сделал паузу, чтобы все присутствующие смогли принять информацию.

– Когда-то об уничтожении Зоны можно было говорить во всеуслышание. Более того, я неоднократно подавал собственные проекты по разрешению этого вопроса. И некоторые из них были претворены в действие. Нас постигали неудачи одна за другой.

За это время ситуация успела видоизмениться до жесткого и крайне опасного положения. Я не стоял у истоков зарождения сталкерства, однако определенно был первым, кто придал ему относительно организованную форму. Торговые сети, рост «Долга» до уровня самого влиятельного клана Зоны и практически готовой военизированной структуры, как и множество иных нововведений, – дело моих рук. Конечно, все это оплачивалось не из моего кармана, и были люди, которые приглядывали за тем, чтоб все было сделано как следует, – но в любом случае очень многое пошло с моей подачи.

Я был тем, кто создал «Монолит» – совокупность вооруженных отрядов у самой границы с Заслоном. Отряды формировались из заключенных, и они должны были заниматься охраной местности к югу от купола. Все же считаю нужным сказать, что никогда не разделял убеждений «монолитовцев», хотя поддерживал их в деятельности и даже иногда прикрывал с воздуха во времена конфликтов.

Сейчас, оглядываясь назад, я могу признаться, что делал все это не затем, чтобы Зона превратилась в сугубо коммерческую структуру, как сейчас. Мне было нужно лишь сохранить контроль над максимумом того, что в ней происходит. Я не могу контролировать выбросы и аномалии, но делал все, чтобы влиять на один из самых важных факторов, относящихся к Зоне, – на людей.

Ситуация резко осложнилась, когда Заслон исчез. Путь к центру был открыт, чем и воспользовались очень многие сталкеры. Немногие, которые побывали в Саркофаге, дали описание того, что там происходило. К моему изумлению, в центре действительно оказался самый настоящий монолитный камень.

Последствия не заставили себя долго ждать. «Монолитовцы» оказались на удивление склонны к религии. Они тут же решили, что все было предначертано, а им суждено охранять камень от посягательств, в том числе и от наших. Они вышли из-под контроля, обосновались в Припяти, превратились в отдельный клан, живущий почти на самообеспечении. Я хотел перекрыть им кислород, лишив поставок нужных для жизни ресурсов, однако наш начальник, Глок, стал этим заниматься вместо меня. Более того, он поддерживал их легенду на самом высоком уровне, поставляя солидное количество снаряжения и психотропных препаратов для распространения пропаганды. Дело дошло до того, что в «Монолит» стали стекаться и свободные сталкеры. А я получил жесткое указание смириться с этим.

Поэтому, чтобы не упустить последние нити правления, я перевел внимание на «Долг», вплоть до того, что вступление в иные кланы, кроме «Долга», могло караться смертью. Это породило войны группировок, но с этим ничего нельзя было поделать. Я недооценил тягу сталкеров к свободе и независимости, однако «Долг» разросся в достаточной степени, чтобы стать мощной фигурой на любом поле боя, даже если дело дойдет до прямого противостояния не только с «Монолитом», но и со всей Коалицией. Конечно, в полномасштабной войне никакой клан не выстоит, к тому же война эта окажется крайне недолгой. Однако это будет стоить Глоку потери всей системы сталкерства и политического краха проекта. Могу заверить, что он никогда на это не пойдет.

Клинч на мгновение умолк, на его лице отразилась глубокая сосредоточенность. Борланд внезапно обнаружил, что снова сильно напрягся, и приказал себе расслабиться.

– Теперь я перехожу к непосредственной сути того, ради чего мы все встретились, – произнес Клинч. – Во время разработок новых типов оружия я случайно вышел на одного из научных консультантов, работающих в третьем бункере уже несколько лет. Мы быстро нашли общий язык, и я убедился, что он разделяет мои взгляды на Зону. Он называл себя Консулом. Но самое главное – этот человек обладал огромным запасом уникальных знаний о Зоне.

– Откуда? – поинтересовался ближайший сэр.

Майор развел руками.

– Это самое интересное, – ответил он. – Через несколько суток после исчезновения Заслона он первым двинулся на ЧАЭС в составе исследовательской группы. Там угодил под внеплановый выброс. Пробыл недолго, его удалось спасти. Но получил побочный эффект. Полный набор знаний о Зоне и Монолите, черт знает с какого источника. Очевидно, это так на него повлияло, что он радикально сменил свои настроения и теперь ратует за то, чтобы Зона исчезла.

– Можно угадаю? – неожиданно заговорил Борланд, и все взгляды обратились к нему. – Консул разработал план по уничтожению Зоны?

– Верно, – отчетливо подтвердил Клинч. – План операции под названием «Горизонт событий».

Отсек слегка тряхнуло. Надвигался выброс.

– План, прямо скажем, необычный и на первый взгляд ничем не обоснованный, – продолжил майор. – Чтобы до такого додуматься, нужно действительно знать о Зоне практически все. Выражаясь прямо, Зона порождена Монолитом, поэтому для ее уничтожения нужно деактивировать и сам камень, обладающий мощнейшим запасом энергии. А сделать это можно лишь с помощью устройства, имеющего энергетический потенциал, не уступающий камню.

– Оно у нас есть?

– Есть. Предмет, когда-то телепортировавшийся в наш мир за счет камня. Вот это.

Клинч отстегнул боковой карман, вытащил небольшой прозрачный футляр и аккуратно положил его на стол.

Все подошли поближе, глядя на кинжал с необычной линией лезвия.

– Нож контролера, – пояснил Клинч. – Настоящего контролера, из «Монолита». Его звали Сенатор.

– А откуда Консул знает и это? – вырвалось у Борланда.

– Если тебя это утешит, – ответил Клинч, – то Консул и сам далеко не рад своим знаниям. По правде говоря, они сильно мешают его самочувствию. Иными словами, он не может объяснить, откуда ему все это известно.

Кинжал пошел по рукам: каждый стремился рассмотреть его повнимательнее. Борланд сел на край стола рядом с Клинчем.

– Значит, нам нужно попросту ударить Монолит ножом? – спросил он.

– Не совсем, – ответил майор, не глядя на него. – Тебе нужно будет ударить Монолит ножом. Именно тебе, и никому другому.

Сэры, которые до этого тихо переговаривались, умолкли. Нож вернулся на место. Борланд смотрел на него как на змею, чувствуя внезапное отвращение.

– Почему я? – тихо произнес он. – Я что, избранный?

– Не льсти себе, – поморщился майор. – Избранным был Ястреб. Имеет значение не только то, чем бить в камень, но и то, кто производит удар. В момент столкновения энергетических источников происходит мгновенная взаимная аннигиляция их зарядов, основывающаяся на волевом противостоянии. Видишь ли, Монолит будет сопротивляться.

– Как это? – спросил кто-то из толпы.

– Как объяснил Консул, внутри Монолита сконцентрирована энергия обитателей мира, из которого выпал камень. Это был неудачный эксперимент по телепортации, произведенный чужой расой.

Борланд мысленно выстраивал элементы мозаики воедино. Консул явно обладал большой долей знаний Сенатора.

– Напоминаю вам, что мутанты исходят из самого Монолита, – добавил Клинч. – Впрочем, это уже давно установлено. Не нужно быть гением, чтобы понять, что камень сам по себе является огромным энергетическим хранилищем. И ему не меньше нас хочется иметь контроль над происходящим в Зоне. Правда, извлекать души из самого себя он как следует не способен – по какой-то причине эти смиренные творцы выходят из камня не такими, какими заходили. В процессе расконсервирования мы имеем мутировавших уродцев вроде кровососов, контролеров и еще какой-то чертовщины.

По какой-то причине. Борланд с интересом кинул на майора короткий взгляд. Действительно ли он не знает, в чем тут причина? И знает ли Консул о том, что у Монолита прямо сейчас недостает небольшого куска, размером с пол-литровую пластиковую бутылку?

Вслух он произнес:

– И как Монолит намерен сопротивляться?

– Известно как, – неожиданно ответил один из присутствующих. – Искушать начнет.

– Верно, – кивнул Клинч. – Относительно реакции человека на Монолит установлено одно. Любой, кто к нему приблизится, теряет волю. Начинает верить, что камень исполнит любое его желание. Может, от камня в самом деле исходят особые флюиды, но это все мелочи. Главное то, что противостоять прессингу может только…

– Человек, ненавидящий Зону, – тихо закончил Борланд.

Клинч щелкнул пальцами в воздухе.

– Лучше не скажешь, – согласился он под молчание сэров. – Все мы провели в Зоне какое-то время, но вместе с тем все мы желаем чего-то. За исключением Борланда, который вынужденно занял место Ястреба, пошедшего ради этого на убийство и самопожертвование. Буду с вами откровенен, друзья мои. Борланд не выбирал для себя такой участи. Это дело ему навязали, и отнюдь не дипломатичным путем. Я не настолько наивен, чтобы верить, будто Монолит в самом деле что-то исполняет. И все же нам следует подстраиваться под эту модель как под окружающую реальность: Монолит можно разрушить ножом Сенатора, и в этой комнате Борланд единственный, кто способен это сделать.

Небо сгущалось, становясь таким вязким, что казалось, самое время тащить огромную консервную банку, чтобы упаковать его на черный день. Порывы ветра стали более внезапными, принося с собой резкий запах безнадеги. Дозорный бункера «04» пожалел, что не надел кофту под комбинезон. Ему становилось холодно. Ветер дул со стороны Зоны, как и всегда перед выбросом. Дозорному приходилось стоять во всех возможных караулах Периметра, начиная с внешней линии оцепления и заканчивая пропускным пунктом Барьера на Кордоне. И всегда ветер дул со стороны Зоны, попирая устоявшиеся нормы природы.

Фары показались из-за поворота еще неожиданнее, чем дозорный мог представить. Он схватился за бинокль, но тут же отложил его в сторону, заметив знакомый номер на борту. Перехватив автомат, дозорный вышел из будки навстречу гостям.

– Приветствую, Консул, – сказал он, когда рядом с ним остановился УАЗ.

– Здорово, друг, – махнул рукой Консул, соскакивая на щебенку. Из машины быстро вышли два бойца при полном вооружении. – Клинч здесь?

– Да, на базе. Точнее не знаю.

– Ничего страшного. Я знаю.

Дозорный пожал плечами, глядя, как Консул с бойцами уверенно шагают к грузовому лифту. Сочтя свой долг выполненным, он повернулся к будке, настраиваясь на термос с кофе и удивляясь необъяснимой юрисдикции в здешних краях.

Про шофера дозорный тут же забыл, так как хорошо знал его в лицо.

Звук от выстрела из «вальтера» с глушителем в затылок охраннику остался неслышным на фоне гула бушующего неба.

– Я не стану говорить громких слов, – сказал Клинч, когда все расселись по своим местам. – Так как рассчитываю на то, что у нас будет возможность все обсудить после операции. Поэтому просто расскажу, как все пройдет. В течение часа или двух закончится выброс. Сразу по его завершении мы покидаем базу маленькими группами и собираемся уже в лагере «Долга» в Темной долине, где обсудим все в деталях. Рубин и Ларс выезжают на джипе, Вентиль и Штатив добираются своим ходом до места встречи с ними. Я вылетаю на «Тунце». – Клинч нервно забарабанил пальцами по столешнице, но тут же перестал. – Беру с собой Борланда и Консула. И, вероятно, Драма тоже.