Текст книги "Горизонт событий"

Автор книги: Сергей Недоруб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Почему не радиацию? – спросил Кунченко. – Почему не аномалии?

Дальше никто ничего не успел сказать – мутанты бросились на сталкеров, рассекая перед собой воздух когтями. В ответ они напоролись на встречный огонь. Из-под Саркофага вылезали все новые монстры, и вскоре стало ясно, что они составляют собой превосходящую численностью толпу.

– Быстрее можешь? – орал Фармер Уотсону.

– Нет! Это тебе не тетрис!

Один из мутантов скрючился в пяти метрах от Бергамота, напоследок выстрелив каким-то то ли клыком, то ли когтем. Костяной наконечник пролетел мимо лица Ореха, вонзившись в дверь «тигра». Уотсон чертыхнулся, но от работы не оторвался.

– Черт, черт, черт, – прошипел Клинч. – Их слишком много!

– К машине! – сказал Анубис, перезаряжаясь. – Бросайте все!

– Готово! – завопил Уотсон, глядя на зеленые огни, загоревшиеся на экране Мисс Анаис. Пулемет пришел в движение, развернув стволы в боевую позицию. Массивная конструкция повернулась, стукнув Уотсона и сбросив его с машины.

Фармер запрыгнул на платформу, схватил рукоятки. Нужные гашетки нащупал сразу.

Ему показалось, что стволы раскручиваются слишком медленно. Пользуясь выигрышем во времени, Фармер нацелился в самую гущу мутантов.

– Во имя Шакти, – пробормотал он.

Пулемет задребезжал, открыв новую страницу в оружейной истории. Шум от работы казался не особенно сильным, зато все остальное было выше всяких ожиданий сталкеров, которые, кроме Кунченко, до этого представляли себе работу пулемета Гаусса сугубо теоретически. Стволы вращались, сливаясь в сплошной столб, визуально продолжавшийся по линии огня до бесконечности, – то был эффект, порожденный вылетавшими снарядами, принимавшими зеленый цвет. Рой мутантов буквально скосило, снаряды разрывали их тела в клочья, отбрасывая ошметки метров на пятьдесят в разные стороны. С частями плоти смешались комья земли, бетонное крошево, целые фрагменты плит, поскольку намагниченные стержни взбивали поверхность похлеще отбойного молотка. Стальные снаряды не только прорывали мишени, но и отталкивали их, создавая некий кинетический резонанс, благодаря которому поражаемые объекты в своем разлете по сторонам почти не теряли инерции несколько секунд. Сам пулемет еле подрагивал на стойках, заставляя «тигр» покачиваться и плясать на рессорах. Вокруг стволов неторопливо вращалось кольцо перезаряжавшихся конденсаторов, издающих протяжный гул при каждой смене. Справа через какую-то форсунку высвобождалась струя пара, но явно не от воды.

Сталкеры даже прекратили стрелять, припав к земле и глядя на мясорубку. Мутанты перли вовсю и неизменно погибали под пулеметными очередями – точнее, под одной непрерывной очередью. Фармер стрелял, при этом орал во все горло, не слыша собственного голоса, стараясь не слишком усердно целиться по самому Саркофагу, чтобы, в случае чего, не сорвать с четвертого энергоблока единственную, пусть и уже символическую, оболочку.

Загорелся желтый огонь на панели пулемета. Фармер отпустил гашетки. Передышка требовалась не только оружию, но и стрелку.

– Перезаряжай! – напомнил Анубис. – Коробки под задним сиденьем.

– Так, дайте ему время, – сказал Бергамот. – Они все прут. Ну, парень, не подведи нас.

Он выстрелил в ближайшего монстра, заставив того распластаться на земле.

Фармер интуитивно почувствовал, что надо делать. Механизм перезарядки Мисс Анаис не отличался от тех же шагов у обычного станкового пулемета.

– Холод поменяй! – бросил Клинч, водя автоматом от одной мишени к другой…

– Что?!

– Баллон справа! Вытаскивай его, тяни на себя! Так. Вставь на его место новый. Должен быть пристроен к коробке с патронами.

– Ага, нашел! – Фармер недоуменно покрутил небольшой баллон с буквой N.

– Азот? – пробормотал он.

– Да, азот! – рявкнул Кунченко. – Жидкий! Ты там долго?

Задвинув охлаждение на место, Фармер вернулся к своему занятию. Мисс Анаис заработала снова. Казалось, пулемет только сейчас разогрелся, чтобы поработать в полную силу.

– Мочи их, мочи! – орал Бергамот. – Выжечь всю заразу из святого места!

Где-то из дыры над Саркофагом раздался громкий скрежет. Наружу вылезло совершенно непонятное создание. От орла в нем была голова, от слона – хобот и размеры. Борланд всякого навидался, но при виде подобной нечисти его натурально передернуло. Хотя шестиствольник справлялся хорошо, сталкер не мог не расстрелять в мутанта целый магазин. Летун расправил крылья и взмыл ввысь, на миг заслонив солнце. В следующий момент его крылья стали похожи на решето. Мисс Анаис несколькими выстрелами откинула огромную тушу далеко за пределы энергоблока, на самый край станции, где монстр тяжело свалился и, по-видимому, сдох окончательно.

Скоро от мутантов остались только груды мертвых тел. Фармер закончил стрелять и перевел дух. Стволы покрутились немного и застыли в режиме ожидания. Раздавался неторопливый свист второго израсходованного баллона с охладителем.

– Монолит разрядился, – сообщил Марк. – В течение ближайших минут он будет лишен своей мощи. Надо идти. Сейчас.

– Однако. – Борланд оглядел место побоища. – Клинч, ты этот коллайдер не продавай никому.

– Я просто не могу поверить, – вымолвил Орех, хватаясь за голову. – Фармер, ты как себя чувствуешь?

Весь красный, Фармер стащил с пояса флягу и не оторвался от нее, пока не выпил все до капли.

– Мне бы сейчас тоже азот не помешал, – сказал он, стараясь отдышаться.

– Молодец, – похвалил Анубис. – Но что дальше?

Уотсон спрятал нетбук в широкий карман рюкзака, который затем набросил на одно плечо.

– Это все? – спросил он Марка. – Мы больше не нужны?

– Именно, – слегка улыбнулся Марк, пожимая ему руку. – Спасибо за все. Особенно за доверие.

– Значит, здесь мы расходимся? – спросил Орех.

– Да. Прямо сейчас. Никаких долгих проводов. Мы все вновь увидимся либо скоро, либо никогда. Я, Клинч и Борланд пойдем дальше сами.

– Не сами, – неожиданно вставил Анубис. – Я тоже иду.

Клинч промолчал. Орех прокашлялся и поднял ладонь.

– Увидимся? – спросил он.

– Непременно, – пообещал Борланд. – Удачи, парни.

Бергамот шумно засопел.

– Тоже не люблю долгих прощаний, – произнес он. – И вам не советую обзаводиться этой привычкой. Я проведу ребят до точки выхода.

– Берите джип, – сказал Анубис. – «Монолитовцы» все еще в Припяти.

– Договорились, – кивнул Фармер, залезая на заднее сиденье. – Борланд?

Сталкер вопросительно посмотрел на него.

– Сделай что должен. – Фармер указал на него пальцем.

– Сделаю.

Бергамот и Уотсон устроились на сиденьях, Орех сел за руль. Через минуту «тигр» скрылся из поля зрения.

Марк хлопнул Борланда по локтю и пошел к Саркофагу, не дожидаясь, пока его нагонят остальные. На фоне четвертого энергоблока он смотрелся одиноким и потерянным.

– Хороший он все же парень, – сказал Клинч. – Никогда не оглядывается. Знает, что все пойдут за ним. Мне это нравится.

– Не совсем так, – поправил Борланд. – Марку все равно, идут за ним или нет. Стало быть, и оглядываться незачем.

Анубис замыкал шествие.

Четверка мужчин проделала оставшийся путь до Саркофага и скрылась под ним.

Глава 26. Возмездие

Первое, что осознал Марк, проскользнув в узкую щель в стене, это что внутри было совершенно темно. Насколько он помнил, Саркофаг уже долгие годы не являлся цельным, в нем не хватало нескольких элементов конструкции. К тому же летающий монстр пробил в крыше дыру порядочных размеров. И все же свет сюда не проникал, кроме как через входную расщелину на уровне земли. Значит, хотя бы нижние этажи уцелели.

Марк включил фонарь, остальные сделали то же самое.

– Куда нам двигаться? – спросил Клинч.

– Искать Монолит.

– Оно понятно. Где именно его искать? Мы хоть узнаем его, когда увидим?

– Узнаем, – ответил Марк, вспомнив о черном кристалле. Где-то рядом должен находится камень, очень его напоминающий. Камень, сотворивший столько бед.

Команда с трудом продвигалась по коридорам, частично заваленным обрушившимися верхними этажами. В воздухе стояло сильное зловоние, но недостаточно раздражающее, чтобы надевать противогазы. Никто не хотел терять чувствительность органов слуха и обоняния.

– Так можно бродить месяц, – сказал Клинч. – Нам неизвестно, где Монолит может находиться.

– Известно, – сказал Борланд, смотря на нож в руке. Клинок и рукоятка пульсировали теплотой. – Нож чувствует близость Монолита. Я знаю направление.

– Так веди, – сказал майор, и Марк с Борландом поменялись местами.

Впереди послышался стук, словно где-то упала стальная балка. Анубис с Борландом переглянулись, приготовили автоматы. Клинч подкрался к углу, поднес к глазам ночной бинокль. Осторожно выглянул.

Его голову чуть не снесло пулей. Майор отпрянул, прижавшись к стене. Марк с Борландом быстро выключили фонари, Анубис направил свой в пол, прикрывая рукой. Клинч дополз к нему, ориентируясь на слабый свет.

– Кто там? – спросил Марк шепотом.

– Один человек, – ответил Кунченко. – И ведет себя тоже так, будто он один.

– Выманивает? – предположил Борланд. – Нас там наверняка встретят двадцать стволов.

– Нет, – помотал головой Клинч. – Этот точно не станет никого выманивать. Сочтет ниже своего достоинства.

– Так ты что, знаешь его?

– Еще бы. Это сам Эрагон.

– Не может быть, – выдохнул Марк.

– Ага. Но это он. Я не мог ошибиться. Эрагон ждет нас с «винторезом».

– Что он здесь делает? Откуда ему известно, что мы придем?

– Я не знаю. Может, Падишах раньше слил ему план.

Борланд поразмыслил.

– Так, – решил он. – Мы сможем его выманить сами. Вчетвером мы его перехитрим.

– Нет, – возразил Анубис.

– Почему нет?

– Потому что у вас свои задачи. А у меня свои.

– Эй, – толкнул его Борланд. – Ты чего?

– Идите, – шепнул Анубис. – Все идите, втроем. Здесь есть еще проход, направо. Ведет к самому центру. Эрагона я беру на себя.

Сталкер хотел сказать что-то против, но не нашел никаких аргументов. Марк с Клинчем молчали. Видимо, их такой вариант устраивал.

– Если ты так хочешь, – сказал Борланд и умолк, но никто не закончил его реплику за него. – Хорошо. Удачи, брат. И спасибо.

– Все, идите.

Борланд пожалел, что не видит глаз Анубиса. Он отодвинулся со своим рюкзаком в сторону, чтобы Марк и Клинч могли проползти мимо него. Последовав было за ними, сталкер повернулся и позвал:

– Эй.

– Чего тебе? – послышался голос Анубиса.

– Всегда хотел сказать тебе, но не находил момента, – произнес Борланд. – «Долг» – это здорово. Я вами, ребята, всегда гордился. Ты молодец.

Пауза.

– Спасибо тебе, – поблагодарил Анубис.

Борланд показал ему большой палец, хотя знал, что лидер клана этого не увидит. Затем он пролез между наваленными железками в соседний сектор энергоблока, и стало совсем тихо.

Анубис устремил взор в сторону передней двери. Стащил с себя рюкзак, положил на холодный пол. Отстегнул пряжку ремня с ненужной рацией, двухлитровой флягой и кучей теперь уже бесполезных мелочей. Проверил расположение пистолета в набедренной кобуре и ножа. Перехватил поудобнее «грозу», неслышно двинулся вперед.

С собой у него был второй фальшфейер. Приведя его в действие, Анубис швырнул светящуюся трубу перед собой, услышал выстрелы. Рванувшись с места, он запрыгнул в дверной проем и укрылся за кучей мусора.

Фальшфейер продолжал гореть, и в его свете Анубис бегло осмотрелся. Он находился в своего рода каменном мешке, образованном рухнувшими перекрытиями, которые создали очень обширное, почти замкнутое пространство. Кое-где через отверстия далеко наверху пробивался дневной свет, но его было недостаточно для приемлемого освещения.

– Кто тут? – раздался вопль.

Именно вопль, причем не похожий на человеческий. Но вполне разборчивый.

Анубис выстрелил из подствольного гранатомета на звук, не высовываясь. Как только отгремел взрыв, он метнулся прямо под позицию врага, под нависающие своды железобетонных плит. Однако, как только он добрался до нового укрытия, фигура на верхнем этаже сиганула с пятиметровой высоты к противоположному краю.

Человек не мог сделать такой прыжок. И мутантом в привычном для Зоны понимании он тоже не был. Враг приземлился на освещенный участок и показался полностью.

Это действительно был Эрагон. Но в его облике оставалось мало от прежнего генерала. Его кожа выглядела оплавленной, суставы – резко очерченными. Волосы сошли полностью, обнажая кажущийся скальпированным череп. В движениях возникли плавность и кошачья гибкость, что говорило о серьезных изменениях в организме. Похоже, эти перемены доставляли генералу страдания.

Анубис всего раз видел похожие симптомы. Но не мог забыть.

– Попал под выброс? – спросил он. – Слишком поздно принял анабиотик?

Эрагон дернул головой так, что обычный человек гарантированно заработал бы себе вывих. Тут Анубис заметил, что «винтореза» при генерале не было. То ли закончились патроны, то ли последним взрывом оружие вывело из строя.

– Я хотел к Монолиту, – проговорил Эрагон. Его речь была гортанной, хрипящей, однако смысл Анубис понимал. – Чтобы он меня вылечил. Но он не подпускает.

– Зачем тебе лечиться? – спокойно произнес Анубис. – Я и сам тебя вылечу.

Он нажал на спуск, пустив очередь с вертикальным упреждением. Как он и предугадал, Эрагон прыгнул снова – далеко, подобно снорку, намереваясь разорвать Анубиса одним атакующим движением. Получив пулю в голень, лидер «Монолита» потерял часть энергии прыжка и упал, не достав скрюченными пальцами совсем немного до цели.

Ударив его ребром ладони по шее, Анубис заставил Эрагона распластаться по земле. Тот успел схватить «грозу» и потянуть на себя. Анубис перекрутил ремень, пустил длинную очередь в упор. Некоторые пули попали генералу в бедро.

В следующий момент «долговец» почувствовал сильный удар по уху. Ремень вгрызся в плечо, Анубис дернулся вперед, перевалившись через Эрагона, и высвободился.

Генерал раскрыл рот и впился зубами в его шею. Перед глазами «долговца» все поплыло. Он нащупал пистолет, отстегнул непослушным пальцем петлю кобуры и, вытащив оружие, трижды выстрелил в противника.

Тот сразу же отцепился и свалился на бок, хватая ртом воздух. На красные пластины, покрывавшие костюм Анубиса, закапала его же кровь. Отодвинувшись подальше, «долговец» снова поднял пистолет, который Эрагон метким ударом выбил из его рук.

Генерал был не только жив, но и вполне способен к передвижению. Перевозбужденная из-за выброса нервная система больше не была чувствительна к внутренним повреждениям, перенаправив организм на максимум активности. Вполне возможно, раны Эрагона скоро сами собой затянутся, хоть на это и уйдут несколько суток, полные непередаваемой агонии. Бывали случаи. Метаболизм выживших под выбросом по-прежнему оставался неисследованной сферой.

Однако Эрагон не пренебрегал фактом того, что был ранен. Посмотрев на себя, он окинул взглядом три дыры в животе и почти разорванное бедро. Затем удивленно выдохнул.

Не вставая, Анубис нацелился из него из «грозы» и нажал на спуск.

Автомат щелкнул вхолостую.

Эрагон издал довольное рычание.

«Долговец» безуспешно щупал себя по карманам разгрузки, пытаясь найти запасные магазины. Ничего не было.

Только знакомые очертания закругленного цилиндра подствольной гранаты.

Тут же подскочив, генерал снова скрылся в темноте. Пули доставляли ему вполне закономерные неудобства, однако не остановили.

Анубис приготовил автомат к бою, быстро вытащил фонарь и посветил перед собой.

Луч показал генерала, передвигающегося к выходу. Он уже утратил былую прыть, перейдя на ковыляние, и при этом то и дело оглядывался. На миг зажав рукой прокушенную шею, Анубис попытался поправить ворот комбинезона, чтобы хоть как-то замедлить кровотечение. Затем попытался удержать «грозу» с фонарем одновременно.

– Стой! – крикнул Эрагон, показывая вверх. – Несущая колонна.

Анубис не повернул головы.

– Если выстрелишь, то завалишь вход. – Потрескавшиеся губы Эрагона вытянулись в зловещую гримасу, очевидно, призванную изобразить улыбку. – И мы оба здесь погибнем.

Лидер «Долга» ничего не отвечал, и генерал расхохотался. Смех был жутким, переходящим в кашель. Эрагон наклонился, сплюнул какой-то зеленой массой. Выпрямился снова.

– Оставим эту битву до лучших времен, «долговец», – сказал он. – Ты не трус. Но меня тебе не взять. Может быть, в лучшие времена…

Анубис нажал на спуск.

С негромким хлопком граната вылетела из короткого сорокамиллиметрового ствола. Эрагон успел метнуться в сторону, но недостаточно далеко, чтобы избежать взрывной волны и роя осколков. Его отбросило обратно на освещенный участок.

Одновременно с этим по стене быстро побежали трещины, закончившиеся примерно на уровне третьего этажа. Сверху посыпался дождь мелких камней.

Стащив с себя опустевший автомат, Анубис поднялся, выпрямился во весь рост. Подошел к Эрагону, вытащил нож и произвел один быстрый, точный выпад.

Глаза генерала широко раскрылись, когда лезвие вошло ему в рот.

Одним движением Анубис рванул нож на себя, прорвав щеку Эрагона вместе с десной. Красная жидкость брызнула во все стороны. Генерал упал на спину, обливаясь кровью и издавая булькающие звуки.

Бой для него был проигран.

Лидер «Долга» с усталостью протер лицо рукавом.

– Я хочу рассказать тебе одну вещь, – начал он, не обращая внимания на каменный треск вокруг себя. – Она связана с тем, чем мы с тобой занимаемся в Зоне с самого начала. Называется «Горизонт событий».

Первый обломок крыши упал сверху, расколов запыленный железный бак. За ним стали падать новые камни.

– Это психологический лимит, – продолжал Анубис, неторопливо помахивая ножом в воздухе. – Все те рамки, за которые нельзя было выйти столько времени. Определяющие, где заканчивается закон и начинается затягивающий беспредел. То, что меня останавливало долгие годы от того, чтобы прирезать тебя, как свинью на бойне, за все то, что ты сделал. Иными словами, это граница человеческого терпения.

Адский шум ломающихся перекрытий смазал его последние слова, но Эрагон и без того их не слышал.

– Терпение подобно черной дыре. – Анубис осмотрел лезвие в свете образовавшихся лучей, проникнувших в Саркофаг после обрушения очередного блока крыши. – Оно всасывает в себя все проблемы, всю окружающую ненависть, даже направленную мимо. Однако вместе с тем терпение имеет свой горизонт событий, хранящий нас от мирового зла. Позволяющий нам оставаться глухими, безучастными. Зона, кланы, группировки, войны – это все мелочи. Главное, не подпускать их ближе, чем нужно. Фильтровать стресс, держать стену. Человек стерпит любое давление и адаптируется, так уж он устроен. Но если прессинг становится особенно сильным, он проникает за горизонт событий. И начинается реакция.

Лидер «Долга» наклонился над Эрагоном, прикоснувшись лезвием к его носу.

– Ты конкретно мне надоел, – сказал он жестче. – Твоя спесивость, твоя безнаказанность. Твое насилие над людьми и последующий уход от возмездия. Твое появление в Зоне. Твой чертов клан убийц. Твое управление ими, благодаря чему ни один сталкер не рискует выйти без оружия. Твоя конченая истина, сожравшая мозги молодых пацанов, из-за чего они верят, что жить можно лишь последней сволочью и только так чего-то добиться. Твоя уверенность, что в стремлении спасти свою шкуру я позволю тебе убежать. Это все мне надоело. Ты только что зашел за мой горизонт событий.

Лезвие переместилось на лоб, и Эрагон начал кричать. Так, как не кричала ни одна из его былых жертв. Предводитель «Монолита» корчился на земле, в то время как Анубис, встав коленом ему на живот, аккуратно водил острием ножа по его лицу, выводя знакомые символы. Мир вокруг них рушился, секция энергоблока подминала под себя все, что некогда было технологическим оборудованием, а теперь являлось грудой бесполезного хлама.

Встав с поверженного врага, Анубис отошел в сторону и подобрал упавший пистолет. Взглянул вверх. Потолок неумолимо осыпался, теперь уже огромными кусками бетона и железных стержней.

– Прощай, – сказал Анубис и выстрелил.

Пуля полетел точно в вырезанное на лбу Эрагона слово. Заглавная печатная Д, затем классическая круглая мишень с линиями прицела, Л и Г.

Эмблема клана.

Врезавшись точно в центр мишени, пуля превратила мозги Эрагона в подобие прокисшего теста.

Анубис разжал пальцы, позволив пистолету упасть. Прикрыл глаза, коротко рассмеялся.

Многотонная груда восточной секции проломленного Саркофага обрушилась полностью, навсегда похоронив под собой место последней битвы и обоих ее участников.

Глава 27. Горизонт событий

Марк остановился, почувствовав сильные толчки. Борланд и Клинч замерли вслед за ним.

– Что это было? – спросил Борланд.

– Где-то рядом обвал, – ответил Марк. – Очень близко. Полагаю, Саркофаг начал рушиться.

– Он не может обрушиться полностью, – заявил Клинч. – Он спроектирован так, чтобы ломаться по частям. Мы находимся в самой прочной части.

Борланд при свете фонарей старался рассмотреть лицо майора, но светить непосредственно на него, конечно, не стал. Голос Кунченко изменился, это было ясно слышно. Приглядывать за ним не было никакой возможности, так что сталкер возобновил движение, анализируя все сигналы ножа.

Идти приходилось по череде коридоров – пыльных, словно высушенных, без намеков на любые проявления жизни. С бесчисленными кучами залежалого мусора, вдоль оборванных кусков кабелей. Похоже, мутанты действительно все до единого покинули энергоблок, выползя наружу под атаку Фармера. Не было даже никакой растительности, в то время как Зона славилась огромным ассортиментом различных видов плесени. Не иначе как пребывание в эпицентре выброса на протяжении многих лет уничтожало все проявления жизни. Борланд был готов поручиться, что в здешнем воздухе нет даже ни единой бактерии. Ему даже стало интересно, насколько реально было переждать выброс прямо тут, в Саркофаге.

Марк тем временем переместился в хвост тройки, пропустив Клинча впереди себя. Майор молчал, светя фонарем в одном и том же направлении. Несколько раз он споткнулся. Было очевидно, что Клинч уже не совсем понимает, где находится. Или по крайней мере зачем идет.

– Борланд, – подал он голос. – Когда ты увидишь Монолит, что станешь делать?

– Разрушу его, – ответил сталкер. – Я помню о своей задаче.

– Да? – спросил майор. – Ну… хорошо.

Борланд остановился и повернулся к майору.

– Клинч, ты в порядке? – спросил он.

– Эмоции переполняют. А что? Это странно?

Марк встал рядом с ним.

– Клинч, давай поиграем, – предложил он. – В ассоциативный ряд.

– Что? – не понял майор. – Зачем?

– Успокоимся.

– Можно, – согласился Кунченко, оттолкнул руку Борланда с фонарем и пошел дальше по коридору. – Только не будем останавливаться.

– Я начинаю. Зона.

– Смерть.

– Стрелка.

– Триммер.

Коридор повернул налево. Нож Сенатора мелко задрожал.

– Лопата, – продолжил Марк.

– Лонжерон.

Борланд оглянулся.

– Шаг.

– Газ.

– Достаточно, – сказал Марк. – Ты в полном порядке.

– Точно?

Марк схватил Клинча за плечо, развернул к себе.

– Борланд, остановись на минутку, – попросил он.

Сталкер послушался.

– В порядке, но слишком заморочен, на чем не следует, – сказал Марк, глядя на Кунченко. – Майор, приди в себя. Ты хочешь с катушек слететь?

– Что-то не понимаю, о чем ты.

– Конечно, не понимаешь, – вставил Борланд. – Ты всю дорогу думаешь только о своем вертолете.

– Я?!

– У тебя самые безобидные слова вызывают аналогии с терминами из авиации, – произнес Марк. – До такой степени, что ты лопату перепутал с лопастью. Клинч, давай уже встряхнись. «Тайкуна» больше нет.

– Я помню, – сказал майор.

– И Монолит его тебе не вернет.

Кунченко сделал очень медленный вдох.

– Откуда ты знаешь? – спросил он. – Ты же не пробовал.

– Так, майор, хватит, – сказал Борланд повышенным тоном. – «Тайкун» создали люди. Не вздумай мечтать о подарке от Монолита.

– Тебе жалко, что ли? – спросил Клинч агрессивно. – Это мой план! Я тут решаю, кто и чем будет заниматься.

– Нет.

– Бунт? – вспылил Кунченко. – Консул, ты тоже с ним заодно?

– Клинч, перестань дурить. Монолит никаких желаний не исполняет. Это миф. Ты же сам выступал за это.

– Ну и что? Людям свойственно умнеть.

– Приехали. – Борланд прислонился к стенке. – Майор, ты, видимо, вместе с вертолетом потерял и мозги. Монолит – не рог изобилия. Он не имеет никакой власти.

– Да неужели? Выбросы кто делает? Мутантов кто творит? Телепорты кто обустраивает?

– Это все личные фишки Монолита. Но исполнять желания он не может.

– Почему?

– Потому что не может, – сказал Марк. – Я знаю точно. Монолит способен в определенных рамках воздействовать на сознание, например, нарисовать тебе в голове целый остров с вертолетами.

– Ага, – добавил Борланд. – Аж в пятьсот рядов.

– Но это не будет реальностью.

– Да что вы знаете о реальности? – оттолкнул его Клинч. – Идем. Времени мало.

Борланд остановил его, снова приперев к грязной стене коридора, рядом с навсегда затихшим трансформатором. Прежде чем майор успел сказать хоть слово, сталкер приложил рукоятку ножа Сенатора к его виску. Майор сразу утихомирился, его дыхание постепенно пришло в спокойный режим.

– Да, – выговорил он. – Спасибо. Что-то я совсем расклеился.

– Клинч, твоего вертолета больше нет, – сказал Марк. – Давай, нам осталось пройти совсем немного.

– Чувствуешь, как голову наливает теплотой? – спросил Борланд.

– Есть немного. Нож успокаивает.

– Не успокаивает, а приводит башку в порядок. Вспоминай, для чего мы здесь.

– Вспомнил. – Клинч отвел нож от себя. – Пойдем дальше?

Монолит находился в паре десятков метров от места разговора.

Как Борланд и ожидал, он выглядел совсем не таким, каким его описывали сталкеры, никогда Монолита не видевшие. Исполнитель желаний по легендам Зоны должен был соответствовать размаху этих самых желаний, то есть быть столь же необъятным и величественным. Гордым куском скалы, излучающим независимость. Переливающимся коралловым образованием, похожим на органическое. Прозрачным тэтраэдром. Была популярна и классическая версия: черная, поглощающая свет плита с пропорциями один-четыре-девять. Но настоящий Монолит оказался просто кристаллическим обломком неизвестно чего. Легендам он соответствовал лишь в размерах – несколько метров в высоту – и в цвете. Камень слабо отражал свет и в потемках помещения казался полностью черным, с небольшой долей прозрачности. Во всем остальном он был лишен любой привлекательности или правильности форм. Монолит не мог быть величественным. Просто потому, что был инородным.

Камень размещался в центре широкого замкнутого пространства, куда не проникал ни единый луч света. Не было никакой воронки, над которой бы невидимым продолжением находился пробитый сверху потолок, хотя под тяжестью камня образовался кратер. Монолит не прилетел. Он сразу материализовался в этом месте.

– Мы пришли, – сказал Марк, переведя все три фонаря в режим дневного света.

Клинч радостно рассмеялся. Сделав пару шагов к камню, он упал на колени и впился пальцами в оплавленную землю.

– Есть, – прошептал он. – Мы здесь. Марк, Борланд! Мы добрались до него! Мы нашли Монолит!

– Ага, – сказал Борланд, чувствуя волнение. Оно накатило столь внезапно, что сталкер стащил с себя рюкзак, который взял у Доктора. Аккуратно положив его наземь, он сжал нож Сенатора крепче.

– Он здесь, – продолжал майор. – Исполнитель желаний.

– Клинч! – окликнул его Марк.

– Да, да, я помню. Исполнителя желаний не существует. Но, Марк, мы можем попробовать.

– Нет!

– Можем! – Кунченко вскочил на ноги, поворачиваясь. В руке он держал пистолет, который попеременно переводил с Марка на Борланда и обратно.

– Так. – Марк отступил чуть назад. – Вот этого не надо.

– Не мешайте мне! – предупредил майор. Его взгляд был почти безумным. – Я помню, зачем мы здесь. И не буду вас останавливать. Но перед этим вы дадите мне немного времени. Монолит мне должен за все эти чертовы годы.

– Он не только тебе должен, – сказал Борланд. – Этот камень задолжал нам всем. Разница в том, что тебе он не может дать, чего ты хочешь. А нам может.

– Да ну? – Майор спешно облизнул пересохшие губы. – И что же я хочу, по-вашему?

– Нетрудно догадаться, – ответил Марк. – Новый «Тайкун».

Майор опять рассмеялся.

– Но тут ведь не в вертолете дело, – продолжал Марк. – Это не просто средство передвижения и атаки. Клинч, я не пытаюсь успокоить тебя. Я действительно понимаю, почему этот вертолет для тебя так важен.

Кунченко перестал смеяться. Пистолет в его руке задрожал.

– Да это… – Он зажмурился и стукнул себя по лбу стиснутыми кулаками, не выпуская оружия. – Господи… Что происходит?

Марк метнулся к нему так быстро, что Борланд не успел и приготовиться. Налетев на майора, Марк сбил его с ног и начал вырывать пистолет. Борланд помог ему, вдвоем им удалось разоружить Клинча. Тот с проклятиями перевернулся на живот и начал царапать бетонную плиту.

– Вы не понимаете! – выл Кунченко, барахтаясь. – Это не просто вертолет! Это… спасение! Зона, везде одна Зона! Все эти годы – только Зона! Смерть, кровь, боль и страдания… Безнадега по всем фронтам! Тысяча человек под твоим командованием, деньги и власть, но что толку?! Нет спасения от Зоны! «Тайкун» охранял меня… душу, тело, сознание! Друзья умирают, срочники, письма и глаза матерей, только горе и страх… Глок списывает в расход росчерком пера! Одним росчерком! Плюнуть, уйти, спрятаться, хоть на пару минут, – от своих, от чужих, от жизни и смерти! «Тайкун» спасал… Броня – слои керамики, атмосфера, пушка – сам черт тебе не брат! Закрылся, шаг-газ на себя, полный вперед… И свобода! Свобода…

– Иди, – крикнул Марк, всеми силами удерживая Клинча в лежачем положении. – Покончи с этим!

Борланда не пришлось просить дважды. Взглянув на Монолит, он начал движение к нему.

Последние несколько метров невыносимо долгого и тяжелого пути.

И почувствовал, как его сознание уносит нарастающая телепатическая связь.

Темнота и тишина. Чувства спят. Ощущается только нож в руке.

– Человек, – раздается голос. Он не мужской и не женский, не высокий и не низкий.

– Я здесь, – сказал Борланд.

Монолит плавно проявился в темноте. По нему струились фиолетовые искры.

– Зачем ты здесь? – спросил камень.

– Чтобы закончить начатое Сенатором.

– Мы заперты, – сказал камень. – Кристалла нет. Сенатор уничтожил его. Теперь ты уничтожишь нас?

– Да, – ответил Борланд.

Камень немного расплылся в темноте, но затем проявился еще четче, чем раньше.

– Твое заветное желание не такое, – проговорил Монолит.

– У меня нет желаний.

– Все хотят чего-то.

– Пусть так, – сказал Борланд. – Все, что я хочу, я смогу доставить себе сам. Ты не можешь ничего для меня сделать.

Борланд попробовал шагнуть вперед, но не почувствовал своего тела. Поднеся нож к левому предплечью, он ощутил прикосновение острого лезвия. Сделав усилие, Борланд прорезал на внешней стороне ладони длинную неглубокую царапину. Боль от пореза начала плавно растекаться по всему телу, возвращая самоощущение.