Текст книги "Суррогаты"

Автор книги: Сергей Михонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

Новым "жмурикам" выдали стрелковое оружие, захваченное в воинской части мотострелков и… те сами по новому незримому приказу мрачных типов расстреляли своих же отпрысков.

Дети так и не поняли, что произошло. Не они одни. Азаровский с Москаленко сейчас сами пребывали в полной прострации: родители, обращённые незнакомцами в нелюдей собственными руками уничтожили то, ради чего жили, создавая семьи.

– Мудаки… – выдал Азаровский.

– Кто? – едва отошёл вслед за ним от чудовищного зрелища Москаленко.

– Мы с тобой, Тарас…

Вспомнилась классика по Гоголю: "Я тебя породил, я тебя и убью!"

Она никак не укладывалась у них в голове.

– Жопа…

– При этом полная… – утвердительно кивнул капитан СБУ.

Теперь пути назад у них не было даже при всём их желании. И цель изначально определена – добраться до мрачных типов, пока те не добрались до САУ. А вновь восполнили потери.

Облачить новобранцев в оранжевые цвета оказалось нечем – отсутствовали не только дополнительные комплекты комбинезонов, но и жилетов. Нейтронам пришлось проявить смекалку – на головы новоявленных гастарбайтеров вязались повязки того же цвета из сопутствующего материала, отрезаемых от одежды старых "жмуриков". И на всех чёрным маркером "мудаками" выводились одна и та же буква "Ж", без иной "П".

Это же пришлось делать собственноручно и Азаровскому с Москаленко, из-за чего ещё больше стали ненавидеть себя, благо, пока не друг друга – и не передрались. В их случае это было равнозначно тому, если бы заявились явились оккупантами времён Отечественной войны, и вешали на предателей родины полицейские повязками в качестве награды за верность Рейху, готовя геноцид всему славянскому населению. Когда что и хотелось сделать – как минимум плюнуть в рожу "жмурикам", а максимум пределом их мечтаний – выстрелить. Да проще самим застрелиться, дабы не мучиться. Но уж такова их судьба – злодейка – и сыграла с ними очередную злую шутку.

Покончив с мародёрством в поселении, гастарбайтеры быстро погрузились с новым пополнением на броню, продолжая стремительный марш-бросок по дороге в направлении очередной военной части.

Азаровский молчал, потупив взор в дорожное полотно, боясь поднять глаза на тех людей, что попадались им иной раз в удалении. Гастарбайтеры не трогали их, и даже не стреляли, обычно стараясь обучать новичков точности. В то время как Москаленко украдкой суетился не по делу. Пришлось его приструнить…

Подняв глаза на сотоварища, Валера едва не накинулся на Тараса с кулаками. Зло выдал:

– Хохол!..

Тот поедал кусок сала без всякого хлеба, и даже не давился. Хотя мог бы по такому случаю и поделиться. Однако вряд ли бы Азаровскому полез кусок в рот после того случая с детьми. Они до сих пор стояли у него перед глазами – картина их расстрела родителями. А так ничего и не предпринял. И это офицер – боевой! Отныне ему грош цена – пуля дороже стоит!

– Ну, будя… – решил поделиться Тарас. – Держи, а не дерзи…

– Сам жри, сука!..

– Так я не обиделся…

– Скотина!

– И чё? А сам?

– И сам – животное! Живодёры мы!..

– Не – мудаки!

– Лучше бы остались жмуриками…

– Ими что ли? – кивнул хохол на новобранца по соседству.

– Там у места бойни с ними сдохли.

– Кто знал, что позавидуем тем, кто остался на железке. Точно бы застрелился тогда…

– И сейчас ещё не поздно! – намекнул Азаровский на оружие у Москаленко.

– Тю – толку!

– Что – не прошибить из него твою бестолковку!

– Я ж говорю: толку нам ща стреляться! Кого и надо – сам в курсе!

Вскинув СВУ-А, Валера припал лицом к оптическому прицелу. Нигде ни одного мрачного типа – все попрятались внутри. И диверсию – если на то пошло – лучше устроить при налёте на очередную военную базу. Да калибр не тот – у них пушка 30-мм. А незнакомцы облюбовали танки и на марше носу не казали из Т-72. И снаряды к орудиям были только у них – подстраховались. Иная техника в колонне скорее предназначалась в качестве транспорта для суррогатов-наймитов.

– Сколько это ещё будет продолжаться? Я так больше не могу! – снова вывел хохол из себя бульбаша.

– Чё те на этот раз, а надо от меня?

– Я до ветра хочу-у-у…

– Обожрался, скотина! А терь ещё и обосрался – от страха?

– Нет, это естественная реакция организма после приёма пищи!

– Сиди и не пищи! Терпи! Ты же военный человек – при погонах!

– Засранцы мы с тобой, браток, как ни крути!

– Ща я кого-то сам и на том самом сделаю! Умолкни!

В ответ раздался внутриутробный звук предательской направленности.

– Я не специально… – выдал Тарас. – Само вырвалось!

– Вот говнюк!

– Выручай, Валера-А-А…

Тот открыл крышку люка.

– Чем тебе не "очко"?

– Но там же люди!?

– Нелюди они! Вали на них или отсюда…

Деваться некуда.

– Прикрой, а… от греха подальше, – опасался Москаленко: "жмурики" внутри башни выстрелять ему в задницу, когда он начнёт гадить на них сверху на головы. Ему казалось: они не смогут стерпеть такое даже от "мудака". – Ща лопну – взорвусь! Ей-ей…

Но взорвался Азаровский, грозя Тарасу выстрелить вперёд "жмуриков".

– А чтоб вас всех… порвало… – прорвало его самого.

Сделав своё грязное дело, он поспешно закрыл за собой люк.

– Всё, каюк подлюкам! Ща сдохнут! Задохнуться…

Не тут-то было. Им хоть бы хны. Бронетехника под парочкой "мудаков", как шла в колонне, не сбиваясь с пути, так и дальше продолжала следовать тем же курсом.

– О дают, а я сам! И как могут?

Ответа Москаленко на свой некомпетентный вопрос от Азаровского не требовал. Тот даже повеселел в лице.

– Чё уставился на меня? Я испачкался – сам? – оглядел себя Тарас. И не найдя ничего, выдал на-гора: – Неужто твоё внимание привлёк мой зад? Ты случаем не…

– Что?! – перекосилось лицо у Валеры.

– Забудь! Не было ничего – и я не говорил тебе этого! А ты не видел ничего такого, чего я… Ну мы поняли друг друга!

– Друг!..

– Брат… – ответил любезностью Тарас. – На данной родственной связи и остановимся как наиболее приемлемой для нас обоих…

И снова предательская улыбка от Азаровского в его адрес.

– Да ну тя! Одно слово – бульбаш! Тю, аки москаль!

Валера перестал скалиться, и не по причине заявления Тараса. Он чуть ранее уловил изменения в колонне. Бронетехника гастарбайтеров покинула дорогу, начав выстраиваться клином, а затем и вовсе перестроилась в цепь при приближении к бетонному забору с колючей проволокой наверху.

– Твою… – уяснил Москаленко. – То ж зона! Они попутали её дегенераты с военной базой!

И легко – оба объекта находились по соседству. Что было очень выгодно в целях экономии бюджетных средств. Бойцы и являлись вертухаями в колонии. Чему несказанно были рады их командиры, имея свои бонусы от такого выгодного соседства.

– Только не это! Хана! Жопа… – уяснил Азаровский.

Запись N7
– ПРОВАЛ —

"Чем больше девушку мы любим,

тем меньше времени на сон!"

(из заметок физрука)

Павел не раз за последний час названивал на мобильный телефон Егору, а в ответ звучала нудная запись женским голосом: «Абонент вне зоны доступа или отключён!»

– Вот же заладила, курица! – не сдержался Усольцев, проявляя открыто эмоции.

Он считал себя умнее других, наведавшись на конспиративную квартиру, куда частенько заглядывал с Егором ещё по временам студенческой юности. И знал про неё исключительно он, поскольку принадлежала ему – отец удружил сыну, чтобы тот мог иной раз не шляться чёрти где – по тусовкам, а приводить оттуда девиц, ну и… взрослеть. Часто контролировал его там. Но когда Павел закончил академию МВД, этого уже не требовалось. Поэтому и однокомнатная квартирка в тихом районе больше ему – отец сделал подарок побогаче и покруче. Всё-таки уважил сын старика – получил диплом не без усилий его, но это ровным счётом ничего не значило, лишь одно: удалось вывести сына в люди, а заодно и свет. Так ещё устроить туда, где бы он приносил ему немало пользы. Конкуренты стали завидовать Усольцеву. В одиночку Павлу не удержался на месте сотрудника ФСБ, поэтому отец загодя договорился каким-то невероятным образом с Фетисовым, чтобы тот сделал сына напарником иного выдающегося выпускника Академии МВД. А тот и рад стараться – придал Егора. Лучше и придумать нельзя для всех заинтересованных сторон. Каждый поимел с другого выгоду.

В знак признательности и уважения, Павел уступил закадычному другу ключи от своей старенькой халупы, и теперь мог иной раз ничего не делать – Егор работал как вол за двоих. Даже на стрельбищах, располагаясь рядом, частенько поражал не свою мишень, а Усольцева. Иначе тому не сдать ни один зачёт. А физподготовка – ни в счёт. Он по ней имел всегда зачёт задним числом, отлёживаясь в платной палате самой дорогой клиники. Куда также попадали бойцы отдела Фетисова, когда надо было оплатить ту или иную сверхсложную операцию по ранении и чаще тяжёлому.

Так что Павел не сомневался: здесь друга и возьмёт за то самое место, застукав со старой знакомой. Уж очень ему хотелось увидеть её во всей красе, и познакомиться поближе. Вдруг удастся отбить у друга – показать ей шикарную жизнь. Приоделся по такому случаю и сменил машину, "ограбив" гараж отца. Нынче выделялся на фоне ущербного района.

Гопники так и вились вокруг него.

– Пошли вон! – рявкнул он на парочку из них, сунув под нос корки.

Те сделали вид, будто уступили, а сами отомстили, проколов в последствии колесо, когда горе-сотрудник пытался сходить за угол по нужде и…

Спустили все четыре колеса пробитых ножом. Благо ещё не сняли их, да и стекло не разбили. Павел забыл закрыть дверь машины, понадеявшись на собственный статус. Не тут-то было – из панели выдрали всё, что представляло собой интерес для гопников.

– Сволочи!

Они и сволакивали всё в одну кучу. Даже эмблему на носу тачки скрутили.

– Твари…

Делать было нечего, пришлось названивать в фирму по экстренному ремонту авто на дорогах города. Данный плакат, словно нарочно красовался здесь же и был виден отовсюду. Знали, где ставили. Долго ждать их не пришлось. Павлу даже показалось: видел эвакуатор за углом. И точно караулили его, подослав гопников.

– Да тут работы – конь не ваялся! – выдал механик, осматривая поколотые колёса. – Покрышки снять, потом шины заменить! А это на домкрат ставить…

Короче быстро сумму подбил и округлил в свою сторону.

– Говно – вопрос! Нет базара мужики! – ткнул им Павел корки сотрудника ФСБ.

– Хэх, – посмеялись мужики. – Да мы те и не такие нарисуем! Хошь "ГРУ", а хошь "Интерпол"! А то и вовсе "ЦРУ"!

– В таком случае нарисуйте себе деньги!

– Решил нас взять как фальшивомонетчиков?

– А почему бы и нет?

Павел демонстративно потянулся рукой за пазуху, и явно к табельному оружию. Резон было сделать ноги, да механикам не хотелось сталкиваться с ним потом в отделе и при других обстоятельствах. Чуть попятились.

– Стоять! Ни с места! – выхватил пистолет здоровяк, делая всё столь неуклюже, что из рукояти вывалилась обойма, а из неё как назло ещё и патроны.

Это было похоже на Усольцева. И за ним уже следил некто, кто знал его как облупленного – и не понаслышке.

Необходимый момент подвернулся неспроста. Всё устроил Егор, обходя стороной друга. Не хотелось ему сталкиваться с ним – вовлекать пока в то, что порассказала Бионика. Лишняя обуза им ни к чему, а если пристанет – не отделаться так просто – проще будет пристрелить, дабы не мучить ни себя, ни его. А то мало ли что – и ещё. Ожидать можно было чего угодно и в любое мгновение от тех, кто устроил охоту на бионов Армии Союза.

Проскользнув мимо Павла каким-то чудом, Фомин с Бионикой не стали расхолаживаться или расслабляться – не та ситуация. Егор шёл впереди, ведя по проторенной дорожке за собой спутницу в роскошном открытом платье. Наряд впечатлял и обезоруживал всех, кто мельком бросал взгляд на привлекательные формы тела прелестницы.

Отсюда и заминка у "спасателей". Они на миг впали в ступор. Их молчание и расценил как немой знак согласия Павел.

– Так и быть – чаевые заплачу! На большее не рассчитывайте! Работайте – негры!

Рабочие в оранжевых комбинезонах привлекли внимание парочки сгинувшей в подъезде. И Егор ещё раз взглянул на них, промелькнув у окна одного из лестничных пролётов, кидая беглый взгляд. Бионика успокоила его, не приметив ничего необычного в их поведении, как у тех, кто попался им изначально на дороге, а затем и нейтрон.

Егор уступил ей с виду, а на деле по-прежнему представлял собой один сплошной комок нервов. Слишком много и часто на глаза попадаются люди в оранжевых жилетах и комбинезонах, из-за чего в каждом подозревал: в его обличие скрывается суррогат. Зато Бионика пока ни разу не ошибалась относительно них – они все являлись людьми. Вот если бы имелся встроенный в череп микрочип – иное дело. Мгновенно бы определила в них наймитов, уловив сигнал от нейтрона. У неё самой имелись встроенные в тело различного предназначения датчики.

– Пришли, – указал Егор на обшарпанную от времени дверь. – Почти дома!

Покинул спутницу на лестнице.

– Я в разведку – прикрывай!

Напряжение возросло. Руки едва ли не тряслись, зато пальцы дрожали. Егор еле совладал с волнением при открытии двери.

– Граната… – швырнул он некий тяжелый предмет, оказавшись подобранным во дворе булыжником. – Ложись!

Никакой ответной реакции. Тихо, как в могиле.

– Чисто, – констатировал он явный факт, приглашая Бионику присоединиться к нему, проскочив чуть ранее в квартиру. И нигде никого – пусто. – Извини за беспорядок…

Гостья нисколько не обратила внимания на грязь, а вот пыль – она была повсюду и нигде ни одного следа чужака. Это порадовало её.

Егор догадался по поведению гостьи, сам присовокупил:

– Вот так и живу в постоянном ожидании нападения извне.

Чуток приврал, да приукрасил, ну так куда без этого перед подобной красавицей без видимых изъянов.

– Располагайся. Если хочешь принять душ или заглянуть в иную комнату – это сюда, – указал он ей на двери от ванной и туалета.

Однако Бионика прошла на балкон. Осмотрелась, окинув пристальным взглядом двор. Зрачки глаз работали как сканеры, фиксируя всё то, что заинтересовало гостью Фомина.

– Согласен: вид из окна, как и моя берлога – помойка, – поморщился Егор. – Но всё же лучше чем ничего или комната в общаге! Там вообще жизнь – шняга!

Прибираться он явно не торопился.

– Чуть не забыл, – спохватился "хозяин". – Ты как насчёт еды? Питаешься?

– Можно… – скупо ответила гостья, снова промелькнув мимо Егора, и не останавливаясь, скрылась за дверью, захлопнув её за собой перед носом юнца.

Бионика спустила воду в сливном бочке, стреножив Фомина.

– Не буду мешать, – поспешил он поставить на плиту воду в чайнике – вскипятил. – Тебе чай или кофе? Что будешь? А сколько сахара положить?

Закончив со своими делами, Бионика сама всё изучила на глаз, а затем решила попробовать на язык.

– Глюкоза, – обозвала она сахар на свой лад. И чай какой-то там аминокислотой. А кофе и вовсе наркотиком, нежели тонизирующим веществом. Из-за чего Егор наотрез отказался злоупотреблять им, а ранее без него не обходился обычный в его случаях перекус.

Соврал.

– Для гостей держу – Павла…

– То-то я смотрю: та рожа во дворе мне знакома была…

– Как – была! – спохватился Егор. – Уже? Что с ним? И случилось?

– Пока ничего страшного, – успокоила Бионика. – Сам ведь затеял ту диверсию против него. А ещё назеваешься его другом!

– Это длинная история – так сразу и не расскажешь, – увильнул от данного разговора Егор. – Да и времени у нас в обрез!

– Ну почему же – до наступления сумерек вполне можем себе позволить расслабиться…

– В каком смысле?

– Я в душ, – выдала гостья, и не удержалась от сладкого – накидала столовой ложкой в рот сахара, захрустела им. И даже не стала употреблять жидкости. Значит, растолстеть не боялась или это ей вовсе не грозило.

Егор спохватился. Кровать находится в стадии развалин, если не заметить больше – руин. Он поспешил сменить постельное бельё и разобрать диван, расстилая на полу жалкое подобие сборной кровати, скрещённой или совмещённой с кушеткой, который изрядно помял – пружины матраца – Павел. Сам Егор ничего сюда не приобретал, да и было не за что. На одну зарплату, даже молодого сотрудника ФСБ прожить нелегко. Благо хватало на пропитание и ещё кое-какую одежду.

Не стал заморачиваться, а сделал то, что было в его силах.

– Жарко, – сказал он громко, снимая с себя едва ли не всю одежду, вдруг понял: перестарался – и очень. Трусы без подтяжек и даже галстука на голое тело не смотрелись. Вот без них – Аполлон, а в них скорее клоун. Ну фиг с ним – не фиговый же листок ему туда лепить. Стринги он не носил, а плавки жали, но боксеры – уже слишком. Хорошо ещё, что не в горошек.

– Какие-то странные на тебе шорты. И без карманов, – появилась неожиданно Бионика. Из одежды на ней было разве что полотенце, да и то не банное, а обычное.

У Егора при виде неё кое-что отвисла сверху вниз, а внизу напротив поднялось вверх. Нутро всколыхнулось при виде полураздетой амазонки и…

– Сходи в душ – помогает снять напряжение, – не уловила подвоха Бионика, что спутник был готов к одному очень важному процессу в жизни людей.

Егор принюхался к телу. Вспотел. Гостья была права – без душа никуда.

– Я быстро – только не исчезай никуда!

– Постараюсь, – заверила Бионика.

Она намеренно расхаживала в раздетом виде перед тем, как случилось кое-что, от чего оберегала напарника.

Едва Егор забрался в ванную, раздался грохот в квартире. Дверь вынесло, разбивая в щепки. И если бы не вода, набранная Бионикой в ванную до краёв, которую стремился спустить Егор, точно бы зацепило не только щепой, но и огненными всполохами. К ним вломились наглым образом и не Паша в образе разъярённого медведя-шатуна, из-за того, что друг стремился обманом воспользоваться завоёванным расположением Бионики.

Не тут-то было. Нагрянули наймиты.

Егор пустил пузыри, погружаясь с головой в ванну. Его оглушило. Но он не захлебнулся и не утонул. Удар от взрыва пришёлся в ванную. Она дала течь, и он оказался на полу, барахтаясь в луже.

– Бионика-А-А… – сорвался Фомин в крик.

Спутница лежала на полу и не двигалась, а над ней тенью нависал нейтрон.

– Не тронь её – убью, гада! Она моя-а-а…

Лазутчик выстрелил в сторону Егора ещё раз, и тому пришлось поспешно ретироваться за угол в туалет, а далее перемещаться на кухню и… балкон, оказавшийся тупиком.

– Паша-А-А… – уловил друг до боли знакомый голос, донёсшийся до него эхом откуда-то сверху.

– Егор… – опомнился Усольцев. – Ну, Фомин!

Он прошляпил его.

– Бегу! Держись, дружище…

Плевать ему было сейчас на отцовскую машину – пускай хоть всю разберут на запчасти те, с кем пытался сторговаться на ремонт прямо во дворе без транспортировки на СТО – кинулся сломя голову в подъезд. На пути возник уборщик в ярко-оранжевом комбинезоне, испачканном краской в форме буквы "М".

Усольцеву это нисколько не показалось подозрительным, напротив, по его мнению "М" означало – мусор. Он – мусорщик. Про то, что "М" может означать "мопса" или "мудака" – невдомёк.

– С дороги! Пошёл прочь… – стремился Павел минуть того при восхождении по лестнице вверх, позабыв про лифт.

Пройти напролом не получилось. Уборщик мусора оказался обидчивым типом.

– Ах, так… – погрозил ему пистолетом без обоймы Усольцев. Зря. И не вовремя.

Уборщик противопоставил сотруднику ФСБ вместо орудия труда аналогичное оружие. В подъезде прогремел выстрел.

– Ни ха се, а я даю-у-у… – затянул Павел, катясь кубарем вниз по ступеням лестницы, пока не угодил в створки открывшейся кабинки лифта. Юркнул туда, а вслед за ним по преграде, закрывшейся перед носом мусорщика, забарабанили пули – обычные – без ядерной начинки. И примени суррогат их против сотрудника ФСБ – тому не жить. Но и не совсем обошлось.

Лифт пошёл наверх. Павел нажал кнопку с цифрой нужного ему этажа – надеялся обогнать мусорщика. Просчёт был очевиден. В открывшихся створках снова мелькнул работник ЖКХ, и с аналогичной буквой "М" на оранжевом комбинезоне.

– Это засада, Егор-р-р… – проревел Усольцев, налетев всей массой тела на мусорщика. Получил отпор. Тот в ответ бросил его, как пушинку, имея габариты тела вдвое меньше, но силой обладал немереной. – А вот и я-а-а…

Фомин не ожидал узреть напарника столь быстро у себя в квартире, где хозяйничал нейтрон, сумев каким-то образом нейтрализовать Бионику. Егор даже думал: он её убил. Затеял отомстить. Павел и требовался ему для отвлекающего манёвра – добраться до оружия. А тут ещё "мопсы" вломились следом за Усольцевым. И понеслось…

Рукопашной схватки избежать не удалось. И то хорошо, что нейтрон больше не спешил применять атомное оружие, зато оно – "ЛАПА" – оказалась в руках у Егора.

– Никому не двигаться! Всем оставаться на своих местах! Иначе буду вынужден стрелять!

– Не делай этого… – признал Павел оружие в руках у друга, которое им не так давно продемонстрировала био-баба, устроив ядерный взрыв в миниатюре. – Чревато…

Фомин не послушался Усольцева. Нейтрон кинулся на него и промахнулся, но не Егор, выстрелив вдогонку, разнеся балкон, исчезнувший вместе с налётчиком. Иные два в образе мусорщиков ещё держались на ногах. Недолго. Последовало сокращение мышц Бионики, и оба отвалились на пол, погребая под собой Павла.

– Уходим! Быстро… – уловил Егор на слух обращение спутницы.

Не успел он перевести дух, как она ожила, словно с ней ничего плохого не случилось, а и сразу быть по определению не могло. Похоже, прикинулось убитой или нейтрализованной.

– А как же наймит? – напомнил он ей про нейтрона.

– По дороге внизу подберём…

Егор не удержался и выглянул за пределы дверного проёма, за которым исчез балкон как таковой – его разнесло при выстреле пулей с ядерной начинкой.

Голова пошла кругом. Внизу на земле валялись обломки, а среди них тот, кто стремился разобраться с ними.

– Павел! Паша… – опомнился Фомин.

Бионика озадачила их, наказав прихватить "мусор". Им пришлось уступить ей и взвалить на себя мусорщиков.

– У меня в машине колёса поколоты, – опомнился Павел следом за Егором.

– Ерунда, – напомнила Бионика своим спутникам про эвакуатор механиков. Его и угнали у них, расплатившись по бартеру дорогой иномаркой Усольцева.

– Не дай Бог узнает папашка… – зажмурился на мгновение Павел.

– Не его следует опасаться, дружище, а их, – кивнул Егор на пару суррогатов и наймита.

– Да я не про себя, а механиков… – пояснил подоплёку фразы Павел. – Пока докажут отцу, что не виноваты в том, чего мы с тобой натворили с этой дур-бабой – им несдобровать.

– В любом случае не жить, – озадачила Бионика.

– Кстати, – вспомнил Егор: Павел не в курсе её имени. Познакомил.

– Очень приятно, – поклонился Павел. – Усольцев. Имя уже наверняка знаете – Егор не раз упоминал его при разговоре.

Она настояльно потребовала заехать в какое-нибудь тихое место по дороге, где было бы можно заняться в полной мере пленниками.

– Ты что задумала… сотворить с ними? – настороженно поинтересовался Егор у неё.

– То, чего заслужили, а непременно получат! – разительно изменилось поведение спутницы.

Бионику не узнать, она снова приняла своё обычное обличие амазонки.

– А в полотенце она мне больше нравилась, – отметил Павел в свою очередь вслух.

Его никто не слушал – да и не слышал. Всё внимание спутников было сосредоточено на тех, кто атаковал их.

Хвоста преследования не наблюдалось. Хотя могли и не заметить тех, кто продолжал неотступно следить за ними. И делали это мастерски.

Егор отправил Павла к Бионике, помогая контролировать пленников, а сам сел за руль, проверяя: нет ли хвоста? Пару раз ему казалось: за ними едут. Он намеренно выбирался на безлюдную часть города, следуя по пустынным улицам. И опасения не подтверждались. Не было ни одной живой души, и снова поток машин, среди которого никак не удавалось затеряться на эвакуаторе. А надежды сменить на микроавтобус не оправдались. Риск был велик, что их засекут при перетягивании тел, поэтому пришлось съехать с дороги и затеряться среди заброшенных долгостроев.

– У нас времени всего ничего, – пояснил Егор: если кто их вёл, будет здесь с минуты на минуту. – Допросить успеем этих головорезов?

Обе его фразы адресовались не столько Павлу, сколько Бионике. Тот даже не встревал в их разговор. Ему вполне хватило того, что сотворила спутница. Она осмотрела причёски у мусорщиков и чего-то выдернула – какие-то миниатюрные приборы не более мелкой монеты. Следом занялась наймитом. И снова столь же стремительно – знала, что делает.

После столкновения с Егором тот больше походил на обгоревший труп неустановленного лица человеческого происхождения. Она и из него извлекла нечто, проломив с хрустом череп – сказалась готовой к экстренной эвакуации с очередного места преступления.

– В наймита не мешало бы установить взрывной заряд, – выдал Егор.

Бионика наотрез отказала. То ли ей время было дорого, то ли никакого смысла в предложении Фомина. Могли пострадать ни в чём неповинные люди, а сотрудники из того же отдела, какого и сам был.

Спустя небольшой промежуток времени они и объявились в заброшенном строении заводского типа, обнаружив три тела: два в комбинезонах рабочих, а одно выгоревшее до неузнаваемости изнутри. И никакого оружия. Впрочем, и пулевых отверстий не наблюдалось.

– Кто это их? – заинтересовался Фетисов, не совсем чистой работой странных киллеров.

Майор не сразу ответил, а чуть погодя, отведя полковника в сторонку, чтобы их приватного разговора не слышали иные сотрудники, но догадывались, поскольку преследовали Фомина с Усольцевым.

– Это они – их рук дело…

– Шеф, командир… – обратился к ним один из сотрудников отдела, осматривавший тело одного из двух рабочих. – Тут есть на что посмотреть…

Пришлось вызывать эксперта-криминалиста. Но даже он оказался не в силах объяснить, что за отверстия проделаны в черепе, хотя и определил чётко:

– Пулевыми не могут быть по определению – слишком правильной формы и…

Он указал на иные микроскопические отверстия по краям большой дыры.

– Что-то подсказывает мне: над ними проводились какие-то нехорошие опыты, подключаясь к мозгу через некий электронный прибор, являющимся вводом. Словно кто-то включал их точно компьютер, запуская программу, а затем выключил, лишив всякой подвижности.

– Сдаётся мне, шеф: он у них был бригадиром, – указал майор полковнику на обуглившееся тело незнакомца.

Его отдали на анализы криминалистам.

– Даю вам времени до вечера! – настоял Фетисов. – Потом ко мне первому с докладом! Время пошло!

Сотрудники засуетились, подбирая то, что им покинул после себя Егор с девицей и Павлом.

– Не просчитал их – старею… – выдал Фетисов на-гора.

– Если вы, то и я, – заявил майор.

С подобным неоднозначным явлением они сталкивались впервые. Но для того и создавался их отдел, правда, как всегда в таких случаях на скорую руку и сотрудники набирались наобум. И кому это понадобилось? А уж что этим "трупам" у них?

С тел сделали снимки. На трупы два из трёх не тянули, и в любой момент могли очнуться. Да состояние было близкое к коме. Их увезли на реанимобиле, в то время как обгоревшее тело наймита в целлофановом пакете.

Его и предстояло препарировать патологоанатому.

* * *

– Может быть, соизволите мне объяснить, что происходит? – требовал Павел ответа на поставленный вопрос. – Во что вы втравили меня? А такое…

Он запнулся.

– Как вспомню, аж вздрогну!.. А не могу…

– Чего не можешь? – вставился Егор.

– Ты мне зубы не заговаривай, Фомин! Отвечайте по существу на поставленный вопрос! Ведь я теперь с вами!

– А кто тебе сказал? – обескуражила Бионика не только и не столько Павла, сколько Егора. Фомин грешным делом надеялся: Усольцев не помешает им со своими связями – отца. А она обрывала им всё разом.

– Егор, это она ща чего и такое сказала нам?

Тот не нашёлся с ответом сразу, чуть промедлил, выдерживая паузу. Бионика также ничего не стала прибавлять к тому, чего уже озвучила, а и повторять не собиралась, поскольку ни разу ещё не меняла принятого решения в одночасье. И никогда не делала этого спонтанно. Соответственно всё уже загодя взвесила – все "за" и "против".

– Как сказала, – пытался Егор спустить всё на шутку.

Однако спутница была серьёзна в своих намерениях.

– Ну не кипятись – остынь! У Павла связи – его отца! И самолёт имеется!

– Самолёт?..

– Ага, – ухватился Павел за соломинку, как утопающий за спасательный круг, только бы она не прогоняла его от себя.

– Это хорошо… для нас…

– А меня? Я ж с вами! И теперь куда вы, туда сам!

– Нет, он не нужен – обуза!

– Бионика… – встал Егор. – Я ручаюсь за Павла: не подведёт! И уже выручил раз нас – делом доказал: необходим нам! Мы нуждаемся в таком партнёре как он!

– Свободен… – выдала Бионика, глядя на Усольцева.

– Не понял!?

– У тебя ещё есть время! – Она вырубила здоровяка одним прикосновением пальца к виску.

У Егора полезли глаза на лоб.

– Что это было?!

Ответа в исполнении Бионики не последовало. Повторять она не собиралась. Фомин старался понять её – взять в толк произнесённые слова в адрес Усольцева.

– Почему? Пожалуйста… – не выдержал он.

Они были уже далеко от того места, где покинули Павла, и на него наткнулись сотрудники отдела.

– О, пропажа, – поманил его майор, выглянув из микроавтобуса. – Садись, подвезём!

– Спасибо, не надо, я сам – пешком… – испугался Усольцев нового дознания.

– Это приказ, дуралей!

Деваться и впрямь некуда, пришлось уступить по долгу службы. Майор намерено усадил его подле тел в оранжевых комбинезонах.

– Ох ты… – дёрнулся нервно Усольцев.

– Чего можешь сказать мне про них? И что это за буквы такие на одежде?

– М-м-м… – замычал Павел.

– Уже догадался, что именно эта буква – и начертана на них. А означает?

– Му-у-сор…

– Чё?!

– Уборщики…

– Мусора?

– Му-му…сорщ-Ик-и… – подтвердил Усольцев.

– И на кой они вам сдались?

– Кому именно? Я ж один?

– Фомину с той девицей! Ты ж заодно с ними! Мы вели вас! Так что можешь не отпираться о бойне в квартире! Там тоже уже работают мои люди! Приказ старика! И папа не прикроет, если рыльце в пуху! А уж я и подавно не спущу!

– А чё сразу я – и виноват! Когда выполнял, как и сам, приказ старика! Это Фетисов мне приказал найти Егора – и ещё до вечера! То есть лейтенанта Фомина! И я почти его выполнил! Да тут вы – и как всегда помешали! Они заподозрили меня: я вывел вас на них! А это не так! Почти получилось договориться с ними…

– Насчёт чего?

– Этого я тебе не скажу, майор! Исключительно, шефу!

– Я твой командир!

– И чё? А исполнял приказ старика!

– Работаем не на него, а на одну контору!

– А мне похе-точка-ру! Это мой любимый сайт в"…нете"!

– Погоди, вот приедем в отдел, ты у меня иначе запоёшь, а сам станешь говорить…

Ситуация усугубилась тем, что очнулся один из двух рабочих, и уставился удивлёнными глазами на людей в чёрном облачении, так ещё и при наличии оружия. Пытался сбежать – сильно стукнулся головой, вновь теряя ориентацию в пространстве и времени.