Текст книги "Украина: Проект развития"

Автор книги: Сергей Тигипко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Глава 17 ПОКОЛЕНИЕ, КОТОРОЕ МЫ ТЕРЯЕМ

Активная государственная молодежная политика в комплексе с глубокой реформой системы образования и программой поддержки малого бизнеса вернет молодежи естественную для нее роль опоры демократического управления и рыночной экономики

В эпоху горбачевской перестройки мне довелось работать в Днепропетровском обкоме комсомола. Выпущенная на свободу молодежная энергия била ключом. Зашумели неформальные движения, самодеятельные выставки и концерты, рок-фестивали, возникали футбольные фан-клубы. На фоне экономической либерализации мы начинали проекты молодежных жилых комплексов. Объединенные под эгидой комсомола молодые люди сами участвовали в строительстве многоквартирных домов для себя. Словом, в то время возникло много интересных и полезных инициатив, это было настоящее коллективное творчество.

Я с теплотой и грустью вспоминаю то бурное время. Уверен, что комсомол мог реформироваться, сбросить идеологический контроль партии и государства, стать по-настоящему демократической организацией. Как бы там ни было, сегодня страна крайне нуждается в массовой молодежной организации, которая бы объединяла новое поколение, защищала его интересы во взрослых государственных органах, делала жизнь юных граждан более осмысленной и интересной.

В ПЛЕНУ БОЛЬШОЙ ПОЛИТИКИ

Сегодня приходится констатировать: государственной молодежной политики в Украине нет. Ни у государства, ни у «третьего сектора» (неправительственных общественных организаций) нет механизмов влияния на молодых граждан. Да и самого желания заниматься этой темой не видно. И поэтому нас не должен удивлять низкий уровень гражданского самосознания и патриотизма молодежи, значительная часть которой открыто высказывает желание сменить страну проживания. Молодежь, выступившая активным участником фундаментальных общественных перемен в 1990-91 и 2004 годах, сегодня находится в состоянии социальной апатии. А это, между прочим, представляет угрозу и национальной безопасности. Высока ли будет боеспособность армии, если она собрана из людей, которые равнодушны к своей стране?

Организованное молодежное движение в Украине возникло на рубеже 80-х-90-х годов минувшего столетия под лозунгами борьбы за демократические свободы и государственную независимость. И поэтому оно с самого начала несло на себе специфическую печать излишней политизации, отрицания всех позитивных элементов в практике комсомола. Практические социальные, культурные, экономические потребности молодых украинцев оставались вне поля зрения вождей молодежного движения. Большинство из них не столько ориентировались на работу в молодежной среде, сколько на использование этого общественного сегмента для влияния на политические процессы в стране. Не случайно именно благодаря лидерству в молодежных организациях успешную политическую карьеру сделали многие известные ныне политики. При этом после вхождения лидеров молодежных организаций в высший эшелон украинской политики сами возглавлявшиеся ими организации быстро маргинализировались. В результате этого к началу 2000-х годов молодежное движение перестало быть влиятельной самодостаточной силой, способной эффективно лоббировать интересы значительного числа молодых граждан, а не только узких кругов профессиональных молодежных лидеров.

Ситуацией краха организованного молодежного движения в конце 90-х решили воспользоваться некоторые представители окружения президента Леонида Кучмы. Они видели в молодежи инструмент борьбы за власть в рамках избирательной кампании 1999 года. В итоге «зонтичная» структура – Украинский национальный комитет молодежных организаций (УНКМО) – за счет демонстрации полной лояльности власти сумел добиться выделения отдельного бюджетного финансирования. Оно далее распределялось между входящими в него 139 всеукраинскими и 350 региональными и местными молодежными организациями. Однако эта организация немедленно забюрократизировалась и стала очень напоминать комсомол периода брежневского застоя. Непрозрачные методы работы, игнорирование актуальных проблем поколения, слишком явное старание лидеров услужить «старшим товарищам» отвратили от нее большинство молодых людей. По этим же причинам Европейский молодежный форум (объединяет всеевропейские молодежные ассоциации и национальные объединения большинства стран континента) дважды отклонил заявку УНКМО о приеме. А для популяризации спорта и создания условий для здорового времяпрепровождения Федерация футбола Украины сделала больше, чем Госкоммолодполити-ки и УНКМО вместе взятые.

Ближе к президентским выборам 2004 года самостоятельным игроком на поле украинского молодежного движения выступили американские грантовые фонды, использовавшие молодых украинцев для обеспечения победы Виктора Ющенко. Однако в ходе оранжевой революции организованное молодежное движение сыграло очень скромную роль, а после избрания Ющенко еще более ослабло. Ситуацию усугубило объединение государственной молодежной, семейной и спортивной политики в рамках единого министерства, которое занялось почти исключительно спортом. Молодежная политика оказалась на обочине государственных интересов. Последние парламентские слушания по этому вопросу состоялись почти три года назад – в декабре 2006 года.

Сегодня молодежное движение Украины существует почти исключительно на бумаге. На 1 января 2009 г. Министерством юстиции было зарегистрировано 156 всеукраинских молодежных и 16 детских организаций разного профиля. При этом на финансирование всего спектра их программ в бюджете-2009 выделено 11,4 млн грн (около 66 тыс. на каждую организацию), что на 4 млн грн меньше, чем в прошлом году. Пришедший на смену УНКМО Украинский молодежный форум сумел все-таки вступить в Европейский молодежный форум, но так и не стал выразителем интересов общественно активной молодежи. Зато получил доступ к бюджетным деньгам. Например, в 2007 году УМФ получил на свои потребности 1 млн 125 тыс. грн государственных средств. Для сравнения, национальные скаутские организации «Пласт» и «Сич», организующие популярные среди подростков летние лагеря, смогли добиться лишь 360 тыс. грн.

Подавляющая часть молодежи в Украине предоставлена сама себе. Алкоголизм, наркомания, социальная апатия стали в этой среде распространенными явлениями. В условиях кризиса в связи с ростом молодежной безработицы отмечается увеличение подростковой преступности. Программа молодежного жилищного кредитования, бывшая в основном кормушкой для узкого круга чиновников от молодежной политики, в последние годы вообще забуксовала.

ЗАВТРА БУДЕТ ПОЗДНО

Государство должно немедленно и самым серьезным образом заняться проблемой молодежи. Тем, кто считает, что во время экономического кризиса и острого дефицита бюджета есть задачи более срочные, я бы ответил: именно кризис выводит молодежный вопрос на первые строчки повестки дня.

Непременным следствием кризиса – тем более такого глубокого, как нынешний, является рост безработицы и сокращение доходов населения. И бьет это все в первую очередь по молодым. А чего можно ожидать от миллионов отчаявшихся, не имеющих перспективы, забытых государством молодых людей? Мы видели по телевизору беспорядки в Париже и Афинах, когда толпы разъяренной молодежи крушили витрины магазинов и жгли автомобили. Если кризис накладывается на неэффективность государства, происходит всплеск насилия, преступности, алкоголизма и наркомании, и они уже сами по себе представляют угрозу самому существованию государства.

Таким образом, если государство имеет хотя бы инстинкт самосохранения, оно должно помочь молодежи с меньшими потерями пройти через кризис, не допустить превращения молодых украинцев в опору радикальных, экстремистских и популистских движений. Это можно сделать только за счет реализации активной государственной молодежной политики. Причем, осуществляться такая политика должна в тесном партнерстве с национальным капиталом. Ведь он тоже заинтересован, чтобы лучшие молодые кадры оставались в Украине, чтобы молодые украинцы были здоровы, хорошо образованы, не склонны к асоциальному поведению, уважали частную собственность.

Государственно-частное партнерство в области работы с молодежью может стать не только частью реализации принципов социальной ответственности бизнеса, но и элементом заботы предпринимателей о качестве национальных трудовых ресурсов. Без этого отечественный капитал не сможет в полной мере воспользоваться следующей волной экономического роста.

Концепция государственной молодежной политики должна стать результатом коллективного творчества социологов, педагогов, экономистов и государственных менеджеров, но некоторые базовые тезисы можно предложить и сейчас.

Во-первых: концентрировать основные ресурсы следует на поддержке и развитии Государственной социальной службы для детей, семьи и молодежи. Эту службу надо вывести из Министерства семьи, молодежи и спорта и передать Министерству труда и социальной политики. Это будет более рационально. Ведь Госсоцслужба имеет подразделения во всех регионах Украины, ее деятельность опирается на хорошо разработанную законодательную базу. За 17 лет существования служба сумела обзавестись квалифицированными кадрами и необходимой методологической базой. Тем не менее, в бюджете-2009 на финансирование службы выделено лишь 500 тыс. гривен, тогда как на осуществление руководства в сфере молодежной политики профильному ведомству досталось более 19 млн грн. Комплектование социальных служб целесообразно осуществлять с привлечением граждан, проходящих альтернативную военную службу. Так поступили, например, в Германии и получили двойной эффект. Во-первых, был устранен острейший дефицит кадров в социальных службах. А во-вторых, молодые люди получили возможность самостоятельно, без помощи государства, решать свои проблемы.

А вот специализированное ведомство по вопросам молодежной политики Украине не нужно. Управление сетью социальных служб для молодежи целесообразно оставить в ведении Министерства труда и социальной политики. При этом поддержку и координацию организованного молодежного движения правильнее всего было бы осуществлять в рамках специального совета при президенте. Это позволит минимизировать бюрократическую нагрузку на бюджет и более четко увязывать идеологические установки молодежной политики с курсом главы государства.

Во-вторых: надо отказаться от практики государственной поддержки молодежных организаций через «зонтичные» структуры, которые служат лишь кормушкой и карьерной лестницей для их руководителей. Целесообразнее предоставлять гранты на реализацию социально значимых программ (организация здорового досуга, работа с инвалидами, социальная адаптация освобожденных молодых преступников и т.д.) через Министерство социальной политики. Остальные молодежные организации должны самостоятельно искать средства. Таким образом, молодежные объединения, берущиеся за решение наиболее сложных проблем, смогут увидеть реальную поддержку государства, которая не будет обременительной для бюджета (15-20 млн гривен в год). При этом молодежные организации будут выступать не в роли получателей субсидий, а в качестве полноценных социальных партнеров государства.

В-третьих: надо создать систему налоговых льгот для компаний, оказывающих помощь молодежным движениям и проектам. Важно стимулировать созданные крупными бизнесменами фонды к вложениям в развитие молодежных программ. Отечественные благотворительные фонды должны прийти на смену подверженному коррупции государственному распределению и зарубежным грантодателям. Национальные коммерческие фонды смогут обеспечить более эффективный контроль над расходованием предоставляемых молодежным объединениям средств, чем государство. При этом они не станут навязывать молодым украинцам чуждые идеологические установки, как это делают зарубежные фонды.

И, наконец, государство должно ужесточить контроль над соблюдением трудовых прав молодежи. Надо разработать законодательство о «договоре первого найма», которое бы максимально облегчило получение первого рабочего места выпускниками высших и средних специальных учебных заведений без опыта работы.

Активная государственная молодежная политика в комплексе с глубокой реформой системы образования и программой поддержки малого бизнеса вернет молодежи естественную для нее роль опоры демократического управления и рыночной экономики. Целью такой политики должно стать не воспитание социальных иждивенцев, как происходит во Франции и других странах Евросоюза, а помощь молодым гражданам в получении навыков сотрудничества и лидерства, умении сочетать свои личные интересы с интересами общества и страны.

Глава 18 ПОМЕНЬШЕ ИДЕОЛОГИИ

Объединение – вот главное слово сегодняшней повестки дня для Украины. Преодолеть раскол внутри политической элиты, устранить противоречия между ветвями власти, консолидировать бизнес и общество – без решения этих задач страна не выберется из кризиса и упадка, ее ждут прозябание и раскол

Главной объединяющей целью на нынешнем этапе может быть только социально-экономическое развитие. Все остальное должно быть подчинено этой задаче или отодвинуто на второй план – до лучших времен. И надо понимать, что натужная, подчас истерическая идеологизация и политизация украинской жизни стала одной из причин бедственного состояния, в котором находится наша страна.

С 2005 года в Украине происходило беспрецедентное вмешательство власти в наиболее тонкие вопросы духовной, идейной и мировоззренческой жизни общества. Взяв на вооружение программу наиболее радикальных националистов, команда Виктора Ющенко фактически предприняла гуманитарную интервенцию против украинского общества, пытаясь навязать ему унифицированные стандарты в области использования языков, отношения к религии, национального самосознания и самоидентификации граждан. Вопреки практике либеральных европейских государств украинская власть сознательно нарушала свободу совести, свободу мировоззрения, языковые права граждан. Культуркампф по-ющенковски привел к еще большему региональному расколу и поляризации общества, чем в 2004 году, стал одним из факторов, разрывающих ткань украинско-российских отношений, серьезно затормозил процесс формирования украинской надэтнической политической нации.

ОТНОШЕНИЯ ГОСУДАРСТВА И ЦЕРКВИ

В противоречие с Конституцией и светским духом украинской республики, команда Ющенко взял курс на создание государственной церкви, служащей инструментом навязывания обществу националистической, консервативной идеологии. Возникший еще в начале девяностых годов прошлого века раскол в украинском православии за последние годы серьезно усугубился в результате однозначной поддержки президентом Украинской православной церкви (УПЦ) Киевского патриархата в ее противостоянии с УПЦ Московского патриархата. Любой ответственный руководитель постарался бы использовать колоссальное влияние УПЦ МП и авторитет митрополита Владимира – как в среде соотечественников, так и в делах Русской православной церкви. Ведь более 35% священников РПЦ являются выходцами с Украины, а представители епархий УПЦ составляли до 40% участников Собора, на котором в январе 2009 года избирался новый Патриарх Московский. Это влияние можно было использовать для создания фактически самостоятельной и национально ориентированной православной церкви без конфликтов с Москвой. Вместо этого Ющенко и его соратники предприняли неловкую и неудачную попытку закрепить Украину в качестве канонической территории Константинопольского патриархата. Кроме того, откровенная враждебность в отношении УПЦ МП вынудила ее иерархов искать поддержки в Москве. Что только усилило влияние радикальных украинофобских сил на эту церковь, особенно, в восточных и южных регионах страны.

Вместе с тем всемерная поддержка Украинской греко-католической церкви, в частности, потворство переезду митрополита УГКЦ в Киев привело не только к обострению напряженности в отношениях униатов и православных в Украине, но и к усилению влияния фактора унии в качестве препятствия сближению православных церквей с Римско-католической церковью.

Активное вмешательство власти в межцерковные и межконфессиональные конфликты сопровождалось систематическими нарушениями принципов светскости украинского государства, демонстративным пренебрежением чиновниками фактом присутствия в Украине значительной мусульманской общины, что чревато усилением исламского фундаментализма в Крыму в будущем. При этом, занимаясь церковными делами, власть совершенно игнорировала проблему распространения тоталитарных сект, усиления влияния социально опасных религиозных и оккультных течений в молодежной среде. Авторитет религиозных конфессий никак не использовался для решения социальных проблем, возрождения моральных общественных устоев, укрепления традиционных украинских ценностей в среде молодежи. Таким образом, вся религиозная политика была поставлена с ног на голову.

Система отношений государства и религиозных конфессий должна быть радикально изменена. Необходимо прекратить вмешательство власти в конфликт между тремя основными православными церквами Украины – тем более, на стороне одного из участников противостояния. Власть должна жестко пресекать любые попытки политизации этой проблемы, втягивания в нее широких масс верующих, и не допускать насилия. Нужно срочно объявить мораторий на перераспределение принадлежащей церквам недвижимости, решительно бороться с попытками захвата храмов, особенно, с участием местных властей.

В церемониальной составляющей работы президента и других высших лиц государства надо последовательно придерживаться светского духа украинской республики, признавая особую роль православия в жизни общества. Нужно гораздо больше внимания уделять другим конфессиям, демонстрировать уважение государства к их традициям и праздникам. Президент Украины должен быть лидером всех украинцев, а не только христиан. Для этого, в частности, надо активизировать работу консультативных органов по взаимодействию государства с традиционными конфессиями Украины, активнее привлекать религиозные организации к решению таких задач, как социальная реабилитация вышедших из мест заключения, духовное воспитание молодежи, помощь социально незащищенным категориям граждан и т.д. Авторитет традиционных конфессий стоило бы шире использовать в рамках госполитики морального оздоровления общества, борьбы с тоталитарными сектами, экстремизмом. Опыт европейских стран показывает, что, например, в борьбе с тоталитарными сектами одних полицейских мер недостаточно – необходима психологическая реабилитация с участием традиционных конфессий.

Украина должна стать страной, где церкви являются социальными партнерами власти (наряду с общественными организациями и бизнесом), но не инструментом власти. Сама идея государственной церкви должна быть решительно отвергнута, а попытки привлекать религиозные организации к национально-патриотическому воспитанию следует признать ошибочными. Светскость власти и равные права традиционных конфессий – таковы должны быть основные положения религиозной политики. Вмешиваться в конфессиональные конфликты государство может только в том случае, если они грозят общественному порядку.

ЯЗЫК МОЙ – ВРАГ МОЙ

Следует признать, что за годы президентства Ющенко сделано немало для превращения украинского языка в полноценный государственный язык, которым владеет подавляющее большинство граждан страны. Это важное достижение в процессе становления украинской политической нации. С другой стороны – создана недоброжелательная к русскоязычным жителям страны атмосфера. И даже не столько в практической плоскости, сколько в общественной риторике. Постановка на государственном уровне знака равенства между патриотизмом и постоянным использованием украинского языка стала большой ошибкой. Это лишь усилило региональный раскол и снизило лояльность русскоязычных граждан Украинскому государству.

По данным проведенного в августе 2008 года исследования компании Research and Branding Group, две трети украинцев в качестве языка повседневного общения используют либо только русский, либо русский и украинский. При этом 68% заявили, что свободно владеют русским языком и только 57% считают, что свободно владеют украинским. Игнорирование такой ситуации властью, попытка представить дело как низкий уровень национального самосознания граждан является не только покушением на европейские либеральные ценности, но и вредит самой идее формирования украинской политической нации.

Государственная языковая политика нуждается в серьезной коррекции. Сохранение принципа единственности украинского как государственного языка должно сочетаться с одновременным предоставлением права регионам создавать особые условия для развития и функционирования языков национальных меньшинств. В ведении облсоветов должно быть право придания тому или иному языку статуса регионального, что позволит использовать его в коммуникациях между гражданами и местной властью, местной властью и бизнесом. При этом обращаться к центральным органам власти и граждане, и предприятия должны на украинском языке. Необходимо внести поправки в Гражданско-процессуальный кодекс и Кодекс об административных правонарушениях с целью разрешить гражданам обращаться и представлять свои интересы в судах всех уровней на русском языке. В обязательном порядке надо создать русские версии Интернет-сайтов всех центральных органов государственной власти.

Целесообразно отменить обязательное титрование или дублирование фильмов производства России на украинском языке. Действующую норму необходимо сохранить только в отношении фильмов, производимых в иных, кроме РФ странах. Также стоит пересмотреть серию решений Национального совета по телевидению и радиовещанию, которым общенациональные телеканалы обязываются все сто процентов собственной продукции выпускать на украинском языке. Как уже сказано, две трети украинцев используют в основном русский язык, и треть жителей Украины называют русский язык родным. В таких условиях общенациональным каналам необходимо позволить делать общественно-политические и развлекательные программы на этом языке. Остальное на свои места расставит рыночная конкуренция – если более высоким спросом будут пользоваться украиноязычные каналы, украинизация эфира пройдет безболезненно. В противном случае мы будем просто вынуждать людей либо смотреть некачественные, но «лингвистически правильные» программы, либо будем искусственно наращивать аудиторию российских телеканалов.

Необходимо остановить процесс закрытия русских школ и их перевода на украинский язык преподавания. Нужно исправить ситуацию, когда в Ровенской, Тернопольской и Киевской областях нет ни одной школы с русским языком преподавания. При распределении бюджетного финансирования образовательных учреждений должны пресекаться попытки дискриминации по языковому признаку. И было бы правильно отказать в государственной поддержке любым попыткам искусственного реформирования украинского правописания, направленным на неестественное усиление различий между украинским и русским языками.

Русскоязычные граждане Украины должны перестать ощущать психологическое давление со стороны власти в форме принуждения к переходу на украинский язык общения. Крымские татары, румыны, венгры и другие национальные меньшинства тоже должны получить возможность общаться с местными органами власти на родном для них языке. Все это снизит уровень межрегиональных и межнациональных противоречий в стране, ограничит возможности России, Румынии и других стран по дискредитации Украины на международной арене, усилит лояльность неукраинцев по происхождению и неукраиноязычных граждан по отношению к Украинскому государству. При этом знание государственного языка должно стать предметом практической необходимости (получение высшего образования, работа в госорганах и т.д.), а не шагом, предпринятым под давлением власти. Постепенно, по мере смены поколений, подавляющее большинство граждан Украины будут свободно владеть украинским языком.

НЕПРЕДСКАЗУЕМАЯ ИСТОРИЯ

Наиболее явно гуманитарная агрессия проявилась в вопросах трактовки украинской истории. На смену планомерному раскрытию и объективному анализу засекреченных советской властью трагических и героических страниц истории украинского народа пришла глубоко политизированная тенденция. Команда Ющенко попыталась превратить анализ прошлого в инструмент современной внутренней и внешней политики.

Не совпадающие с установками идеологов КПСС оценки деятельности Ивана Мазепы, Степана Бандеры, других исторических деятелей, правда о трагедии Голодомора и деятельности УПА – все это было достоянием широких масс украинцев и до 2004 года. Но тогда из этих процессов не делались далеко идущие политические выводы. Честный, непредвзятый анализ своего прошлого, его светлых и темных эпизодов, был подменен использованием истории в целях националистической пропаганды. Огромный вклад украинского народа в победу над фашизмом, роль украинцев в военных, экономических, научно-технических и культурных достижениях Российской империи и СССР, вообще все позитивные страницы общей с Россией истории были вычеркнуты из официальной версии украинской летописи.

В отношении к своему прошлому, как и по многим другим аспектам гуманитарной политики, украинская власть ушла далеко от принятых в странах Евросоюза подходов и взялась внедрять антисоветские идеи советскими методами. Любая дискуссия по сложным вопросам украинской истории была приравнена к низкопоклонству перед Россией и пораженчеству. В результате Украина не только серьезно осложнила диалог с Российской Федерацией, но и получила внутренний раскол теперь еще и по вопросу отношения к истории. Более того, очень многие украинцы стали жертвами «исторической шизофрении», когда навязываемые официальной пропагандой клише в столкновении с информацией из других источников формируют крайне противоречивое отношение к прошлому своей страны.

Ответственный государственный подход к исторической теме предполагает несколько обязательных условий. Во-первых, нужно остановить процесс расширения «пантеона национальных героев» по инициативе общественных организаций. Все персонажи, отношение к которым в Украине либо преимущественно негативное, либо двоякое, могут почитаться на уровне общественных движений, партий, местных громад, но не на официальном государственном уровне. Такие личности как Роман Шухевич и Владимир Ленин, Иван Мазепа и Петр Великий, Иван Выговский и Екатерина Вторая должны получать примерно равное нейтральное отношение со стороны власти. Установка памятников Бандере на Западной и Екатерине Второй на Южной Украине должна обходиться без вмешательства или содействия центральных властей.

Во-вторых, вопрос о социальных льготах для ветеранов ОУН-УПА должен решаться на уровне регионов и за счет средств местных бюджетов, как и обеспечение функционирования русского (румынского, крымско-татарского) языка в качестве регионального.

В-третьих, официальным государственным органам стоит воздерживаться от излишнего провоцирования напряженности в отношениях с Россией за счет намеренного акцента на различиях в трактовке истории. Память о жертвах Голодомора должна быть вопросом внутренней, а не внешней политики.

Украине важно утвердить свое право на часть общей с Россией истории, общих побед и успехов. Победа в Великой Отечественной войне должна трактоваться как победа украинцев над фашизмом, а не как трагедия народа, зажатого между двумя тоталитарными машинами. Ведь, например, австралийцы, канадцы, индийцы гордятся своими победами во Второй мировой войне в составе армии Британской империи.

Национальную идеологию надо строить на фундаменте образа украинцев как свободолюбивого, сильного, успешного народа, история которого состоит не только из поражений и трагедий, как это пытается внушить нынешняя пропаганда Виктора Ющенко, но и из великих побед и достижений. Служивший полякам гетман Сагайдачный и создатель советских космических ракет Сергей Королев имеют право стать неотъемлемой частью пантеона украинских национальных героев.

Великая Украина начнется с реального объединения страны. Нам необходимо пройти очень сложный путь, на котором будет много проблем. Чтобы вывести страну из кризиса, поставить ее на путь экономического развития, власть должна будет принимать непопулярные решения и начинать необходимые, но трудные реформы. От общества потребуется понимание и терпение. Без этого не обходилась ни одна из стран, добившихся успехов в экономике и, соответственно, в повышении благосостояния своих граждан.

Подобные задачи может решить только консолидированная, верящая в свои силы нация. Удел слабых политиков – разъединять общество и играть на противоречиях. Сильные, государственно мыслящие политики всегда занимаются объединением. Приходит время сильных.