Текст книги "Если бы Гитлер не напал на СССР…"

Автор книги: Сергей Кремлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

Сергей Кремлёв
Если бы Гитлер не напал на СССР…

ПАМЯТИ БЕЗВРЕМЕННО УШЕДШИХ ДРУЗЕЙ: РУССКОГО СЕРГЕЯ ГЛАДНЕВА И РУССКОГО НЕМЦА ВАЛЕРИЯ ЭДИГЕРА

 
Запад есть Запад,
Восток есть Восток,
И вместе им не сойтись…
 

(Поэт Редьярд Киплинг)

Почему мы должны считать, что научный метод, созданный для анализа неодушевленной природы, может быть перенесен в историческое мышление, которое предполагает рассмотрение людей в процессе их деятельности?.. Семинар историка – это питомник, в котором живые учатся говорить живое слово о живых.

(Историк Арнольд Тойнби)

Я считаю, что и вы, как и Гитлер в свое время, совершаете ошибку, потому что я убежден, единственный и главный враг России и Германии – американский капитализм… Война России с Германией – это ошибочная война. Истинно справедливая война должна быть направлена против американского капитализма. Самой правильной была идея, чтобы Советский Союз и Германия совместно выступили против англосаксонского империализма. В таком случае с властью англосаксонской цивилизации в мире сегодня было бы покончено, а Россия и Германия от этого только выиграли бы…

(Идеолог европейского национализма Жан Тириар в беседе с экс-членом Политбюро ЦК КПСС Егором Лигачевым в 1992 году)

Историк, слепо следующий за документами, так же жалок, как исторический романист, легкомысленно пренебрегающий ими.

(Убеждение автора)

Введение с экскурсом в реальное прошлое

Читатель, рассчитывающий увидеть в моей книге лишь лихо закрученную «альтернативку», надеюсь, не будет в своих ожиданиях обманут. Я постараюсь сделать свой рассказ достаточно увлекательным. Тем не менее автор должен признаться, что стремится к занимательности не как к самоцели, а лишь как к средству разобраться в серьезных вещах, не вывихивая от зевоты ни собственные скулы, ни скулы уважаемого читателя. И в этой книге дан не авантюрный, а исторически вполне возможный, хотя и не реализовавшийся, вариант событий 1941 и 1942 годов. Реально в решающем году XX века – 1941 году – европейская политическая ситуация была сформирована так, что дело шло не к прочному европейскому миру, а к Большой Войне. Однако анализ вполне реальной истории и её документов убеждает в том, что при определенном развороте событий весь последующий ход мировой истории мог быть иным – в отличие от того, каким он оказался после реального 22 июня 1941 года.

Таким поворотным пунктом могла стать личная встреча двух лидеров двух великих держав – России и Германии. Она могла бы изменить характер отношений между двумя народами в направлении сотрудничества во имя противодействия англосаксонскому глобализму. И, значит, на благо более разумного и справедливого мира во всем мире.

«Войны немцев с русскими могло и не быть!» – такова предлагаемая мной «теорема». И в необходимости подобного «виртуального» анализа той эпохи меня убедило знакомство с вполне достоверными и реальными документами. Ну, например…

Как часто «историки»-академисты приводили нам первые строки знаменитого плана «Барбаросса», который начинается так:

«Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии. (Вариант „Барбаросса“)…»

Но многие ли знакомы с этим планом, утвержденным Гитлером 18 декабря 1940 года, полностью? А ведь в этой совершенно секретной директиве № 21 (план «Барбаросса», машинный № 33408/40, отпечатано 9 экземпляров) первый абзац раздела IV доказывает, что план вторжения в Россию носил при его утверждении лишь предположительный характер. Вот этот абзац:

«IV. Все распоряжения, которые будут отданы главнокомандующими на основании этой директивы, должны совершенно определенно исходить из того, что речь идет о мерах предосторожности на тот случай, если Россия изменит свою нынешнюю позицию в отношении нас(выделение здесь и ниже моё. – С. К.)».

Прошло полтора месяца, оперативный отдел Генерального штаба сухопутных войск вермахта издает 31 января 1941 года уточненную «Директиву по сосредоточению войск» (план «Барбаросса», маш. № 050/41 – документ командования, Сов. секретно, отпечатано 30 экз.).

И первый её раздел опять подтверждает отсутствие жесткого намерения Германии в то время начать войну с СССР:

« 1. Общие задачи.В случае, если Россия изменит свое нынешнее отношение к Германии,следует в качестве меры предосторожности осуществить широкие подготовительные мероприятия, которые позволили бы нанести поражение Советской России в быстротечной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии…»

Мне абсолютно чужды идеи «Суворова»-Резуна, и я понимаю и знаю, что к началу войны Россия своего отношения к Германии не изменила, а «быстротечная кампания» тем не менее началась. Однако не могу не заметить, что вышецитированные документы относятся ко времени до одобрения Советским Союзом антигерманского переворота в Югославии 27 марта 1941 года. И – до заключения Советским Союзом 5 апреля 1941 года пакта с антигерманским и проанглийским югославским правительством, которое пришло к власти в результате этого переворота, инспирированного в Лондоне.

28 апреля 1941 года Гитлер в беседе с московским послом рейха графом фон дер Шуленбургом спросил: «Какой черт дернул русских заключить пакт о дружбе с Югославией?» Если знать всю обстановку в тогдашней Европе, то никакого другого вопроса по поводу нашей скоропалительной «дружбы» с Белградом задать нельзя. Неумно мы вели себя той весной, неумно… И такие шаги СССР, как пакт с обреченной бриттами на заклание Югославией-Сербией, делал план «Барбаросса» для фюрера все более логичным. И теперь уже он поступал нерационально – вплоть до того, что теперь уже его чёрт дёрнул пойти летом 41-го на Москву. А если бы он на неё не пошёл?

* * *

БЕЗУСЛОВНО, Сталин не собирался воевать с Германией в 1941 году.

А в 1942-м – когда было бы закончено перевооружение РККА?

А в 1943-м – когда на Германию навалились бы Соединенные Штаты, «пришившие последнюю пуговицу к мундиру последнего солдата», и Англия? Ведь это янки подстрекнули бриттов к войне с немцами, а потом «заботливо» эту войну лелеяли, поощряя бриттов в их антигерманизме. Еще оставаясь формально нейтральными, США фактически воевали на стороне Англии чуть ли не с 1939 года. И не позднее 1943 года янки бы вновь – как и за четверть века до этого – пришли в Европу, чтобы разбить немцев.

Как бы тогда поступил Сталин? Скорее всего, Сталин в этом случае предпочел бы остаться в стороне. Однако у Гитлера были серьёзные объективные основания сомневаться в перспективной лояльности Сталина к его Германии. И Гитлер сообщал о своих сомнениях в реальном масштабе времени, например в ходе совещания в Ставке вермахта 9 января 1941 года. Говорил он об этом позднее и публично – в ноте СССР об объявлении войны и в обращении по радио к нации 22 июня 1941 года.

Показательная деталь – текста ноты и меморандума к нему нет даже в официально изданном МИДом РФ последнем, ХХШ томе многотомного издания «Документы внешней политики СССР». Первые тома вышли в свет еще в 70-е годы. А XXIII том под названием «Документы внешней политики („СССР“ из названий странным образом выпал. – С. К.). 1940 – 22 июня 1941» (книга 2-я, части 1 и 2) был издан в 1998 году.

В аннотации к последнему тому «ДВП» сказано, что публикация документов того времени «важна для установления исторической правды». Однако для установления правды просто необходимо знать те ключевые документы, о которых я упомянул. Увы, том ХХШ заканчивается текстом выступления по радио В. М. Молотова 22 июня 1941 года. А текста выступления Гитлера – нет! Директивы министра иностранных дел рейха Риббентропа послу в Москве Шуленбургу и меморандума о причинах объявления войны тоже нет!

Почему?

Да потому, что там, в полном соответствии с исторической правдой, говорится о том, что, несмотря на лояльные шаги со стороны Германии:

– уступку Литвы в советскую сферу влияния;

– поддержку в вопросе о возврате Бессарабии и включении в состав СССР Северной Буковины (никогда России не принадлежавшей);

– сдержанность при возврате в состав СССР Прибалтики;

– поддержку нас против финнов во время советско-финской войны,

СССР необоснованно пытался расширить свою активность и влияние на Балканах (что создавало беспокойство Гитлера относительно румынской нефти); совместно с Англией (хотя и без координации с ней) фактически поощрял антигерманский переворот в Югославии и тут же заключил с югославами до удивления ненужный России пакт.

Главное же – СССР давал Англии основания надеяться на некий благоприятный для нее (и неблагоприятный для рейха) поворот в советско-германских отношениях. А эти надежды поддерживали Англию в ее нежелании прекратить войну в Европе почетным для обеих сторон миром.

Вот что поставил нам в вину Гитлер в июне реального 1941 года. И, как это ни печально, надо признать, что претензии Гитлера к Советскому Союзу были, вообще-то, обоснованными… Подчеркиваю – претензии, а не тот способ , который он избрал 22 июня реального 1941 года для их удовлетворения.

* * *

В УПОМЯНУТОМ XXIII томе «ДВП» в книге 2-й, части 1-й приведены официальные записи берлинских бесед Молотова с Гитлером, Риббентропом, Герингом в ноябре 1940 года. Знакомясь с ними, понимаешь, почему эти стенограммы так долго скрывали – в них мы обнаруживаем отнюдь не бесноватого фюрера. Так, 12 ноября 1940 года в первой беседе Гитлер говорил Молотову прозорливые и верные вещи! Вот русская запись переводчиков В. Павлова и В. Богданова (стр.44):

«США ведут чисто империалистическую политику. США не борются за Англию, а пытаются захватить её наследство. В этой войне США помогают Англии лишь постольку, поскольку они создают себе вооружения и стараются завоевать то место в мировом положении, к которому они стремятся. Он (Гитлер. – С. К.) думает, что было бы хорошо установить солидарность тех стран, которые связаны общими интересами. Это проблема не на 1940 г., а на 1970 или 2000 год».

Имеется и немецкая запись переводчика Гитлера Шмидта… В ней слова фюрера выглядят несколько иначе:

«В настоящее время США ведут империалистическую политику. Они не борются за Англию, а только пытаются овладеть Британской империей. Они помогают Англии в лучшем случае для того, чтобы продолжить свое собственное перевооружение и, приобретая базы, усиливать свою военную мощь. В отдаленном будущем предстоит решить вопрос о тесном сотрудничестве тех стран, интересы которых будут затронуты расширением сферы влияния этой англосаксонской державы, которая стоит на фундаменте, куда более прочном, чем Англия. Впрочем, это не тот вопрос, который предстоит решать в ближайшем будущем; не в 1945 г., а только в 1970-м или 1980-м, самое раннее, эта англосаксонская держава станет угрожать свободе других народов».

Чтобы восстановить мысль Гитлера полностью, надо, очевидно, соединить обе записи. Но любой вариант удивителен! Сегодня, в 2000-х годах нового века, предвидение Гитлера полностью оправдалось, и США угрожают свободе всех народов мира! Поражают и такие слова, сказанные Гитлером Молотову во время второй их встречи (ДВП, кн.2, ч.1, стр. 65):

«Я считаю, что наши успехи будут больше, если мы будем стоять спиной к спине и бороться с внешним миром, чем если мы будем стоять друг против друга грудью и будем бороться друг против друга».

А как надо оценивать следующее заявление фюрера? Оно было сделано тогда же:

«Если будет обоюдное признание будущего развития, то это будет в интересах обоих народов. Это, возможно, потребует много труда и напряжения нервов, но зато в будущем оба народа будут развиваться, не став, однако, одним единым миром, так как немец никогда не станет русским, а русский – немцем. Наша задача – обеспечить это мирное развитие».

Обычно утверждают, что Гитлер со Сталиным и Молотовым лукавил – говорил о сотрудничестве, а сам готовил удар. Но не все так просто! Вот в беседах Гитлера с западными лидерами, – да, нередко чувствуется лукавство, особенно тогда, когда Гитлер поносит Россию. Там он «отбывал номер» и отделывался дежурными антисоветскими фразами. А в беседе с Молотовым интонации искренние.

Тогда же Гитлер предлагал СССР открыто присоединиться к Пакту трёх (Германия, Италия и Япония) против англосаксов. В нашей записи беседы сказано:

«Он, Гитлер, предлагает Советскому Союзу участвовать как четвертому партнеру в этом Пакте».

Гитлер говорил:

«Возможно, в Азии возродятся такие силы, которые исключат возможность колониальных владений для европейских государств…»

И это плохо вяжется с образом «маньяка, рвущегося к мировому господству».

Под «новым мировым порядком» Гитлер понимал такой мир, когда англосаксам и французам придется потесниться и дать место за мировым «столом» всем странам. А какой порядок имели в виду те, кто написал на однодолларовой банкноте США слова:

«Novus ordo seclorum» («Новый порядок на века»)?

Увы, Молотов, человек без собственных идей, не уловил идей фюрера. А Сталин в реальной истории так и не успел посмотреть Гитлеру в глаза и ответить взглядом понимания, исключающим будущую войну русских с немцами, а значит, и глобализацию, и диктат Золотой Элиты к началу XXI века.

В итоге взаимное недоверие Гитлера к России и Сталина к Гитлеру нарастало. Одним из поводов для недоверия Гитлера была деятельность в 1940–1941 годах московского посла Англии, убежденного германофоба Криппса. К тому же и наш полпред в Лондоне Майский вел себя не как друг Германии, хотя та была державой, официально дружественной России, и при этом находилась в состоянии войны со страной пребывания Майского, России вовсе не дружественной.

Недаром в своей речи 22 июня 1941 года Гитлер констатировал:

«Британия все еще надеялась образовать европейскую антигерманскую коалицию, в которую должны были входить Балканы и Советская Россия… Поэтому в Лондоне решили отправить господина Криппса послом в Москву. Он получил ясные инструкции – на любых условиях возобновить отношения между Англией и Советской Россией и развивать их в пробританском направлении…»

22 июня Гитлер говорил даже так:

«Никогда германский народ не испытывал враждебных чувств к народам России…»

И даже так:

«Я… боролся… за установление в Германии нового национал-социалистического порядка, позволившего рабочему в полной мере пожинать плоды своего труда… Успех этой политики в экономическом и социальном возрождении нашего народа, который, систематически устраняя классовые и общественные различия, становится действительно народной коммуной – конечной фазой мирового развития…»

Демагогия? В немалой мере – да… Но, скажем, «демократ» Рузвельт даже в самые критические для американской элиты дни и помыслить не мог публично признать высшей ступенью развития общества коммуну —хотя бы демагогически!

И сейчас, зная правду, начинаешь понимать, что не Гитлер (и уж тем более не Сталин) подготовил, развязал и раздувал Вторую мировую войну. Это было делом органического носителя идей Мирового Зла – наднациональной Золотой Элиты Запада… Делом Золотых Космополитов, и прежде всего – янки!

* * *

СТАЛИН колебался в оценке подлинных намерений Гитлера и в прочности его лояльности к Советскому Союзу. Но и антикоммуниста Гитлера тогда обуревали жестокие сомнения. И то, что он колебался, хорошо видно из его малоизвестного письма Муссолини от 21 июня 1941 года. Оно начиналось так:

«Дуче! Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда длившиеся месяцами тяжелые раздумья, а также вечное нервное выжидание закончились принятием самого трудного в моей жизни решения… Дальнейшее выжидание приведет самое позднее в этом или в следующем году к гибельным последствиям…

После уничтожения Франции – вообще после ликвидации всех их западноевропейских позиций – британские поджигатели войны направляют все время взоры туда, откуда они пытались начать войну: на Советский Союз.

Оба государства, Советская Россия и Англия, в равной степени заинтересованы в распавшейся, ослабленной длительной войной Европе. Позади этих государств стоит в позе подстрекателя и выжидающего Североамериканский Союз…

Если и дальше терпеть эту опасность, придется, вероятно, потерять весь 1941 год, и при этом общая ситуация ничуть не изменится. Наоборот, Англия ещё больше воспротивится заключению мира, так как она все еще будет надеяться на русского партнера. К тому же эта надежда, естественно, станет возрастать по мере усиления боеготовности русских вооруженных сил. А за всем этим еще стоят американские массовые поставки военных материалов, которые ожидаются с 1942 года…».

Взаимные подозрения и тревоги можно было снять, посмотрев друг другу в глаза, тем более что тема личной встречи Гитлера и Сталина возникала с момента подписания Пакта Молотова – Риббентропа несколько раз – в том числе в беседах Сталина и Риббентропа, Молотова и Гитлера.

Но как могло бы в этом случае все развиваться дальше?

* * *

ЕСЛИ БЫ СССР принял предложение Гитлера о присоединении к Пакту трех, то это не было бы отходом СССР от пробританской линии, в действительности для Сталина не существовавшей. Сталин вел лишь одну политику – прорусскую, так сказать. Но это было бы отходом от нашего скользкого нейтралитета в сторону долговременной политической дружественности к странам «оси».

Главным тут мог бы стать наш отказ от поддержки антигерманских кругов в Сербии (что до хорватов и словенцев, то они традиционно были лояльны к немцам, а остальные южнобалканские славянские народы в серьезный «расклад» не шли).

Политические шаги (в том числе отказ от активности на Балканах) можно и нужно было подкрепить усилением поставок в Германию не только нефти и сырья, но и, очевидно, необходимых ей для десанта в Англию вооружений к концу 1941 года или в 1942 году. Поставляла же оружие Англии официально нейтральная Америка – на коммерческой якобы основе. Вот и мы могли бы предпринять нечто подобное по отношению к Германии.

Избежав за счет этого войны в 1941 году с Германией и усилив производство вооружений на не разрушенных бомбежками, неэвакуированных заводах Харькова и Запорожья, Николаева и Севастополя, Киева и Днепропетровска, Донбасса и Ростова, мы не получили бы в 1941 году и войны с Англией – при любой нашей политике. Выиграть же в той ситуации один мирный год на перевооружение значило для России выиграть устойчивые перспективы для построения развитого социализма. А обеспечить нерушимое социалистическое будущее России означало для России всё!

Германия же, дав нам мирный 1941 год без реальных, убедительных доказательств с нашей стороны устойчивой лояльности к Германии, рисковала все потерять. Ведь время работало не на нее, а на англосаксов… И при этом Гитлеру было непонятно – с кем в перспективе будет Россия?

Но и не дать нам мирный 41-й год означало для Германии – как показала реальная история – цивилизационное поражение к концу XX века. Ведь ныне и Германия подпала под власть чуждых ей наднациональных сил.

То есть единственным взаимно разумным – и тактически, и стратегически – вариантом был для России и Германии всё более тесный и нерушимый союз. Вплоть до военного.

Гитлер должен был понять, что великое будущее Германии обеспечено лишь в условиях мира и дружбы с Россией.

Сталин должен был понять, что великое будущее России – невозможное без социалистического строя в ней, обеспечено лишь при блоке с рейхом, что исключало бы поражение России в ее единоличном (без немцев) противостоянии с Западом в XX веке.

Поэтому в той книге, которую ты, уважаемый мой читатель, держишь в руках, реальнобывшие события, факты, цифры и судьбы тех или иных исторических фигур постепенно вплетаются в – как я ее называю – рациональную виртуальность… И в этой книге война между русскими и немцами 22 июня 1941 года не начнется. Она вообще не состоится, зато будет разгромлена – и во многом совместно – Британская империя.

Впрочем, давая такой вариант истории, я более чем далек от «методологии», скажем, авторов коллективного сборника «Third Reich Victorious: The Alternate History of How the Germans Won the War» («Победа Третьего рейха: Альтернативная история того, как немцы выиграли войну»), изданного в Лондоне в 2002 году. Десяток магистров, докторов, полковников и подполковников из Англии и США описали в нем, как немцы выиграли-таки ту войну.

Гитлер мог выиграть войну, лишь сохранив мир с СССР и упрочив союз с ним. Любые иные варианты абсолютно некорректны даже в рамках виртуального анализа! Однако англосаксы-«аналитики» производят Георгия Жукова в Генеральные секретари ЦК КПСС (это при «живой», так сказать, ВКП(б) на протяжении всех сороковых годов), а фельдмаршал Манштейн у них устраивает советским танковым войскам новый «Танненберг» в феврале 45-го года «на равнинах Центральной Польши». На Западном фронте, в Нормандии, при этом, естественно, подписано сепаратное перемирие, позволившее немцам «перебросить тысячи орудий с западных границ рейха на Восточный фронт».

Ох, как хочется англосаксам (нашим бывшим заклятым «союзникам») хотя бы на бумаге, но лишить «этих русских» победы 45-го года! Мало англосаксам победы 1991 года, так им и туна заклание подавай!

Однако научно и исторически состоятелен лишь один альтернативный вариант победы фюрера – вместе с Россией! Вот я этот вариант и дал… Тоже, увы, на бумаге!

Но тут уж – как говорится, всё, что могу.

* * *

А ТЕПЕРЬ я уведомлю читателя, что, работая над этой книгой, пользовался многими документальными источниками и, скажем, практически все цифровые и фактические данные, приводимые в тексте (за исключением явно виртуальных), соответствуют реальной ситуации конца 30 – начала 40-х годов XX века.

Я хотел дать – насколько это возможно в пределах относительно небольшой книги – разноплановую, но исторически состоятельную картину той эпохи, включая в повествование много реализовавшихсяситуаций и деталей. Соответственно, многие диалоги, те или иные обстоятельства и т. п. имеют своей базой реальные исторические данные. Однако в этой книге автор вводит в свой рассказ реальность в той мере, в какой это оправдано и необходимо для выполнения основной задачи: вплетая в ткань реальных событий и фактов 41-го и 42-го годов события возможные, но не произошедшие, дать в итоге виртуальную картину такого рационального варианта развития событий, такой рациональной истории, которая стала бы естественным и логическим результатом взаимно рациональных действий двух великих держав – СССР и Германии и их лидеров – рейхсканцлера Адольфа Гитлера и Генерального секретаря ЦК ВКП(б), Председателя Совета Народных Комиссаров СССР Иосифа Сталина.

Поэтому разговор, например, шефа абвера адмирала Канариса и его помощника Ганса Остера, приведенный в главе «Меморандум Канариса», полностью выдуман автором, хотя очень возможно, что о чем-то подобном они и говорили. Но разговор Остера с начальником оперативного отдела штаба фон Лееба полковником Винценцом Мюллером фактически документален – он дан по мемуарам самого Мюллера.

Документальна и беседа Гитлера с послом рейха в Москве Шуленбургом. Отличие от реальной истории одно – в моей книге беседа ведется в виртуальном поезде, который везет Гитлера в виртуальную Москву 1941 года, а реально беседа состоялась 28 апреля 1941 года в Берлине. И беседа эта очень непривычно высвечивает тогдашнюю ситуацию в Европе. В ходе той беседы Гитлер и спросил своего посла: «Какой черт дернул русских заключить пакт о дружбе с Югославией?» В моей книге эта фраза отсутствует, поскольку в описанной мной виртуальной истории Сталин благоразумно воздержался от поддержки сербов.

Также подправлена мной беседа Молотова и Шуленбурга 12 декабря 1940 года, приведенная в первой главе. Реальный Молотов отклонил тогда просьбу немцев о транзите через СССР оборудования для вспомогательного немецкого крейсера, отстаивающегося в Японии, а виртуальный Молотов её удовлетворил.

Я оговариваю последний случай особо, потому что сейчас дам уважаемому читателю некую путеводную нить для лучшей ориентировки… Факты, хронологически относящиеся ко времени до конца декабря 1940 года, автором не выдуманы – за исключением личной встречи Сталина и Гитлера, конечно. Так, в США действительно уже летом 1938 года на государственном уровне принимались меры по противодействию германскому экспорту в США и Латинскую Америку. Собственно, это было объявлением Соединенными Штатами превентивной экономической войны Германии. А, как известно, «горячая» война – всего лишь продолжение политики (в том числе и прежде всего – экономической) другими средствами.

Если какие-то факты или диалоги реальных исторических лиц приводятся в книге после декабря 1940 года, то они могут быть и «виртуальными», и реальными. Вот, скажем, выборочная хронология ряда реальных исторических фактов начала 1941 года, введенная автором в «виртуальный» 1941 год:

14 января 1941 года британское Адмиралтейство объявило о первом нападении германских пикирующих бомбардировщиков на британские военные корабли в Средиземном море.

21 января английский министр труда Эрнест Бевин объявил программу принудительного набора в промышленность мужчин и женщин.

11 марта в США принят закон о ленд-лизе.

Апрель – янки высаживаются в Гренландии и начинают строить там свои военные базы.

1 апреля —31 мая – антианглийское восстание в Ираке под руководством Рашида Али Гайлани.

13 апреля – подписание пакта о нейтралитете между СССР и Японией.

24–29 апреля – эвакуация английских войск из Греции.

Все вышеперечисленное происходило на самом деле. А, скажем, назначение Ивана Тевосяна первым заместителем Председателя Совнаркома в мае 41-го или передача Советским Союзом пятисот устаревших танков Германии и Италии весной 1941 года и сотен торпедоносцев Японии весной 42-го года – это, конечно, «факты» «виртуальной» истории.

Ключевым, но, увы, тоже «виртуальным» фактом является в книге отказ СССР от заключения пакта о дружбе и ненападении (?!) с белградским правительством Симовича. Реально этот пакт был заключен в Москве 5 апреля 1941 года – за сутки до удара вермахта и люфтваффе по Югославии. Симович, к слову, как и посол Югославии в Москве Гаврилович, был членом тайного общества «Чёрная рука», которое способствовало развязыванию Первой мировой войны в интересах США.

Полностью исторически реален и такой интересный документ, как меморандум Корсванта, который в совершенно непривычном для нас свете показывает, как некоторые видные нацисты представляли себе мир будущего.

Документальны как заявление Гитлера Молотову 13 ноября 1940 года:

«Я сожалею, что мне до сих пор не удалось встретиться с такой огромной исторической личностью, как господин Сталин… Тем более что я думаю, что, может быть, и сам попаду в историю…»,

так и ответ Молотова:

«Да, такая встреча была бы желательна… И я надеюсь, что такая встреча состоится…»

Собственно, в книге документальны практически все диалоги и факты (за исключением явно виртуальных), которые имеют точную и полную датировку, то есть: «…такого-то числа такого-то года». Но я старался, чтобы эта документальная реальность логично врастала в рациональную – с точки зрения интересов народов мира – виртуальность. Чтобы одно прорасталов другое…

Здесь нет стремления запутать читателя или «выпендриться». Ведь в той эпохе (как, впрочем, и сейчас) разумное перепуталось с неразумным, логичное – с абсурдным. И я, стараясь оставить в своем рассказе реально бывшие разумные детали, вынужден был вводить вместо реально бывшего абсурда виртуальную рациональность. И чем дальше от декабря 1940 года, тем все большим становится в книге удельный вес уже чисто виртуальных деталей.

А точнее – рациональных, хотя и нереализовавшихся!

Впрочем, объясняться с читателем по поводу каждой детали невозможно. Тем более что не всегда точны даже советские энциклопедические источники… Скажем, я нашел три различающиеся даты занятия англичанами Багдада после подавления восстания в Ираке (в моей книге – не подавленного, а успешного): 31 мая, 1 июня и даже 2 июня 1941 года… Но у меня, автора этой книги, были все же несколько иные задачи, чем исправлять академистов в деталях.

Так что знатокам деталей я заранее и без тени иронии приношу извинения, буде они отыщут где-то ляпы и у меня. Однако надеюсь, что как раз знатоки-то в полной мере смогут оценить в моей работе то, что, на мой взгляд, вполне заслуживает в ней положительной оценки.

* * *

В СВОИХ первых книгах, с которыми читатель, возможно, знаком, я уже проводил ту основную мысль, что у России во внешнем мире не могло быть иного основного конструктивного партнера, кроме Германии – кайзеровской ли, веймарской ли, националистической ли… Именно стратегический союз этих двух держав, развивавшихся за счёт собственных талантов, обуславливал бы мир в Европе и, соответственно, исключал бы там войну. Если бы всё было так, то США никогда не смогли бы помышлять о роли хозяина Европы и мира. Вот почему силами Мирового Зла было сделано все, чтобы стравить две потенциально дружественные и взаимодополняющие страны и в 1914-м, и в 1941 году.

Говоря так, я не впадаю в некое германофильство, в чем меня подозревают некоторые активные участники форумов Интернета… Я – последовательный русский советский патриот и люблю не Германию, а Россию. Германию – как одно из трех наиболее самобытных явлений истории XIX–XX веков (два остальных – это Россия и Япония) – я всего лишь уважаю.

Славянофилы издавна не могут простить Бисмарку то, что он на Берлинском конгрессе после русско-турецкой войны 1877–1878 годов не защищал интересы России. Однако не всем же быть настолько простофилями, чтобы пренебрегать собственными национальными интересами в угоду какому-то «дяде»… Это русским часто на Россию наплевать, а Бисмарк уважал многие страны и народы, а любил одну страну – свою, как любил он и один лишь народ – собственный, немецкий. Я за это на него не в претензии. Я и сам, повторяю, люблю лишь свой народ – русский, советский.

Но люблю я его с открытыми глазами… Это сердце должно быть горячим, а руки – чистыми. Разум же должен быть холодным, ясным – почему-то об этом третьем члене формулы Дзержинского часто, увы, забывают. И холодный разум приводит к выводу о том, что ко второй войне русских с немцами привела нас не непримиримость идеологий (действительно, по ряду принципиальных положений очень отличающихся), не объективный конфликт, а провокации недругов России и Германии. А также – непреодоленное взаимное недоверие, основания к которому давали друг другу обе стороны.

Обе!

И обе стороны не сделали всего, что можно и нужно было сделать.