Текст книги "Товарищ американский президент"
Автор книги: Сергей Костин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Милашка дернула скрипучим плечом, очевидно запрашивая приметы нарушителей и статью ареста.
– За мошенничество, – немного подумав, ответил Директор, утираясь рукавом от белого халата. – А теперь приметы. Записываешь?
Я незаметно щелкнул пальцами, отдавая устный приказ спецмашине, что ничего записывать не стоит. У нас и так виртуальной энергии после лечения товарища американского президента не осталось.
– Приметы…. Главарь, все время дергающийся, больной наверное, мастодонт в ржавых латах, с тазиком на голове.
– С ведром, – поправил я Директора.
– Поправка. С ведром. Но ржавым. Его брать первым. Больно суетной. И ржавым железом воняет. Теперь об остальных. Гоблина, карликового гнома и шибко умного эльфа пристрелить на месте. Болото такого добра еще наплодит. Повторяю. Расстрелять. Всенепременно.
– Жестоко, но справедливо, – заметил я.
Директор в знак благодарности пожал мне руку.
– Значит так. Дождетесь карательный экипаж здесь. Спастись бегством не мечтайте. Майор Сергеев достанет вас из-под земли даже в этом, пропахшем крысами, гадюшнике.
Директор похлопал меня по зеленой щеке, кивнул остальным и с резким хлопком исчез. Отправился на совещание решать вопросы государственной важности.
– Да! – выдохнул второй номер, – Чуть не влипли по самые Милашкины черные самописцы. Вот чем, оказывается, занимается наш любимый Директор. Не ожидал.
– Для него это только разрядка после работы, – я уважал Директора, и уважал его привычки, – Скажи спасибо, что в обличии медика прибыл, а не похоронной команды.
– Мм, – совершенно неожиданно зарычал Герасим. Что совершенно не шло к его одухотворенной морде гоблина.
– Зачем нам убегать, если мы сами прибудем для уничтожения нас самих, – заметил я, оглядываясь по сторонам. – Ты, Гера, не дрожи. Рядом с тобой лучший эльф Болота. Никто не тронет. Милашка! Командир эльф, я хотел сказать, Сергеев на полянке. Объяви экстренное собрание. Хочу с командой побеседовать.
Милашка не нашла ничего лучшего, как постучать по ржавому ведру булыжником. Материальная часть виртуальной спецмашины оставляла желать лучшего.
– Значит так, товарищи спасатели и добропорядочные американские самаритяне, – я оглядел притихшую команду из гоблина, орлика, монаха, железа и, конечно, гномика. – Так получилось, что наконец-то собрались все вместе. Впереди нас ждет трудная дорога по Болоту. Опасности и враги поджидают нас.
– Значит мы уже никуда не пойдем? – встрепенулся чернокожий монах, ковыряясь в виртуальной пыли широкими ступнями.
– Совсем наоборот, – я успокоил гномика, который слишком близко к сердцу принимал предположения второго номера. – Совсем наоборот. Мы немедленно отправимся в глубину Болота. Не забывайте, что у нас есть миссия, которую мы должны выполнить. Но подвергаться опасностям в том виде, в котором мы сейчас находимся, считаю неестественным. Предлагаю зайти в ближайший виртуальный супермаркет и загрузиться по полной программе. Милашка?
– Ближайшая торговая точка имеется в деревне, посередине которой мы находимся, – сверилась с показаниями внутренних карт спецмашина.
– Отлично. Товарищ американский президент, позвольте вашу шапочку. Верну, не беспокойтесь. Прошу всех членов спасательной экспедиции скинуться кто сколько может.
Наличности у команды оказалось не так уж и много. Мое печеное яблоко, тележка Боба и умные мысли гоблина Герасима.
Экспедиция, не успев как следует начаться, бесславно гибла из-за отсутствия должного финансирования. Это понимали все, в том числе и товарищ американский президент. Гномик уткнулся лохматыми, чрезмерно развитыми бровями в мою штанину и практически упал духом.
– Ничего-ничего, – постарался я подбодрить американского руководителя, – мы что-нибудь придумаем. Ты должен верить пока что майору Сергееву.
– Дяденька Сергеев! Вы… обещаете?
Глядя в такие глаза врать не хотелось. Но и окончательно расстраивать, совесть не позволяет. Поэтому я постарался перевести разговор на другую, отвлеченную тему.
– А хочешь, как вернемся, мы тебе Аляску подарим? Не тебе лично, конечно, жирно будет. А вот молодой американской республики от старшего брата в самый раз.
Товарищ американский президент разволновался так, словно ему предстояло идти на третий срок.
Приятно делать хорошие подарки…
– Командор! – Милашка смущенно протягивала мне слуховой рожок, – Вызывают тебя.
– Пошли всех подальше, – отмахнулся я, занятый братанием с кровью с взволнованным товарищем американским президентом. Не каждый день такие сюрпризы человеку достаются.
– Командор, – не унималась спецмашина, – абонемент сам кого угодно может послать. Да, да. Это именно тот товарищ, которого мы с Восточной башни сняли.
– Что ж ты, ржавчина…, – обругал я Милашку, вставляя в ухо рожок.
Приятный голос российской связистки поинтересовался, согласен ли я оплатить звонок. У товарища неважно какой должности вряд ли есть время оплачивать многочисленные счета. А может мелочи не нашлось. Пришлось согласиться.
В рожке затрещало и сквозь виртуальные расстояния донесся знакомый до боли голос товарища с Восточной башни неважно под какой фамилией. Вы ее все и так знаете, если, телевизоры смотрите. Голос был довольно резок, тверд и однозначен.
– Сергеев?
– Так точно, товарищ главнокомандующий.
– Что. Ж. Вы. Майор. Алясками. Разбрасываетесь?
Я закусил губу и пальцами показал Милашке, чтобы она незамедлительно обнаружила жучок, наверняка принесенный нами из реального мира.
– Как. Вам. Такое. В. Голову. Пришло. Майор. Сергеев? – не унимался товарищ с хорошо известной по сотовому всероссийскому каналу фамилией, – Почему. Меня. Не. Спросили?
– Так ведь…. Вы сами… А мы… Как лучше?
– Вот даже как? – сразу подобрел голос. Исчезла скрытая угроза в возбуждении уголовного дела за разбазаривание в особо крупных размерах. Осталась лишь забота о всенародном счастье.
– Значит, ничего не получится? – расстроился я.
– Между прочим, я Аляску к Латвийскому району присоединить обещал. И указ вот передо мной валяется. Нехорошо получается, Латвийский район хоть и маленький, но больно…, – помехи не позволили услышать мнение товарища с Восточной башни о Латвийском районе, – … Тем более, вам, майор, следовало бы знать, что Аляскинские курорты признаны ООН самыми чистыми. Такое богатство да другой стране?
– Не чужим отдаем, – попытался я вставить контраргумент, – Америке. Она потом с нами дружить начнет.
– Америке? – удивился товарищ российский неважно кто, – Это где ж такая страна?
– В Америке.
– Вижу, что в Америке. А разве это не колония Ирака?
– Они еще пятьсот лет от колониального гнета освободились. Самостоятельно заправляют. Так что, товарищ не буду упоминать вашу фамилию, точно не получится с Аляской?
В рожке тяжело дышали:
– Ну…. Если ты, Сергеев, просишь….
– Беру всю ответственность на свое подразделение!
– Но только на девяносто девять дней, в аренду, без права переселения коренного населения. Устроит?
Зажав рожок ладошкой я шепотом спросил у гномика мнение о сделке:
– Три месяца. Аренда. Прибыль пополам с нами?
Товарищ американский президент знаками показал, что устроит.
– Уважили, – растянулся я в улыбке. Жаль на другом конце линии связи не видели моей счастливой улыбки.
– Для тебя, майор, все, что угодно. Но больше не балуй. Сегодня Аляску американским революционерам отдадим, завтра Сибирский заповедник другу Кимченырычу, послезавтра Украинскую область туркам силком впихнем. Спасатель, особенно такой как ты, майор, должен бережней относится к российскому имуществу.
Товарищ, кажется я так и не сказал с какой фамилией, отключился, даже не попрощавшись.
Не комментируя переговоров, я подошел к Милашке и вопрошающим взглядом вопросительных глаз как бы спросил, а где, собственно, жучок?
Спецмашина подразделения "000" подергала ноздрями и уверенно указала копытом на грудь Директорского любимчика.
Ты гляди-ка до чего оборонные службы России дошли, в такое место жучок подслушивающий запихнули.
Достав из кармана печеное яблоко Боба, я надкусил сочную плоть, подумал немного и пришел к удивительному, достойному не побоюсь сказать, решению:
– Деньги нам все равно нужны, – надкусывая фрукт и передавая его по кругу, подытожил я. – Гера, подведи-ка поближе нашего орлика.
Тщательно изучив внешний вид Директорского любимчика, я пришел к выводу, что медалька, подаренная пингвину товарищем американским президентом совсем не смотрится на широкой груди глупой птицы. Перевернув медаль я всмотрелся в изнаночную сторону. Мигали огоньки, работал микро магнитофон на микро ядерных батарейках, автоматический ключ отстукивал шпионские донесения.
Я укоризненно покачал головой, посматривая на товарища американского президента. В ответ тот развел руками – вот досада, не заметил.
– Наше российское руководство самое демократическое руководство в мире! – громко сказал я, склоняясь к медальке в виде пурпурного сердца.
Высоко в небе громыхнуло. Сообщение ушло по назначению.
– Снимай, – сказал я пингвину.
Глупая птица отрицательно задергалась – за что?
– Она тебе полетную массу утяжеляет, – объяснил я Директорскому любимчику, отцепляя пурпурное сердце. – Ни к чему железо тебе, а нам пригодится.
Я уже знал, как мы используем медальку со встроенной оборонной техникой.
Магазин "Тысяча мелочей" находился практически в двух шагах ходьбы. Звякнув мелодичным колокольчиком, который Милашка тут же незаметно запихала в карман, мы дружной толпой ввалились внутрь.
Пустые виртуальные полки, виртуальная паутина и вполне сносного вида старичок с горбатым носом.
– Ничего мы здесь не купим, – Боб осмотрел пыль веков и с досады даже плюнул. – Пойдемте отсюда, товарищ командир.
Старичок продавец, оторвав горбатый нос от зачитанной до дыр книги "Жалоб и предложений" презрительно посмотрел на янкеля и сказал:
– Это магазин, а не музэй. Нищие здесь не ходят.
Сузив до неприличия и так узкие глаза, я твердым шагом бывалого спасателя подошел к стойке и громко шмякнул пурпурное сердце на прилавок.
– Затариваемся на все, папаша!
Продавец, ошалевший от блеска пурпурного сердца, расплылся в угодливой улыбке:
– Это большие деньги, господин эльф. Очень ценный экземпляр.
– Называйте меня майором Сергеевым. Мы для этого сюда и пришли, чтобы потратить большие деньги.
– Насколько большие? – рассматривая медальку сквозь лупу, поинтересовался старичок.
– Неприлично большие, – так ослепительно улыбаться могут только командиры подразделения "000".
– Вы очень редкий покупатель, – восхитился старик и дернул за веревку, напоминающую оторванный с корнем чей-то хвост.
Одновременно с разъезжающимися в сторону стенами домика, помещение наполнилось симпатичной такой виртуальной мелодией, в которой пелось о красавце мужчине, который только и делал, что шлялся по магазинам и покупал всякую дрянь.
Виртуальные магазинчики хитрая штука. Только что здесь были пустые полки, а вот теперь взору лучшей реальной команде спецмашины подразделения "000" за номером тринадцать открылись удивительные перспективы.
Отделение верхней одежды. Всевозможные комбинезоны. На любой вкус, цвет и прочность.
Обувной отдел. От простых тапочек, в которых обычно в печку пихают, до прочных титановых сапог, прошитых мономолекулярными нитками.
За стальной решеткой оружейный отдел. Десять автоматических големов с дубинами. Одна страшненькая на улыбку кассирша с виртуальной кассой и кнопкой вызова охраны. На стендах электрические дубинки, огнеметные приставки, лазерные мечи и прочая необходимая в Болоте рухлядь.
Отдел бижутерии. Колечки, кулоны, ремешки, накидки, искусственные цветы и пустые банки для анализов.
Аптечный киоск. Пластыри от ран, от отравлений, от столбняка, от сонливости, от сопливости, от потливости, от паралича, от заноса, от сами знаете чего, и даже от неожиданного оплодотворения.
– У вас пять минут, товарищ эльф, – продавцы в Болоте обычно тупые до невозможности, – Все что успеете вынести, ваше.
– А по индивидуальным заказам работаете?
Получив утвердительный ответ, я кивнул своим ребятам, приступайте, не робейте, и склонившись к уху продавца зашептал индивидуальный заказ.
– Парарам-пам-пам, парарам-пам-пам…, – заскрипела от удовольствия Милашка, бросаясь в отдел верхней, преимущественно, мужской одежды.
– За мной не занимать, – второй номер скрылся в обувной секции.
– Мм, – третий номер всегда расстраивается, когда в магазинах нет книжного отдела с энциклопедическими словарями.
Каждый, кто хоть раз бывал в магазинах, а сейчас это достаточно редкое явление, знает, что пять минут среди обширного наименования товара могут привести к расстройству сердечно-сосудистой деятельности. Именно поэтому покупателям отмерен такой маленький кусок времени. Но опытный спасатель даже за ничтожно малый отрезок времени способен стащить с полок все необходимое для дальнейшей работы.
Как только старичок продавец заметил пропажу звоночка, я дал отмашку, приказывая всем выметаться вон. И так настоялись в очередях. Как и положено командиру, я первым выбежал из магазинчика и уже на улице принимал в объятия членов команды.
– Товарищ американский президент!
Главный служащий американской администрации до халявных вещей был не охоч и покинул магазин с минимальным набором вещей. Гномик с вдумчивым взором прикупил в магазине алые штаны с бронированным задником, стеганую броне куртку с антикоррозийным покрытием, кувалду кузнечную обыкновенную и толстую серебряную цепь на шею.
– А это еще зачем?
– От сглаза, – объяснил гномик, с трудом удерживая вес цепи.
– А я думаю от небольшого ядерокола. Когда таскать надоест, отдайте спецмашине. Она ее на руль повесит от угона.
Следующим показался Директорский любимчик. Глупая птица не нашла ничего лучшего, как прогуляться по ювелирному отделу. В одной лапе волокла золотистую палку с набалдашником, в другой мячик с приваренным крестиком. Головы пингвина спорили, кто из них будет таскать отороченную бриллиантами и алмазами корону.
– Вместе носите, – посоветовал я, предугадывая командирским чутьем долгую свару. Пингвин радостно качнул изогнутыми клювами и взгромоздил ценное приобретение на две головы. Неудобно, зато без ругани.
Третий номер команды гоблин Герасим всегда отличался скромностью. Спальный мешок, раскладушка, свечной ночник и ушные затычки.
– А с чем на врага пойдешь? – остановил я приготовившего опробовать приобретения Герасима.
– Мм, – Гера вытащил из-за пояса телескопическую дубину и пару раз стукнул ею об ладошку. Звук был неприятный и убедительный.
– Отдыхайте пока, третий номер, – поморщился я, щурясь от боли. Впредь собственные ладошки Герасиму не подставлять!.
– Командир, помоги!
В дверях магазина показались четырехместные санки для передвижения по обледенелым горным поверхностям. На санках валялись многочисленные свертки, кульки, пакеты. Завершал картину двухтонный сейф-холодильник, обернутый в красную ленту. На сайфе-холодильнике радостно восседал второй номер.
– Со скидками втюхнули! – Боб соскочил с сейфа и любовно погладил приобретение.
– Придется оставить.
Лицо Боба недобро побелело. Янкель распахнул полы поповского халата, заслоняя от злобного командира подразделения "000" покупку. Под халатом у Боба ничего, кроме панталон не имелось, что ясно указывало на то, что он, как член команды, совершенно не готов к дальним странствиям. Босиком далеко санки не протащишь.
– Милашка! Долго тебя ждать? – я демонстративно отвернулся от Боба, не желая вступать с ним в пререкания. Пройдет время, успокоится.
В проеме показалась голова спецмашины.
– Командор?!
– Ну вот! Совсем другое дело! – похвалил я подотчетную технику, разглядывая мощный титановый тазик, выглядывающий из-за косяка, – С такой башней тебе даже Геркина дубина не страшна. Чего в дверях топчешься?
Под титановым тазиком всхлипнуло:
– А смеяться не будете?
Я осмотрелся. Второй номер испытывал раскладушку, второй номер упаковывал продуктами сейф-холодильник. Глупая птица пыталась засунуть головы в узкую корону. Один только товарищ американский президент стоял рядом, придерживаясь за мою штанину.
– Никто, – пообещал я, строго поглаживая гномика по мохнатой шапке, одновременно прицеливаясь к уху товарища американского президента.
Милашка выдохнула и вышла из магазина.
– Ну и как?
– А ничего, – командиров подразделения "000" в Академии специально учат психологической устойчивости к щекотке и другим внешним смешным воздействиям. Когда надо, у нас даже губы не дрожат. За себя я не волновался, а вот удержать ухо гномика удавалось с трудом. Одно радовало, гномики, когда хихикают и когда плачут, морщатся одинаково.
Милашка, побывав в кузнечном и оружейном цехе изменилась до неузнаваемости. К созданию своего нового внешнего вида спецмашина отнеслась с выдумкой и творческой искоркой.
Под черным титановым тазиком находился мощный бронированный торс плавно переходящий в бронированное туловище копытообразного животного. Даже обширные знания командира подразделения "000" не позволяли сказать с уверенностью, лошадки ли, верблюда или иной какой формы парнокопытного.
– Личная разработка, командор, – поясняла Милашка, пока я обходил ее по периметру. – Семь видеокамер обеспечивают максимальный обзор местности. Сегментальное тело может раздвигаться до пяти седло-мест, гарантируя экипажу комфортность и уют. В задней части, да вы не стесняйтесь, командор, хвостик поднимите, там дверца имеется, в задней части багажный отсек. Все что нужно дружной и смелой команде в опасном путешествии по Болоту.
Я заглянул под хвост, где различил плотно пригнанные и на висячем замке бронированные дверцы. Над хвостом также было замечена седьмая видеокамера заднего обзора.
– Это не метла, командор, а заплетенная в косичку антенна. Шесть ног в специальной обуви типа "копыто". Не бояться бездорожья и гвоздей. Дополнительные передние манипуляторы позволяют использовать любое из имеющихся во мне вооружений.
Я пожал железные перчатки передних манипуляторов и заглянул во все глазки камер.
– А два горба зачем? – постучал я по титановым холмикам.
– Топливные баки, – пояснила Милашка, встряхивая горбами, – Там же крепится локатор дальнего обнаружения и иное вспомогательное оборудование.
Товарищ американский президент сказал: – "Ножки устали", – и, вскарабкавшись по выдвинутой из пуза Милашки лестнице, устроился между двумя горбами топливных баков.
– Броня крепкая, не волнуйся, командор, – успокоила меня спецмашина подразделения "000" пока я стучался лбом о холодную броню ребристых боков подотчетной техники, – Я даже умудрилась одну ракету класса "спецмашина – враг" и пару донных мин на себе закрепить. Не совсем удобно с точки зрения эстетики, но при ходьбе не мешает.
Я был сражен. Совершенство в представлении Милашки не знало границ. Просто великолепно. Мое представление о спецмашине подразделения "000" за номером тринадцать резко скакнуло вверх. О чем я и не преминул упомянуть в памятной надписи на бортах, то есть на ребрах, Милашки. У нее там специальная бронзовая пластина для памятных надписей имелась.
– У меня и сигнал новый есть, – стараясь окончательно добить своего командира, похвасталась Милашка и продемонстрировала новейшую систему оповещения личного состава.
– Отлично! – похлопал я Милашку в то место, где заканчивался титановый тазик, – только лучше смени неблагозвучное "иго-го" на нормальную сирену. Пусть не модно, зато привычно. Труби общий сбор.
Не успев перестроится, Милашка скромно сказала: – "Иго-го. Го. Го", – и для убедительности стукнула по земле копытом. В земле образовалась ямка метр на метр. На расслабившуюся команду новый сигнал не подействовал и Милашка, осознавая собственную беспомощность, продублировала приказ командира обычным способом, вывесив на задних окороках динамики:
– Оглохли, бездельники? Быстро в ряд построились! Время пошло.
Третий номер допрыгал в спальном мешке до места построения за пять секунд. Второй номер дотащил четырех местные санки с сейфом-холодильником за шесть. Временно зачисленный в команду Директорский любимчик остался топтаться на месте, пытаясь разбежаться по сторонам. Решили начать без глупой птицы.
– Богатыри! – сказал я, обращаясь как бы к богатырям, но никого конкретно не имея в виду, – Товарищи спасатели и примкнувшие! Люди и птицы! Парнокопытные и гоблинообразные! Каждый человек мечтает совершить в жизни что-то хорошее. Ведь в каждом из нас спит герой. Третий номер, прекратите отдавать честь, я не о вас. Я вообще. Э-э… Каждый мечтает умереть, совершая подвиг во имя человечества. Но мы, спасатели, не такие! Выполняя каждую минуту невозможное, мы не только не торопимся умирать, наоборот, мы знаем, что умирать нам противопоказано Уставом, инструкциями и лично нашим горячо любимым Директором.
Я дождался, пока стихнул аплодисменты Директорского любимчика. Подхалим, он и с короной на двух макушках подхалим. Продолжил я тихим, можно сказать, торжественно печальным голосом:
– У каждого из вас в жизни были моменты, за которые по истечении времени становилось стыдно. Второй номер, приведите пример?
– В детстве я думал, что игрушки ночью оживают. Поэтому отрывал всем игрушкам головы.
– Третий номер?
– Мм.
– Успокойтесь, я прошу вас, третий номер, успокойтесь. Посматривать в бане не самое страшное преступление.
– Милашка? Впрочем, можешь не отвечать. Сам догадаюсь. Отказ в категоричной форме майору Сергееву в просьбе перевезти на его дачу саженцы.
– Елочки от музея одной восковой фигуры, – пробубнила Милашка, не нарушая командирского выступления.
– А у вас, товарищ командир? – подал неуверенный голос второй номер.
– У меня кристально чистая биография, что и отражено в личном послужном списке. Однако…, – прищурился я, показывая, что не все так гладко, – … однако я тоже испытал мучительное чувство стыда, когда увидел, как лучший экипаж спасателей разбазаривает средства, полученные от продажи медальки товарища американского президента. Что за вид? Что за неуставное оборудование? На прогулку собрались, или банк грабить?
Команда спецмашины подразделения "000" за номером тринадцать, как и сама спецмашина с уже указанным номером, потупили глаза, и камеры.
– И что бы вы делали без своего командира? – улыбнулся я, распахивая контейнер с индивидуальным заказом. – Всем, включая внештатных сотрудников, облачиться в бронированные комбинезоны. Черный цвет, Боб, потому, что грабить будем в темное, преимущественно ночное, время суток. Каждому в комплекте связь-каску, вещевые мешки с боеприпасами и пропитанием.
– А…? – второй номер попытался убедить меня, что в сейф-холодильник вмешается больше продуктов, чем в иную, отличную от сейфа тару.
– Отставить. Личные пожитки можете закопать под ближайшим деревом. Далее. Выдаю каждому под расписку именное скорострельное оружие. Стрелами с разрывными боеголовками стреляет.
– А я не умею, – Боб, когда страдает о потерянном, ничего не умеет. Или не хочет. Что, в принципе, равносильно и карается трибуналом.
– По дороге навык приобретете, опыта наберетесь. Запас стрел неограничен. Тренируйтесь хоть целый день. Но осторожно. В общем здесь в контейнере много чего полезного. Разберетесь. Выходим через десять минут.
– О! Тут даже балалайка есть! – обрадовался второй номер, отшвыривая в сторону надувной мячик.
– И квас, – мне, как командиру лучшего из экипажей подразделения "000" всегда приятно приносить товарищам по работе радость, – Боб, сбренькай нам героическое. Только крысу свою выкинь куда подальше. Противно смотреть, как животное чреслами двигает.
– Долгие годы английская освободительная армия боролась с ирландским королевством за свои гражданские права. Требование в предоставление туманному Альбиону территориальной независимости от Ирландии неоднократно рассматривалось в Солнцевском международном трибунале. Но чопорные ирландцы, очень любящие манку и английских девушек, при поддержке французской демократической общественности жестоко давили свободолюбивые выступления англичан. Неизвестно, сколько бы еще продолжался этот геноцид, если бы в прошлом году не вмешался лично майор Сергеев. Я его лично сопровождал. Майор Сергеев приехал, поглядел строго и ирландцы осознали ошибочность своих неправильных взглядов. Хочешь яблоко? Не хочешь, как хочешь.
Второй номер, расположившись на задней части Милашки, жарил на автономной горелке яблоки в мундире и рассказывал товарищу американскому директору вехи большого пути команды подразделения "000" за номером тринадцать. Гномик слушал внимательно, тщательно конспектировал и даже вставал на цыпочки, чтобы через топливные баки Милашки бросить уважительный взгляд на лучшего командира российской спасательной службы.
Почему яблоки? Объясняю в первый и последний раз. Вся иная пища в Болоте является экологически нечистой и вредной для желудка. Российские селекционеры в свое время позаботились о виртуальных странниках и вывели специальный сорт яблок, которые можно употреблять в виртуальности без страха окочуриться.
Третий час команда подразделения "000" под чутким руководством пока что майора Сергеева, то есть меня, тряслась по пустынным территориям Болота. Вокруг нас виртуально расстилались безжизненные виртуальные пространства, закатанные в бетон и асфальт. Всякая растительность в данной местности уничтожена в Болоте еще тысячу лет назад и требовалось много терпения, чтобы отыскать в этом сером пространстве мало-мальски пригодный для перекура кустик, не говоря уже о дереве. Одно радовало, мы не испытывали трудностей во время коротких остановок. Все ходили по правому боку Милашки.
– Командор! – Милашка, везущая команду не жаловалась, но и не испытывала большой радости по поводу живой поклажи, – долго мне еще корячиться?
– Если верить карте, через полчаса будем на месте.
Я сидел впереди команды всей, уложив ЭВМ на титановый тазик Милашки, как раз между двумя проблесковыми маячками синего и красного цвета, и отвечал за правильность направления. Несколько часов назад команда в лице любознательного Боба задала справедливый вопрос, куда, собственно, нам идти? Энергетический Виртуальный Модуль, к справочной системе которого и адресовался вопрос, выдал секретную, для служебного пользования информацию, что для начала нам неплохо посетить местную достопримечательность в лице засекреченного российского резидента, заброшенного в Болота три тысячи лет назад, да так здесь и прописавшегося. Вечная жизнь оказалась ему привлекательней, чем ежемесячные уплаты налогов.
– Странная у товарища вашего кличка, – подозрительность спецмашин у всех на устах, – Он что, грек по материнской линии?
– Кто его знает. Нам-то какое дело до национальности? Главное, чтобы совет правильный дал, и много за совет свой не запросил. А Оракул он, или еще кто, лично мне без разницы. Пусть хоть чертом называется. Глянь-ка, лучше, опять стервецы пожаловали. Не кормят их тут, что ли? Команда! Помеха слева!
За три часа пятый раз на нас совершалось разбойное нападение. Выскакивали из-за бетонных холмов страшненькие создания, визжали сильно и мешали четным спасателям двигаться к заветной цели.
Сначала мелкота нападала. Крысы, наподобие той, которая у Боба сальто крутила, да тараканы безобразные. Боб с ними и разбирался. Пару раз жахнул из своего посоха, только тушки кровавые на сером бетоне остались. Потом какие-то летающие простыни налетели. Черные и белые. Белых мы быстро расстреляли из скорострельного оружия. А черные, заразы, живучими оказались.
Нет, по началу, конечно, мазали, но потом научились не по облакам стрелы выпускать, а точно в простыни. Хорошая штука, стрела с ядерной головкой. Только рваная ветошь по Болоту летела обугленная.
В последний раз пожаловали дальние родственники Директорского пингвина. Один в один. Крылья растопыренные, чешуя каменная. Но глаза добрые и порядочные. Выпустили мы в бетонную степь нашего орлика. На переговоры. Чтобы справедливым словом и мужественным видом урезонил не прошеных обитателей. И ничего, справился. Сцепился там с кем-то, пару шей каменных свернул, но справился. Мне Герасим по секрету сообщил, что у Директорского любимчика пояс трехцветный по самообороне.
И вот опять. Никакого покоя.
За дальнюю оборону у нас третий номер отвечает. Являясь крупным мировым специалистом в обороноспособности, Гера, даже не просыпаясь, способен поразить девяносто девять из ста малоподвижных целей. Скорострельное оружие в его умелых руках только знай, звякает, выпуская на волю веер стрел с разделяющимися боеголовками. Ни одна пакость близко не приблизится.
– Мм, – закричал за спиной третий номер.
– А ты постарайся, – подсказал я, разглядывая наступающих в подзорную трубу. В самую обычную, без ядерных штучек.
Три сотни коротышек с большими носами, в широкополых картузах, с красными гвоздиками в руках. Если бы с цветами, я бы так и сказал – с цветами. Четко и по-русски повторяю, с гвоздиками. Ржавыми и железными. Наверняка отравленными. Модуль, на запрос " А это кто" честно ответил, что товарищи являются нелегалами с Кавказских автономий и именуются соответственно Гогами.
– Второму номеру приказываю прекратить заниматься посторонними делами и оказать огневую поддержку третьему номеру. Милашка! Залп из всех орудий!
– Обожаю, – сказала Милашка, затормозила всеми шестью конечностями, выдвинула из района передних подмышек зенитную установку "Градок" и дробно застучала по все время панически перемещающимися Гогами с большими носами.
– Мы не справляемся, командир! – спокойно заорал янкель, закрывая собственным телом зря махающего кувалдой товарища американского президента. Правильно поступает, сам умирай, а товарища внештатного сотрудника выручай.
– Значит переходим к стадии "Экстра", – успокоил я команду, и раскрыл ЭВМ.
При разработке Энергетического Виртуального Модуля учитывались различные факторы, которые могут повстречаться спасателям подразделения "000" в толщах Болота. В том числе и фактор вражеского вероломного нападения.
– Милашка! Занести в черные самописцы! Произвожу вскрытие боевых систем. Вскрыл боевые системы. Так, что мы имеем?
– Быстрее, командор, мы под густым огнем. Сволочи углями швыряются.
– Спешу, как умею. Вот! В инструкции написано, что для вызова оборонных сил следует нажимать кнопки ЭВМ соответствующего предназначения.
– Нас окружают!
– Нажимаем, например, вот эту. Милашка! Произвожу запуск токсичного облака.
От вдавливания соответствующей кнопки на поле боя ровным счетом ничего не произошло. Зато на мониторе модуля появилась мерцающая надпись "Использование особо отравляющих веществ запрещено специальным постановлением ООН от такого-то года".
