Текст книги "В переплете Книги Знаний (СИ)"

Автор книги: Сергей Кочетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7

Когда Гаузен проснулся, плащ был уже готов. Расплатиться до конца с тетушкой Галатеей у него не получилось, и хотя она пыталась отказаться, он все-таки оставил лошадь в залог.

– Только не надо на ней кататься, – не мог не пошутить Гаузен. – В ваши-то годы уместней передвигаться на метле.

– Поосторожней со словами, юноша, – шутливо пригрозила добрая торговка. – Сегодня назовешь кого-то ведьмой, а завтра нарвешься на настоящую.

Но он пропустил эти слова мимо ушей, так как спешил в монастырь.

Вскоре он добрался до знакомых с детства дубовых храмовых ворот. Натянув на лицо выражение посерьезней, он начал стучать ногами в дверь.

– Кто там? – осторожно раздалось по ту сторону ворот.

– Ты знаешь, кто я такой? Не знаешь! Да кто ты такой, если не знаешь меня?! Я Пешеход – король Дороги! – торжественным голосом закричал Гаузен, решив так отметить свое возвращение.

– Я не виноват! Я здесь не сам поставился, – испуганно пропищал невидимый сквозь дверь привратник.

– Разве вам не доложили о моем прибытии?! Я так просто этого не оставлю! – продолжал грозиться и пинать в дверь Гаузен.

Испугавшись, страж открыл дверь, но когда увидел Гаузена в полный рост, похоже, засомневался. Зеленый плащ на юноше смотрелся вполне прилично, но отнюдь не по-королевски.

– Ноги надо перед дверью вытирать, а не стучать ими в нее, – осторожно заметил монах-привратник.

– Колотушку тоже надо вытирать, а не грязью покрывать, – возразил юноша и, не спрашивая разрешения, шагнул во двор.

– Куда вы направились? – попытался остановить юношу привратник.

– Куда надо, туда и иду! – оборвал на полуслове Гаузен. – А надо мне к вашему настоятелю Арсину.

Привратник покорно последовал, но вскоре поравнялся с Гаузеном, а потом и вовсе обогнал, теперь уже уверенно ведя юношу вглубь. Петляя следом по коридорам, юноша вспомнил, насколько запутаны коридоры в монастыре Катапака. Ему даже показалось, что провожатый водит его кругами.

Наконец, привратник впустил Гаузена в библиотеку к настоятелю Арсину. Посмотрев на него, Гаузен не смог сразу решить, что изменилось сильней в его старом знакомце – должность или наружность?

Лицо Арсина напоминало раздувшуюся тыкву, натертую воском, а выражение было странновато-благодушное, будто он только что проглотил перебродивший апельсин.

Вообще, Арсин был довольно упитан для монаха, но для настоятеля монастыря он был, пожалуй, даже худощав. И в данный момент он тем и занимался, что пытался победить свою неподобающую высокому посту худобу обильным обедом совсем непостного содержания. С прозорливостью заядлого обжоры он корпел над тарелкой, где груда котлет соседствовала с обильно умасленной горкой перловой каши со свиными шкварками.

– Как жуешь, Арсин? – громко поприветствовал Гаузен, отчего настоятель от неожиданности чуть не выплюнул свой обед. Но в последний момент Арсин сильно сжал губы, не дав обеду покинуть рот, а затем волевым усилием протолкнул свое пропитание обратно.

– Тебе следует есть больше овощей, Арсин, – снисходительно изрек Гаузен, довольный произведенным им эффектом. Арсин же отложил еду и, будто бы не узнав Гаузена, повелел привратнику:

– Белн, кого ты мне привел? Это тот, который яблоки в саду ворует? Поколоти его хорошенько, чтоб дорогу сюда позабыл, а если все-таки вспомнит – тащи сразу в тюрьму!

Гаузен уже был готов к такому приему, хотя не понимал, шутит ли Арсин или все же заважничал.

– Но это же… Знаете, это кто? – испугался привратник. Увидев реакцию простого прислужника, Арсин вместе с Гаузеном хором засмеялись.

– Представляю, что ты ему наговорил, – успокоившись, заметил Арсин и отпустил привратника.

– Я смотрю, ты хорошо устроился, – произнес Гаузен, намекая то ли на статус Арсина, то ли на его кушанья.

– Наверное, я должен поблагодарить тебя за это, – принял похвалу настоятель. – Своими выходками ты здорово сократил годы жизни моему предшественнику.

– Как будто я их один проворачивал! – возмутился Гаузен указанием на прошлые грешки.

– Веселые были денечки, – ухмыльнувшись, согласился Арсин.

– В моей жизни было столь много веселья… И так мало радости, – грустно добавил про себя юноша, но тут же вернулся от этих мыслей к настоящему.

– Я, между прочим, тоже неплохо устроился. У меня придворная должность! – с гордостью поделился Гаузен.

– Ну, удачи тебе! Может быть, ты тоже станешь когда-нибудь самым главным у себя во дворце, – с самодовольной насмешкой пожелал Арсин. Услышав это, юноша немного поморщился. Он вспомнил о принце Леканте и цели собственного визита.

– Вообще-то у меня есть дела поважнее, – отказался от предложенной чести Гаузен. – Тебе случайно неизвестно, как можно добраться покороче до ближайшего ордена Всемзнания?

Вопросы о проблеме Салочки, а также о материальной помощи юноша решил отложить на потом.

– А зачем ты туда собрался? – удивился Арсин.

– Мне нужно кое-что им передать, – уклончиво ответил Гаузен.

– Тогда можешь оставить это в монастыре, – великодушно предложил настоятель. – К нам часто приходят служители разных богов, орденов и культов. Если придут из ордена Всемзнания, то я лично передам им твою вещь, послание или что у тебя там.

«Ага, ты, наверное, и награду решил прикарманить» – подумал юноша. Он уже засомневался, нужно ли показывать книгу приятелю детских лет, но решил, что больше спрашивать не у кого. Да еще у него созрела небольшая шутка, наподобие тех, которыми он промышлял когда-то.

– Сейчас я тебе такое покажу, что ты забудешь про свой обед до самого ужина, – прошептал юноша и вытащил книгу. – Может быть, здесь найдется ответ на мой вопрос?

Настоятель отодвинул тарелку, обсосал каждый палец, затем вытер руки о балахон и уже после этого аккуратно взял книгу. Листая страницу за страницей, он рефлекторно поднялся с места и подошел к окну, где было больше света. Гаузен тут же уселся за стол и решительно принялся за брошенный храмовником обед.

Арсин, возмутившись подобной наглостью, с шумом захлопнул книгу.

– Я бы подождал своей очереди, но вдруг еда будет испорчена или отравлена? – пошутил Гаузен и, капельку пожевав, добавил:

– А ты почитай, почитай!

Арсин, немного повыбирав между обедом и книгой, углубился в последнюю. Гаузен, тем временем, торопливо отъедался за предыдущие полуголодные дни.

– Ну что, узнал что-нибудь? – наевшись, полюбопытствовал юноша.

– Я ее узнал, – произнес Арсин настолько серьезно, что Гаузен отбросил былое веселье. – Эта книга пропала из нашей библиотеки несколько сотен лет назад!

– В какой-такой вашей? – удивился Гаузен. – Ты ведь служишь Катапаку, а не ордену Всемзнания!

– А кто здесь говорит про орден Всемзнания? – спокойно уточнил настоятель. – Мой орден – это орден Охранителей Книг.

– Что ты врешь, Арсин! – не поверил Гаузен. – Орден Охранителей Книг давно разрушен! Я был на его развалинах!

– Ты прав, Гаузен, – согласился Арсин. – Главная библиотека ордена была надежно выстроена и тщательно охранялась. Но настало время, когда все эти предосторожности вдруг оказались бесполезны перед лицом непредсказуемого землетрясения. Оно не оставило от штаба камня на камне.

А с падением власти четырех королей последние остатки ордена утратили всякую поддержку, и об ордене Охранителей Книг все позабыли. Все, кроме оставшихся служителей культа. Они смогли передать свои знания потомкам, наделяя их правом когда-нибудь возродить орден. И я один из этих потомков. Хоть я вступил в орден воды, но всегда мечтал возродить орден Охранителей Книг. И у меня есть право владеть этой книгой.

– Ну и дела. А я-то думал, что встретился с последним служителем этого проклятого ордена, – удивился Гаузен и произнес:

– Я не пойму, чего ты хочешь? Это всего лишь книга!

– Не просто книга. Книга Знаний! Видишь? – показал Арсин на клеймо, выжженное на обложке книги. На нем была изображена раскрытая книга, на которой лежал ключ. – Это символ ордена Охранителей Книг. Она все эти годы сама шла ко мне в руки, – взволнованно поведал Арсин.

– Значит, она вам все-таки нужнее, чем мне? И какова будет награда за возвращение, казалось бы, уже безнадежно потерянной реликвии? Учти, каждая страница этой книги стоит не меньше серебряной монеты. И это только за одну сторону! А корки и вовсе тянут на сотню золотых каждая! – запросил небывалую сумму денег Гаузен, чтобы Арсин не смог расплатиться и вернул книгу обратно.

– Ты, кажется, не понял всю серьезность ситуации, Гаузен. У нашего ордена очень строгие правила. В случае несвоевременного возвращения принадлежащей библиотеке книги с человека, возвратившего книгу, взимается штраф в размере одной серебряной монеты за каждый просроченный день. То есть за несколько сотен лет, – тут Арсин замолчал, и его брови усиленно зашевелились, по всей вероятности, принимая участие в сложной арифметической операции. -Учитывая состояние возвращенной книги, количество страниц, а также нехватку закладки итоговая задолженность, которую возвративший обязан возместить, составляет почти сто тысяч серебряных монет. И возвративший у нас ты!

И бровь Арсина, бросив подсчеты, иронично метнулась в сторону Гаузена.

Несколько мгновений пристально рассматривая выражение лица Арсина, Гаузен понял, что настоятель уже давно перестал шутить.

– А я еще денег в долг у него хотел попросить, – расстроился юноша и решил дать волю чувствам. – Катапак забери! Книга древняя, да еще и просроченная, к употреблению, наверное, непригодна – что же ты с меня требуешь, потомок недобитый?!

Гаузен подбежал к Арсину и грубо вырвал у него из рук книгу. Похоже, от волнения, а может быть от жирной еды руки настоятеля стали излишне скользкими. В этот момент в дверях появился монах, но, судя по размерам, уже не из тех, кто привечает, а, скорее, провожает.

– Послушай, Арсин! Давай просто сделаем вид, что я сюда не приходил, твой обед не ел и книгу не показывал. Забудем все те гадости, что ты мне наговорил, а я спокойно ухожу так же, как и пришел – через дверь, – предпринял последнюю попытку Гаузен.

– Отдай книгу, Гаузен, – потребовал Арсин. – Ты же понимаешь, что тебе некуда бежать!

«Когда некуда бежать, есть куда лететь. А без доказательств нет обязательств» – подумал юноша. – Дружище, я тебя ненавижу! – бросил он напоследок и выкинул книгу в окно.

Его же обидчики как по команде рванулись в разные стороны. Арсин – вниз по лестнице за книгой, а монах – за Гаузеном. Эту попытку юноша пресек резким ударом тарелки с остатками еды по чужой голове. Монах повалился на пол, судорожными движениями рук хватаясь за волосы. Похоже, что несчастный богослужитель решил, что у него проломился череп и вылезли мозги, но то была лишь каша, перемешанная с соусом. Гаузену же предстояло куда более опасное падение.

Гаузен выскочил во двор вслед за выброшенной книгой. Юноша хотел зацепиться за дерево, но не рассчитал сил и расстояния и промахнулся. К счастью для Гаузена и к несчастью для его одеяния, он зацепился плащом за ветку. Не выдержав, плащ порвался и Гаузен упал в кусты, заблаговременно примеченные еще на подходе. Книга, благодаря застежке, в полете не развалилась на страницы и быстро отправилась обратно в сумку юноши.

Успев миновать главные ворота, Гаузен выбежал прочь, размышляя на ходу:

«Ну и что мне теперь вменяется? Неуважение к священнослужителю, оскорбление священнослужителя, сопротивление священнослужителю, избиение священнослужителя, осквернение пропитания священнослужителя… Преступления, конечно, тяжкие, но местечковые. За такое за три моря гнаться вслед не будут. Но задерживаться здесь все равно не стоит. Юнгой на первый же корабль! Хотя нет, поздно… Поздновато мне юнгой – в мои годы приятней капитаном!»

Глава 8

Далеко Гаузен убегать не стал, благо портовый город был не слишком крупный. К счастью для юноши, он знал, где можно поискать укрытия. Он вломился в лавку тканей, где в этот момент не было ни одного посетителя.

– Тетя Галантерея, у тебя вон сколько ткани, заверни меня во что-нибудь! – выпалил Гаузен с ходу.

Лавочница, раскусившая по позе и тяжелому дыханию, что Гаузену не до шуток, молча показала пальцем вниз.

– Тетя Галантерея! – отчаянно вскрикнул Гаузен. – Ваша юбка настолько огромна, что если я там спрячусь, меня могут совсем не найти! Я там просто потеряюсь на веки вечные!

– Грубиян! – обрезала лавочница. – Внизу есть люк – прячься там, а если собираешься хамить и дальше, то лучше поищи для своих пряток другое место.

Гаузен не стал спорить и молча полез в открытый лавочницей люк. Торговка же подошла к окну и занавесила его тканью.

– И меня зовут Галатея, – недовольно проворчала торговка, когда за Гаузеном захлопнулся люк.

«Как тут темно! Даже КНИЖКУ нельзя почитать!» – горестно подумал юноша, вспомнив причину своих злоключений. Он уж подумал постучать вверх тетушке Галатее, чтобы та опустила ему свечку, но благоразумно воздержался. Наверху стали доноситься голоса. Похоже, это были двое стражников, которых уже подослал Арсин с целью заполучить книгу и отомстить Гаузену.

– Добрый день, госпожа Галатея! – отрывисто пролаял, вероятно, главный. – Мы ищем одного опасного преступника!

– Ну, сколько можно говорить, капитан! – вежливо, но с ноткой раздражения прервала она. – Ячестная лавочница и не связываюсь с контрабандистами. Вы меня уже замучили со своими проверками. Всех покупателей распугали!

– Никак нет, госпожа Галатея! Этот преступник не контрабандист, а плут, насильник, грабитель, вор… – начал перечислять стражник.

«Вот ведь навешали, песьи хвосты!» – недовольно подумал Гаузен. – «Так и во время оглашения приговора добавить будет нечего!»

Капитан стражи прервал цветистое описание, похоже, подумав, а не переусердствовал ли он, и прибавил:

– И еще дерется!

– Насильник, вор и еще дерется?! Ах, же он мерзавец! Ах, же он негодяй! Да чтоб он под землю провалился и там и оставался на веки вечные! – сердито топнув, восклицала лавочница с гневом и одновременно сочувствием к капитану и его тяжелой работе.

– Прошу прощения, вы его знаете? – осведомился стражник.

– Да за кого вы меня принимаете? – возмутилась Галатея. – Я честная лавочница и у меня только добросовестные покупатели! Лучше спросите у хозяйки увеселительного заведения госпожи Лаванды. Судя по описанию, это ее клиент. И раз уж вы ее увидите, напомните ей, что она уже порядком задолжала мне за те два шелковых рулона.

– Ты передашь! – распорядился капитан заскучавшему подчиненному. – Спасибо вам госпожа Галатея, вы очень помогли следствию.

– Пустяки! – скромно откликнулась торговка на прощание.

– А чего это вы окно зашторили? И так ведь не видно ни зги? – удивился перед уходом капитан стражи.

– А где мне еще повесить новые ткани, чтобы их было заметно?! – возразила тетушка Галатея. – Повесь я их на улице, так я не то, что отвернусь – слегка чихну, как их сразу же утащат. Сами знаете, какая сейчас уличная преступность!

– Моя вина, – с тяжелым вздохом признал капитан.

– И раз вы мне напомнили о новой поставке, передайте вашей жене, что вуали, о которых она спрашивала, появились на днях, – напомнила лавочница.

– Это уж я сам передам, – откланялся капитан стражи и удалился.

Тетя Галатея выждала некоторое время, чтобы убедиться, что стражники не вернутся, и заперла лавку изнутри. Затем она открыла люк и вызволила Гаузена.

– Ну, спасибо, тетушка Галатея, – начал рассыпаться в благодарностях Гаузен. – Я вам теперь по гроб жизни обязан. Шкаф на чердак затолкать или телегу из грязи вытянуть – вы тут же меня зовите, я мигом! Да мало ли я еще как могу помочь!

– Если хоть одно слово из только что сказанных про тебя – правда, то упаси меня Катапак от таких помощников! – побожилась торговка.

– Единственное мое преступление в том, что я порвал ваш прекрасный плащ, – сознался Гаузен и показал прореху.

– Забудь пока про плащ! – сурово оборвала лавочница. – Есть дела поважнее! Видишь ли, Гаузен, беды моей племянницы не ограничиваются ногами. Ей не помешало бы устроить семейное благополучие…

После этих слов готовность юноши на самопожертвование резко сошла на нет.

– Ну уж нет, тетя Галатея! – бесцеремонно заявил юноша. – Вы, конечно, может, и спасли мне жизнь, но распоряжаться ею вряд ли имеете право. Столь серьезное решение я не могу принять, будь это даже девушка с кудрявыми волосами, тонкой талией и с упругой … с упругой, эээ … Супругой я обзавестись сейчас точно не собираюсь! Да вы только посмотрите на меня – я сущий голодранец! – и Гаузен снова продемонстрировал порванный плащ. – Какой же из меня… Слово такое есть… – призадумался юноша. – Ну, будущий муж… Скарамуш… Скоромуж… ЖЕНИХ, во!

– Прекрати! – прикрикнула на Гаузена тетушка Галатея. – Деточке и так по жизни досталось, а такой сумасбродный спутник, как ты, будет еще худшим наказанием! У нее ноги так распухли, что ей скоро придется подыскивать себе новое жилье…

– Сочувствую, – добавил после неловкого молчания Гаузен, пристыженный нелестной характеристикой. – Но, боюсь, мне пока неизвестно, как исцелить эту напасть.

– Да тебя лечить никто и не просит! – раздраженно перебила тетушка Галатея. – Знаем, какой ты лекарь! Даже штаны заштопать не можешь – не то, что царапину залечить. Но ты ведь шатаешься по всей Велитии и за ее пределами. Ты бы мог разузнать, как помочь Салочке? – теперь уже с мольбой в голосе произнесла торговка.

– Не хочу обнадеживать, но по возможности постараюсь. Помнишь, я тебе говорил, что схожу сегодня к одному ученому человеку? Так то ж оказался идиот! Но теперь мне надо в место, где разные грамотеи кишмя кишат. И я у них за все стребую! Ну и твою проблему не забуду упомянуть. У меня есть штука, которая нужна им ну просто позарез. И судя по названию, с ее помошью они могут даже помочь твоей племяннице, – пообещал Гаузен, отметив, что не стеснил себя особыми обязательствами.

– Как будто сами боги послали тебя на помощь! – обрадовалась тетушка Галатея. – Ты уж постарайся Гаузен, а я в накладе не останусь. До конца жизни в шелках ходить будешь, а уж Салочка с ее будущим мужем тебя просто озолотят.

– Так есть более достойная кандидатура? – поинтересовался Гаузен. – И чем же он лучше меня?

– Ну, во-первых, он не прячется от стражи по подвалам – у него у самого подвалы ломятся золотом. А во-вторых – он очень нравится Салочке, – перечислила тетя Галатея.

– И как же звать этого счастливчика? – не без зависти поинтересовался Гаузен.

– Лекант, принц Велитии, – призналась торговка.

– Лекант? Принц Лекант?! Ма-а-ат-тушка моя гусыня! Да большей сволочи я в жизни не встречал! Вот что, тетушка! Как только твоя племянница излечит ноги – пускай бежит от этого придурка галопом! И эта лживая неблагодарная тварь еще величает себя принцем, а собирается стать королем! Да я бы таких не то, что на трон – в самую паршивую забегаловку не пускал бы. Я на него гну спину, как проклятый, а взамен кроме проклятий ничего не получаю! – дал волю языку Гаузен, подумав, что раз задание выполнено, то можно и не блюсти так строго тайну личности своего нанимателя.

– Ты работаешь на принца Леканта? – искренне удивилась торговка, но юноша не слушал:

– Серьезно, тетя Галантерея, даже не думай скармливать свою прелестную племянницу этому злобному чудовищу. Лекант высосет из нее всю кровь и обглодает до косточки! Мало ей одного недуга?! Да даже если он на нее с такими ногами позарится, как они танцевать потом будут, например? – ужаснулся Гаузен. – Я представляю, что из этого получится!

Тут Гаузен принял надменную позу и повысил голос:

– «Схватите эту мерзавку!» – закричит Лекант и от злости чуть не выронит костыли. А потом этот негодяй упрячет ее в темницу.

Вот уж просто удивительно, чтобы такой ловкий и энергичный человек, как я, работал на такого никчемного проходимца!

– Не задирай так нос, а то потолок мне поцарапаешь, – скептически отнеслась к отповеди Гаузена лавочница. – Слуги всегда мнят о себе неизвестно что и терпеть не могут собственных благородных господ. А ленивым слугам от них может порядком достаться. И поделом!

– Это я-то ленивый?! Да я уже несколько дней почти не спал! Весь убегался! – решительно возразил Гаузен.

– Убегался! Да вот только бегаешь ты да прячешься преимущественно от стражи! Другие хозяева таких слуг вешают! – без капли снисхождения заявила лавочница.

– Вешают?! – возмутился радикальностью решения юноша. – Да как только Лекант доберется до престола – он всех перевешает! О каком благородстве ты мне говоришь?

– Мне все равно кажется, что ты на него наговариваешь, – не отступалась торговка. – Вот Салочке он сразу понравился…

– С чего ты взяла, что он вообще пойдет за твою племянницу! Даже если ты за ней оставишь всю свою лавку в приданое.… Да что там лавку! Пусть хоть целый корабль, набитый доверху тканями! Это не сделает равными принца и твою Салочку, – благоразумно разъяснил юноша.

– Но ведь по обычаю он может выбрать себе невесту из любых мест и семейств, не взирая на положение. Именно с подобного брака началась эпоха процветания…

– И ты веришь в эту древнюю ерунду? – при этих словах Гаузен вспомнил историю, рассказанную Лин, и заметно погрустнел. – Серьезно, тетя Галатея, я не вижу счастливой развязки в этой затее.

– Понимаешь, Гаузен, – продолжила Галатея, собравшись с мыслями. – Как только ее ноги станут нормальными, она превратится в самую прекрасную девушку во всей Велитии. Но главное не это, а ее мечта.

Как-то раз Салочка сидела дома и отмывала окно от слез, которые она проплакивала по своему недугу в свободное от работы время. Тогда-то она и увидела всадников, проезжающих по пути мимо ее дома. Один из них жевал вишню из кармана. Он-то и оказался принцем Лекантом. Он остановился около ее дома и спросил:

– Эй, крестьянка, далеко этой дорогой до Вейносты?

Девушка, завороженнаятонкими чертами лица принца, его осанкой и благородным блеском глаз, смогла лишь покачать головой, но принц удовлетворился и этим ответом.

– А ты ничего, – бросил он ей на прощание и выплюнул косточку на землю.

И хотя он не видел ее ног, Салочку совсем не волновало это. От этих слов у Салочки потеплело на сердце, ведь впервые в своей жизни она была счастлива. Девушка подобрала с земли вишневую косточку и закопала ее прямо в огороде. А проклюнувшийся вскоре росток напоминал ей о визите принца. Девушка иногда даже целовала его, ведь косточка, из которой выросло деревце, побывала на губах у принца.

– Он не сказал Салочке ни одного гадкого слова, и теперь она думает, что принц от нее без ума. Тетя, я тебя разочарую. Без ума Лекант не от нее, а от рождения! – испортил трогательную историю Гаузен.

– Да как же ты не понимаешь, Гаузен?! – возмутилась Галатея. – Ведь любовь к принцу – это единственное, что согревает сердце Салочки в ее нелегкой жизни. Именно тогда она всеми силами возжелала исцелиться. А больше у нее нет причин, чтобы вылечить свои ноги! Каким чудовищем я стану, если разрушу ее мечту, заявив, что это невозможно! Да я и сама поверила и прониклась ее мечтой. Несмотря на тяжкий недуг, она много трудится. Она шьет одежду для моей лавки и никогда ничего не просит взамен. Салочка – это единственный близкий для меня человек. Я просто обязана помочь ей! А если же принц не выберет ее… Она будет страдать гораздо меньше, если она хотя бы просто прибудет на церемонию. Если же она никогда не побывает там, то будет жалеть всю жизнь!

Если еще недавно Гаузен размышлял, какую он получит награду, если провернет это дельце, несмотря на кажущуюся неосуществимость, то теперь в его голове возник другой вопрос:

– Послушай, тетя Галатея, неужели ты только сейчас решилась искать лекарство для своей племянницы?

– Что ты, что ты! – возмутилась лавочница. – Я ищу его с самого рождения Салочки! Спрашиваю любого, кто, как мне кажется, способен помочь в этом деле. И на каких только шарлатанов мне пришлось растратиться! – зазвучали расчетливые нотки в голосе торговки.

Но намечавшийся было рассказ о незадачливых целителях неожиданно прервал стук в дверь.

– Должно быть, жена послала капитана за тканью! – встревожилась тетушка Галатея.

Гаузен как можно тише устремился к люку, но тетушка шепотом предупредила:

– Нет времени туда лезть, будет слышно, как хлопнет крышка.

Гаузен сразу же сообразил спрятаться за прилавок. Галатея схватила нужный кусок ткани и спешно отодвинула засов, но на пороге стояла вовсе не стража.

– Дорогая моя, а ты здесь какими судьбами? – донесся до юноши изумленный возглас торговки.

– Ох, не спрашивай, тетушка Галатея, – произнес чуть сиплый от усталости, но все еще знакомый голос. – Я и так ненадолго – мне скоро на корабль в Альдорию. Я была так близка к цели, но за время путешествия я потеряла не только то, что искала, но и то, что имела. Друга…

При этих словах сердце Гаузена затрепетало от радости. Лин жива! И еще она назвала его другом, а значит, больше не злится на него.

– Ты это про меня?! – вынырнул Гаузен из-под прилавка, и Лин, уже успевши подойти поближе, чуть не рухнула на пол от неожиданности.

– Гаузен, а ты откуда взялся? – удивилась девушка.

– Ну, ты же вспомнила про меня, и вот я здесь. Совсем даже и не терялся! – обрадовался произведенному эффекту юноша. – Признайся, ты часто меня вспоминала?

– Дурак, я не о тебе говорила, – обиделась девушка. – Мой друг Тален погиб еще до того, как я добралась до руин. Он пожертвовал своей жизнью, защищая меня от рук бандитов.

– Извини, я как-то позабыл об этом, – смешалось раскаяние с раздражением в голосе юноши, так как он ожидал более радостную встречу. – Но ведь и мы вместе немало пережили! Да что вместе, я один из-за тебя столько пережил! И вообще, где тебя носило? Сколько тебя можно было ждать?! Я так волновался!

– Кто бы говорил! Вы только посмотрите, люди добрые! Свинья призывает к чистоте! Это меня-то носило? Да я тебя ищу везде, а ты, оказывается, сам в розыске! Меня и дня не было, а этот проходимец уже успел во что-то впутаться! – начала громко возмущаться девушка, но вспомнила о чем-то и посерьезнела. – Извини, я не хотела тебя обидеть. Просто разволновалась немного. Надеюсь, книга все еще у тебя?

– Ой, какие мы стали вежливые! А что если я скажу, что потерял ее? Или у меня ее отобрали? Твое отношение ко мне снова изменится? Ты опять разозлишься? – обиделся юноша, что девушке книга дороже, чем он.

– Какой ты противный, Гаузен! Правильно про таких, как ты, говорят: сколько покойника не бальзамируй – от него все равно вонь идет! Если ты скажешь, что ты ее потерял, то я скажу, что ты врешь, так как ты ее наверняка продал! Какой же дурой я была, когда доверила книгу первому встречному! Если бы я тогда только знала, что мне удастся добраться до города!

– Да я сам недавно чуть не расшибся! И ничего, не жалуюсь! Не ору об этом на каждом шагу! – продолжил возмущаться Гаузен.

– Молодые люди, не ссорьтесь. От вас столько шума, а я уже имела сегодня контакты со стражей, – безуспешно пыталась мирно урегулировать ситуацию тетушка Галатея.

– Надеюсь, книга не пострадала из-за падения? – встревожилась Лин, пропустив слова торговки мимо ушей.

– Да сдалась тебе эта книга! – воскликнул юноша. – Смотри же! Вот она! Целая и невредимая!

Гаузен сунул руку в сумку и показал реликвию девушке. Лин попыталась схватиться за нее, но Гаузен ловко выдернул книгу прямо из-под ее носа.

– А кто же мне отплатит за мои старания? – решил немного подразнить юноша девушку. – Ты представить не можешь, каким опасностям я подвергался, чтобы сохранить ее.

– Прекратите ссориться! Вы же приличные молодые люди! – все еще пыталась вмешаться Галатея.

– Если ты сам не отдашь, то я отберу ее силой! – пригрозила девушка и с новыми силами вцепилась за предмет, посеявший раздор в галантерейной лавке.

– Пусти! Порвешь! – закричал Гаузен, когда услышал подозрительный скрип в уже видавшей виды реликвии, и победно заулыбался, когда девушка отпустила потускневшие от времени корки. Но радость его была недолгой, так как девушка тут же стукнула ему по носу, отчего Гаузен моментально выпустил книгу из рук и схватился за ушибленное место.

– Вот этого делать не стоило! – прогундосил юноша, все еще держась за нос.

– Не стоило?! – торжествующе возразила девушка. – А кто тут голову морочил, кто издевался, кто книгу не отдавал? Ущипните меня! Мне, наверное, все это приснилось!

«Ну, никто тебя за язык не тянул» – подумал Гаузен и быстро протянул руку девушке за спину. Взвизгнув, что ее случайное желание сбылось, Лин попыталась отвесить ему пощечину. Но, уворачиваясь от удара, юноша пригнул голову, которая немедленно очутилась у девушки на груди. Она попыталась лягнуть его коленом, но Гаузен не отшатнулся, а подпрыгнул, окончательно повалив девушку на пол.

– Прекратите безобразия или я… – тут Галатея, похоже, вспомнила, что стражу она звать точно не будет. – Или я задам вам такую взбучку, что ваши нынешние разбирательства покажутся вам детскими забавами!

Услышав эти слова, Лин и Гаузен прекратили драку и пристыжено замолчали.

– Гаузен, тебе не стыдно обижать беззащитную девушку? – упрекнула юношу лавочница.

– Это она-то беззащитная!? И за что мне вдруг должно быть стыдно? Может, я сделал это из-за любви, – вырвалось вдруг у него.

– Из-за любви к золоту, наверное, – язвительно пояснила девушка, совершенно не обратив внимания на последние слова. Оттолкнув юношу, она поднялась на ноги.

– Тетушка Галатея, с таким нечестным человеком в лавке ты бы лучше выручку пересчитала и проверила, не пропало ли что ценное! – указала на юношу Лин.

– Тетя Галатея, не верь ей! Ты сама все видела – я тут главный пострадавший, – попытался разжалобить присутствующих Гаузен, поднимаясь с пола. И, чтобы хоть как-то утешиться, взял с прилавка платок и прижал его к носу.

– Не верь этому мошеннику, тетушка Галатея, – отряхиваясь от пыли, возразила Лин. – Ты смотри – вот он и платок у тебя уже умыкнул!

– Что было, то прошло, – попыталась успокоить присутствующих лавочница. – Ничего серьезного не случилось. Конфликт исчерпан и закончился благополучно.

– Она мне нос разбила… – вновь пожаловался Гаузен. – И плащ, похоже, окончательно порвала.

– Твой хозяин Лекант и не так тебе вдарит, когда узнает, что ты шляешься, где попало, – наставительно заметила торговка. – И не надо клеветать на бедную девушку – ты ко мне вернулся уже с разодранным плащом.

– Это правда? – изумилась девушка, от неожиданности вновь чуть не выпустив книгу из рук.

– Ну да, я порвал плащ после того, как вывалился из окна, – замялся Гаузен.

– Нет, я не об этом. Правда, что Лекант – его хозяин?! – повторила вопрос девушка.

– Конечно, Лекант, принц Велитии, – доверительно подтвердила тетушка Галатея, несмотря на знаки отрицания, отчаянно подаваемые ей Гаузеном.