Текст книги "Пацаны. Ковенант (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

Соавторы: Алекс Делакруз
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Почему тогда план решили реализовать только с одной группой, а не подождали всю толпу? – спросила Василиса, когда Брагин вернул взгляд из дополненной реальности.

– Так вы же спутали все карты. Пришли, увидели, победили, – посмотрел на меня Брагин. – Думаю, давая отмашку на начало акции в расчет взяли высокую вероятность, что до следующего прорыва кого-то из вас могли вывести на эмоциональный взрыв в неподходящем для интересантов месте, так что без жертв и шума прошло бы. Вы, Максим, собственно уже один раз продемонстрировали нечто подобное, когда вырвали дверную ручку неделю назад. Она, в общем-то, держалась крепче ваших физических возможностей в норме.

– Вторую на другой двери сходу как ты никто вырвать не смог, – подтвердил вдруг Атаманов.

– Теперь о неприятных вещах, – посмотрел на нас Брагин. – В высшем руководстве Ковенанта безусловно есть люди, непосредственно заинтересованные в громкой кровавой провокации. Их, запланировавших подобные проверки, сейчас будут спрашивать о мотивах. Я, правда, не очень уверен, что на собрании Совета сейчас будут присутствовать все те, кто эти проверки инициировал. Кое кто явно пошел ва-банк сегодня, ожидая от вас массового убийства, и ответ за действия держать вряд ли захочет. Но нужно понимать, что кроме организаторов есть и простые исполнители, – внимательно посмотрел на меня Брагин. – И еще надо понимать, что очень часто нельзя вот так просто взять и убрать человека из системы государственного управления. Потому что в этой системе все взаимосвязано, за порогом реальной власти нет независимых людей, каждый принадлежит к какой-то группировке. Сейчас объясню. Вот представьте дерево. Условно, президент со своей командой – это ствол. Ветви – его исполнительная и прочая власть, рычаги влияния, контроля и управления. Это инструменты, их можно рубить и отращивать новые. А вот корни – это и есть те самые группировки элиты, о которых я говорил только что. Не всегда от них возможно легко избавиться, часто их опасно даже не рубить, а трогать, потому что в ходе подобных экспериментов государственное дерево может потерять опору и упасть.

Похоже это такой образный и тонкий намек, что полковник Панин лишь выполнял свою работу и ему ничего не будет – начал догадываться я. Но уточнять пока не стал, потому что Брагин продолжал.

– Сейчас еще одну важную вещь скажу. Обе организации – Министерство государственной безопасности и мой департамент государственной эффективности, были созданы под эгидой Ковенанта. В некотором роде мой департамент и министерство вашего отца соперничающие организации, – посмотрел Брагин на Василису. – Основная декларируемая задача моего ведомства – помогать ковенантам в защите нашей планеты. Основная задача ведомства вашего отца – обезопасить государство от получивших огромную силу подростков, не допустить превращения лекарства в явление страшнее болезни. Так декларируется. По факту же – в перспективе по сути своей вы молодые полубоги. Взяв великую силу, можете забрать и власть, а ей делиться никто не хочет – это во-первых. Ну а во-вторых по молодости и неопытности вы вообще все сломать можете. Все, что я только что сказал – очень важная информация, для ее полного осмысления вам нужно время и база знаний, с этим вам помогут кураторы в будущем. Я же сейчас, руководствуясь в первую очередь интересами защиты планеты, после заседания Совета Ковенанта отправлюсь к президенту и расскажу ему обо всем случившемся. В выгодном для нас свете. Да, с той точки зрения, что хотя у вас и есть нечеловеческая сила, но ее можно контролировать настолько, что даже организованная на самом высоком уровне провокация не достигла успеха.

Помолчав немного, Брагин кивнул словно самому себе и заговорил снова.

– Сейчас же попробую вас убедить, что я целиком на вашей стороне. Максим, вам сколько лет? – обернулся он ко мне.

– Шестнадцать.

– Шестнадцать. А скажите мне, что вам предлагает Ковентант? Вернее, предлагает вообще всем вам, избранным?

Неожиданный вопрос, но отвечать на него было и не нужно, после паузы Брагин продолжил.

– Понятно, что силу богов, почет, привилегии и вот это вот все. Но используя бритву Оккама, то в целом предложение простое: вам предлагается возможность рискнуть душой и телом, чтобы наш мир остался прежним. Суть верна?

– Похоже на то.

– Как выглядел убитый вами демон?

– Белый мужчина, волосы седые, широкие скулы…

– Нет-нет, я про возраст.

– Не могу сказать точно, но определенно больше пятидесяти.

– Это Хьюго Худал, вы, наверное, уже слышали его имя. Гражданин Аргентины с немецкими корнями, обладатель состояния сомнительного происхождения. Есть непризнанные дети, но нет наследников. Ни с кем из родственников не общался, жил без семьи, но с несколькими постоянными и группой непостоянных партнеров обоих полов, это если мягко сказать без деталей. Человек был по жизни широких интересов – спортсмен, меценат, актер и автогонщик, чем он только не занимался за свои восемьдесят девять. Да-да, ему именно столько. Так, вот, в чем кроется дьявол. Смотрите, мне сорок пять. Завтра, допустим, ко мне придет сатана и скажет: Руслан Иванович, друг дорогой, давай мы вместе с тобой уничтожим к черту этот мир. Ну там погибнет пара-тройка миллиардов, чуть-чуть бедствий и катастроф, планета изменится, модель общества будет совершенно другая, может быть ты будешь немного не совсем человеком… Зато я подарю тебе бессмертие. Что я ему отвечу? Если быть откровенным, я его просто пошлю куда подальше, хоть в сорок пять, хоть в восемьдесят пять, – усмехнулся и развел руками Брагин. – А почему? Да потому что у меня четверо детей, я их всех люблю и в плане сохранения своего рода себе бессмертие уже купил. Я на них смотрю и себя вижу, ко мне с подобными предложениями просто опасно подходить. А вот если этот условный дьявол приходит к одинокому гражданину по типу Хьюго Худала, у которого есть всё кроме молодости и предлагает уничтожить наш мир взамен на бессмертие… Думаете такой человек откажется?

Мы все переглянулись – логика в словах Брагина явно была.

– Члены Совета, которые активно продвигали провокативные действия в вашу сторону, их трое, на Худала совсем не похожи, но при этом по озвученным мною параметрам они одинаковы, практически неотличимы друг от друга. Так что мы теперь знаем образ врага: пожилой и скорее всего одинокий, многого добившийся в жизни беспринципный богатый человек.

– Почему обязательно пожилой? – поинтересовалась Василиса.

– С точки зрения условного дьявола можно найти достаточное количество беспринципных молодых людей. Но есть нюанс: на организацию жертвоприношения в Мюррене Худал потратил ориентировочно, по самому минимуму, около двух миллионов франков. Не у каждого молодого беспринципного есть такие деньги, хотя и таких можно найти, со средствами. Но ведь возможности измеряются не только в деньгах – без связей Худал просто не смог бы подготовить жертвоприношение. Хоть за два, хоть за двадцать, хоть за двести миллионов. Кроме того, молодых ведь можно легко вернуть на сторону света, особенно если этим займется какая-нибудь избранница Афродиты. Ну или Венеры, Айне, Лады или Апполона, если на темную сторону перейдет молодая девушка. С коллективным Хьюго Худалом, прожившим почти век, возвращение к свету с помощью любви вряд ли возможно, а держаться в этом мире им больше не за что. Ни любви, ни жалости, вообще никаких привязанностей кроме как к самому себе. И на этом я свое оправдание закончу. Дальше давайте так: Анатолий Германович, вызовите дополнительных специалистов, усильте безопасность в Бельведере. Анна Николаевна, подготовку продолжайте по плану, выездные мероприятия отменяем. Я сейчас еду к президенту, по пути пообщаюсь с Советом Ковенанта… – Брагин вдруг заглянул в пустоту невидимой нам дополненной реальности. – Ну да, трое наших друзей, на уровне Совета продвигавших мероприятие по провокациям, на связь не выходят. Геометки выключены, биометки неактивны. Ушли в сумрак, так скажем.

Брагин помолчал, осмотрел всех собравшихся в кабинете поочередно.

– Да не грустите вы сильно. План врага не удался, а спасать мир гораздо легче, когда тебя любят, чем когда тебя боятся или ненавидят. Нам ли, русским, этого не знать? – вдруг усмехнулся Брагин. – Враг уже не неведом, аж целых три персоналии знаем, цели ясны, задачи определены. Счет в нашу пользу, вы молодые и красивые, умные и сильные, мы тоже борозды не портим, продолжаем работу! Не унываем друзья, не унываем!

Похлопав по столу, Брагин попрощался и подмигнув нам с Василисой, двинулся к выходу. Остановился у самой двери, глядя в пространство.

– Урсула Ингерман погибла в ДТП, – ровным голосом сообщил нам Брагин. – Ехала с нарушением правил принудительно выключив автопилот, не справилась с управлением.

Едва он сфокусировал взгляд, возвращаясь из восприятия текста в дополненной реальности, линза его омнифона еще раз моргнула красным оповещением. Взгляд Брагина снова устремился в невидимое нам пространство, ознакомляясь с новым сообщением.

– Полковник Панин покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна своих апартаментов в Москва-Сити.

Судя по взгляду и интонации, Брагин был озадачен – похоже не ожидал, что видимые им в корневой системе люди окажутся простыми ветками.

– Ну, что ж, никто не говорил, что будет легко, – вздохнул Брагин, глядя на нас с Василисой, после чего повернулся к нашему куратору. – Анна Николаевна, мне бы хотелось знать, готовы ли вы занять должность Урсулы, возглавив медиа отдел Ковенанта. Это то место деятельности, где хотелось бы иметь доверенного и проверенного человека, утвердить ваше назначение влияния мне хватит. До встречи с Советом есть еще несколько минут, дайте пожалуйста к этому времени ответ.

Атаманов и задумчивая после полученного предложения Анна пошли провожать Брагина, а мы с Василисой остались в кабинете. Спрыгнув с подоконника, она неторопливо прошла вокруг стола, уверенно уселась в высокое кресло руководителя, покачалась туда-сюда. Закинула ногу на ногу, потом взяла ручку из бронзового органайзера на столе, закусила кончик с задумчивым видом.

– Анна Николаевна от такого предложения не откажется, – произнесла Василиса многозначительно.

Я только плечами пожал.

– Ты расстроен?

– Нет.

– С кем же вы, Максим Александрович, теперь будете проводить горячие томные ночи?

Надо же, отчество мое в личном деле не только посмотрела, но и запомнила.

– Во-первых, Василиса Андреевна, никаких горячих томных ночей у меня больше не предвиделось.

– Почему это?

– Потому что после посещения сумрака я не совсем принадлежу этому миру, и полагаю, что близкий контакт между ковенантом и обычным человеком может быть опасен.

– Ты мог сказать попроще?

– Мог бы. Воспитание не позволяет.

– Слышь, ты соседу дуплетом в жопу всадил, так что он еще долго по двору ползал и кровью истекал! – Василиса отложила ручку в сторону и села, положив на столешницу локти.

– Я не специально. Выше целился.

– Тем не менее, человека казнил, а слово [ш-ш-ш] произнесли не может.

Василиса заметила, как я головой покачал.

– Ты же не слышишь обсценные слова и выражения, да?

– Да.

– Я сказала тра, парам-пам-пам, ха, парам-пам-пам…

– Не утруждайся.

– Ну ты понял. А во-вторых?

– Скорее всего ты не поверишь, но после того как я сегодня целовался с твоей сестрой, для дальнейших постоянных отношений с Анной Николаевной у меня возник непреодолимый барьер.

– Ух ты какие мы принципиальные!

– Вот так бывает, да.

– Но с сестренкой замутить тебе не судьба, потому что на горизонте маячит злобная избранница богини Морриган, которую вывернет шерсткой наружу если ты вдруг продолжишь окучивать нашу семейку.

– Моя бабушка бы тебе по заднице настегала давно и заставила бы еще рот помыть.

– Хорошо, что здесь нет твоей бабушки, – мило улыбнулась Василиса. – Так как ты собираешься решать проблему?

– Какую проблему?

– Не включайте дурачка, Максим Александрович.

Голова реально гудела от всего только что услышанного от Брагина, а у нее на первом плане совершенно не беспокоящий меня вопрос. Впрочем, ума не озвучивать это вслух хватало – представляю, как ее вывернет если я скажу, что «окучивание ее семейки» для меня сейчас относится к разряду третьестепенных дел.

– Да уж решу как-нибудь, Василиса Андреевна.

– Самостоятельно?

– Ну а что делать, – показательно вздохнул я.

– То есть даже не допускаешь мысли, чтобы подойти к единственно доступной прекрасной деве и предложить ей… Ладно, ладно, не смотри так. Предложить близкий контакт ковенанту с ковенантом. Нет желания?

– Нет.

– Правильно боишься, я же над тобой потом долго смеяться буду.

– Нет.

– Не боишься? А что тогда?

– Ты же сама сказала: не допускаю мысли.

– Ну да. Кто у нас ты, и кто я.

Все давящие мысли вдруг хоть и не исчезли, но отошли на второй план, стало легко и спокойно. Как будто защитная планка упала, реагируя на грядущий перегрев. Я успокоился, мысленно рукой махнув – все равно сразу полностью осмыслить причины, следствия и последствия не удастся, ну и зачем переживать по этому поводу?

– Хочешь историю жизненную расскажу? – отвлекаясь вообще от всего, спросил я у Василисы.

– Жги, – она взяла ручку и опять закусив кончик, снова откинулась на спинку кресла.

– Возвращается как-то простой работяга Коля с работы, уставший вусмерть. Ждет последний автобус на остановке, на улице снег, слякоть, холод. Вдруг рядом останавливается внедорожник AURUS, опускается окно, а там шикарная девушка, блондинка. Вам куда? – кричит. Коля озадаченный, говорит, что в Бирюлево живет. Блондинка такая, просящим голосом: Послушайте, у меня сегодня грустный день, позвольте я вас до дома довезу? С вас только свободные уши, мне надо душу излить, а некому. Ну Коля не против, садится в машину, слушает её жалобы на жизнь. Она в паузе спрашивает: не возражаете, если заедем за моей подругой? Заезжают за подругой, спускается не менее ослепительная дева, но брюнетка, усаживается рядом. Слово за слово, едут в гостиницу, доставка в окно только успевает завозить коньяки Икс-О, икру черную, устрицы-лангусты-лобстеры, фуа-гра, после все втроем в кровать, в общем ночь удалась. Через пару месяцев на гламурной тусовке встречаются брюнетка с блондинкой, и начинают жаловаться друг другу, как эта вся столичная богема им надоела. И тут блондинка спрашивает: Слушай, а может позвоним Коле из Бирюлево? Брюнетка: Коле⁉ Коле из Бирюлево⁉ А ты думаешь он нас вспомнит?

Василиса сидела некоторое время с каменным лицом, потом не выдержала, хмыкнула.

– Ты это к чему?

– Да так, просто вспомнилось.

– Какая мерзость этот ваш деревенский фольклор. Еще есть?

– Решил как-то у нас в деревне один барин жениться, только не знал, какую из трех нравящихся ему прелестниц выбрать. Думал-думал, а потом по совету гештальт-терапевта выдал каждой по три тысячи золотых рублей и сказал, что это с целью посмотреть, как они ими распорядятся. Первая вложилась во внешность по полной, процедуры-коррекция-омоложение – мол, смотри, какая я красавица, вторая дом облагородила и двор забацала с фонтанчиками и ландшафтным дизайном, а еще борщ сварила, показывая какая хозяюшка, третья вложилась в акции и неплохо капитальчик приумножила. Барин еще подумал-подумал и по итогу выбрал ту, у которой сиськи больше.

Василиса слушала меня с легкой полуулыбкой, которая сейчас постепенно исчезала. Лицо приняло каменное выражение, а мгновением позже Василиса вдруг рванула ящик стола, достала лист бумаги. Быстро написала на нем что-то, отбросила ручку – проскользившую по столу и улетевшую в угол. Порывисто поднялась и проходя мимо передала лист, хлопнув мне вместе с ним ладонью по груди. Глаза сощурены, взгляд злой. Хлопнула дверь и только тогда я посмотрел, что написано.

«ТЫ МУДАК!»

Надо же, как обошла цензуру. И как близко к сердцу приняла намек на свою небольшую грудь, хотя я вообще-то ничего такого в виду не имел, на самом деле.

Дали боги соратничков – вздохнул я.

Положил лист на стол, пошел улетевшую в угол ручку убирать. Как раз в этот момент зашел Атаманов, прошел в кабинет. Увидел лист, хмыкнул, но комментировать не стал.

– У группы будет новый куратор.

Ну, сюрпризом не стало, особенно на общем фоне событий.

Глава 19

Отдых в выходные отменили, домой никто не поехал. Со следующего дня тренировки возобновились своим чередом, постоянно дополняясь новой программой – доработанной на основании полученного в Мюррене опыта.

Анны с нами уже не было, речи о кандидатуре нового куратора пока не шло. Из больницы привезли Геру, покинула медотсек Алиса. Со мной разговоров избегали практически все – Ваня с Яриком как узнали о скрытых фактах моей биографии, так теперь боялись похоже; Ушан ходил задумчивый, Гера из больницы вернулся заметно молчаливым, едва не погибнув в сумраке заметно озадачился происходящим.

Алиса из-за порыва с поцелуем больше всех старалась не попадаться мне на глаза. Зато Василиса наоборот – постоянно маячила рядом. Превратилась практически в вариант Геры, когда он сразу после моего перевода в новую школу начал заходы с шуточками на грани. При смущенном молчании остальных Василиса не упускала возможности пошутить на самые разные темы по поводу метких стрелков и справедливых палачей. Меня правда такие шутки не смущали, но Василиса попыток пробить броню не оставляла.

Все же отношения у нас с ней отличные, как у волка с лисой.

Атаманов, видя такую атмосферу в коллективе и не сильно умея в психологию, тем более подростковую (сам мне мимоходом сказал об этом) начал гонять всех с удвоенной силой, чтобы сил на лишние мысли не было. Помогло – несколько рутинных дней сурка, размывшихся постоянной физической и умственной нагрузкой впечатления после недавних событий притупили, возвращая быт и тренировки в рабочую колею.

В обращении с огнестрелом мы уже подтягивались на уровень Василисы. Если брать общее по команде разрыв уже не был настолько стыдным. С холодным оружием спарринговали в основном с инструкторами – они нас серьезно превосходили и умело заставляли раз за разом выдавать лучшее на что способны, повышая личный максимум. На мечах я был заметно сильнее Геры, а вот с Ушаном – едва тот более-менее со щитом освоился, просто бесполезно пытаться что-то сделать без огнестрела. Его тупо не пробить пока не загонишь до усталости, причем граница утомления у толстого по мере тренировок все больше отодвигалась, а силы ему и так было не занимать.

Алису с Василисой в пару поставили только один раз, что по итогу вылилось в достаточно жесткий спарринг. Хорошо, что у девушек мало того, что защита качественная, так и учебное оружие было обернуто вспененным полиэтиленом. Обычным, кстати, для канализационных труб. Мне Атаманов сам говорил, что в строительном гипермаркете на свои покупали – потому что им по бюджету долго согласовывали, а тренировки начинать нужно было срочно, так что пришлось колхозить.

Лисички схлестнулись так активно, что я даже засмотрелся. Да и не только я, вся команда замерла, глядя как у сестер крышу сорвало от боевой ярости. Алиса неожиданно активно наседала, но Василиса сначала уверенно держала оборону, потом несколько раз активно контратаковала, после чего их инструктор – Марика, остановила поединок. Правильно, сестры похоже настолько вошли в раж, что дело могло плохо закончиться. Но успокаиваются. Разошлись по сторонам, активно раздувая ноздри и бурно дыша, постепенно приходя в себя.

– Спарринг? – вдруг предложила мне раскрасневшаяся Василиса.

– Нет, спасибо.

– Боишься проиграть, мой капитан? – последнее из-за бурного дыхания почти без яда получилось.

– Боюсь раскатать.

– Не поняла.

– У тебя отличная база, ты ведь не первый год фехтованием на всей хурме занимаешься. Но физически ты слабее и защиту твою мне придется пробивать грубой силой, иначе победу не одержать. Даже с учетом учебного оружия это может привести к травме.

После этих слов я отметил, как Марика одобрительно кивнула.

– Мог бы поддаться, сделать мне приятное, – фыркнула Василиса, постепенно отходя от возбуждения схватки с сестрой.

– Чтобы в самоуверенности от осознания своей исключительности ты в следующий раз в сумраке расслабилась и пропустила атаку гоблина?

– В общем, фехтую я лучше тебя.

– Это временно, я просто тебе фору дал.

– Слова-слова.

– Хочешь покажу, в чем ты действительно лучше?

– Попробуй.

– Ваня, Ярик. Давайте сюда, – повернулся я к парням, незаметно подмигнув Алисе. – Так, давайте в коленно-локтевую. Василиса, давай с нами. Ну давай, давай, вот смотри, я тоже встану сейчас!

Недоуменно переглядываясь, чувствуя подвох, все трое вместе со мной встали на колени, опускаясь ниже и опираясь еще и на локти.

– Теперь одновременно все руки за спину завели, на счет три. Раз, два…

Ожидаемо Ваня с Яриком ткнулись лицом в траву, болезненно вскрикнув. Василиса, даже наклонившись вперед, легко сохранила равновесие и осталась стоять, как и стояла – тело параллельно земле, руки заведены за спину.

– В чем прикол? – поинтересовалась она заинтересованно, глядя как я поднимаюсь.

– Физиология. Женское строение тела отличается от мужского – и если мужчина просто не может удержать равновесие в такой позе, то женщина легко.

Мне не сразу поверили и носом в землю, кто-то весьма болезненно, ткнулись и Ушан, и Гера, и все инструктора под звонкий смех Марики с Алисой, которые тоже попробовали и убедились в способности не падать в таком положении. В общем, тренировка закончилась с шутками и прибаутками. Но получила неожиданно продолжение во время общего ужина, когда выступил Атаманов, отставив тарелку на середине трапезы.

– Василиса, первая стратагема Сунь-Цзы?

– Обмануть небо, чтобы переплыть море.

– В чем смысл?

– Достичь цели, спрятав намерения на самом видном месте.

– В первый раз слышу именно такую интерпретацию. Как думаешь, какую цель преследовал Максим, поставив тебя в коленно-локтевую позицию?

Василиса замерла, сидя с каменным лицом.

– Но ведь… Но я ведь, вместе с ним… Ну, мы вместе участвовали в эксперименте.

– Действие записывалось системами видеонаблюдения и полагаю Максим уже вечером подойдет к инструкторам за парой картинок…

После этих слов Антон, с которым я обычно спарринговал, делая вид что беседа его совершенно не касается и взгляда Марики он не замечает, начал рассматривать вид за окном. Зато остальные инструктора скрытыми жестами и взглядами показали мне свое одобрение.

– Кроме того, Алиса уже давно обошла запрет выданных вам омнифонов на видеосъемку.

Алиса смущенно пожала плечами под сощуренным взглядом сестры.

– Максим, тридцать шестая, последняя стратагема по Сунь-Цзы?

– Я не знаком с этим трактатом китайского автора.

– Как будто ты с другими знаком! – фыркнула заметно разозленная Василиса.

– Тридцать шестая и последняя стратагема, Максим, звучит как: Бегство – лучшая стратагема. Пока несут десерт, у тебя есть еще немного времени обдумать ее смысл. И если ты еще это не делаешь, то тебе определенно стоило бы этим заняться, – под звонкий хохот инструкторов закончил Атаманов.

Произошедшее словно разрядило обстановку и все вернулось в привычную колею. Нет, Василиса по-прежнему была собой, а Гера больше молчал, находясь в зашуганном состоянии, но исчезла настороженность и звенящая напряженность. В общении конечно же исчезли, подспудно оставаясь в ожидании возможных прорывов. Но день шел за днем, миновало полнолуние, мы посмотрели парад на День Победы и все было спокойно.

За неделю до новолуния команде отдых все же дали. Ушан, Гера, Ваня и Ярик в пятницу вечером уехали к семьям, сестрички-лисички тоже уехали – куда не знаю. Сам я остался в отеле, меня просто не отпустили, а с бабушкой я и так дежурно созванивался.

Отдых был диванным, лишь разбавленный индивидуальными тренировками и поглощением доступной информации, вечерами же нон-стопом вместе с инструкторами смотрели старые сериалы. В общем, в стиле «просто полежать на диване» отдых реально удался. В воскресенье вечером, на середине серии Карточного домика, в комнату отдыха зашел Атаманов.

– Макс! – окликнул он меня. – Пойдем.

– Надолго, босс? – спросил кто-то из инструкторов, но Атаманов не ответил.

– Мы пока чай сделаем, Макс!

– Без тебя смотреть не будем! – я уже поднялся, это мне в спину возгласы понеслись.

– Да, его лучше не злить.

– Опасный парень, если что не так – пристрелит как собаку!

– Он же соседа загасил, а не собаку?

– Ну а я как сказал?

– Босс, так вы его надолго?

Атаманов выходя только головой покачал неодобрительно, но шутки юмора пресекать не стал. После памятной дуэли Алисы с Василисой словно тумблером щелкнули, и инструкторы теперь постоянно зубоскалили в нерабочие моменты. Причем если в присутствии сестричек шутки были еще более-менее, то без них звучали подачи вообще безо всяких тормозов, я уже привык. Сейчас хотя бы милф не упоминали, темы с которыми уже успели изрядно мне…

– Макс, а у того соседа жена красивая была?

– Ты ее до или после утешал?

– Макс⁈ Макс, ну скажи! – слышались крики уже из-за закрытой двери.

Вместе с Атамановым мы вышли из подковы спального корпуса и двинулись во горящий окнами дворец.

– Власов приехал, – приостановись у двери сообщил мне Атаманов. – Хочет с тобой пообщаться.

– О чем?

– Не докладывал, но как-то он на взводе выглядит. Я за спиной постою, если начнет качать, сразу уходи.

– Принял.

Директор Министерства государственной безопасности ожидал нас в кабинете Атаманова, стоя у окна и сцепив руки за спиной. Когда мы зашли, Власов даже не обернулся. Так и стоял, глядя на подсвеченные золотом купола церкви на соседнем холме в километре от дворца. Я прошел ко столу, тоже садиться не стал. Пришлось подождать не меньше минуты, пока Власов развернулся и посмотрел на меня словно плакатный агитатор на электорат.

Пауза затягивалась, Власов так и продолжал смотреть изучающе.

– Здравствуйте. Вы по делу? – уже не выдержал я. Нет, в иной ситуации я бы и продолжил в гляделки играть ради интереса, но меня там ждут с поставленной на паузу серией.

– Максим Суворов, шестнадцать лет, выпускник девятого класса рыбинской среднеобразовательной школы. Ты кто такой, мальчик?

Какой-то он грубый и неприветливый. Может быть рассчитывал, что я передам через Василису готовность о сотрудничестве, а не получив ответа обиделся? Но ведь это как-то глупо выглядит.

– Простите, не очень понял вопрос.

– Повторяю: ты кто такой?

– Максим Суворов, шестнадцать лет, выпускник девятого класса рыбинской среднеобразовательной школы, вы же сами сказали. А вы кто?

– Я директор Министерства государственной безопасности.

– Ух ты, – добавил я в голос почтительности. – Вы что-то от меня хотели?

– Держись подальше от моей дочери.

– А имя ее можно узнать?

– Дурака не включай.

– Я догадываюсь, что речь идет про Василису, но может у вас просто еще дочери есть, я ж не знаю.

– У Василисы прекрасное будущее, такие как ты нищеброды из помойки в нем отсутствуют. Если у тебя были мысли о том, чтобы проскочить с ее помощью наверх, забудь. Ты меня понял?

– Как я могу держаться от нее подальше, если мы в одной группе одни задачи выполняем?

– Мальчик. Вся вот эта супергеройская херня скоро закончится так или иначе. К тому времени, когда все вернется на круги своя, у тебя будет два варианта. Первый хороший, что я о тебе забуду и не буду портить жизнь. Второй – что я тебя сгною. Последний раз повторяю вопрос: ты меня понял?

– Слушайте, дяденька…

– Какой я тебе нахер дяденька⁉

– Ну вы же не представились! Откуда мне знать как вас зовут, у меня в телефонной книге десяток министров, записывать не успеваю, – в пять раз преувеличил я количество важных контактов. – У меня встречный вопрос: после того, как по вашему плану Василиса отомстит Георгию, вы планируете ее убирать из нашей группы?

Власов посмотрел на меня с перекошенным лицом, потом вдруг сорвался с места и стремительным шагом двинулся к выходу. Вот теперь понимаю, в кого Василиса НАСТОЛЬКО шибанутая на все голову. Не понимаю только, как такой персонаж рулит целым агентством государственной безопасности, которое в России почему-то назвали министерством.

– Помни, я тебя предупреждал! – обернулся Власов от самой двери, выставив в мою сторону перст указующий. – Не скули потом, не проси пощады!

Дверь звучно хлопнула и послышался стук каблуков по лестнице. Атаманов молча и с невозмутимым видом подошел к окну и наблюдал, как Власов идет к вертолетной площадке. Вскоре послышался свистящий шум двигателей, быстро стихший, когда машина свечкой ушла в небо.

– Босс, у меня есть вопрос.

– Да, он действительно тупой. Просто это фигура умолчания.

– А как он тогда, ну…

Атаманов потер лицо ладонями, присел за стол.

– Есть такая должность в уважаемых семействах, называется «зять». Не всем везет найти на эту вакансию подходящего кандидата из равнозначных кланов, часто сажают номинала в качестве эрзац решения для получения внуков, обеспечивая тихое семейное счастье любимой доченьке.

– Не очень понимаю пока.

– Я тебе сейчас расскажу кое-что, о чем ты не будешь никому распространяться.

– Принял.

– Господин Власов заметно обделен острым умом, зато отличается невиданной хитростью, в комплекте имея еще привлекательную для дам внешность. Будучи ненамного старше тебя, он приехал покорять Москву и даже поступил сам в МГУ. Его целью, он сам позже в этом признавался в узком кругу, было найти себе жену, с помощью которой он планировал попасть в высшее общество.

– Это он на меня сейчас так проецирует?

– Вполне возможно. Так вот, в процессе поиска он влюбил в себя одну красотку. Родители, люди весьма уважаемые, были категорически против, но дочь влюбилась, причем серьезно. Власов не форсировал, его хитрость очень во многом перевешивает тупость. Он года три за руку эту девушку гулял, то и дело издалека хлопая о любви ресницами. Понятно, что до свадьбы при таком подходе в постель было категорически нельзя, поэтому господин Власов завел себе приезжую девочку из педколледжа, к которой изредка заходил в гости в общежитие. Тоже, кстати, рассказывал про скорую свадьбу. В общем, когда стало известно, что девочка из педколледжа беременна, Анна ее звали, кстати, он с её горизонта исчез. На дочери, которую за ручку гулял Власов по итогу успешно женился и его посадили куда-то в дорогое кресло, чтобы не сильно отсвечивал, любил жену и делал семье внуков. Когда через пять лет началась вся эта история с Ковенантом, сам понимаешь, воспринимали все больше как анекдот, считая пророчество как блажь поехавших в моменте госдедов. Там шуток не счесть было про странные грибочки в меню Ассамблеи ООН. Сначала в проект отправляли откровенных клоунов, это по всему миру было. Ну и наши в числе прочего прикололись – достали Власова из его дорогого кресла где-то в пыльном углу и посадили директором в министерство. Тоже шутка юмора уже чисто российская, чтобы знающие люди сходу понимали, что это за министерство где директор руководит.