Текст книги "Молодые Боги (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Глава 27. Тени величия

Разговор наш продолжался долго, оставив весьма тягостное чувство.

– Так значит местная Цитадель под стягом Российской Империи просто…

– Пустышка.

– Но зачем?

– Не считаться с русскими – серьезная ошибка, и никто ее больше допускать не будет. Посмотри на киберспорт… ты же знаешь, что это такое? – увидев мой недоуменный взгляд, поинтересовалась Ребекка.

– Конечно. Я удивлен, что графиня Эве…

Резким движением и взглядом Ребекка заставила меня замолчать на полуслове, явно расстроенная моей опрометчивой несдержанностью.

– Но мы же в личном пространстве, – попробовал я оправдаться. Как выяснилось, напрасно.

– Некоторые вещи, – холодно произнесла чародейка зазвеневшим металлом голосом, – невозможно узнать с помощью просушивания, просто потому что о них не говорят вслух. Привыкай.

– Учту, – просто кивнул я, не чувствуя, впрочем, особой вины.

– Возвращаясь к киберспорту. Оборот игровой индустрии уже составляет миллиарды долларов, и было бы странно, если бы я не знала об этом рынке – который сейчас уже невозможно представить без русских, стремительно занявших на нем одни из ведущих позиций. Поэтому здесь, в Новых мирах, процесс взят под контроль.

– Вообще-то не только русских, а спортсменов из СНГ-региона, – поправил я чародейку, – это и Украина, и Казахстан, и…

– В Амбере и Диаманте количество обучающихся из России, – даже не заметила моей ремарки Ребекка, – сопоставимо с составом учащихся русской цитадели. И их социальное и имущественное положение несопоставимо с теми, кто учится здесь – совсем по аналогии ситуации в мире первого отражения.

– Как несопоставимо? А Макленин, например? Он же…

– Он же отправлен сюда не просто так. Если бы этот юноша был более адекватен, ему бы не отказали в Амбере и Сапфире. Французского и немецкого он не знает, поэтому в Диамант и Обсидиан попасть не пытался. Отказано ему было с определенным умыслом – – находясь здесь, он одна из серьезных проблем этого клоуна Орлова.

– Почему клоуна?

– Потому что к тем самым Орловым никакого отношения не имеет. Зато заявляет, что принадлежит к Гольштейн-Готторпскому дому.

– Это еще кто?

– Гольштейн-Готторп-Романовы. Знаешь таких?

– Так он… Романов? Настоящий?

– Нет, ни к одной из ветвей дома Романовых он отношения не имеет, и его притязания почти никем не признаются.

– Почти никем, кроме?

– Кроме Генерального Совета международной организации «Концерт держав», – продолжила несколько отстраненно Ребекка, и поинтересовалась другим тоном: – Скажи, ты чтишь память соотечественников, погибших во Второй Мировой войне?

– Ты жила в России, и наверняка знаешь, какое значение имеет для нас эта война.

– Я задала вопрос, ответь пожалуйста.

– Да. Конечно, – несколько резко ответил я. Перед взглядом мелькнула тень, и по выражению лица Ребекки понял, что только что сверкнул глазами – в буквальном смысле слова.

– Может быть ты слышал, что при обороне Берлина некий Сергей Протопопов подбил пять танков и сбил из пулемета самолет разведчик, после чего погиб от осколочных ранений.

– Не слышал. Это к чему?

У меня прадед погиб при взятии Берлина, но сообщать об этом чародейке я не стал.

– Ты слышал слово «Шарлемань»? – вопросом на вопрос ответила чародейка.

– Карл Великий? Основатель династии Каролингов?

– Подбивший за один день пять советских танков и один самолет Сергей Протопопов был русским добровольцем французской дивизии СС «Шарлемань». Внук последнего министра внутренних дел Российской Империи, расстрелянного большевиками в восемнадцатом году. Думаю, к сохранению памяти этого человека у тебя будет неоднозначное отношение.

Отвечать я не стал – о том, что русские воевали против советской армии, я раньше даже не знал – услышанное сейчас стало полной неожиданностью.

– Я не уверена, что его внук – но знаю точно, что именно один из потомков служивших в дивизии «Шарлемань» русских, является сейчас далеко не последним человеком в цитадели Эмеральд.

Как тебе – учебное заведение, во главе которого стоит мнимый аристократ – презираемый даже теми русскими эмигрантами, кто не только не участвовал в гражданской войне, но и не потрудился создать правительство в изгнании, смирившись с потерей старой России. И, чтобы наверняка – среди мастеров потомки тех русских, которые сражались против советской армии на полях Второй мировой. Неплохой бэкграунд для привлечения сторонников из России для колонизации Новых Миров под символами Российской Империи?

– Получается, формально в числе великих держав Россия есть, и во главе ее филиала здесь – в Новых мирах, уважаемые люди. Но по факту… – протянул я в глубоком разочаровании. Светло-зеленый мундир с черно-золотыми вензелями, который до этого момента совершенно не ощущался, вдруг стал несколько тесен.

– Карикатура. Если не сказать более грубо.

– А цитадель Сапфир? – ушел я от обсуждения не очень приятной темы, – Австро-Венгрия ведь тоже прекратила существование, как и Российская Империя.

– Цитадель Сапфир в Транснаполисе организована без столь презрительных исторических насмешек, но также достаточно карикатурно.

В то же время в наших странах есть группа людей – я тебе уже говорила об этом, которых не устраивают предложенные роли.

– Роли где?

– Больше в мире первого отражения, чем в Новых Мирах – если ты об этом. Но чем дальше, тем больше миры будут объединяться, поэтому разница между имущественным и социальным положением здесь и там вскоре покажется достаточно размытой.

– Какой помощи ты ждешь от меня? И как ты оказалась в сумке у той… женщины?

– Статуэткой я стала после примененного на меня заклинания артефактной компрессии, – по лицу чародейки мелькнула мимолетная тень. – Это произошло в тот момент, когда должна была состоятся важная встреча – о которой не должен был никто знать. Кроме двух человек – которым я безоговорочно доверяла.

Ребекка помолчала немного, заглядывая в глубину своих мыслей, плотно сжав губы.

– Один из них тот, которого ты сегодня ночью… – негромко протянул я и не договорив, постучал характерным жестом ладонью по колодцу не до конца сжатого кулака.

– Нет, – бесстрастно ответила Ребекка, – он не один из них. Кто меня сдал – свои или русские, я даже не знаю. И даже не знаю, не фикция ли эта было.

– Что?

– Точка фокуса, – протянула чародейка задумчиво, не заметив моего вопроса. – Я уже более пятнадцати лет знаю всех тех, – взглянула она на меня, – вместе с кем работала – не только в России, но и по Новым мирам. Но вполне возможно, что это была очередная пустышка – инициировать и поддерживать организацию, позволить состояться немалым успехам. Все для того, чтобы собрать потенциально опасных противников вместе, гарантированно держа всех под контролем. Вполне в духе наших английских друзей – это мастера играть в долгую.

– Я-то тебе зачем, ты так и не сказала, – не стал я заострять внимание на конспирологических теориях.

– Еще не догадался? Учитывая, что цель у нас с тобой одна, – выразительно посмотрела на меня Ребекка.

– Выбраться в реальность?

– Здесь это называется «первое отражение». Прошу, придерживайся утвержденной этики общения.

– Какой этики?

Ребекка скрестила руки на груди и негромко сдавленно застонав, закатила глаза.

– Прости, я забыла с кем имею дело. Настоятельно советую – найди время, посмотри в интерфейсе – там есть энциклопедия, где можно найти рекомендуемые правила поведения в Новых мирах.

– Соблюдать эти правила обязательно?

– Нет. Но это достаточно важно, и кроме того – говорит о твоем уровне культуры. Ты же, к примеру, не ругаешься грязно при девушках?

– Да нет, – неопределенно пожал я плечами, спрятав глаза. И тут же удивленно воззрился на чародейку: – Погоди. Как я могу помочь тебе выбраться – у тебя что, есть ограничения на выход из мира?

– Нет. Ограничений у меня нет.

Вспышкой меня будто озарило осознание того, что чародейка – по идее, может в любой момент покинуть окружающуюся реальность, вернувшись домой.

– И ты прямо сейчас можешь выйти в… первое отражение?

– Да.

– Но… почему?

– Что такое группа «Аренберг» ты знаешь?

– Объяснили уже.

– Мое тело физически сейчас находится в одном из банков – адрес которого знают и те двое, кто был в курсе места проведения моей неудавшейся встречи. Филиал, где физически находится мое тело, расположен на Кипре. Учитывая, что из сумки этой… женщины, как ты ее назвал, я пропала, банк с большой долей вероятности уже под наблюдением. Когда я выйду из этого мира, ты должен будешь помочь мне как можно скорее убраться подальше от хранилища, избежав ненужных встреч.

– Но…

– Кроме тебя я пока никому не могу доверять – учитывая нашу общую заинтересованность друг в друге.

– Ты так уверена, что покинув этот мир, я стану рисковать из-за тебя? – не мог не спросить, обдумав сказанное чародейкой.

– Не на сто процентов, конечно, – покачала головой Ребекка. – Но во-первых, у меня пока нет более приемлемого выбора. А во-вторых, ты не кажешься дураком – и думаю понимаешь, что вместе со мной тебе будет легче найти и наказать тех, кто тебя сюда продал. Не поднимая даже вопрос вознаграждения.

Выдержав пристальный взгляд чародейки, я кивнул.

– Думаю мне непросто будет организовать твой…

– Это уже решаемый технический вопрос, – перебила меня Ребекка.

– А как выбраться мне?

– Ты знаком с системой конфиденциального хранения ценностей в депозитарных ячейках швейцарских банков?

– В общих чертах да.

– Ну, если в общих чертах да, то считай, что ты сейчас – в депозитной ячейке одного из банков Аренберга.

– В коконе виртуальной реальности, – поправил я.

– Не принципиально. Группой Аренберг гарантируется полная конфиденциальность не только для тех, кто тебя отправил на хранение и приобрел здесь, но и для тебя самого в том числе.

– И как мне выйти?

– Перезаключить договор, возместив Аренбергу стоимость хранения.

– То, что я слышал про хранения в банках, подсказывает мне, что нужен код и ключ.

– Если здесь – в Новых мирах, ты свободен, то сам являешься и кодом, и ключом.

– Получается просто прийти к хранителям и отдать деньги?

– Механика чуть сложнее, но суть верна.

– И это сработает? Ведь работорговля, это же…

– Я была на заседании профильного комитета «Концерта Держав», на котором обсуждались вопросы Аркадии. Ни одного прецедента пока не было, но порядок действий определен, и он именно таков. Рабы иногда меняют хозяев, или избавляются от них – так иногда случается, от подобного не уйти.

– И меня вот так просто отпустят?

– Из здания банка да. Дальше могут быть сложности, но мы с тобой обговорим порядок действий – у тебя все должно получиться.

– Остается вопрос, где взять деньги.

– У меня есть, – пожала плечами Ребекка.

Совсем не удивила.

– Но есть серьезная проблема, – добавила чародейка.

И опять не удивила – на нечто подобное я рассчитывал.

– У меня есть деньги в первом отражении, но нет к ним доступа. Здесь, в Новых мирах, у меня доступных сумм в нужном объеме нет.

– И каков план? Где мы их возьмем?

– Нам надо заработать.

– Как?

– Для начала я думала заложить дракона.

– Заложить? Кому?

– В банк Аренберга, конечно. Но это не лучшее решение – лишаться дракона на неопределенное время не хочется.

– И каков новый план сейчас?

– Сегодня, услышав разговор с твоим другом, – Ребекка чарующе улыбнулась, – у меня появилась другая идея. Денег у меня здесь нет, но уж миллион сестерциев найдется. И мы поиграем на ставках.

– На каких ставках?

– Турнир новичков в Академии. Достаточно знаковое событие, которое вызывает серьезный интерес у местного нобилитета – ставки на участников отнюдь немаленькие.

– Но как мы узнаем, на кого надо ставить?

– Как на кого? У нас есть две недели – ты юноша способный, да и я с тобой позанимаюсь.

– Мне выиграть турнир? А если…

– Без если. Тебе надо выиграть турнир, других вариантов нет. Как раз время до его начала потратим на то, чтобы узнать в каком ты хранилище и подготовить вариант твоего выхода оттуда.

Глава 28. Посылка

Все проблемы казались решаемыми, акценты расставленными. Единственное, что беспокоило – местонахождение настоящей Кати. Сердцем мне не хотелось верить, что она знала Игоря, но косвенные признаки подтверждали правоту рассказа Саяна. Но даже вопрос с Катей можно решить в самое ближайшее время – необходимо лишь поспрашивать у мастеров цитадели, знают ли они ее.

В приподнятом настроении я вышел из комнаты, остановившись на пороге общего зала. За столом собрались шестеро членов моей команды – не хватало только Санчеса. Осмотревшись, я почувствовал, как в воздухе будто сгустилось напряжение – сидящие за столом смотрели на меня со сдержанной настороженностью. Один лишь Блейз, подпирающий в углу стену, с трудом сдерживал чувства – будто собравшись радоваться чему-то.

– Всем привет, – поздоровался я, услышав в ответ нестройные, негромкие и как показалось, осторожные ответы.

– Слышь, как там тебя… посылку забери свою, – едва не подрагивая от предвкушения, произнес Блейз, небрежно показав в сторону входной двери.

Повернувшись, я некоторое время – до того, как он не опустил глаза, смотрел на Хорька – и только после этого заговорил.

– Господин кадет, прошу, придерживайтесь утвержденной этики общения, – очень постарался сделать так, чтобы голос звучал ровно и холодно – совсем как у Ребекки недавно.

– Чего? – вызывающе, но несколько неуверенно поинтересовался Блейз. При этом он пошевелил носом, став еще больше похожим на хорька.

– Простите, я забыл, с кем имею дело. Настоятельно советую – найдите время, посмотрите в интерфейсе – там есть не только энциклопедия, где можно найти рекомендуемые правила поведения в Новых мирах, но и очень важный документ. Это, – прервал я вскинувшегося было Блейза, – «Инструкция, определяющая правила воспитания и устройства внутреннего порядка Цитадели Эмеральд», с которой господин мастер настоятельно рекомендовал всем нам ознакомиться. Вы ведь не хотите выглядеть неотесанным быдлом?

Я всегда с трудом запоминаю чужие имена, часто попадая в неловкие ситуации. Зато с остальной информацией проблем никогда не было – на память могу приводить достаточно объемные цитаты, пусть даже слышанные вскользь.

Подмигнув Блейзу, все же повернулся к двери – не особо веря, что посылка мне. Хорек что-то сказал по поводу моих штрафных баллов и вреда для команды, но я уже не обратил внимания – впав в оторопь при виде завязанного веревкой свертка из грубой мешковины, пропитанной подсыхающей бурой жидкостью.

Да, не к добру было столь хорошее настроение.

Подойдя к свертку, медленно-медленно поднял его с пола и принялся неловко развязывать небрежно намотанную веревку. Когда горловина распахнулась, из нее с громким жужжанием, заставив отшатнуться, вылетело сразу несколько крупных мух.

Растянув грубую мешковину свертка, заглянул внутрь. Долгую минуту всматривался в посиневшие, в многочисленных ссадинах головы Рекса, Теи и Веи, сплетенных в один клубок волосами девушек, застывших в подсохшей корке крови.

– [Самка собаки], убью [негодяя]! – невольно вырвалось у меня, когда запахнул горловину мешка.

– Господин кадет, вы выглядите сейчас неотесанным быдлом, – едва не хрюкнул от удовлетворения Блейз.

Когда я обернулся, лишь Филипп и Сакура сохранили невозмутимость – остальные вздрогнули, взглянув в мои горящие глаза. Аккуратно положив мешок у стола, и сморгнув огонь со взгляда – приводя чувства в норму, я двинулся к Блейзу. Машинально он попробовал было попятиться, но за его спиной была стена. Хорек сделал несколько дерганных неуверенных движений – так бывает, когда не знаешь в какую сторону идти. Решить он не успел, потому что я уже подошел. Схватив Блейза за горло, приподнял его над полом – несколько грубее, чем рассчитывал, ударив спиной в стену.

– Господин кадет, – ровным голосом произнес я, – сейчас расскажу вам историю. Год назад я устроился на работу, в дизайнерскую студию. И был в офисе один холеный товарищ, который решил выбрать меня целью своих насмешек.

Блейз засучил ногами, пытаясь схватиться за мою руку на своем горле.

– Вы меня слушаете?

Перехватив мою руку, и подтянувшись на ней, Блейз смог перевести дыхание, глядя широко открытыми глазами куда-то поверх моей головы. Почувствовав на плече чужое прикосновение, я сдержанно отмахнулся, даже не глядя – уловив вспышку огня позади себя.

– Так вот, – продолжил я размеренным тоном, – коллега насмехался надо мной несколько недель, стараясь язвить словами – надо сказать, получалось у него очень метко и умело. Я только-только приехал из деревни, и был очень удачной целью – не будучи в силах достойно ответить. Чувствуя всеобщее одобрение, коллега начал действовать все более изощренно – не просто продолжая злые шутки, но уже докладывая начальству о моих действительных ошибках, приукрашивая иногда. А после и вовсе начал придумывать мне мнимые промахи. Это продолжалось до того момента, как по счастливой – для меня, случайности, вечером мы не оказались одни в офисе.

Цепляясь за мою руку, Блейз захрипел. Глаза его начали закатываться, и я счел за лучшее приспустить его – так что он, вытянувшись в струнку, еле-еле поймал носками точку опоры.

– Тогда, – ровном голосом я продолжил рассказ, – закрыв дверь на ключ, я просто начал его бить. Не сильно, даже не оставляя следов. Бил долго – он сначала держался, а потом начал скулить и плакать, моля прекратить. Минут через десять я внял его просьбам. И знаете, что, господин кадет?

Хорек смотрел мне в глаза, балансируя на носках в мою руку на своем горле.

– Не слышу. Я спросил вас, знаете, что произошло дальше?

– Что? – прохрипел Блейз.

– Со следующего дня ни одной шутки в мою сторону от него больше услышано не было, а наше общение всегда происходило со подчеркнуто взаимной вежливостью. Видите, как действенно работает ограниченное применение физической силы? Имейте это ввиду, пожалуйста.

Опустив Хорька, я развернулся, играя желваками и с трудом сохраняя невозмутимость. И тут же столкнулся с полным злобы взглядом Филиппа – он лежал у противоположной стены, рядом с ним стояли Софья и Майя. Остальные сгрудились возле стола, глядя на меня.

– Что случилось? – удивленно поинтересовался я. И лишь спросив, вспомнил на своем плече ощущение чужой руки, и то, как отмахнулся не глядя.

– Случилось… когда? – поинтересовалась Сакура, вопросительно глядя на меня.

– Ну вот, только что, – обвел я рукой, подразумевая жестом произошедшее с Филиппом.

– Филипп-сан хотел тебя успокоить – подошел и взял за плечо, а ты сотворил активную защиту, – доступно объяснила произошедшее Сакура. Русский ее был очень неплох – характерный азиатский акцент практически отсутствовал.

Ошарашенный Филипп – судя по всему он пролетел всю комнату, остановившись только от удара спиной в стену, понемногу приходил в себя. Злость из его взгляда не исчезла – полет после моей отмашки явно уязвил его самолюбие. Остальные смотрели на меня без настоль сильной неприязни, но достаточно настороженно.

Мысли мои заметались калейдоскопом – ситуацию надо было как-то исправлять – мне ведь еще с этими людьми турнир новичков выигрывать. Отступив на несколько шагов, я поднял руки с раскрытыми ладонями.

– Парни, девушки… Филипп, – изобразил легкий кивок головы в его сторону. – Прошу у всех вас прощения за свою несдержанность – поймите, когда присылают отрезанные головы твоих людей, непросто сохранить самообладание.

Неприкрытая злоба из взгляда Филиппа исчезла, но и никакой приязни там не было – видимо пользуясь наибольшим авторитетом, он заранее принял на себя бремя лидерства в нашем небольшом коллективе, и моя отмашка пришлась для него вовсе некстати.

– Господа и дамы, – вновь начал я примиряющим тоном, – еще раз прошу прощения, был не прав.

– Ты вот прям перед всеми извиняешься? – поинтересовалась Софья. Голос у нее был чарующий – низкий, с сексуальной хрипотцой – услышав его, я сразу понял неизвестного мне директора промышленной группы. И тут же, уловив мимолетную тень взгляда девушки, воззрился на Хорька – про него то я и забыл совсем.

– Да, был неправ. Извиняюсь перед всеми, – медленно выговаривая слова, повторил снова.

– Что за хенде хох!? – раздался громкий выкрик, одновременно с которым в помещении стало сразу тесно – после того как ввалился Санчес. Юный кадет был свеж и весел – но слегка растерял задор, заметив общую напряженность.

– Эгей, ребят, а что случилось? – недоуменно осмотревшись, поинтересовался Санчес.

– Да вот… знакомимся понемногу, – опустил я руки и шагнул к столу. – Подскажите, кто это принес? – подхватил я мешок с головами.

– Мастер-наставник третьей группы второкурсников, – ответила мне Софья, глядя со странным выражением.

– Я здесь пока не особо ориентируюсь, но мне казалось, что мастера-наставники посылки не носят. Может подскажете то, чего я не знаю? – осторожно спросил я.

– В третьей группе второго курса числится Макленин. Мастер-наставник его группы… не очень авторитетен у своих подопечных, так сказать, – произнесла Майя, не глядя мне в глаза.

– Спасибо за информацию. Еще раз прошу простить за несдержанность, – кивнув всем одновременно, направился к себе в комнату.

– Что случилось-то? – громким шепотом спросил у оставшихся Санчес. Ответа я уже не слышал, зайдя в личную комнату.

Глазам предстала интересная картина. Среди клубов пара нагая Ребекка стояла в ванной под струями горячей воды – над ее головой в воздухе без какой-либо опоры плавала душевая лейка. Откуда бралась вода, тоже было не особенно понятно.

– Забыл что-то? – щелчком пальцев выключив льющуюся воду, повернулась ко мне Ребекка, демонстративно прикрыв ладонями грудь.

– Вопрос есть. Поможешь?

Заметив в моих руках окровавленный сверток, Ребекка жестом руки заставила материализоваться в воздухе халат, и небрежно набросив его на плечи, даже не запахнувшись, подошла ко мне. Забрав мешок, она его перевернула – головы при этом, вместо того чтобы упасть на пол, зависли в воздухе.

– Это кто? – ровным голосом поинтересовалась Ребекка.

– Это мои рабы, – смотрел я на обезображенные посмертными гримасами лица, чувствуя, как внутри поднимается волна бешенства.

– Давай я не буду стараться читать твои мысли, а ты будешь стараться объяснять мне все более подробно? – ясным взглядом посмотрела на меня Ребекка.

«Она и мысли читать умеет?»

– Юлия… в Империи она – так получилось, стала моей женой. От нее мне случайно досталась вилла в окрестностях Помпеи, и перед тем как отправиться в Транснаполис я отправил этих рабов туда.

Чародейка мгновенно подобралась, став неуловимо похожей на готовую к атаке кобру – лицо ее приняло хищное выражение, ноздри заиграли, раздуваясь.

– Это не связано с тобой и нашими английскими друзьями, – покачал я головой, – посылку мне передал Макленин. Он знает, что Юлия моя жена – думаю смог отследить принадлежность виллы.

Ребекка немного расслабилась, но хищное выражение с ее лица не сошло. Чародейка молчала, ожидая от меня вопросов. Пока я кусал губы, собираясь с мыслями, она собирала головы обратно в мешок, убрав его после в угол комнаты.

– Скажи… здесь, когда убивают кого-то, тело иногда сразу высыхает до скелета. А иногда труп может… – замялся я, но быстро нашел нужные слова, – сохранять свежесть довольно долго. С чем связано?

– Душа. Когда избранный перерождается в точке воскрешения, тело исчезает.

Я вспомнил припортовую таверну и Саяна на полу – получается, после смерти он вышел из тела не сразу?

– А с непи… с местными как?

– У каждого есть камень души, его можно забрать и воскресить убитого. Пока камень души в теле, или местный не похоронен, труп сохраняет… свежесть.

– Во дворце Орлова, – вспомнил я паренька-раба, тело которого превратила в прах Ребекка, – был слуга, которого ты испепелила. После него ничего не осталось.

– Я вытянула из него всю энергию, и камень душ уничтожился.

– То есть камень душ моих рабов сейчас…

– Там, где тела твоих рабов. Большая их часть.

Некоторое время Ребекка наблюдала за мной, потом покачала головой.

– Я бы не советовала тебе этого делать.

– Почему?

– Потому что три раба – это невеликая ценность. И проигнорировав сейчас их убийство, ты можешь продемонстрировать, что не являешься порывистым человеком, действиями которого легко управлять. Ответить ты всегда можешь потом.

– Но…

– К тому же у сына Пирогова очень серьезный ресурс в Новых мирах – наверняка на твоей вилле ждет засада.

– Ребекка. Мне кажется, отвечать надо сразу – сейчас. Быстро, и очень жестко.

– В нашем положении соваться на твою виллу, не зная – кто нас там ожидает, очень большая глупость. Надеюсь, что ты это понимаешь, – в голосе Ребекки мелькнули прохладные нотки.

Глубоко вздохнув, я в последний раз взвешивал все за и против – вспоминая рассказ Ребекки про свое тело в хранилище на Крите и ее слова о необходимости в моей помощи. Выдохнув, решительно развернулся и направился к сундуку. Достав Карту Хаоса, показал ее Ребекке.

– Если мы будет знать в точности, кто нас там ожидает?

Остановившимся взглядом чародейка смотрела на легендарный артефакт – она была настолько ошарашена, что ее чувственные карминовые губы приоткрылись в изумлении. Впрочем, пришла в себя она быстро, закрыв рот – хотя изумление из глаз не пропало.

– Мне уже пора на конную прогулку с мастером по Транснаполису, – протянул я карту чародейке, – проведешь пока рекогносцировку? Место называется «Вилла Сабина».

Когда Ребекка забрала артефакт, я направился к двери. Если чародейка решит забрать у меня Карту Хаоса – она все равно сделает это, рано или поздно. Ей для этого даже не нужно будет оставаться наедине с артефактом – она сейчас гораздо сильнее меня, и мое присутствие никак не помешает ей завладеть картой – появись подобное желание.

– Ты… – протянула Ребекка, заставив меня обернуться от самой двери. – Ты представляешь вообще, что это?

– Представляю, – сдержанно ответил я.

– И не боишься, что когда вернешься, здесь не будет ни меня, ни карты?

После недолгой паузы Ребекка вдруг улыбнулась мне уголком рта, и задорно подмигнула.

– Один-один, – вернул я улыбку чародейке, прежде чем выйти из комнаты.

Когда через пару секунд зашел обратно, Ребекка разглядывала карту.

– Забыл что-то? – подняла она глаза.

– Да, – кивнул я. – Вспомнил просто твоего друга, с которым ты неплохо провела время на пиру.

– Ты это к чему?

– Последи пожалуйста еще где Макленин. Вдруг повезет, и он сегодня вечером будет где-нибудь один в темном и безлюдном переулке.