Текст книги "Стальная тень"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

4

– Ты жив?

– А мы уже перешли на «ты»? – отозвался я, увидев перед собой нежное личико Ирочки.

– Что произошло? – продолжила она. – Эта стрельба… Мне страшно!

– Стрельба закончилась. Пошли, – кивнул я в сторону причала.

Как в мелодраматическом фильме. Завидев в иллюминатор меня, выходящего из джунглей, Ирма не усидела в каюте и рванула мне навстречу, невзирая на протесты капитана.

– Лучше вернуться, Ирма Евгеньевна, – подал голос выбежавший следом капитан.

– Лучше, – кивнул я.

Через три минуты я сидел в каюте Ирочки, и она лично обрабатывала ссадины на моем лице. Обычное дело – оцарапался в боевых условиях. На яхте был судовой фельдшер, но Ирма решила лично заняться мной… А меня одолевали мысли, далекие от лирики. Как прав был Степаныч в разговоре с Кириллом! Двое генералов что-то не поделили, пошли трещать солдатские чубы. Не «что-то», а Жукова, являющегося носителем опасных знаний и умений. Жуков опасен. Я же говорю – не человек, ракета «Трайдент». У Пловца какая-то своя правда имеется, а сказать мне он ее не может. Режим секретности! Жуков молчит, Пловец молчит. И я молчу, так молча приказ и выполняю. Потому что в противном случае есть угроза жизни как минимум сотням мирных людей. Жуков не шутил, Пловец тоже. Знать бы, в чем эта УГРОЗА?! Между прочим, не зря, ох как не зря меня отпустил Пловец. Не только, как говорится, по доброте душевной. Ведь теперь, следя за мной, выйти на Жукова не составит труда. Ох, если бы мне самому знать, где он. ПЛ придет к отелю раньше яхты. Далее они будут ждать моего возвращения и следить за берегом и окрестностями. Жуков наверняка окажется где-то там. Мы с ним теперь точно скованные одной цепью… Встреча с Пловцом никаких новых сведений не принесла. Разве что наши противники не хотят лишней крови? А как же Олег, Кирилл? Нет, ребята, дружбы у нас с вами не выйдет. Что я могу узнать до того, как яхта причалит к курортному берегу? Кто является носителем возможной информации? Кто остался? Люба! Длинноногая, гладенькая, мордастенькая девица.

– Ты своей подруге что-нибудь рассказывала? – спросил я Ирму, которая любовалась собственной работой, то есть моей физиономией, намазанной йодом и какой-то редкой бактерицидной мазью.

При слове «подруга» Ирма дернула уголками губ, точно хотела в чем-то поправить меня, но не решилась.

– Ну, она спросила, что происходит, – проговорила Ирма. – Ну, я и сказала… Точнее, предположила, что это какое-то увеселительное шоу. Ну, набрали актеров, устроили «приключения»…

– Мне немедленно нужно поговорить с Любой.

Как мне показалось, после моих слов Ирма обиженно надула губки. Еще бы, такая красавица собственноручно залечивает мои раны, а я… А я должен знать, что нас ждет на берегу!

* * *

– Что говорит акустика? – спросил я капитана, который ждал меня в коридоре.

– Все в норме, – ответил он.

– Скоро все закончится, капитан, – в свою очередь успокоил его я.

Капитан лишь пожал плечами. Ему-то что! Главное – Ирма Евгеньевна в хорошем настроении. Именно такую задачу поставил перед ним бородатый владелец яхты. А у меня в голове – очередной сюр, точнее, бред. Только что мы с Пловцом, который, судя по всему, очень неплохой мужик, чуть не перестреляли друг друга. И только-то из-за того, что у меня есть приказ охранять Жукова, а у Пловца – захватить его. Кто такой Жуков, я до сих пор понятия не имею, Пловец, скорее всего, тоже, только одни предположения делает. Пловец не сумел взять Жукова на острове, возьмет его на берегу. Точнее, попытается взять. Такие, как Пловец, не отступают. Мне же попросту некуда отступать. Впереди – прямо новая серия фильма, в котором Ирочка снималась одиннадцатилетней девочкой. Космические пираты, звездные десантники…

* * *

– Простите, Люба, у меня к вам несколько вопросов.

Я начал разговор излишне сурово, каким-то казенным мрачным голосом. С хорошенькой девушкой надо бы по-другому. Люба улыбнулась, на розовых щеках появились ямочки, а светлые глазки почти скрылись за этими самыми щеками. Она была не красива, но очень мила. Маленькие глаза совсем не портили ее нежного курносого личика.

– Ты знала Жукова?

– Нет, – перестав улыбаться, но при этом ничему не удивившись, ответила Люба. – Знакомых с такой фамилией у меня нет.

– Люба, все очень серьезно. И тебя, и меня могут убить прямо сейчас.

Фразу я сказал идиотскую, но мне нужно было разговорить ее любой ценой.

– Вы сумасшедший, – достойно отозвалась Люба.

Может, она права? У меня и в самом деле немного снесло башню! С этим «режимом секретности» можно легко стать умалишенным. Что, что еще сказать этой юной барышне?!

– В каком эксперименте ты участвовала? – продолжил я.

– Откуда вы знаете? – сейчас она была удивлена.

– Отвечай, пока не стало поздно.

– Ну, это не эксперимент. Просто отдыхала в спортивном студенческом лагере, а там всякие вопросы нам задавали, задачки ставили. Соревнования какие-то необычные устроили…

– И как твои успехи?

– Почти везде первые места.

– Ты в каком институте учишься?

– В МГУ на биофаке…

Серьезный факультет, человек, окончивший его, имеет самые разнообразные познания. Причем в разных областях. А у меня опять прокол. Люба ничего не знает! Ее в лагере протестировали, а теперь вот она оказалась здесь. Видимо, успешно прошла отбор. Ну-ка попробую и я ее «протестировать»…

– А что, если я попрошу тебя мне помочь? – произнес я.

– А кто вы? – осведомилась она.

– Я сотрудник разведки. Когда причалим к берегу, мне нужно найти того самого человека, Жукова.

– И чем я могу вам помочь?

– Не только мне, но и Ирме, твоей подруге.

– Она не подруга, она моя двоюродная сестра.

Говорить, что они совсем не похожи, я не стал. Вместо этого коротко и внятно изложил свою просьбу. Люба выслушала меня, кивнула, более вопросов задавать не стала.

– Люба, а кто тестировал тебя? – спросил я напоследок.

– Какой-то психолог, не из лагеря и не университета. Щербицкий его фамилия.

– Он тебе так представился?

– Нет, – покачала головой девушка. – Ой, я перепутала. Щербицкий – фамилия его начальника. Он при мне разговаривал с кем-то по телефону и произнес фразу: «Товарищ Щербицкий будет доволен». Произнес так, словно этот Щербицкий генерал какой-то. Или президент.

Больше вопросов у меня не было. Корабельные часы показывали, что через пятнадцать-двадцать минут мы причалим к берегу.

* * *

Сойдя на сушу, я исходил из того, что ПЛ сумела обогнать нас, и сейчас за мной ведется наблюдение. Вычислять наблюдателей – лишь зря потерять время. Идти самому туда, где меня должен был ждать Жуков, тоже было никак нельзя. Поэтому я отправился в прибрежное кафе, которое находилось рядом с отелем. Я взял слабенький коктейль и медленно потягивал его через трубочку. Сидеть мне там пришлось недолго, Люба появилась минут через пятнадцать.

– Ваш друг ждет вас, – произнесла девушка.

– Где? – уточнил я.

– Вы вызовете такси, попросите таксиста притормозить около боулинг-клуба.

Все правильно, у «боулинга» вполне удобное место, чтобы Жуков быстро и незаметно сел в машину.

– Куда мы поедем на такси? – спросил я.

– Он сказал, в аэропорт.

Люба от возбуждения раскраснелась, глазки так и блестели. Еще бы – я дал ей опасное, ответственное задание. И она его выполнила самым замечательным образом. Когда яхта пришвартовалась у берега, девушка тут же отправилась купаться. Благополучно доплыла до каменистой насыпи, высившейся прямо из воды, забралась на нее, негромко произнесла условную фразу и тут же услышала из-под камней голос Жукова. Как я понял, Люба более ничего не слышала и не видела. Каменную насыпь я облюбовал еще прошлым утром, к ней можно было подплыть совершенно незамеченным с берега и укрыться среди камней. Что и сделал Жуков. И ждал либо меня, либо того, кого я пошлю. Мы предусмотрели с ним сразу несколько вариантов.

– Спасибо, Люба, – улыбнулся я.

Вот, собственно говоря, и все, прощайте, девушки. Сразу же звонить и вызывать такси я не буду, еще успеется.

– Слушайте, Валентин, – произнесла тем временем Люба. – Вот мы с Ирмой уже несколько раз оказывали вам помощь… А вот вас можно попросить?

– Смотря о чем, – не переставая улыбаться, отозвался я.

– Мы с Ирмой хотим, чтобы вы нас похитили.

Ничего себе! А с другой стороны, я сажаю их в такси, те, кто наблюдают за мной, решат, что я отправился в романтическое путешествие? Нет, Пловец не столь наивен, глупость мне в голову пришла.

– Нам не хочется здесь оставаться. Без вас, – пояснила Люба.

– Тогда вызывай такси!

* * *

Как я и велел, таксист немного притормозил у боулинг-клуба и через пару-тройку секунд в салоне оказался Жуков.

– Теперь очень быстро! – сказала водителю Люба.

Ничего не спросив, водитель и в самом деле поехал очень быстро. Машин преследования за нами не было. Жуков же был заметно удивлен, если не сказать, обескуражен, увидев рядом со мной Ирму и Любу.

– Вы нас похитили, – сообщила Ирма Жукову, точно старинному приятелю.

– Очень мило, – неожиданно улыбнулся Жуков.

Улыбался он редко. А таким образом и вовсе впервые. Неужели и в самом деле был с детства влюблен в девочку Ирочку?!

* * *

– Пойдем обратным коридором.

– А смысл?

– Я имел намерение отсидеться здесь. Но нас вычислили слишком быстро. И я до сих пор не понимаю, как…

– Нас и в Москве вычислят.

– Вспомни, что сказала девушка.

– Ты знаешь, кто такой Щербицкий?

– Знаю. И теперь он наша основная цель.

Мы стояли с Жуковым у билетных касс. Сумели выехать, сумеем вернуться, Жуков заветные слова знает. Что-то типа «сим-сим откройся», и любые коридоры перед ним распахиваются. Нам предстоял обратный путь. И не одним, а с «похищенными» дамами.

5

Неужели Пловец отстал от нас? Упустил или отстал по собственной воле? Именно эти вопросы мучили меня по дороге из аэропорта в столицу. Мы вернулись домой, но что нас ждало здесь?

– Многого не обещаем, но комнату на двоих, ванну и вид из окна гарантируем, – сообщила Ирма, ставшая неожиданно словоохотливой.

Вот что ждало нас в самое ближайшее время. Добрые сестрицы пригласили нас к себе в гости. В подмосковный дачный поселок. Я переглянулся с Жуковым. Он наверняка думал о том же, о чем и я. Вечно прятаться по разным квартирам, коттеджам нельзя. Но сегодня где-то необходимо было переночевать. Да и потом расставаться с девчонками не хотелось. Звучит, конечно, по-дурацки. Тут самим бы уцелеть, но… Просто девчата славные оказались, послали своего благодетеля куда подальше! Вместе с его яхтами, кораблями, замками.

* * *

– Кое-что, Жуков, мне стало ясно, – произнес я, когда мы остались вдвоем в предоставленной Ирмой комнате на двоих.

– Слушаю тебя, – любезно кивнул тот.

– Дело ясное, как божий день, – продолжил я. – Ты, Жуков, владеешь какой-то секретной технологией, из-за обладания которой сцепились два очень мощных клана. Оба клана имеют почти неограниченные властные и денежные возможности. Технология стоит больших денег, поэтому, чтобы заполучить ее, можно пойти на все. Но технология очень опасна для окружающих, если попадет… Ну, мягко говоря, не в те руки. Больше ничего можешь не объснять, только скажи, в какой несгораемый сейф мне тебя упрятать, чтобы до тебя не добрались представители темных сил.

– Верно изложил, – кивнул Жуков. – Но есть пара вопросов, на которые у меня пока нет четкого ответа. Первый – это Люба и Ирма…

– Ответ ясен как дважды два! – перебил я. – Нас просто хотели свести вместе. Тебя, меня и их.

– Для чего? – переспросил Жуков.

Вот тут мне сказать было нечего.

– Так-то вот, – проговорил Жуков и продолжил. – И второй вопрос – роль Щербицкого и Феликса.

– И что же? – потребовал уточнить я.

– Щербицкий – известный предприниматель, миллионер, имеющий и яхты, и два замка. Одно время, когда он только начинал свои коммерческие дела, его безопасность обеспечивал Феликс. На сегодняшний день Щербицкий – меценат, причем меценат сугубо научный. Точнее, антинаучный. Финансирует изучение всякой ерунды вроде паранормальных явлений, поисков летающих тарелок, внеземного разума, контактов с иными измерениями. По данным ФСБ, он таким образом просто отмывает деньги и зарабатывает себе славу покровителя «новейших научных течений».

Хорошо излагает Жуков. Не знаю, чем там занимается лично он, но к «антинаучным изысканиям» у него нескрываемое чувство отвращения. А я вот когда-то в летающие тарелки верил.

– Люба сказала, что человек, который ее тестировал, говорил по телефону и упомянул Щербицкого. Мол, будет доволен господин хороший, – продолжил Жуков. – Ну вот, смотри. К разработке, которую вели мы с Комбригом, получил доступ человек, оказавшийся агентом Щербицкого.

– А вы чего ушами хлопали? – спросил я.

В самом деле, с одной стороны, «режим повышенной секретности», с другой – информация уплыла к какой-то шпане, жулику, спонсирующему поиск инопланетян и плезиозавров в Москве-реке.

– Верно, ушами прохлопали, – согласился со мной Жуков. – Таким образом, Феликс. Он – фигура неслучайная. Сможешь найти его?

– Придется.

* * *

Утром следующего дня мне вновь пришлось отправиться в спортивный офис Феликса, который указал мне в свое время ныне покойный собровец Олег.

– К Феликсу, – по-простецки сообщил я вахтенному амбалу на проходной.

Тот лишь спросил, как меня зовут, и достаточно быстро пропустил до хозяйского тела. Что ж, самый простой путь зачастую бывает самым коротким. А то пришлось бы по крышам, по окнам лазить.

* * *

– Это я, Феликс Георгиевич.

– Вижу.

– Не рады?

– Не рад… Хотя, с другой стороны…

С момента нашей последней встречи Феликс не изменился. Даже укладка прически осталась прежней, точно на манекене. Не слишком приветлив Феликс, но явно не слишком расстроен, увидев меня целым и невредимым.

– На кого ты работаешь? – Феликс в любых обстоятельствах оставался немногословным и деловым.

– На себя. Храбрости, знаешь ли, объелся, – напомнил я Феликсу его же собственное выражение.

– И чего хочешь?

– Хочу сухим из воды выйти, а заодно и тебя вытащить!

– Какой добрый… Ладно, десантник. Будем в открытую – оба мы влипли, согласен. В «Луна-парке» меня чуть не пристрелили, было дело. Ты живехонек, стало быть, кое-чему в жизни обучен. Или бог тебя сильно любит. В общем, сотрудничать есть смысл. С чем пришел?

Быстро, быстро Феликс! Не чересчур ли?

– Некто Щербицкий, – произнес я.

– Знаю, – кивнул Феликс. – Что у тебя с ним?

Что у меня с ним?! Я взял паузу и начал подбирать нужные слова. Но не успел я и рта раскрыть, как Феликс нажал на кнопку вызова, и в его кабинет тут же вломились крепкие вооруженные ребята. Теперь они действовали грамотно и слаженно. Успев блокировать удар первого из них, я получил-таки спецназовским берцем в живот. И тут же мне очень умело заломили за спину руки. Затем последовал удар в голову и легкий тычок пистолетным стволом в зубы.

– Человек Щербицкого. В прошлом офицер ВДВ, – услышал я голос Феликса.

Таким образом он представил меня худощавому мужчине спортивной комплекции в сером пиджаке и с тонкими офицерскими усиками.

– Полковник ФСБ Стражников, – представился мне он.

– Удостоверение покажите… – прохрипел я.

Держали меня будь здоров! Любое движение приносило ощутимую боль. Стражников достал документ, поднес к моему лицу. В самом деле – полковник контрразведки. Удостоверение подлинное, нас, разведчиков ВДВ, обучали распознавать подделки.

– Присядем, – сказал полковник.

Меня заковали в наручники и усадили пред ясные очи господина Стражникова. Очи, надо сказать, были совсем не чекистские – очень приятные, мягкие, даже бархатные глаза. Наверняка этот полковник имеет успех у женщин. Это неплохо, по крайней мере не станет отыгрываться на задержанном за свои сексуальные неудачи.

– Времени у нас нет, Валентин. Так ведь вас зовут? – вежливым тоном начал Стражников.

– Да, – кивнул я. – И я не бывший, а действующий офицер разведки ВДВ.

Я решил говорить правду. Фээсбэшники мне не враги. В конце концов, всякие «гостайны», «режимы секретности» – их епархия.

– Очень хорошо, – кивнул Стражников. – Так вот, говорю коротко. Тебе светит пожизненное заключение, поэтому советую отвечать на все мои вопросы.

Ни фига ж себе! Это за что же?! Неужели за стрельбу в «Луна-парке»?

– Что вы хотите? – спросил я.

– Все о Щербицком, – произнес Стражников. – И о твоей роли в серии заказных убийств. Если сейчас скажешь правду, у тебя будет шанс отвертеться от пожизненного. Я помогу.

Он мог бы еще добавить: «Даю слово офицера». Этот Стражников и в самом деле был похож на гвардейца царских времен. Однако час от часу не легче. Теперь я сообщник Щербицкого, о котором сам не имею ни малейшего понятия. Ну разве что о его розысках инопланетян слышал. Еще Стражников уверен, что я участник каких-то заказных убийств. Что ж, спасибо Феликсу Георгиевичу, это он засаду на меня устроил. Или не только на меня?! Сейчас главное – не возмущаться, не оправдываться, не доказывать невинность. Стражникова и его ребят это может разозлить.

– Я буду говорить, – произнес я в тон Стражникову, миролюбиво и спокойно. – Но для начала я требую очную ставку с Щербицким.

И я тут же услышал, как за моей спиной крякнул Феликс. Полковник лишь слегка дернул шеей. Не ожидали такого поворота?

– Ну, это не так просто… – первым нарушил паузу Стражников.

– Вы хотите, чтобы я давал показания против Щербицкого? А потом меня в тюрьму, а он за границу сбежит? Нет, ребята. Поехали прямо сейчас к нему. В офис, в баню, в бордель! Поехали!

Стражников усмехнулся в свои гвардейские усы.

– У меня всего двое ребят, – кивнул на своих подчиненных полковник. – Феликс, помощь окажешь?

– Обижаете, Даниил Алексеевич! Эту гниду я бы лично порвал, но вас сильно уважаю. А вы – закон! Дам вам Германа и еще пятерых.

Надо же, Феликс подключает своих «марсиан». Видать, серьезно они схлестнулись с бывшим работодателем. Мне же нужно, чтобы здесь, на допросе, мне не переломали ребра и не отбили почки. Моя цель – добраться до Щербицкого, и я до него доберусь. Ну а если совсем плохо станет, попрошу у этого Стражникова пять минут приватной беседы и расскажу контрразведчику все как на духу. Теперь у него иного выхода нет.

* * *

– Извини, парень, так в наручниках и поедешь, – сообщил мне Даниил Алексеевич, сажая в пуленепробиваемый микроавтобус.

Однако спустя час, когда мы уже подъезжали к некоей замкообразной четырехэтажной постройке с рыцарским гербом, Стражников несколько изменил свое решение.

– Не надо, чтобы Щербицкий видел тебя в браслетах, – проговорил Стражников.

При этих словах Герман, «марсианин» из охраны Феликса, попросту набросил мне на руки, скованные спереди, длинный серый плащ. Погода в то утро была пасмурная.

– Вот так и пойдет, – подытожил Герман.

– У него вертолет есть, – кивнул на крышу постройки Даниил Алексеевич.

В самом деле, на крыше была оборудована соответствующая площадка, и на ней стояла винтокрылая машина.

– Пилот дежурит постоянно. В любой момент господин Щербицкий может покинуть здешние места, – продолжил Стражников.

– А так просто летать разве не запрещено? – спросил Герман.

– Ну вообще, полеты частной авиации строго регламентированы. Но со дня на день должны принять закон, который ряд запретов отменит. На вертолете, как на «Мерседесе», передвигаться можно будет. Ну а иметь собственную вертушку Щербицкому никто не запрещает. Во всяком случае, при экстренной эвакуации он непременно ею воспользуется. Поэтому, Герман, ты и твои ребята должны действовать максимально жестко, ответственность беру на себя.

– В свое время, Даниил Алексеевич, мои ребята всемером взбунтовавшуюся зону утихомирили. За двадцать минут.

Что-то такое я слышал. «Марс» и в самом деле был легендарным отрядом в иерархии тюремного спецназа.

6

– Вы знаете этого человека?

– Впервые вижу.

Господин Щербицкий говорил чистую правду. Впрочем, я тоже видел его впервые. Он представлял собой классический типаж отечественного предпринимателя – вальяжно-барственный господинчик с пренебрежительной ленцой во взгляде. Обстановка в его жилище была не барская, скорее королевская. Глаз так и цеплялся за явно неоправданное количество предметов роскоши, например, средневековых рыцарских лат. Вот, правда, привратники и личная охрана были уложены лицами в пол. Подчиненные Стражникова и «марсиане» Германа сработали не хуже милицейского СОБРа.

– Говорите, Валентин. В каких отношениях вы с этим господином? – повернулся в мою сторону Стражников.

– Всю жизнь мечтал его увидеть, – и я говорил чистейшую правду.

– Вы что, работали через посредника? – уточнил Даниил Алексеевич.

Я не знал, что мне отвечать. Вот он, Щербицкий, вот фээсбэшники. У ворот остался Феликс. Все в сборе.

– Слушайте, полковник, – нарушил мое затянувшееся молчание Щербицкий. – Вы сказали, что вторгаетесь на мою территорию, руководствуясь неким законом, который разрешает подобные действия. Если вы, как дознаватель, уверены на все сто, что в моем частном доме скрывается опасный преступник, то где он? Возьмите его и увозите к себе. Чинить препятствий не стану. Кстати говоря, мои охранники подадут на вас жалобу за грубое обращение, нанесение телесных повреждений и воспрепятствование исполнению их служебных обязанностей.

Подвел я полковника. Можно сказать, подставил. И он мне этого не простит. У него, как и у Феликса, давние счеты с этой лощеной мордой. Мне нужно было срочно исправлять ситуацию.

– Преступник здесь, – произнес я, опередив Стражникова. – И меня привезли сюда отнюдь неслучайно.

При этих словах я нагло уселся в пустующее кресло, заложил ногу за ногу. Плащ болтался у меня на руках, я по-прежнему не показывал Щербицкому, что скован наручниками.

– Итак, продолжим, – произнес я пошлую дежурную фразу. – Что-то в этой жизни является преступлением, что-то нет… Например, заказные убийства – это преступления, а вот тестирование девушек и юношей в спортивном лагере – не преступление. Хотя… Смотря на что их тестировали.

Полковник тут же оказался рядом со мной, кажется, готов был ударить.

– Немедленно прекратить! – скомандовал он. – В этих словах какой-то тайный смысл. Вы что-то передали сейчас Щербицкому. Условный сигнал!

– Да ничего он не передал, – тут же отозвался заметно поскучневший Щербицкий. – Болтает невесть что. Не понимаю, полковник. Всегда знал вас как толкового офицера, а тут… Привозите какого то шизофреника, он несет чепуху, вы укладываете на пол мою охрану…

Бросив взгляд на Щербицкого, я сам вздрогнул. Вальяжный господин на наших глазах в одну секунду изменился в лице. Никакой ленцы во взгляде, затравленность, заметное покраснение лица, испарина на лбу. Неужели его так напугало мое упоминание о тестировании? Полковник хотел было задать следующий вопрос, но не успел. Автоматная очередь, разбрызгавшая в разные стороны осколки оконного стекла, отбросила Стражникова в коридор. Остальные находившиеся в комнате-зале «марсиане» и подчиненные Стражникова стали падать на пол, точно сбитые кегли. Кто-то бросился на меня, но я швырнул ему в голову плащ, кувырнулся на пол и перекатами ушел в коридор. Рыцарские латы прыгали по полу, точно танцевали, так их подхлестывали свинцовые очереди. При всем этом Герман исхитрился перевернуть огромный шкаф, установил баррикаду и отстреливался из пистолета-пулемета. В коридоре я столкнулся с еще живым Стражниковым. Он истекал кровью, но пытался поднять собственный пистолет и навести его мне в голову.

– Не надо, Даниил Алексеевич, – произнес я и тут же обезоружил раненого полковника.

И сделал это очень вовремя. Со стороны лестницы послышались шаги, и тут же ударили автоматные очереди. Я выстрелил на звук и, видимо, не промахнулся. Раздался сдавленный стон, и выстрелы на некоторое время прекратились. Между тем стрелять со скованными руками – дело непростое. А ключ от наручников в кармане у Стражникова. Я оттащил раненого полковника в угол, сумел усадить его так, чтобы кровь не вытекала из него столь быстро. Затем достал из кармана ключ, сунул Стражникову в вялую, но еще действующую левую руку.

– Открывай быстрее, потом перевяжу…

Хоть и с трудом, но полковник сумел набраться сил и выполнил сказанное мной. Я тут же порвал рубашку полковника и соорудил повязку, временно останавливающую кровь. Между тем «марсианин» Герман весьма неплохо держал оборону. Те, кто атаковал нас снаружи, ослабили напор, под пули более не лезли. Подползая к Герману, я краем глаза увидел, что господин Щербицкий изрешечен очередями как вдоль, так и поперек.

– У него на крыше вертолет! – напомнил я Герману.

Добавлять, что это наш единственный шанс, было излишне. Герман был из породы настоящих спецов, все понимал с полуслова. Сориентировался он быстро – на нашу удачу атакующие автоматчики разворотили очередями бар господина Щербицкого, одна из бутылок чудом уцелела и откатилась в нашу сторону. Герман тут же схватил ее, потом дал короткую очередь из ПП, после чего метнул бутыль в сторону чуть попритихших противников. И тут же рванулся за мной в коридор, к лестнице, ведущей на верхние этажи.

– У него где-то здесь лифт должен быть, – произнес Герман, подхватив полковника Стражникова, которого тащить в одиночку было для меня делом небыстрым.

Стражникова я оставить не мог. Он походил на честного мужика. Бросать раненых не в моих традициях, добивать тоже. Если есть возможность спасти жизнь, лучше ею воспользоваться. Ну а Стражников, может быть, когда-нибудь и за меня словечко замолвит. Искать лифт времени не было, поэтому мы потащили полковника на руках по лестнице.

Долго уговаривать дежурного вертолетчика не пришлось. Наши с Германом физиономии и оружие в руках сыграли положительную роль. Пилот даже не спросил, где, собственно говоря, его хозяин, господин Щербицкий.

Мы поднялись в воздух, а четырехэтажное строение уже полыхало пламенем, похожим на множество языков огнедышащего дракона. Оставалось надеяться и молить Всевышнего, что у наших противников нет ПЗРК типа «Стингер».

– Что за вино там было? – спросил вдруг Герман.

– Какое вино? – не понял я.

– Ну, в бутылке, которую я вместо гранаты кинул, – пояснил «марсианин».

– Наверное, очень дорогое… И очень кислое, – ответил я.

– Или очень сладкое, – кивнул Герман. – Терпеть не могу сладкого… Смотри! – кивнул он вниз. – Вот и Феликс Георгиевич…

В самом деле – он самый, Феликс Георгиевич, целый и невредимый. Даже с набранной вертолетом высоты я смог разглядеть мощную высокую фигуру в дорогом костюме. Феликс и еще несколько его охранников стояли у ворот полыхающего особняка как ни в чем не бывало. Один из боевиков поднял вверх автомат, но вертолетчик набрал высоту и на полной скорости двинулся в сторону столицы.

– Вот и Феликс Георгиевич, – повторил за Германом я.

– Лопухнулся, б…, – только и произнес Герман, добавив изысканную матерную тираду.

– Кто?

– Я. Феликс нас подставил. Он ведь прослушивал, о чем с Щербицким говорили. Я сам за эту прослушку отвечал, сам ее незаметно у Щербицкого установил… Подставил меня Феликс. И меня, и ребят.

– А те, что с Феликсом остались?

– Продались ему, – ответил Герман уже без мата и надрыва в голосе, как о само собой разумеющихся вещах.

Ну да, у меня Саша Лемберг на сторону противника перешел, у Германа его «марсиане» против своих автоматы повернули. Все так просто, что и жить неинтересно становится.

– Снижайтесь вот здесь, – обратился к пилоту Герман, указав какую-то точку на карте.

* * *

Спустя сорок минут мы сидели в лесном домике и пили чай. Как выяснилось, у Германа также имелись в Подмосковье специальные «точки», где можно было передохнуть и отсидеться некоторое время. «Марсиане» из УИНа[5]5
  УИН – управление исполнений наказаний.


[Закрыть] старались не уступать спецслужбам и армейской разведке. Ко всему прочему, на «точке» имелись медикаменты. После двух уколов Стражников почувствовал себя лучше и сел с нами за стол.

– Я вас в госпиталь отвезу, – сказал ему Герман. – С вашими ранениями лучше там…

– Сперва поговорим, – отозвался Даниил Алексеевич. – После каких, говоришь, слов по нам открыли огонь? – Стражников перевел взгляд на меня.

– Точно не помню, но разговор пошел о тестировании, – ответил я. – Даниил Алексеевич, как божий день ясно. Нас всех использовал Феликс. И меня, и вас, и Германа с его «марсианами». Вы Феликса за кого держали? За внештатного сотрудника? Осведомителя?

– Скорее, за внештатного сотрудника, – дернул лицом Стражников.

Дожили. Бандит Феликс – внештатный сотрудник ФСБ. Кое-что ясно. В свое время Феликс был под покровительством мощной спецслужбы, уничтожал конкурентов по криминальному бизнесу, одновременно выполнял некоторые специфические поручения.

– Феликс работал на вас, – кивнул я Даниилу Алексеевичу. – А сейчас решил сыграть самостоятельную партию.

– Ну, это ненадолго, – покачал головой Стражников.

– Как знать. Вы Феликса не хуже меня знаете, даже лучше. Я вот из знакомства с ним понял, что человек он очень осторожный. За просто так полковников валить не будет… Что вы знаете о тестировании?

– Честно говоря, ничего, – сознался Стражников. – Я работал по другому направлению. Убили нескольких ученых. Феликс знал, что это дело рук Щербицкого. Тот сам Феликсу заказ предлагал.

– Феликс с нами посоветовался, но мы с ребятами отказались. Валить людей – не наш профиль. Не отказались, может, сейчас живы были бы, – вставил свое слово Герман.

– Но убили Щербицкого, как только ты заговорил о тестировании, – произнес Даниил Алексеевич. – Ну, слушаем тебя, Валентин!

В ответ я лишь покачал головой.

– Вот что, полковник. Только что мы, можно сказать, все с того света вернулись. И вы уже сами поняли, что дело серьезное, не с простыми отморозками мы схлестнулись, – проговорил я.

– Да, я это понял, – ответил полковник, не поднимая на меня глаз.

– Езжайте в госпиталь, пишите рапорта. Вам это по должности положено. Ну а я… Ребята, раз пошла такая пьянка… Может, отпустите меня?

Стражников переглянулся с Германом.

– Иди, – только и произнес Герман.

Полковник не возражал. В мужиках взяло-таки верх благородство, некое понятие об офицерском братстве. Те, кому они доверяли, чуть жизни их не лишили. Я же, хоть и в наручниках был, но сумел обоих из-под огня увести. Почему бы им не отпустить восвояси такого человека, если он их об этом просит? Я, наверное, на их месте поступил бы так же… Впрочем, когда буду на их месте, тогда и посмотрим.