Текст книги "Где моя башня, барон?! Том 3 (СИ)"

Автор книги: Сергей Харченко

Соавторы: Антон Панарин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Алебарда попала в плечевой сустав и отрубила лапу оборотня, потом вторую. Боец обошёл оборотня сзади и нанёс удар в поясницу, перебив позвонки. Волк рухнул на землю, жалобно скуля, и в этот момент все копейщики извлекли свои лезвия из тела зверюги.

– Это тебе за Саню, сука, – прорычал Алебардист и со всего размаха ополовинил оборотня, срубив нижнюю часть тела.

Кровь брызгами вырвалась наружу, но оборотень не сдох. Рана очень быстро начала зарастать. Казалось, добейте его и дело с концом, но у гвардейцев имелся свой план.

– Цепляйте его, – сказал алебардист, уступая дорогу мужику со стальным крюком.

К крюку была привязана пятиметровая цепь. Размахнувшись этим приспособлением, мужик вогнал его под нижнюю челюсть оборотня, да так, что тот остался с открытой пастью, из которой выглядывал крюк.

После этого гвардейцы подхватили искалеченного оборотня и потащили его наверх. Цепь закрепили за край частокола, а огрызок перебросили за стену.

Обезображенное тело оборотня болталось в трёх метрах над землёй, жалобно завывая от боли. Не уверен, что это хоть как-то давило на психику его собратьев, но гвардейцы явно наслаждались мучениями твари.

А вот у второй группы всё прошло не так гладко. Оборотень успел ранить двоих гвардейцев, а третьего так и вовсе выбросил за частокол. Увидев, что гвардейцы посыпались, Гвоздев отдал приказ Шише вступить в бой.

Высокомерный засранец на секунду скрылся из виду и одним движением снёс голову волку. Самодовольно ухмыльнулся, посмотрев на меня, и выкрикнул:

– Один – один!

Ой, можно подумать. Если бы Гвоздев не дал отмашку, я бы до сих пор вёл в счёте.

Взобравшись на стену, я увидел, что часть оборотней перебросить в лагерь не смогли. Они рухнули назад и прямо сейчас носились по округе, завывая от боли, а в их спинах торчали древки копий. В таких подранков стрелки охотно палили, правда, без особого результата.

Ночь только началась, а мы уже прикончили трёх оборотней. И… И потеряли четверых. На моих глазах раненым гвардейцам выкрутили руки и отрубили головы, не желая дожидаться, пока те обратятся. Ничего не поделать, мир жесток.

Сколько было погибших? Четверо? Так вот, их уже шестеро. Слева и справа от меня камни проломили черепа двум копейщикам, ждущим новых прыгунов. В эти прорехи тут же влетели оборотни, и… началась рубка.

Шерстяные врезались в строй копейщиков, расшвыривая древки мощными лапами. Лезвия чиркали по шкурам оборотней, оставляя на них глубокие порезы. Кровь стекала по телам монстров, делая их ещё более устрашающими в лунном свете.

На удивление гвардейцы умело маневрировали, не давая себя убить. Правда, и сами не могли подобраться к резвым тварям.

В итоге копейщики убили четырёх оборотней, умудрившись повалить их и землю и пробить глазницы. Но пятый ликантроп оказался шибко прыткий и сильный. Он зарычал, раскидывая копейщиков ударом лапы, затем принюхался. Через секунду монстр опрометью бросился в сторону лагеря.

– Отрежьте ему путь! – заорал капитан, и навстречу ему выбежали два бойца, закованных в сталь с ног до головы.

План «Капкан» сработал. Оборотень нёсся в лагерь, где разместились торговцы и ремесленники, но, напоровшись на две консервные банки, замедлился.

Даже не так. Он решил сыграть в боулинг. Размахнувшись когтистой лапой, он рубанул бойца, стоящего слева, в бок, и тот, словно пушечное ядро, полетел в телегу, гружённую ящиками. Раздался грохот, щепки разлетелись по округе, а боец так и остался лежать в завале.

Второму повезло немного больше. Он воспользовался секундным замешательством и обрушил двуручный молот на ногу оборотня. Кость с хрустом переломилась, обнажив белёсые осколки. Оборотень завалился на землю и тут же схлопотал второй удар в череп.

Поразительно, но он не умер. Да, лишился десятка зубов, был контужен, но всё ещё жив! Тогда молотобоец обрушил ещё десяток ударов и на этот раз сумел размозжить череп твари.

– Капитан! Что-то не так! – заорали со стены. – Твари ушли!

– Какого хрена⁈ Куда ушли⁈ Обычно ведь атакуют в течение трёх часов! – изумлённо крикнул капитан.

Ответом ему стал истеричный крик, заглушенный рыком в центре лагеря. Кажется я догадался, что произошло. Мохнатые все эти дни отвлекали на себя внимание, чтобы их собраться вырыли тоннели под лагерем!

Если это так, то я просто аплодирую их смекалке. Сейчас прямо на моих глазах из-под земли вырывались сотни обычных волков вперемешку с дворнягами. За ними следовали оборотни.

В лагере начался настоящий хаос. Волки атаковали всех, кто оказывался поблизости. Врывались в палатки, рвали глотки, бросались на гвардейцев. А пока братья меньшие сеяли неразбериху, ликантропы пользовались моментом и атаковали зазевавшихся гвардейцев.

Положение было скверное. Но хуже всего было то, что атаки на стены никто даже не думал завершать. Стрелки переключили своё внимание на существ, ворвавшихся в лагерь, и стали методично отстреливать волков. За что и поплатились. Пара оборотней перемахнула частокол и устроила настоящую бойню.

Острые клыки раскусывали черепа гвардейцев словно вишнёвые косточки. Когти разрывали тела на части. Оборотни упивались бойней. Они даже не пытались кого-то обратить. Просто убивали с особой жестокостью, присущей их виду. Возможно, лагерь был бы разбит этой ночью, если бы не СОХ, так вовремя пришедший на помощь.

Гвоздев отдал приказ вступить в бой, и мы единым строем принялись теснить зверьё. Стрелки отрабатывали по волкам и собакам. Бойцы ближнего боя сосредоточились на оборотнях. Жаль, монстров оказалось немного. Всего десяток, из которого я убил лишь одного. Шиша же добрался до двух и задрал нос.

Бой завершился спустя час. Всех волков и собак перебили, как и оборотней. Выжившие гвардейцы отправились засыпать камнями норы, из которых вылезли твари, а мы начали подсчитывать потери.

Ну что сказать? Размен вышел паршивый. В сумме мы убили тринадцать оборотней. При этом потеряли двух охотников. Ещё одному пришлось отрубить руку, чтобы зараза не распространилась и он не обратился. Боец отнёсся с пониманием и всего-то проклинал нас и поливал матом. Такова цена жизни.

А вот потери гвардейцев и мирных жителей лагеря оказались более многочисленными. Сорок раненых гвардейцев казнили на месте. Мне это показалось идиотизмом, ведь их просто покусали шавки, а не оборотни. Но капитан пояснил, что шавки перед нападением кусают оборотней, чтобы на зубах осталась ликантропская зараза. Хитрые твари.

Помимо сорока гвардейцев, были убиты пятнадцать мирных. Фактически выжил только шут, который носился от псин по всему лагерю и напевал дурацкие песни. Если бы он был зелёного цвета, то я был бы готов поклясться, что это Гоб.

Никитич собрал нас в центре лагеря.

– Что вы успели заметить? – напряжённо оглядел он каждого.

– Они нападают чертовски организованно. Как будто ими кто-то командует, – сказал Васян, чем заслужил укоризненный взгляд Никитича.

– Ну, разумеется, Василий, – прорычал глава союза. – Думаю, это заметили все без исключения. Что ещё?

– Пока пешки шли в бой, альфа оставался за стенами и швырял камни. Использование оружия, нетипичного для оборотней, – сказал я.

– Вот. Этого я и ждал. Молодец, Володька, – похвалил Гвоздев. – Как видите, гвардейцы здесь уже две недели. И с каждым днём ситуация становится только хуже. В первую ночь пришёл альфа. Во вторую он привёл с собой тех, кого смог обратить. После выжрал близлежащие деревни, подчинив стаи волков и местных собак. Чем дольше мы будем сидеть в обороне, тем большие силы против нас бросят.

– Егор Никитич, хочешь выйти за стены? – нахмурившись, спросил Шишаков.

– Именно так, Саша, – мрачно взглянул он на него. – Пока альфа жив, это не закончится. Завтра ночью отправляемся за головой вожака.

Глава 8

– Солдатики, солдатики!

Отважные вы братики,

Вчера, как львы, сражались,

Едва не облажались.

Как хорошо, что котики,

Храбрейшие охотники,

Пришли и всех убили,

Волчар перерубили!

А если б припоздали,

То нас бы пожевали! – орал шут, носясь по лагерю.

– Закройся, сучара! Пока я тебе голову не отбил! – рявкнул один из гвардейцев, но шут лишь показал ему голую задницу и убежал.

Настроение в лагере было, мягко говоря, ниже плинтуса. Капитан отчитывал гвардейцев за то, что так плохо сработали и никто не почувствовал, как ликантропы роют подкоп.

Чтобы подобного больше не случилось, капитан велел всем без исключения гвардейцам спать на земле, без подстилок. Мол, уши ближе к земле, авось и услышат, как землю роют.

Гвардейцы, и без того опечаленные, были вынуждены рыть могилы, собирать трупы. Да к тому же им пришлось засыпать тоннели, прорытые оборотнями, и вбивать в них деревянные сваи на случай, если волчары решат снова пройти тем же путём.

Смотря на этих бедолаг, я чувствовал себя, будто на курорте. Перекусил тушёнкой, закинул руки за голову и разлёгся на земле, наслаждаясь лучами солнца. Правда, мешали уставшие и возмущённые крики работающих гвардейцев. Но я максимально абстрагировался от этого. А вот к воплям шута и самодовольной физиономии Шиши привыкнуть было невозможно.

– Мальчишка лежит отважный,

Оскал его чертовски страшный!

Скакнул, словно кузнечик,

Обычный человечек.

И хрясь мечом по голове,

А ты чего не веришь мне?

Да я всё видел сам,

Ведь там творился такой срам,

Не снился он и королям!

Ну а мальчишка сиганул

Башку он волку враз свернул!

Так славься же, мелкий сопляк,

Кляк-кляк-кляк-кляк! Кляк-кляк-кляк-кляк! – верещал шут, прыгая вокруг меня, крутя солнышко, приплясывая и отвешивая мне поклоны.

Он и жутко бесил, и веселил одновременно. Если бы я мог выпустить Гоба, то они бы составили отличный сумасшедший дуэт, который бы достал всю округу.

– Любезный, подойди на секунду, – поманил я шута.

Его зеленоватый колпак с бубенчиками качнулся. Шут наклонил голову и недоверчиво уставился на меня.

– Я знаю ваш народ,

Как только шут к вам подойдёт,

Так тут же отгребёт, – пропищал он, вытаращив на меня глаза-блюдца.

– У меня уже давно выработался иммунитет к рифмоплётству, – ухмыльнулся я и махнул рукой. – Иди сюда, не бойся.

– Раз так ты говоришь,

То подкрадусь, как мышь, – прошипел шут.

Он упал на четвереньки, пополз ко мне. Чёртов комедиант.

– За пятьдесят рублей и банку тушенки споёшь балладу о моём друге? – сделал я ему заманчивое предложение.

– Я шут, мне деньги не нужны!

А вот тушенки баночки важны!

Коль дашь мне три, то сочиню балладу,

А если пять, то и спою как надо! – завопил шут.

– Дам семь банок, – ухмыльнулся я. – Важно, чтобы баллада продолжалась до самого заката солнца.

Шут расплылся в издевательской улыбке и спросил:

– Кто станет жертвой восхвалений?

А может, просто унижений?

– Видишь вон того бугая? – спросил я, ткнув пальцем в Шишакова. – Краткая информация. Его зовут Шиша. Фамилия – Шишаков. Он вчера убил трёх оборотней. Нужно это обыграть в стихах. Да, как можно смешнее, – говоря это, я выкладывал банки тушёнки на землю.

– Заказ ваш шут готов принять.

Балладу начал сочинять.

Как только банки отнесу,

Своею рифмой башню всем снесу, – пообещал шут.

Он поклонился, составил банки тушёнки башенкой, подхватил их и уволок в свой шатёр. А спустя десять минут началось представление. Шут вернулся и начал крутиться, кривляться приплясывать перед собирающейся публикой. А затем открыл рот и запел.

– Отважный воин Шиша!

Как жаль, что шишкой он не вышел!

Сражается он с монстрами отважно,

О женщинах мечтает влажно.

Все пассии его рыдают,

Когда его хозяйство наблюдают.

Ведь был охотник хоть куда,

Но тут вдруг волк – и всё, беда!

Зубами клац! И нет у Шиши шишки.

Об этом пишут даже книжки!

Так важно шишку сохранить,

Чтобы детей потом растить,

Орехи ею чтоб долбить,

Чтоб в спальне с бабой согрешить!

Нужна та шишка всем парням!

Чтоб делать ею пам-парам!

Иль делать даже пум-пурум,

Ну и конечно же пум-пум!

Отважный Шиша, Шишаков,

Он перебил уж всех врагов,

Однако в койке он бревно,

Ведь вовсе нету у него…

Шут не допел, завизжал как поросёнок и кинулся куда глаза глядят. Разъярённый Шишаков погнался за ним.

– Поймаю, шею сверну! – зарычал он на весь лагерь.

Весь лагерь залился гулким смехом. Ну а я от смеха чуть живот не надорвал. И это заставило Шишакова бежать быстрее.

Забавно, что погоня продолжалась полчаса, а шут так и не дал себя поймать. Он нырял в палатки, выкатывался с другой стороны, взбирался на стены, прыгал оттуда в стога сена, припасённые для скотины, маневрировал между гвардейцев. А когда неминуемое избиение было неизбежно, безумец выпрыгнул за стену.

Шишаков проводил балагура нескончаемым потоком мата и, плюнув вслед, вернулся в лагерь. Тем временем шут забрался наверх по отвесной стене и продолжил свои песнопения.

В какой-то момент я подумал, что это уже перебор. Посмеялись – и хватит. А то ведь точно Шишаков его прибьёт.

Я подошёл к голосящему шуту.

– Всё, меняй пластинку, великий рифмоплёт, – улыбнулся я. – Теперь пой что-нибудь забавное из мира аристократов. Отрабатывай тушёнку, и до утра. Понял?

Шут кивнул и заголосил песенку о том, как на светском вечере пьяный барон прищемил своё мужское достоинство туалетной дверью.

Разумеется, шут ещё пару раз убегал от Шишакова, пока тот не отмахнулся от него и не скрылся в палатке.

С первыми закатными лучами контракт исполнился, и шут замолчал, спрятался в кустах, начиная громко чавкать. Уверен, что он так набегался за день, что с аппетитом слопает все семь банок тушняка за раз.

– Стройся! – гаркнул Гвоздев, и охотники потянулись к нему. – Значит, так. В центре построения идут метатели. Как только заметите крупное скопление врага, отсекайте его зажигательными смесями. Наша задача не рубиться со всеми подряд, а убить альфу, – пояснил Никитич и перевёл взгляд на стрелков. – Сразу заряжайте серебро. На волков и собак не реагируете. Отстреливаете только оборотней. Бойцы ближнего боя держат круговую оборону. Всё ясно?

План прост как утренний дрозд. Вопросов не возникло. Хотя мне было что спросить, но я решил промолчать. Очевидно, что Никитич хочет побыстрее закрыть контракт и убраться отсюда, пока мы не потеряли новых бойцов.

Вот только что он будет делать, если в лесу нас ждёт не только альфа, а ещё и десятки, а может, и сотни оборотней? Вокруг есть парочка деревень, и если шерстяной там уже погулял, то у нас определённо возникнут проблемы.

Замечая, что мы готовимся к вылазке, к нам подошёл капитан гвардии Он снял стальную перчатку и пожал руку каждому охотнику.

– Удачи, братцы, – тихо произнёс он. – Пусть боги дадут вам сил. А рука будет крепкой и не подведёт в ответственный момент.

– Так говоришь, как будто отправляешь нас в последний путь, – усмехнулся Гвоздев.

– Надеюсь что не в последний. Но всякое может быть, – ответил с лёгкой улыбкой капитан, а потом рявкнул: – Открыть ворота!

Гвардейцы вытащили засов, распахнули перед нами деревянные створки. Странное чувство – идти в пасть зверя. За частоколом всё изрыто острыми когтями, на деревьях отметины, трава щедро полита кровью. То тут, то там, валяются туши волков и собак. А мы идём в тёмный, мать его, лес.

Бойцы ближнего боя, к которым относился и я, взяли в кольцо стрелков и метателей. В центре шел Гвоздев, подняв высоко над головой круглый фонарь. Из него во все стороны лился яркий свет. Из-за этого фонаря тени деревьев становились резкими, рваными, дёргаными, даже немного зловещими из-за отбрасываемых теней.

У входа в лес нам пришлось карабкаться через буреломы. Задача несложная, если это делать в одиночку. А вот если нужно сохранять строй… Но справились. Жалких двести метров, и мы продрались через завалы и очутились в густом лесу с обилием кустарника и высокой травы.

На кустарнике висели клочья шерсти, под деревьями валялись обглоданные кости. Человеческие. Хм-м-м… Возможно, моя теория о сотнях оборотней провальна, ведь эту ораву надо чем-то кормить, и, судя по всему, подкармливали их человечиной. Что ж, тем лучше для нас. Будет меньше мороки.

В воздухе стоял неприятные запахи смерти и испражнений, но на удивление никто не спешил нападать. Может, потому, что ещё не взошла луна, или из-за того, что за нами наблюдают. Впрочем, жёлтых глаз в лесной чаще я не наблюдал.

Спустя полчаса мы выбрались на лесную поляну, и Никитич приказал разбивать лагерь. Лагерем это можно было назвать с натяжкой. Мы просто натаскали брёвен и развели огромный костёр.

Готов спорить, что Гвоздев рассчитывает запахом гари привлечь сюда альфу, ведь ему подобные ненавидят, когда хозяйничают в их владениях. А именно это мы сейчас и делаем. Рубим деревья, палим костры и чертовски громко разговариваем.

Два часа прошли спокойно. Мы даже успели перекусить. А потом в лесной чаще хрустнула ветка. Глухой звук разлетелся по округе, поднимая в небо десятки птиц в километре от нас.

– Приготовиться, – сурово буркнул Гвоздев и обнажил клинок.

В прошлой жизни я много чего повидал. Меня сложно чем-то удивить. Но оборотней, которые прыгали по деревьям словно обезьяны, я видел впервые.

Хотя нечто похожее было в прошлом мире. Тогда я вместе с отрядом наёмных убийц столкнулся с ящерами, которые при помощи щупалец примерно так же прыгали по деревьям. Жёсткая была заруба, в которой мы покрошили прилично тварей. Тогда я выжил, что планирую сделать и сейчас.

Свет костра вырвал из темноты десяток фигур, прыгающих с ветки на ветку. Оскаленные пасти, крючковатые пальцы, впивающиеся в кору.

Они прыгали, держа дистанцию от разбитого лагеря, и не спешили сближаться. Похоже, это были разведчики. Я слышал, что альфа может видеть глазами обращённых. Надеюсь, что это не так. Иначе этот выродок будет управлять войском, находясь от нас на большом расстоянии, и мы его банально не найдём.

Следом за прыгунами из леса выбрались обычные волки. Высотой около метра, откормленные, с мощными лапами и клыками, измазанными кровью. Один укус – и ты несёшься быстрее ветра в царство ликанов. Если повезёт, то тебя убьют товарищи, а если нет, то твоими товарищами станут оборотни.

– Да сколько их тут? – испуганно прошептал Васян, стоявший слева от меня.

– До хрена. Я насчитал больше сотни, но в глубине леса есть ещё, – коротко бросил Шишаков, сжимая в руках меч.

– Подпалить зажигательные смеси! – рявкнул Гвоздев, и несколько охотников, достав бутылки, чиркнули спичками. – Подпалите местность с трёх до девяти часов.

– Но это ведь отрежет путь к отступлению, – пробормотал Васян и осёкся под тяжёлым взглядом Шишакова.

Метатели по широкой дуге зашвырнули бутыли, которые разбились о деревья, расплескав горючее по густому подлеску. Трава и сухой кустарник тут же занялись пламенем, отделив нас от волков огненной чертой. Теперь шерстяные могли напасть только с фронта и немного с флангов. По крайней мере это относится к обычным волкам. Оборотень при желании прорвётся и через пламя.

В небо взметнулись чёрные столбы дыма, раздался треск горящего дерева, за которым последовал вой сотен глоток.

Волки, запрокинув голову, взывали к своему вожаку, и он ответил. Из глубины леса донёсся утробный рёв, от которого заложило уши.

– Они идут! – рявкнул Гвоздев, сделав шаг вперёд.

Охотники мигом изменили построение на клин. Впереди выстроились мечники, за их спинами стрелки, позади остались метатели, наблюдавшие за пожарищем.

Волки сорвались с места и понеслись в атаку. Жалкие пять секунд, и всё превратилось в смазанное пятно. Замелькали оскалённые пасти, и я принялся рубить наотмашь, стараясь не задеть собратьев. Во все стороны полетели отрубленные головы, лапы, хвосты. В уши ворвался оглушительный рык, сменяемый предсмертным визгом.

Тела волков копились под ногами, заставляя спотыкаться и аккуратнее выбирать место, куда наступить в следующий раз. Минуту спустя крови под ногами было столько, что даже походные ботинки начали скользить. А поток волков всё не заканчивался.

Васян, сучий идиот. Перерубил волка пополам, но не добил его. Туша упала у моих ног и на последнем издыхании распахнула пасть, желая цапнуть меня за ногу. Спасибо Гобу. Из тени вырвался клинок и пробил череп твари насквозь, не давая ей ни единого шанса сомкнуть зубы. Сделав своё дело, клинок зеленомордого снова исчез в тени.

– Оборотни на шесть часов! – послышался крик за спиной.

Через стену пламени ломились пять огромных перевёртышей. Шерсть их была объята пламенем, но они продолжали бежать в надежде полакомиться нашей плотью.

Построение мгновенно поменялось. Часть охотников откатилась назад, и тут же начали работать стрелки. Оглушительные выстрелы проверили на прочность мои барабанные перепонки. Яркие всполохи наполняли округу ароматом жжёного пороха. А оборотни всё продолжали ломиться к нам через пламя.

Мне не повезло. Я остался на передовой рубиться с волками, а вот Шишаков сместился назад и прикончил ещё одного перевёртыша. Если так дело пойдёт, я могу проиграть спор. У меня в активе – два ликантропа, у Шиши – четыре. Надо как-то догонять уже.

– Метатели! Гранаты вглубь леса! – рявкнул Гвоздев, и его приказ тут же исполнили.

Ха. Гранаты. Забавная вещь. Я лично видел, как обычные гранаты обматывали предварительно мелко нарубленным столовым серебром. И сейчас это серебро дало прикурить.

В глубине леса раздались взрывы, разбросавшие во все стороны мелкие осколки. Нам повезло, мы были прикрыты телами оборотней и волков, поэтому никто не пострадал, если не считать пару шальных ранений. А вот оборотням пришлось несладко.

Осколки вгрызлись в их тела и начали поджаривать мохнатых изнутри. Шкуры этих тварей дымились, доставляя им нестерпимую боль. Перевёртыши падали на землю, катались по ней, рвали когтями собственную плоть, пытаясь достать жгучие осколки.

А следом метатели отличились ещё раз. Забросили гранаты в сторону пожарища. Три оборотня схлопотали осколки и замедлились в самом центре пламени. Вряд ли они подохнут в огне, но точно получат массу положительных эмоций.

А вот и моя очередь веселиться.

Проклятые волки закончились, и из чащи показались три десятка человек, меняющие свою форму на ходу. Их кости с хрустом ломались, увеличиваясь в размерах, лапы удлинялись, колени выворачивались в обратную сторону, из-под кожи пробивалась густая шерсть. На лицах перевёртышей застыла гримаса невероятных страданий.

– Перевести огонь на двенадцать часов! – приказал Гвоздев.

Но это уже не имело смысла. Справа и слева к нам направлялись ещё по три десятка оборотней. Ха-ха. Отличный расклад сил. У нас против оборотней с лёгкостью рубится только Гвоздев, Шишаков, ну и я так сяк справляюсь. Остальным нужен напарник, чтобы завалить мохнатого.

А сейчас у оборотней двукратный численный перевес… Красота! Или лучше сказать, что это конец?

Я собирался встать рядом с Никитичем, когда заметил, что от моих ног отделилась тень и скользнула вглубь леса. Из-за сосны показалась когтистая рука Гоба. Гоблин указывал вглубь леса.

Какого хрена он там делает? Показывает путь к отступлению или… Очуметь! Догадка озарила меня. Ну конечно же, как я мог забыть⁈

Я вонзил клинок в труп одного волка, потом во второго, третьего, четвёртого. Оборотни надвигались неспешно. Демонстрировали своё превосходство и ждали, пока со спины к нам зайдёт больше их собратьев.

Белёсая костная масса потекла по Пожирателю костей и сформировала полнотелый доспех. Я хлопнул Никитича по плечу и выкрикнул на бегу:

– Продержитесь! Я скоро!

– Вовка! Стой, мать твою! Куда⁈ – заорал Гвоздев, но я уже использовал руну «родэ», исчезая из его поля зрения.

Труднее всего было прорваться через ряды оборотней. Мохнатые ублюдки видели каждое моё движение. И не только видели, но и реагировали.

Когтистая лапа в замедленном темпе полетела мне в голову, но я пригнулся и побежал дальше. Следующий оборотень клацнул зубами, стараясь укусить за кисть. Я кое-как успел отдёрнуть руку и продолжил свой путь в ту сторону, куда указывал Гоб.

Сразу двое разрубили воздух когтями. Я ушёл от первого удара, и в этот момент действие руны закончилось. Всё вокруг ускорилось.

Второй удар со скрежетом прошёлся по костяному доспеху. Я вновь использовал руну и продолжил бежать следом за своим зелёным помощником.

Я сразу увидел его. В чаще леса на пригорке замер огромный оборотень. Альфа.

Он распрямил грудь, раскинул лапы в стороны и смотрел на луну. Его морда была неподвижна. Ну, точно, я был прав. Он смотрит глазами обращённых!

Когда мне оставалось пятьдесят метров до твари, я запустил руку в карман с жемчужинами и выпил навскидку сразу десяток.

Мощь моментально разлилась по телу, смывая усталость. Мир резко ускорился. Действие руны вновь завершилось. И ровно в этот момент за спиной я услышал вой множества глоток. А затем затрещали ветки и зашумели заросли. Оборотни кинулись на защиту альфы.

Да хрен вы успеете, твари. Улыбаясь, я использую руну по-новой и заметил, что морда альфы опущена вниз, а глаза пристально смотрят на меня.

Шаг, второй, третий… десятый. Замах! Клинок со звоном врезался в когтистую лапу альфы, который… двигался с моей же скоростью! А вот это уже любопытно. Если бы я не использовал руну, уже был стал бы покойничком.

Мы обменялись градом ударов. Острые когти вспороли воздух, но удары предсказуемы. Я увернулся от них, не забывая наносить урон альфе. Правда, мои выпады были бесполезны, ведь на этой твари любые рассечения заживали мгновенно. Действие руны закончилось, и я вновь её активировал, дожигая оставшиеся жемчужины.

Ну вот и всё. Ещё два использования руны, и сил не останется. Ни капли. Даже сейчас я двигался лишь за счёт силы воли. Мышцы перенапряжены, того и гляди сведёт судорогой. Каналы маны трещали по швам. А я продолжал наносить удары в надежде переломить ход битвы.

Но кто сказал, что мы должны биться один на один? С дерева в замедленном темпе упал Гоб, и прямиком на спину альфы. Оборотень не сразу понял, что произошло, и среагировал запоздало. Два острых клинка зелёный всадил в глазницы альфы в тот самый момент, когда когтистые лапы монстра впились в спину гоблина.

Рывок! И Гоб, словно пушечное ядро полетело в лес, врезаясь в ближайшее дерево. Будто сломанная кукла, он упал на землю.

Альфа ревел от боли, принялся вслепую размахивать лапами. Да, у него острый нюх. Который сейчас бесполезен. Спасибо Никитичу с его идеей подпалить лес.

Я использовал руну «родэ» последний раз. Поднырнул под лапу здоровенного оборотня и со всего размаха вонзил клинок в его глазницу. Лезвие с чавканьем прошло вглубь черепа и… И нихрена не произошло! Оборотень был живее всех живых!

Как хорошо, что я это предвидел! В момент, когда я отпустил клинок, костяная броня стекла по моей руке на лезвие и хлынула прямиком в глазницу волка. Костная ткань подчинялась моей воле. Очутившись в черепе альфы, она тут же приняла форму шара. А затем из него вырвались в разные стороны острые шипы. Первый костяной шип пробил верхнее нёбо и заклинил пасть оборотня, ещё один выскочил из уха. А остальные несколько шипов прошили череп, выскакивая из затылка.

Лапы оборотня стали ватными, безвольно повисли вдоль тела. Ровно в это время действие руны закончилось. Ноги подкосились, и я рухнул на землю, счастливо улыбаясь. Раны альфы больше не исцелялись. Он покачнулся, рухнув на спину.

За спиной я услышал топот ног. Вой толпы оборотней сменился криками боли. Криками человеческих глоток! С трудом повернув голову, я заметил, как оборотни превращаются в людей.

– Гоб, ты чёртов гений, – ухмыльнулся я, продолжая разрывать череп альфы костяным сгустком до тех пор, пока перед глазами не расплылась тьма.

Очнулся я в лагере, за частоколом. Вокруг шум, гам, но настроение приподнятое.

Я приподнялся на локтях. Впереди гвардейцы привязывали к столбам голых людей. Кажется, одного из пленников я видел в лесу, когда он перевоплощался в обычного человека.

– Вяжите крепче этих выродков! – выкрикнул капитан, заложив руки за спину.

– Мы ни в чём не виноваты! Это было помутнение! – голосила женщина лет сорока с обвисшей грудью.

– Полнолуние покажет, виновны вы или нет. Если покроетесь шерстью, то мигом лишитесь голов, – предупредил капитан.

Ко мне подошёл Гвоздев и присел на корточки. Мозолистая рука по-отечески потрепала меня по волосам.

– Идиот ты, Володька, – вздохнул Никитич. – Но отважный. Этого у тебя не отнять.

– Опять спас вашу старческую задницу? – спросил я, давясь от смеха.

– Врезать бы тебе, – Никитич замахнулся и опустил руку, расплываясь в улыбке. – Да нельзя. Герой ты нынче. Но в следующий раз точно огребёшь.

– Или в очередной раз спасу вас от смерти, – хмыкнул я и с трудом сел. – А героям награда полагается?

– Конечно, полагается, – усмехнулся Гвоздев. – Ты победил в споре с Шишаковым.

– Это приятно. Но бесполезно, – констатировал я факт.

– Это ещё почему? – нахмурился Гвоздев.

– За победу в споре я должен был получить все жемчужины, причитающиеся Шишакову, – пояснил я. – Но, как я понимаю, вы не нашли ни одной.

– Мы-то да, но ты-то нашел? – спросил глава СОХ, подозрительно прищурившись.

– Никитич, ты видел, в каком состоянии я был после боя? Как только добил альфу, так и вырубился. Чего комедию ломаешь? – перешёл я на «ты» и тут же схлопотал лёгкую затрещину.

– Не фамильярничай, – строго сказал Гвоздев. – Если не ты забрал жемчужину, то кто? Когда мы пришли, череп альфы был раскурочен, а в груди красовалась метровая прорезь, через которую вытащили все кишки. Сука, неужто нас кто-то опередил?

– Похоже, что так, – пожал я плечами, затем почувствовал, что во рту пересохло. – А водички не найдётся?

– Найдётся, – кивнул глава СОХ. – Топай в столовую. Гвардейцы сегодня угощают. Наш контракт заканчивается через сутки. Как только решится вопрос, опасны ли пленники, так мы и уйдём. А пока отдыхай. Набирайся сил. И помни, что ты идиот, – на последней фразе он ухмыльнулся.

– Да с какого чёрта я идиот-то? Я ж этот, как его? Спаситель! – гордо заявил я, ткнув пальцем в небо.

– Ага. Спаситель, мать твою. Все охотники теперь знают, что у тебя есть артефакт. Пришлось взять слово, что будут держать язык за зубами. Ребята у нас надёжные, но любят выпить, – многозначительно пояснил Гвоздев и ушёл, оставив меня с множеством кружащихся в голове мыслей.

Да уж, если кто-то проболтается, то моя жизнь сильно усложнится. Сейчас я бодаюсь только с уголовниками. А если аристократы узнают, что у меня есть артефакт, то за мной начнётся охота по всей Империи. При этом охотиться будут не обычные люди, а одарённые. С такими без вороха жемчужин мне не справиться, и это печально.

– Теперь понятно, как ты Бакая завалил, – шепнул подошедший ко мне Васян.

– Чего? – нахмурился я, делая вид, что не понимаю, о чём речь.

– Да хорош тебе, – Васян толкнул меня в плечо и, приблизившись, прошептал ещё тише: – Я видел, как ты из окна выпрыгивал. Мы сами с парнями пришли по этому заказу, но ты нас опередил. Рад небось, что десять кусков смог заработать?