Текст книги "Где моя башня, барон?! Том 3 (СИ)"

Автор книги: Сергей Харченко

Соавторы: Антон Панарин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Где моя башня, барон⁈ Том 3

Глава 1

Я вытянул руку в сторону и схватил рукоять меча, поднявшегося из тени. Беззвучно подошёл к Рылу, вонзил клинок ему в спину, как раз когда Георгий собирался нанести удар мануфактурщику.

Лезвие с чавканьем прошило уголовника насквозь и остановилось в десяти сантиметрах от лица Волконского. Рыло захрипел, хватаясь руками за лезвие. Вытаскивать меч из него ещё рано. Один удар может не убить такого амбала, а если Пожиратель костей растворит все кости, то он точно не жилец.

– Тебе привет от Федьки Воробья, – сказал я, пытаясь контролировать движения Рыла.

Слева послышался грохот. Тесак остервенело пытался выломать дверь, которую подпёр гоблин, но ничего не выходило. Ну что ж, и для тебя есть подарочек. Я отвёл руку в сторону, почувствовал, как в ладонь легла прохладная рукоять револьвера, отобранного мной на арене.

Увидев пистолет, Тесак в ужасе рванулся к окну. Не останавливаясь, вышибая стекло вместе с рамой, он сиганул через него на улицу. Звон разбитого стекла разлетелся по округе.

Тесак приземлился набок, вскочил, побежал в сторону ворот.

– Все сюда! – заорал он во всю глотку.

Но сразу же остановился. Скорее всего, наткнулся взглядом на трупы, лежащие у ворот.

Я подошёл к окну и, прицелившись, нажал на спусковой крючок. Грохот выстрела врезался в уши, а всё пространство перед мной заволокло дымом. Я продолжал стрелять в его сторону почти что наугад, до тех пор, пока револьвер не защёлкал по отработанным гильзам.

Когда пистолет умолк, я коротко приказал Гобу:

– Убить.

Чёрная тень скользнула в оконный проём и рванула по следу выжившего. Я прокашлялся от попавшего в лёгкие порохового дыма, следом повернулся к Рылу. Тело авторитета осунулось, бока ввалились внутрь, массивные скулы исчезли, превращая лицо амбала в подобие бесформенной резиновой игрушки. Я вытащил меч из спины главаря Железнодорожников и взмахнул им, стряхивая кровь.

На полу съёжившись сидел мануфактурщик. Он зажал уши руками, закрыл глаза и что-то безостановочно бормотал себе под нос, что-то вроде молитвы.

– Юрий Алексеевич, всё кончено, – тихо сказал я, но Волконский продолжал бормотать.

Да, неслабо дядька перенервничал. Значит, надо приводить его в чувство. Я влепил ему пощёчину. Глаза мужчины прояснились, он ошалело уставился на меня.

– Господин Волконский, я же говорил, что решу вашу проблему. Один мёртв, второй скоро умрёт. Осталось только поймать его – и дело в шляпе, – уверенно сказал я.

Услышав мои слова, Волконский впал в истерику.

– Чёрт, чёрт, чёрт! Теперь и я соучастник убийства! Мне конец! Железнодорожники такого не простят! – завопил он, хватаясь за голову. – А если они узнают, куда я отвёз семью? Нет, нет, нет… Всё стало ещё хуже, чем было!

– Не переживайте вы так. Проблема решаемая. Спрячьтесь в особняке и не высовывайтесь. Никто за вами охотиться не будет, но лучше немного переждать. Это я убил Рыло, а значит, охотиться начнут за мной, – спокойно сказал я, как будто поиски и убийство Тесака это вопрос пары минут.

Хотя если Гоб сумеет его догнать, то так оно и есть. Мои слова не сказать что успокоили мануфактурщика, но немного придали веры в завтрашний день.

– Если сделаете всё как обещали, я вас озолочу! – выпалил Волконский и рванул в предбанник, вот только дверь не поддалась.

Пришлось в дело вступить мне и выбить её ударом ноги. Кинжал, подпиравший дверь, звякнул, отлетел к противоположной стене. Мануфактурщик первым делом схватил телефон и вызвал такси.

Пока он натягивал свою одежду, я спросил:

– Юрий Алексеевич, мне нужно один железный коробок раскурочить. У вас в кузне нет случайно подходящего инструмента?

– Конечно есть. Но пока Железнодорожники висят на хвосте, туда лучше не соваться, – пыхтя, прошипел Волконский и рванул на выход.

Отлично. Значит, в ближайшее время сможем посмотреть, что же такого ценного в сейфе Крапивина. Одевшись, я вышел на улицу и почувствовал запах крови, парящий в воздухе. Да, Гоб знает своё дело. Отличный напарник.

Пройдясь по двору, я обнаружил кровавый след, тянущийся в лес. Рядом с этим следом заметил до боли знакомые мне отпечатки когтистые лапы.

– Ну что, Федька? Скоро примеришь корону преступного мира. Возможно, даже сегодня, – задумчиво сказал я и двинулся по следу.

* * *

Недалеко от «Матвеевских бань», в это же время

Станислав Альбертович Тёсарев сломя голову нёсся сквозь лесную чащу. Спотыкался, перепрыгивал через брёвна, обдирал кожу об острые ветки. Матерился и проклинал Георгия Рыло за то, что тот уговорил его заявиться на эту встречу.

– Тупорылый идиот! – прорычал Тёсарев, схлопотав веткой в пах.

Бежать голым по лесу было совсем не весело. Тем более что Тесаку всё время мерещилось какое-то движение слева. Чёрная тень скользила за деревьями, становясь всё ближе.

Из бока Станислава Альбертовича сочилась кровь. Пуля прошла насквозь, каждый шаг отдавался болью, но прекратить бежать он не мог. Не сейчас уж точно.

Порой Станислав Альбертович слышал мерзкие смешки, но списывал это на разыгравшееся воображение. А когда из тени на него прыгнула зелёная оскаленная пасть с кинжалом в руке, стало очевидно, что дела куда хуже, чем он предполагал.

По каналам Тёсарева мгновенно хлынула мана. Он вскинул руку навстречу зелёному существу. Тонкая полупрозрачная линия сорвалась с его пальцев и перерубила зелёного уродца пополам. Горячая кровь залила лицо и грудь Тесака, заставив его бежать ещё быстрее.

Спустя два часа он добрался до города. Ошалевшие водители и прохожие пялились на него, прикрывали глаза детям и старались убраться от окровавленного человека подальше.

В голове Тесака клубился туман, а тёмные пятна, плывущие перед глазами, обещали отключить сознание в ближайшее время. Добежав до улицы Портовой, он вломился в дом одной из своих многочисленных подруг. Окровавленная рука забарабанила по двери. Станислав Альбертович озирался по сторонам, пока ему не открыли.

– Стасик, ты чего так ра… – девушка осеклась на полуслове, увидев, что её любовник голый и залит кровью. – Стасик! – взвизгнула она и потащила его в дом.

– Маша, тащи нитки с иголкой, – прохрипел Тесак. – И водки.

Девушка усадила его на дорогой диван, явно купленный не за собственные средства, и убежала в другую комнату. Спустя минуту она вернулась, принеся всё необходимое.

– Шей, – коротко бросил Тёсарев и приложился к бутылке. Он выпил половину, вторую вылил на рану, тут же скорчился от волны боли, пробежавшей по телу.

– Ты чего, я же не уме… – начала было девушка, но тут же в страхе зажмурилась.

– Шей, дура! – рявкнул Тесак. – Хотя стой, дай сперва телефон.

Девушка без вопросов выполнила приказ и принялась дрожащими руками вдевать нитку в иголку.

Станислав Альбертович между тем набрал номер одного из своих подручных. Трубку практически сразу сняли. Отбросив приличия, Тесак сразу перешёл к делу:

– Выясни, кто такой Федька Воробей и как мы перешли ему дорогу, – сказал Тёсарев и зашипел от боли, когда Мария проткнула ему кожу, начиная неумело зашивать рану.

* * *

К воротам бани подъехало такси. Водитель собирался заглушить машину, но заметил три трупа, лежащих у ворот. Испуганно распахнув глаза, он резко крутанул руль и собирался сорваться с места, но дорога была слишком узкой, того и гляди улетишь в кювет. К тому же Волконский уже подскочил к задней двери и дёрнул ручку на себя.

– Владимир! Помни, любые деньги! Главное, разберись со всем! – крикнул он и скрылся в салоне.

– Ага. Разберусь. Обязательно, – улыбнулся я и направился в сторону леса. – А если мне повезло, то уже разобрался.

Такси за моей спиной наконец сумело развернуться и с пробуксовкой рвануло прочь от злополучной бани.

Подходя к лесу, я заметил капли крови, щедро размазанные по примятой траве.

– А я отличный стрелок, – хмыкнул я и перешёл на бег.

Нужно как можно скорее удостовериться в том, что Тесак мёртв. А после… А что же после, Владимир Константинович? У тебя есть план? Так далеко я не заглядывал. Но самое очевидное решение – избавиться от верхушки железнодорожников, и затем связаться с рекрутёром. С его помощью я усажу на трон Воробья.

Да, Федька без моей помощи и дня не протянет, но если он сумеет сыграть роль грозного мафиози, то всё получится. А отказавшиеся подчиняться будут иметь дело со мной. Ладно, об этом позже.

Куда это след пропал? А, вот он. Свернул направо, свалился в овраг, после выбрался на поверхность и побежал прямо…

Я наткнулся на тело Гоба. Точнее, на две его равные части. Гоба рассекли от самой макушки и до задницы. Кровавые нити подтягивали куски плоти друг к другу, чтобы соединить тело гоблина. Но происходило это настолько неспешно, что моему другу потребовались бы часы на восстановление.

– Забавно, вор тот не профан.

Меня рассёк, свалил в туман,

А я был близок, ещё б чуть-чуть

И я бы смог его пырнуть, – прохрипел Гоб и улыбнулся.

Выглядело это жутко, так как две части зеленомордого валялись друг от друга на расстоянии полуметра. Тем не менее обе стороны лица приподняли вверх уголки губ. Не теряя времени, я сложил две половины Гоба и стал ждать, пока они срастутся.

Всё это заняло приличное количество времени. Только через полчаса гоблин смог подняться на ноги. Он почесал за ухом, наклонился из стороны в сторону, хрустнул шеей и, оскалившись, сжал кулак и выставил большой палец.

– Сможешь найти его? – спросил я.

– Тесак сбежал, и запах пропал,

Да и утратил я запал.

Хотелось бы пожрать чуть-чуть,

А может, и принять на грудь, – сообщил мне зелёный.

– Я тебя понял, – усмехнулся я. – Ты отлично поработал, проглот. Сегодня накормлю тебя изысканными блюдами.

Гоб сглотнул проступившую слюну и начал тонуть в тени.

– Стой. Вот твой кинжал, – я бросил клинок гоблину. – Ты собрал трофеи?

– Не обижай зелёного, мой друг,

Я, как и ты, люблю монеты звук,

Когда карман полон деньжат,

То накормить нас каждый рад, – напоследок бросил Гоб, исчезая в тени.

Я в очередной раз порадовался, что мой напарник такой… Жадный, что ли? Или хозяйственный? Короче говоря, он такой же любитель трофеев, как и я.

Ладно. Тесак сбежал. Где его искать, непонятно. Но ясно одно: искать его должен не только я.

Выйдя из леса, я вызвал такси, а чуть позже ехал с ветерком в сторону улицы Волжской, которая была ответвлением Воронежской улицы. Это самое ответвление упиралось в питомник имени Лукашова. Красивое место, утопающее в зелени. Вокруг него находилось более десяти разнообразных ресторанов, которые платили дань воронежской банде.

Пока я ехал в такси, нацепил себе на грудь значок в виде железнодорожного полотна. Его я как-то отобрал у одного хулигана, которому попутно пересчитал все зубы. Спросите, зачем мне значок? Ну как же? Я очень люблю железные дороги! А ещё очень хочу, чтобы воронежцы подключились к моим поискам.

Таксист высадил меня у ресторана с названием «Медовуха для полного брюха!». На вывеске красовался улыбающийся жиртрест в обнимку с бочкой медовухи.

На порожках курили три мужика. Возраст от двадцати пяти до тридцати. Одеты они были в кожаные куртки, серые штаны и ботинки с высоким голенищем.

Сбитые кулаки, карманы топорщатся, явно скрывая кастеты. Физиономии хоть и улыбаются, но выглядят хищно. Да, они тут точно неспроста. Впрочем, как и я.

– Ну чё, пацаны? Походу скоро обзаведёмся новыми владениями, – с довольной физиономией заявил усатый мужик.

– Хренасе. А ты это с чего взял? – спросил его товарищ со сломанным ухом и стряхнул пепел с сигареты.

– Да мне тут один братик по секрету шепнул, – прищурился усатый, – что у железяк крупные проблемы.

– Да ты шо! – насмешливо выпалил ушастый. – Ну, давай, вещай.

– Ага, спасибо, что разрешил, блин, – усмехнулся усатый и шутливо толкнул подельника в плечо. – Короче. Какой-то Федька Воробей сперва порешил Черепа, а сейчас говорят, что и Рыло прихлопнул. Вот такие дела.

Рассказчик цокнул языком, расплываясь в самодовольной улыбке.

От услышанного его подельники впали в шок, да что уж там. Даже я обалдел. Кто успел рассказать о том, что Рыло сдох? Неужели кто-то успел сбежать? Вроде выживших быть не должно. Кроме Тёсарева. Хотя, может, он связался со своими людьми, а они в свою очередь не смогли удержать язык за зубами? Скорее всего, так и есть.

– А чё за Воробей? Серьёзный тип какой-то? – поинтересовался ушастый.

– Да хрен его знает. Вроде щегол малолетний. На крапивинской арене за бабки дрался. Жил впроголодь, особо ничем не выделялся. А потом хренакс! И двух главарей железяк положил. Вот такие дела, пацаны. Лучше на щеглов не наезжать, а то мало ли… – говоря это, усатый заметил, что я стою к нему вплотную и, нахмурившись, повернулся в мою сторону, приправив свой тон быдлячьим тембром. – Те чё надо?

– Да я заглянул привет передать, – ответил я, расплывшись в улыбке.

Взгляд усатого скользнул по мне и упёрся в значок, красующийся на моей груди.

– Слышь. Ты не охренел? Это территория воронежских. Вали в свою промзону, пока мы тебя не переломали! – прорычал он, а его подельники встали рядом. Стоят эдаким заборчиком, дышат табачным перегаром. Ха! Прям до жути опасные бандиты!

– А как же привет? – растерянно спросил я.

– Какой на хрен привет? – процедил сквозь зубы усатый и потянул из кармана кастет.

– А я вам не сказал? Тьфу! Голова моя садовая. Простите, мужики, – расплылся я в улыбке и почесал затылок. – Короче, вам привет от Тесака. Теперь он правит железнодорожниками.

– Да нам насрать на вашего старшого, – хмыкнул ушастый и угрожающе хрустнул пальцами.

– Это пока насрать. Тесак решил, что все ваши забегаловки теперь принадлежат нам, – самодовольно заявил я. – А скоро и всю вашу шайку недоделанных под себя подомнём.

Судя по злобно запыхтевшим дегенератам, мои слова произвели необходимый взрыв эмоций.

Усач решил завершить разговор и попытался нанести мне прямой удар в нос. С помощью кастета он бы запросто сломал мне его. Но только в том случае, если бы я стоял на месте. Отклонив голову влево, я бросил удар в разрез. Попал точно в челюсть.

Боец потерял сознание, рухнув на землю. Его подельники явно были озадачены, поэтому мне хватило времени, чтобы потушить и второго. На обратном движении я влепил ему такой удар в висок, что ушастый слетел с порожков и проехался мордой по асфальту. Сил подняться ему не хватило.

Третий, с козлиной бородкой, выхватил нож и взвизгнул:

– Сучара! Я тебя на рем…

– Ага, и на ремни, и на тряпки, и в мелкую соломку, – усмехнулся я, перехватив его руку. Резким движением вывернул запястье до хруста и услышал, как нож жалобно звякнул по порожкам.

– А-а-а! Тварь! Больно! Ты мне руку сломаешь! – голосил козлобородый.

– Вот ты чудной. Я могу тебе шею свернуть, а ты за руку печёшься, – ухмыльнулся я и влепил ему пенделя. – Топай.

Я отпустил его руку и для ускорения пнул в спину. Бедолага не успел сообразить, врезаясь лбом в дверь и распахивая её настежь.

Судя по доносящимся из ресторана звукам, в заведении был аншлаг, несмотря на то что до открытия ещё три часа. Я разглядел через открытое окно толпу уголовников и их местами некрасивых подруг. В помещении накурено, музыка орёт, бокалы звенят и доносится ишачий смех.

Затем я увидел и козлобородого. Добравшись до центра зала, он громко свистнул.

– Пацаны! Железяка наших уработал! Надо бы вернуть должок! – бойко заорал он, баюкая пострадавшую руку.

Музыка тут же затихла, а из-за столиков поднялся десять крепко сбитых бойцов. Не сказать, что в них было что-то поразительное. Один одарённый, правда, слабо одарённый. И девять здоровых детин. Они сразу же похватали со столов ножи, а потом швырнули их обратно. Ножом с закруглённым концом особо никого не подрежешь.

Осмотревшись, решили поступить как истинные воины улиц. Пятеро взяли бутыли с алкоголем и разбили их об стол, превратив в острые розочки. Остальные вооружились стульями.

– Не зря о вашей банде говорят, что вы шайка ссыкунов, – расплылся я в улыбке, заходя в ресторан.

– За базаром следи, щегол! А то досвистишься, что живым не уйдёшь, – рявкнул двухметровый детина, направляясь ко мне со стулом.

– Я-то щегол и оружия не имею. А вы вон какие большие, – заметил я. – К тому же вас десятеро, а я один. Но даже так вы решили полезть на меня со стульями и розочками. Лошьё… Короче так, – продолжил я, уклонившись от удара амбала, затем ещё от одного. Он начал бегать за мной по залу, и разумеется никак не мог догнать, – Этот кабак теперь ходит под железнодорожниками. Если какие-то есть вопросы, обращайтесь к Тесаку. Он вам доступно объяснит. Моё дело лишь передать вам весточку.

Стул пару раз гулко ударился о столешницы, но ломаться даже не собирался. Видать, из дуба сделан.

Самое забавное то, что парень одарённый и использует ману, усиливая тело, но даже так не может добраться до меня.

Ладно, пора заканчивать этот цирк. Амбал замахнулся для нового удара, но я не стал уворачиваться, а, наоборот, рванул к нему, нанеся удар костяшкой в левый глаз. Толстяк попятился, схватившись за лицо, и огласил зал громогласным рёвом, наполненным болью и злобой.

– А-а-а! Хрена вы стоите⁈ Гасите выродка! – провыл амбал, ставший наполовину слепым. Правда, временно.

– Интересно, если я тебе во второй глаз ткну, ты сможешь меня увидеть? – усмехнулся я и кинулся навстречу его подельникам.

Вышла отличная тренировка. Нет, конечно, у Никитича тренировки на порядок более эффективные, но тут я по полной отвёл душу. Одного схватил за волосы и ударил об стол, а после затянул на его шее полотенце. Ох и визгу было, мама дорогая. Точнее хрипящего визгу. Но это оказалось не самым весёлым.

Забавнее было, когда вооружённые стульями так увлеклись, что совсем позабыли, что рядом сражаются их товарищи. Взмах! Ныряю под удар и толкаю противника себе за спину. Бах! С глухим стуком ему в лобешник врезается стул товарища, и у нас ещё один в отключке.

Через две минуты на полу оказались все без исключения. Только персонал стоял у стеночки и смотрел на избиение этой детворы, затаив дыхание. Я старался лишний раз не ломать мебель, всё-таки заведением владеет обычный человек, просто платит дань этим выродкам. Зачем владельцу причинять лишние неудобства? Я здесь не за этим.

В дальнем углу ресторана, сжавшись в клубок, сидел парень, которому я разбил о голову тарелку. Он спрятался под столик и надеялся, что я его не найду. Наивный. Отодвинув стол, я безумно улыбнулся и схватил его за волосы.

– А ты чего спрятался, дружочек? Я ведь просто избил твоих приятелей, – зловещим тоном процедил я. – А вот если вы в течение тридцати минут не покинете наше заведение, то я вернусь и убью вас. Вопросы?

Парня колотила дрожь. Он с ужасом смотрел в мои глаза и отрицательно качал головой.

– В-в-в-вопросов н-н-нет, – заикаясь, сказал он.

– Молодец, – я похлопал его по щеке и швырнул к избитым, которые жалобно поскуливали, лёжа на полу. – У вас полчаса. Время пошло.

Выйдя из ресторана, я пробежался по району и успел разгромить ещё два заведения, прежде чем начался кромешный ад. Услышав гул моторов, я свернул в подворотню, напитал тело маной и, словно паук, взобрался на третий этаж здания по кирпичной кладке. Сверху мне открылся восхитительный вид.

К пострадавшим заведениям подъехали десятки легковых и грузовых автомобилей. Из них вывалились тяжело вооружённые люди. Мечи, пистолеты и даже ружья. Суровые лица, готовы сражаться не на жизнь, а на смерть!

Сперва они посетили пострадавшие рестораны. Вытащили на улицу персонал и поставили на колени. Долго орали, отчитывали, угрожали. Паре официантов показательно набили морды. Требовали описать меня, а заодно рассказать, куда я делся. Вот только никто из персонала за мной не следил.

В конечном итоге всех отпустили, а озверевшая банда двинула дальше. Куда двинулась? Они не понимали, куда направиться.

Я действовал с расчётом на то, чтобы не пострадали мирные жители. А жилых домов поблизости заведений, где отдыхали воронежские особо и не было. Лишь несколько лавок, которые в это время уже закрылись. В одну из таких и вломились разъярённые криминальные элементы. Но хозяина не нашли и выскочили наружу.

Покрутившись неподалёку, они расползлись по закоулкам. Несколько воронежских направились к моему дому.

Я в это время сидел на крыше и ждал удачного момента, чтобы убраться отсюда как можно дальше. А выбраться из района было несложно. Благо в сотне метров отсюда красовался парк под названием «Питомник Лукашова». Туда я и рванул, когда головорезы скрылись с поля зрения.

Десятиминутный забег по парку, и я уже на землях железнодорожников. У меня на груди их значок, а значит, ко мне никто не полезет. Да и воронежцы сюда не сунутся в ближайшее время.

Почему я так думаю? Объявление войны дело серьёзное, и старшие банды возьмут время для того, чтобы допросить свидетелей и понять, так ли серьёзен полученный урон, для того чтобы устроить резню. Ну что я могу сказать? Посидеть, подумать – это дело важное и нужное, а я же подкину ещё дровишек. Но будет это ближе к ночи.

Покинув парк, я попетлял по узким улочкам и вышел к нашей столовой, расположившейся на Промышленной, 12Е. У входа валялась куча трухлявой мебели, а внутри уже кипели работы.

– Аккуратнее! Плитка должна лежать идеально ровно! – кричал Валёк на мастера, ползающего на карачках.

– Слышь, ты не учи меня, как работать! Я эту плитку уже тридцать лет кладу! – возмутился усатый мужик, одарив Валька суровым взглядом.

– А ты не забывай, что это я плачу тебе деньги. И ты либо делаешь аккуратно и так, как я хочу, либо проваливаешь, не получив ни единого рубля, – прорычал Валёк, чем дико меня удивил. Вот это напор.

Усач лишь тяжело выдохнул и, сдвинув плитку на миллиметр влево, спросил:

– Так?

– Почти. Сдвинь немного вверх. Ага. Так лучше. И смотри, чтобы плиточка к плиточке была, – подобревшим голосом сказал Валёк и заметил меня. – О! Володя! Смотри, плитку сегодня закончим укладывать…

– Сегодня? – нахмурился усач.

– А ты куда-то спешишь? Я вообще-то купил твой целый рабочий день. А день закончится ещё не скоро, – пояснил Валёк, уперев руки в бока.

– Эх… Связался же на свою голову… – вздохнул мастер и вернулся к работе. – Может, и успею за сегодня.

– Конечно, успеешь. Я же засёк, какой объём укладываешь в час, – предупредил его Валёк. – Через шесть часов всё будет готово, если не станешь филонить.

– Изверг, – прошептал мастер, не поднимая головы.

– Ладно, оставь человека в покое. Пусть работает, – улыбнулся я и потащил друга на улицу. – Смотрю, люстры уже повесили.

– Да, электрику и кухню уже полностью сделали. Сейчас плиточник закончит, за денёк всё просохнет, загоню тёток, они начнут обои клеить, параллельно мебель привезут. Нашел по дешёвке, – расплылся в улыбке Валёк. – Представляешь? Сегодня звонил одному знакомому, он под воронежскими ходил. Порой подумывал, не продать ли всё и не свалить ли в столицу. А сегодня какой-то отморозок из железнодорожников ворвался в его заведение и разнёс там всё. Ну всё, кроме мебели. Короче, знакомец этот позвонил мне и спросил, не знаю ли я, кому можно распродать его барахло.

Поварёнок был чертовски доволен этим событием. Ну, значит, и мне не стоит переживать. Можно сказать, дал его знакомому заветный пинок! Теперь уедет в столицу и заживёт! Но это не точно. Точно только то, что теперь у нас будут отличные дубовые стулья, если я подумал о нужном кабаке, разумеется.

– Это замечательно, – оценил я свежие новости. – Немного подновим мебель и…

– Владимир Константинович, ты чего? У нас столовка! Работяги будут счастливы просто посмотреть на мебель из ресторана, не то что обедать на ней. И так сгодится, – махнул рукой Валёк, добавляя с плохо скрываемым воодушевлением. – Если хорошо пойдёт, то, может, и ресторан откроем! Ты же сам видишь, как нам везёт.

– Ты для начала до ума столовку доведи, а потом уже будем о ресторане думать, – засмеялся я и потрепал Валька по волосам.

– Да чё её доводить? Персонал уже нанял, – улыбнулся друг, заблестев взглядом энтузиаста. – Готовы выйти в любой день. Сейчас с мебелью и обоями разберусь, и готово. Можем открываться.

– Значит, через два дня? – хмыкнул я.

– Выходит, что так, – самодовольно заявил Валёк и шмыгнул носом.

– Красавец! Тогда не буду мешать. Тем более плиточник, похоже, опять косячит, – сообщил я, заглянув за плечо поварёнка.

– Николай Трофимович! Ты опять линию завалил⁈ – рявкнул Валёк и влетел в столовую.

Смеясь, я отправился в СОХ. Потренировался, поужинал. А как только стемнело, снова наведался на земли воронежцев.

На этот раз всё шло намного проще. Да, охраны было валом. Но я захватил с собой деревянный тренировочный меч, и сражения в кабаках стали длиться от минуты до десятка секунд. Правда, таким образом я успел отлупить охрану всего в двух заведениях, а после этого за мной погнались.

Но что такое погоня по тёмным улочкам Хабаровска? Тут и днём чёрт ногу сломит, а ночью… Одним словом, гнались за мной тридцать бойцов, до финиша не добрался никто. У одних заболели берцовые кости, у других шишки на лбу выросли, третьи вообще не поняли, кто и откуда атакует, и рванули наутёк.

На всякий случай я решил закончить вылазку и уже собирался возвращаться в СОХ, когда заметил приоткрытую дверь в подъезд. В лунном свете красовалась оставленная кем-то банка краски. Зловеще улыбнувшись, я откупорил её и отправился творить!

* * *

Владения воронежской банды, 5 часов утра

Автомобиль, рыча, ехал по просторной улице, а внутри него сидел Иван Викторович Хазаров. Мужчина средних лет, бакенбарды, густая рыжая борода, монокль на левом глазу, руки украшены золотыми браслетами. Он был одним из авторитетов воронежской банды, хотя больше походил на аристократа, чем на бандита.

Хазаров пребывал в приподнятом настроении. Смотрел в окно, мурлыкая себе под нос мелодию.

– «Как-то с Мусей я прилёг на сена стог…» – с улыбкой пел Хазаров.

– Иван Викторович, а вы чего такой весёлый? – поинтересовался водитель, зыркнув в зеркало заднего вида.

– А чего мне печалиться? Все наши живы. Заведения как платили за защиту, так и платят. Тесак на связь не выходит. Считай, что ничего и не случилось, – пояснил Хазаров. – Да, у пары бойцов имеются переломы. И что? Каждый год мы закусываемся друг с другом, и случается всякое. Только до смертоубийств никогда не доходит. Понимаешь? Это обычный ход вещей.

– Ну так-то да. Но ведь раньше никогда… – начал было водитель, но Хазаров его тут же одёрнул.

– Смотри на дорогу и не порти мне настроение, – процедил он. – Да, Тесак по пьяне сболтнул лишнего. А излишне ретивый подчинённый полез выполнять бредни Тёсарева. Ты сам знаешь, какие у них сейчас проблемы. Двух авторитетов из трёх положили всего за пару недель. Вот где проблемы! А то, что нашим носы посворачивали, это ничего страшного. Мы железякам рёбра тоже нередко ломаем.

Проезжая мимо магазина с огромными витринами, Хазаров прилип к окну, задохнувшись от возмущения.

– Тормози! Тормози, я сказал! – рявкнул он, и водитель моментально исполнил его приказ.

От резкого торможения Хазарова бросило вперёд, и он едва не ударился головой о впереди стоящее сиденье. Но это его уже не волновало. Выбежав на улицу, он не мог поверить своим глазам. Но всю витрину красовался стих, намалёванный кислотно-зелёной краской:

'Мы воронежскую банду провернули на х…

И теперь я этим шавкам спичкой шёрстку подпалю!

Будут охать и кричать, но на помощь не позвать.

Все, кто им помогут, вместе с ними сдохнут!'

Под похабным стишком расположилась нарисованная красным железная дорога.

– Сука… – прорычал Хазаров и, достав телефон, набрал чей-то номер.

– Алло, – проговорил заспанный голос.

– Я тебе сейчас рифму скажу на твоё «алло»! – злобно выкрикнул Хазаров. – Живо просыпайся и дуй к кафе «Малая Венеция». Тут какой-то мудак про нас стих написал. Краску захвати. Нужно эту погань зарисовать.

Разозлённый, он направился обратно к машине.

– Твою мать, ну Тесак…. Совсем берега попутал, – прошипел Хазаров. – Потребую, чтобы он своего рифмоплёта за яйца подвесил, а заодно компенсацию нам выплатил.

Авторитет плюхнулся на заднее сиденье автомобиля и услышал голос водителя:

– Иван Викторович, смотрите. Впереди ещё стишки, – махнул рукой водитель. – Почти на каждом здании…

Повисла гнетущая тишина. Капилляры в глазах Захарова начали стремительно лопаться, а ноздри раздувались как кузнечные меха. Не потому, что его людей избили, и не потому, что наговорили глупостей. Эти проклятые надписи уже читают люди, идущие на работу.

Авторитет – интересная вещь. Он зарабатывается всю жизнь, а просрать его можно… Из-за одного охреневшего рифмоплёта. К тому же то, что Тесак не берёт трубку уже второй день, чертовски странно. Видимо, этот сучонок и правда решил объявить войну. Со злости захлопнув дверь, Хазаров снова позвонил.

– Иван Викторович, мы найдём его, – послышался разъярённый мужской бас.

– Найдёте, сыщики хреновы, – хмыкнул Хазаров. – Но потом. А сейчас бери всех наших и отыщи Тесака.

– Вас понял, – сухо ответил бас. – А что потом? Убить его?

– Ты совсем идиот? – рявкнул Иван Викторович. – Я хочу, чтобы ты притащил его ко мне. Живым, но необязательно здоровым.

– Сделаем, – коротко произнёс голос.

В трубке послышались гудки. Хазаров убрал телефон в карман и, посмотрев в окно, процедил сквозь зубы:

– Захотел отобрать у нас рестораны? Тогда сам лишишься заводов. Причём отдашь мне их по своему собственному желанию.

* * *

На следующие двое суток график сна и бодрствования сместился. Днём я отсыпался, вечером тренировался с бойцами СОХ, а как только темнело, отправлялся в гости к воронежцам.

Гоблин брался за краску и расписывал на уличных стенах похабные стишки о том, что железнодорожники сделают с воронежцами. Ну а я подкидывал масла в огонь – вламывался в кабаки воронежцев и метелил всё, что движется. При этом не забывал во всеуслышание сообщать о том, что железнодорожники сила. Само собой кличку Тесак я тоже выкрикивал.

Оказалось, что за один вечер можно разгромить десяток заведений, умело используя фактор внезапности и тёмные неосвещённые уличные островки, притом заходя на праздник, например, через окно или чердак. Да, предпринимались робкие попытки поймать меня. Уголовники с фонариками и факелами носились за мной, отбрасывая резкие тени во все стороны. Но результатов их поиски не давали.

Если бы у них был маг света, то это могло бы многое изменить. А так им приходилось получать увечья и вариться в зреющей ненависти к железнодорожникам.

Время пролетело быстро, и я даже не заметил, как настала пора открывать столовую.

Из-за ночной смены я проспал открытие. Спохватился ближе к обеду. Быстро умылся, надел свой лучший и единственный костюм и на такси отправился в столовку. Подъезжая к месту, я увидел длинную очередь, выстроившуюся у входа. В основном здесь я увидел работяг. Руки их были грязными, робы потёртыми и в пятнах, но взгляды весёлые и устремлённые в сторону входа.