Текст книги "Где моя башня, барон?! Том 3 (СИ)"

Автор книги: Сергей Харченко

Соавторы: Антон Панарин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 5

К восьми утра мы с очередными деловыми партнёрами заехали в Хабаровск. Дед сразу обратил внимание на закопчённые улицы, щедро политые кровью. А вот Катерина летала в облаках и, выйдя из грузовика, сразу побежала ко входу в отель.

– Ого! Это всё наше⁈ – восторженно выкрикнула девушка.

– Так и есть. Держи! – я швырнул ей ключи. – Осматривайся, а мы с дедом скоро подойдём.

Оказалось, что деда зовут Алексей Никифорович. О своём прошлом он мне поведал в дороге, в перерывах между своими песнями.

Воевал за прошлого императора, но после ранения в ногу его списали в отставку. Дед тогда сильно опечалился, но смог найти себе новое увлечение. Открыл гостиницу на заработанные на фронте средства, и с тех пор обосновался в Облучье. Ну а теперь настал новый период в его жизни, в Хабаровске.

– Я енто барахло таскать ня буду, – заявил старик, покосившись на кучу вещей в открытом кузове, и достал табакерку с махоркой. – Спина ещё с прошлого разу не отошла.

– Да я тебя и не собирался озадачивать, – хмыкнул я и повернулся к водителю: – Поможешь?

– Ну… – протянул водила, посматривая в кузов грузовика.

– Пятьдесят рублей, – предложил я, показывая купюру.

– Да запросто, – взгляд водилы заблестел при виде денег. – Работа плёвая. За час, думаю, управлюсь.

Он ухмыльнулся, сразу же закинул на плечо два свёртка с постельным бельём.

Пока водила таскал барахло, привезённое дедом, мы отправились следом за Катериной.

– Мать твою… – протянул дед. – Так етаж чёй такое? Прям во дворец привёз нас какой-то.

– Это филиал господинницы. Принимай бразды правления, – я сделал вид, будто у меня в руках есть что-то невидимое, и протянул деду. Тот охотно принял игру и хохотнул, взяв невидимый атрибут правления.

Я пропустил деда вперёд, а сам потянулся к Гобу. Чёрная тень, скользнув по порожкам, скрылась в городской застройке. Мы с Никифоровичем прошлись по номерам и подсобным помещениям.

– Володь, я вот смотрю и думаю… – произнёс дед после нашей экскурсии. – А на хрен нам моё барахло? Мож, выкинем? Чё хлам копить-то?

Было видно, что деду даже стыдно за то, что он выгреб из господинницы все потрёпанные тряпки и потрескавшиеся стаканы. Местный отель давал огромную фору господиннице как снаружи, так и внутри.

– Давай, как водила закончит с разгрузкой, вы с Катериной всё переберёте, а ненужное выбросишь, – предложил я, и старик кивнул.

– Слухай, а может, мы каждую комнатёнку ещё на три поделим? – спросил Никифорыч.

– Ни в коем случае. Всё остаётся как есть. Мы же не коммуналку открываем, а гостиницу, в идеале премиум-класса, – остановил я старика. Вот чего не нужно, так превращения добротного отеля в господинницу.

Дед тяжело вздохнул и посмотрел мне в глаза.

– Расточительный ты малый, – просипел он. – Но так-то дело твоё, конечно.

– Теперь это наше общее дело, – поправил я его и отправился помогать водиле, а то он так до ночи провозится.

Весь день я помогал Катерине и Никифорычу перебирать барахло. В итоге вышло так, как и предлагал старик. Мы выбросили бо́льшую часть хлама, но кое-что я продал Шульману.

Старинные часы с кукушкой он с радостью забрал за сотню рублей. Будем считать, я вернул деньги за наём грузовика. А чуть позже, оставив отель на попечительство совладельцев, я направился в СОХ.

Солнце садилось за горизонт, на улицах тишина и пустота. Только изредка вдалеке раздавались одиночные выстрелы. Война банд разгорелась быстро и столь же стремительно остановилась. Вместо того чтобы штурмовать районы противника, уголовники решили окопаться в своих собственных.

Видимо, хотели выбрать удачный момент для того, чтобы снести противнику голову или же им стало понятно, что их просто стравили друг с другом? Впрочем, это неважно. Гоб каждую ночь носится по городу в поисках Тесака и рано или поздно он его найдёт.

На лавке возле столовой сидел Федька Воробей. Без костылей, с тоской на лице и горстью семечек в руке. Шелуха падала на асфальт, а он смотрел в пустоту.

– Смотрю, ты уже выздоровел, – сказал я, устроившись рядом.

– Ага. Твоими молитвами, – фыркнул Воробей и протянул мне семечки.

Я подставил ладонь, и в неё потёк ручеёк чёрно-белых семян. На вкус они оказались солоноватыми. То ли их жарили с солью, то ли Федька давно не мыл руки. Впрочем, он выглядел опрятным, значит всё-таки первое.

Воробей повернулся ко мне вполоборота и спросил:

– Из-за тебя началась резня?

– В некоторой степени, – пожал я плечами. – Хабаровск и так был как бочка с порохом, оставалось лишь поднести огонь к фитилю.

– Как только ты появился в городе, так и начались проблемы, – вздохнул Воробей. – Ты как будто приносишь несчастья.

– Хватит драматизировать, – растянул я ухмылку на лице. – Тебе это не идёт. К тому же скоро всё закончится. Я работаю над этим.

– Работает он, – проворчал Федька. – Это меня и настораживает. Если бы ты не совал свой нос, куда не просят, всё было бы нормально.

– Нормально? – усмехнулся я. – Ты мне сам рассказывал, что в Хабаровске норма отправиться в круиз по Амуру с распоротой глоткой. Вот это норма?

– Ну-у-у нет, но… – растерялся Воробей.

– Что «но», Федя? – я пристально посмотрел на Воробья, замечая в его глазах тревогу. – Ты либо решаешь проблемы, либо миришься с доставленными неудобствами. Я стараюсь проблемы решать. Да, не всегда гладко, но уж извини. Руки у меня одни, и я не могу везде успеть.

– Да, я понимаю, – печально вздохнул Федька. – Извини.

– На хрен мне твои извинения? – решил я его взбодрить, а то ещё немного и расплывётся как кисель. – С завтрашнего дня будешь у Никитича тренироваться. Я уже договорился.

– Чё⁈ Какие тренировки? Я только с костылей слез! – возмутился Воробей.

– Ну вот и начнёшь заниматься, для того чтобы снова на костыли не залезть, от очередного Черепа, – объяснил я ему. Воробей собирался сказать что-то ещё, но я тут же его заткнул: – Всё. Вопрос закрыт. В город тебе дорога заказана, а здесь всё равно больше нечем заняться.

Далее я собирался наставить его на путь истинный и рассказать, как важно становиться сильнее, но почувствовал, что Гоб вернулся.

– Всё, у меня дела, – по-дружески хлопнул я по его плечу. – Как освобожусь, загляну к тебе.

Выходя с территории СОХ, я свернул в тёмную подворотню. Спустился в подвал, который ранее облюбовали алкаши. Правда, после того как в городе началась война группировок, их как ветром сдуло. Здесь больше никто не обитал, чем я и воспользовался.

– Рассказывай! – приказал я и в очередной раз использовал на гоблине отрицание рифмы. В последнее время я что-то подустал от его стишков.

Гоб говорил коротко, но по делу. Тесак растворился, найти его не удаётся. Хотя зелёномордый обыскал каждый закоулок Хабаровска.

Несмотря на это, Гоб сумел добыть весьма занятную информацию. В местном доме культуры окопался один из лидеров воронежских. Звали его Бакаев, а за глаза – просто Бакай.

Дом культуры он использовал вместо крепости, которая в то же время была его постоянным местом проживания. Высокие укреплённые стены, бетонное здание, в котором можно выжить даже во время магической бомбёжки и ворох солдат, охраняющие территорию.

Судя по тому, что мне рассказал Гоб, штурмовать здание бесполезно. Но зачем штурмовать, когда есть иной путь?

* * *

Крыша школы, рядом с домом культуры «Арсеналец», в это же время

– Васян, ты уверен, что он там? – прошептал охотник, которому на вид было далеко за пятьдесят.

– Саныч, я своими глазами видел, как он туда входил. Дело верняк. Вошли и вышли, – зашипел Васян, не сводя взгляда со входа в дом культуры. – У них пересменка через два часа. Тогда и пойдём. Все помнят план?

Васян посмотрел назад. На крыше ютились ещё четыре охотника. На их лицах застыла решительность. А ещё они нервничали, и Васян понимал – почему. Опасались не столько предстоящего сражения против одного из главарей воронежской банды, сколько гнева Никитича, если вдруг тот узнает про их самодеятельность.

– Да, уже десять раз всё обсудили. Я и Вихрь чистим караулку. Кока и Метла на шухере, если потребуется, задержат подмогу. Оставшиеся идут в ДК и режут глотку Бакаю, – повторил план Саныч.

– Всё так. Только не забывайте, что Бакай чёртов маг и может нас перебить за доли секунды, – предупредил Васян и цыкнул: – Тихо. Патруль идёт.

* * *

Напролом идут только идиоты. Они либо слишком переоценивают собственные силы, либо недооценивают противника. Я же предпочитал по возможности избегать ненужных столкновений. Да, удавалось это плохо. Но никто не идеален.

Мы с Гобом обошли дом культуры «Арсеналец» через жилую застройку и уткнулись в двухметровый забор, за которым слышались приглушенные голоса. О чём говорят, не разобрать. Да нам это и не нужно. Я протянул руку, и Гоб положил мне в ладонь трофей.

Колечко из чёрного металла со странными руническими символами. Тот самый артефакт, который позволял как мне, так и Гобу передвигаться абсолютно бесшумно. Безумно полезная вещь, которая нам поможет сейчас, во время проникновения в дом культуры.

Я надел его, и мы спокойно перелезли через забор. Забавно. Листы железа, из которого было сделано ограждение, изгибались под нашим весом, но совершенно не издавали звуков.

Спрыгнув на противоположной стороне, я оценил, насколько грамотно была выстроена защита. Патрули и дозорные на крышах вооружены огнестрелом. Бойцы были здесь не для галочки, они добросовестно отрабатывали свой хлеб, пристально следя за обстановкой.

Вот только мы пробрались в дом культуры без особых проблем. Мелкие перебежки от стены к кустарнику, оттуда к фонтанам, после к входным дверям. Один из охранников выходил из здания, чтобы покурить. Когда его сигарета истлела и он открыл дверь, чтобы вновь спрятаться в клубе, мы просто последовали за ним.

Дверь захлопнулась за моей спиной, а мой нос чуть ли не касался затылка охранника. Сместившись влево, я аккуратно направился в сторону лестницы. Да, в доме культуры патрулей тоже хватало, но какой от них толк, если они не слышат наших шагов?

Порой приходилось отвлекать охрану, швыряя предметы вглубь коридора. Она тут же реагировала и устраивала обыск близлежащих комнат. Пока бандиты шныряли по пустым помещениям, я пробирался дальше.

Да, не всё шло так гладко, как хотелось бы. У входа в спальню Бакая нам пришлось убить двух охранников, благо они не успели даже пикнуть. Затащив трупы в спальню, мы заперли за собой дверь.

Я оглядел просторное помещение, в глубине которого томно постанывал женский голосок. На огромной кровати расположился мускулистый силуэт, который вздымался и опускался между стройных женских ног.

– Кто ты? Кто ты, я спрашиваю⁈ – рявкнул мужчина.

Я невольно напрягся и приготовился к нападению, когда услышал сдавленный стон:

– Я твоя сучка. Да-а-а. О да! Сильнее!

Твою мать. У меня чуть сердце не остановилось. А это всего лишь их любовные игры. Фух… Жестом указал Гобу, чтобы он двигался, прижавшись к противоположной стене. Вокруг было множество стульев. Скорее всего, этот кабинет когда-то использовали как актовый зал, но переоборудовали в спальню.

Гоб начал движение, и я последовал его примеру. Мы обошли Бакая с двух сторон и синхронно напали. Правда, зелёномордый был на мгновение быстрее.

Острое лезвие прорезало воздух и, чиркнув по шее мужчины, остановилось. Бакай каким-то неведомым образом успел среагировать. Он ухватил Гоба за глотку. Мощные пальцы сжались, заставив шею гоблина хрустеть. По каналам маны авторитета хлынула энергия. Бакай был готов к бою.

Точнее, бой бы действительно состоялся, если бы не я. Рапира вошла между позвонками, мгновенно оборвав жизнь главы воронежских. Массивная туша безвольно рухнула на девицу, сдавив её грудь так, что та едва могла дышать. Нет, дама, конечно, попыталась закричать, но только потратила весь воздух в лёгких, а после потеряла сознание.

– Живо, обыщи комнату. Все ценности в тень, – отдал я приказ зелёному, измазывая руки в крови.

Гоб кивнул и понёсся разносить спальню покойного главы воронежских. Я, конечно, слышал, что Бакай дико силён, но, если честно, он разочаровал. Впрочем, напади мы на него в открытую, бой мог бы пойти совсем по другому сценарию. Ладно. Так и запишем. Трое из девяти главарей мертвы. Осталось шестеро.

Я подошёл к белоснежной стене, где висел герб российской империи, и кровью намалевал: «Привет от краснореченских, суки!». Гоб вернулся спустя пару минут, увешанный добром с головы до ног. Золотые цепи, часы с бриллиантами, десяток колец с самоцветами. Помимо пары пачек с наличностью Гоб прихватил голову Бакая. Чёртов варвар. Впрочем, этот трофей может оказаться нелишним.

– Всё обыскал, осталось только барахло,

Хотя, хозяин, мы ведь можем взять бухло.

Такое дело надо точно обмывать.

Из-за двери продолжили рифму:

– Охрана где? Что здесь творится, плять?

– Упс… – натянуто улыбнулся зелёномордый, а затем тут же начал тонуть в сгустке тени.

– Гоб… – прорычал я и, разбежавшись, сиганул в приоткрытое окно.

* * *

Крыша школы, рядом с домом культуры «Арсеналец», чуть ранее

Васян посмотрел на охотников и кивнул.

– Пересменка через шестьдесят секунд, – тихо произнёс он. – Выдвигаемся.

Группа спустилась с крыши по верёвкам на землю и спешно рванула на оговоренные позиции. В ночной тиши их шаги были едва различимы. Даже оружие не бряцало, ведь охотники укладывали снаряжение как настоящие профи. Идеальная слаженность действий и тишина.

Тишина, которую разорвал вопль:

– Жёваный крот!!!

Из окна расположившегося на третьем этаже дома культуры выпрыгнул силуэт, падая за одноэтажные постройки словно мешок с песком. Послышались глухие удары, и через секунду на третьем этаже вспыхнул свет.

– Они убили Бакая! Тревога! – голосил невидимый боец.

Парень, выпавший с третьего этажа, перемахнул через забор, даже не заметив его, и рванул в сторону промзоны.

Васян проводил его удивлённым взглядом и тихо прошептал:

– Вовка? А ты какого хрена тут?..

Договорить ему не дали, так как вся охрана была поднята по тревоге, и в районе начался форменный ад. В воздух взмыла сигнальная ракета, осветив всё вокруг, и завыли сирены.

– Какого хрена замерли⁈ Валим отсюда! – выкрикнул Васян и потащил следом за собой подельников.

* * *

Подворотня, всё у того же дома культуры, чуть ранее

Станислав Альбертович Тёсарев замер на заднем сиденье бронированного автомобиля и с любопытством смотрел в окно. Парень, который совсем недавно прикончил Рыло, сейчас полез в дом Бакая. Судя по кипишу, поднявшемуся внутри дома культуры, он смог прикончить и главаря воронежских.

– Мелкий сучонок. Кто ты такой, мать твою? – выругался Тёсарев, хотя на его лице цвела улыбка.

Из окна третьего этажа выпрыгнул этот же парень и перемахнул через забор. Тёсарев тут же набрал номер начальника своей охраны.

– Птичка на подходе. Встречайте, – приказал Тесак, а затем, сбросив звонок, хищно оскалился. – Ну вот и всё, сопляк. Допрыгался.

* * *

Я нёсся по району воронежских, и казалось, что из каждого окна на меня наставлен ствол. В небо то и дело выстреливали сигнальные ракеты, освещая местность, а я всё бежал и бежал. Перепрыгивая заборы, перелезая через ограды, озираясь по сторонам.

Ещё немного, и я скроюсь в жилой застройке. Залягу на пару часов в каком-нибудь подвале или подъезде, а под утро двину домой. План был отличный. Вот только реализовать его мне не дали.

Свернув за угол, я наткнулся на два десятка мордоворотов. Все как один одарённые, у пятерых огнестрел.

– Ну вот и всё, ну вот и всё, ну вот и всё! Готовься к смерти, – пропел здоровяк с волосами, заплетёнными в косу, и потянулся к мане.

– Мужики, вы меня с кем-то спутали. Я просто бегом занимаюсь. Говорят, полезно для здоровья, – парировал я, пятясь назад.

– Здоровье, говоришь? Ну сейчас мы и узнаем, насколько оно у тебя крепкое, – оскалился волосатик в момент, когда я развернулся, чтобы рвануть в обратную сторону.

А бежать было некуда. Выход преградили три десятка бойцов, из-за спин которых показалась знакомая физиономия. Худощавый мужчина лет тридцати пяти. Строгие черты лица, острый нос, выпирающие скулы и подбородок. Похож на скелет, обтянутый кожей. Увидев его, я расплылся в хищной улыбке.

– Вот так удача! – воскликнул я. – Тесак пожаловал! Я тебя искал по всему городу, а ты сам припёрся.

– Наглый ублюдок, – ухмыльнулся Тёсарев. – Может, расскажешь перед смертью, кто ты такой и на кой-хрен натравил банды друг на друга?

– Я же говорил. Я правая рука Федьки Воробья, – самодовольно заявил я, продолжая краем глаза искать лазейку, которая позволит выбраться из западни, но её не было.

Мой ответ не на шутку выбесил Тёсарева.

– Какого на хрен воробья⁈ Я пробил, кто это. Он чёртов сопляк, у которого даже дара нет! Чё ты мне голову морочишь⁈ – зарычал он, сжимая в руке пистолет. – Кто за тобой стоит⁈

– Ха. Выходит, что моя легенда провалилась? – хмыкнул я, решив дать ему исчерпывающий ответ. – Я следователь тайной канцелярии его императорского величества. Послан в Хабаровск из столицы с целью уничтожения банд. Вы порядком надоели императору, но он не желает ссориться с Мышкиным и поэтому попросил подстроить всё так, как будто вы сами друг друга поубивали.

Говорил я уверенно, без запинки, что и заставило уголовников поверить в мои слова. Тем более я сказал то, о чём думал каждый из присутствующих. Невозможно подмять под себя город и бесконечно доить его. Рано или поздно наступит расплата. Император, как и любой властитель, не любит делиться властью, особенно если на его власть посягает какое-то отребье, вылезшее из подворотни.

– Чего так напряглись? Я же пошутил, – хохотнул я, замечая смятение на бандитских рожах.

Краем глаза я заприметил чёрную тень. Она поднималась на крышу соседнего здания и кралась к высоковольтным проводам.

– На самом деле у вас есть лишь один выбор, – подчеркнул я. – Либо вы склоните головы перед Федькой Воробьём, либо Воробей утопит вас всех в крови.

– Пх-ха-ха-ха! – заливисто рассмеялся Тёсарев, отчего его хохот эхом разнёсся по округе. – Я всё понял. Ты просто сумасшедший.

Покачав головой, Тесак отвернулся от меня и рявкнул:

– Убейте его!

Глава 6

Улыбаясь, я прижался спиной к стене. Стрелки́ Тесака выставили перед собой ружья, готовясь оборвать мою жизнь. Но не тут-то было. Яркая вспышка на крыше привлекла внимание бандитов, а через секунду подворотня погрузилась во мрак.

– Где он? – выкрикнул один из бойцов.

– Придурок! Включи фонарь и сам увидишь! – рявкнул второй и клацнул переключателем фонарика. Яркий луч прорезал темноту и… никого не нашёл.

За это время я успел воспользовался секундным замешательством, продолжая использовать артефактное колечко. И в буквальном смысле ворвался в толпу бандитов.

– А-а-а! – заголосил боец, которого я уколол в бедро рапирой.

Он упал на асфальт, обильно сдобрив его кровью из распоротой артерии. Следом за первым упали ещё трое.

Лучи фонарей метались из стороны в сторону, стараясь меня найти, вот только я постоянно перемещался. Подрежу одного слева, второго в десяти метрах правее, потом ещё одного позади.

Когда число жертв достигло десяти, Тесак взял всё в свои руки.

– Все к стенам! Живо! – заревел он.

Вот же выродок. Решил лишить меня возможности маневрировать? Ха! Ну удачи. Я расплылся в хищном оскале, наблюдая, как с крыши в толпу прыгает зеленомордый.

– Вам вскрою глотки, мерзкие людишки,

Попрёте против Гоба? Значит, соберёте шишки!

Ваши кишки наматывать я буду на столбы,

А на могилках посажу огромные дубы! – верещал Гоб, с безумной скоростью перемещаясь от одной жертвы к другой.

Его клинки со свистом рассекали воздух. Он не стремился убить, только ранить. Причинить боль, посеять хаос!

Должен признать, вышло у него отлично! Толпа дрогнула, и кто-то заорал:

– Парнишка призвал демона! Бежим!

Правда, беглец не успел и шага ступить, как ему снесли голову. Причём, сделали это его же товарищи.

– Ссыкло, – процедил жилистый мужик, ощерив пасть с обломанными зубами.

А дальше началось веселье. Я набросил покров маны, противники сделали то же самое. Вот только нас было двое, а их больше тридцати. Сталь свистела со всех сторон. Уклон, парирование, укол! Здоровяк упал на землю с проколотым сердцем.

Уворот, кувырок! Удар наотмашь! Моя рапира, прожужжав в воздухе, рассекла горло ещё одному.

А Гоб… А что Гоб? Его пристрелили. Точнее, попытались.

Ружья яркими всполохами озарили подворотню, выпуская десяток пуль. Свинец врезался в тело гоблина. Кровь зелёного разлеталась в разные стороны. Но… Гоб продолжил сражаться как ни в чём не бывало! Да, ему отстрелили левую руку, но правая-то осталась!

Это зрелище до глубины души шокировало бандитов, что позволило гоблину резать их практически безнаказанно. Зелёномордый сократил дистанцию со стрелками и за жалкое мгновение расправился с тремя. Когда он рванул, чтобы добить оставшихся, ему наперерез кинулись бойцы с мечами.

Так бы Гоб и погиб славной смертью, а после возродился, если бы у него не было доступа к теням. Из тени в его руку скользнул револьвер. Зелёномордый, словно макака с гранатой, стал как безумный палить во все стороны. Какие-то пули летели в молоко, а какие-то вышибали мозги. В итоге – три трупа и один раненый.

– У него волына! Забейте на пацана! Гасите демона! – проорал бандит, которого я едва различил в темноте и тут же вонзил рапиру ему промеж лопаток.

Отскочив влево, я налетел на стрелка. От испуга он дёрнулся, нажал на курок. Яркая вспышка ослепила меня. Я почувствовал, как боль резанула по рёбрам. Отрешившись от боли, я нанёс три укола. Один в глазницу и два в горло. Хрипя, боец осел на асфальт.

Я вытянул руку в сторону, и из тени в неё скользнул Пожиратель костей. Слева и справа появлялись яркие всполохи от выстрелов, искры от столкновения клинков. Фонари зажигались и мгновенно гасли.

Оставалось около пятнадцати противников, и я решил подстраховаться.

Поглотив кости из двух трупов, я создал костяной доспех и без страха рванул в бой. Двуручный меч рубанул меня по плечу и лишь соскользнул вниз, не причинив никакого вреда, а вот я снёс обидчику голову и бросился на следующих врагов.

Внутри доспеха хлюпала кровь, сочившаяся из раны, но остановиться я не мог. Всё рубил и рубил, уворачивался и снова рубил.

Это безумное сражение продолжалось от силы пару минут, по истечению которых в подворотне настала стерильная тишина. Всех, кто был ранен, добил Гоб, но паре человек всё же удалось уйти. Опираясь на меч, я покачивался из стороны в сторону, чувствуя, как слабость растекается по телу.

На земле валялись десятки разбитых фонарей. Они мерцали, вырывая из темноты жуткие картины. Отрубленные головы, лужи крови, расстрелянный гоблин, как ни в чём не бывало собирающий трофеи.

– Жемчуг, – коротко бросил я Гобу и тут же получил желаемое.

Сжав в ладони сразу пять жемчужин, я впитал энергию, спрятанную в них, но легче мне не стало. Рана не закрылась. Какого хрена? Я сжал ещё пять жемчужин. Эффект около нулевой. Лишь кровотечение уменьшилось, да в голове прояснилось.

Ещё пять жемчужин! От переизбытка энергии меня начало тошнить. Желудок вывернуло наизнанку.

Проклятье! Если продолжу в том же темпе сжигать жемчуг, то потеряю сознание. Сделав шаг, я оступился и начал заваливаться на бок, но упасть у меня не получилось. Гоб скользнул под руку и вернул меня в вертикальное положение.

– Держись мой друг, тебя я отведу,

Всегда сражались вместе мы в аду,

А если ты погибнешь, то кто мне даст поесть?

Ух, сволочи, держитесь! Страшна у Гоба месть! – бормотал он под нос, в то же время помогая мне выйти из подворотни.

* * *

Тёсарев выглянул из-за угла подворотни и разинул рот от удивления. Полутораметровый зелёный карлик, с ног до головы покрытый кровью, поддерживал Владимира под руку и вёл подальше от учинённого ими побоища. Тёсарев мог бы напасть со спины, вот только он видел, как эта парочка разделалась с пятьюдесятью одарёнными.

А эти пятьдесят человек были основой шайки Тесака. Можно сказать, элитой! Элитой, которую он собирал долгих двадцать лет. А теперь все отборные бойцы до единого лежали на земле.

– Что за хрень тут происходит? – прошептал Тёсарев, не сводя взгляда с парочки, идущей во тьму. – Неужели у пацана есть артефакты?

Последний вопрос был скорее всего риторическим. Тесак собственными глазами видел, как Владимир выпил кости из его подчинённых и создал броню. Он видел, как зелёное чудовище появилось из ниоткуда.

Твою же мать… Если у него есть артефакты, то это многое объясняет. Может, это Воробей дал ему их? Но как смог достать артефакты сам Воробей?

– Ничего не понимаю… – вновь пробормотал Тёсарев себе под нос. – Бред какой-то…

Он осмотрелся по сторонам и услышал, как из соседнего квартала к нему бегут десятки ног.

Воронежские.

Сплюнув, Тесак ломанулся в сторону Хабаровского моста. Ему нужно было залечь на дно и тщательно обдумать случившееся.

* * *

Гоб дотащил меня до автовокзала, а затем исчез. В свете фонарей я разглядел двух таксистов. Они пили кофе, тихо о чём-то беседовали. Развеяв костяную броню, я направился к ним.

Шатало меня безбожно. Тёмные пятна плыли перед глазами. Я прекрасно понимал, что если идти пешком, я точно не доберусь в СОХ. Семь километров я не осилю в таком состоянии.

– Ну и короче, смотрю, сумочка лежит на заднем сиденье. Я такой – глядь! А там… – азартно рассказывал бородатый таксист.

– Только не говори, что бриллианты, – хмыкнул второй, и его тонкие губы растянулись в улыбке.

– Если б были бриллианты, то я б тут не работал, – хохотнул бородатый. – А точнее, ты бы работал на меня, а не на Марковича… Короче. Открыл сумочку, а там тысяча рублей и гондон использованный.

– Фу! Блин, – скривился тонкогубый. – Максич, на хрен ты мне всё это рассказываешь?

– Ну как же? Решил поделиться с коллегой, – довольно ухмыльнулся бородатый таксист. – Резиновое изделие я в сумке оставил, а тыщёнку в карман убрал.

– Не побоялся, что сифу подцепишь? – оскалился тонкогубый. – Это ж, походу, шлюшья сумка была.

– Ты дурак? – пихнул его в плечо бородач. – Деньги не пахнут. Тем более я тебе с той тыщёнки две сотни рубликов занял. Уж если у тебя сифака нет, значит, деньжата чистые. Хе-хе.

– Максич, ну ты и мудила, конечно, – засмеялся тонкогубый и заметил меня. – О! Уважаемый, подвез… – он замялся в тот момент, когда рассмотрел, сколько на мне крови, – Парень, что с тобой случилось? Хулиганы отлупили?

– Типо того, – устало произнёс я. – Две сотни плачу. Отвезите в союз охотников.

Я попытался улыбнуться, на что потратил остатки сил, а затем упал на асфальт.

– Максич, чё делать? – услышал я сквозь гул в ушах.

– Мож, обшарим карманы, да и пусть тут валяется?

– Дурак, что ли? А если он кони двинет? Не, я так не могу.

– Да и хрен с ним. Он чё, тебе родственник?

– Лучше. Он мой пассажир, – ответил ему тонкогубый и поднял меня, закидывая на плечо.

Я приоткрыл один глаз, понимая, что он несёт в сторону серебристого автомобиля.

– Баран. Потом салон запаришься отмывать! – выкрикнул ему вслед Максич.

– Зато не придётся отмывать совесть!

Водила подстелил газеты, закинул меня на заднее сиденье. Шум постепенно начал отступать, а вместо него пришёл холод. Тело жутко морозило, руки и ноги начали дрожать. Видимо, потеря крови сказывается. Ещё и пить хочется. Зараза.

Машина неслась по ночным улицам как угорелая. Как будто сама смерть преследовала таксиста. Впрочем, так и было, только смерть преследовала не его, а меня.

Я вытащил из мешочка ещё одну жемчужину, но пальцы были скользкими от крови, и она, выскользнув, упала на коврик. Полез ещё за одной, но и она выскользнула.

– Сволочь, – тихо выругался я, чувствуя, как зуб на зуб не попадает. Меня начало трясти посильнее. С третьей жемчужиной удалось совладать. Выпив из неё энергию, я немного унял дрожь.

Машина остановилась у ворот, и водила помог мне вылезти.

– Вот две сотни, – ослабевшей рукой я протянул купюры и добавил: – А на полу такси лежит п-п-премия.

Меня снова начало колотить, и я как можно скорее направился в сторону лазарета.

– Твою мать… Неужели наблевал? – послышалось за спиной. От этих слов я бы рассмеялся, если бы не чувствовал сильнейшую слабость.

А потом, судя по всему, таксист обследовал коврик.

– Парень! Ты серьёзно? – удивлённо воскликнул он. – Две жемчужины, это очень много!

Затем он понял, что в городе, кишащем уголовниками, кричать о таком полнейшее самоубийство. Ойкнув, водила запрыгнул в такси, и оно сорвалось с места.

Во дворе СОХ никого не было, но звать на помощь Гоба я не спешил. Всегда может найтись любитель покурить на ночь. Выглянет в окошко, а там я иду в обнимку с зелёномордым. Потом вопросов не оберёшься.

Пошатываясь, словно хлипкое деревце в штормовую погоду, я кое-как дотопал до лазарета. Потянул ручку на себя. Закрыто. Да вы издеваетесь⁈ Со всего размаха я ударил кулаком в дверь и не услышал стука. Кулак безвольно мазнул по деревяшке, падая вниз, а следом за ним рухнул и я, прокатившись щекой по бугристой двери.

Хреново. Кровь не останавливается, а у меня даже сил нет подняться. Ладно, зелёномордый, на выход.

«Гоб. Гоб, твою мать!»

Я больше не ощущал гоблина, как и собственного тела. Последнее, что я запомнил, так это гладкую поверхность жемчужины, которая выскользнула из мешочка и упала в раскрытую ладонь.

Очнулся я в светлой палате. Невесомые занавески трепал ветер, солнышко светило вовсю. Красота! Я потянулся и почувствовал, что на моих ногах кто-то лежит. Приподняв голову, я увидел Дарью. Она уткнулась лбом в кровать и тихонько посапывала. Неужели всю ночь сидела у моей кровати?

Кстати! Совсем не чувствую боли. Задрав рубаху, я осмотрел бок. Рана залеплена пластырем. Потянул на себя кусок белёсой ткани и зашипел от боли. Кровавая корочка оторвалась, потекла сукровица. Прилепив пластырь на место, заметил, что Дарья проснулась и сурово смотрит на меня.

– Как дела? – спросил я первое, что пришло в голову.

– Вовка! Ты идиот! – воскликнула девушка, нахмурив бровки. – Я тебя нашла в луже крови. Притащила сюда на своём горбу. А пока несла, у тебя рана закрылась. Как такое может быть? Я, как дура, бегаю вокруг и не могу понять, нужно тебя лечить или нет?

Дарья кричала, размахивая руками, а в уголках её глаз проступили слёзы. Она и правда так обо мне волновалась?

На душе стало так тепло. Я заглянул в её зелёные глаза и залюбовался. Красивая. Кричит что-то, возмущается, а я её слов совершенно не слышу. Умиляюсь ямочками на щеках. И как-то так вышло, что на волне этих эмоций я ухватил её за руку и притянул к себе.

– Даш, спасибо тебе за твою заботу, – сказал я, а девушка в растерянности хлопала глазами.

Ну а я воспользовался моментом. Жаркие губы на вкус были как спелое яблоко. А вот их обладательница по темпераменту оказалась словно дикая кобылка. Вырвавшись из моих объятий, она покраснела и влепила мне душевную затрещину. Даже в голове загудело.