Текст книги "Калейдоскоп"

Автор книги: Сергей Григоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Едва дождавшись швартовки, он бегом, задыхаясь, бросился в кабинет. Ну чем его новый мир хуже будущих Олмировских? До чего же примитивен Ал Пир, подумал он – надо ли заботиться об одной, когда у тебя тысячи прекраснейших, интереснейших жизней?

ДИПЛОМАТ

Вся суета сует от нетерпения, косности языка и немощи мышления, твердил про себя Сем Нарайн, тяжело поднимаясь на священную пирамиду Тханка, и смердящие факелы овевали жирными струями чада полы его белого плаща. Рядом, не отставая ни на шаг, шествовал Кхлах Тланк, Символ-Правитель великого народа тхланков. Беспощадное солнце жгло его панцирь, покрытый ритуальной краской. Нервно вздымаемые бока показывали тяжесть страданий. Без боевого снаряжения Кхлах Тланк больше всего походил на земного таракана, увеличенного до размеров быка.

Тхланки разрешили ступить на поверхность планеты только одному человеку, но не возражали против телевизионного показа церемонии заключения договора. Остальные члены делегации Галактического Содружества пребывали в окружении, наверное, всего флота тхланков на посадочном модуле, выведенном на стационарную орбиту и служившем сейчас ретранслятором сигналов тхланкских станций в информационную сеть человечества.

Люди просили мира. Они получат его, если Сем Нарайн сделает все так, как надо. Он почти физически ощущал поддержку и зависть сотен миллиардов людей, наблюдающих за ним.

Гонг возвестил, что они достигли вершины. Распорядитель подвел их к небольшому возвышению, тысячекратно увеличивающему любой звук. Дым множества коптящих костров и факелов скрывал безбрежную площадь.

– Слушайте все, – начал Кхлах Тланк. – Сейчас и здесь тхланки заявляют, что берут под свое покровительство и защиту новый народ – людей и проживающих совместно с ними их союзников, друзей и симбионтов. Рядом со мной стоит представитель этого народа, полномочный произнести Формулу Договора. Слушайте все.

Тишина прерывалась лишь тяжелым дыханием Кхлах Тланка.

– Тхланки милосердно берут на себя заботу охранять людей, их союзников, друзей и симбионтов, а также уважать их законы и не нарушать образ их жизни на всех принадлежащих им планетах и иных естественных и искусственных объектах. Тхланки разрешают людям посещать планеты Семей Тханка при безусловном исполнении ими наших законов и проявлении должного уважения к святыням. Принадлежность планет определяется приоритетом их открытия, рукотворных конструкций – изготовителем. Сем Нарайн повторил.

– Тхланки направляют своих представителей во все властные структуры, созданные людьми для управления планетными объединениями, дабы оберегать их от неразумных деяний. Тхланки разрешают представителям людей присутствовать на заседаниях Совета Глав Семейств и высказывать свое мнение по обсуждаемым вопросам.

Сем Нарайн повторил. Он очень старался и на-губником больно прищемил язык.

– Тхланки берут на себя труд изучить научные и технологические достижения людей и обещают помогать им во всех областях знаний. Отныне тхланки причисляют людей к своей Младшей Семье.

Сем Нарайн повторил, изменив концовку: «Отныне люди будут считать тхланков братьями».

– В ознаменование данного договора тхланки отдают людям в полную и безраздельную собственность планету, называемую ими Грааль. Взамен люди обязуются передать тхланкам 88 пригодных для заселения планет. Да будет так!

– Да будет так, – закончил Сем Нарайн. Распорядитель встал между Кхлах Тланком и Семом Нарайном и помог им спуститься с возвышения.

– Принимая тебя в нашу Семью, даем тебе еду и питье, – сказал он.

Младшие служители расступились, открывая походную трапезную. Как ни крепился Сем Нарайн, к горлу подкатила тошнота. Он скрыл ее, делая вид, что избавляется от нагубника.

Стайка девушек, полностью обнаженных, стояла поодаль. Кхлах Тланк, предвкушая изысканное удовольствие, выбрал одну из них. Подозвал. Она радостно бросилась к нему, опустилась на колени. Ороговевший боевой палец Кхлах Тланка, острый как бритва, скользнул по ее шее. Брызнула кровь.

Кхлах Тланк прильнул к ране, растягивая глоток. Он потерял много жидкости, незащищенным стоя на полуденном солнце, и нуждался в подкреплений. Напившись, он подтолкнул жертву Сему Нарайну.

Кровь текла непрерывным потоком. В ямочке у ключицы набрался глоток. Сем Нарайн собрал его губами, чувствуя трепет тела, из которого уходила жизнь.

Жеватели, огромные лоснящиеся от пота мужчины с хорошо развитыми челюстями, по очереди сплевывали обильно смоченную слюной пищу в общую посудину. Размешав, распорядитель поднес ее – по старшинству – сначала Кхлах Тланку, затем Сему Нарайну.

Церемония завершилась.

Зал отдыха встретил их влажной прохладой. Можно немного передохнуть, сбросить с себя напряжение официоза. К Кхлах Тланку подбежал служка и обрызгал аэрозолем. Сем Нарайн устало опустился в кресло, прополоскал рот. Он хорошо справился ео своим делом. Безмерное напряжение, увенчавшись успехом, одарило ощущением всепоглощающего счастья. Неужели и эти мгновения когда-нибудь забудутся, затеряются в бесконечной череде иных его дней?.

Ложи у стены постепенно начали заполняться Главами Семейств. Они не должны упускать из виду своего Правителя.

– Это Тхан Кхла Тланк, – представил Кхлах Тланк молодого тхланка, – мой младший сын, избранный мне на замену.

Все правильно, подумал Сем Нарайн. Юности простительно вновь и вновь задавать вопросы, ответы на которые известны, но требуют осмысления.

– Это были не люди, – замаскировал извинения Тхан Кхла Тланк, – это неодушевленные таа, специально выращенная пища. Подобные им впредь производиться не будут.

Сем Нарайн кивнул. Он знал, что этот жест понятен тхланкам. Никто не смеет отрицать, что колонисты Грааля действительно оказались блестящими специалистами. За невероятно короткий срок – полгода – досконально разобрались с тхланкским языком, образом мышления, социальным устройством. Довольно точно определили их научно-технический уровень. Фактически завершили медико-биологические исследования. По злой случайности среди них не оказалось ни одного профессионального политика, и список оскорблений, нанесенный ими тхланкам, превысил разумные пределы. Эту ошибку пришлось исправлять ему, Сему Нарайну.

– Тхан Кхла Тланк должен занять мой пост через два года. Столько мне запрограммировано активно прожить. Но еще одна такая церемония, и дни мои завершатся до срока, – продолжил Кхлах Тланк.

«Столько мне запрограммировано прожить…» – такое знание есть проявление побочных результатов генной инженерии тхланков на самих себе. Много чего они успели понаделать, прежде чем задумались о тяжести платы. Компьютеры у них живые, а вместо роботов в качестве прислуги киборги – полуживые механизмы.

Обменялись текстами договоров. Публично зачитанное составляло ничтожную часть наработок последних трех суток. Бесконечные определения, разъяснения, протоколы, заявления, комментарии и прочее-прочее явились тяжким трудом многочисленной команды блестящих экспертов, возглавляемой Семом Нарайном, и невесть какого количества не менее искусных гроссмейстеров слова Тханка. Экземпляр договора для Галактического Содружества изначально составлялся на служебном диалекте универсального языка, с ним хлопот не было. Тхланкский экземпляр вынужденно разрабатывался на ритуальном языке, многочисленными поколениями поэтов используемом для написания гимнов. Каждое слово приобрело смысловую множественность, самые невинные словосочетания превратились в идиомы. Сем Нарайн совсем не был уверен, что проделанная работа не потребует скорых исправлений.

Лоткал уже начал покидать его. Сем Нарайн выпил стакан тонизирующего напитка, отдавая последние распоряжения роботам. Они сворачивали его походный лагерь.

– А вы, люди, сколько живете? Правда ли, что вы не знаете пределов своей жизни?

Осязательные усики молодого Тхан Кхла Тланка дрожат, передавая возбуждение. Сем Нарайн раскопал в складках плаща нагубник, надел его.

– Да, правда. Сложилась парадоксальная ситуация: новые методы продления жизни находятся быстрее, чем мы стареем. Конечно, люди умирают от болезней, несчастных случаев и прочих недоразумений, но на моей памяти из тех, кого я лично знаю, в течение последних ста лет никто не умирал естественной смертью.

– Благодаря успехам вашей генной инженерии?

– Нет. Мы ввели жесткий запрет на евгенику и прикладываем массу усилий, чтобы он выполнялся. Хватит с нас меритских магов и лордов Ремиты! Продлением жизни у нас занимаются врачи общего профиля – геронтологи. Используются физиопроцедуры, специальные вытяжки редких растений. Наконец, открыты уникальные планеты, простое пребывание на которых омолаживает. Это, конечно, Анга. Грааль почти идентичен ей.

– Так вот почему вам так дорога эта планета! Вы готовы поменять ее на сотню других… Хотя для вас сто планет, может быть, совсем немного? Сколько планет вы заселили?

– Галактическое Содружество, от лица которого я уполномочен здесь находиться, объединяет около 600 планет. Примерно столько же обитаемых миров входит в иные политические образования. А в целом нам известно более пяти тысяч планет, освоение которых не имеет принципиальных трудностей при современном уровне техники. Каждый год число таких планет, пригодных для заселения, но необитаемых, увеличивается. Если в начале космической эры скорость освоения новых миров была экспоненциальной, то сейчас колонизация новой планеты – событие неординарное.

– Почему?

– Я много думал над этим. Причин начальной бурной экспансии было много. Одних влекло неведомое, других – жажда приключений… а кто искал просто самоутверждения. Многие бежали с перенаселенной Земли в надежде обрести где-то вдали лучшую жизнь. Определенную роль, я полагаю, сыграло чувство собственного ничтожества перед глубинами открывшегося нам пространства, а также страх перед неведомыми угрозами извне. Постепенно мы поняли, что для познания мира не обязательно топтаться по нему. После встречи со снуссами уверились, что нам ничего не грозит. Достигли уровня материального благосостояния, исключающего какие-либо неудобства при любой плотности населения. Одним словом, нашли иные сферы приложения своих сил.

Сем Нарайн умолчал о своей боли. Прогресс, как и любое смысловое действие, должен иметь более щедрую почву, чем капризное и непостоянное чувство любопытства. На заре цивилизации к новому, из ряда вон выходящему, человека толкал страх за свою жизнь и жизнь его близких. Затем – страх лишиться материального благополучия. Стыдясь столь низменного мотива, люди отшлифовали механизм приукрашивания действительности. Они научились создавать образ Врага, борьба с которым благородна и способна творить героев, достойных подражания. А как быть в абсолютно благополучном мире? Как подсластить горькую правду, что ныне двигатель прогресса – скука, а причина теперешних безумств – банальное отчаяние от бессилия разорвать пелену монотонных благостных будней? Чем приукрасить эгоистичное желание жить настоящей, интересной и полнокровной жизнью невесть сколько долгих лет?

Тхан Кхла Тланка устроил ответ. Эта тема его пока мало интересовала.

– А когда вы откроете для нас свои информационные банки?

– Все зависит от вас. Как только вы найдете подходящую площадку, мы сразу начнем строительство приемо-передаточной станции транспространственной связи. На это уйдет недели две, не больше. Главная трудность – сборка автономного источника питания.

– Мы получим доступ ко всем вашим научным разработкам, техническим достижениям?

– Ну конечно.

– И сразу сможем делать то, что можете вы?

– Я бы не ставил знак равенства между «знать» и «уметь». Путь от теоретической разработки, даже от формализованного описания какой-либо технологии до ее внедрения в практику бывает долог и тернист. В Содружестве отработана система взаимного обмена информацией, своего рода торговля, где обычный товар – технологии в виде удобных для инсталляции компьютерных программ.

– А у нас найдется, чем торговать?

– Думаю, что да. Сразу после ратификации нашего договора при Галактическом Совете будет создана специальная служба для передачи вам знаний… – усталость сказывалась, и Сем Нарайн чуть было не произнес «безвозмездно, чтобы преодолеть вашу отсталость», но вовремя исправился, – знаний, необходимых для плодотворного и взаимовыгодного сотрудничества.

Кхлах Тланк, ревниво прислушивающийся к их разговору, удовлетворенно промолчал.

– А ваше оружие? Вы ничего от нас не скроете?

– Ничего.

– Даже самое-самое новейшее?

– Я не уверен, что после войны с неннами кто-либо из людей озадачивался изобретением нового оружия. В свое время была пройдена эволюционная лестница «средства физического уничтожения противника – временного лишения его дееспособности – психологического переориентирования, изменения его системы жизненных ценностей». При появлении надобности мы просто используем старый багаж знаний и производим то, что представляется наиболее эффективным… Впрочем, при определенном изменении масштаба функции оружия может выполнять любой предмет. Наша энерговооруженность позволяет воплотить в конструкцию самую прихотливую фантазию. Вот, например… – Сем Нарайн взял со стола стакан, повернул набок, качнул. Стакан покатился по гладкой поверхности стола, достиг края. Робот подхватил его. – Стоит сделать стакан побольше, скажем, в тысячу раз, приделать к нему моторчик – и чем плох каток для раздавливания неприятельской армии?

Лоткал наконец вобрал в себя жала-щупальца и соскользнул вниз.

Наблюдая, как его прекрасный плащ, защищающий, от жары и стужи, помогающий бодрствовать уж какие сутки подряд, превращается в бесформенный комок слизи, Сем Нарайн испытал облегчение. Из всех разумных симбионтов человека только Лоткал и Р-фактор выразили желание лично присутствовать на принятии нового члена в Галактическое Содружество. Сем Надайн принадлежал ортодоксальной ветви человечества и, вынужденный сосуществовать с ними, испытывал определенный психологический дискомфорт. Лоткал, чувствительный к человеческим переживаниям, вежливо покинул его при первой же возможности. Избавиться от Р-агентов непросто, предстоит длительная, довольно болезненная процедура. А вот почему снуссы не проявили никакого интереса к тхланкам?

Задумавшись, Сем Нарайн чуть не пропустил главных вопросов Тхан Кхла Тланка.

– Наш посадочный модуль? Не думаю, что ваш флот в состоянии нанести ему хоть малейший вред. Почему мы не продемонстрировали свою силу? – Сем Нарайн невольно улыбнулся. – Ты что, предлагаешь нам начать военные действия? Наша и ваша история учит, что война не развлечение, а беспощадная необходимость. Воевать можно только с истинным врагом. А разве мы враги? Вы такие же, как и мы. Одно то, что вы сегодня устроили мне, показывает, что вы верите в справедливость и полагаете, что любой проступок может быть оценен наказанием. Для вас также смысл познания природы заключается не в приобретении все большей власти над ней, а в более полном понимании категорий добра и зла. Нет, мы не враги. Мы братья. Братья по разуму.

Сем Нарайн встал, откинув назад голову. Он слишком устал, чтобы продолжать разговор. Многое окажется недоговоренным.

Да и вряд ли сейчас он сможет найти те, быть может, единственные слова, которые будут понятны и молодому тхланку, и его многоопытному окружению. Вряд ли сразу он сможет объяснить, почему он, Сем Нарайн, почти всю жизнь потратил на поиск настоящего Врага. Такого Врага, одно существование которого способно возродить былые страхи и на этой благодатной основе объединить сотни заселенных планет, питать жертвенность и альтруизм миллиардов людей, вынудить их творить на пределе возможного. Врага, способного взорвать теперешнее сытое благополучие.

А может, возврата в прошлое уже нет? Человечество в конце концов отточило свое главное оружие – терпимость, и совершенство этого оружия таково, что поиски настоящего Врага – всего лишь суета?

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Красота в незавершенстве, повторял Эс Мерлин, с трудом вырываясь из цепких объятий чарующего мира Элефанской бсинкты. Гудел сигнал служебного вызова, и не реагировать нельзя – рабочее время еще не кончилось.

Трехмерное изображение заняло полкабинета. В их Службе свято блюли многовековые традиции. Одной из них предписывалось задавать при служебных переговорах величину изображения абонентов пропорционально занимаемому посту. Эс Мерлин на днях отпраздновал годовщину великого события, как его телевизионный двойник стал ровно в два раза больше оригинала. Но нет предела совершенству. Он пигмей рядом с настоящим начальством.

– Специальный агент майор Эс Мерлин?

– Так точно, шеф.

Внимательный взгляд больших чуть выпуклых глаз – зрачок размером с голову нормального человека – скользнул по кабинету, задержался на всегдашнем беспорядке, на втором столе.

– Чрезвычайное происшествие. На Гранисе убит Посланник. Задушен в собственном доме. Начато расследование. Убийца пока не определен. Вы назначаетесь наблюдателем. Вам надлежит сдать все дела и немедленно отбыть на место преступления.

– Есть, шеф.

– С этой минуты вы непосредственно подчиняетесь полковнику Веле Клаусвар. Прошу постоянно держать ее в курсе событий.

Фантом исчез, оставив ощутимый озоновый запах. Эс Мерлин облегченно вздохнул и, увидев застывшего Умника, машинально сделал разрешающий жест. Его личный секретарь-телохранитель уже готов к выполнению задания. Он всегда на высоте, мелочный контроль ему не нужен.

– Подготовь заодно и чемоданчик. Отправляемся через полчаса.

– За полчаса я не успею, босс, – возразил лэст. – Ваш малый полевой комплект не укомплектован. На какой срок убываем? Как обычно – три дня? Мы успеем за это время выполнить задание?

Богатая биография Эса Мерлина включала и прохождение курса литературоведения Ценийского университета. С тех пор словосочетания типа «комплект не укомплектован» умиляли его. Речь да и все манеры робота-помощника должны быть безукоризненны, как подобранный к костюму галстук, а не то опозорит как-нибудь в обществе. Придумывая колкость, дабы отвадить Умника произносить подряд два однокоренных слова, Эс Мерлин понял, что сам он только что пропустил не менее незаконное словосочетание. Связка «убийство – Гранис» не имела права на существование.

Галактическое Содружество – Галсод – самое большое политическое образование человечества из когда-либо существовавших, представляло собой причудливую мозаику государств-общин, раскинутых на многих сотнях планет, и трудно– было найти две из них более или менее похожих. Были планеты-пустыни, как Марроу, чья община не насчитывала и миллиона, членов, и планеты-гиганты, как Квартар с населением более 70 миллиардов человек. Точное количество населенных людьми планет не знал никто – предполагалось, что их несколько тысяч, условно подразделяемых на Внешние, Срединные и Внутренние миры, – и Галсод, занимавший сердцевину освоенного Космоса, поневоле исполнял не только функции связующего звена всего человечества, но и его единственного полномочного представителя при налаживании отношений с иными расами разумных. Общины Внешних миров, планет первопоселенцев, где жизнь обычно была интересной и насыщенной, но трудной, сосредоточивались на улучшении условий существования и создании того образа жизни, который, собственно, и явился причиной их возникновения. На планетах, относящихся к Внутренним мирам, наоборот – высшей ценностью объявлялось комфортное существование каждого индивидуума и преобладал альтернативный путь развития: не вширь, осваивая неразумную природу, а внутрь себя. Гранис соседствовал с Внутренними мирами.

Эс Мерлин оттолкнул Умника от терминала рабочего компьютера и затребовал справки, проверяя свою память. Так и есть. За последние 300 лет на Гранисе произошло лишь одиннадцать несчастных случаев с человеческими жертвами. Не зафиксировано ни одной насильственной смерти.

– Умник, случай не из простых. Боюсь, что здесь не обойтись одним малым комплектом. Собирай инструментарий по полной схеме и отправляйся самостоятельно. Я отбываю сейчас же. Да, про три дня забудь. Преступник, конечно, найдется быстро, но с нас потребуют массу объяснений, почему такая дикость вообще могла случиться. Так что если управимся за неделю – счастье. Ну, до встречи.

Эс Мерлин потянулся, допил сок, нацепил услужливо поданный Умником оружейный пояс и вышел.

Большинство планет Галсода были соединены н-туннелями, и межзвездные путешествия занимали минуты. Эс Мерлин вынужденно потратил больше времени. Привычная процедура запутывания следов, вычисление ближайшей штаб-квартиры Ордена, объявление паролей – и он оказался один на один с Роном Шером, дежурным Адептом Третьей силы.

– Ты правильно сделал, сразу связавшись с нами. Это дело явно из ряда вон… – Рон Шер задумался. Видимо, он был сильно занят, и новая информация не желала потеснить прежнюю.

– Я полагаю, что хотя бы для того, чтобы не вызвать подозрений, надо сообщить мои новости K°митету. Но они, конечно, тут же придумают мне свое параллельное задание. А я боюсь… оказаться не на высоте. За все годы службы я ни разу не видел ни одного мертвого тела.

– Да? Я, признаться, удивился бы, если б было наоборот. В наши времена такой опыт действительно уникален. Ладно, я незамедлительно начну формировать группу поддержки. А ты пока действуй независимо от нас. С Комитетом, естественно, связаться надо. Если они будут что-нибудь требовать от тебя, постарайся заручиться их поддержкой, чтобы выйти на Синина. Кто это? Профессор института кибернетики Квартара, собравший нового компьютерного монстра. Ради его экспериментов я пожертвовал даже свою Отмычку… гм… отдал ему Универсальный Решатель Уренара, чудом оказавшийся у меня. Пришло время оценить, может ли его курочка нести золотые яйца.

– У меня мелькнула мысль насчет снуссов…

– Вряд ли они здесь замешаны. И, естественно, маги абсолютно ни при чем, хотя козачи, я уверен, будут подозревать в первую очередь их.

– Кого же им еще подозревать?!

Рон Шер сделал жест прощания.

– Я сейчас занимаюсь не менее необычным делом. Появились данные, что кто-то пытается шантажировать руководство некоторых служб Совета. Если это правда, то впереди нас ждут темные времена… Порядок связи прежний. Главное – не унывай.

Небольшое перемещение, и Эс Мерлин оказался у коммутатора Комитета Защиты Человечества.

– Кто на связи?

– Агент третьей категории Эс Мерлин. Лихорадочное перещелкивание экрана показало, что его донесения ждали.

– Почему не сразу вышли на связь? В чем причина промедления?

– Как? – Эс Мерлин пытался как мог выразить удивление. – Я сразу докладываю, как только осознал необычность события и продумал план первоначальных действий.

– И что же вы надумали?

– У меня предчувствие, что следует приготовиться к любым неожиданностям. Вплоть до того, что убийца – не человек.

Во имя конспирации собеседник Эса Мерлина заменил свое изображение фотороботом. Пользовался универсальным языком, но переводные машины обезличивали речь, вымарывая часто употребляемые им выражения и избавляясь от интонаций. Все же Эс Мерлин почувствовал оживление.

– Да? И кто, по-вашему, может быть замешан?

– Полагаю, что убийство может быть отвлекающим маневром. Чем сейчас нас озадачивают меритские маги?

– Вы, я надеюсь, слушаете новости.

– Конечно. Я имею в виду события, которые завуалированы либо выпадают из обычного потока новостей.

– Вообще говоря… – Пауза. Собеседник Эса Мерлина точно взвешивал выдаваемую информацию. – …нас беспокоят два явления. Первое – вечные Таблицы Месенна – Корева на Яшаре, спутнике Мериты, вошли в рабочий режим. Зачем? Что последует за этим – неизвестно. Второе – молодой Олмир V, правитель Ремиты, провел совещание, пригласив на него всех магов. Я подчеркиваю: всех. И никто не пренебрег приглашением. Разгадка причин этого немыслимого союза полуфеодального общества ремитов и меритских магов занимает сейчас все наши силы и средства.

– А снуссы беспокоят чем-либо?

– Да как обычно. В очередной раз подали заявление о намерении сопровождать своих подопечных на территории Галсода.

– Совет опять отказал?

– Конечно. На планетах Галсода постоянно находится почти 30 миллионов снуссоносителей. Каждые сутки таможенные посты регулируют полумиллионный поток. Стоит в одном только месте снять Барьер Марка, и мы лишимся объектов, гарантированно чистых от снуссов.

– Я не знал, что наши связи с Заокраиной столь тесны.

– Снуссовые миры живут фактически по нашим законам – это не флалы или, скажем, рюди. А ведь благодаря экспедиции Илвина Ли и с последними установлены прочные контакты. Человеческая терпимость ко всем разумным действительно не имеет пределов.

– Стало быть, ничего особенного не происходит?

– Кроме этого убийства на Гранисе – ничего. Ваша информация принята к сведению. Соответствующие меры будут приняты. Вы же занимайтесь этим делом обычным порядком. Дополнительные инструкции получите позже.

– Мне ожидать вашей помощи?

– Нет. Тем более что Комитет не выражает интереса в быстром раскрытии этого убийства.

– То есть… то есть…

– Поймите меня правильно. Позиция Комитета – минимум шума вокруг этого дела. Когда и как будет оно раскрыто – вопрос второстепенный. Делайте все, что сочтете нужным. Единственное наше требование, как и всегда, – полная отчетность. Мы должны располагать как можно большей информацией и об убитом, и о его окружении.

– Мне кажется, что для быстрого и скрытного сбора и переработки информации целесообразно воспользоваться аппаратурой Синина. Вы поможете мне с доступом к ней?

Собеседник Эса Мерлина надолго задумался.

– Синин – это один из разработчиков следственных программ?

– Да. У него наверняка есть новые, улучшенные версии.

– Хорошо. Все, чем обладает Синин, будет в вашем распоряжении. Кстати, вам делали предложение о переходе в агенты второй категории? Нет? Странно. По роду своей основной деятельности вы непосредственно затрагиваете проблемы, информация о которых, как правило, носит более высокий гриф секретности, чем допускает ваш статус в Комитете. Ладно, я займусь этим вопросом.

– Я впервые получил подобное задание. Это случайность.

– Да? Ну хорошо, оставим этот разговор. Итак, запомните главное: максимум информации и минимум шума.

Переход в агенты второй категории – это новые и новые проверки, скрытное наблюдение, коварные психологические тесты. Когда-нибудь они поймут, тоскливо подумал Эс Мерлин, вытирая пот, что не Комитет его завербовал, а он сам проник к ним. Ордену может быть нанесен серьезный ущерб. Пусть уж этот миг наступит как можно позже.

То немногое на Гранисе, что увидел Эс Мерлин, добираясь до дома Гуго Ван Теренса, соответствовало его представлениям о земном рае. И вечной жизни.

Встретил его гул типичной стройплощадки.

– Что здесь происходит? – крикнул Эс Мерлин бросившемуся к нему толстому человечку. Тот, промакивая щеки воздушным платком, представился:

– Лейтенант Брендан, начальник уголовно-розыскной службы Граниса.

– Майор Эс Мерлин, специальный агент Федеральной полиции. Что здесь происходит?

– На полдень планировали дождь. Я распорядился, чтобы дом Посланника накрыли стеклопластиком. Но не успеваем.

– Не успеваете – отмените осадки. Осмотр проведен?

– Да, конечно. По полной программе.

– Прошу вас вкратце основные детали.

– Гуго Ван Теренс был задушен тонкой веревкой в своей приемной около девяти вечера. Никакого сопротивления преступнику не было оказано. Вероятнее всего он хорошо знал и сам впустил убийцу.

– Личность преступника установлена?

– Нет.

– Почему?

– За несколько минут до прибытия посетителя – точнее, в двадцать пятьдесят пять – Гуго Ван Теренс включил хадрайвер.

– Это что за прибор?

– Генератор хаотичных резонансных электромагнитных полей. В результате все электронные устройства в радиусе трех километров потеряли буферную краткосрочную память. Обычные записи, производимые ими, пропали.

– Почему не была объявлена тревога?

– На немедленный запрос автоматизированной диспетчерской службы Гуго Ван Теренс ответил, что все в порядке. Он якобы проводит эксперименты.

– Где этот прибор? Брендан пожал плечами.

– Я подозреваю, что он просто испарился. Мы нашли обожженную проводку. Интересно еще другое: зафиксировано, что после совершения преступления несколько раз включалось другое хадрайверное устройство, направленного действия. Домашние компьютеры, которые сумели восстановить свои функции после первого воздействия, полностью вышли из строя. Второй прибор, несомненно, включал убийца.

– Когда обнаружили тело?

– В полночь. Местная медицинская служба запрещает в одиночку проводить непрерывные работы длительностью более трех часов. Когда истек положенный срок, диспетчер сделал очередной запрос и, не получив ответа, заподозрил неладное.

– Значит, никаких записей, никаких следов преступника?

– Убийца прибыл на лите. Приземлился на лужайке перед домом. Прошел в приемную. Сделал своё дело и убыл в неизвестном пока направлении.

– Следы, феромоны? Брендан виновато развел руками.

– Экспертиза средств, которыми пользовался преступник, проведена?

– Шнур подвергся полному исследованию. Изготовлен он из обычного натурального шелкового волокна, ранее нигде не использовался. Никаких следов.

– Место изготовления?

– Мы провели самый тщательный анализ изотопного состава волокна, но результаты мало что говорят. Его могли вырастить на добром десятке планет.

– А летательный аппарат? Если преступник использовал его, то должна остаться масса зацепок.

– Лит мы пока не нашли.

– Не понимаю.

– Вчера в десять вечера закончился карнавал. Было большое перемещение народа. Затем был дождь, чтобы прибить пыль, придать свежести. В результате образовался массивный информационный пласт, маскирующий следы преступления. Но мы не теряем надежд. Пойдемте в мою палатку. Я покажу вам материалы.

Походная палатка Брендана стояла у самого основания спешно воздвигаемого купола. Совершенная система защиты изолировала ее от внешнего шума, а мягкие кресла и полный набор приборов микроклимата создавали видимость уюта. Дегустируя популярные на Гранисе напитки, Эс Мерлин бегло просмотрел протоколы осмотра места преступления и результаты патолого-медицинской экспертизы.

– Родственники убитого оповещены?

– Гуго Ван Теренс был одинок. Он уроженец Кирры, и его родные погибли вместе со всей колонией. Детей у него нет, а восемь его бывших жен в один голос заявляют, что знать не знают такого человека.

– Ничего себе отношения!

Брендан, проявляя определенную нервозность, протянул предварительный план расследования.

– Покойный полностью отдавал себя служению всему человечеству. Он был нашим настоящим лидером и, поверьте, весьма заметной фигурой и здесь, на Гранисе, и за его пределами. Выбран Посланником во второй раз. Член 40 различных комиссий и советов, 6 клубов, более 70 общественных движений – от Союза социоинженеров до Общества содействия развитию трудовых навыков у трудных подростков. Понятно, что круг общения невероятно большой. Мотив преступления совершенно непонятен.