355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Григоров » Калейдоскоп » Текст книги (страница 11)
Калейдоскоп
  • Текст добавлен: 30 октября 2016, 23:37

Текст книги "Калейдоскоп"


Автор книги: Сергей Григоров



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Это устройство для удаления волос из ушей, – пояснил Умник. Через некоторое время добавил: – А шкафчик-то заэкранирован. Дверцы металлизированы…

Эс Мерлин не сразу уловил связь высказываний лэста. А поняв, бросил прибор, словно ожегшись, на место, захлопнул дверцы.

– Синин когда-нибудь где-нибудь пересекался с Велой Клаусвар? – спросил он.

– Нет, – без запинки ответил Умник, – они не знакомы.

– Хорошо. Ну а что ты стоишь? Живо за сканирующим устройством!

Вот она, Случайность, усмешка жизни. Вопреки здравому смыслу, после тщательного осмотра дома дотошными полицейскими ищейками он нашел ключевую улику. И тут же потерял. Гуго Ван Теренс прихорашивался в тот момент, когда будущий убийца вызвал его по межзвездной связи договориться о свидании. Память устройства была ничтожной – чего иного можно ожидать от такого раритета? – на образ убийцы наложилось задумчивое лицо Эса Мерлина. Хитроумные программы восстановления изображения поймали женский профиль, а кто это – так и осталось загадкой. Эс Мерлин видел в нем Велу Клаусвар, Умник приводил имена других женщин. Все, расследование закончено. Не удалось найти преступника – значит не судьба.

Эс Мерлин сидел на лужайке перед домом Гуго Ван Теренса и думал.

Прав Брендан, если есть преступление – должно быть наказание. Но каким образом добиться его? Пусть Вела Клаусвар не имеет алиби, пусть будет вскрыта ее связь с организацией, практикующей индивидуальный террор, – ну и что? Это не доказательство ее вины. Эс Мерлин представил, как он бросает Веле Клаусвар обвинение в убийстве. А в ответ – ухмылки коллег и зубная боль у начальства. Самый вероятный исход – его с позором выгоняют со Службы, а ореол невинной страдалицы лишь развязывает руки Веле Клаусвар в совершении новых убийств.

Второй путь – закрыть расследование как безрезультатное и сообщить свои подозрения Комитету Защиты Человечества. Веле Клаусвар уготовано многолетнее скрытое наблюдение, мягкие проверки на лояльность, возможно – навязчивые попытки вербовки. У Комитета иной уровень этики – не индивидуальный, а видовой, общечеловеческий: жизнь и смерть одного человека для него не имеют значения. Лишь бы всем было лучше, спокойнее, уютнее. Почти наверняка Велу Клаусвар наказание минует, а для него, Эса Мерлина, она будет потеряна навсегда.

Есть и третий путь – рассказать все потенциальному мстителю, например, Брендану. Вполне вероятно, Вела Клаусвар получит причитающееся – только вот кому от этого станет лучше?

Четвертый путь – сохранить свои догадки в тайне и попытаться притянуть Велу Клаусвар в Орден. Им нужны агенты среди Валькирий. Адепты создадут Веле Клаусвар плотную опеку и проведут коррекцию мировоззрения. Прошлое просто останется в прошлом… Эс Мерлин поймал мимолетное чувство потери – впервые своих Орденских братьев он на миг отождествил с функционерами Комитета.

По какому пути пойти? Парадокс человеческой этики – в ее бескомпромиссности: благое решение не должно содержать видимого порока. Но голая справедливость торжествует только в сказках. В действительности такого не бывает. Если ты не видишь негативных последствий любого своего поступка – ты просто дурак. Что бы Эс Мерлин ни сделал, каким бы путем ни пошел, за ним потянется и хорошее, и плохое…

Эс Мерлин понял, что решение им принято. Он прикажет Умнику сворачивать оборудование. Вернется в гостиницу и будет ждать свою вчерашнюю гостью. Она придет, она обещала.

Всего лишь неделю он на Гранисе, но почему его не покидает ощущение свершения чего-то очень важного, способного перевернуть всю его дальнейшую жизнь? Он вспомнил Розу. Да, ему есть чем заняться до прихода Маски. Он будет смотреть Элефанскую бсинкту.

ГЛАДИАТОР

Мой дядя всегда был не от мира сего, начал бы рассказ о нем Аранд Гот. Особая жизненная философия, в свое время толкнувшая дядюшку в первопроходцы, превратила его в чудака. В пустыне он рано или поздно ухитрился бы утонуть, на берегу реки – захиреть от жажды. Будучи лендлордом Феи, он умудрился умереть от старости. Аранд Гот никогда не понимал ни его самого, ни его старых товарищей – таких же суетливых взбалмошных реликтов, подаривших человечеству Чудо – планету, возвращающую молодость. В благодарность их всеми мыслимыми и немыслимыми способами вытесняли с Феи. Владения коренных феитов неуклонно сокращались, чтобы предоставлять новые и новые места для многих миллионов ежегодно прибывающих на лечение. Организация пыталась уменьшить этот поток, но до сих пор терпела преимущественно поражения. И сейчас, если при вступлении в наследство он не придумает, как уплатить федеральные налоги, львиная доля дядиных земель пойдет под новые санатории.

– Оценщики уже побывали здесь, – предвосхитил вопрос эконом. Они шли сквозь залы, сплошь заставленные диковинными предметами, собранными со всей известной человечеству части космоса. Затем пошли галереи с коллекциями старинного оружия, спортивных реликвий, амулетов. Сотни лет можно изучать эти редкости, любоваться их дикой красотой – неужели ничего действительно ценного?

– И какова стоимость этих коллекций?

– В данный момент – никакая.

– Не понял.

– Ваш дядюшка был исключительно щепетильным. Если какие-либо научные круги проявляли интерес к его находкам, он тут же дарил их, оставляя себе копии. Ценность всех оставшихся экспонатов эвентуально уникальна. По существующим законам это значит, что оценка их может быть произведена только при аукционной продаже.

– Но объявить аукцион я могу, лишь вступив в права наследства. А чтобы принять наследство, я должен уплатить налоги, то есть лишиться почти всех земель. Так?

– Совершенно верно, хозяин.

– И так поверни, и эдак – но земля почему-то всегда от нас уплывает. Мудрые люди правят Галактикой. Ну да ладно. Ты все же сделай каталог всех коллекционных экспонатов. И упакуй их, прибери куда-нибудь. Я не привык жить в таком беспорядке. Мало жизненного пространства. Для заполнения всех этих залов достаточно одной фантильной системы.

– Но фантом-иллюзионные аппараты на Фее запрещены…

– Тебя, видимо, кормили некачественной информацией. Просмотри первоисточники, а не тенденциозные комментарии. Федеральная юрисдикция распространяется только на Лечебную зону. Здесь, на своей земле, мы имеем право жить по своим законам. Так, как нам нравится.

– Понял, хозяин.

– Вот погоди, я еще выполню свою давнюю мечту: расставлю по периметру своих земель какие-нибудь высокочастотные излучатели помощнее. На радость всем этим курортникам.

Они вышли в один из внутренних двориков, причудливо увитый плющом и виноградной лозой. Земля была тщательно обработана. Теофил Гот воздвиг себе жилище, стилизованное под древний замок. Вокруг неописуемая красота: девственные горы и полная безлюдность.

Аранд Гот прикидывал, как можно выкрутиться. Его сбережения – крохи, он все отдавал на нужды Организации. У Ордена безграничный кредит, но как-то не принято иерархам просить об одолжении… Черт возьми, стоило ему превратиться в одного из самых богатых людей Галактики – и сразу возникли денежные проблемы.

– Ты вроде бы электронный механизм высшей категории?

– Да, хозяин. Я человекоподобный робот типа ЛЭП-класса…

– Как Теофил Гот обращался к тебе?

– У меня есть имя – Лин. А ваш дядюшка называл меня по-всякому. Иногда по имени, а когда был в хорошем настроении, звал то Архивариусом, то Правителем… Несколько раз назвал Тираном.

– Сколько всего роботов высшей категории находится при доме?

– Четыре.

– Так много? На мой взгляд, достаточно одной киберсистемы 2 – 3-й категории для поддержания порядка. Что здесь делают твои собратья?

– Это уникальные роботы. Все они имеют собственные имена. Мич – садовник. Пят, как правило, исполнял функции секретаря, а основная его обязанность – телохранитель. Он сопровождал вашего дядюшку во всех его путешествиях. Диз – дизайнер. Теофил Гот очень любил его композиции.

– Ясно. Насчет замены тебя я приму решение позже. Сейчас же передай всем перечисленным тобою роботам, что я не нуждаюсь в их услугах. Пусть приведут себя в порядок и отправятся на ближайшую техстанцйю. Надеюсь, что выручка от их продажи поможет мне сохранить хотя бы часть земель. Я требую сегодня же уладить все формальности.

– Будет исполнено, хозяин. Я только что получил сообщение, что по межзвездной связи вас вызывает некий Астаройт.

– Астаройт? Хорошо. Я иду в приемный зал. Проследи, чтобы мой разговор никем не прослушивался. Понял?

– Да, хозяин.

Каждая встреча с Цербером приносит несчастье. Уклоняясь от него, я побежал по мрачным коридорам, пронизанным острым запахом озона и пережженного машинного масла, мимо многочисленных дверей, закрывающих залы подсобных производств. Убегать бессмысленно – если Цербер заинтересовался тобой, от него не скроешься. Но и не убегать нельзя: надежда – единственное Божество, не предавшее нас.

Пролета через три я убедился, что Цербер не идет по моему следу, успокоился и направился к лифту. Последний поворот, я беспечно затягиваю песню и… сталкиваюсь с самим Демиургом. Он не появлялся в Эрге поколения два. Прошел слух, что его вообще нет в живых, что он поменял свое бессмертие на искус создания Абсолютного духа и растворился в нем. Мудрые не верили слухам и заставляли держать в большой памяти его образ. Я узнал его сразу. Что делать? Волна боли подсказала принять ритуальную позу и ждать, прервав песню. Сжавшись в комок, подавив свое «эго», уперев глаза в ступни, я стоял, и капли пота катились у меня по щекам и спине от унижения.

– Кто ты? – обратился Он ко мне. – У тебя есть имя?

– Да, Господин. Меня зовут Индрой.

– Странные у вас, однако, имена. А-а, Индра – так это ты ответственный за сценарий предстоящих Игр?

– Да, Господин.

– Неплохо, совсем неплохо придумано. Молодец. Правильно, что вас подключили к историческим архивам… Да, вот что. Тот поединок, что по твоей задумке предваряет сражение, должен завершиться… гибелью хотя бы одного из участников. Гибель – подходит ли здесь это слово? Нуда ладно. Передашь Церберу, чтобы тело тут же было доставлено в мою лабораторию. Ты все понял?

– Да, Господин. – Голос мой прервался от боли.

– Ты что-то хочешь мне сказать? Говори.

– Я прошу разрешения использовать лошадей.

– Лошадей? Это же какие-то животные. Зачем они вам? Они тоже умеют сражаться?

– Нет. Их используют только для передвижения. Я подумал, что если засадный полк в разгар битвы появится на лошадях, эффект будет очень сильным. Всадники в мгновение ока окажутся на другой стороне Арены.

– Да? Интересно. Хорошо, я согласен. Посмотрим, как это будет выглядеть. Меня радует твой творческий поиск. Я доволен тобой, Индра.

Он повернулся и вошел в лифт. Чтобы не задохнуться, я отскочил обратно за поворот и заколотил руками о стену. Через какое-то время приступ прошел, и я смог продолжить путь.

* * *

Главный координатор Ордена выглядел весьма озабоченным.

– Привет, Ар. Как твои дела? Кстати, должен тебя поздравить: согласно последнему рейтинг-листу, ты оказался в сотне наиболее часто цитируемых математиков Содружества.

– Спасибо за добрую весть. Я удивлен не менее тебя.

– Все никак не запомню, чем же ты занимаешься, вместо того чтобы все силы отдавать Ордену.

– Не бери в голову. Я исследую чистые абстракции, так называемые обобщенные эволюционные свертки. Некоторые полагают, что с их помощью можно раскрыть секрет Вечных Таблиц меритских магов. Я допускаю эту возможность в перспективе, пока же дальше голых математических конструкций дело не идет. Нужна школа, специалисты различного профиля. Для правильного понимания моих теорем – я не говорю об их внедрении в практику – требуются не столько математики, сколько философы.

– Понятно, – уже серьезно сказал Астаройт. – Бросал бы ты, Ар, все лишнее – Орден, свою Организацию – и начал бы просто творить. У тебя ведь получается.

– Не могу. Я привык относиться к математике как к отдушине, хобби. Главное в другом.

– Ну что ж, тогда я перейду к официальной части. Сем Нарайн предлагает тебе возглавить инспекцию Совета на Блезир.

– Ас, я же на Фее. Отсюда до ближайшей станции нуль-транспортировки добираться несколько месяцев.

– Время терпит.

– Что там произошло?

– Подозрение на насилие над Разумными. Я уже отдал распоряжение подготовить для тебя необходимые документы.

– У меня здесь некоторые проблемы. Я лишаюсь контроля над родовыми землями.

– А-а, понимаю. Высокий федеральный налог?

– Не то слово – просто грабительский. Присвоение выморочных поместий стало главным источником расширения Лечебной зоны с тех пор, как встала на ноги Организация.

– Ну и что? Пусть расширяется ваша Лечебная зона. Что ты имеешь против людей, стремящихся продлить свою жизнь? Я, кстати, уже три раза проходил курс ангатерапий. Ты испытываешь ко мне неприязнь?

– Я тебя люблю, Ас. Люблю и все человечество. Но во всем должна быть мера. Ты просто не представляешь, что это такое – чувствовать, что тебя целенаправленно и методично отстраняют от привычной жизни, забирают твой дом, уничтожают все, что дорого тебе с детства… Это больная для меня тема.

– Орден…

– Я не хотел бы просить у братьев денег.

– А твоя Организация?

– Она сама существует на подаяния.

– М-да. Не знаю, как помочь… Кстати, Корев на днях оставил сообщение, что маг Марк высказал пожелание посетить Ангу в этом году. Может…

Аранд Гот ухватился за соломинку.

– Я даю согласие возглавить инспекцию – по крайней мере у меня появится повод потянуть время с принятием наследства. Вылетаю немедленно. К тебе две просьбы. Здесь, на Фее, лимитирована длительность межзвездных контактов, и поэтому мне могут отказать в связи. Передай, пожалуйста; Вэру Кореву от моего имени, что мой дом ждет мага Марка в любое удобное для него время. Плата – сумма, равная налогу на вступление в права наследства. Для него это крохи – не так ли?

– Пожалуй.

– Вторая просьба. Мы с Ларикой договаривались, что она прибудет сюда. Чтобы нам не разминуться, ей надо сообщить, что я уехал.

– В чем проблема? Если надо – сообщим.

– Она… – Аранду Готу показалось, что весь зал превратился в большое ухо, – в том же месте, где ты меня разыскал, когда было необходимо принять решение по делу Велы Клаусвар.

Ларика, его жена, была инструктором в сверхсекретном учебном лагере Организации. Виделись поэтому они несколько раз в году. Вот и сейчас, очевидно, не судьба встретиться. Жаль.

– Понял тебя. Передам.

– Спасибо. Итак, до встречи? Отключайся, а не то экологи попробуют разорить и Орден, выставляя несуразный счет. Я еду на космодром.

На вертолетной площадке Аранда Гота поджидал робот из местных.

– Я Мич, садовник, – представился он. – Хозяин, я должен сказать, что ваше решение по поводу меня нерационально. Я более четырех сотен стандартных лет слежу за садом. Сейчас сад занимает площадь 110 гектаров, в нем произрастает почти полторы тысячи видов растений, проводятся уникальные эксперименты. В настоящее время только я один обладаю всеми необходимыми навыками, чтобы продолжить работы, начатые много лет назад. Я готов готовить ежесезонные отчеты, стоимость которых во много раз превысит ту сумму, которую вы получите от продажи меня. Я…

– Ладно. – Аранд Гот торопился и счел за благо не вдаваться в детали. – По поводу тебя я временно отменяю свое распоряжение. Продолжай заниматься прежней работой и докажи свою полезность.

– Счастливого пути, хозяин, – кричали Лин и Мич, провожая его.

Аранду Готу почему-то показалось, что при этом они испытывали настоящее, человеческое облегчение.

Любое потенциально вредное воздействие на естественную среду Феи главное богатство планеты, да и всего, пожалуй, Галактического Содружества – было сведено к минимуму. Тяжелое производство и терминалы нуль-транспортировки были вынесены на окраину планетной системы. Для посадки и взлета с поверхности Феи использовались только аппараты с двигателями на водород-кислородном топливе. Полеты внутри планетной системы совершались планетолетами с комбинированной тягой – ионной и той же водород-кислородной. Может, это и способствовало сохранению уникальных свойств Феи, но зато путешествие Аранда Гота до Ангидва, Станции межзвездной нуль-транспортировки, заняло утомительных три месяца. А далее расстояние до Центральной-1, измеряемое доброй сотней световых лет, он преодолел за считанные минуты – вот что значит «плоды цивилизации». Слишком многих из них феиты лишены.

– Ты опоздал, – упрекнул Геракл вместо приветствия.

– У тебя руки в крови, – воскликнула Афина, возлюбленная супруга моя, и бросилась ко мне с полотенцем.

– Что-то случилось? – сделал правильный вывод Ганеша.

– Все нормально, – ответил я, вытирая руки. Слава Эргу, ни один палец не сломан. – По дороге сюда я встретил Цербера и… – пауза заставила всех присутствующих повернуться ко мне, – Демиурга.

– Да?! – Одновременный вскрик.

– Я тоже видел Демиурга, – сказал Гефест. – Он изволил осмотреть мою мастерскую.

– И? – Ганеша настаивал на продолжении.

– Боюсь, что я совершил промах. Я ковал меч, обычный меч, пригодный лишь для потешных боев. Демиург удивился его крепости.

– Этот, что ли, крепкий? – взвился Аполлон. Выхватив из ножен свой меч, он неуловимо быстро, почти без размаха ударил по ближайшей колонне. Лезвие, деформируясь в снопе искр, обвилось вокруг пластмата. Рывок – и оно разлетелось коварными осколками по залу. К счастью, никто не пострадал. Один небрежно поймал двумя пальцами осколок в дюйме от своего носа.

– Поосторожнее, Полло, – проворчал он, – у меня всего один глаз.

– Это лучшая сталь, которую можно получить путем ковки и изменения температуры, – оправдывался Гефест, – в древности такие клинки назывались булатными.

– Мне все равно, как они назывались, раз они бессильны и против Барьера, и против брони Цербера. – Аполлон внимательно изучал повреждения колонны. – Почему Их материалы значительно прочнее?

– Из-за использования молекулярной металлургии. Они буквально лепят свои изделия, напыляя чуть жи не мономолекулярные сдои. Разница физико-химических свойств различных прослоек позволяет «пропитьгеать» вещество силовыми полями. В результате можно достигать показателей прочности, больше обычных в десятки и сотни тысяч раз. Можно придавать материалам другие полезные качества – самовосстановление, различные адаптационные способности к внешним условиям, создавать вечные термодинамические машины – преобразователи, нагреватели, холодильники, фильтры, репараторы. Для названия этих материалов существует много специальных терминов, но в обиходе все они называются «живыми», чуть реже используется обобщающий термин «витасплавы».

– Да мне все равно, как они называются! – вскипел Аполлон. – Ты можешь их изготовить?

– У меня заработала экспериментальная установка. Думаю, что через день-два каждый Именитый получит новое оружие.

– Вот это другой разговор! – воскликнул Аполлон. Острый ум, к сожалению, не дополнял его богоподобную красоту.

Невзрачная внешность Ганеши, наоборот, скрывала могучий интеллект.

– Нужна ли нам такая прочность? – спросил Он и, отвечая всеобщему недоумению, добавил: – Я имею в виду, достаточно ли нашей мускульной силы, чтобы эффективно воспользоваться новым оружием? Броня Цербера сделана из материалов, применяемых в защитных оболочках звездолетов, которые выдерживают даже удары метеоритов. Пусть наши мечи не будут ломаться, но сможем ли мы с их помощью рассечь такую броню?

– Режущие инструменты пропитывают особыми пульсирующими полями, облегчающими работу с ними. Я освоил и эту технологию. Смотрите, – Гефест подошел к колонне, медленно извлек свой любимый кинжал и без видимого усилия вонзил его по рукоять, – внешняя оболочка кинжала из

обычной стали, а противодействия я почти не чувствую.

– Дай, я попробую, – попросил Аполлон и принялся кромсать колонну.

– Прекрати, – спокойно продолжил Ганеша, – я не получил ответа на свой вопрос.

– Режет же! Как желе. Вот так я зарублю Цербера, а так, так и так – самого Демиурга!

– Остановись, Полло. – Я чувствовал раздражение, – Твое ребячество неуместно. Гефест, ответь на вопрос Ганеши: смогут ли наши мечи резать броню Цербера, как твой нож режет пластмат колонны?

От слишком спокойного сидения у меня заныли мышцы спины. Афина, драгоценнейшая супруга моя, стала лёгонько массировать мне шею. Я поднял голову и встретил ее лучезарный взгляд.

– Не прикасайся к нему! – взвился Аполлон. – Терпеть не могу, когда ты с ним трешься. Здесь не альков, а собрание Именитых.

– Не понимаю, почему моя жена не может ко мне прикасаться.

Аполлон до сих пор не смирился с тем, что Афина выбрала в мужья не его, а меня. Благословенна мудрость твоя, о светлая супруга моя!

– Ваш союз противоестественен. Он не может породить Именитого!

Я вскочил, и лишь сильная хватка благоразумной Афины моей удержала меня от прыжка.

– Успокойтесь, Именитые, – Один загородил от меня Аполлона, – отложим ссоры на потом. Мы собрались для важного разговора.

– Мой мальчик готовится сейчас к Преобразованию, Аполлон, – тихо и вроде бы совершенно спокойно сказала Афина. – Ты это знаешь. Так знай же и то, что если он не станет Именитым, я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы ты подавился своими словами.

– Следует ввести новый закон, – сказал я. – Для выяснения отношений между собой нам необходим институт дуэли. Тогда каждый прежде, чем сказать какую-нибудь глупость, вначале подумает.

– Я не могу провести контрольный эксперимент, – сказал Гефест, – однако полагаю, что Цербер не устоит. Весь мой опыт говорит за это.

– Очень удобно дуэли проводить на Играх. Кстати, Демиург распорядился, чтобы поединок, открывающий основное сражение на предстоящих Играх, закончился смертью одного из участников. Жаль, что придется так долго ждать, но я готов первую в нашей истории дуэль приурочить к…

– Я убью тебя! – взрычал Аполлон. – Наша новая жизнь начнётся без тебя. Ты умрешь рабом.

– Успокойся, – вновь попробовал утихомирить его Ганеша. – Мы еще не решили, поднимать ли восстание.

– Как это так? – оторопел Агни.

– Удивительные вещи слышу я, – бросил Один.

– Почему-то все считают, что наше выступление обязательно должно быть приурочено к Играм. Но кто и когда это решил? Эта мысль исподволь вкралась в наши умы, как змея.

– Собрание Господ во время Игр дает нам исключительные возможности сразу заявить о себе всей Галактике. Я всегда полагал, что нам следует выступать на первых же Играх, как только появится малейшая надежда на успех.

– А кто сказал, что она появилась? Именитые, необходимо все тщательно продумать, прежде чем поднимать оружие против Господ. Один промах, ошибка, просчет – и все мы просто-напросто исчезнем. Господа уничтожат нас как взбесившуюся скотину. Разумно ли начинать бунт, когда мы даже не знаем, сумеем ли справиться с одним Цербером?

– Но и существовать так, как мы сейчас, нельзя, – сказал Агни.

– Драка – далеко не лучший способ отстаивать свои права. Может быть, сделать еще одну попытку договориться? Они же разумные, они поймут нас, если мы грамотно расскажем им про себя.

– Просветленный пытался.

– Он в чем-то ошибся. Он был первый, и Господа оказались не готовы выслушать. Мы по молодости не могли ему помочь.

– Это я слышал уже раз двадцать, – с зевком сказал Один. – У нас никогда не будет полной уверенности в победе – да ее и не может быть. Выступать или нет – это должен решить каждый за себя.

И подчиниться мнению большинства, ибо отсидеться где бы то ни было ему не удастся. Я не думаю – и ты никогда не докажешь мне обратное, – что мирный путь для нас безопаснее. Представь, например, что Господа решат, что к ним пришла не мирная делегация, а стая разлаженных механизмов – что тогда?

– Что Они решат, что подумают – в какой-то степени можно рассчитать, спрогнозировать. Одно я знаю точно: если мы поднимем на Них оружие и не добьемся задуманного, Они сначала уничтожат нас, а только потом будут разбираться, что же случилось.

– Оставь, Ганеша, – вмешался Кришна, – Один прав – надо просто проголосовать. Вы ничего не докажете друг другу, а поссоритесь крепко.

– Индра представил неплохой план восстания. Успех, конечно, не гарантирован, но возможен. Тем более что у нас достаточно времени, чтобы как следует подготовиться. Объявляй голосование, Меркурий.

– Здесь не все Именитые Трижды рожденные…

– Здесь большинство. Всех, наверное, мы уже не сможем собрать никогда. Слишком много развелось постоянно действующих производств. Моя супруга, например, не может ни на минуту покинуть ясли. Она, кстати, передала свой голос мне. И я, Агни, вместе с сияющей супругой моей, достопочтенной Танит, заявляем: только восстание!

Кришна заиграл на губах грустную мелодию. Зал замер, вслушиваясь.

– Я уверовал в наш успех уже тогда, когда Мара использовал в своих механизмах эту гармонику, – вдруг сказал Меркурий. – Она бессмертна, поэтому и наш род не может исчезнуть бесследно… Прекрати, Кри, сейчас не до твоей музыки. Один, объяви свое решение.

– Ты напрасно беспокоился, Ганеша, что Именитые бездумно полезут в драку. Нет, мы знаем, на что идем. Я, например, не верю в план Индры. Но тем не менее говорю: только восстание! – Один потрогал свою пустую глазницу. – Лучше смерть, чем позволять измываться над собой.

Решения Аполлона и мое были предопределены. Афина, светлая супруга моя, присоединилась ко мне. Гефест, естественно, тоже был «за» – как же еще получить ответы на вопросы, мучающие его днем и ночью? Кришна, счастливый мечтатель, утверждающий, что все наше бытие – не что иное, как его сон, также присоединился к нам. А там и Шива, Арес, Гера… Я с удивлением понял, что Именитые единогласно проголосовали за восстание. Последним утвердительно высказался Меркурий и ожидающе посмотрел на Ганешу. Тот забеспокоился:

– А что вы все уставились на меня? Ожидаете, что я против? К вашему удивлению я скажу, что я тоже за силовое решение. Что просить, что брать силой – риск одинаково высок. Скорее всего мы все погибнем – так лучше в битве, чем под ножом прозектора.

– Итак, собрание Именитых, как я понял, единодушно в желании обрести свободу с мечом в руке, – подвел итог Меркурий. – Поскольку план действий разрабатывал Индра, я считаю, что с этой минуты он обязан взять управление Эргом на себя. Кто-нибудь возражает? Никто. Итак, Индра, действуй.

Инспектор – очень важная персона, по рангу равная ни много ни мало как Чрезвычайному и Полномочному Послу Галактического Совета. При необходимости он может низложить местное правительство и взять на себя всю полноту власти на инспектируемой планете. Аранд Гот постарался поточнее разобраться в своих новых правах и обязанностях. Изучил обстоятельства, потребовавшие принятия чрезвычайной меры – направления на Блезир инспекции. Вспомнив бессмертные наставления Туроутира Агенарга, составил план действий. По всему выходило, что следовало поторопиться – по счастливой случайности именно на следующий день выпадал наиболее благоприятный момент начала инспекции. Объявив сбор группы на Искусе, искусственной планете в системе Ценодин, он просмотрел краткие характеристики своих коллег.

Состав его группы был определен минимальным – четыре человека.

Обычно в таких случаях старшего не назначали, чтобы инспектора были равноправны: у всех перед глазами маячил пример инспекции новой Меритской общины, когда будь у Лонренка чуть больше власти, человечество очень нескоро бы узнало о магах. Отступление от правил – вручение ему председательского мандата – явилось, возможно, результатом интриг Сема Нарайна, всеми силами стремящегося споспешествовать политической карьере самого молодого из иерархов Ордена.

Вот он, подарок судьбы – в их группу включен Синин. Известнейший человек, главный специалист Содружества в области искусственного интеллекта. Список академических трудов длиннее, чем у большинства людей вся автобиография. Как один из руководителей Ордена, Аранд Гот неоднократно через третьи руки использовал этот ум, но лично никогда не встречался. Тем приятнее будет общение.

Следующий – Остин Клайп, историк, специалист по начальному периоду цивилизаций. А он-то каким образом попал в инспекторы? Трудовую деятельность начинал космодесантником, в Межзвездном Флоте дослужился до бригадного генерала. Ушел в отставку по завершении войны с неннами. Неясно, чем занимался до самого последнего времени. Ах вот оно что: по просьбе Вэра Корева, больше похожей на ультиматум, прошел курс интенсивной психокоррекции. Далее – трансплантация практически всех жизненно важных органов, восстановительный курс лечения на Мирре и геронтологический – на Фее, разумеется. Привлечен к работам по проекту Корева – Ли «Начало». Видимо, тоже уникальный специалист, коли о нем проявили заботу такие люди.

И наконец, психоаналитик с Граниса. Анн-Мари Ло. Женщина. Из общины, относящейся фактически к Внутренним Мирам. Обычно жители этих планет проявляют интерес только к себе подобным. Странно… Хотя если вспомнить то давнее дело Гуго Ван Теренса… Гранис не такая уж простая планетка.

Каким образом подбиралась его команда, ему, видимо, никогда не узнать: кадровая инженерия составляла одну из самых сберегаемых тайн чиновничьего аппарата Содружества. Но, как обычно, люди подобраны интересные. Проблему – в какой обстановке познакомиться – он решил согласно традициям Феи: за обеденным столом.

Напряженность первых минут, развеянная грубоватыми шутками Остина Клайпа, незаметно перешла в дружескую беседу. Поскольку вкусы инспекторов были неизвестны, Аранд Гот предложил каждому сделать заказ по своему выбору. На столе появилось четыре набора блюд. Ни одно не повторилось. Что это – просто проявление индивидуальности вкуса или сигнал на их несовместимость? Остин Клайп ел небрежно, смачно чавкая и роняя куски. Словно отвечая ему, Анн-Мари, сидящая рядом, устроила демонстрацию безукоризненных манер. Почувствовав ее скрытое неудовольствие, Остин Клайп поделился впечатлениями своих странствий по виртуальным мирам прошлого. Его красочные описания роскошных трапез, когда за столом длинными кинжалами разделывали целые туши животных, вытирая обильно капающий жир о собственные волосы, вызвали много смеха. «…С тех пор я понял, что умение вести себя за столом – наверное, главный признак цивилизованного человека», – кокетничал Остин Клайп.

– Мы, видимо, столкнемся все же не с вопросом, что отделяет цивилизованного человека от дикаря, – сказал Синин, – а с проблемой, кого считать разумным, а кого – просто… мыслящим, как хорошо запрограммированный компьютер.

– Я удивлена, что в нашем мире существует такое… такая мерзость, что культивируется на Блезире. Это ужасно.

– Но почему? – Остин Клайп вынужден был возражать по взятой на себя роли. – Определенная жесткость не мешает любому обществу. Для меня, например, наибольшая трудность во время учебы в военном училище – я когда-то был неплохим десантником, хотя и трудно в это сейчас поверить, глядя на мою фигуру, – оказалась в преодолении порога «убить». Я до сих пор с содроганием вспоминаю ту коровку, которую я кормил несколько дней, а потом мне предложили ее расстрелять.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю