Текст книги "Статьи 1995-1997"

Автор книги: Сергей Кара-Мурза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Размышляя о советском строе

Когда человек живет в сильной независимой стране, он не замечает этого счастья, как обычно не замечает счастья дышать, видеть солнце, траву, близких людей. Осознание этого счастья приходит лишь вместе с осознанием его утраты – когда его страну раздавят и обглодают. Когда из телецентра, построенного на его земле и на его деньги, предатели Родины будут ежечасно над ним глумиться, захлебываясь от радости при каждом новой ране России.

Октябрьские праздники окрашены сегодня печалью. Русские люди, как древние славяне, погрузились в болото и дышат через тростинку, надеясь, что беду пронесет. Русские студенты – «неподкупное сердце и светлые лица» – выходят на улицы с мычаньем некормленой скотины, под лозунгом «Хочу есть!».

С Великой войны, когда затянулась рана гражданского братоубийства, праздник Октября стал праздником страны. Люди моего поколения всю жизнь так его и праздновали – вплоть до 1990 г., когда «демократы» в первый раз организовали «альтернативную» демонстрацию, обнародовали свой план раскола народа. И с тех пор в этом празднике нарастает чувство противостояния и чувство утраты.

Я понимаю, что не всем это чувство понятно, а многим и смешно. Кому-то ближе идеологические блага – гражданские свободы, права человека. А счастье – это чувство чуть ли не животное. И кошка счастлива – на солнышке, с котятами, когда есть дом.

Что ж, быть может, Россию удастся свернуть на этот путь – понятие счастья будет заменено «уровнем жизни», а потом еще один шаг – «уровнем потребления». Честь заменит налоговая декларация, вместо ума и совести будет компетентность. Когда Сталина спросили, какое самое главное качество в руководителе страны, он ответил: «очень сильно любить свой народ». Такого не скажет сегодня ни один политик. Понятие любви и чести из политики уже устранили.

Но с переделкой нашей души процесс застопорился. Видать, архитекторы, прорабы и каменщики готовят какие-то новые инструменты. Готовясь к их следующему удару, мы наконец-то поднимаемся над идеологией, начинаем чувствовать Историю, прозревать будущее. Думать не о свободе выезда, а о свободе воли, об ответственности не перед мэрами и префектами, а перед внуками и правнуками. И на этом уровне счастье оказывается категорией вечной, категорией Бытия. И человек меряет прожитое именно этой, полной мерой, а не килограммами потребления и литрами «свобод».

Как же в канун праздника Октября люди оценивают свою советскую жизнь в категории счастья? «Демократы» наконец-то решились задать людям такой вопрос. 56 проц. считают, что до перестройки было «больше счастья», 22 проц. видят «больше счастья» в наши дни. Доля последних велика среди тех, кому уже трудно сравнивать – молодым людям в возрасте до 24 лет, и резко снижается среди зрелых людей – после сорока. Среди тех, кто уже думает прежде всего о детях и об их будущем. И это – после десяти лет промывания мозгов, когда каждая черточка советской жизни была очернена и осмеяна.

В чем же был главный источник счастья, который открыла (или расчистила) Октябрьская революция? Скажу о двух сторонах одного чувства: в том, что мы жили в ладах с исторической памятью и с верой в будущее. И то, и другое – огромная духовная роскошь, которая нечасто достается людям, как и большая любовь. А тут – почти весь огромный народ прожил в этой роскоши полвека.

Что значит – жить в ладах с исторической памятью народа? Для меня это значит чувствовать, что ты своим образом жизни не оскорбляешь души твоих предков, которые вроде бы все время смотрят на тебя. Конечно, здесь речь о главном, в мелочах каждое поколение живет по-новому. Успокоили ли мы, в нашей советской жизни, опасения и предчувствия наших отцов и дедов? Думаю, да – пока не попались, по нашей умственной и душевной лени, в паутину перестройки.

Сегодня становится понятной тоска и страх за будущее, которыми полны страницы Гоголя, Достоевского, Салтыкова-Щедрина. Они чувствовали, а потом и воочию видели, что на Россию надвигается сила, желающая ее сломать и растереть в пыль. И эта сила имеет мощную пятую колонну в самой русской жизни – в Смердякове и Ставрогине, в Головлеве и Колупаевых. Одна мысль о том, что русским предстоит стать народом «второго сорта», доводила героев Достоевского до самоубийства. Он описывал реальные случаи – но это была и его мысль.

Казалось, все эти предчувствия сбылись в феврале 1917 года. Либерально-демократические «бесы» разрушили армию и буквально разогнали империю – точь в точь как нынешние «межрегионалы и беловежцы». Октябрь был ответом. Думаю, потому народ и отшатнулся от белых, что почувствовал – не они соберут Россию, а красные. А за белыми – хотели того или нет идеалисты-прапорщики – вползали мародеры всего Запада с Японией в придачу.

Именно советская, а не капиталистическая индустриализация соединила народ и создала державу, которую никто не мог ни победить, ни обгладывать. В 1918 г. открыт ЦАГИ – колыбель нашей авиации, и Институт радия, из которого начал расти наш ядерный щит. В Т-34 и в «Катюше», в Жукове и Гагарине – именно советский дух. Соединение счастья со свободой и ответственностью за весь народ, за всех братьев-земляков нашей страны. Мы жили по правде и имели силу – и все страхи отступили. Эту жизнь мы и вспоминаем 7 ноября.

Напрасно сетуют на это и огорчаются те, кто придумал себе сегодня «белый» идеал – антисоветской пропаганде поверил, а к «демократам» не пристал, претит. Капитализм расколол и разложил Россию, довел ее до революции. И дело не в пудах чугуна и не в верстах железных дорог, а в оскорблении духа, в «столыпинских галстуках» и терроризме Азефа, тайных внешних долгах и грязных лапах Распутина с Симановичем. Этого не закроешь Саввой Морозовым. Если бы это продолжалось, то, как и предвидел В.Розанов, «Россию обглодали бы до косточки, и она лежала бы в грязи, всеми плюнутая и покинутая».

Почему же смогли в советское время расцвести и ум Королева, и воля Жукова, и красота Улановой – и вместе создать ту силу, которая нас оберегала? Думаю, потому, что каждая мать знала: ее ребенок всегда будет сыт и согрет, всегда о нем позаботится врач и учитель, и ему, если будет способным и прилежным, откроются все пути. Пусть это был идеал, но мы к нему продвинулись дальше всех. И каждый мог спокойно выйти из дому и не увидеть ночующего на улице старика. Это – счастье, которое все мы получили от советского строя.

Мы все больше и больше прикасались к искусству, в нашей жизни было все больше красоты – в наш дом вошли Пушкин и музыка. Наши песни были спокойны и мелодичны, наш смех был незлобив, а дети, насмотревшись наших мультфильмов, верили, что мир добр. Мы не боялись людей и доверчиво ставили свою палатку и над уральской рекой, и на литовском озере, и в горах Чечни. Никто не видел друг в друге мироеда и угнетателя, и труд каждого из нас чудесным образом увеличивал потребность страны в рабочих руках. А живя без страха, мы были восприимчивы – и к стихам, и к музыке. И все это было нам по карману.

Но, нежась в лучах улыбки Гагарина, под защитой Королева и Курчатова, все мы расслабились и не заметили, что та вековая, подспудная, горяче-холодная война, о которой нас предупреждали отцы и деды, вовсе не кончилась. Просто изменилось оружие и тактика – а обычным оружием бряцали для отвода глаз. В ухо нам вливали яд, и многие сошли с ума. Мы же, в розовых очках, готовились отпраздновать мир в холодной войне, обнявшись с добродушными янки. И не знали, что на Мальте тайком подписывают нашу капитуляцию. Мы сдали страну и сдали советскую власть. Каждому придется отвечать перед тенями своих предков, а пока что мы лишились благодати и принимаем кары земные.

В ЦАГИ, в уникальной Большой аэродинамической трубе, где «обдували» все советские самолеты, сегодня сушат на продажу пиломатериалы. Ученые, преемники Курчатова, от безысходности уходят из жизни. По городам и селам наносятся ракетно-бомбовые удары, а убийцы патрулируют русские города под командой иностранных наемников. На наших глазах политические клики решают, не поднять ли планку – от чеченской войны перейти к русско-украинской. Молодой предприниматель в истерике: старик, который копался в мусоре, обернулся, и он узнал в нем своего любимого преподавателя университета. Множество людей продали бы, а то и бесплатно отдали бы себя в рабство, обещай им хозяин кормить их и их детей.

Но те, кто до этого еще не дошел, в дни Октябрьских праздников имеют право лишь на минутное воспоминание об утраченном счастье. Уже немного времени осталось, чтобы решить: как предотвратить то столкновение, что уже маячит впереди. С кем он будет, если оно окажется неминуемым. И что он может сделать, чтобы пролилось как можно меньше невинной крови.

1996

Свержение коммунистического идола – дымовая завеса для уничтожения России

После Августовской революции 1991 г. «прораб перестройки» Леонид Баткин заявил: «На кого сейчас рассчитана формула о единой и неделимой России? На неграмотную массу?.. Я призываю вас вырабатывать решения исходя из того, что сейчас, на августовской волне, у нас появился великий исторический шанс по-настоящему реформировать Россию».

Сейчас, вспоминая историю перестройки, мы видим, как последовательно вела она к этой давно взлелеянной цели. Архитекторы перестройки начали идеологическую подготовку революции с ограниченных призывов исправить дефекты системы, обеспечить «больше социализма, больше демократии», установить наконец-то «социальную справедливость».

Разрушение образов и символов также подчинялось определенной динамике: сначала – Сталин, с «возвращением к истинному ленинизму», потом – Ленин с его гвардией, потом – весь «коммунистический идол», потом – Зоя Космодемьянская. И вот мы видим, что поезд революции и не собирается тормозить на этой остановке, даже не сбавляет скорость. И Сталин, и Ленин, и коммунизм, и герои Великой Отечественной войны – все это были лишь первые одежки луковицы нашей российской цивилизации. И начали с них просто чтобы без больших помех набрать необходимый темп. И сегодня уже по новому видится смысл призыва «вернуться в мировую цивилизацию».

По какому же критерию можно судить о том, было ли целью революционеров лишь хирургически удалить «раковую опухоль коммунизма» – или раздробить Россию (СССР) как особый, не подвластный Западу тип цивилизации? Критерий простой – отношение к тем инвариантным структурам, которые необходимы для обеспечения жизни и воспроизводства народа независимо от идеологической оболочки. Питаться людям надо при любом строе, и если разрушается производственный потенциал сельского хозяйства или транспорта – дело нечисто. Воспитывать детей в рамках определенных культурных устоев тоже необходимо просто для воспроизводства этноса, чтобы и дети в свою очередь смогли стать отцами. Идеология здесь не при чем. А если оказывается, что президент и главнокомандующий были готовы подвергнуть авиационной бомбардировке Кремль только ради того, чтобы на день-два раньше устранить ГКЧП (вдумайтесь в абсурдность этого проекта и с военной точки зрения), то доверие интеллигенции к этим людям вообще становится иррациональным – конечно, если для интеллигенции Кремль что-то значит. Но рассмотрим революционный проект по порядку.

Разрушение способа совместной жизни народов. В такой многонациональной стране как Россия (СССР) сама жизнь людей в буквальном смысле этого слова зависит от стабильного мира при совместном проживании. Если этот мир нарушить – теряют смысл все понятия демократии, экономической эффективности, рыночной или плановой экономики. Как держава (и даже как страна) Россия и затем СССР существовали лишь постольку, поскольку выработали механизмы поддержания стабильного национального мира. Тот, кто допускал разрушение этих механизмов, замахивался не на коммунизм, а на страну, для которой и Ленин, и Брежнев – лишь эпизоды истории.

Какова же была позиция радикальных интеллигентов? Наиболее крайние из них вообще сделали смехотворную попытку утверждать, будто сама Россия – фантом. Так, для Г.Павловского («Век ХХ и мир») Россия – «не государство, не империя, не страна… Россия – просто некий ряд людей». Существенно даже не само это утверждение, а то, что Г.Павловский – признанный член демократического истеблишмента, просто ему там поручена (или доверена) роль быть экстремистом, чтобы публике было легче согласиться с «умеренным» А.Нуйкиным.

Но вот суждение ученого. Как выражается один из авторов «Независимой газеты», доктор исторических наук из Института Востоковедения Альгис Празаускас, Россия и СССР – это «своеобразный евразийский паноптикум народов, не имевших между собой ничего общего, кроме родовых свойств Homo sapiens и искусственно созданных бедствий».

Примем это за исходную точку, из которой следует, что в России, а затем СССР не было ничего общего между армянами, азербайджанцами и русскими, и их совместное проживание было не более чем паноптикум. А факты таковы: в России в начале века ХХ века проживало 1,5 млн. армян, и они благополучно дожили до перестройки, создав сильное, вполне современное государство. В Турции в начале ХХ века жило 2,5 млн. армян – они почти все были уничтожены и изгнаны или ассимилированы. Сегодня там их 100 тысяч, и они настолько утеряли национальное самосознание, что даже отрицают геноцид 1915 года.

Совершенно ясно, что лишь «имперское» устройство России и СССР, именно присутствие русского народа как неявного арбитра («старшего брата») позволяло поддерживать равновесие между соседями на Кавказе – при всех неизбежных в столь сложной системе трениях. Сказать, что части этой системы не имели между собой ничего общего, мало-мальски образованный человек (а тем более доктор наук, да еще литовец) мог только при полном отсутствии интеллектуальной совести. Уже древние греки отличали систему от конгломерата.

Радикальная интеллигенция имитирует наивность, представляя дело так, будто «империя» рассыпалась сама, как карточный домик. Вот один из интеллектуальных прорабов перестройки А.Нуйкин с удовлетворением признается: «Как политик и публицист, я еще совсем недавно поддерживал каждую акцию, которая подрывала имперскую власть. Я понимал, что это было правильно, пока действовала эта машина, соединившая в себе гигантскую армию, послушную единому приказу, КГБ, МВД, партию. Поэтому мы поддерживали все, что расшатывало ее. И правильно, наверное, делали. А без подключения очень мощных национальных рычагов, взаимных каких-то коллективных интересов ее было не свалить, эту махину». И добавляет с милым цинизмом: «Сегодня политики в погоне за властью, за своими сомнительными, корыстными целями стравили друг с другом массу наций, которые жили до этого дружно, не ссорясь. Сколько я уже говорю и пишу про Азербайджан и Карабах…».

Вот так – интеллигент Нуйкин расшатывал систему, он он не виноват, виноваты корыстные политики (он, кстати, даже не замечает, что и сейчас еще раздувает пламя, говоря: Азербайджан – и Карабах, хотя именно из-за этой формулы и идет война). Выполнив свою роль в поджигательской программе, когда уже и Россия втянута в войну, Нуйкин умывает руки, отказываясь от любого «патриотизма» в «этой стране». Он иронизирует: «Мне хотелось даже написать давно задуманный материал, и название уже есть: «Считайте меня китайцем».

Историк С.Лезов раскрывает ту технологию, с помощью которой интеллигенты, подобные А.Нуйкину, разжигали пожар на Кавказе: «По моим наблюдениям, «московские друзья» нередко добивались эффекта при помощи запрещенного приема: обращаясь к армянской аудитории, они использовали глубоко укорененные антитюркские и антиисламские чувства армян, то есть унижались до пропаганды национальной и религиозной вражды в чужой стране, относясь при этом к армянам как к «братьям нашим меньшим», с которыми можно и нужно говорить именно на расистском языке. «Московские друзья» укрепляют как раз те элементы армянского мифа, которые изолируют армян от соседних народов и обеспечивают их «антитурецкую» идентичность».

Сегодня каждый интеллигент должен хотя бы наедине с собой решить – берет он на себя ответственность за Павловского, Нуйкина и прочих «московских друзей» народов России, cтравивших эти народы?

Когда премьер-министр Гайдар с гордостью заявляет, что да, он – западник и совершенно сознательно ориентируется именно на западную (вернее, англо-саксонскую) разновидность капитализма, полезно вспомнить, как уже в 60-е годы была сформулирована главная идея, с помощью которой разрушается вся евразийская цивилизация России – идея разрыва славянско-тюркского симбиоза и даже союза, «возвращения» русских в «европейский дом». Идея, реализация которой отбрасывает Россию не только от Урала, но уже и от Волги.

Эмигранты П.Вайль и А.Генис показывают это в своей книге «60-е. Мир советского человека» (которую Л.Аннинский поспешил приветствовать как «честную книгу»1). Они пишут: «Спор об отношении к западному влиянию стал войной за ценности мировой цивилизации. Речь шла уже не о направлении или школе, а об историческом месте России на карте человечества». Идеологом и пророком этого нового западничества стал И.Эренбург (которого П.Вайль и А.Генис уподобляют апостолу Павлу, не уточняя, впрочем, какому Богу молился Эренбург до преображения из «Савла»).

«Эренбург страстно доказывал, что русские не хуже и не лучше Запада – просто потому, что русские и есть Запад», – пишут авторы. В те годы, после шока Спутника и полета Гагарина призыв отказаться от обременительного союза с «азиатскими» народами, превратить «азиатскую» компоненту во внутренний «третий мир» подавался в оболочке лести (какой контраст с сегодняшними издевательствами). «То, что хотел сказать и сказал Эренбург, очень просто: Россия – часть Европы… Ну что может разделять такие замечательные народы? Пустяки», – пишут П.Вайль и А.Генис. Сегодня реверансы в сторону русских прекращены, и теперь нас примут на выучку в цивилизацию лишь на жестких условиях МВФ.

Разрушение многонационального государства. Атаки велись по всем возможным направлениям и всеми «родами оружия». На государственном уровне мощный удар был нанесен уже Декларациями о суверенитете, которые интеллигенция «лишь сформулировала»2. Пpинятие Деклараций означало ликвидацию СССР как государства. По своей «технологии» она представляла собой типичный «бархатный» государственный переворот, причем проведенный таким образом, что даже большинство депутатов, не говоря уже о населении, наверняка не поняли, какой документ они приняли. Был декларирован раздел ранее общенародного для СССР достояния, ликвидация единого ресурсного, экономического и интеллектуального целого, которым был СССР. Такой односторонний раздел достояния не отвечал ни праву, ни здравому смыслу. И хозяйство, и тем более научно-технический потенциал СССР создавались предыдущими поколениями как единое целое и размещались на территориях в соответствии с критериями оптимизации наиболее общего уровня. Во многих случаях расчленение на «суверенные» части означает просто разрушение целостной дееспособной системы.

Такой раздел не являлся нравственным, так как отвергал вошедшее в социальную память основной массы населения понятие об общей исторической судьбе народов СССР, которые создавали страну и ее экономический потенциал сообща и не могли быть так просто отлучены от владения сообща созданным достоянием. Неизбежно и быстро возникли острые межнациональные и межрегиональные конфликты в связи с дележом «валютно-эффективных» ресурсов (так, сразу произошли столкновения возле задвижек нефтепровода в Альметьевске). «Суверенизация» заведомо предполагала создание в СССР множества «Кувейтов» и внезапно обедневших соседних регионов – «Ираков». И станут неизбежными войны, аналогичные войне в Персидском Заливе, и вновь «многонациональные силы» с удовольствием будут помогать маленьким «суверенным государствам».

Связующим материалом, который соединил народы России в единое государство, были военно-политические интересы, причем вовсе не только в связи с внешней угрозой. Союз с русским народом обеспечил выживание множества народов – несмотря на неизбежные трения и национальные обиды. Декларации многих республик отказывались от такого союза и от будущей общей судьбы. Быть может, охваченные «демократическим» угаром таджикские студенты и не предполагали, что это означает в реальности – но их советники из Института Востоковедения АН СССР (и заокеанских академий) знали прекрасно. Средняя Азия – сложнейший этнический мир, идущий своим цивилизационным путем. Сильное влияние родовых отношений всегда приводило к столкновениям и даже локальным войнам. Это прекратилось, когда среднеазиатские народы перешли «под руку» русского царя. В этнический реактор были введены «охлаждающие стержни». Совместными усилиями был выработан изощренный механизм гашения конфликтов. Враждующие роды разъединялись русскими крепостями и гарнизонами, спорные участки отбирались в казну, слишком радикальным князьям не выдавали муку, а то и воду и т.д. В СССР это дополнилось посредничеством обкомов, премиями и орденами. Что произошло, когда все эти «стержни» были внезапно выдернуты, а гарнизоны стали, соблюдая нейтралитет и суверенитет, безучастно взирать на уничтожение детей и стариков? Целые области оказались выброшенными из цивилизации и поставлены на грань уничтожения. Дом, реально еще не разделенный, загорелся.

Ряд республик заявили, что становятся нейтральными государствами и не будут входить ни в какие блоки. Это – кардинальное положение, предполагающее не только разрушение единого государства, а и разрушение даже русского народа (в меньшей степени и других народов). Миллионы русских, проживающие в «нейтральных» республиках, в случае военного нападения на Россию сразу отделяются от этноса (нейтральное государство не может позволить своим гражданам воевать на стороне какого-либо другого государства). Второй барьер строился декларацией о создании собственных вооруженных сил. Служба сыновей одного народа в разных армиях, потенциально способных войти между собой в вооруженный конфликт, наносит непоправимый ущерб национальному сознанию. Это мы и видим сегодня в армии (особенно на Кавказе, да и на Украине).

Раскол русского народа. Стравить русских с русскими – голубая мечта революционеров. Лишь в этом случае будет устранен или надолго ослаблен великий народ, на котором держится огромная страна. А в воронку русского братоубийства будут втянуты и исчезнут десятки малых народов. Вот и «формулируют» радикальные интеллигенты обоснование войны. В февpальском (за 1991 г.) номеpе газеты «Утpо России» (оpгане Демокpатического союза) гpажданин В.Кушниp пишет в статье «Война объявлена, пpетензий больше нет»: «Война лучше худого лживого миpа… Стpана должна пpойти чеpез испытания… Боpьба с властью послужит всего лишь катализатоpом к буpным, pастянутым во вpемени событиям. Сpажаться будут две нации: новые pусские и стаpые pусские. Те, кто смогут пpижиться к новой эпохе и те, кому это не дано». В.Кушниру, в сущности, неважно, кто прав – новые или старые русские. Важно, чтобы они начали друг с другом воевать.

Так против чего направлена вся эта революция – против надоевшей «номенклатуры» или против десятков миллионов людей, к этой номенклатуре никаким боком не причастных? И нельзя считать радикальных интеллигентов такими глупыми, что они подожгли дом наших народов лишь для того, чтобы изжарить себе яичницу «перестройки». Яичница была лишь поводом, а целью – именно дом.

Сейчас архитекторы перестройки притворяются, будто они не владеют системным мышлением и сами, мол, удивляются, как это все взорвалось. Говорят: СССР рухнул под грузом межнациональных противоречий. Противоречия, мол, – всему причина, а перестройка лишь освободила их из под гнета коммунистического режима, и это хорошо! В этой логике виден тип мышления, который наука преодолела уже в конце XIX века. По этой логике, дом сгорает потому, что деревянный, а не потому, что какой-то негодяй плеснул керосина и подпалил. Поджигатель, мол, лишь освободил свойство дерева гореть.

Давайте на момент отбросим идеологические бредни и посмотрим, какой тип межнационального сосуществования обеспечивал так называемый «коммунистический» режим. Пишу «так называемый», потому что вся эта марксистская фразеология во многом была лишь ритуальной шелухой – ее произносили так, как произносят привычные ругательства, не вдумываясь в их смысл. Что же мы видим, сравнивая бывший «коммунистический» (еще говорят «имперский») режим и сломавший ему хребет нынешний, «демократический»? При старом режиме всем было вбито в голову, что народы СССР – одна семья, что надо друг друга уважать и друг другу помогать. Это подкреплялось делами – и строительством, и военным братством. Реальность была не безоблачна, но важно, какие догмы вбиваются в голову. Новый режим предложил в качестве основного принципа жизни закон рынка, и вбивает в головы соответствующие догмы (конкуренция вместо солидарности, личное против общего). Это – идеи, послужившие керосином при поджоге дома. А что на практике?

Говорят, прежний режим «подавлял противоречия», и это очень плохо. Действительно, подавлял – и в мыслях ни у кого не было создать организацию для убийств по национальному признаку. При первых поползновениях на инициаторов бросалась вся свора репрессивных сил режима. Но разве не для того существует власть, чтобы подавлять разрушительные импульсы оголтелого меньшинства поджигателей, которые есть в любом народе? Разве власть не обязана охранять покой и права граждан? И эту важнейшую функцию старый режим выполнял неплохо. В целом, можно сказать, что предыдущий «тоталитарный» режим представлял собой систему с отрицательной обратной связью по отношению к межнациональным (и многим другим) конфликтам. Каждый конфликт (и даже флуктуация, случайная вспышка противоречий) запускал экономические, культурные и репрессивные механизмы, которые этот конфликт или конструктивно разрешали, или по крайней мере подавляли острые проявления. И это были именно механизмы, а не импровизации типа посредничества Ельцина и Назарбаева в Нагорном Карабахе.

Что же мы имеем взамен? Демократия «раскрепостила» прежде всего именно поджигателей (так же, как в экономике – воров). Они, как по плану (вернее, по плану), провели серию пробных акций и поняли, что поджог разрешен, поскольку полезен для главной цели – разрушения империи. Что это за новое мышление – посылать в Фергану безоружных курсантов против толпы преступников, сжигающих людей живьем? Ничего нового в этом мышлении нет, это обычное пособничество преступникам в конъюнктурных политических целях. В итоге семи лет кропотливых усилий (а не потому, что дом был деревянный) мы имеем разрушенную страну с разгорающимся во всех углах пламенем межнациональных войн, внезапную депортацию 25 миллионов русских в иностранные государства, потоки беженцев и неудержимое скольжение к целому букету диктатур.

И опять, весь анализ перестройки показывает: в стране была создана система с положительной обратной связью относительно конфликтов. Каждое противоречие, вырождающееся в конфликт, благодаря культурным, экономическим и репрессивным действиям системы начинает автокаталитически разрастаться. Если прежняя система автоматически тормозила и гасила конфликты (независимо от личных качеств и ресурсов отдельных начальников), то нынешняя с такой же неуклонностью и автоматизмом конфликты разжигает.

Так в 1987 г. началось внедрение второй модели хозрасчета, предполагающей сокращение персонала на многонациональных предприятиях; так же насаждались кооперативы, сразу вступившие в конкуренцию по национальному признаку, породившую серию погромов; так же в 1992 г. армии Молдовы передаются танки, гаубицы и боевые самолеты, хотя имелись сотни способов хотя бы затянуть этот процесс до начала переговоров по Приднестровью. А к чему должна привести приватизация земли в Дагестане?

Это – не злая воля или ошибки отдельных политиков. Это – система, с неумолимым автоматизмом раскалывающая общество по всем потенциально имеющимся в нем трещинам и толкающая его к крупномасштабному братоубийству. Это – механизм самоуничтожения России, а вовсе не коммунистической системы – ее можно было демонтировать незаметно, без шума.

И хочется спросить всех наших уставших от митингов м.н.с. и инженеров: хоть это-то вы видите? Ведь вам было сказано: иного не дано, будет именно так. Посмотрите на Югославию. Ведь очевидно, что и там т.н. «коммунистический» (хотя и весьма либеральный) режим сумел на полвека соединить в благополучную страну народы с тяжелым историческим счетом друг к другу. Чего добились там, сокрушив этот режим и приняв схему реформ Международного валютного фонда (с которой списаны все наши программы)? Города в руинах, и хорватские усташи снова вырезают глаза у сербов. И ни у одного «демократического» идеолога не возникает, хотя бы из интеллектуального любопытства, вопрос: каким же образом народы уживались при «коммунистическом режиме»? Может, и нам, демократам, можно было бы чему-нибудь научиться – не перенять, а понять? Нет, их ослепил сиюминутный политический интерес.

М.С.Горбачев в 1988 г. сказал: «С перестройкой, как и со всякой революцией, нельзя играть. Тут нужно идти до конца, добиваться успехов буквально каждый день, чтобы массы чувствовали на себе ее результаты, чтобы ее маховик набирал обороты… Перестройка задевает интересы многих, все общество. И разумеется, ломка не обходится без конфликтов. Бомбы, конечно, не рвутся и пули не летят…». В полном соответствии с предписаниями архитектора, маховик перестройки набрал обороты и массы чувствуют на себе ее результаты – дальше некуда. Излишней стала и нотка сожаления, мол, «бомбы не рвутся и пули не летят». И бомбы уже рвутся, и пули летят. С экспериментальных полигонов Нагорного Карабаха и Хорватии прорабы и каменщики уже переносят испытанные там макеты на «всероссийскую стройку гражданской войны». И заградительные отряды ООН даже руки не будут пачкать. Они будут следить лишь за тем, чтобы наши бои за свободу, как выразился один французский обозреватель, «не слишком забрызгали Запад».

Демократическая интеллигенция, разумеется, тоже постарается не участвовать в грязном деле великой чистки. А пока что она выполняет свою культурную миссию: один ее отряд средствами убеждения, своим свободным словом раскалывает народ и науськивает одну его часть на другую. А второй отряд отвлекает людей песенками об общечеловеческих ценностях да «политическими разногласиями». И делает это так ловко, что людям уже спины припекает от пожара, а они уставились на сцену, где один клоун бьет другого по голове картонным кирпичом. А уважаемые политики время от времени успокаивают: «Да что вы, какое может быть братоубийство, если на дворе демократия! Да разве ж мы позволим!»