Текст книги "Статьи 1995-1997"

Автор книги: Сергей Кара-Мурза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Чем же ему так противны коммунисты? Он не читает газет и не смотрит телевизор – не жертва манипуляции. Равнодушен к историям о ГУЛАГе и не соблазнен приватизацией. Он просто счастлив воле. Его отправили в неопределенный отпуск, а ему мало что и надо, и у него отключилось чувство ответственности за страну в целом. Его мир – картошка, банька, маленькая внучка, с которой он катается по траве, приятели в деревне, с которыми можно душевно распить бутылку. Он не лентяй, встает с солнцем, но вырвался из индустриального «царства точности» и вернулся почти в язычество. Все эти ценности коммунисты обещают отобрать и уверены, что делают для этого человека благо.

Конечно, все мы испытываем тягу к такому бегству от цивилизации, это и есть наш архетип. Мы и совершаем порой такое бегство на время, отдыхаем душой. Но когда это происходит с половиной народа, и он начинает «жечь костры и в церковь гнать табун», то это – катастрофа. И чем она кончится, пока не ясно. И это – вовсе не возврат к досоветской российской цивилизации, это именно пробуждение в нас гунна. А гунн сегодня может сколько-то времени выжить только истребляя все вокруг – пока его не истребят.

Глядя на моего соседа, я думаю, что та невероятная индустриализация, которая легла на плечи русских крестьян, потом война, потом вся эта гонка развития как будто сжали несколько поколений нашего народа слишком тугой пружиной. Начали при Брежневе давать послабку – неумело. А потом что-то стронули, стали ломать – и пружина вырвалась. И масса людей счастлива. Скудеет их потребление, рушится страна, уходят в банды сыновья, а они к этому равнодушы. Главное, сброшены оковы цивилизации, и они гуляют, как махновцы на тачанке. И при этом есть президент, который это одобряет и даже бросает им на прокорм и пропой последние богатства страны. С нашим атаманом не приходится тужить. Как же не голосовать за него?

Где разрешение этого противоречия? Как эту волю совместить с правдой того тракториста, который страдает при виде незасеянных полей и пьет горькую после поражения Зюганова? Это – новая «огромная и страшная проблема». Нет ответа в учебниках, надо думать самим. Вот сейчас – главная работа для коммунистов. Разобраться, без упрощений, хотя бы в среде своих, а не тратить почти весь пыл на критику противников. Им от этого ни жарко, ни холодно.

В современной западной философии, которая остро переживает общий кризис индустриальной цивилизации, есть взятый у поэта XVIII века Гельдерлина принцип: «Там, где зреет смертельная опасность, там растет надежда на спасение». Нормальные человеческие инстинкты – сохранение жизни, продолжение рода – будут разворачивать вырвавшееся, как обезумевший табун, коллективное бессознательное русского народа его созидательной стороной. Надо лишь помогать этому, стремясь, чтобы силы спасения выросли раньше, чем смертельная опасность созреет вполне.

А ведь таких источников опасности у нас три. «Новые русские», эта социальная группа-пиявка, досасывают последнюю кровь хозяйства России. И эта пиявка не отвалится – налажена откачка нашей крови за рубеж. Культурный слой нации, интеллигенция утратила память, чувство реальности и способность к здравому мышлению. И народ тычется за ней, как слепой, а в доме пожар. Так давайте определим места, где «зреет опасность». Там надо лелеять ростки надежды.

1996

Ответ обиженному гунну

Статья «Слепая воля» вызвала много писем, и в них – важные мысли. Надо их обсудить.

Пусть простят меня товарищи, но интереснее всех письма противников. Тех, кто считает, что выбор 3 июля избиратели сделали правильный и разумный (неважно даже, голосовал ли сам автор письма за Ельцина). Один такой автор сам 30 лет проработал на заводе, вырвался оттуда благодаря Ельцину и обратно не желает. Видимо, неплохо устроился. Он обижается, что я вроде бы его обозвал гунном. Зря обижается, а другие зря обижаются за казаков – это понятия условные, метафоры. Нельзя же в краткой статье все разжевать. Образ гунна дал А.Блок в поэме «Скифы», и сегодня эта поэма для нас очень важна. Тогда Блок предупреждал Запад: если он порвет с Россией, она не защитит его от гунна, но откуда этот гунн возьмется, было неясно. А он сейчас вырастает и из нас, и из недр Запада – и нет защитницы-России. Но это – другая тема.

Важно, как этот «не гунн» с 30-летним заводским стажем объясняет позицию рабочих: «Реакция современных рабочих на останавливающиеся заводы – это протест против политики военного коммунизма, которая проводилась во времена застоя». То есть, рабочие якобы рады разрухе, ибо освобождены от «новой формы рабского труда», какой был уклад советского хозяйства. Пойду, вырву себе глаз, пусть у моей тещи будет зять кривой. Капитализм, даже дикий, автор ценит намного выше: «Частник – пиявка, гад, сволочь, платит мало, но оплачивает по труду, хотя и по своим принципам».

Не будем придираться к нелепости: можно платить или по труду, или «по своим принципам» – и то и другое никак. Частник платит именно не по труду, и это понятно последнему ежу в Африке. Иначе бы частник не был пиявкой. Но это автор письма ему прощает за старую, изобретенную пятьсот лет назад этими пиявками приманку: разделять людей по доходам, создавать из общества «воронку», где каждый тянется наверх, в узенький носик. И, как считает мой оппонент, советские рабочие, ставшие «челноками», выиграли: «Основная масса рабочих и технической интеллигенции подались в челноки. Конечно, это несчастные люди, не уверенные в завтрашнем дне, всего боящиеся и бесправные, но… Но у них выполняется принцип «как потопаешь, так и полопаешь», т.е. оплата по качеству и интенсивности затраченного труда».

Выходит, какой-то категории людей стало важно не то, много или мало он получает («частник, гад, платит мало»), а чтобы сосед получал меньше тебя. Ведь произошло небывалое снижение уровня оплаты труда по сравнению с советским строем. В СССР рабочий получал 6-7 рублей в день. Для удовлетворения основных жизненных потребностей (пища, жилье, транспорт) это было примерно столько же, сколько получал рабочий на Западе (8-10 долларов в час). По автомобилям и видеомагнитофонам не дотягивали, но надо все же брать главное. За день труда на советском заводе человек получал 35 буханок хлеба или 60 литров бензина. Хлеб и энергия – абсолютные, всеобщие эквиваленты жизнеобеспечения. Сегодня рабочий в РФ в среднем получает полдоллара в час. Это меньше одной буханки хлеба или 1 литр бензина. И масса рабочих – не против этого строя! Горняки объявляют голодовки в забоях, но стараются ни словом не обидеть политический строй. Лишь просят Президента, чтобы велел плохим начальникам вовремя выдавать им жалкую зарплату. Как это объяснить? Новосибирск – город с полутора миллионами самых квалифицированных рабочих и инженеров – проголосовал за Ельцина.

Значит, многим людям стало важно самоутверждаться через деньги, через разницу в доходах, и они перешли в «новую веру» – поверили в главный принцип буржуазной морали: «иметь – значит быть». Советский режим на это перерождение значительной части народа (и прежде всего верхов, а за ними и рабочих) никак не ответил. КПРФ сегодня тоже никак не отреагировала. Все время говорят об ограблении, о социальных благах советского строя, а эти люди готовы получать и потреблять гораздо меньше, но работать у гада-частника, а не у государства-«рабовладельца».

Важно, что эта потребность – духовная и жгучая. И это именно всплеск коллективного бессознательного, разумным это никак не назовешь – какой разумный человек станет радоваться разрухе, при которой уничтожаются рабочие места для целых поколений! Вместо улучшения своего в чем-то неудобного дома – сжечь его посреди зимы! Отомстили советскому строю! Но проблема в том, что духовная потребность становится материальной: известно, что в своих желаниях и потребностях человек не является разумным и далеко уступает в этом животным. Маркс хорошо сказал: животное хочет того, в чем нуждается, а человек нуждается в том, чего хочет.

Человек, который поверил в «закон воронки» и мечтает стать богаче соседа через конкуренцию, а не быть равно зажиточными через сотрудничество – самый рьяный защитник капитализма, хотя бы сам он умирал от голода. Диалог с ними для КПРФ труднее, чем с банкирами в Давосе, те – люди разумные. Но диалог этот необходим, и надо к нему приступать.

Обидевшись за гуннов, мой оппонент упрекает меня («профессора») в том, что я отрекся от классов и классовой борьбы – критикует с позиций марксизма. А на деле подтверждает мою мысль: решив не улучшать, а сломать советский строй, который был цивилизацией, недовольные рабочие и ИТР вовсе не стали буржуа и пролетариями, не разделились на классы. Они именно деклассировались и выпали из цивилизации. Радоваться остановленным заводам – это и быть гунном. «Полопаешь так, как потопаешь» – это и есть мышление гунна. И зря воспевают «труд» челнока. Какой это труд? Какого класса? Это – набеги за добычей, рысканье по джунглям, хоть и каменным, поиск кореньев и падали.

Что еще меня поразило в этом письме, так это глубина, на которую проник в сознание вульгарный исторический материализм. Массы действительно поверили в существование «объективных законов исторического развития», и для оправдания своих действий и желаний всегда могут выудить из истории аналогию, которая вроде бы все объясняет. Автор письма пишет: «Тогда после военного коммунизма последовал НЭП, сейчас также, правда, по инициативе США». Так сказать, Джордж Буш – это Ленин сегодня. При внешней нелепости сравнения НЭПа с ельцинской разрухой здесь – важная мысль. Многих людей тянет к мелкому бизнесу и торговле, их и соблазнили и мобилизовали («инициатива США») для слома советского порядка. Но через НЭП мы выходили из разрухи, а потом пришел железный, но наш и для нас, порядок сталинских пятилеток. После ельцинского «НЭПа», по логике самого автора письма, придет порядок США и для США – как на Гаити. Иного не дано. Ибо на завод гунн не вернется (да и завода уже не будет) и за коммунистов голосовать не станет.

И еще о челноках и «НЭПе по-американски». Наши социологи ни гу-гу о таком социальном явлении, в которое вовлечено 12 миллионов граждан. Придется почитать американских. Явление это в истории уникальное и вовсе не стихийное. Это – именно политика, разработанная мозговыми центрами США. Родилась идея создать такую уродливую «социальную нишу» в 1989 г., когда готовились планы шоковой терапии для Польши и Чехословакии. А реализовал первым эту программу Бальцерович в Польше: уже в 1990 г. на 35 млн поляков было 30 млн выездов за границу за покупками. Была задача: перед приватизацией оттянуть рабочих с заводов, деклассировать их, чтобы не осталось коллективов, которые могли бы сопротивляться передаче собственности. Куда оттянуть такую массу? Эксперты предложили свернуть нормальную торговлю и задержать на время развитие крупного торгового капитала – поощрять дикую для конца ХХ века мелочную, базарную торговлю с рук. Говорилось тогда в западной прессе, что это создаст питательную среду для преступности, что казна не получит от торговли налогов, что социальные издержки будут просто чудовищны. Но все это признали приемлемым ради решения политической задачи – слома общественного строя.

Таков НЭП «по инициативе США». Что же он означает для общества и самих челноков? Думаю, одно из крупномасштабных преступлений ХХ века. Произведено искусственное снижение социального положения, квалификации, самоуважения огромных масс людей, которые еще вчера были необходимыми и продуктивными членами общества. То, чем занимаются у нас эти торговцы, бывшие рабочие и инженеры, на Западе оставлено, как скрытая благотворительность, для маргиналов – спившихся безработных, наркоманов, подростков-цыган. Когда в РФ политические задачи будут решены, торговый капитал, обладающий транспортом, электронными системами информации и расчетов, оборудованием и помещениями складов и магазинов, разорит и ликвидирует всех этих челноков и ларечников в течение месяца. Как бы они ни «топали», их издержки на единицу товара в сотни раз превышают издержки нормальной торговли, не надо строить иллюзий.

Не может мой освободившийся от советского завода оппонент этого не понимать. Лучше бы прямо сказал: взыграло в части народа стяжательское начало, захотелось потоптать ближних, вот и позавидовали тем, за бугром. А теперь уж стыдно признаться, когда сами оказались в дураках.

Встав в обиженную позу, мой читатель ушел от главного вопроса: означает ли вся программа режима Ельцина в совокупности децивилизацию России? Ведь слова «гунн, казак» и обиды – мелочь, а это – главное. Сейчас стало общепризнанным, что в России происходит деиндустриализация. Это официально признал, будучи первым замом премьера, Сосковец. Это, по сути, признает и автор письма, говоря о превращении основной массы рабочих и технической интеллигенции в челноков и пр.

Деиндустриализация, то есть уничтожение промышленной системы огромной индустриальной страны («НЭП по инициативе США»), – явление в мире небывалое и истории не известное. Ни одной побежденной в «горячих» войнах стране таких условий не ставили. Небольшой эксперимент проводят над Ираком, но ни в какое сравнение с Россией это не идет, так как режим власти там сменить не удалось. Вопрос в том, может ли промышленно развитая страна, лишившись промышленности, одновременно не претерпеть других видов распада – культурного, правового, демографического. То есть, уцелеть как цивилизованная страна со своим местом в истории. На основании всей совокупности данных, которыми я располагаю как научный работник именно в этой области, я ответственно заявляю, что нет. Деиндустриализация означает полное, по всем позициям, разрушение страны как цивилизованного общества.

И какими бы дефектами советского строя и личными удобствами при режиме Ельцина ни оправдывали свою позицию на выборах те, кто проголосовал за продолжение его программы, они должны осознать свою ответственность. Какие бантустаны нарежут из России в годы «пятилеток по инициативе США» после Ельцина – это второй вопрос. Пока что задача – содрать с России наросшее на нее за тысячелетие «мясо» цивилизации и разбудить гунна, который разрушит все ее белокаменные дворцы и заводы.

1996

Народ всегда прав?

Идут и идут письма в ответ на мою статью «Слепая воля». Люди расширяют тему, но больше всего звучит мысль: рабочие отказались от советского строя и даже сегодня поддержали его могильщика Ельцина потому, что в СССР была уравниловка и все считали, что им недоплачивают – по сравнению с соседом, который работает хуже и которому следовало бы платить меньше. КПСС не нашла решения этой проблемы, а теперь и от КПРФ нет ясного ответа. Вот и результат.

В эти же месяцы я побывал на разных «круглых столах», где рассуждали об итогах выборов, и там настойчиво звучала мысль (особенно в среде патриотов): народ всегда прав, а виновата оппозиция, которая «не сумела, не нашла и т.д.». Тут приходят к общности взглядов лидеры и люди, пищущие из «гущи жизни» – не отмахнешься. Задумаемся, верно ли в принципе и помогает ли просветить оппозицию само это незыблемое утверждение: народ всегда прав! Или, в чуть сокращенном варианте: рабочий класс всегда прав! Что отдельный человек нередко ошибается – все согласны. А народ?

Если взглянуть с точки зрения демократа, тезис «народ всегда прав» (или «народ – носитель правды») вообще не имеет смысла. Ибо для демократа народа как единого организма не существует. Есть лишь некоторое количество «человеческой пыли» – индивидуумов, неделимых атомов человечества. Они в своих решениях автономны и равны: один человек – один голос. Принимается то решение, за которое подано больше голосов. Ясно, что проблема правды при этом вообще не встает, ибо при сложении индивидуальных голосов никакого надличностного знания или прозрения не возникает. Все решает право. При демократии право обязывает меньшинство подчиниться выбору, сделанному большинством.

История как будто подтверждает это видение демократа. Когда народы бывали поставлены перед выбором, они неоднократно делали фатальные ошибки – даже с точки зрения своих собственных интересов, не говоря уж о «вечных» идеалах.

Предание гласит: народ Иерусалима демократическим путем, причем почти единогласно, решил послать на крест Христа и освободить разбойника. И это не было следствием манипуляции сознанием. НТВ и ОРТ тогда не было, а Понтий Пилат постарался внятно объяснить людям суть выбора. Народ не узнал мессию.

Второй пример: рассудительный немецкий народ в подавляющем большинстве поддержал Гитлера и весь его безумный проект. Сказать, что это был колоссальный обман, было бы большой натяжкой. Суть национал-социализма и план превратить Россию в «жизненное пространство» немцев были изложены вполне ясно. Речь идет о выборе народа. Этот выбор был ошибочным.

Третий пример: выбор умудренного веками армянского народа – расплеваться с Россией и начать безумную войну против Азербайджана. Пусть весь этот проект родился в воспаленном мозгу интеллигенции, нельзя отрицать, что он был с энтузиазмом воспринят большинством. Сегодня всем ясно, что выбор армянского народа был ошибочным – даже при том, что из политических соображений и Запад, и режим Ельцина оказывают Еревану большую поддержку, а не то совсем бы захирели.

Повторяю, что демократа не смущают очевидные ошибки, совершенные целыми народами. Если народ – лишь сумма индивидуумов, а индивидуум вполне может ошибаться, то сумма ошибочных мнений без всяких проблем ведет к общей ошибке.

Я, как и многие, отвергаю это представление о человеке и обществе. Мы утверждаем, что человек – не индивидуум, а личность, связанная незримыми нитями со своими собратьями. Вместе мы – народ, общность надличностная, обладающая коллективным разумом и коллективным бессознательным, устойчивой исторической памятью и устойчивыми понятиями о Добре и зле. Многие из тех, кто это признает, выводят отсюда, что когда решения отдельных личностей, со всеми их слабостями и соблазнами, соединяются в «мнение народное», то возникает новое качество, действует мистика прозрения – и это мнение несет истину. Народ прав! А если народ расколот, то каждая часть имеет «свою правду», и нельзя говорить, что она просто ошибается – надо эту правду «понять».

Я лично признаю, что соединение личных мнений в «народное» создает новое качество, мудрость высшего порядка. Но я отрицаю мистическое могущество этого коллективного разума. Ему тоже свойственно ошибаться, нередко по нескольку раз подряд. И личность не имеет права безропотно склоняться и уничижаться перед мнением народным – при всем к нему уважении. В судьбе всех людей, и верующих, и атеистов, произвело поворот христианство, которое нагрузило нас свободой воли – и личной ответственностью. Ни коллективизм, ни государственность, ни соборность их не отменяют. В заблуждениях и слабостях не спрятаться за спину народа или класса. Потрясает фраза из Библии: «И у поколения было собачье лицо» – вот что бывает без свободы воли.

Вот я и предлагаю рассмотреть проблему, не считая заранее, что если рабочие мечтали жить по принципу «как потопаешь, так и полопаешь», а советский строй эту их мечту не осуществлял, то они были правы, позволив этот строй уничтожить. Правы только потому, что они – народ. Нисколько не считая, что советский строй был в этом хорошо устроен, я утверждаю, что здесь народ (вернее, его влиятельная часть – рабочие) ошибся, причем жестоко. Изложу свои доводы, над которыми мне пришлось думать более тридцати лет.

Пришлось даже не по моей воле. Одно время, давным-давно, моим соседом по коммуналке был шофер-дальнерейсовик. Сильный и дремучий, прямо зверь. После рейса бивал жену, и она скрывалась в нашей комнате (он уважал мою мать). Этот человек отличался тем, что подолгу задумывался над отвлеченными проблемами. Одной из них и была мера труда. Он приходил ко мне и начинал пытать: почему я, окончив МГУ, работая с утра до ночи в лаборатории, получал 105 руб, а он, тупой неуч и пьяница, почти 400. «Здесь что-то не так. Будет беда,» – говорил он. Я не соглашался, указывая, что шоферов не хватает, а в МГУ конкурс 18 человек на место. И мы с ним пытались этот клубок распутать, перечисляли все тяготы и награды его и моей работы, искали денежную меру. Оказалось, дело очень сложное. Он рассуждал не так, как народ – и потому заставил и меня думать. Потом я читал, что мог, и выведывал на Западе.

В чем же, на мой взгляд, ошибки рабочего, который «сдал» советский строй, потому что ему, токарю-виртуозу, недоплачивают, а соседу-неумехе переплачивают? Ошибок несколько.

1. Сделаем мысленный эксперимент: представим, что какой-то ангел (или демон) точно, до копейки, обозначил цену труда каждого человека, и через кассу каждому в день получки был вынесен приговор – «кто сколько стоит». Стали бы люди, включая «токаря-виртуоза», счастливее? Почти наверняка – нет, не стали бы. Начали бы распадаться не только коллективы, дружеские компании, но и семьи. Наша «цена» должна быть тайной, мы всегда должны считать себя немножко недооцененными и великодушными. У нас эту тайну создавала «уравниловка». На Западе другой метод – зарплату там платят строго конфиденциально. Никаких ведомостей товарищи не видят, а спросить: «Сколько ты получаешь?» – верх неприличия. Я, по глупости, спрашивал, и даже близкие друзья мне отвечали уклончиво и очень раздраженно.

За вспыхнувшей в 60-е годы ненавистью к уравниловке скрывалась не жажда благосостояния (оно как раз повышалось), а именно соблазн самоутвердиться через деньги в своем ближайшем окружении. Это желание вообще иллюзорно, а для трудящихся – разрушительно. Здесь – ошибка, меньшее зло хотели поменять на большее, а получили кошмар.

Внешне это – измена именно общинному духу как стержню русской цивилизации (а на деле – соблазн, погоня за блуждающим огоньком). Надо вспомнить: при общинном строе самые сильные и самые ловкие едят меньше слабых и неспособных. Это оплачивается любовью и уважением. Так и возник человек, в стае обезьян иные порядки. Но это – ошибка высокая, от томления души.

2. Ошибка земная, на шкурном уровне, в том, что рабочие поверили, будто «рынок» всем воздаст по труду. Надо только уничтожить советский строй. Пусть меня простят товарищи рабочие, в этом вопросе их обманули, как маленьких. Обман из нескольких слоев.

Во-первых, рынку в принципе наплевать, какой ты там мастер или виртуоз, для него есть один критерий – прибыль. Купят ли твою рабочую силу и почем, определяется только тем, принесет ли использование твоей рабочей силы прибыль и какую. Сегодня половина наших рабочих-виртуозов не стоит у станка, а таскает тюки с барахлом. И с точки зрения рынка это разумно. Они не знали, что так будет? Не хотели знать? Что ж, вышла ошибка.

Во-вторых, реальный капитализм распределяет зарплату вовсе не по труду и даже не по рыночной стоимости рабочей силы, а исходя из баланса силы. Токарю-виртуозу в ФРГ платят 15 долл. в час, такому же токарю в Бразилии 5 долл., в Чехии 2, а в России 1. Почему? По кочану – вот самый верный ответ. Но русский токарь почему-то решил, что если он поможет Ельцину уничтожить СССР, то ему будут платить, как немцу. Почему он так решил? Я думаю, что не подумал хорошенько. Ошибся.

В-третьих, на заводах самого Запада проблема нормирования и оценки труда не решена точно в такой же степени, как это было в СССР. В этом смысле уничтожение советского строя ничего не дало и не могло дать, это была с точки зрения интересов рабочего класса огромная глупость. Вместо того, чтобы постепенно искать, улучшать и даже бороться – уничтожили свой родной дом. Дети малые, неразумные – и избалованные. Ленин писал, что рабочие обязаны бороться с советским государством, ибо любое государство, если с ним не борется трудящийся, бюрократизируется и тупеет. Бороться – и охранять! А рабочие снюхались с начальством и дали себя подпоить и развратить мелкими подачками. А сейчас они не голосуют за КПРФ, потому что придет она к власти – и опять обюрократится. Ждут, чтобы в России к власти пришли ангелы. А если не ангелы, то пусть уж лучше будут черти из табакерки Международного валютного фонда.

Запад решает проблему оплаты с помощью множества ухищрений, не пытаясь стать справедливым ангелом, но главное – при помощи кнута безработицы. Практически вся рабочая молодежь «пропускается» через безработицу, и этот урок остается на всю жизнь. Получив работу, человек так за нее держится, что бузить из-за того, что «менее способному соседу платят столько же, сколько мне» – и в голову никому не придет. Там даже и поверить не могут, что это создавало серьезные проблемы в СССР, просто не понимают. Если бы кто-то и начал бузить, ему бы ответили: «Сколько кому платят – не твое собачье дело. Получи расчет и катись».

Наконец, главная, на мой взгляд, ошибка относительно капитализма. Я и сам ее осознал, когда в 1989 г. приехал работать в Испанию. Утром по радио случайно услышал выступление католического священника, и он сказал: «в рыночной экономике наверх поднимается не тот, кто умнее или кто лучше работает, а тот, кто способен топтать товарищей – только по их телам можно подняться наверх». Сказал, как отчеканил, а мы все мусолим вокруг да около.

Даже если бы Россию не стали уничтожать, даже если бы наши заводы удалось превратить в частные фирмы без остановки производства, токарь-виртуоз никогда бы не поднялся наверх. Да, он получил бы свою чечевичную похлебку и даже подержанный «опель», но наверх бы все равно поднялся паскуда, будь он хоть трижды дебил и неумеха. То, что мы видим сегодня – не просто норма, это лучший вариант. Наверх поднялись паскуды еще совестливые, еще советской закваски.

Рабочие в массе своей ошиблись. Но я верю в коллективный разум и надеюсь, что он будет толкать их к исправлению ошибки. Потери, которые мы из-за этой ошибки понесли, уже огромны, но еще не смертельны. Время не ждет, и поддакивать тем, кто ошибся, только для того, чтобы они не огорчались, не могу.

1996