Текст книги "Последний свидетель"

Автор книги: Сергей Гайдуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

3

Вопреки первому впечатлению дама с «химией» на голове оказалась вовсе не злой стервой. Это выяснилось, когда стали разносить чай.

– Подсаживайся ко мне, – предложила женщина, доставая сумку солидных размеров, пахнущую съестным.

– Что вы, спасибо, – немного удивленно сказала Наташа.

– Не стесняйся, у меня тут слишком много всего, – настаивала женщина. На столе один за другим появлялись целлофановые пакеты, в которых угадывались курица, вареные яйца, помидоры, булка, полпалки копченой колбасы и еще какие-то баночки. Наташа подумала, что это действительно «слишком много», но разделять трапезу не торопилась, поскольку помнила о своей собственной набитой доверху сумке.

– Тебе как раз надо поправляться, – продолжала уговоры женщина. – Это я на диете, а тебе можно...

Но тут же она, похоже, напрочь забыла о диете и принялась поглощать свои припасы, любезно разрешив Наташе полистать «СПИД-инфо». По радио хрипела «Виа Гра» – кассету крутили уже по второму разу, и плохое качество записи нисколько не огорчало даму с «химией», которая негромко мурлыкала в такт музыке, успевая при этом еще и обсасывать куриные косточки.

Наташе при такой жаре была противна сама мысль о еде, и она неторопливо листала страницы газеты на своей боковой полке. Наверное, парень в майке тоже не был голоден. Он отказался от чая и проигнорировал предложение соседки угоститься колбасой и яйцами. Парень в синей майке посмотрел на Наташу, решил, что та окончательно перебралась на новое место, переложил свой матрас с верхней полки на нижнюю, застелил его простыней и улегся сверху, не раздевшись.

Наташа бросила на соседа взгляд поверх страниц и убедилась, что парень только прикидывается спящим: его веки чуть дрожали. Он был напряжен. Он явно чего-то ждал или чего-то опасался. Оставалось только сожалеть о неудачном соседстве.

И еще одно – чтобы окончательно отдалиться от подозрительного соседа, стоило перетащить сумку с третьей полки купе на боковые места. Но чтобы сделать это, нужно было встать на нижнюю полку, то есть потревожить прикидывающегося спящим соседа. А этого Наташа делать не хотела.

Оставалось изредка поглядывать на свою поклажу, стоявшую рядом с багажом соседа – синего цвета спортивной сумкой, на боку которой грязно-белыми буквами было написано «Мальборо».

Наташа утешала себя тем, что ехать оставалось не так долго – в ее родной Новоудельск поезд прибывал в половине второго ночи. От железнодорожного вокзала пятнадцать минут на маршрутном такси – и дома. Теткины пирожки не успеют испортиться.

4

Жара и приносящиеся то и дело из степи пыльные ветра вводили жителей Степного независимо от возраста и занимаемой должности в состояние вялого равнодушного созерцания. Неподалеку от мэрии на лавочке сидел милиционер, утомленный солнцем, и лениво обмахивался форменной фуражкой, когда рядом остановился высокий загорелый мужчина.

«Не местный», – подумал милиционер, не прекращая двигать рукой.

– Сержант, – произнес мужчина голосом жестким, как гусеницы танка. Милиционер инстинктивно едва не подпрыгнул с лавки, чтобы вытянуться по стойке «смирно», но вовремя спохватился – чужак был одет в штатское.

– Сержант, не спите, – сказал мужчина, и милиционер понял, что время его послеобеденного отдыха закончилось.

– А в чем дело? – самоуверенным тоном начал милиционер, но чужак прервал его, и стальная интонация сбила с сержанта благодушие в один миг.

– Дело в том, что нельзя блюстителю порядка спать в центре города. Это во-первых. А во-вторых, блюститель порядка уже должен знать, что случилось в этом городе.

– А что случилось? – озабоченно спросил милиционер, поднимаясь с лавки. Он надел фуражку и обнаружил, что ее козырек смотрит чужаку чуть ниже кадыка.

– А ты не знаешь, сержант? Это плохо, – жестко сказал чужак, скрестив руки на груди и глядя на милиционера сверху вниз.

– Э-э-э... А кто ты такой, чтобы говорить мне, что хорошо, а что плохо? – нашелся наконец разморенный жарой и медленно соображающий милиционер.

– Я именно тот человек, который будет тебе говорить, что хорошо и что плохо, – отчеканил чужак. – А чтобы у тебя не было сомнений в этом, отправляйся-ка вон туда, – он ткнул пальцем в сторону мэрии, где также располагалось и городское управление внутренних дел. – Приведи мне своего начальника. Я буду с ним беседовать.

Почему-то у сержанта не возникло сомнений насчет того, имеет ли чужак право так помыкать им, а также пожелает ли начальник городской милиции покинуть кабинет с кондиционером и выйти на улицу, чтобы пообщаться с незнакомцем.

– Вперед, сержант, – сказал чужак, и сержант подумал, что таким голосом, вероятно, отдают приказ «На штурм!», «В атаку!» или что-то в этом роде. И он бросился к дверям мэрии.

Пять минут спустя он выскочил обратно, но уже вместе с начальником. Тот волновался, но пытался это скрыть. Подойдя почти строевым шагом к чужаку, начальник спросил:

– Это вы?

– А то кто же, – усмехнулся чужак. – Ну, докладывай, что у вас тут случилось?

– У нас? – Начальник с подозрением покосился на сержанта («Неужели этот придурок успел что-то ляпнуть?» Хотя что он мог ляпнуть, если самым распространенным преступлением в Степном были пьяные драки между супругами? Насколько понимал начальник, чужака интересовало несколько другое). – У нас вообще-то все тихо и мирно, – осторожно начал начальник. – Кривая преступности за первое полугодие пошла вниз, а по сравнению с прошлым годом...

– Ты меня с кем-то спутал, – сказал приезжий своим вызывающим дрожь голосом. – Мне твои бумажки и показатели на хрен не нужны.

– А что же тогда мы можем...

– Так ты не в курсе, капитан?

– Нет, мне просто сообщили, что надо оказывать всемерное содействие, а что конкретно делать – я без понятия.

– Ладно, – махнул рукой чужак. – Оказывай свое содействие.

– Так что вы хотели...

– Я хочу знать, что сегодня случилось в вашем городе.

– Случилось? А разве что-то случилось? – Капитан снова подозрительно покосился на милиционера. – Шамшиев, разве что-то случилось? Какое-то ЧП? Почему я не в курсе?

– Да я ничего, – пожал плечами Шамшиев. – Ни о чем таком не слышат...

– Что-то должно было случиться, – уверенно сказал чужак. – Если вы это не заметили, то это заметили другие люди. Остается найти этих людей.

– Каких людей? – непонимающе посмотрел на чужака снизу вверх капитан.

– Людей с широко открытыми глазами. Которые замечают все странное. Все новое. У вас маленький городишко. Кругом степь. Поезда ходят редко. Все друг друга знают. Если появляется новый человек, его сразу же замечают. Тем более если этот человек отличается от других.

– Чем же он может отличаться?

– Он спешит. Очень спешит.

– И все?

– Нет, не все. У вас в городе очень мало машин, насколько я успел заметить.

– Точно, – кивнул капитан, – десятка два на ходу. Я их все знаю, – гордо заявил он.

– Я тоже их знаю, – подал голос Шамшиев, всем своим видом показывая, что в этом знании нет ничего особенного. – У нас все знают, у кого какая машина...

– Вот об этом и речь, – кивнул чужак. – И если бы вдруг здесь появилась новая машина, ее бы заметили мгновенно. Так?

– Конечно, – согласился капитан. – Шамшиев, ты видел сегодня какие-нибудь подозрительные машины?

– Нет, – замотал головой милиционер.

– Это неудивительно, – сказал чужак, и Шамшиев потупил взор. – Значит, надо найти людей, которые видели.

– А какая марка машины? – Капитан достал блокнот и ручку, приготовившись записывать.

– Это джип, – сказал приезжий. – Или два джипа.

– А откуда у нас тут взялись? – удивленно спросил Шамшиев. – Вдруг! Сразу! Два джипа!

– Из степи, – пояснил приезжий. – Оттуда. – Он махнул рукой на юг.

– Если они ехали через степь, то им первым делом понадобился бы бензин, – рассудил Шамшиев.

– И то верно! – подхватил капитан, радуясь, что наконец-то смог оказать приезжему «всемерное содействие».

– А бензоколонка у нас всего одна, – продолжил Шамшиев. – Больше им заправиться негде было...

– Отлично, – сказал приезжий и поднял с асфальта свой рюкзак военного образца. – Поехали на бензоколонку.

– Проще пешком дойти, – сообщил Шамшиев и торопливо зашагал впереди, показывая путь.

– Что хорошо в маленьких городках, – уже на ходу сказал приезжий, – так это то, что все как на ладони. Еще бы построить башню, типа пожарной каланчи, как раньше делали, да посадить на верхушку этой башни милиционера, например, Шамшиева. Увидел где непорядок – засвистел в свисток, погрозил дубинкой – вот и все дела.

– Нет, меня не надо на башню, – чуть поморщившись, отказался Шамшиев. – Я высоты боюсь. Я уж лучше так, по старинке, понизу, по земле...

5

Закончив с ужином, дама завалилась спать. Парень в майке продолжал прикидываться дремлющим, и лишь Наташа сидела за столиком, листая «СПИД-инфо» уже по второму разу, потому что других занятий не было, а ложиться спать не имело смысла – скоро Новоудельск. Стоянка там была короткой – шесть минут, поэтому полагаться на то, что проводница разбудит в нужное время, было рискованным.

«Дома отосплюсь, – подумала Наташа, перелистывая разноцветные страницы. – На то и каникулы, чтобы отсыпаться». Тем более что это лето было последним беззаботным летом в ее жизни. На следующий год она заканчивала школу, а следовательно, впереди вставал призрак неизбежной нервотрепки с экзаменами – сначала выпускные в школе, а потом вступительные. Наташа помнила, как тяжело все это далось старшей сестре Валентине, которая уже два года как училась в Волгоградском педагогическом. Но если Валентина еще имела перед собой более или менее ясную цель, то у Наташи за год до окончания школы в мыслях царила такая неразбериха, что родители и классная руководительница ужаснулись бы, если в узнали. К счастью, они не знали. На их расспросы Наташа с неизменно глубокомысленным видом отвечала: «Конечно, буду поступать!»

Однако никаких подробностей при этом не сообщала, так как и сама не знала, куда ее занесет через год и чем она собирается заниматься после школы.

«Ничего, как-нибудь образуется, – успокаивала она себя, – время еще есть». Точно она знала одно – из Новоудельска надо сваливать. К этому ее, как двумя годами раньше и Валентину, исподволь подталкивали мать с отцом, желавшие поскорее отправить дочерей в самостоятельную жизнь и хотя бы остаток лет провести в собственное удовольствие. К этому ее подталкивала и сама жизнь в Новоудельске – однообразная, скучная, предсказуемая. В последнее время Наташа стала ловить себя на мысли, что завидует уходящим на север поездам, тем, что увозили людей к большим городам. Поезда проносились мимо, и Наташе казалось, что вот так – с ревом и грохотом – мимо проносится жизнь, оставляя ее прозябать в этой глуши. Пока Наташа еще могла с этим смириться – но провести здесь лучшие годы жизни? Никогда! На зимние каникулы она ездила к сестре в Волгоград и поняла, что ей просто необходимо вырваться из Новоудельска. Пример сестры более чем убеждал, хотя Валентина и жила не в Москве и не в Париже, а в общежитии Волгоградского педагогического университета. Но и это было потрясающе! Как показалось Наташе, Волгоград был раз в сто больше Новоудельска, в сто раз интереснее и веселее. Здесь ярче сияли витрины магазинов, громче играла музыка, здесь можно было пройтись по набережной и увидеть огромную реку – зрелище особенно впечатляющее для Наташи, выросшей среди степей.

И еще здесь была свобода. Свобода жить, как хочешь. Возвращаясь позже домой, Наташа потрясение рассуждала: «Если жизнь настолько лучше в Волгограде, то что же тогда происходит, скажем, в Питере? В Москве?» Ей вдруг стало больно и обидно, что красивая, сверкающая жизнь проходит мимо нее, такой молодой, привлекательной, неглупой. Это было несправедливо! Она хотела вырваться из дома и устремиться в далекую и прекрасную, как мечта, жизнь больших городов, хотела так, как не хотела ничего в жизни!

Сейчас, поздним вечером, в плацкартном вагоне поезда, который вез ее в Новоудельск, – снова, снова в Новоудельск, и никуда больше! – Наташа тоже думала об этом. Случайно или нет, но ее пальцы раскрыли «СПИД-инфо» на полосе, где серия цветных фотографий иллюстрировала статью о новой квартире модной телесериальной актрисы. Ванная комната, судя по снимкам, была размером с зал в квартире, где жила Наташа с родителями. Только в этом зале не было мрамора и таких светильников, как на фотографиях.

Наташа резким движением закрыла газету и едва удержалась от того, чтобы не скомкать ее и зашвырнуть под стол. Но она сдержалась, как сдерживала свою нелюбовь к родному городу все последние годы.

Наташа аккуратно положила газету на столик у изголовья похрапывающей дамы с «химией».

Вскоре в вагоне погас свет. Осталось лишь дежурное освещение больничного бледно-синего тона, отчего лица спящих пассажиров сразу приняли нездоровый цвет.

– В Новоудельске выходите? – спросила Наташу проводница, проходя мимо.

– Да.

– Прибываем в половине второго, – сообщила проводница то, что Наташа и так знала, зевнула и пошла дальше по вагону, поглядывая, чтобы не оплатившие постель пассажиры коварно не стянули под себя пыльные рваные матрацы.

В наступившем полумраке не было видно, заснул ли странноватый Наташин сосед или по-прежнему прикидывается спящим. Впрочем, за своими тоскливыми мыслями Наташа и думать забыла о парне в синей майке, что лежал неподвижно на спине, вытянув руки вдоль тела.

А парню в синей майке с двуглавым орлом и надписью «Россия» тем более было не до нее.

6

На бензоколонке заправлял пузатый мужик в шортах. Появление в его владениях гостей, пусть даже и в милицейской форме, заправщика обрадовало, и он немедленно вывалился наружу из своей будки, прихлебывая на ходу пиво из банки.

– Здорово, начальники, – приветствовал он Шамшиева, капитана и долговязого незнакомца.

– Здорово, Макс, – сказал Шамшиев. – Как дела?

– Так себе, – пожал плечами заправщик.

– Здесь был джип. Не из города, – сказал чужак, минуя всякие церемонии.

– Да, был. А откуда вы знаете? – удивился заправщик.

– Знаем, – важно произнес капитан. – Ты давай, рассказывай.

– Что рассказывать?

– Все.

– Приехал джип, – начал заправщик, – вон оттуда. – Он махнул рукой в степь.

– Сколько там было людей?

– Вроде четверо.

– Никого из них не знаешь?

– Никого, – замотал головой заправщик. – Не наши, не местные...

– Русские, казахи? На вид что они собой представляют?

– Ну, тут вам проще простого будет. Если вы их ищете, то быстро найдете. Рожи очень специфические, – сообщил заправщик и покачал головой, будто вспоминал людей из джипа, соглашаясь с собственными словами. – Все четверо – узкоглазые. Может, казахи, может, киргизы... Один такой маленький, кругленький. Не ходит, а перекатывается с места на место. Трое остальных нормального роста. Один сидел в солнцезащитных очках, другой воткнул себе в уши наушники от плеера и вроде как в отключке был. А третий будто немного не в себе – челюсть нижняя отвисла, как у идиота. – Заправщик состроил гримасу, показывая, как именно отвисла челюсть у человека из джипа.

– Чудная компания, – оценил незнакомец. – И что они хотели?

– Полный бак. Плюс две канистры с собой. Помыть машину – она вся в пыли была.

– И что дальше?

– Расплатились и поехали.

– Куда?

– Куда? – переспросил заправщик и зачесал в затылке. – А, ну точно! Сначала поехали по улице Дружбы, но где-то посередине затормозили...

– Покажи, – попросил незнакомец.

– Легко, – кивнул заправщик, сделал несколько шагов влево и вытянул руку. Прямая, как стрела, улица от бензоколонки просматривалась до самого конца.

– Остановились, и что дальше?

– Вышли из машины. Наверное, дорогу спрашивали...

– А дальше?

– Дальше я за ними не смотрел. Я же не знал, что тут у нас какие-то серьезные дела... Зашел в свою контору за пивом, а когда снова вышел, то их джипа уже не видно было... А с чего вообще такой переполох? Что это за типы?

Незнакомец оставил вопросы без ответа. Он положил заправщику руку на плечо и сказал:

– Пойдем-ка прогуляемся. Покажешь, где именно они останавливались.

– Так я же только примерно могу сказать...

– Примерно, примерно, – кивнул незнакомец и зашагал впереди. Заправщик, не без удивления сообразив, что оба милиционера подчиняются долговязому чужаку в штатском, покачал головой, подтянул шорты и неторопливо двинулся по улице Дружбы.

Пять минут спустя он остановился, задумчиво посмотрел вокруг и сказал не без сомнений:

– Вроде бы здесь...

– Ты уверен?

– Ну, примерно.

– Ладно. – Чужак огляделся, увидел по обе стороны улицы одноэтажные домики за невысокими заборами и приказным тоном произнес: – Ну, а теперь надо найти тот дом, куда заходили эти четверо. Дорогу они спрашивали или что еще...

– Мне можно вернуться? – осторожно спросил заправщик.

– Я скажу, когда можно будет вернуться.

– Понял, – смиренно кивнул Макс.

Капитан и Шамшиев двинулись по сторонам улицы, стуча в ворота и калитки, объясняя жителям ситуацию и расспрашивая их о четверых мужчинах азиатского вида, останавливавшихся здесь несколько часов тому назад.

Стук Шамшиева в деревянную калитку одного из домов долго не приносил никаких результатов, пока милиционер не решился самостоятельно поддеть планку запора, просунув в щель подобранный на земле осколок деревянной рейки.

– Тут один дед живет, – пояснил он свои действия незнакомцу. – Ничего не слышит...

Когда они вошли во двор, у Шамшиева челюсть отвисла почти так же, как и у описанного заправщиком типа. Между яблоней и деревянной будкой туалета стоял джип.

Если бы Шамшиев увидел на этом самом месте летающую тарелку, он, пожалуй, удивился бы меньше. Хозяина дома, во дворе которого обнаружилась столь неожиданная находка, он знал уже лет двадцать. Поэтому трудно было предположить, что старик Добронравов, всю жизнь чуравшийся современной техники и даже не обзаведшийся телевизором, на старости лет ударился в автомобилизм, да не какую-нибудь развалюху поставил во двор, а самый что ни на есть джип, аналогов которому в Степном не водилось.

– Ну и ну, – пробормотал Шамшиев, медленно приближаясь к машине. Позади него в калитку уже проникли один за другим незнакомец, капитан и заправщик Макс. – Ни хрена себе!

Шамшиев удивлялся еще и потому, что, навещая старика на прошлой неделе, не заметил тут никакого джипа. И даже если учесть некоторое количество выпитого по уже забытому поводу домашнего яблочного вина, то все равно никак нельзя было предположить, что Шамшиев не заметил заполнявший собой почти весь двор автомобиль. Оставалось только развести руками, что Шамшиев и сделал, одновременно повернувшись к суровому приезжему и растерянно хлопая ресницами, что должно было сойти за выражение наивности.

Капитан негромко кашлянул за его спиной, тоже изумленно вытаращившись на джип. Только приезжий, ни на секунду не забывавший о своей миссии, забросил длинную мускулистую руку куда-то назад, уцепил за плечо осторожного заправщика и выставил его в первый ряд, прямо перед хлопающим ресницами Шамшиевым.

– Этот? – коротко спросил чужак.

Заправщик недолго колебался, пристально разглядывая машину.

– Не-а, – сказал заправщик.

– Как это? – удивился капитан.

– А вот как. Я же говорил – тот джип я сполоснул. А этот будто только что из степи – грязный, пыльный... К тому же это – «Чероки». А тот – «Крайслер».

– Вот черт! – Капитан расстроенно сдвинул фуражку на затылок. – А куда же тот делся?

– Уехал, – сказал приезжий. – Чего же ему тут у вас делать? Заправился и дальше поехал. Ладно, давайте-ка по порядку. Если чего-то не знаешь или не понимаешь, надо всегда спрашивать у старших...

– Вот именно, – поддакнул капитан и свысока посмотрел на Шамшиева.

Однако приезжий имел в виду вовсе не милицейское начальство Степного. Он подошел к человеку, на которого до сих пор никто из четверых не обратил почему-то внимания. А старик Добронравов сидел себе у открытого окна, все с той же книгой в руках, сетуя про себя, что слишком уж много суеты получается с этой машиной. Не дом, а проходной двор. Так вот поневоле задумаешься: а стоит ли оказывать помощь ближнему своему?

– Чья это машина, отец? – спросил чужак у Добронравова. Старик со вздохом заложил книгу оберткой от шоколадки, чинно сложил руки на коленях и стал рассказывать. Чтобы у новых пришельцев не было оснований швыряться ножами и портить стены, старик не стал настаивать на том, что машина принадлежит ему, а сразу же перешел к появлению нынешним утром некоего молодого человека, который попросил Добронравова присмотреть за машиной. О полученной за эту услугу сумме старик разумно умолчал, поскольку в Степном милиция выполняла еще и функции налоговой инспекции.

– Оставил, значит, он здесь свою машину. Потом взял сумку и ушел, – закончил свой рассказ Добронравов.

– Обещал вернуться? – спросил капитан.

– Нет, – после паузы ответил старик. – Об этом разговора не было.

Капитан облегченно вздохнул – если бы неизвестный с сумкой собирался вернуться за машиной, то, скорее всего, приезжий распорядился бы оставить у старика засаду, что при кадровом некомплекте местного отдела внутренних дел заставило бы сидеть в кустах у сортира самого начальника. Да и вообще, ехали бы все эти подозрительные личности на джипах мимо Степного. И хлопот меньше, и населению спокойнее.

– А кто-то еще к вам сюда наведывался? – продолжал расспросы приезжий.

– Наведывался, – закивал старик. – Тоже, вроде вас, насчет машины выпытывали.

– Кто такие?

– А кто ж его знает? Имен с фамилиями не называли. Нездешние ребята. Один молоденький такой... Он со мной и беседовал. А остальные вроде как и по-русски ни бельмеса не смыслят. Стояли да молчали.

– Что вы им рассказали?

– Да вот все то же, что и вам. Ко мне редко гости наведываются, так я с любым завсегда рад поговорить. Все, что они хотели, то и рассказал. Про парня, что на машине приехал.

– А если хорошо вам подумать и вспомнить: какие именно вопросы они задавали? Что их особенно интересовало?

– Да все то же, что и вас... спросили, куда этого парня понесло. Так я же за ним не следил! Вышел за калитку, да и пропал с глаз.

– Ну а еще о чем спрашивали?

– Еще... – Старик задумался, пожевал губами и произнес не слишком уверенным голосом: – Еще спрашивали, как этот парень выглядит.

– Угу, – кивнул незнакомец, и глаза его стали серьезными.

– А еще спрашивали, были ли у него вещи! – торжествующе воскликнул старик, вырвав у прогрессирующего склероза еще одно воспоминание сегодняшнего дня. – Про вещи они спрашивали, вот про что...

– И что вы ответили?

– Чистую правду.

– То есть?

– Синяя сумка. У парня была с собой синяя сумка.

– Вы рассказали этим четверым все, что они хотели знать, а потом?

– А потом они сказали «спасибо» и ушли. Бормотали что-то по-своему... Что-то насчет вокзала. – На этом воспоминания старика закончились, и он устало замолк, дожидаясь, пока визитеры уйдут.

– Конечно, конечно, – кивнул приезжий. – Машину-то он оставил. Как ему отсюда выбираться, кроме как на поезде... Где у вас тут железнодорожный вокзал, капитан?

– А вот сейчас, как выйдем, так направо... – начал объяснять начальник, но приезжий предложил:

– Лучше вы меня туда просто отвезите...

– Проще пешком, – сказал капитан.

– Тогда пешком.

– А что с этим? – показал капитан на джип во дворе Добронравова.

– Поставьте в свой гараж. Мне сейчас некогда с этим возиться, но потом машиной обязательно займутся.

На вокзале чужак не стал опускаться до бесед с кассирами и дежурными, а сразу направился к начальнику. Капитан торопливо шагал следом, насупив брови и пугая своим видом встречных знакомых.

Вокзальный начальник собирался идти обедать, но, после того как получил от насупленного капитана все необходимые разъяснения, согласился поголодать еще минут десять.

– Поезда, проходящие через Степной после двенадцати часов дня, – вот что меня интересует, – сказал приезжий. Вокзальный начальник предложил ему присесть в кресло, но долговязый отказался и разговаривал стоя, словно специально подчеркивал спешность и чрезвычайность дела. Глядя на него, не осмелился сесть и капитан.

– Вы, наверное, говорите о пассажирских поездах? – уточнил начальник вокзала.

– Естественно.

– Тогда... – Начальник склонился над расписанием поездов. – Тогда у нас есть два поезда: один проходил в половине первого на Оренбург. Второй – в три часа дня на Алма-Ату. Сейчас стоит еще один поезд, но он вас, наверное, не интересует...

– Да, остановимся на первых двух, – кивнул приезжий. – У вас есть график их движения? Надо определить, где они находятся в данный момент и какая ближайшая станция на пути следования каждого? Можете дать такую информацию?

– Конечно. – Начальник снял с полки толстую черную папку, пролистал ее, посмотрел на часы и сказал: – Пожалуйста. Алма-атинский поезд через полтора часа останавливается в Александровке. Оренбургский поезд... у него стоянка теперь только в половине второго ночи в Новоудельске. Устраивает?

– Вполне, – кивнул приезжий. – Вы, кажется, собирались идти обедать?

– Совершенно верно, – согласился начальник вокзала.

– Идите. Я пока воспользуюсь вашим телефоном.

– Хорошо, – кивнул начальник вокзала.

– Можете составить ему компанию, – предложил приезжий капитану милиции и недвусмысленно показал на дверь кабинета.

Оставшись в одиночестве, приезжий сел за стол начальника вокзала, пододвинул к себе поближе телефонный аппарат и набрал несколько цифр.

– Это Бондарев, – сказал приезжий. – Я на месте. Да, кое-что выясняется. Приятного мало. Что мне нужно? Сейчас мне нужно, чтобы вы встретили пассажирские поезда в Александровке и Новоудельске. Записывай номера... Для Александровки надо подсуетиться, времени мало осталось. Да. Это первоочередное. Зачем встречать поезда? Там может быть наш человек. Машину он бросил. Я ее нашел. Я вообще много чего нашел, но об этом не сейчас... И еще одна малоприятная деталь. Кроме меня, на хвосте у этого парня сидят еще четверо. Понятия не имею. Но хуже всего, что они идут впереди меня. И вполне возможно, что они сейчас уже в его поезде. Тогда не удивляйтесь, если в Александровке или Новоудельске вам придется снимать с поезда пару трупов. А я вам сразу сказал, что приятного мало.

Закончив разговор, Бондарев вытащил из рюкзака рацию, настроил ее и громко сказал в непререкаемой манере, которая выработалась у него за два месяца руководящей работы:

– Алё, гараж! Хватит спать! Готовь вертолет к вылету. Мне здесь больше делать нечего.