Текст книги "Последний свидетель"

Автор книги: Сергей Гайдуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

16

Взбудораженный и нервный майор подошел к Бондареву и сказал шепотом, чтобы не слышали другие:

– Просто звери какие-то... Я еще никогда такого не видел, у нас тут...

Бондареву захотелось сказать, что причитания майора кажутся ему глупыми. Не дело здоровому мужику с пистолетом на заднице распускать сопли при виде окровавленной женщины. Пусть даже в Новоудельске такие вещи были редкостью. Ему захотелось спросить, неужели майор думал, что весь срок его службы он будет иметь дело лишь с пьяными драками и кражами? Ему захотелось схватить майора за плечи и встряхнуть. И сказать: «Потом будешь причитать».

Однако все свои умные слова Бондарев придержал при себе. Он хмуро посмотрел на майора:

– У меня такое соображение. Надо быстро найти эту девчонку, Селиванову. Втолковать ей, как обстоят дела.

– Чтобы она отдала сумку? – Майор сразу перестал выглядеть растерянным и нервным.

– Вот именно. И чтобы никто ни слова за пределы этого здания! Чтобы никто не знал! Привезти родственников этой женщины сюда. Выяснили, кто она?

– Нет. Она не в состоянии разговаривать. Ей вкололи успокоительное...

– Понятно. Насчет нее я не беспокоюсь, раны несмертельные. Вот моральное потрясение, это да... Ладно, ищите девчонку и...

– Вас к телефону, товарищ майор, – позвал дежурный. Бондарев и майор переглянулись.

– Они сказали, что позвонят через три часа, – произнес майор то, что Бондарев и так помнил. – Может, что изменилось?

– Сейчас узнаем.

Майор взял протянутую дежурным трубку, а Бондарев подсел к параллельному аппарату.

– Казаков слушает, – сказал напряженно майор.

– Казаков, здравствуй, – торопливо заговорил кто-то. Майор облегченно вздохнул и, посмотрев на Бондарева, помотал головой: не они. Но Бондарев не спешил вешать трубку параллельного телефона. – Беда у нас случилась! Ты еще не в курсе?

– Смотря насчет чего, – настороженно произнес майор. Его лицо снова стало напряженным, голова будто вдавилась в плечи.

– У меня жена повезла детей в школу, – захлебывался в тревоге голос неизвестного. – А потом мне звонят и говорят, что машина на полдороге пустая стоит. С распахнутыми дверцами... И кровь на стекле! Казаков, что-то случилось!

– О господи, – пробормотал майор. – А я ее и не узнал...

– Кто это? Кто звонит? – спросил Бондарев.

Майор поднял на него ошалелые глаза и покачал головой, медленно и сокрушенно.

– Я ее и не узнал, – проговорил он, глядя на Бондарева. – Это жена нашего мэра. А это он сам звонит. Вот так...

Голос мэра еще трепыхался в трубке, майор все еще смотрел глазами побитой собаки на Бондарева, а тот, не в силах отказаться от многолетней привычки оценивать все с профессиональной точки зрения, сказал то, что от него меньше всего ожидали. Это были не слова утешения, это был не гениальный план освобождения детей мэра.

Бондарев понимающе кивнул и сказал:

– Конечно. Все верно. Они должны были выбрать кого-то в этом роде. Грамотно работают.

Потом он увидел обращенные на него взгляды, спохватился и добавил:

– Сволочи.

17

Наташа вернулась из магазина и выгружала купленные продукты на кухонный стол, когда услышала скрип калитки во дворе. Она подумала, что это Алик, и продолжила свое занятие, ожидая, что он поднимется по ступеням в дом и увидит ее.

Она захлопнула дверцу холодильника, но никто не появился в кухне. Тогда Наташа вытерла руки полотенцем и сама вышла на крыльцо.

В саду стояли двое незнакомых парней. То есть не то чтобы совсем незнакомых, Новоудельск был слишком маленьким городом, чтобы здесь встретились совсем незнакомые люди. Она знала их в лицо, но не более того.

– Вам кого? – спросила Наташа.

– Селивановы здесь живут? – спросил один.

– Здесь, – подтвердила Наташа. – Что вы хотели?

– Это ты, что ли, Наташка? – весело спросил второй. – Привет, Наташка.

– Допустим, привет. – Она сделала маленький шажок назад. В Новоудельске не было принято вот так среди бела дня ходить по домам и насиловать молодых девушек, если те оказывались дома одни. Тем не менее Наташа отступила еще на шаг – просто так, на всякий случай. Она не думала, что парни представляют какую-то опасность. На всякий случай Наташа спросила: – Может, вам отца позвать? – Это должно было отпугнуть парней, если у тех было что-то недоброе на уме. Отец-то был на работе.

– Зови, – легко согласился первый. – Зови. Что ж не зовешь, Наташка?

– Сейчас. – Она попятилась к двери. Войти в дом, запереться. На всякий случай.

– Ты погоди, не суетись, – сказал второй, заметив ее движения. – Мы сейчас Алика встретили...

Она остановилась.

– И что?

– У него неприятности. Крупные неприятности. Может, ты ему поможешь?

– А что же он сам не пришел?

– Я же говорю, – ухмыльнулся первый. – У него крупные неприятности. Того гляди, он и вообще не придет. Пойдем, мы тебя проводим к нему.

Наташа подумала, что надо написать записку родителям, чтобы те знали, куда она пошла. Правда, родители придут с работы вечером. И если эти парни задумали что-то плохое, то искать ее по записке будет поздновато. И все-таки заскочить в дом и запереться?

– Ну ты давай решай, – спокойно произнес второй. – Идешь или не идешь? У нас времени нет рассиживаться тут с тобой...

Ее смутило то, что оба парня не делали ни малейшей попытки подобраться к ней поближе и схватить. Они вели себя спокойно и даже равнодушно. Наташа не почувствовала угрозы.

– Ладно, – сказала она. – Минутку.

Она вошла в дом, пробежала в свою комнату, схватила ручку и написала крупными буквами на листе бумаги: «Что-то случилось с Аликом. Ушла к нему. Наташа».

Потом быстрым движением расчесала волосы, задумалась, не переодеться ли ей, сменив платье на джинсы, но махнула рукой. Время дороже.

Она выскочила на крыльцо, заперла дверь и спустилась по ступенькам к парням.

– Я готова, – сказала она.

– Мы тоже, – улыбнулся первый.

– Машина у подъезда, – добавил второй.

Удаляющуюся вдоль по Садовой улице «Дэу» провожал растерянным взглядом милиционер в штатском, которому было поручено наблюдать за Наташей. В Новоудельском ГУВД ощущался недостаток машин, и тем более здесь не привыкли вести слежку на автомобилях. Милиционер бросил на землю горсть семечек и вынул из кармана широких спортивных штанов рацию. Он смог только передать в управление информацию о марке и номере машины, на которой уехала Наташа. Милиционер еще не знал, какую записку доставил в управление жутковатого вида курьер и что Наташа Селиванова оказалась тем человеком, который держит в своих руках судьбы нескольких людей, в том числе детей новоудельского мэра.

Когда он связался с управлением и ему прояснили ситуацию, милиционер рванулся по Садовой, чтобы проследить, куда проследовала «Дэу». Он пробежал метров пятьсот, запыхался и возвратился шагом.

Воспользовавшись этим моментом, Михаил Шустров проскользнул в приоткрытую дверь селивановского дома. Он быстро прошел по пустым комнатам, прочитал записку, быстро просмотрел содержимое шкафов, кладовки, тумбочки. Синей сумки не было.

Минут через десять за окном раздался резкий скрип колес. У дома остановились две милицейские машины. Шустров открыл окно и спрыгнул во двор.

Но он не убежал. Он нашел хорошее укрытие между поленницей и сараем, чтобы через окно наблюдать за происходящим в доме. Вскоре он убедился, что милиционеры в штатском и в форме делают то же, что и он, – ищут.

А из доносившихся разговоров он быстро сообразил, что сейчас происходит в Новоудельске. Михаил, задрав штанину, отодрал скотч от тела и положил нож в карман.

Похоже, ему предоставился шанс вернуть то, что было потеряно.

18

– Может быть, мы вступим с ним в переговоры, потянем время, а там подъедет спецназ? Вы можете вызвать какое-нибудь антитеррористическое подразделение? – с надеждой посмотрел на Бондарева майор.

– Я вызову своих людей, – пообещал Бондарев. – Но они приедут слишком поздно. И я не думаю, что мы сумеем потянуть время. Когда так выдвигают требования, – он кивнул в сторону кабинета, где врачи занимались израненной женой мэра. – Это значит, что люди серьезно взялись за дело. И не пойдут ни на какие уступки. К тому же мэр, насколько я понял, не собирается тянуть время.

– Конечно, – вздохнул майор. – Он хочет, чтобы его детей освободили немедленно. Я сказал ему, что любая попытка освободить их силой кончится бойней. И результат будет не в нашу пользу. У меня нет людей для такого дела, – сказал он, – не дай бог такого никому... Вы думаете, это те люди, что были в поезде?

– Да. – Бондарев кивнул. – Джума говорил, их было четверо. Осталось трое. Вооружены до зубов. Настроены решительно.

– Это я понял.

– И никто не видел в городе красного «Крайслера», да?

– Нет, не видел, – виновато произнес майор. – Сообщений, во всяком случае, не было. Вообще, все это как гром среди ясного неба... Никогда у нас такого не было.

– И поэтому вы тут все расплылись как тесто? – не выдержал Бондарев. – У нас того не было! У нас этого не было! А вы думали – у вас тут филиал райских кущей? Кто вам сказал, что вы гарантированы от таких вещей? Или вы думали, что всякая мразь процветает только в Москве? Только в Америке? А до вас не доберется?! Как же! Уже добралась и хозяйничает в вашем милом городке! А вы только и знаете, что удивляться! А погоны со стволом на что вам даны? На то, чтобы быть готовыми к встрече с такой мразью и вышибить ей мозги. Вот она, ваша настоящая работа.

– Мне что, радоваться теперь, что настоящая работа подвалила? – тихо спросил майор.

– Радоваться будешь потом, – жестко сказал Бондарев. – Когда все кончится.

Они замолчали, сидя рядом, но избегая смотреть друг на друга. Майор курил, Бондарев раздраженно наблюдал за суетой в вестибюле Управления внутренних дел: приехал мэр. Он пронесся в кабинет, где лежала его жена.

– Ладно, – сказал через некоторое время Бондарев. – Будем играть с тем, что у нас есть. Только вот еще один деятель меня беспокоит... Что-то он не подает вестей о себе. Настораживает.

– Шустров? – предположил майор, пуская кольца дыма, взлетавшие к табличке «Не курить!».

– Угадал. Неужели он плюнул на сумку и уехал отсюда? А на чем? Тот поезд мы перерыли от первого до последнего вагона. Дождался следующего? Угнал машину?

– Заявлений об угоне не поступало, – сообщил майор. – Из обменных пунктов тоже – ничего.

– Вон твой подчиненный идет, – кивнул Бондарев на дежурного лейтенанта. – Сейчас еще чем-нибудь обрадует...

– Товарищ майор, – начал лейтенант, – получена информация...

– Помедленнее, – попросил майор.

– И без дрожи в голосе, – добавил Бондарев. – Не надо нас пугать.

– Получена информация, – сказал лейтенант, – что Селиванова Н.И., за которой ведется наблюдение, только что уехала от своего дома на автомобиле марки «Дэу». Отдана команда всем постам задержать машину и доставить Селиванову в управление. Все верно?

– Верно, – согласился майор. – И пошлите людей к ней домой. Пусть сделают обыск. Что еще, лейтенант?

– Есть сигнал из справочного бюро. Возле железнодорожного вокзала. Высокий мужчина интересовался адресом Селивановой. Это было пятнадцать-двадцать минут назад.

– Опа! – воскликнул Бондарев. – Быстрее! На квартиру Селивановой! Он может быть уже там!

– Казаков, – мэр решительным жестом отодвинул дежурного в сторону, – мне нужен точный и незамедлительный отчет о том, что предпринимается по поводу...

– Дорогой товарищ, – сказал ему Бондарев, – или Казаков будет предпринимать действия, или он будет писать вам бумажки. Одно из двух. Что вы выбираете?

– А вы, собственно, кто? – насупился мэр. – Что вы тут командуете?

– Потому что здесь больше некому командовать, – ответил Бондарев и увлек майора за собой.

– Я его понимаю, – майор обернулся и виновато посмотрел на мэра, который откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза, – такая ситуация...

– В такой ситуации ему лучше сидеть и не дергаться, – ответил Бондарев. – Так будет лучше. Причем для всех, в том числе и для его детей. Кстати, что там еще за двое людей?

– В машине находился еще охранник. Первым досталось ему. Жена мэра говорит, что его били прикладом автомата по лицу. А кто второй – не знаю. Возможно, прихватили кого-то по дороге... Это имеет какое-то значение?

– Не знаю. – Бондарев запрыгнул в подкативший милицейский «УАЗ». – Я о другом думаю: почему вдруг они решили, что сумка с деньгами у нас? Что она вообще в городе? Или они действуют наобум? Чтобы заставить нас самих найти сумку и преподнести им на блюдечке с голубой каемочкой? Как думаешь, майор?

– Я думаю, что, если мы в оставшиеся два с половиной часа не найдем эту сумку, хреново нам придется. То есть сначала заложникам...

– Не надо никого хоронить заранее, – посоветовал Бондарев. – И куда, интересно знать, черти понесли эту Селиванову?

19

Наташа начала догадываться о том, что происходит что-то неладное, когда на ее вопрос: «А куда мы едем?» – никто не дал вразумительного ответа. Они просто проигнорировали Наташин вопрос.

Машина неслась по пустынным улицам города, поднимая облака пыли. Окна «Дэу» были открыты, и пыль попадала внутрь. Наташа закашлялась, водитель ухмыльнулся:

– Зато не душно.

– Куда едем-то? – снова спросила Наташа.

– Приедем, увидишь, – улыбнулся ее сосед и похлопал здоровенной ладонью по Наташиной коленке. Это ей не понравилось... И она подумала о том, что надо было все-таки вбежать в дом и запереться. Или, по крайней мере, надеть джинсы, чтобы всякие придурки не хватали за голые коленки.

Машина выехала на окружную дорогу, свернула на пустырь, огороженный с двух сторон полуразрушенной кирпичной стеной.

– Приехали, – сообщил водитель и затормозил. – Вылезай...

Наташа быстро, со скрытой радостью выскочила из машины. Здесь уже не было ограничивающих ее дверей и потолка. Здесь она чувствовала себя в большей безопасности.

Однако это продолжалось недолго. Пока она не увидела Алика. Он лежал на земле, бледный, неподвижный, с закрытыми глазами. Над ним стояли еще двое парней. Один – поздоровее, другой – невысокий, длинноволосый, с маленькими злобными глазками.

Наташа подумала, что ее решение выйти из дома и сесть в машину может стать ее самой большой ошибкой в жизни. Вокруг нее было открытое пространство, но сумеет ли она убежать от четверых парней?

– Наташа, – услышала она тихий голос. Алик прошептал ее имя едва разлипающимися губами. Лысый резким движением поставил его на ноги и сжал сзади шею пальцами, удерживая Алика в вертикальном положении.

– Вы! – Она рванулась к Лысому, но Брежнев схватил ее за руку, и это было похоже на сомкнувшиеся челюсти капкана. – Что вы с ним сделали! Сволочи!

– Мы задавали ему вопросы, – сказал Приколист. – Он молчал. Поэтому у него такой бледный вид.

– Ты, подруга, не дергайся, а скажи, откуда баксы взяла, – напрямую заявил Слепой. – Иначе с тобой будет такой же разговор. Или даже хуже.

– Какие баксы? Что вам еще надо, уроды?! – Она кричала, пока Брежневу не надоело ее слушать. Тогда он отпустил Наташину руку, да еще толкнул девушку в спину. Та не удержалась на ногах и упала, ободрав колени и локти.

Тогда она замолчала. Она не ожидала, что дело зайдет дальше угроз. Да еще так быстро. Боль была ощутимой, и оставалось только ужасаться при мысли о том, как чувствует себя Алик. Выглядел он полумертвым.

– Мы не шутим с тобой, – предупредил Приколист. – И мы торопимся. Поэтому расскажи нам, где взяла столько баксов, – и можешь сваливать на все четыре стороны. А не скажешь – мы найдем способы развязать одному из вас язык.

– Например, вот так, – сказал Лысый, доставая нож. Он выщелкнул лезвие и приставил его к горлу Алика.

– Или вот так, – продолжил Брежнев, быстрым движением схватив Наташу за край платья и рванув к себе. Девушка дернулась, и ткань затрещала.

– Отпусти, козел! – яростно выкрикнула Наташа, но Брежнев и не подумал слушаться. Платье было коротким, и когда он намотал ткань на свой кулак, Наташа оказалась прижатой вплотную к нему. Брежнев наклонил голову и оценивающе посмотрел на обнажившееся бедро девушки. И тут же получил оплеуху от Наташи. Руке стало больно – она вложила в удар все свои силы.

– Ты думаешь, что раз ты баба, так тебя и тронуть нельзя? – зашептал Брежнев, для которого эта оплеуха значила меньше, чем комариный укус. – Раз ты такая смазливая, то с тобой будут церемониться? Так ты думаешь?

И он ударил Наташу по лицу наотмашь. Девушка отлетела на несколько шагов и упала навзничь, на несколько секунд потеряв сознание. Приколист посмотрел на раскинутые в падении загорелые гладкие ноги и подмигнул Брежневу:

– Может, начнешь? Откроешь сезон?

– Пошла она на хер! – недовольно ответил Брежнев, вытирая кровь с кулака. – Давайте заканчивать, мужики, что-то мы тут застряли, а толку никакого...

Лысый воспринял его слова как руководство к действию. Он встряхнул Алика за шиворот, убедился, что тот пришел в сознание, и подтащил парня к распростертой на земле Наташе.

– Видишь? Видишь, до чего ты достукался своим упрямством?

– Гады, – прошептал Алик.

– Где баксы? – Лысый показал Алику сверкающее лезвие ножа. – Говори, сука, иначе мы твоей бабе сейчас косметическую операцию сделаем!

Алик видел нож, видел, как тонкая полоска крови стекает по подбородку на Наташину шею и течет дальше, на грудь...

Этой красной ленточки, грозившей опоясать все тело девушки, он испугался больше, чем ножа, и больше, чем боли.

– Не трогайте ее, – прошептал он. – Я вам все покажу...

И он виновато посмотрел на Наташу. Он чувствовал себя предателем. Он украл ее мечту. Он украл ее будущее.

Хотя, возможно, спас ей жизнь.

Возможно.

20

Дом Селивановых был пуст. Записка, найденная в одной из комнат, гласила: «Что-то случилось с Аликом. Ушла к нему. Наташа».

– Кто такой Алик? – Бондарев посмотрел на майора, а тот развел руками. – Найдите ее родителей, узнайте, кто такой Алик.

Он посмотрел на часы. Время неумолимо утекало, но ничего не происходило. Не было сумки, не было Селивановой. Не было Шустрова.

В двенадцать на милицейской машине привезли родителей Наташи Селивановой. Те растерянно смотрели на заполонивших дом людей и были напуганы исчезновением дочери не меньше, чем мэр – захватом своих детей в заложники. Наташина мать минут десять смотрела в записку, прежде чем сообразила, о каком Алике идет речь.

Через пять минут милиционеры стучали в калитку дома Алика, но та была закрыта. Перелезли через забор, но это незаконное вторжение в частные владения не принесло результатов – в доме никого не было. В отличие от Наташи Алик не оставил своим родителям даже записки.

В половине двенадцатого, устав от бестолкового сидения в селивановской кухне, Бондарев сказал:

– Ладно, будем считать, что мы ее не нашли.

– Что? – вздрогнул майор. – Еще полтора часа!

– Предположим, что полтора часа прошли, а у нас нет сумки. С чем мы пойдем на встречу? Будем взывать к милосердию? А, майор? Сможете объяснить троим убийцам, что сумки с миллионом долларов у нас нет и, следовательно, им надо бесплатно отпустить детей?

– Я объясню, но вряд ли они откликнутся на мою просьбу.

– Верно. Значит, надо думать о других вариантах.

– Например?

– Плохо, что у вас нет снайперов, – вздохнул Бондарев.

– А у вас?

– Наши сейчас летят сюда на вертолете. Надеюсь, что летят.

– Что будем делать?

– Для начала найдите синюю спортивную сумку. С надписью «Мальборо».

– А потом набить ее долларами?

– Если они у вас есть.

– А если нет?

– Хороший вопрос. Если бы еще был на него ответ... Я мог бы предложить набить сумку «куклами», а сверху сыпануть настоящих долларов, если такие сыщутся в городе.

– Я думаю, мэр наскребет. И что дальше?

– А дальше... Попробуем всучить им эту сумку. Нам ведь важно вывести детей из-под прицела, так?

– Согласен, – кивнул майор.

– Попытаемся добиться хотя бы этого.

– Может, мне предложить себя в качестве заложника? – вдруг сказал майор. – Они отпустят детей, а я займу их место...

– Когда они увидят, что в сумке – «липа», они вас убьют, – пожал плечами Бондарев. – Риск благородное дело. В отличие от самоубийства. А вы хотите заняться именно самоубийством.

– А если положить в сумку какой-нибудь сюрприз? Дымовую шашку? Банку с нервно-паралитическим газом?

– Или противотанковую мину, – продолжил Бондарев. – Мне нравится ход ваших мыслей, майор. Только и те трое ребят – не клинические идиоты. Наверняка они устроят встречу на открытом воздухе, где от газа не будет никакого толку. Нет, давайте ограничимся синей сумкой. И некоторым количеством купюр зеленого оттенка. Можете размножить их на ксероксе. Есть у вас цветной ксерокс?

– Нет у нас цветного ксерокса, – сказал майор. – Да и времени у нас нет на печатание фальшивых денег.

Выглядел майор в этот момент усталым и подавленным. Он не был готов к тому вихрю событий, что обрушились на Новоудельск. Пожалуй, и никто не был готов.

Но Бондарев считал, что сила человека и состоит в том, чтобы преодолевать внезапные и непредсказуемые явления. Смирять вспышки хаоса и возвращаться к размеренному привычному бытию. Раз за разом. Год за годом.

Он хотел сказать что-то подобное майору, но такие отвлеченные рассуждения вряд ли ободрят начальника новоудельской милиции, у которого не было цветного ксерокса, не было снайперов, не было достаточного количества служебных машин.

Тем не менее майор Казаков, пусть и с печальным выражением лица, собирался схлестнуться с внезапно обрушившимся на его город несчастьем.

– Надо подобрать людей, – сказал майор Бондареву и встал из-за стола. – Времени мало осталось. Что сможем – сделаем. А там – будет видно.

Он молодцевато сбежал по ступеням селивановского дома. Бондарев последовал за ним, думая, что захолустной дремы в майоре остается все меньше и меньше.

Только будет ли этого достаточно для спасения детей?