Текст книги "Последний свидетель"

Автор книги: Сергей Гайдуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

24

– Очень жарко, – сказал Малыш, держа палец на спусковом крючке автомата. – Что там у вас в сумке? Бомба?

– Это ваша сумка, – заметил майор. – Вам лучше знать, что в ней.

– Я боюсь, вы что-нибудь туда добавили. – Малыш скорбно поджал губы. – Какой-нибудь фокус. Ментовский фокус. Слишком у вас было испуганное лицо, когда вы несли сумку.

– Это не испуганное лицо, – криво усмехнулся майор. – Это сожалеющее лицо. Мне жалко отдавать такие деньги.

– Ха-ха, – сказал Малыш без тени улыбки. – Расстегните замок. Сами. Чтобы я не волновался.

– Как скажете, – майор облизал пересохшие губы. И присел.

Когда он это сделал, фуражка, отягощенная пистолетом, вдруг стала сползать на затылок, грозя упасть и обнаружить неприятный для Малыша сюрприз.

Майор похолодел, резким движением расстегнул «молнию» и быстро вскочил, успев рукой поддержать падающую фуражку.

– Держите, – сказал он и пинком пододвинул сумку к Малышу, потом снял фуражку, держа ее дном к себе. И стал вытирать пот. – Очень жарко, – снова сказал он Малышу.

Тот кивнул, оглянулся на Музыканта. Посмотрел в сторону гаишной будки.

А потом резко вскинул автомат, целясь в лицо майору. Тот едва удержался, чтобы не выстрелить прямо через фуражку.

Позже он подумал, что, возможно, так и следовало сделать. Тогда, вероятно, все сложилось бы иначе.

– В чем дело? – спросил майор, глядя в дуло автомата, чуть покачивавшееся в пяти сантиметрах от кончика его носа. – Что-то не так?

– Какого черта? – быстро и, как показалось майору, испуганно проговорил Малыш. – Зачем вы собираете сюда всех своих людей?! Хотите, чтобы дети погибли?! Мы не шутим!

– Каких еще своих людей? – не понял майор.

– Посмотрите сами!

Майор оглянулся и с удивлением увидел, что к тем двум машинам, на которых приехали он и его команда, подкатывает третья. И если первые две намеренно были сугубо гражданскими по виду, то третья имела полную милицейскую боевую раскраску: бело-синие цвета плюс включенная мигалка на крыше.

– Минуточку, – сказал майор. – Что-то случилось. Я пойду выясню.

И на глазах изумленного Малыша он взял сумку, повернулся и побежал назад. Он уже понял, что происходит. Из остановившейся милицейской машины вышли несколько людей в форме. И худенькая девушка в коротком синем платье. Она была какая-то помятая и бледноватая на вид. Потом из машины появилась синяя спортивная сумка с надписью «Мальборо».

Майор почувствовал, как сердечная боль, терзавшая его с самого утра, с момента, когда ему сообщили о появлении на площади перед ГУВД окровавленной женщины, эта боль утихает, растворяется, уходит в никуда...

По крайней мере, ему хотелось верить, что боль уходит и этот кошмар заканчивается.

Он подбежал к своим людям с радостной, широкой, какой-то детской улыбкой. Он верил, что все вот-вот кончится. Надо просто взять сумку и отнести ее Малышу.

– Вот это Селиванова, – услышал он. – Сумка была у нее. Почти у нее.

– Хорошо, – бросил на ходу майор, нахлобучил фуражку на голову, потом задумался и бросил ее в сторону. Схватил сумку и побежал назад к Малышу.

И детям, которые выглядывали из-за его спины большими испуганными глазами. За все время майор не услышал от них ни единого звука.

– Стоп, – сказал Малыш, и майор замер на месте.

– Что за фигня? – спросил Малыш, и у майора появилось нехорошее предчувствие. – Это что еще за фокусы? – Малыш ткнул стволом автомата в сторону сумки.

– Это не фокус, – проговорил майор, стараясь оставаться спокойным. – Это ваша сумка. В ней ваши деньги.

– Интересно, – сказал Малыш. – А что тогда было в сумке, которую вы хотели мне только что подсунуть? Что там было?

– Маленькая путаница у нас тут вышла. – Майор понимал, что прикидываться идиотом в подобной ситуации – не лучший выход. Но ничего другого не оставалось. – Перепутали сумки...

– Вы что?! – внезапным и страшным басом заревел Малыш. – Вы что, не поняли?! Или я непонятно написал?! Я написал – это не шутка!

На последних словах Музыкант, не меняя общего положения тела, опустил «ремингтон» и выстрелил в голову телохранителю мэровских детей.

Майор еще никогда не видел такого. В голову мужчины будто бы попал снаряд. Голова была – и ее не стало. Кровавые ошметки разлетелись по асфальту.

– Вот, – сказал Малыш, показывая назад, словно у него на затылке были глаза. – Вот вам последнее предупреждение. Это не шутки. Я убил много мужчин за свою жизнь. Я убил несколько женщин. И если понадобится, я убью этих детей.

Дочь мэра в голос зарыдала.

– Так что, – Малыш обвел всех взглядом, – не надо больше путаниц. Сумку!

Майор осторожно шагнул вперед.

– Стоп! – рявкнул Малыш.

Майор остановился. Сердце снова защемило.

– Не ты. Та девчонка. – Малыш ткнул стволом в сторону Наташи. – Пусть она поднесет сумку.

Майор отступил назад и посмотрел назад. Девушка что-то говорила, очевидно, возражала, пыталась даже сопротивляться, но ее вытолкнули к майору.

Он протянул ей сумку и сказал:

– На, неси.

Девушка покачала головой.

– Я больше к ней не притронусь. Я больше не...

Майор схватил ее за руку и надел сумку Наташе на плечо. Потом подтолкнул ее вперед.

– Иди, – сказал он. – Иди, потому что так надо.

– Я не нарочно взяла тогда сумку, – пробормотала девушка. – Так случилось, и я...

– Раз взяла, неси до конца.

Майор отошел еще на два шага назад. Наташа посмотрела перед собой и увидела маленького круглолицего казаха, того, из поезда. В руках у него был автомат. За ним на асфальте сидели двое детей, мальчик и девочка, почему-то прикованные к канистре.

Наташа посмотрела в глаза этим детям и поняла, что майор прав.

Раз взявшись – иди до конца.

Она глубоко вздохнула и сделала первый шаг. Ремень сумки резал плечо. Поклажа казалась ей непомерно тяжелой – куда тяжелее, чем в ту ночь, когда она бежала прочь от поезда, пробираясь темными улочками к гаражу Алика.

В конце концов она преодолела это бесконечное расстояние между нею и маленьким казахом. Поставила перед ним сумку.

– Открой, – скомандовал Малыш. Она повиновалась. Наклонилась и раскрыла сумку. Взяла одну пачку денег и продемонстрировала ее казаху.

– Хорошо, – сказал тот. – Закрывай.

Наташа закрыла замок и выпрямилась. Теперь она увидела, что и Малыш тоже волнуется. Он ожесточенно жевал свои полные губы, словно это должно было помочь ему в его размышлениях.

Потом он сказал:

– Возьми сумку.

Наташа снова взялась за свое проклятие – синюю спортивную сумку, из-за которой на ее глазах уже погибли несколько человек. Она не знала, сколько смертей было до этого, она не знала, сколько их еще будет.

– А теперь я буду отходить к машине, – сказал Малыш. – А ты иди за мной. Медленно. Я делаю шаг, и ты делаешь шаг. Вплотную ко мне. Поняла?

Наташа кивнула.

– Пошли, – скомандовал он, и они двинулись этакой парой экстравагантных танцоров, один из которых привык танцевать с оружием, а другая – с багажом. Двигались они так синхронно, будто долгими часами отрабатывали этот танец.

– Мы уходим, – крикнул Малыш. – Все в порядке. Просто не хочу больше фокусов...

Шагов через двадцать, когда они поравнялись с детьми, Малыш скомандовал «Стоп» и протянул Наташе нож.

– Перережь веревки, – сказал он, не отрывая глаз от людей, стоявших у машин. И не спуская дула автомата.

– Готово. – Наташа протянула ему нож.

– Продолжаем. А вы не двигайтесь! – крикнул Малыш милиционерам. – Еще немного потерпите! Держите себя в руках!

Тем временем Музыкант отпихнул Джуму от колеса, потом проделал то же самое с трупом охранника. Когда Малыш и Наташа приблизились к джипу, Музыкант нырнул в машину и включил зажигание.

– Хорошо, – пропыхтел Малыш. – Еще один важный момент.

Он громко сказал что-то по-казахски, и из гаишной будки показался высокий мужчина в солнцезащитных очках. Он прихрамывал и тащил на плече автомат.

– Полный комплект, – удовлетворенно сказал Бондарев, наблюдая эту сцену. – Можете расслабиться, майор. Вам остается помахать ручкой.

– Я не против, – улыбнулся майор и подозвал милиционеров, чтобы те приготовились отцеплять детей от канистры, как только джип тронется.

Бондарев, майор Казаков, мэр Новоудельска и семеро милиционеров смотрели, как хромой бандит ковыляет к джипу.

И они не видели того, что происходило за их спинами.

25

Музыкант держал левую ногу на педали газа, а сам высунулся в открытую дверцу, держа «ремингтон» наготове.

Малыш жестами поторапливал Странноглазого, потом открыл заднюю дверцу и сказал Наташе:

– Поставь сумку туда.

Наташа приподняла сумку обеими руками, поставила ее на пол джиповского салона и стала толкать вглубь.

– Хорошо ставь, хорошо, – командовал Малыш. – Подальше задвинь. Так. Теперь садись в машину.

– Я с вами никуда не поеду. – Наташа сразу дернулась назад, но Малыш слегка хлопнул ее прикладом по спине.

– Садись, – повторил он. – Проедем с полкилометра и высадим тебя. Подстрахуемся, чтобы не стреляли по машине.

– Что у вас там происходит? – крикнул Бондарев и шагнул вперед. – Мы не договаривались, что девушка поедет с вами. Оставьте ее!

– Мы отъедем на безопасное расстояние и высадим ее, – ответил Малыш. – Она нам не нужна, не беспокойтесь... Мы все – женатые солидные мужчины.

– Сволочь узкоглазая! – прошипел мэр, вспомнив, что сделали с его женой эти солидные мужчины. – И что, они вот так запросто уедут?!

– Не знаю, – ответил Бондарев. – Вертолет с моими ребятами на подлете. Казахи тоже в курсе, постараются встретить их на границе. У этих ребят будет интересное путешествие...

– Хорошо бы с вертолета по ним ракетой! – мстительно сказал мэр. – Чтобы только воронка осталась!

– Хорошо бы, – согласился майор и повернулся к своим. – Пригото...

Он даже не понял, что произошло. Кто-то закричал, заревел мотор, и бело-синие «Жигули» пронеслись мимо, сбив одного из милиционеров и едва не переехав мэра. Круто вильнув возле детей – девочка испуганно завизжала, – «Жигули» врезались в бок джипа. В воздухе повис долгий пронзительный крик, потом грохнул выстрел, еще один, потом джип дернулся с места, ударил задом «Жигули» и стал разгоняться, все быстрее и быстрее уходя в степь.

Бондарев среагировал первым. Он выхватил пистолет из кобуры и кинулся к детям. Те были целы. Бондарев схватил ручку канистры зубами, взял детей под мышки и оттащил их к милицейским машинам.

Майор, опередив остальных, уже бежал впереди, к покореженным «Жигулям». В машине никого не было. Майор обошел машину и увидел лежащего на асфальте человека. Это был Странноглазый. Правое стекло в его очках было разбито пулей, из глазницы вытекала кровь.

– В сторону, – вдруг услышал майор. В бок ему уперлось дуло автомата. Малыш с окровавленной головой отпихнул майора, запрыгнул в «Жигули» и, яростно матерясь, нажал на газ.

Машина медленно тронулась с места и поехала в степь. Почему-то майор не стал стрелять ей вслед. Это сделали другие. Милиционеры часто и много палили из пистолетов, и майор видел, как разбилось заднее стекло в «Жигулях». Но не больше. Малыш упрямо гнал машину вслед джипу.

Сзади подошел Бондарев, посмотрел на мертвого бандита. На уходящую вдаль пару машин.

– Если в «Жигулях» этот, маленький, то кто в джипе? – спросил майор. – Тот, с ружьем? Они что, переругались? Или девчонка? А кто тогда вылетел на «Жигулях» оттуда? – Майор показал пальцем назад. – Что вообще происходит?

– Кто вылетел на «Жигулях»? – Бондарев покачал головой. Он не привык оставаться в дураках, но сейчас происходило нечто подобное. – Есть такой человек. Подсказать фамилию?

– Шустров?!

– Я все думал, когда же он объявится и наложит свою руку на сумочку... Дождался.

– Так надо организовать погоню! Там голая степь впереди, они будут как на ладони... Где ваш чертов вертолет?!

– По-моему, – Бондарев прислушался, – это именно он.

Десять минут спустя майор Казаков, взобравшись на крышу заброшенного поста ГАИ, смотрел, как по желто-серой равнине, оставляя за собой шлейфы пыли, мчатся две машины – «Крайслер» впереди, «Жигули» сзади, а в акварельно-голубом небе, наполняя воздух ровным могучим гулом, за ними следует вертолет.

Майору пришла в голову глупая мысль, что все это очень красиво смотрится. Со стороны. С крыши старого поста ГАИ.

Шум моторов удалялся и стихал, и после того, как этот звук окончательно затерялся вдали, в Новоудельск снова пришли покой и тишина.

Стадия пятая:
Город Мертвых

1

Одно за другим приходили в Москву краткие донесения Бондарева, в которых сообщалось об исчезновении Шустрова, о взятых в заложники детях мэра... Потом пришло уже подписанное не Бондаревым, а каким-то другим человеком сообщение о том, что Шустров вроде бы появился, и Бондарев преследует его в степных районах...

Потом наступила информационная пауза, продолжавшаяся несколько суток.

Директор смотрел в окно и видел суету большого города – бесконечная полоса машин тянулась по проспекту в обе стороны. Директор думал совсем о другом.

В тысячах километров к югу отсюда не было машин. Один человек встречался на сотню километров. Когда наступала ночь – тьму нарушали только звезды и луна.

Степь казалась Директору невероятно пустым, невероятно бессмысленным местом. Там никто не живет, там ничто не растет.

Идеальное место для сведения счетов с жизнью. Со своей собственной и с жизнями других людей, если таковые окажутся рядом.

Директор не выдержал и набрал номер информационного подразделения, осуществляющего связь с Бондаревым.

– Есть что-нибудь для меня? – спросил он.

– Нет, пока ничего нет.

Степь казалась Директору неестественно тихим местом, где не произносится ни слова и где люди теряют дар речи.

Далеким таинственным местом, где так легко затеряться навсегда.

2

Первой мыслью Шустрова, после того как «Крайслер», будто вырвавшийся из клетки хищник, с ревом вынесся на открытое пространство степи, было: «Как все просто!»

Еще несколько часов назад он мучился сомнениями, размышляя и рассчитывая свои ходы. Достичь своего казалось настолько сложным, что однажды Шустров даже подумал о том, чтобы все бросить и податься на юг. Там он не пропадет – человек, стреляющий с двух рук в движении, умеющий резать глотки маникюрными ножницами и в одиночку сдерживать наступление роты – такой всегда заработает свою сотню баксов. И какая разница, откуда перевести матери деньги?! Можно из Новоудельска, а можно и из Стамбула.

Однако он потом в деталях вспомнил, что пришлось ему сделать ради обладания синей сумкой с надписью «Мальборо», прикинул, сколько времени ему придется трудиться по локоть в крови, чтобы восстановить утраченную сумму.

И он подумал о времени. Оно подстегивало его. Он хотел оправдаться перед матерью сейчас, не дожидаясь нового шанса.

И он решил попробовать. И ему сразу стало везти. Он подслушал разговор милиционеров, сидя возле поленницы в селивановском дворе. Мозг сразу заработал в бешеном темпе, соединяя известное в цепочку последовательных событий и восполняя пробелы между фактами.

От селивановского дома Михаил переместился к площади перед зданием городского Управления внутренних дел. Когда в начале первого две машины отъезжали к назначенному месту встречи, Шустров был непрошеным третьим в колонне. На угнанной «Ниве» он неспешно двигался тем же маршрутом, не приближаясь слишком, но и не теряя машины из виду.

Когда ему стала ясна цель этого небольшого путешествия, он свернул с дороги, бросил «Ниву» и далее пробирался ползком, пока не занял наблюдательный пункт метрах в ста от будки ГАИ.

Увидев синюю сумку в руках майора, он почувствовал участившееся сердцебиение и улыбнулся. Однако, присмотревшись, он с удивлением заметил, что это другая сумка, внешне соответствующая всем признакам настоящей – размеры, цвет, «Мальборо» белыми буквами. Однако Шустрова, проведшего с драгоценной поклажей в обнимку около суток, было не провести.

Он недоумевал до тех пор, пока на сумасшедшей скорости к двум милицейским машинам не подскочила третья, с включенной мигалкой. Она резко затормозила, и оттуда менты вытащили какую-то девчонку, а потом... А потом появилась сумка! Настоящая!

Шустров едва не заорал от охватившего его дикого восторга. Он сжал кулаки и треснул ими по земле, уткнувшись в которую лежал, разглядывая из-за чахлых кустиков непонятные события у старого поста ГАИ.

Да, собственно, ему было наплевать на подробности происходящего. Он видел сумку и видел, как ее понесли к «Крайслеру», перед которым маячил невысокий кругленький мужичок с автоматом.

Менты словно ослепли и оглохли, уставившись в ту сторону, куда медленно уходила сумка. Михаил не собирался прощаться со своим – он уже давно считал сумку своей – имуществом.

Он подобрался к задней машине, бело-синим «Жигулям», коснулся кончиками пальцев шеи водителя и уложил его обмякшее тело на соседнее сиденье. Вынул из кобуры милиционера пистолет и взвел курок, включил зажигание и резко дал вперед. Все оказалось так просто. Он пролетел сквозь толпу растерянных милиционеров, как нож через масло. На асфальте перед ним вдруг оказались какие-то дети, он едва успел объехать их, вывернул руль влево и с металлическим хрустом втиснулся своим бортом в борт джипа.

Удерживая рулевое колесо лишь левой рукой, Михаил вскинул правую в направлении Музыканта, который истошно вопил от боли в сломанной ноге. Шустров выстрелил ему в голову, прекратив страдания несчастного. Вторая пуля швырнула наземь Странноглазого. Малыш с автоматом куда-то исчез – Шустров надеялся, что сумел сбить его машиной.

Михаил запрыгнул в джип, спихнув на пол труп Музыканта, нога которого по-прежнему была зажата между «Крайслером» и «Жигулями».

Он нажал на газ, и машина рванула с места. В зеркало заднего вида Михаил увидел бегущих милиционеров, но никто из них не стрелял, и отъезд «Крайслера» превратился в спокойное нехлопотное мероприятие.

Шустров все сильнее вдавливал педаль газа в пол, все больше становилось расстояние между ним и нерасторопными новоудельскими милиционерами. Он радостно подумал о том, как все оказалось просто.

Так продолжалось еще минуту с небольшим.

А потом уже ничто не казалось Шустрову простым.

3

Ведя машину правой рукой, он запустил левую за спинку сиденья, туда, где должна была стоять сумка.

– Пожалуйста, возьмите, – услышал он и дернулся, как от удара током. Он был в машине не один. Лежал, правда, еще Музыкант в обнимку с «ремингтоном», но он-то наверняка помалкивал.

Тонкие руки поставили сумку на сиденье. У девушки было бледное взволнованное лицо, короткая стрижка и засохшая кровь возле губ. Память неспешно отмотала назад десять минут времени, перед глазами Шустрова возникла тонкая фигурка в синем платье, выходящая из милицейской машины.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Шустров.

– Я... Я не успела выскочить, – тихо проговорила Наташа. – Когда вы...

– Что вообще делаешь в этой машине?

– Мне сказали поставить сумку внутрь. И они хотели, чтобы я отъехала с ними на полкилометра от города. А вы... Вы меня не узнаете?

– Что? – Шустров нахмурился. Что еще за старые знакомые в столь неподходящее время?! Он повернулся, оглядел девушку – напряженность во взгляде, золотая цепочка с крестиком поверх ворота платья, засохшая кровь... Почему-то Шустров все время задерживал взгляд на крови – так странно было видеть это на девушке.

– В поезде? – вспомнил он. – Это ты была в поезде?!

– Я, – кивнула Наташа. – Я случайно взяла вашу сумку... Я не хотела.

Шустров потрясенно покачал головой. Девчонка, из-за которой он влип в кучу неприятностей... Слава богу, что все они позади.

– Как это случайно?! – зло выкрикнул он. – Как такое можно сделать случайно?!

– Я перепутала в темноте. Они стояли рядом. Когда начали стрелять, я схватила вашу сумку и выскочила из поезда. А потом... Потом я хотела оставить ее себе.

– А что же не оставила? Совесть замучила?

– Не получилось. Сначала меня чуть не убили, а потом приехала милиция и забрала у меня сумку.

– Ты, наверное, расплакалась от досады?

– Нет.

– Что ж так? – Михаил иронизировал, а лицо девушки, которое он видел в зеркальце, оставалось серьезным, даже слишком.

– Меня чуть не убили из-за этой сумки, – повторила она, и Шустров рассмеялся: его раз десять чуть не убили из-за этой сумки.

– Ничего смешного нет, – сказала Наташа. – Если из-за этого убивают, то я лучше обойдусь без этого.

– Без чего? Без денег? Как ты себе это представляешь? Без этого не проживешь, подру... Черт! – Шустров посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, что смеялся он действительно зря: в степи они были не одни.

Метрах в двухстах за ними мчались сине-белые «Жигули». Пока одни. Шустров выругался и прибавил скорость. Ему расхотелось трепаться со своей случайной пассажиркой.

– А мы долго еще будем ехать? – спросила Наташа, не поняв, в чем причина резкой перемены в настроении Михаила. – Когда вы сможете меня высадить?

– Хрен его знает! Сейчас – точно не могу! Разве что вот таким макаром...

Шустров открыл правую переднюю дверцу и вытолкнул труп Музыканта, предварительно забрав у него карабин. Тело покатилось по песку, и Наташа завороженно следила за последними передвижениями того, что когда-то было человеком.

– Прыгай на ходу, – крикнул ей Шустров. – Сможешь?

– Нет!

– Тогда сиди и жди!

– Чего?

– Подходящего момента. Когда «хвост» отвалится!

– А когда он отвалится? Мне же придется возвращаться пешком...

– Значит, вернешься! – рявкнул Шустров. – Ничего с тобой не случится. Пешком она, видите ли, не хочет возвращаться... А я не хочу, чтобы мне башку снесли! Что важнее?!

Наташа промолчала, а Шустров, закончив плеваться яростными словами, подумал о том, как ему было хорошо одному, пусть прячущемуся, преследуемому, но не обязанному объяснять всяким малолетним дурам элементарные вещи. В последнее время люди стали его утомлять.

А бело-синяя машина продолжала мчаться по степи, делая все возможное, чтобы сократить расстояние, но не в силах это сделать. Шустров, конечно, не мог разглядеть, кто его преследует, но он не мог не отдать должное настырности этого типа.

– Ты местная? – спросил Михаил.

– Вообще-то да...

– Что у нас впереди по курсу? Куда мы приедем, если будем гнать в этом направлении?

– В каком направлении?

Шустров махнул рукой на запад.

– Там... Там Город Мертвых.

– Что?! – Шустров едва сдержался, чтобы не влепить девчонке пощечину. Нашла время для шуточек! – Какой еще Город Мертвых?! Поостри мне еще!

– Я серьезно. Город Мертвых – это в переводе на русский, а по-казахски он как-то по-другому называется.

– Что за Город?

– Древний казахский город. Несколько домов там всего раскопали, а называется – Город. Мы ездили с классом на экскурсию.

– Кто его раскопал?

– Кто-кто... Археологи. Лет десять назад. Каждый год сюда приезжали, а потом деньги у них кончились, так и оставили полураскопанным.

– Там никто не живет?

– А кто же там будет жить? Он же называется – Город Мертвых. Оттуда еще в древности все ушли, потому что он вроде как проклятый стал, этот город... А сейчас тем более – кто туда полезет?

– Ясно. – Шустров посмотрел в зеркальце и скрипнул зубами. «Жигули» если и отставали, то крайне медленно. – Сколько туда ехать? До Города твоего?

– Не знаю, – Наташа пожала плечами. – Часа два, два с половиной от Новоудельска. Может быть.

«Два часа на экскурсионном автобусе, – подумал Шустров. – Чуть больше часа на этой зверюге». Он уважительно похлопал ладонью по приборной доске джипа.

– Когда вы меня высадите? – снова спросила Наташа. – Если в Городе, то это слишком далеко...

– За тобой приедут, – ответил Шустров, глядя за медленным движением стрелки спидометра в правый угол прибора. – Видишь, за нами менты увязались... И мне нужно от них оторваться. Я не могу тормозить, чтобы тебя высаживать.

– А если вы от них так и не оторветесь? – Наташа обернулась и посмотрела в окно на бело-синее пятнышко вдали.

– Тогда я приторможу у Города Мертвых. И высажу тебя, – сказал Шустров. Он не пояснил только, что любое укрытие сгодится ему для того, чтобы отрубить свой «хвост» раз и навсегда. Одна сине-белая машина останется в степи или несколько – это уже частности.

– А это вы видели? – вдруг спросила Наташа.

– Что?

– Вон там, вверху...

Шустров хотел высунуть голову в окно, чтобы посмотреть, но усиливающийся характерный звук и без того сказал ему все, что нужно.

– Сволочи, козлы, придурки! – кричат Шустров, дико тряся головой и стуча кулаками по рулевому колесу. – Гады! Ишаки летающие!

Наташа испуганно подалась назад. Она взобралась с ногами на заднее сиденье джипа и широко раскрытыми глазами смотрела, как черная точка в небе быстро увеличивается, принимая очертания вертолета.

Именно в этот момент Малыш, чувствуя, что проигрыш в гонке становится для него неминуемым, в жесте отчаяния выставил в окно автомат и выпустил длинную очередь вдогонку «Крайслеру».