Текст книги "Охота на хранителей"

Автор книги: Сергей Джевага

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

– Что с ним не так? – спросил я с мрачным любопытством.

– Все так, – поморщился волхв. – Даже больше. Дэвид – весьма незаурядная личность с богатым прошлым. Один из самых сильных и жестоких волшебников нашего времени. Родился лет двести назад. В юности успел рассориться со Старейшинами и Главой своей Семьи. Ушел из клана и более не возвращался. Стал отшельником и наемником. Спустя многие годы вспомнил о прошлых обидах и начал войну против Старейшин. Причем не всегда безуспешную. Правда, каждый раз Властители рушили его планы, разбивали войска, уничтожали тайные ордена. Но Дэвид уходил и спасался… Дикарь – невероятно сильный чародей, опытный воин. И когда-то сумел полностью слиться с Младшим Тотемом, стал получеловеком-полутигром. Таким образом, обрел могущество и долголетие. Последние десятилетия о Дэвиде никто не слышал. Многие решили, что бунтарь либо умер, либо просто устранился от дел. Но ошиблись.

– Если волшебник так рьяно боролся против Старейшин, почему перешел в стан врага? – поинтересовался я. Рассказанное стариком почему-то не вызвало удивления.

– Мне тоже, – произнес Велимир и нахмурился. – Не могу найти причин, что подвигли Дэвида начать работать на Властителей. И это внушает беспокойство. Для Старейшин Дикарь ценное приобретение. Отшельник стоит многих десятков обычных волшебников. К тому же смел, умен и жесток, не боится рисковать. Если кто и способен отловить молодых магов в одиночку, то только Дэвид. Властители Земли прекрасно снарядили охотника. Та цепь, что ты видел – мифический Глейпнир, откованный гномами по просьбе скандинавских богов. Но могут быть и еще козыри, припрятанные в рукаве. Старейшины многие годы собирали магическое оружие, пленяли легендарных зверей.

Старик замолчал. Лицо серьезное и даже суровое, в глазах холод. Я почувствовал себя несколько неловко. С натужным скрипом в шее отвернулся, осмотрел комнату. Солнце сместилось и из окна теперь бил яркий золотистый столб света. Весело танцевали пылинки, по печке и стенам, пыльным полкам и потолку бегали быстрые лучики. Снаружи доносились голоса спецназовцев, чуть слышно шелестел ветер в дымоходе. В который раз я поразился нелепости ситуации. На полном серьезе говорим о человечестве, предназначении, магии. А обстановка самая обыкновенная, домашняя и спокойная.

– К чему ведете? – с тяжелым вздохом спросил я.

Велимир виновато развел руками, покряхтел и откашлялся. Но таки ответил:

– Ситуация в корне изменилась, Саша. Дэвид весьма опасен. Ты чуть не погиб вчера. И я бы не хотел рисковать тобой в дальнейшем. Майор предложил услуги «ХраМа». Я считаю, что нужно согласиться. Правда, Алексей Григорьевич вытянул из меня обещание, что поговорю с Носителями Тотемов насчет небольших научных опытов. Пойми правильно, Саша. Ты сейчас очень слаб, твоя магия спит. Против Дикаря тебе не выстоять. Наши расчет оказались ошибочны.

– А по-моему, ваш хваленый Дэвид сгорел, – сказал я медленно. Взял кружку и взвесил в руке, прицельно посмотрел на противоположную стену. Но сразу поставил обратно и отодвинул от греха подальше. – Волшебник стоял слишком близко ото Льва и попал под взрыв.

– Я бы не надеялся, – хмыкнул старик. – Рассказ Сони натолкнул на мысль, что у Дэвида есть один из последних Камней Портала. Дикарь, скорее всего, успел телепортироваться. Так что шанс встречи с ним очень велик. И еще… Мы теряем в скорости. Посланник Старейшин может перенестись в любую точку на Земном шаре за пару минут. А ты с Соней или бойцы Данилова потратите много часов. Наши шансы уменьшаются.

– Тем более надо переходит к решительным действиям! – перебил я, начав злиться. – Велимир! Если уж начал дело, доведу до конца. Да, опасность увеличилась. Но что с того? Магов чувствую лишь я. И если понадеемся на «храмовцев», безнадежно опоздаем.

– Саша-Саша… – пробормотал волхв, печально качнул головой. – В тебе говорит упорство Козерога. Но не забывай – убить тебя сейчас довольно легко. А мы не можем терять Носителей Тотемов, одним из которых являешься и ты. Молодые маги обязаны выжить!

Старик сжал кулак и медленно опусти на край столешницы. Синие глаза полыхнули гневом, черты лица заострились. Но я совершенно не испугался. Раздражение, что начало копиться с самого начала разговора прорвало плотину. До чертиков надоело, что смотрят с затаенной жалостью и повторяют: ты потерял Тотем, у тебя нет магии, убить тебя раз плюнуть… Оберегают, вытирают слюнки, следят чтобы не прищемил пальчик. Да какого дьявола?!

– Чушь! – фыркнул я. – Поверьте, Велимир, мне не хочется лезть в пекло. Вчера было очень больно. Но кто если не я? А магии научусь и без идиотского Тотема! Рано или поздно! Поэтому давайте не будем спорить. Вечером я с ведьмой отправлюсь в следующий город и достану мага любой ценой!

Я почувствовал, что щеки пылают, устыдился вспышки бешенства. Тряхнул головой, глубоко вздохнул. Но взгляд Велимира выдержал. Старик поморщился, привычно пригладил бороду. И долго молчал, думал. Очнулся и осторожно произнес:

– Понимаю тебя, Саша. И уважаю стремление. Но давай сделаем так – до вечера хорошенько подумаешь. Постарайся остыть и взглянуть на ситуацию с различных сторон.

– Велимир! – воскликнул я. – Вы забываете – я Козерог. Если принимаю решение, предварительно анализирую и рассматриваю ВСЕ варианты.

– А если и бросаешься в пламя, то лишь по зову интуиции, – произнес старик. Пристально посмотрел и добавил громче: – Но все равно немного погуляй, Саша! И подумай! Вреда не будет.

…Гулять пришлось довольно долго. С волхвом мы так ни к чему и не пришли. После завтрака я захватил сумку, лук со стрелами и отправился в лес. Несколько часов бесцельно бродил по чаще, пинал прошлогоднюю листву и злился. Пару раз видел зайцев-русаков, тянулся к луку. Но, к сожалению, ушастые спринтеры скрывались раньше, чем успевал натянуть тетиву. Я махнул рукой и просто перестал обращать внимание на зверье. Не до охоты сейчас.

Душу разрывало на части. Волнами накатывали воспоминания о вчерашнем вечере. Перед глазами скользили яркие картинки погони, короткой и глупой стычки с Дикарем. Кожу начинало жечь, словно опять попал под огненный шквал. Страх сжимал ледяными когтями сердце, мешал дышать. Я дрожал в нервном ознобе, обливался холодным потом. Приваливался к шершавым стволам и долго приходил в себя. Вновь вспыхнуло бешенство. В ушах эхом отдавались слова Велимира. В груди родилась бездонная пустота, беспомощность. И тут же заполнилась пламенной яростью. Мир расплывался, разваливался на куски. В голове вертелся единственный вопрос: почему? Волхв снова изрядно сбил с толку. Ведь еще некоторое время назад жарко доказывал – ты, Саня, должен отправиться за магами. А теперь противоречит себе. Хотя изначально знал, на что посылает. Странно и непонятно. Впрочем, доводы вполне прозрачны. Но душу гложет паршивое чувство неправильности. Волхв определенно темнит. Но в чем? И неужели есть какие-то иные цели?..

Очнулся я на какой-то полянке. Лежал в густой траве, слушал успокаивающий щебет птиц и думал, думал… Постепенно слепая злость начала формироваться в намерение. Я ощутил жгучий стыд. Эмоциональные взрывы случались и раньше, но не в таких масштабах. Я считал слабостью, избегал. А теперь просто-напросто не выдержал.

Руки сами собой нащупали котомку. Я вытряхнул содержимое, немного поразмыслил. Жезлы и пробирки с зельями отложил, взялся за рунные камни.

«Я смогу! – сверкнуло в голове. – Зависимость от Тотема тоже слабость. Настоящая сила не в энергии подаренной звездами. Это как мешок золота с неба, подачка. Истинная сила – в знаниях! Такая мощь не предаст, ее нельзя отнять. И я заработаю право называться чародеем!.. К тому же следует отвлечься. Иначе с подобными мыслями скоро угожу в психушку».

Последующие несколько часов упорно работал с рунным набором. Один из немногих доступных обычному человеку способов управлять тонкими энергиями. А для меня – единственный. Есть еще несколько. Но магия Вуду исключительна опасна. Шаманство требует много времени и результат абсолютно непредсказуем. Чтобы овладеть даосской техникой распределения внутренних сил надо учиться всю жизнь. И лишь скандинавский алфавит созвучный течению естественных потоков Земли может помочь…

Поначалу не получалось. Камни оставались холодными и безучастными. Я брал руны одну за другой. Сжимал в кулаке и старался зацепиться мыслью за символ, напитать Силой. Постепенно злость улетучилась. Я сосредоточился на деле и просто работал. И в какой-то миг ощутил вибрацию в кулаке. Раскрыл ладонь, моргнул от удивления. Символ на камешке переливался золотистым светом. Руна «Сол». Отвечает за вдохновение, надежду и солнечное тепло.

Второй руной, что удалось пробудить, стала «Асс» – уста творения. Символ жизненной силы, энергии. Остальные камни пока молчали. И как я ни бился, но активировать не смог. Однако унынию не поддался. Напротив, несказанно обрадовался. Ведь впервые за год пришел успех. Если продолжать в том же духе, смогу разбудить все руны. И тогда появится возможность комбинировать, составлять заклятия. Магия медленная и трудная, но иногда очень действенная.

Я ухмыльнулся, мысленно похвалил себя. С чувством выполненного долга бросил руны обратно в котомку. Следом отправил пробирки с зельями, жезлы. Подобрал с травы сферу, что подарила русалка, хотел засунуть туда же. Но почему-то остановил руку. Взвесил артефакт на руке, задумчиво провел пальцем по гладкой холодной поверхности. Солнце отражалось от красноватого металла. Линии и узоры четко выделялись, завораживали изгибами. Я попытался нажать на один из символов. Нет, на кнопку не похоже. Поскреб пальцем и попробовал сдавить руками. Бесполезно. Металл твердый, шар кажется цельнолитым. Может и правда обыкновенное украшение?.. Черт знает. Впрочем, гадать тоже смысла нет. А если как-то открывается? Волхв обмолвился, что сфера может быть головоломкой.

С артефактом я провозился еще полчаса. Дышал на символы, тер пальцами и даже ударил о дерево. Достал нож и попытался просунуть в одну из канавок. Но лишь затупил лезвие. В конце концов, потерял всякую надежду разгадать секрет сферы. Плюнул со злости, бросил шар в котомку. Подобрал лук и колчан, огляделся и удивленно присвистнул. Да уж, правильно говорят, что в работе время летит незаметно. Пока я занимался с рунами и сферой успел наступить вечер.

Солнце медленно погружалось за кроны деревьев. Небо потемнело, появились первые тусклые звезды. Тени удлинились, воздух стал гораздо прохладнее. Ветерок утих, и поляну окружило молчаливое спокойствие близкой ночи. Пахло свежестью, сухими травами и грибами.

Сориентировавшись, я легкой трусцой побежал вслед за уходящим солнцем. Минут через двадцать сбавил скорость и перешел на шаг. Потемнело настолько, что появился риск разбить нос о дерево. Но я не беспокоился. Дорогу нашел и теперь неспешно брел в направлении избушки.

Уши уловили голоса, впереди блеснул красноватый огонек. В воздухе чувствовался отчетливый запах дыма. Я преодолел последние заросли кустов и вышел из-за деревьев.

Перед избой весело полыхал большой костер. Прозрачные оранжевые языки огня тянулись к небу, выстреливали искрами. Громко трещали прогорающие ветки. Тонкие струйки дыма, сплетались в большой столб. Оранжевые отблески танцевали на стенах избы, гонялись за пугливыми тенями. А в круге света стояли несколько людей. Я подошел ближе и узнал Велимира с Вадимом, Соню и Данилова.

Майор что-то жарко доказывал, рычал как медведь и размахивал руками. Лицо напоминало переспевший помидор. Красное, в мелких бисеринках пота. Синяки почти сошли – похоже, волхв смиловался и полечил временного соратника. Лишь нос по-прежнему заклеен пластырем. С Даниловым спорили волхв и Вадим. Говорили тихо, уверенно и веско. Друга не рассмотреть, выделялся на фоне огня темным силуэтом. Но даже так становилось видно, что не намного меньше того же Алексея Григорьевича. А в плечах даже шире… Велимир и ведьма стояли чуть поодаль. Соня отмалчивалась, беспокойно поглядывала на костер, небо.

Услышав звуки шагов, разом умолкли и подслеповато всмотрелись в темноту. А майор даже потянулся к пистолету. Но волхв остановил жестом. Улыбнулся и пошел навстречу, открыл рот для приветственных слов. Я нахмурился, отмахнулся. Положил лук с колчаном у крыльца, повернулся. Посмотрел в глаза старику, решительно произнес:

– Вылетаем сейчас же!

Старик около минуты всматривался в мое лицо. Косматые брови сошлись на переносице, взор потемнел. Велимир устало вздохнул, прищурился на зарево костра. Голос показался низким и неестественно шелестящим, грозным и чужим:

– Так тому и быть. Ты выбрал.

* * *

Небо понемногу светлело. Там, где еще полчаса назад царила густая тьма, теперь поселилась серая дымка. Звезды тускнели, тухли одна за другой. У самого горизонта появилась алая полоса. Стала шире, превратилась в розоватое зарево. Одинокие лучи пробивались сквозь плотную ширму земли. Наступали и гнали темноту прочь. Сначала несмело, а затем увереннее. Высокие многоэтажные дома еще тонули в густых сумерках. Но на тех окнах, что смотрели на восток, уже играли светлые блики. Улицы пустовали. Автомобили и автобусы дремали на стоянках, ждали водителей. И лишь легкий прохладный ветерок гулял по тротуарам, проезжей части, носил пыль и мусор. Но то и дело затихал, словно боялся, что несмелым шорохом разбудит людей. Город казался вымершим. Но пройдет один-единственный час и улицы наводняться машинами, людьми и животными. Проснуться голуби и дворовые псы, радостный солнечный свет хлынет с неба. Появятся цвета и звуки, запахи. И один из многочисленных человеческих муравейников обретет новую жизнь.

Встретить в такое время прохожего – равно, что посреди сибирской тайги узреть жирафа. Те, кому надо идти на работу досыпают последние часы. Или же с сонным видом прихлебывают кофе на кухнях. Припозднившиеся гуляки только-только донесли головы до подушек и провалились в забытье. Единственное время, когда в городе спят все без исключения – короткий промежуток между тремя и четырьмя часами утра. Но как известно, из каждого правила есть исключения – тот самый жираф среди вечной мерзлоты.

В гулкой тишине улиц слышались отчетливые шаги. Неторопливые и мягкие, шаркающие. Судя по звукам, человек шел на заплетающихся ногах, часто спотыкался. Иногда переходил на бег, но сразу останавливался. Слышалось хриплое надрывное дыхание, невнятное бормотание. И вновь шаги…

Из-за поворота показался силуэт. Смазанный и безликий, похожий на тень. На минуту растворился в густых сумерках, что царили между двумя девятиэтажками. Но у ближайшего столба возник вновь.

Стало видно, что представлял собой ранний прохожий. Молодой темноволосый парень. Среднего роста и телосложения, одетый в клетчатую рубашку с короткими рукавами, джинсы и кроссовки. Лицо неизвестного выделялось болезненной бледностью. По лбу и щекам стекали крупные градины пота. Парень дико вращал глазами, то и дело вздрагивал, пугливо вертел головой. Дышал тяжело, с хрипами и клокотанием. Пошатывался, хватался за грудь. Пыль и пятна грязи на одежде, загнанный вид могли говорить лишь об одном – парень от кого-то долго и упорно убегал.

У столба силы окончательно оставили молодого человека. Споткнулся, нелепо взмахнул руками и рухнул на колени. Уронил голову на грудь и несколько минут сидел неподвижно, тупо смотрел на асфальт. Спина мелко подрагивала, с подбородка падали мутные капельки пота. Но постепенно дыхание неизвестного уровнялось. Мертвенная бледность сошла с лица, сменилась легким румянцем.

В глазах парня плескался суеверный ужас, лицо кривилось в гримасе страха. Видно: пытается совладать с собой. Дышал глубоко, стискивал губы и сжимал кулаки. Но едва слышал легчайший шорох, сразу вздрагивал, искал взглядом опасность.

Утренние сумерки глушили звуки, сонно колыхались между домов. Верхушки зданий озарило первыми лучами восходящего солнца. Но внизу еще царила тьма. Окна оставались темными и матовыми, словно грязные лужи затянутые коркой льда. Спокойствие и тишина заливали город топленым молоком. Невдалеке несмело пропищала проснувшаяся синица. Дальше по улице ритмично мигал желтый глаз светофора. Свет редких фонарей постепенно становился более призрачным. Звезды практически пропали с неба. Проявились узкие перьевые облака. Чуть розоватые, воздушные и будто нарисованные смелым росчерком кисти художника… Ветер усилился, носил волны пыли, перекатывал с места на место бумажки, пластиковые стаканчики и прочий мусор.

Безумство и страх в глазах парня сменились блеском мысли. Молодой человек немного успокоился, пришел в себя. Еще раз пристально изучил улицу позади. Но не заметив ничего подозрительного, начал подниматься на ноги. В мертвенной тишине улицы раздался легкий шелест. Парень резко развернулся. Попытался пронзить взглядом темноту. Глаза стали круглыми от страха, по щеке поползла капелька пота. Молодой человек присел и попятился. Вздрагивал, скрипел зубами.

Метрах в пятидесяти почудилось движение. Тусклый проблеск металла, быстрая тень. Шорох и опять глубокая тишина. Серые сумерки и мигание светофора вдалеке… Все произошло настолько быстро, что у каждого возникли бы сомнения – а не показалось ли? Но парень не колебался. Он знал нечто такое, что заставило действовать без промедления и долгих раздумий.

То, что произошло в следующий момент вряд ли можно назвать нормальным. Или привычным. Скорее фантастическим, сказочным, необычным. Любой обыватель упал бы в обморок. А очнувшись, отправился в больницу – подлечить нервишки… Лицо молодого человека исказила гримаса боли и страданий. Кожа побледнела еще больше и стала почти прозрачной, а глаза полыхнули ярким голубым пламенем. Парень зашипел как змея, отпрыгнул назад и выставил руку. Тишину разорвал низкий рокот и визг. Покрытие дороги пошло сеткой трещин. Из-под асфальта ударили сотни тончайших струек воды смешанных с воздухом. Громыхнуло. Полетели обломки, мелкий щебень. Земля просела и застонала, к небу рванулся толстый столб камней, железа и кипящей воды. Окна окрестных домов не выдержали удара воздушной волны, со звоном вылетели. Плотные клубы белесого пара хлынули вширь. В бурлящем тумане показалась измятая и словно пожеванная машина, сломанный пополам столб с обрывками проводов. К общему шуму прибавился вой автомобильной сигнализации, крики сонных людей.

Парень не стал дожидаться развязки. Развернулся и бросился бежать. Но едва преодолел десяток шагов, откуда-то с крыши ударил яркий луч солнечного света. Попал в грудь, сжег рубашку и отбросил молодого человека назад. Парень вскрикнул, перекатился по земле и поспешно сбил пламя. Зарычал от злости и указал раскрытой ладонью на крышу. Пять струек воды с визгом полоснули по бетонным плитам. Взвился пар, полетели осколки. Но из дымного облака тут же ответили сгустком солнечного света. Золотистый комок ударил подобно огромному кулаку. Там, где секунду назад сидел парень, взвихрилось пламя. Яркая белая вспышка озарила дома, изгнала тьму из подворотен и отразилась в еще целых стеклах. А через секунду свет потух, и языки пламени опали.

В сумерках тускло блеснул металл, почудилось движение. С крыши дома спрыгнула гибкая тень. Слилась с чернотой у фундамента. Но тут же отделилась, обрела человечески очертания. Сероватый свет отразился от металла кольчуги, латных перчаток и маски. Горячий ветер растрепал длинные желтоватые волосы. Высокий и худощавый, странно одетый мужчина быстро подошел к глубокой дымящейся воронке. Присел на корточки и презрительно хмыкнул.

На дне впадины без чувств лежал тот самый молодой парень. Лицо еще бледнее, чем прежде. Рот приоткрыт в испуганном крике. Взгляд бессмысленный и блуждающий, зрачки очень широкие. Одежда превратилась в обгоревшие лохмотья, тело в золе и грязи. Рядом танцевали маленькие язычки пламени, сухо потрескивали раскаленные камни.

Дэвид по прозвищу Дикарь внимательно осмотрел мага. В желтых тигриных глазах промелькнуло удовлетворение. Повезло. Стрела и Сфера Света попали точно в цель, оглушили. Иного, даже самого сильного колдуна заклинание обратило бы в горстку праха. Но маг выдержал удар, лишь потерял сознание. Как раз вовремя. Еще б несколько секунд и плети прорезали бетон, достали волшебника… Подумать только вода напополам с воздухом и частицами пыли. Фактически – гидроабразивные резаки, посильнее лазера. Логично, Тотем Водолея подразумевает дождик и ветер… в общем да, повезло.

Внимание Дэвида привлекли крики. Волшебник быстро изучил обстановку. Из окон домов выглядывали люди. Слышались вопли, недоуменный говор и плачь детей. Вдалеке ревели сирены пожарных машин. Облако пара начало понемногу рассеиваться, обнажило полосу разрушенного асфальта. Дикарь начертал в воздухе фигуру и сказал несколько фраз. После заклятия Отвода Глаз люди забудут о деталях происшедшего.

Молодой маг слабо пошевелился, царапнул спекшуюся землю. Но Дэвид не дал чародею очнуться. Схватил за горло и несколько раз жестко ударил. Стряхнул с латных перчаток кровь и отвязал от пояса цепь. Глейпнир послушно скользнула к парню, обвила тело подобно змее.

Камень портала засветился в кулаке. Дэвид выбрал координаты выхода, мысленно активировал. Дождался, пока в воздухе появится круг синего света. Небрежно схватил парня за шиворот и втащил в открытое окно. Вслед за мгновением кромешной тьмы и холода пришли иные ощущения. Кожу волшебника пощекотало, мир разительно поменялся. Улица, утопающая в утреннем сумраке, исчезла. Серые дома, разбитый асфальт, запах гари и горячего пара остался позади. В спину волшебника ударил последний порыв ветра. Послышался глухой хлопок, проявились контуры помещения. Темный подвал с низким закопченным потолком, грубая кладка стен, цепи, железные прутья клеток. Мрак рассеивали несколько тусклых ламп. В углу виднелась жаровня, заполненная раскаленными углями. Рядом ржавое ведро с застоявшейся водой. Воздух влажный и горячий как в бане, напоенный запахами сырости и дыма, паленых волос, крови. Слышалось потрескивание огня, частый стук капель и журчание. Настоящий пыточный подвал или темница.

Волшебник бесцеремонно уронил парня на грязный каменный пол. Огляделся, глухо выругался и сорвал железную полумаску с лица. Красноватый свет озарил лицо. Выхватил из темноты упрямый квадратный подбородок, заостренный нос и сухие бледные губы. Черты приятные, но несколько угловатые и жесткие. Лишь глубокий длинный шрам на левой щеке немного портил впечатление.

Дэвид поморщился, бросил маску на ближайший стол и несколько раз глубоко вдохнул. Схватил мага за загривок и подтащил к одной из двенадцати проржавевших клеток. Открыл дверь, бросил внутрь. Цепь расслабила объятия, маленькой змейкой юркнула к волшебнику и обвила запястье латной перчатки. Дикарь помедлил, с равнодушием вгляделся в лицо Водолея. Молод, очень молод… Потому и удалось застать врасплох. Но чертовски силен. Если бы обладал небольшой толикой опыта, результат охоты мог быть иным.

Носитель Тотема так и не пришел в себя. Нос сломан, щеки в царапинах, бровь рассечена. Кровь сочилась из ноздрей и ранок, обильно лилась из приоткрытого рта. Глаза мага закрыты, грудь медленно вздымалась и опадала. Жив, но в глубоком обмороке. Очнется не скоро.

Из дальнего угла послышался шорох, скрип дерева. В темноте сверкнули холодные глаза. Показалось бледное лицо, седые волосы.

– Первый успех, Дэвид? – спросил Повелитель Ветра. Голос Гвиона как никогда скрипучий и неприятный. Бесцветный, лишенный эмоций и скрытых вибраций. Голос мертвеца или компьютера.

Волшебник раздраженно дернул уголком губ. В последний раз посмотрел на бесчувственного Водолея и медленно закрыл клетку. Скрипнули петли, решетка со стуком ударилась в раму. Щелкнули скрытые пружины замка.

– Да, – спокойно произнес Дикарь. – Первый. Но не главный.

Отошел от клетки и направился к столу. Положил цепь, начал медленно снимать латные перчатки. В угол по-прежнему не смотрел, словно опасался окаменеть при виде Старейшины. В темноте раздался скрип дерева, шорох одежды и резкий неприятный смех. Лицо Повелителя Ветра утонуло во мраке, показалось вновь. Губы мага кривились в холодной усмешке, глаза сверлили затылок волшебника.

– Зачем носишь маску? Ведь шрам не уродлив, и скорее придает мужественности, – проскрипел Гвион.

Волшебник снял перчатку с левой руки, положил на столешницу. Начал возится с ремнями другой. Аккуратно расстегивал, попутно осматривал сочленения. Заметил пятна крови на шипах кастета. Поморщился, отыскал на столе тряпку и принялся тщательно вытирать.

– Люди боятся неизвестности, – ответил волшебник, после продолжительного молчания. Повернул перчатку на свет, осмотрел и вновь принялся чистить. – Не видя эмоций, мимики или взгляда начинают нервничать и совершают ошибки. Маска тоже оружие.

– Любопытная тактика, – бесстрастно отозвался Гвион.

Незрячими глазами уставился на пляску искр в жаровне. Перевел взгляд на упорно работающего волшебника. Длинные волосы и тени скрыли лицо Дикаря. Слышался шорох ткани, спокойное журчание воды.

– Тебе ведь не нравится то, чем занимаешься? – вновь подал голос Повелитель Воздуха. – И не нравится работать на Властителей. Так почему пришел? Зачем делаешь за нас грязную работу?

– Пути господни неисповедимы, – проворчал волшебник. – Иногда творишь вещи глубоко неприятные и противные. Но долг и обещания самому себе перевешивают.

– Ты говорил о человеке, – медленно произнес седой маг. Запнулся, покачал головой и улыбнулся шире. – А-а-а… Кажется, понял. Припоминаю-припоминаю… Твое полное имя звучит как Дэвид Моран. В одной из Семей была молодая Посвященная с такой же фамилией. Тогда ясно, что тебя ведет. Месть. Ай-ай-ай, Дэвид. Опуститься до банального мщения…

Гвион встал и вышел из угла. С любопытством заглянул в клетку, понаблюдал за молодым магом. Легким прогулочным шагом двинулся вокруг волшебника. Дэвид игнорировал Повелителя Ветра. Однако напряг плечи и еще ниже склонил голову.

– Я просил Луизу, чтобы не давала Грейс мою фамилию, – сказал волшебник. Голос получился глухим и угрожающим. – Но она всегда отличалась упрямством.

– Больно, когда дети умирают раньше тебя, – равнодушно произнес Старейшина. – Понимаю, Дэвид. И выражаю соболезнования.

Маг остановился напротив Дикаря, задумчиво потер подбородок. Волшебник резко поднял голову и с бешенством взглянул на Повелителя Ветра. Маска отчужденности слетела с лица как сухая шелуха. Глаза сверкнули яростным желтым светом.

– Что ты знаешь об этой боли? – рявкнул Дэвид. – Что?! Не смей соболезновать, если не понимаешь каково терять детей! Вы заставили ее искать новых магов, послали на смерть! Глупую девчонку, что хотела выделиться из толпы! Использовали как приманку, пушечное мясо! И знаешь, Гвион… От нее не осталось даже тела, чтобы похоронить! Твари вы!..

Лицо волшебника изменилось, начало обрастать густой шерстью. Сквозь человеческие черты выглянули тигриные. Дэвид разжал кулаки, и стало видно: пальцы обзавелись острыми крючковатыми когтями. Дикарь бросил на Второго Старейшину взгляд полный злобы и жажды крови. В тишине подвала послышался громкий скрип. Волшебник медленно провел пятерней по столешнице. За пальцами протянулись глубокие кривоватые канавки.

В подвале неведомо откуда появился ветер. Засвистел под потолком, взвихрил пыль и с размаху ударил призрачной ладонью по жаровне. Языки пламени пугливо притухли. Тени заметались по стенам, жирный черный дым взволновался под потолком. Сильно похолодало.

– Ты не прав, Дэвид, – сказал Носитель Тотема Весов. В голосе Старейшины проскользнули угрожающие нотки. – У меня было около двадцати жен, множество детей. Все умерли давным-давно. Так что не говори мне об отцовской боли! Я понимаю. И более полутора тысяч лет не рискую заводить семью. Мне искренне жаль твою дочь! Но не я посылал ее на смерть. Совет принял решение, и кто-то из моих собратьев сыграл «втемную».

– Мне нужен убийца Грейс! – бешено прорычал волшебник.

– Тут сложнее, – быстро произнес Повелитель Ветра. – Охотясь за Козерогом, Грейс попала в самое пекло. В том городе вырвался на свободу Проклятый Охотник. Демона уничтожили, но никто не знает, что произошло во время сражения. Могу обещать лишь одно, Дэвид. Я проведу расследование.

– Я проведу сам! – процедил Дикарь.

Ярость постепенно оставляла волшебника. Лицо стало нормальным, когти втянулись. Но в глазах еще полыхала смесь из ненависти, боли и ярости. Дэвид взял латную перчатку, надел и принялся застегивать ремешки. Губы волшебника сжались в упрямую линию, во взоре появилась решимость.

– Помни об уговоре, – предупредил Гвион. – Носители Тотемов нужны живыми. Все до единого!.. А расследование я проведу. Ты получишь востребованную награду, обещаю.

– Козерог останется живым, – сухо сказал Дэвид. – Может быть. Но что случилось с моей дочерью расскажет непременно.

Волшебник быстро надел перчатки, повесил на пояс цепь. Подобрал маску и закрыл лицо. Взглянул на Старейшину и достал из мешочка на поясе красный кристалл. Камень портала сразу же мягко засветился. Раздался хлопок и за спиной Дикаря появился кольцо синего света. Из «окна» потянуло запахом дорожной пыли. В подвал брызнули косые солнечные лучи, ветром занесло несколько лепестков цветов. Показалось лазурное утреннее небо, широкое поле и уходящая вдаль грунтовая дорога. А чуть в стороне – унылые серые многоэтажки одного из русских городов.

Дэвид пробормотал заклинание отвода глаз и решительно шагнул в проем. Стоя по колено в густой траве, оглянулся и сказал:

– Счастливо оставаться, Гвион. Я приведу тебе магов. И ты отдашь мне убийцу Грейс! Кем бы ни был!..

Кольцо света превратилось в вертикальную черту. Синий свет мигнул и рассыпался шипящими искрами. В подвале вновь стало темно. Но посвежело, и еще чувствовался запах полевых трав, пыли. Тени плясали на каменной кладке, лампы накаливания мигали и чуть слышно потрескивали.

Второй Старейшина Земли смотрел перед собой и задумчиво тер подбородок. Бледные холодные глаза поблескивали как стекло, черные точки зрачков быстро сужались и расширялись. Гвион напряженно мыслил… Ситуация с Дэвидом не нравилась абсолютно. Он и раньше предполагал, что с бунтарем возникнут проблемы. Но даже не думал, что настолько серьезные и так скоро. Кто же знал, что так случится? Из сотен опытных и сильных Посвященных кто-то из собратьев выбрал ту вздорную и глупую девчонку. Нехорошо. Хотя если бы не это, Дикарь и носа не казал в Альпы. И пришлось посылать волшебников. А их и так мало. Опытных вообще горстка, не успевают справляться с текущими заданиями. Да, появление Дэвида скорее удача. Но как расплатиться с бунтарем? Александра отдавать нельзя. И вряд ли именно Козерог убил дочурку Дэвида, у паренька кишка тонка. Замкнутый круг.