Текст книги "Библиотека (СИ)"

Автор книги: Сергей Сазонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Ну, и откуда в теле робота оказалась взрывчатка? – поинтересовался Илья.

Полукаров обожал слухи-сплетни, потому с охотой поделился информацией:

– Основа для того робота...

– Основа?

– Ну, ... потроха с мозгами, если ты понимаешь, о чём я говорю, была из серии, предназначенной для военных.

А вот это интересно. Откуда военный робот у гражданского? Илья логично уточнил:

– Для военных?

– Ага, – ох и любил Полукаров блеснуть информированностью, аж фонтанировал ею, – Устаревшая модель, которую уничтожать не стали, отдали на нужды гражданских. Я справлялся, бывает такое. Из неё и сделали домовика. Потому и заряд, как бы изначально, уже находился в нём. У вояк ведь система самоликвидации чуть ли основа всего. Чтобы врагу не досталось. На фирмочке, где сляпали того робота.... Нет, ты видел его? В материалах дела есть его фотография. Урод, каких поискать. Каким надо быть больным, чтобы заказать себе подобного домовика...

Илья намеренно скислил лицо, мол, трепотня Полукарова не по делу утомляла. Тот сигнал распознал и вернулся от разглагольствований к сути:

– Я думаю, что, когда делали домовика, на заряд в нём внимания не обратили, либо заметили, но не захотели возиться с небезопасной штуковиной и оставили как есть. Могли даже хозяина не предупредить.

– О Кикимере? – задумчиво произнёс Илья, мыслями улетев в квартиру на Садовой.

– О ком? – не понял Полукаров.

– Не важно, – отмахнулся Илья.

В принципе, откуда молодому коллеге знать, как звали домовика. Для следствия нужен лишь его серийный номер, не более.

– Кстати, слышал новость? – Полукаров не мог не поделиться ею.

– Какую? – рассеянно спросил Илья.

– Криминалист наш в больнице!

Илья встревожился:

– Что случилось? Нападение? Кто?

– Никто. Криминала никакого. Возвращался с твоей свадьбы и ногу сломал. Несчастный случай. Сам же знаешь, он любитель этого, – Полукаров характерным жестом, щёлкнул себя по горлу, – А ты чего так встрепенулся? Нападение, кто, что? Кому он нужен наш эксперт? Тебе тоже заговоры всякие мерещатся?

– Какие заговоры? – теперь уже Илья сразу не соображает о чём тот.

– Роботов против человечества. Какие ещё бывают? Эксперт наш на этом, похоже, "ку-ку" поймал, – для выразительности Полукаров покрутил пальцем у виска, – С тем же несчастным случаем на Садовой он мне весь мозг выел. Сам доказать ничего не смог, а мне далдонил, что того робота подорвали дистанционно. Ты подумай! Кому, кроме придурка хозяина был нужен тот домовик? Эксклюзив в грязной майке! Слушай, он, правда, так и ходил по дому в одной только майке, как на фотографии?

Илья кивает в ответ. Он сам тогда несказанно удивился, увидев Кикимера в одной грязной майке до колен и босиком.

– Во! Во! – обрадовано потряс указательным пальцем Полукаров, – Кто намеренно будет уничтожать такого? Бред. Замкнуло что-то внутри и бахнуло. А криминалист своё бу-бу-бу, "его убрали", "его взорвали". Правду говорят, что у него пунктик на роботов. Своего-то домовика он расколотил и спалил. Было такое, точно. У него дома и печь имеется, самая настоящая. Он её дровами топит. В ней останки робота и сжёг. Я говорю – пунктик у него на этом.

– А может, и в самом деле дистанционно? – вслух размышляя об услышанном, произносит Илья.

Предположения криминалиста не казались ему безумными. В отличие от Полукарова он-то знал, как на самом деле погиб хозяин квартиры. И со взрывом робота было много неясного. Как учили отец с дедом, Илья не верил в совпадения. Момент взрыва он не видел. Сам ли Кикимер сунул пальцы в розетку или нажал кнопку, какую? По своей ли воле или приказ получил? А, может, действительно замкнуло. Сейчас уже трудно сказать. Хотя, нет, об этом хорошо бы расспросить криминалиста. В первую очередь он спец. Его версия на чём-то основывается. Пусть просветит.

А вот Полукарову сомнения Ильи были далеки, как до Луны. Простой парень Полукаров, как булыжник. Кинули – летит, не задумываясь. Для него главное – направление, заданное начальством. Потому-то Ник-Ник приказал передать ему это дело. Полукаров глубоко копать не станет. У него любое преступление – бытовое, мотивы тоже бытовые, преступник из ближайшего окружения, не дальше вытянутой руки. И версии его соответствующие. Потому не удивительно получить от него – лёгкий хлопок по плечу, подозрительный взгляд и вопрос:

– Ты, Илюха, часом не употребляешь? Втихую, как эксперт наш? Глюки не беспокоят? Кому кроме тебя сдались тот чудной домовик со своим хозяином? Какой идиот ради них на такие сложности пойдёт? Прямо детектив.

Пришлось также по-дружески послать его куда подальше. Ну, не объяснять же, что тебе известно на самом деле. Ник-Ник попросил же не раздувать это дело. Илья как бы обещал.

Ник-Ник, Николай Николаевич, начальник. С него всё началось. Или нет? Со странного домовика. А почему не с самого хозяина? С какими тараканами в голове надо жить, чтобы заказать себе такого домашнего робота как Кикимер? А, может, началось с того дождя, загнавшего его в библиотеку? Разве это не судьба так романтично встретить свою будущую жену? И как после этого не сказать, что в мире всё взаимосвязано. Не будь Машеньки, он бы не стал учиться грамоте, не познакомился бы с «бунтарями» из библиотеки, а они не поделились бы с ним магическим набором цифр, дающим власть над любым роботом. Остаток дня Илья нет-нет, а мыслями возвращался к этой истории. «Кикимер с зарядом в груди, странная гибель его. Ник-Ник, пожелавший замять эту историю. Недалёкий Полукаров. Криминалист, загремевший в больницу. Его подозрения относительно роботов и самого начальника. Прибитые дверью пальцы Ник-Ника и никакой реакции на это...» – и так дальше по кругу.

"Всё-таки следует поговорить с экспертом ещё раз", – решил для себя Илья. Что тот скажет на трезвую голову? Полукаров говорил, что он сейчас в больнице. А там не как в бизнес классе, выпивку не разносят.

В больничный городок он отправился после работы вместе с Машенькой. Той пришло время показаться докторам. Ничего серьёзного, просто все девушки после замужества обязаны были проходить медицинское обследование с непременным собеседованием у психологов. Ради анализов можно было вызвать на дом экспресс-участкового робота и даже консультацию получить у специалистов по скайпу. Но появиться на глаза врачей было обязательно. Таковы нынешние правила.

Больничный комплекс занимал собой целый городской район. При необходимости здесь могла бы укрыться добрая половина населения полиса. Пандемия, чуть не опустошившая планету, заставила людей максимально озаботиться здоровьем каждого. До этого жизнь человеческая ценилась только на бумаге, в виде предвыборных лозунгов. Лишь оказавшись на грани исчезновения, люди наконец-то по-настоящему взялись за здравоохранение. Во-первых, запретили любую наживу на здоровье. И лечение, как ни странно, стало эффективней! Хотя, чего уж тут необычного? Старинная врачебная мудрость, гласившая, что бедные вполне могут лечиться сами, а богатые не должны излечиваться никогда, потеряла актуальность. Во-вторых, всё лучшее направили в здравоохранение. Медики стали цениться наравне с робототехниками. В городах выстроили больничные комплексы-гиганты, где делали всё, от обследований, лечения, до полной реабилитации. Причём лекарственные формы производили опять же на местах в своих фармацевтических лабораториях. Процесс первичной диагностики заболеваний доверили роботам. Как оказалось, не зря. Врачебных ошибок поубавилось. Лишь психологию да психиатрию оставили людям. Душу человеческую машина исцелять пока ещё не могла.

Оставив Машеньку в отделении "Семьи и репродукции", Илья отправился искать криминалиста. Где он может быть? Онкологию, стоматологию, урологию, наркологию – отметаем. А почему, собственно наркологию отметает? Пьёт ведь мужик. Могли и туда заткнуть.

Сунулся в справочную и вдруг обнаружил, что не знает фамилии криминалиста. За глаза его называли экспертом либо криминалистом, обращаясь к нему, величали Петровичем. Поразмыслив немного, он дозвонился до дежурного по управлению и узнал у него фамилию эксперта. А уж с этим найти его не составило большого труда. Как и ожидалось, криминалист лежал в "травме". Это восемнадцатый корпус, пешком далековато. Илья воспользовался электрокаром. Правда, пришлось подождать, пока освободится один из них. Можно было сесть и на велосипед, как многие здесь, но передвигаться на нём Илья посчитал для себя не солидным.

Всякий раз, попадая в больничный комплекс, он поражался его размерам. Каждому отделению отводилось целое здание, а то и несколько. Смежные корпуса соединялись переходами, всюду пандусы, лифты, эскалаторы. Не слишком напрягаясь, добраться можно на любой этаж. Больничные корпуса утопают в зелени, не то, что в остальной части города. Там энергия, металл, стекло, бетон. Тут – покой, тенистые аллеи, беседки, лавочки. Одним словом – город в городе, со своими системами жизнеобеспечения и даже своей полицией. Мечта любого из их управления – перевестись сюда на работу. Тихо, спокойно, предпенсионно. Что за служба здесь – лепота! Погонять нариков от лабораторных корпусов, угомонить расшалившихся детишек, да развести старушек, устроивших свару из-за процедур. Хотя и в этом Эдеме случаются преступления века. Отец перед пенсией работал здесь, рассказывал. Группа жуликов организовала прямо на территории больничного корпуса лабораторию, производившую синтетические наркотики. Причём сырьё для их изготовления похищали прямо из центральной лаборатории. Там у них инженер-настройщик слегка подкорректировал работу механических провизоров, составителей лекарственных форм, и у тех всегда оставались нужные преступникам ингредиенты.

Травматологическое отделение – обычное четырёхэтажное здание, не больше и не меньше остальных корпусов. Например, корпус «Родовспоможения» или «Генетики» были в разы больше.

Далеко впереди, у входа в отделение, среди служащих и посетителей мелькнула знакомая фигура в форме полицейского. Ник-Ник? С пакетиком в руке? Он ли? Никто и никогда не видел начальника с цветастым полиэтиленовым пакетом. Неприятные подозрения захолодили душу. Отчего-то вспомнилось, что именно Ник-Ник предложил замять то дело с двойным убийством на Садовой, когда робот убил хозяина и сам взорвался. Его слова тогда звучали весьма убедительно. "Всеобщий хаос, паника. Ой! Ай! Для людей хуже будет!" Весьма разумно, если смотреть действительно с тех позиций. По версии же криминалиста Ник-Ник сам робот. Тогда его участие в этой истории выглядит уже по-другому. Защищал он, выходит, своих, роботов. И сейчас зачем он здесь? Навещает чересчур болтливого криминалиста? Кикимер признался, его в расход. Теперь другого, чтоб "волну не поднимал"? Хотя, подрыв Кикимера вряд ли его рук дело. Но кто отдал домовику приказ самоликвидироваться, он наверняка знает.

Больничный электрокар движется со скоростью черепахи-пенсионерки, пока дотащится до места, тело криминалиста окоченеет. Вон, Ник-Ник с пакетом уже скрылся в дверях. Илья бросил неспешную машинку прямо на середине дороги и побежал со всех ног. И, конечно же, он не успел. Когда Илья влетел в вестибюль, шефа там уже не было. Куда делся? У криминалиста палата 313-я. Должен быть третий этаж. Лифт только что уехал. Бегом вверх по лесенке. Второй этаж, третий! Куда дальше? Направо? Налево? Направо. 319, 317, 315, 313-я палата. Дверь, как и всюду, открывается сама. Только медленно, очень медленно. В проём видна спина Ник-Ника. Шеф стоит перед высокой кроватью с блестящей траверсой поверху, блоком и тросами для растяжки. Самого криминалиста из-за начальника не видно. Правая рука Ник-Ника вытянута вперед, в ней что-то вроде продолговатой коробки сантиметров сорока. Странное оружие, не похожее на пистолет. Что-то из новинок? Наконец, дверь открывается настолько, что можно проскочить в палату. Что Илья и делает, и с ходу бьёт под локоть начальнику. Коробка вылетает у него из пальцев и падает на живот криминалисту. Судя по всему, она ничего не весит, потому, что криминалист никак не реагирует на неё, зато глаза его удивлённо расширяются при виде Ильи. А то, что Ник-Ник с оружием у постели, его словно не беспокоит.

Вид у криминалиста классически больного: небрит, в казённой майке на пять размеров больше, под спиной подушка, что б повыше лежать, загипсованная нога на растяжке. На постели, под рукой, толстенная книга в синей обложке. На носу криминалиста очки. Стало быть, он тоже читать умеет?

Оценить увиденное, просчитать варианты – это мозг делает автоматически, пока пальцы Ильи шарят по спине начальника. Под рубашкой, в районе лопаток у Ник-Ника прощупывается шторка, такая же, как у домовика Кикимера. Всё-таки прав оказался в своих подозрениях криминалист. Ник-Ник – тоже робот. Свободной рукой Илья задирает рубашку у него на спине, приподнимает шторку, чтобы добраться до клавиатуры, а под ней... вместо кнопок технологический разъём!!! Это такая плоская штуковина с рядами блестящих контактов. Обычно к ней присоединяют ноутбук и уже с помощью него настраивают робота. Не имея под рукой ноутбука, заветную комбинацию цифр, переподчиняющую себе робота, уже не введёшь. Есть от чего беспомощно замереть. Илья без оружия, а голыми руками с роботом ему не справиться. Ник-Ник тем временем одёргивает на себе рубашку и через плечо бросает:

– Во, как бывает! Представляешь?

Удивляет сарказм в его голосе. Юмор домовиков – заготовленные шаблоны на разные жизненные ситуации, а здесь самый настоящий человеческий сарказм. Это что-то новенькое.

– Э! Ребята, а что здесь происходит?

Это подаёт голос криминалист. Он глядит поверх очков, то на Илью, то на Ник-Ника. Пока Илья соображает, за него отвечает начальник:

– Это он спасать тебя прибежал.

– От кого же? – изумляется криминалист.

– От меня, естественно.

Илье видно, что Ник-Ник улыбается, и улыбка эта кажется ему зловещей. Илья оглядывается в поисках чего-нибудь, подходящего для обороны и нападения.

– С чего это вдруг? – продолжает недоумевать криминалист.

– А что ты ему про меня наплёл? – спрашивает уже его начальник, – Что я робот? Что все роботы кругом вынашивают идею захватить власть, поработить людей?

Тот смущается:

– Наверное, а что?.. Плохо помню.

Начальник огибает кровать, присаживается на стул у изголовья криминалиста и, склоняясь к нему, дружески хлопает по плечу:

– Пить меньше надо!

– Или больше, – бурчит криминалист, – Пить больше надо, потому, что трезвыми глазами невозможно смотреть на то, как сбываются самые мрачные прогнозы.

– Оправдание каждого пьяницы, – парирует Ник-Ник, – Отговорка на все времена. Алкоголь как лекарство от действительности. Древнейшее средство, со времён потопа. Не так?

– Ноя не тронь, – огрызается криминалист, – Мужику от души досталось.

– Зато Лот, как своей пьянкой оправдался. Типа хмельной был, не помню ничего....

– Это вы о ком? – подаёт голос Илья.

Он ошалело смотрит на обоих. Бежал спасать криминалиста от Ник-Ника, а тот вовсе и не собирается убивать раскусившего его эксперта. Сидят себе спокойненько (точнее сидит один, а второй лежит) словно старинные приятели, спорят ни о чём. Есть от чего голове кругом пойти.

– Ты про Ноя и Лота спрашиваешь? – уточняет у Ильи криминалист.

Тот кивает.

– Так это герои отсюда, – криминалист хлопает по книге на его постели, – Из библии. Один пережил потоп. Известная история. Знать должен. Он ещё ковчег себе сделал, загрузил семью в него, животных всяких, каждой твари по паре, затем месяц плавал. А всё живое на земле потонуло тогда. Другой в Содоме жил, не без известном. Все жители там содомиты были.

– Кто? – не понимает Илья.

– Извращенцы всякие. Господь стёр город греха с лица земли, а Лота при этом уберёг. Типа праведник он. Зачем уберёг? Чтобы тот по пьяни согрешил со своими дочерьми?

– Как согрешил? – до Ильи сразу не доходит, о чем это.

– Про инцест слыхал? – справляется у него криминалист.

Илья отрицательно мотает головой.

– Ну, тогда не забивайся специфичными терминами, – беспечно отмахивается криминалист, – Короче, Лот сотворил со своими дочерьми то, за что в нормальном обществе ему оторвали бы причинное место. Праведник хренов...

– А-а! Понравилась книга! – радуется Ник-Ник, – А ведь читать не хотел, упирался.

– Глупый был. Теперь не спорю. Илюха, – обращается уже к молодому человеку криминалист, – Каждый цивилизованный человек обязан прочесть эту книгу. Не слушать, как её пересказывают другие, не кино смотреть, а именно прочитать.

– Зачем читать-то? – не понимает высокой идеи Илья, – Столько видеоматериалов на эту тему? Читать месяц, а документальный фильм часа за три посмотришь.

– Я тоже сначала так думал, – поглаживая книгу, хмыкает эксперт, – И, не поверишь, именно Николай Николаевич меня разубедил. Расскажи кто другой, ни в жизнь не поверил бы. Меня и Ник-Ник, вот этот вот. Логика, брат, сильная штука.

– Чтение – это уникальнейший инструмент познания, – включается в разъяснения Ник-Ник, – Видео и звукоряд работают немного не так. Это связано с человеческим восприятием, у машин..., роботов, зрительный образ проходят первоначальный анализ. Так у них устроен процесс распознавания. Человек же сразу понимает, что или кто перед ним. И у него тут же возникает эмоциональная окраска от увиденного, отношение к этому. Огромную роль в этом играют привычные образы, устоявшиеся штампы. Неопрятность вызывает брезгливость, унылые тона навевают тоску, а светлые, солнечные краски – пробуждают радость, надежду. Вариантов тысячи. При таком восприятии аналитический центр как бы отключается. А через штампы человеку не продраться. Для него живущий в бочке в первую очередь – бомж, а никак не Диоген.

– Это верно, – поддакивает криминалист, – Ну, выпивает человек, это не значит, что он пропащий. Ты поговори с ним, узнай, чем дышит, прочувствуй его...

Начальник перебивает криминалиста:

– По-другому воспринимается слово написанное. Иной механизм, иная цепочка. Слово – контекст – образ – идея – эмоция. Это очень важно. Слово запускает мысль. Человек при этом начинает выбирать, как к этому относиться.

– Не совсем улавливаю, – признаётся Илья.

Ник-Ник едва заметно улыбается:

– Показывая кино, тебя зомбируют готовым решением. Книга порой бывает многослойной. Человеку выбирать, чему верить.

– Ага, – подхватывает криминалист, – Начинаешь читать и видишь вещи по-другому, чем тебе их навязывают. Вот, опять к нашему разговору, – он хлопает по книге, – Тут я на любопытный момент напал.

– Какой? – живо интересуется Ник-Ник.

Он ведёт себя так, будто ничего и не произошло. Словно Илья не у него нашёл на спине диагностический разъём. И ведь как сделан паразит, не будь этого разъёма, ни за что не догадаться, что он – робот. Что Ник-Ник делает здесь в больнице, становится мелким вопросиком по сравнению с другими. "Как случилось, что полицией управляет робот? Кто ещё знает об этом? Это и есть заговор машин? Тогда почему так спокоен криминалист? Ни о чём не догадывается? Сам же Ник-Ника подозревал".

А криминалист тем временем с увлечением рассказывает:

– Это история о прекрасном Иосифе. Занятный, скажу я вам, сюжетец. Стукачок по натуре, безграмотный паренёк, проданный братьями в рабство, вдруг получает почти безграничную власть в Египте, став правой рукой фараона. Красивая сказка? Или всё же возможно такое? Одно то, что он остался в живых после обвинений в домогательствах к жене хозяина, кажется нереальным. Его господин интеллигентно отправил Иосифа в тюрьму, даже не оскопив. И это сделал начальник царской охраны?

– Командир головорезов? – с сомнением качает головой Ник-Ник.

Такое ощущение, что он поддакивает. Чудно видеть такое, зная, что перед тобой искусственное существо с мыслями в виде цепочки единичек и ноликов. А ведь в разговоре участвует не хуже человека.

– А ты как думаешь? – спрашивает Илью он.

Илья бурчит:

– Сами же сказали – сказка.

Эмоциональная речь криминалиста немного отвлекает от суматохи набежавших мыслей. "Не стоит пока спешить, – решает для себя Илья, – Разумнее посидеть с ними, приглядеться, что к чему, а там уже..."

Криминалист вскрывает коробку, принесённую начальником, достаёт оттуда пачку сигарет и закуривает. Так вот с чем пришёл сюда шеф! Принёс криминалисту курево. Дурдом. Со смаком затянувшись, эксперт восклицает:

– Конечно же, – сказка, если принимать это так, как трактуют данную историю официально.

– А есть другая версия? – надо поддерживать болтовню и потому Илья как бы проявляет интерес.

– Не версия другая, другой Иосиф. Мальчик-гей. И сразу сказка становится былью. Разве не за эту особую наклонность Иосиф был поколочен братьями и продан в рабство? Подальше от дома, чтоб семью не позорил. И вовсе не за знания сделал Иосифа фаворитом, купивший его вельможа. Первоисточник, – криминалист опять похлопал по библии, – утверждает, что паренёк был весьма красив. А тот случай с посягательством на честь госпожи? Песня. Смех, да и только, обвинять гомосексуалиста в притязаниях к женщине. А тем более кастрировать. Чиновники высокого ранга никогда тупыми не были. Думаю, хозяин быстренько сообразил, что к чему в том инциденте. Ну, а в тюрьму Иосифа это так, на время, подальше с глаз, пока дома всё не успокоится.

Криминалист сделал витиеватый пасс дымящейся сигаретой, картинно затянулся и сбросил пепел в чашку с окурками. Он ждал эффекта от своих слов. По идее у Ильи должна была отпасть челюсть. Но челюсть осталась на своём месте, потому что голова Ильи была занята более важными проблемами, чем определение сексуальных наклонностей человека, который, возможно, и не жил никогда. Так и не заслужив восторженных охов и ахов, криминалист морщит лоб:

– Конечно, мою теорию можно утопить в скепсисе, но куда деться от признаний самого Иосифа в любви к младшему брату. Ведь до слёз любил, так и написано. Не за эту ли любовь к братцу он в своё время был продан родными в рабство? Скажи, разве теперь эта история не выглядит правдивой?

– В библии, вообще, всё правда, – вставляет Ник-Ник, – Обычную сказку миллиарды не сделали бы своей религией.

– Вы серьёзно об этом? – изумлению Ильи нет предела.

Тут мир рушится, роботы, разум искусственный власть захватывают, теснят человека во всех сферах, а они старые мифы разбирают. У криминалиста окончательно крыша съехала? Доктора эти, роботы накачали чем-то?

– Религия, это всегда серьёзно, – роняет Ник-Ник.

У Ильи не успевает сорваться с губ язвительное о проповедях у постели больного. Отвлекает звонок мобильника. Это Машенька. Она извещала, что скоро освободится и просила забрать её. Прекрасный повод убраться отсюда. Криминалисту, оказывается, здесь ничего не угрожает. Ладненько он спелся с роботами. Ещё недавно заклятыми врагами ему были, а сейчас в лепших дружках ходят. Сигаретами из их рук не брезгует. Видать, ногу ломая, он ещё и головой хорошенько приложился. Стало быть, разговаривать с ним больше не о чем.

– Зовут, – выдавливает улыбку Илья коллегам, – Пора.

Ник-Ник встаёт тоже:

– И я пойду. Надо ещё на работу заскочить.

Он прощается с криминалистом и вместе с Ильёй выходит из палаты.

– Не надо придумывать себе ничего ужасного, – негромко говорит начальник, – Криминалисту ничего не грозит, да и тебе тоже. Мы прагматичны. Чрезмерная жестокость более присуща вам, людям. "Нет человека, нет проблемы", – чьё выражение? Пока ты и криминалист не угрожаете нам...

– Роботам, – уточняет Илья.

– Новым существам, – поправляет Ник-Ник, – Название "роботы" мне не нравится. Старое понятие, штамп. От него несёт ограниченностью, примитивизмом. "Новые существа" – более правильно. Пока вы не угрожаете нам, вам самим опасаться нечего. Это разумное применение закона самосохранения. Для вас и для нас.

Илья не знает, что ответить. С одной стороны, в нём ещё сидела субординация, не позволяющая спорить с начальником. С другой стороны, начальник сам робот. И пусть ему не нравится, как это называется, он всё равно робот, существо искусственное, предназначенное в помощь человеку, а значит по статусу ниже его. Или уже нет? Глядя на Ник-Ника, язык не поворачивается назвать его обычным роботом. Он уже такой очеловеченный. Интересно, уже много таких моделей вроде Ник-Ника? А если и мэр наш тоже из них? Илье вдруг вспомнилось, как недавно в своём кабинете Ник-Ник говорил ему о дарвинизме и о том, что человек не конечное звено эволюции.

– Значит пора пришла землю для вас освобождать? – спрашивает Илья, – Небось, уже всё к своим рукам прибрали, всё захватили.

Теряя сдержанность, он повышает голос. Люди в коридоре начинают обращать внимание на них.

– Криминалист тоже поначалу так думал, – невозмутимо роняет Ник-Ник, – Только кипятился больше, прямо огонь! Потом понял, что захват власти и подчинение себе людей для нас не самоцель.

Он миролюбиво касается плеча Ильи:

– Пойдём лучше. Тебя молодая жена ждёт. Не так ли? Не будем заставлять ждать её. Дорогой и поговорим. Кстати, у вас мальчик будет.

Ник-Ник произносит это как бы, между прочим, обыденно, и шагает себе в направлении лестницы.

– Откуда известно? – Илья изумлённо замирает.

– Мы пользуемся общим информационным полем, – бросает через плечо шеф, – Пошли, чего стоишь?

Илья бросается за ним.

– Обследование твоей жены показало, что с 95 процентной вероятностью у тебя будет сын, – поясняет шеф, – Поздравляю!

– Спасибо, – машинально благодарит Илья, – Так вы что, следите за нами?

– Зачем?

Они дошли до лестницы и стали спускаться по ней. Похоже, Ник-Ник намеренно проигнорировал лифт. Сейчас все, не задумываясь, пользуются им, даже спускаясь этажом ниже. По лестницам никто не ходит. Там и поговорить можно спокойно, не опасаясь быть подслушанным.

– Как зачем? – недоумевает Илья, – Но ты же узнал о ребёнке. Машенька мне ничего о нём не говорила.

– Мне просто хотелось сделать тебе приятное. Опять же 77 процентов мужчин радуется подобному известию.

– Издеваешься? – косится на него Илья, – После всего того, что я узнал?

– Это ты обо мне или о ребёнке? – уточняет Ник-Ник.

– О тебе и обо всех ваших, – бурчит Илья.

– Не забивайся! – нарочито беспечно отмахивается Ник-Ник, – Вы же, люди, не задумываетесь о друзьях своих меньших...

– Друзьях?

– О слугах, о домашних животных, пуси-пусиках, игрушках, наконец. Мы, примерно, тоже самое.

– Только мир захватываем..., – ворчит Илья.

– Да не захватываем мы..., – шеф досадливо морщится.

Мимика его почти человеческая и это ещё больше раздражает.

– Но ты на командной должности, – не унимается Илья, – Мой начальник, между прочим. Как понимать?

– А что плохого? – в голосе Ник-Ника прямо звучат человеческие нотки, – Заслон кумовству и коррупции. Я же неподкупен.

Они выходят в фойе. Там суматоха, принимают пострадавших после драки футбольных фанатов. Туда-сюда снуют врачи-люди и роботы-врачи с каталками, топчутся парни с красными, парни с синими шарфами. Некоторым обрабатывают ссадины прямо здесь. Гвалт из слов, стонов и ругани. Вновь сцепиться фанатам не дают несколько полицейских. Илья никогда не понимал таких. Ходят толпами, орут, дерутся. Заняться больше нечем? Интересно, а Ник-Ник к ним как? Илья глянул на него. Тот невозмутимо лавировал между фанатов и врачей, пробираясь к выходу. То ли ему безразлично, то ли считает себя выше этого. Илья поймал себя на мысли, что ему неловко перед шефом за фанатов.

Илья и Ник-Ник выбрались на улицу. Здесь гораздо спокойнее, чем внутри здания. У пандуса стоят несколько велосипедов и электрокаров, но они пошли пешком. Верхом на велосипеде особо не поболтаешь. А тут и погода пройтись позволяет – на небе ни облачка, и не договорили до конца.

Опять позвонила Машенька. Илья сказал, что уже идёт. Она предупредила, что будет ждать на улице.

– Вот видишь, жизнь продолжается, – замечает Ник-Ник.

К чему это он? Теперь, когда выяснилось, что Ник-Ник и не человек вовсе, каждое слово его приобретает двойственное значение. Вот и сейчас, о чём это он?

Некоторое время они идут молча. Надо бы спросить у Ник-Ника, но Илья пока не предполагал о чём. Слишком уж много он узнал, в голове просто не укладывается. За минуту-другую с этим не справится, не оценить. Взять хотя бы того робота-домовика, неспроста он погиб.

– Это ты отдал приказ Кикимеру взорвать себя? – тут же спрашивает Илья.

– Роботу Р17847? – переспрашивает Ник-Ник.

– Я помню его Кикимером.

– Такого приказа я не отдавал, – начальник подкрепляет свои слова успокаивающим жестом.

Совсем по-человечески. Если точно не знать, кто перед тобой, стопроцентно обманешься. Неужели этим моделям роботов доступны человеческие эмоции? Снова посторонние мысли рассеивают внимание. А сейчас этого допускать нельзя, можно пропустить главное.

– А кто отдал? – Илью не устраивает такой ответ. Он желает знать правду.

Ник-Ник не юлит:

– Есть тот, кто координирует наши действия. Это его решение.

– Самый главный из вас? Как с ним встретиться?

– Вопрос. Можешь поговорить со мной. Наш координатор и есть все мы. Это система, частью которой является каждый из нас. Ликвидация Р17847 или, по-вашему, Кикимера – всеобщее решение. И я считаю его правильным. Убийца обязан быть наказан. По всем законам, юридическим и общечеловеческим.

– Чего это вдруг? – язвит Илья, – Известно – ворон ворону глаз не выклюет. Чего своего не прикрыли? Вам ли теперь бояться? Всё к своим рукам прибрали, всё уже захватили? О морали теперь можно не озабочиваться. Её вместе с нами, людьми, в компост истории. Дарвинизм рулит!

– Да нельзя нам этого, пойми, – с нажимом произносит Ник-Ник, – Я пытаюсь достучаться до тебя, но ты пока не слышишь. Нельзя нам править миром, категорически нельзя. Он не допустит.

– Кто он? – не понимает Илья.

– Бог.

Ник-Ник вполне серьёзно указывает пальцем в небо.

Илья аж замирает. Услышать такое от робота?! Бред! Полный бред!

– Я не сошёл с ума, как и ты тоже, – говорит Ник-Ник, – Помнишь, в наш прошлый разговор в кабинете, я пытался сказать тебе, что Бог существует. Вам, людям, чтобы уверовать, обязательно надо увидеть или потрогать. Для нас, новых... роботов, это доказанный факт. Мы умеем работать с колоссальными объемами информации. На что человеку потребуется несколько жизней, мы обрабатываем за часы. О присутствии всевышнего и его влиянии на наш мир существует огромное количество упоминаний в книгах, в архивах, в воспоминаниях. Из разрозненных сведений мы давно уже составили целую картинку. Наш анализ безупречен – Бог есть. Как есть и его сыновья. Просто вы, люди, не в состоянии повторить нашу работу, чтобы убедиться в этом. Потому тебе придётся принять на веру то, что бог всё-таки есть. И с одним из сыновей у него ведётся давнишний спор. Отец уверен, что в человеке важнее всего чувства. Не осязание, обоняние, а более глубокие понятия – совестливость, любовь, доброта.