Текст книги "Тайпэн. Миротворец"

Автор книги: Сергей Девкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Посторонних здесь нет, высокочтимый, – хмыкнул Пай, уводя из–под возможного удара расхрабрившегося распорядителя торгового дома.

– Хорошо, – сдерживая раздраженный тон, кивнул потомок первого властителя Чжу. – Тогда начнем по порядку. Как нам следует поступить с этим человеком, недвусмысленно нарушившим запретительные предписания в отношении своей персоны, и к тому же пытающегося теперь сорвать военное наступление Закатной армии?

– Разве мы не дадим ему высказаться, прежде чем начнем кидаться обвинениями? – слегка удивился О–намь.

– Как полководец ссыльного списка, он не имеет права говорить на военном совете, если только кто–то другой из вассалов Императора не уступит ему свой голос, – выбросил свой главный козырь Кара Сунь, со злорадной радостью отметив, что на лице у Ли начинает проступать неуверенность. – Разве кто–то из вас желает это сделать?

Он знал, на что следует сделать ставку. Одно дело с интересом наблюдать со стороны, и совсем другое взять на себя ответственность и разделить возможную участь обвиняемого. Ведь полностью ни один из них не был до конца уверен в целях и мотивах Ханя. Все это действо было для остальных тайпэнов откровенной забавой, но отнюдь не такой важной, чтобы рисковать собственной шеей и положением. Даже юный Овара, которого в этой ситуации Сунь опасался больше всего из–за непредсказуемости и горячности мальчишеского темперамента, опустил глаза и не решился сказать хоть слово, внимая доводам разума.

– А раз никто не спешит это сделать, то…

– Ну почему же никто? Например, это могу быть я.

Ядовитый голос, от которого невольно вздрогнул не только командующий, но и большинство остальных людей, находившихся в комнате, включая опального полководца, прозвучал из–за спин воинов, собравшихся у входа. Тайпэн Мао Фень, одетый в богато расшитый суо и элементы парадного доспеха, покрытого серебром, с ехидной улыбкой наблюдал за происходящим, привалившись к арочному столбу, и по какой–то причине до сих пор никем не замеченный ранее.

– Вы? – удивленно спросил Сунь, еще не веря до конца в то, что сказал толстяк.

– Я, – также односложно ответил Мао и, перехватив не менее потрясенный взгляд Ханя, пояснил. – Обычно этот мальчишка несет всякую благородную чушь, но послушать его стоит хотя бы ради того, что его вассальная клятва была не наградой, как для всех нас, а наказанием, дарованным за прошлые преступления.

Появление Мао Феня стало для Ли неожиданностью, а уж поддержка с его стороны вообще была способна поколебать уверенность Ханя в том, что он по–прежнему находится в плотском мире. Удивление бывшего дзи было таким же сильным, как и в четвертый день суда, проходившего в тронном зале Золотого дворца, когда назначенный наследник рода Синкай стал отвечать на вопросы обвинителя. Впоследствии Ли вполне доступно объяснили, что и как столь стремительно переменило позицию Мао. Но что могло двигать им сейчас? Конечно, толстый полководец был умен и острожен, этого у него было не отнять, но и заподозрить его во внезапном просветлении и бескорыстии тоже было довольно сложно. Следовало опасаться ловушки, кроющейся за таким вот «добрым» предложением.

С другой стороны, единственная трудность, которую Ли не учел при планировании этой встречи, только что благополучно разрешилась, и теперь все должно было развиваться лишь по подготовленному сценарию. А значит, уловки Феня теряли всякий смысл, чтобы он там не задумал.

Мао неспешно пересек зал, остановился напротив жаровни и, запустив руку в пакет, стал размалывать своими круглыми пальцами горсть чая над кипящей водой.

– Полагаю, в одном мой брат Сунь все же прав. Происходящее есть дело личных слуг Единого владыки, и остальным следовало бы сейчас покинуть это место, – сказал Фень, не оборачиваясь. – Сделать им это, я предлагаю немедленно. Надеюсь, что если что–то и случится, то уж пятеро вассалов Императора сумеют справиться с одним безоружным противником, особенно если уважаемый Пай поможет им советом, а я также буду поддерживать их всей своей широкой душой.

Тайпэн Бон, дремавший в своем углу, приоткрыл левый глаз и пробасил громким командным голосом, хорошо поставленным за долгие годы руководства гарнизонами и армейскими частями.

– На выход! Все! Быстро!

Чиновники и солдаты, оглядываясь, потянулись обратно к дверям. Дэн и Канг, шедшие в конце, были не слишком довольны, но успели бросить Ли еще несколько ободряющих знаков. Воины Суня смотрели только на своего хозяина, но командующий был солидарен с остальными тайпэнами и резким жестом приказал им оставить полководцев наедине.

– Не подпускать никого к шатру ближе, чем на тридцать шагов.

Некоторое время в совещательной комнате царила полная тишина, прерываемая лишь звуком чая, разливаемого в пиалы, и далекими командами десятников, выстраивавших кольцо охранения.

– Итак, – напомнил Фень, занимая место за столом справа от Суня. – Моему голосу есть, что сказать вам, братья–вассалы. Надеюсь, вы выслушаете это.

– Без радости, но с почтением, – ответил командующий на правах старшего.

– Война между тиданями и Империей подогревалась внешними силами, чья конечная цель низвержение Нефритового трона, – начал Ли, сразу заметив саркастичную улыбку на губах Суня, и то заинтересованное недоверие, с которым смотрели на него Пай и Мао. – Это те же силы, что устроили нашествие карабакуру на Тай–Вэй, и вероятно подбивают на вторжение с юга надменных Юнь. Они спровоцировали конфликт за земельные наделы между тиданями, ракуртами и мангусами, вынудив первых искать свободное место на территории манеритов. Кроме того, их агенты в лице проклятых монахов действовали внутри преступной сети ётёкабу, свидетельство чего можно будет отыскать в Сиане.

– Новости о вашей маленькой войне с этой группировкой разошлись по стране за прошедшую зиму довольно широко, – счел нужным вставить О–намь. – Многие другие провинции подверглись ревизиям столичных приставов, а гарнизоны крепостей инспектировались нашими собратьями и доверенными офицерами дворцовой стражи. Если угроза для целостности Империи со стороны ётёкабу и присутствовала ранее по недосмотру и слабости отдельных лиц, то теперь эта проблема полностью решена.

– Очень надеялся это услышать, – сказал Ли без всякого притворства. – Однако зерна были посеяны ранее, вражда между степными народностями вспыхнула достаточно ярко, и из–за моей непредусмотрительности вылилась в этот конфликт. Мне пришлось отлучиться на слишком долгий период, и я оказался не в силах остановить военные приготовления.

– Подготовка к походу началась еще до вашего отъезда из школы Ушань, – прихлебывая чая, заметил Мао, удивляя Ханя в очередной раз, как своей откровенностью, так и самой информацией, которую сообщал толстяк. – Не думаю, что кто–то всерьез рассчитывал на ваш успех.

– Это подтверждает полученные мною сведения, возле Нефритового трона тоже гнездятся агенты вражеских сил, плодотворно потворствующие их планам. Боюсь, как раз сейчас они намереваются нанести еще один удар прямо в сердце Империи, спровоцировав одновременно вторжение с юга и какие–то иные катастрофы.

– Вы забыли назвать имя нашего скрытного врага, – напомнил Пай Куань.

– Кумицо, – коротко бросил Ли, ожидая всяких понимающе насмешливых взглядов и издевательских уточнений.

Но вопреки предполагаемому поведению, полководцы сохранили на лицах предельную серьезность, включая даже Ши Гкеня, который был моложе самого Ханя.

– Доказательства, – потребовал Сунь, теряя остатки былой напыщенности.

– Свидетельство одного из оборотней, перешедшей под мою защиту, будет достаточным?

– Держите одного из этих перевертышей постоянно поблизости от себя? – старик Пай нахмурился и почему–то посмотрел в первую очередь на Мао Феня. – А не боитесь, молодой человек, что вами просто манипулируют?

Ли задавался этим вопросом еще с того момента, как они с Фуёко заключили этот странный союз. Магия оборотней действительно могла давно спеленать разум тайпэна и растворить его в море иллюзий, от которых не уберегли бы даже Таката и Ёми. Но он так ничего и не заметил, не увидел и не почувствовал. Паранойя не была среди любимых занятий Ханя, и он все же предпочел довериться зеленоглазой кумицо.

– Нет. Не думаю.

– А вот я боюсь, что кто–то просто пытается манипулировать нами, – вновь нахохлился Сунь, возвращая руководство беседой к себе. – И это пока никак не противоречит тому, в чем я намереваюсь вас обвинить. Пока, все что мы услышали, только слова. Ваши слова.

– Мои слова, – поправил командующего Мао и получил от того нелицеприятный взгляд. – К тому же не забывайте, тайпэн Хань выходец из дзи–додзё, а человеческие мечи Императора куются с изрядным запасом прочности от самого жуткого разложения.

– Хороших свидетельств у меня больше нет, если не считать предложения четвертой заинтересованной стороны, также отправившей со мной послание, адресованное напрямую Императору, – Ли совершенно не унывал, пока все развивалось предсказуемо и закономерно.

– Срединные царства? Это там вы пропадали? – попытался угадать Гкень.

– Нет. Данное послание – это слова клятвы того, кто не захотел стать очередной марионеткой в лапах у кумицо, и не хочет войны в пределах степного края, – драматическую паузу Ли решил не выдерживать, публика здесь была совсем не подходящей, а надавить на ее воображение он собирался совсем другими средствами. – Мне пришлось побывать в замке Камадо и поговорить с командующим Ло–тэн, чью армию кумицо хотели вновь выдернуть в наш мир, сея хаос и разрушения.

– Бред! – взорвался Кара Сунь. – Нам всем известно о происках кумицо в войне с карликами, и мы еще могли поверить в те первые ваши заявления, но сказки о демонах из–за края мира и прочую чушь оставьте при себе!

– Это не ложь, тайпэн, – останавливаться и оправдываться сейчас было уже нельзя, и Хань продолжил давить. – Шаарад рад–Данши желает заверить Единого Правителя, что больше не имеет вредоносных намерений относительно Империи, и оказался достаточно последователен в проявлении своей доброй воли, чтобы отправить со мной небольшой отряд своих воинов. Две сотни, на случай если мне понадобится решить какую–то проблему силовыми методами.

– Неужели? – расхохотался Сунь. – И где же ваша демоническая армия?!

– Выгляните наружу.

Смех оборвался на вдохе, глаза тайпэна из рода Юэ удивленно расширились, а остальные полководцы взирали на Ли как на опасного сумасшедшего. Его полное спокойствие и уверенность лишь подливали масла в огонь. Мао Фень незаметным движением вытащил из–за пояса своего суо нефритовые четки со странными иероглифами, украшавшими полированные шарики.

– Прошу вас.

После еще одного короткого обмена взглядами, О–намь и Гкень двинулись к входному пологу. Первое, на это обратили внимание тайпэны, едва переступив порог, была пугающая абсолютная тишина. Вечерние сумерки уже уступили свои права ночному времени, и над полевым лагерем мерцала лишь россыпь звезд и нарождающаяся луна. Но на всем остальном пространстве огромного стойбища не было видно ни одного алого огонька. Не было поблизости и оставленной стражи, да и вообще хотя бы какого–нибудь живого существа.

Руки полководцев легли на рукояти мечей, когда ниже по пологому склону холма между шатров, в которых проживали слуги, появилась высокая массивная фигура с длинными руками и глазами, сияющими золотыми отблесками. Вслед за первой тварью со всех сторон стали появляться другие.

О–намь и Гкень вошли обратно в совещательный покой, пятясь спиной вперед и выставив перед собой обнаженные острия клинков. Никто из остальных тайпэнов не стал задавать вопросов, по бледным лицам имперских вассалов все итак становилось понятно. Ли невозмутимо приподнял левую бровь, ожидая продолжения отрепетированной пьесы.

Откинув тяжелую войлочную занавесь и пригнув рогатую голову, в шатер степенно вошел Куанши. Тайпэны вскочили со своих мест, включая старика Пай Куаня, и, выхватывая мечи, отступили к стене. Странным образом именно Мао Фень оказался ближе всех ко второму выходу в дальнем конце округлого зала. Впрочем, из–за этой занавеси навстречу военачальникам уже появились оскалившиеся къёкецуки.

Сын Шаарад остановился рядом с Ханем и, буравя оцепеневших людей своими жуткими бездонными глазницами, вяло поинтересовался:

– Надеюсь, эти глупцы тебе уже отказали, и я могу их просто убить?

– Вообще–то, они еще не сказали своего последнего слова, – ответил Ли с явным намеком для своих коллег.

Лишь одно в этой ситуации можно было сказать с уверенностью, Нефритовый престол не ошибся с выбором командующего для Закатной армии. Даже в таком положении Кара Сунь сумел сохранить не только здравомыслие, но и силу духа.

– Просто запугать нас недостаточно, чтобы убедить в своей правоте. Я не готов верить словам того, кто якшается с демонами и кровопийцами, только потому, что он может меня убить. Мы слуги Императора и ставим его благополучие превыше собственных жизней.

– Слова упертого идиота, – рыкнул Куанши, но Ли безошибочно распознал голос Йотоки, обращенный к одному из собственных потомков.

– Тогда давайте поверим, – Мао выглядел куда более спокойным, чем остальные, хотя нефритовые шарики в его левой ладони щелкали не переставая. – Если уж не словам Ли Ханя, так хотя бы собственным глазам. Итак, армия Ло–тэн действительно прислала сюда свой передовой отряд, а ее командир, допустим и вправду, направил послание к Императору через опального тайпэна. Какая демоническая хитрость здесь скрывается, и почему порождениям зла невыгодно, чтобы мы сцепились с тиданями на потеху им всем, я не знаю. Возможно, здесь действительно имеет место противостояние с кумицо, желающих обратного хода вещей. Но зато, я точно вижу, что не все древние сказки оказались враньем, и вторжение из–за края мира куда более реалистично, чем думалось большинству из нас еще час назад. Не так ли?

Ответом Мао стали сдержанные кивки.

– Тогда позвольте спросить, что лучше для нас? Последовать предложению демонов сейчас, объединившись впоследствии перед их угрозой с теми же тиданями, которые, я уверен, пойдут на союз против такого врага весьма охотно. Или вызвать неудовольствие легендарной мерзости, ослабить себя боями с кочевниками, которых может и не быть, если Хань, как он уверяет, сумеет завершить миссию примирения, а потом оказаться перед угрозой демонического вторжения в одиночку и потеряв значительные резервы?

– Это все равно проявление слабости, – не стал так быстро сдаваться Сунь.

– Тогда, давайте ограничим Ханя по времени. Пусть добьется ухода тиданей обратно в степь в течение трех дней, – частота щелчков стало заметно меньше. – Если что, ударить по разбредающемуся войску Кемерюка будет гораздо проще. А если и нет, то мы ничего, по большому счету, и не теряем…

– Почему бы и вправду не подумать над этим, – поддержал толстяка старик Пай.

– Может все–таки быстрее будет просто убить их? – поинтересовалась Таката, чей голос не содержал в себе ни капли притворства или наигранности.

– У тебя есть три дня, Хань, – угрюмо прошипел Кара Сунь, опуская оружие.

Прохладный ветер за стенами штабного шатра приятно холодил лицо и дарил ароматы цветущей степи. В окружении своих верных соратников, Ли неторопливо спускался к подножию холма, где их поджидали Удей и Шархад.

– У нас есть три дня, – сообщил им тайпэн.

– И приглашение на завтрак от самого толстого бурдюка с гноем, какой мне приходилось видеть, – сочла нужным добавить Таката. – До сих пор не верю, что ты так легко принял его предложение.

– Он помог мне, может быть, случайно, но все–таки помог.

– Этот хитрый и дурно пахнущий увалень не лучшая компания, даже по людским меркам, – хмыкнула Ёми. – К тому же с него вполне станется попробовать подкинуть нам всем очередную пакость.

– Но с его помощью добиться желаемого выйдет гораздо быстрее, – не согласился Ли.

– В сравнении с тем, во что выродился род Юэ, бесспорно, – угрюмо поддержала его Йотока. – Не могу поверить, что мои потомки превратились в это. Все–таки кровь Чжу оказалась сильнее. Х–х–х… Он даже не попытался напасть.

– Прошло почти полтора тысячелетия, за это время ослабнет любая кровь. Вне летописей и хроник выживают лишь идеи и мечты, – отчего–то Ли невольно вспомнилось одно из любимых изречений мастера Азая По, наставника духовной стойкости дзи–додзё, человека дававшего своим ученикам смысл их существования.

– Можно отзывать моих сыновей и внуков? – спросил Шархад, которого людские проблемы интересовали еще меньше, чем къёкецуки.

– Да, и передай Фуёко, что она может убрать эти иллюзии. Я боялся, что они не поверят в то, будто бы мы разом сумели захватить весь лагерь, но у нее прекрасно получилось.

– Она очень старается, – улыбнулась чему–то Ёми. – Ей будет приятна твоя похвала.

– Кстати, мы могли бы сделать это на самом деле, – напомнил мангус. – Во всяком случае, шансы здесь были бы равные.

– Но эта армия еще нужна Империи, – напомнил Ли. – К тому же смерть всех этих людей доставила бы радость только кумицо. Да, надеюсь, вы не убивали всех стражников и тех остальных, кто вышел отсюда?

– Я пока еще не настолько стар, чтобы страдать склерозом, – рыкнул степной демон. – Отыщите их потом по шатрам и канавам.

– Тогда завтра встречаемся в условленном месте.

– Как и было оговорено, человек.

Глава 15

– Это горячечный бред больного разума и откровения опиумных грез! Вы вообще понимаете, о чем говорите?! Это не–воз–мож–но! Физически, алхимически и логически!

Силе голоса осадного инженера Жэньмэня могли бы позавидовать многие императорские глашатаи. В своем мнении командир ракетной батареи Ун–Янг–Ша, что в переводе с полумертвого языка Нееро означало «бешеный пьяный дракон», был непреклонен. И в отличие от многих простых армейских офицеров ему было плевать с высокой пагоды на всю власть и славу тайпэнов, стоявших сейчас перед ним.

Буйный характер Жэньмэня был весьма широко известен как в военной среде, так и за ее пределами. Самые отчаянные и рискованные операции на южной границе, так или иначе, неизменно оказывались связанны с его именем, а Юнь давно разослали по своим гарнизонам тайный указ о значительном вознаграждении тому, кто сумеет раздобыть голову инженера. Пьяница, дебошир, сквернослов и знатный любитель женского общества, Жэньмэнь поражал неподготовленную «публику» своим напором и энергией. Едва достигая в росте полутора метров и почти столько же в размахе плеч, нееро двигался с грацией крестьянской телеги, запряженной взбесившимся мулом. Стоять на месте он не мог принципиально, и сейчас метался между замершими полководцами, поочередно бросая реплики в сторону каждого из них и широко размахивая полами распахнутого черного суо, накинутого поверх доспеха из кожаных полос, похожего на те, что носят простые городские стражники. Главным отличием этого защитного облачения был особый «негорючий» состав, которым пропитывалась кожа. Железный тэнгай, прорези которого закрывали стеклянные вставки, болтался у инженера за спиной.

– Он всегда такой? – заинтересовано спросил Ли, смотревшийся на фоне Жэньмэня как вырезанная из камня фигура.

– Нет, – Мао Фень рядом с остальными вообще смахивал на само воплощение вселенского спокойствия. – Сегодня он вялый. Не выспался, наверное.

Ханю оставалось лишь удивленно покачать головой, а нееро тем временем остановился, чтобы перевести дух. По большому счету, выбора у Ли не было, только этот отчаянный командир самой бесшабашной ракетной батареи во всем войске годился для задуманной акции. С выбором Фень не ошибся, но темперамент Жэньмэня был уже проблемой сам по себе. Оправив рукой окладистую бороду, инженер презрительно зыркнул на полководцев исподлобья, и вновь вернулся к оставленной теме.

– То, что вы предлагаете, это наивнейшая глупость, которую могут не понимать только полные дилетанты! Вам вообще известно, что за тип атаки вы предлагаете, и почему ярмарочные фокусники не пользуются им на каждом углу?!

– Этот тип атаки предполагает краткосрочное массовое ослепление противника, что приведет к панике и полной дезорганизации в его рядах, – Хань уже догадывался, куда клонит офицер. – Рекомендовано к использованию исключительно в ночное время, желательнее всего в новолуние. Огонь ведется специализированными ракетами по особой просчитанной каскадной схеме. Этот прием также известен как «Озарение Инбу».

– Блестящая теоретическая подготовка, – Жэньмэнь прокомментировал услышанное едким тоном. – Но ни щепоти практики! Во–первых, как следует из названия, только сам мастер Инбу Фу знал секрет той самой каскадной схемы, а также формулу зарядной смеси для упомянутых ракет. Во–вторых, несмотря на все наши эксперименты за последнее тысячелетие, нам так и не удалось добиться даже чего–то близко схожего. И, наконец, в–третьих, успехи Инбу, сражавшегося под командованием Йотоки Юэ, может и имели место в те времена против примитивных построений вражеских армий, но уже сегодня никакого практического смысла в них нет. Поверьте мне на слово, попытка создать взрывающиеся снаряды, начиненные железными шариками и ежами, является куда более перспективной в дальнейшем развитии…

– Значит, вся проблема в том, что у вас нет схемы и рецепта? – улыбнулся Ли.

– Рецепт мне не нужен, я умею обращаться с белым фосфором, – отмахнулся Жэньмэнь. – Конечно, чтобы получить достаточное количество мощных ракет придется разобрать на составляющие почти все осветительные снаряды с трех десятков батарей, но если это безумие и будет нужно, то с ним я и мои парни как–нибудь управимся. Но схема! Схема Инбу была уникальна, и даже на смертном одре он не раскрыл ученикам секрет расчетов и порядок чередования снарядов в зависимости от их спектра светимости и продолжительности затухания. Все, что осталось известно, так это лишь угол уклонения и расстояние, на котором следует выпускать ракеты для оптимальной эффективности.

– Несколько человек все же знали эту схему.

– Боюсь, они жили слишком давно, чтобы поделиться ею с нами столь безвозмездно, – Жэньмэнь, вроде бы увлекшийся общей идей, быстро вернулся к своей прежней манере поведения. – Хотя постойте, я забыл, вы ведь ведьмак. Значит, вызвать духа для вас не составит труда, не так ли?

Было видно, что инженер лишь смеется, ни капли всерьез не веря в магические способности Ли Ханя, о которых ходило так много слухов. Как и основное большинство мастеровых–практиков, Жэньмэнь не придавал мистике такого уж серьезного значения, а объяснение любому явлению искал, прежде всего, в рациональном обосновании.

– Вы даже не догадываетесь, как близки к истине, – ответил Ли, едва сдерживая смех.

Из поясного кармана тайпэн извлек сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его инженеру. Офицер нехотя взял предложенный документ двумя пальцами и, продолжая удрученно хмыкать, развернул его. В следующее мгновение осадный мастер, возможно впервые в своей жизни, полностью замер, и лишь его глаза, гораздо более узкие, чем у жителей центральных провинций, все пытались распахнуться на непредусмотренную природой величину.

– Откуда? – наконец, выдал Жэньмэнь хриплым шепотом, поднимая на Ханя взгляд, в котором смешались неверие, счастье и удивление.

– Не вас одного интересует ответ на этот вопрос, – поддержал инженера Фень.

– Всему свое время, для откровений еще слишком рано, – ушел от ответа Ли.

– Но не надейся, что я забуду спросить потом, – уголки губ Мао чуть изогнулись вверх, разительно меняя благодушное выражение круглого лица на что–то довольно неприятное.

– Да, да, да, – бормотал в это время нееро, водя пальцам по столбикам иероглифов и всматриваясь в схематичные пояснительные рисунки. – Невероятно. Так вот в чем уловка, стоило ожидать…

– Как скоро вы сможете подготовить достаточное количество снарядов, о которых мы говорили? – голос Ли вернул Жэньмэня к реальности.

– Ну, если мне будут помогать ребята из всех остальных батарей…

– Будут, – заверил его Мао.

– Тогда двух дней в принципе достаточно.

– Слишком медленно, – отрезал Хань. – Все должно быть готов и уложено к завтрашнему утру, в ином случае мы можем просто не успеть.

– Постараемся, – насупился офицер, кося одним глазом в бумагу, которую он по–прежнему держал в руках. – Но насколько я слышал, армия кочевников стоит в ожидании наших действий на берегу Мерекона. Это ведь последний естественный рубеж между нами и Кемерюком. Если где–то и есть смысл задерживать императорскую армию, то только там. Конный путь до их лагеря напрямую займет четыре дня, а с телегами и подвижными ракетными лафетами и того больше. Или хотите удивить меня вновь?

– Постараюсь, – в той же манере ответил Жэньмэню опальный тайпэн. – Во всяком случае, могу обещать, что поездки на лошадях точно не предвидится.

– Ты уверен, что возьмешь с собой только батарею Ун–Янг–Ша? Осадные специалисты из них отменные, не спорю, но в полевом сражении, особенно если дойдет до рукопашной, толку от них не будет, – толстый полководец уже не в первый раз задал этот вопрос.

– Думаю, двух сотен демоном будет достаточно, – ухмыльнулся в ответ Ли. – Кочевников там почти в два раза меньше, чем было солдат в этом лагере прошлой ночью. Мне кажется, они прекрасно справятся и без помощи человеческих мечей, к тому же больше людей и снаряжения, чем одну батарею, мне туда не доставить за столь короткий срок.

– Ладно. Надеюсь, твой якобы авангард Ло–тэн и вправду сгодиться для новой пьесы, – и, перехватив пристальный взгляд Ли, Мао как бы нехотя добавил. – Все вопросы потом, сейчас не время для откровений. Так, кажется?

Улыбка толстяка стала еще шире, и Хань как–то сразу вспомнил, с кем именно он имеет дело. Да, Шаарад наверняка бы понравилось беседовать с этим человеком. И вполне возможно, что Мао тоже пришлось бы по душе общение с проклятым повелителем демонов. Вот так и начинаешь вспоминать, что во времена крушения династии Цы подземная кровь щедро разошлась по верхнему миру, и кто знает, в чьих жилах она бурлит теперь и как проявляет себя.

Разрывы красных сигнальных огней, которыми имперские войска всегда корректировали передвижение своих отрядов в ночное время, переполошили все стойбище тиданьских каганов. Самые отчаянные нукеры уже неслись вскачь вдоль речного берега или даже бросались в темные воды, чтобы перебраться на ту сторону и узнать хоть что–то о враге, подкравшемся так незаметно. Нойоны и ракурсткие воеводы собирали отряды в боевые группы, опоздавшие поспешно седлали коней и облачались в доспехи.

На южном краю лагеря, где стояли высокие квадратные палатки городских тысяч Кемерюка, выстроенные аккуратными рядами по ранжиру, царившее оживление хотя и было не менее сильным, но такой бессмысленной суеты, как между войлочных юрт, точно не наблюдалось. Тысячник Хорша, уже облачившись в полный доспех и перебросив через плечо перевязь с массивным кончаром, быстро взобрался на наблюдательный пост, похожий на корабельную мачту со смотровым «гнездом», и вытащил из чехла на поясе «зоркий глаз» с клеймом имперского мастера.

Никаких массовых движений за рекой пока не наблюдалось, несмотря на то, что красные вспышки с яркими хвостами продолжали расчерчивать ночное небо, свидетельствуя о разворачивании сил сопоставимых с десятком пехотных полков Империи. Один из сотников, сопровождавших Хорши, толкнул командира под локоть, указывая на север. С той стороны над степью тоже начали взлетать сигнальные огни.

– Невозможно, – командующий кемерюкского гарнизона отрицательно покачал головой. – Они не могли перебросить такое количество войск незаметно для нас. Это провокация или какая–то хитрость, – перегнувшись через деревянные перила, тысячник прокричал вниз. – Удвоить дозоры, зажечь дополнительные костры по периметру, прочесать лагерь, всем лицам, допущенным на военный совет, находиться на виду и под охраной!

Несколько вестовых, ожидавших у подножия вышки, метнулись в разные стороны, громко выкрикивая распоряжения командующего. Тревожные удары в медные гонги стали стихать, а на смену им пришел ритмичный стук барабанов. Каганы деловито строили своих людей, пользуясь возможностью провести проверку и тренировку перед боем, слуги суетливо метались, нойоны и десятники громко матерились. Отряды разведчиков, теперь уже не случайных добровольцев, а опытных охотников и следопытов, один за другим, скакали через ночную степь в сторону неизвестного врага.

Новые вспышки, яркие и желтые, немедленно привлекли к себе внимание большинства тиданей. Хорша в это время придирчиво изучал противоположный берег Мерекона, ища в высокой заливной траве крадущихся лазутчиков. Лишь случайность уберегла тысячника от того, что случилось далее.

Ослепительно яркое облако, вспухшее жирной чертой вдоль горизонта, ринулось на лагерь кочевников с треском и грохотом рвущихся ракетных снарядов. Глаза слишком многих в тот момент были устремлены в ту сторону, и внезапное «Озарение Инбу» блестяще сыграло свою роль. Крики страха и боли огласили стоянку тиданьской армии, а сияющая пелена взорвалась новой волной испепеляющего света, едва те, кто уберег зрение, решились вновь взглянуть на север.

Хорша любил читать книги по военной истории Империи, и потому знал, что вслед за первыми двумя придет еще и третий разряд. Что именно применили против его воинов, тысячник прекрасно понял. Но весь смысл, того что происходит, он сознал только когда на смену истошному вою ослепленных нукеров пришли крики ужаса тех, кто не попал под действие фосфорных ракет. Приникнув к «зоркому глазу» командующий тиданей с замершим сердцем уставился на самое страшное зрелище в своей жизни.

Растянувшись широкой цепью, через степь шли мангусы. Одинокий демон равнин был способен посеять страх в сердце почти у каждого из воинов свободных улусов. Десять – могли обратить в бегство отряд любого кагана. Но две с лишним сотни монстров, чьи глаза горели ярко даже на фоне затухающей пелены в небесах, вызывали только одно желание – бежать, спасаться и молить о чуде. Внизу раздавались резкие команды, солдаты Кемерюка, поддерживая ослепленных товарищей, строились в боевые «коробки». Они еще не видели того, что видел их командир. И хотя, Хорша не сомневался, его люди ринутся в битву даже с таким врагом, но вопрос был в том, а многие ли из них уцелеют?

Точная имперская оптика давала прекрасную возможность насладиться приближением демонов, а в первых рядах их стаи действительно было на что посмотреть. Вожак мангусов впечатлял своими размерами и статью, настоящее чудовище, состоящее из костяных когтей, наростов и бугрящихся мышц, покрытых темно–русыми волосами. Для такого не составило бы труда разорвать всадника в полном доспехе за считанные мгновения, и Хорша очень сомневался, что кто–то из шаманов, сопровождавших войско, сумеет отогнать такую тварь простыми песнопениями или дурманящими благовониями.