Текст книги "Тайпэн. Миротворец"

Автор книги: Сергей Девкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Ты долго добирался в этот раз.

Не узнать этот голос Хань просто не мог. Из тумана медленно проступала невысокая атлетическая фигура в приталенном дорожном наряде и знакомой круглой шляпе. Из–под огненно–рыжей челки, падавшей на лицо, на Ли смотрели ничуть не изменившиеся глаза, лучащиеся малахитовым светом, а губы тайпэна внезапно вновь ощутили тот странный терпкий поцелуй, что подарила ему кумицо во время их последней встречи.

– Стоило догадаться, что без этих здесь не обошлось, – хищно оскалилась Таката.

Мечи обеих къёкецуки уже покинули ножны, Шархад замер, как тигр, приготовившийся к прыжку, сам Хань с силой сжал древко яри, с сожалением вспоминая о навечно утерянном для него фамильном клинке рода Юэ.

– Не стоит так напрягаться, – лисья улыбка была полна насмешки, кинжалы кумицо по–прежнему оставались в ножнах на бедрах оборотня. – Я не собираюсь драться сразу с двумя холоднокровными на короткой привязи и одним бешеным когтистым куском плоти, не считая самого, теперь уже вполне настоящего, императорского вассала.

– И ты так просто позволишь нам избавиться от этого колдовства? – кивнул Ли в сторону рисунков и голубоватых огней.

– Пожалуйста, – Фуёко по–прежнему улыбалась, – это уже ничего не изменит. Проход был всегда, и вы не сможете его закрыть.

– Это так, – подтвердил Шархад. – Но мы пришли, чтобы заглушить ваш зов.

– Столь же бессмысленно. Мы всего лишь хотели привлечь внимание, чтобы напомнить тем, кто находится по ту сторону, об этом большом богатом мире, полном жизнью и силой. Этот зов давно был услышан, ведь ритуал начался гораздо раньше, чем кто–то бросился геройствовать на стенах Ланьчжоу, – кумицо чуть склонила голову на бок, рассматривая императорского тайпэна, невольно одеревеневшего от последних сказанных слов. – А ты думал, что это было важно? Ланьчжоу и карабакуру стали лишь эпизодом большой игры, в которую ты вмешался и слегка изменил сиюминутный результат, но, ни на каплю, не повлиял на сам процесс.

– Давайте просто отрежем ей уши и хвосты, – предложила Таката. – Будет забавно.

– Нет, ведь тогда она, наверняка, не захочет рассказать мне о большой игре, – остановил своих спутников Ли, и те удивленно воззрились на него.

– С чего бы мне это делать? – не менее заинтересованно спросила кумицо.

– Но ведь ты хочешь посмотреть, каким образом я попытаюсь вас остановить, – спокойно и твердо ответил Хань, ловя вспышку эмоций, промелькнувшую в изумрудных глазах.

Он мог ошибиться, но тайпэн предпочел рискнуть. В конце концов, именно на любовь к риску он и делал свою ставку. Дважды в ситуации, казавшейся уже безвыходной, Фуёко давала ему шанс. Что двигало оборотнем – любопытство, азарт или иные чувства – Хань не мог сказать точно, но важно было не это. В логове сигумо ее коготь надорвал паутину бывшей хозяйки Такаты и Ёми, и в осажденном городе, уже не имевшем шансов на спасение, разные слухи, распускаемые кумицо, посеяли сомнения в рядах коротышек, подтолкнув вождя карликов к Поединку Судьбы. Да и при первом их знакомстве неподалеку от разрушенного храма ничто не мешало Фуёко покончить с будущим тайпэном, но тогда желание увидеть окончание погони пересилило холодный расчет. И именно на это, Ли и надеялся теперь, ведь в большой игре этой кумицо были нужны хорошие соперники.

– Рассказать все, было бы слишком просто, – осторожно произнесла Фуёко, после заметных колебаний. – Но можно ограничиться лишь малой подсказкой.

– Я слушаю, – сказал Хань, в душе облегченно выдохнув.

– Ритуал идет давно и уже должен был дать результаты, но пока с той стороны все также тихо. Вероятно, кто–то собирается с силами для настоящего удара, а не для мелких вылазок, и когда это случиться начнется следующая часть игры. Хотя для той, кто ее ведет, это, похоже, уже давно перестало быть развлечением, так что, Ли, тебе повезло встретить именно меня.

Она уже называла его в прошлом по имени, но тогда оно принадлежало другому, и возможно, поэтому так странно и завораживающе прозвучало это обращение теперь.

– Я вознесу хвалу предкам за это чуть позже, – ничуть не лукавя, ответил тайпэн. – Куда ведет этот проход, и кто может готовиться к вторжению по ту сторону?

– Я знаю лишь, куда он должен вести, – Фуёко небрежно положила руки на рукояти кинжалов, давая къёкецуки понять, что заметила их попытку обойти ее с двух сторон, пока они вели беседу с Ханем. – Вы называете это место Дворец Вечного Пламени.

– Где в бесчисленных муках и без надежды на перерождение пребывают души предателей и клятвопреступников, – по памяти процитировал Ли.

– Старшая Сестра была уверена, что им захочется вернуться и пообщаться с живыми потомками своих судей и убийц, – эта мысль, похоже, вызывала у кумицо ничуть не меньшее веселье. – Есть предложения, как остановить такое воинство? Ну же, не разочаровывай меня так быстро.

Разум Ханя и без этой подначки работал с удвоенной скоростью. Проход нельзя было закрыть, избавляться от колдовского зова уже не имело смысла, а сражаться с ордой разъяренных предателей, получивших шанс отомстить за свои мучения, он тоже не мог. Такое простое поначалу путешествие разрасталось в длинную цепь, где каждое звено тянуло за собой следующее. За Сианем был Кемерюк, за Кемерюком – лагерь мангусов, за ним – врата в чуждую реальность. Ли рассчитывал замкнуть цепь в кольцо именно здесь, двигаясь после этого в обратную сторону, но Судьба не согласились с намеченным планом, подкидывая новую проблему. Хотя вполне возможно, для ее решения и не нужно было изобретать что–то из ряда вон.

– И далее, куда потребуется, – тихо пробормотал Ли, и на лице кумицо отразилось искреннее непонимание.

Зато къёкецуки поняли все просто прекрасно.

– Мы еще успеем оглушить и связать его, – сразу же предложила Ёми, пока Таката лишь сверлила Ханя испытующим взглядом.

– Вы проводили меня до места, спасибо, но дальше я сам, – Ли так и не отважился поднять глаза, понимая, что после этого может и не решиться на столь безумный поступок.

Никто не успел, да и не пытался, его остановить. Разбежавшись, тайпэн высоко подпрыгнул и исчез в глубине искаженного пространства с резким хлопком воздуха, ворвавшимся в освободившееся место. Первой реакцией на случившееся было длинное грязное ругательство на тиданьском, в котором причислялась вся богатая родословная одного не слишком умственно одаренного полководца. Конец тирады потонул в новом резком хлопке, знаменуя собой исчезновение Удея. Къёкецуки обменялись тяжелыми взглядами и одновременно бросились туда, где только что пропали их спутники.

Посреди затуманенного разлома остались стоять лишь двое. Фуёко, все еще ошарашено и как–то не веря в случившееся, смотрела на пульсирующее жерло прохода. Шархад был куда более спокоен. Слова Сейриш начинали сбываться, и старый мангус не собирался противиться этому, пока все шло, как и было задумано.

– Вторжения не будет, – прорычал демон и, не оглядываясь, зашагал обратно, заметая ногами символы, выведенные на земле.

Кумицо тоже не глядела ему вслед, ее сейчас интересовало совсем другое, ведь впервые за свою довольно долгую жизнь Фуёко почему–то подумала о том, что иногда пьянящее ощущение азарта может и не перевесить страх потерять что–то очень важное для тебя. Возможно, только тот, кто привык рисковать слишком часто, в полной мере мог осознать весь ужас и глубину этого чувства.

Выжженная трава, черные тучи и алые небеса. Ни что не менялось, ни чего не происходило, но тот, кто был оставлен наблюдать, продолжал ждать. Сколько прошло на самом деле, века или минуты, он не знал, эхо морских волн давно перестало дарить ему успокоение, превращаясь в назойливый нестерпимый шум. Он уже почти не верил, что это случиться, когда тьма, таящаяся в глубине пропасти, исторгла из себя существо, чужеродное этому миру.

Пришелец был похож на тех, кто часто бросал вызов отцу наблюдателя или его братьям, но в тоже время он отличался от них, как полноводная река от застоявшегося болота. Кажется, их называли людьми. Этот человек был полон жизни, настоящей, странной, манящей и отталкивающей одновременно. Маленького роста, по меркам здешних обитателей, в искусственном панцире из железных полос и с длинным копьем, пришлец неуклюже приземлился на выжженную траву и прокатился несколько шагов до выложенного камнем полотна дороги.

Спустя мгновения, когда первый уже поднимался на ноги, из бездны появился второй. Он отличался, но был похож, как во внешности, так и по тем чувствам, что вызывала его энергия у наблюдавшего. Совсем не так ощущались следующие двое, точнее следующие две, исторгнутые тьмой. В них наблюдатель ощутил что–то куда более родное и приятное, их холод манил к себе, а жажда, укрытая жестким самоконтролем, так и просила помочь ей вырваться на волю.

Первое, что сделали пришельцы, едва оглядевшись по сторонам, так это устроили настоящий скандал, обращаясь преимущественно в обвинительном тоне к первому из чужаков. Тот пытался как–то оправдываться, что–то возражать, но на него напирали со всех сторон. Все закончилось хлесткой пощечиной, полученной человеком от одной из странных демонов, второй человек предпочел держаться в стороне, а последняя из участниц спора всячески успокаивала свою рассерженную спутницу. В чем была суть этой сцены, наблюдатель так и не понял.

Быстро посовещавшись, пришельцы зашагали по дороге в ту сторону, где над горизонтом, перекрывая багровое сияние неба, расстилалось еще более яркое зарево от огней знаменитого дворца.

С немалым трудом он удерживал себя на месте, не рискуя сейчас понапрасну. Он долго ждал и мог подождать еще чуть–чуть. Лишь когда чужаки двинутся обратно через бездну, способную воплотить все его мечты, у него появится шанс. Слишком многие условия должны были быть выполнены, и без их крови и добровольного согласия у него все равно ничего не вышло бы. Конечно, они могли и не вернуться, но даже крохотная надежда была гораздо лучше, чем полное всепоглощающее забвение.

Распахнутые ворота замка, башни которого имели причудливую вытянутую форму, были пусты. Так и хотелось сказать о ветре, гулявшем по безлюдным улицам и площадям среди одинаковых домов, напоминавших лишь остовы жилых зданий, выгоревших после пожара, но ветра здесь тоже не было, равно как и многого другого. Крыша дворца, возносившегося на угольной горе над остальным городом, все время перетекала и менялась, будучи сотканной из самых разных оттенков первородного пламени. Где–то с другой стороны поселения гремели раскатистые волны, но незримая бухта была скрыта от глаз путников, равно как и сам океан, лежавший, судя по всему, где–то гораздо ниже высокого обрывистого берега.

– Так это и есть Дворец Вечного Пламени? – Таката смотрела на главную замковую постройку довольно скептически. – Что–то не сильно впечатляет. Оно ведь должно впечатлять, согласно вашим преданиям?

– Да, – кивнул Ли. – Это место боли и ужаса, вечных мучений и наказаний. Не думал, что оно может выглядеть таким… пустым.

– В любом случае, нам придется подниматься туда, раз уж тебе так приспичило и дальше играть в императорского вестника добра и мира…

– Я уже извинился, и вообще не заставлял вас идти следом, – искренне возмутился Хань.

– Ты эгоист, ты знаешь об этом? – совершенно спокойно ответила Таката. – Я, я, я. Я служу Империи, я слуга Императора, я делаю то, что мне приказано. Мне плевать на то, что думают и чувствуют другие, я никого не заставляю и всех всегда отговариваю потому, что это единственный способ заботиться о ком–то, который я знаю. И так далее, и тому подобное. Давай оставим эту тему, пока я не пересчитала тебе зубы и ребра. Они ведь уже срослись? Значит, можно снова ломать.

Ли предпочел промолчать, спорить с Такатой было сейчас себе дороже, Ёми и Удей вообще делали вид, что их здесь нет, хотя тот факт, что они тоже оказались в этом мире из–за него, не давал тайпэну покоя ни на секунду.

Дворец оказался также пуст, как и город. Безлюдные залы и галереи не несли на себе и малейших следов обитания хоть чего–то имевшего живую природу, так что лишь упрямство заставило Ханя продолжать поиски, пока они не добрались до тронного зала. В этом месте, особенно хорошо было видно крышу, а смотреть снизу вверх на настоящее огненное море было довольно непривычно и интересно. Резные колонны из яшмы, поддерживающие жаркий свод, казались слегка оплавленными, как свечи после недолгого использования. Стены зала не имели украшений и были затянуты чем–то похожим на золотую парчовую ткань. Вдоль стен были устроены небольшие бассейны, выложенные старой потрескавшейся плиткой. В чистой воде извивались какие–то твари с внушительными гребнями. Это были первые, так сказать, живые существа, которых Ли и остальные увидели на этой стороне искажающего прохода. Впрочем, особой радости от знакомства с такими монстрами, никто из них не испытал.

Трон из алхимического асбеста, покрытый костяным окладом, словно в подражание Нефритовому престолу, возвышался на ступенчатой пирамиде в дальнем конце вытянутого зала. Прямо над ним на растянутых стальных цепях покачивался выбеленный череп, смутно напоминавший своими очертаниями лошадиный. Невольное узнавание обожгло сознание Ханя прежде, чем он понял, что трон, установленный в этом месте, совсем не пустует.

– Это не Дворец Вечного Пламени.

Къёкецуки и Удей невольно оглянулись сначала на Ли, затем на фигуру, зашевелившуюся на властительском возвышении.

– Тогда, где мы? – прошептала Ёми, не в силах оторвать взгляд.

– Замок Камадо, берег залива Пенных Скал. Обитель Шаарад.

Изгнанный повелитель проклятых армий слегка кивнул, подтверждая правильность слов императорского тайпэна. В шести глазах владыки демонов по расплескавшейся глубинной тьме быстро бежали серебристые огоньки.

– Рыжая хвостатая мразь, – мысль, одновременно посетившую их всех, вслух высказала только Таката.

Глава 11

Шаарад рад–Данши Фэ»Сэ Ремодус, полководец четвертой армии Ло–тэн, проклятый в веках сокрушитель блистательной династии Цы. Отвергнутый за властные амбиции собственным племенем, но не утративший силы и могущества. Убийца Черного Оленя, властителя замка Камадо, исчадия истинного зла. Созерцатель боли. Воплощенный мрак.

Каждый титул и каждое прозвище этого повелителя демонов не было ни пустым звуком, ни льстивым восхвалением его миньонов. За каждое из них было оплачено такой вирой крови и чужих страданий, что не всякий живущий под теплым солнечным небом или в темноте подземных каверн мог бы даже представить себе нечто подобное.

И сейчас именно эта тварь с циничным спокойствием и легким любопытством взирала на незваных гостей, неторопливо разминая затекшие мышцы. Громадное тело монстра достигало в росте девяти локтей, размах его плеч составлял не менее пяти с половиной, а длинные иссушенные руки легко доставали до земли, даже когда он стоял. Кожа Шаарад выглядела так, как будто кто–то сначала содрал ее с него, а затем натянул обратно, причем наизнанку, наружу темно–синими набухшими венами. Черный склизкий доспех демона жил своей собственной жизнью. Круглые крупные чешуйки, из которых он состоял, переползали с места на место, образуя различные сочетания, колыхались, будто дышащие существа, и иногда открывали мутные лишенные зрачков глаза, выраставшие откуда–то из глубины. Рукоять знаменитого двуручного меча, сделанного из позвоночного столба главнокомандующего первой проклятой армии Ло–ерой, торчала из–за спинки асбестового трона над правым плечом Шаарад.

– Насколько я помню, приличия требуют, чтобы вы представились, раз уж моя персона вам прекрасно известна.

Две широких пасти на лице, начисто лишенном губ, ушей, носа и лба, располагались вертикально одна над другой и двигались отнюдь не синхронно, демонстрируя ряды пожелтевших костяных пластин, похожих на зубья лесорубной пилы. Каждый из ртов демона издавал только часть звуков, которые вместе складывались в разборчивую шипящую речь, хотя воспринимать ее все равно было довольно непривычно. Хань не сразу осознал, что, несмотря на понимание слов Шаарад, определить на каком языке обращается к ним проклятый полководец, было довольно затруднительно.

Быстро оглянувшись на спутников, Ли, стараясь сохранять спокойствие, шагнул к подножию яшмовой пирамиды, четко отсалютовал копьем на парадный манер дворцовой стражи и склонился в полупоклоне. Шаарад чуть подался вперед, и его длинная жилистая шея вытянулась из живого доспеха, как у черепахи из панциря. Атмосфера страха сгущалась вокруг легендарного чудовища как нечто физически осязаемое, и Удей, судя по цвету лица, готов был вот–вот рухнуть в обморок. Впрочем, Ли не рассчитывал на то, что он со стороны выглядит хоть немного лучше.

– Я Ли Хань, тайпэн Единого Правителя Империи, величайшего из государств плотского мира. В этот дом меня привело порученное мне задание о наведении порядка и мира в пограничных провинциях моего хозяина, – все остатки воли молодого полководца уходили на то, чтобы выдерживать подчеркнуто нейтральный тон, и не поддаться первому порыву, выскочив из зала с диким криком.

– Не солгал, – удовлетворенно кинул Шаарад, откидываясь обратно на спинку трона. – А многие другие не сдержались бы. Те энергии, что я чую в вас, лучшее подтверждение твоих слов. Но скажи мне прежде одну вещь, твой хозяин знает о том, где ты находишься сейчас и с кем собираешься говорить?

– Нет, этот визит я совершаю по собственной воле и без согласования с ним, – Хань предпочел не испытывать способности своего нового собеседника и придерживаться максимально правдивых ответов, не углубляясь в конкретику.

Ли старался не смотреть на демона, но его взгляд постоянно натыкался то на одну, то на другую омерзительную деталь в его облике, притягивавшую к себе невольное внимание тайпэна подобно магнитам придворных механиков. Насколько были прекрасны в своей смертоносной природе къёкецуки и женщины–мангусы, настолько же отвратительно и отталкивающе выглядел полководец проклятой армии.

Едва прозвучал ответ, из пастей Шаарад вырвался звук, похожий на хриплое карканье.

– Я узнаю этот старый стиль человеческих псов войны! Ваши Императоры всегда умели подбирать преданных, инициативных и очень глупых прислужников, – пояснил хозяин замка, весело отсмеявшись. – Пожалуй, я не стану убивать тебя до того, как ты сможешь высказаться. В моей обители нечасто бывают гости, да и я не самый радушный хозяин, так что изредка стоит потешить себя общением с живыми. И не очень живыми тоже.

Шесть глаз резко моргнули горизонтальными веками, и серебряные искры в их глубине сменились золотистыми сполохами. Температура вокруг заметно упала, бассейны с демоническими угрями на глазах затянуло ледовой коркой, а дыхание людей стало вырываться из легких белыми хлопьями пара. В воздухе разлился тягучий сладковатый аромат, в котором невероятным образом сливались запахи подгнивающего мяса и дорогих благовоний. Губы Такаты и Ёми медленно растянулись в странных блаженных улыбках, столь непривычных для мертвых демонов, а в глазах появилось какое–то осоловелое выражение. Поняв, что нужно срочно вернуть внимание Шаарад к своей персоне, Ли заговорил вновь.

– Раз мне дозволено говорить, то выслушайте меня. Я пришел через старый проход, что ведет из моего мира в ваши земли, и по ту сторону до меня дошел слух, что здесь собирается армия вторжения. Я хотел бы узнать так ли все это, и если еще возможно отговорить тех, кто ведет войска, предложив им все, что будет в моих силах.

Тому, кто считает, что у него ничего нет, легко предлагать все, что имеет. Повелитель демонов, словно нехотя, обернул свое ужасное лицо к Ханю, изучая его еще более внимательно, чем прежде.

– Желаешь предложить мирный договор владыкам этих пределов от лица своего хозяина? Разумный ход, если ты и вправду сумеешь найти то, что склонит их волю в твою сторону. Но я поспешу обрадовать тебя, никакого войска демонов и злых духов, которое ты себе уже вообразил, не собирается у стен моего замка. Когда я был низвергнут людьми в эту бездну, то решил начать все сначала. Жажда власти над плотским миром, что не давала покоя моим братьям, никогда не прельщала меня, и в этом можно увидеть насмешку Рока, ведь именно я удостоился сомнительной чести возглавить вторжение в ваш мир, юный Хань. Сетсору тоже мечтал лишь о возможности прогуляться по миру живых, собирая кровавую жатву, – один из шести глаз Шаарад покосился на череп, раскачивающийся над троном. – Но он так и не успел воспользоваться древним переходом из–за одного крайне раздраженного и злого демона, внезапно свалившегося с алых небес в самый разгар подготовки к вторжению.

– Вы хотите сказать, что штурм Камадо, который предприняли ваши воины, и убийство Оленя предотвратили атаку темных существ из этого мира в пределы царства живых? – удивленно спросил Ли, странным образом заслушавшись невнятной речью Шаарад.

– Да, – кивнул проклятый полководец, – в отличие от этого глупца, я знал, что ничего особенного там нет, но пока слишком многие здесь были одержимы теми же идеями, что и мои былые собратья, мне не было места среди этой своры. И тогда я убил Черного Оленя, и сотни других великих и величайших сущностей, попытавшихся занять его место. В конце концов, Камадо опустел, а мне не оставалось ничего другого, как занять трон его бывшего властителя и навечно запечатать проход в ваш мир. Ты можешь свободно миновать его в любую сторону, но ни одно существо, рожденное в этом месте, не сумеет преодолеть преграду, которую я воздвиг, а духи… Без материального тела духи слабы в плотском мире. Большинство даже стремится обратно сюда, лишь бы не жалкое пустое существование там.

Шаарад замолчал на какое–то время, словно задумавшись о чем–то и не замечая больше своих гостей. Ли тоже думал, думал о том, что из сказанного правда, что нет, а что было лишь немного изменено и лишено подробностей. Повелители демонов никогда не считались мастерами лжи и обмана, их положение, статус и сила позволяли получать желаемое куда более прямолинейными способами. Кроме того, слова Шаарад прекрасно вписывались в то, что рассказывала Фуёко. Конечно, кумицо в отличие от проклятого полководца умела манипулировать истиной, что и продемонстрировала просто прекрасно, заманив их в это место, откуда выбраться живыми Ханю и его спутникам по–хорошему никак не грозило. Но с другой стороны, если призывающие чары так долго не давали результата, то только противостояние им колдовства такой сущности как командующий Ло–тэн могло вполне разумно это объяснить.

– Тебе не придется искать встречи со всеми властителями, юный Хань, – очнулся от своего странного транса повелитель демонов. – Тебе нужно заключить соглашение лишь с одним существом, которое итак не жаждет воспользоваться запертой дверью.

– Мне сложно в это верить, – Ли не стал юлить, пока что честность вполне оправдывала себя в общении с Шаарад. – Все, что я знаю, что я слышал о вас, не очень согласуется с той позицией, в которой вы желаете меня убедить.

– Вы люди обожаете приклеивать ярлыки, а потом начинаете верить в них куда больше, чем в то, что видите своими глазами, – демон хрипло каркнул, изображая смешок. – Моя природа не предполагает добродетели и стремления к созиданию, но и слепая ярость с жаждой разрушения ей тоже не свойственны. По крайней мере, в той степени, в которой это представляется людскому племени.

Гигантское тело одним необычайно быстрым рывков вскочило с трона, и трудно описать какое самообладание понадобилось Ли, чтобы рефлекторно не отшатнуться назад. Демон раскинул свои огромные руки в стороны, закинул голову к огненному потолку, и пламя, повинуясь его воле, погасло, обнажая алые небеса.

– Я не управляю этим миром, малыш, но он принадлежит мне, целиком и полностью! И я не просто доволен этим, я удовлетворен тем, что имею. Мои потомки и уцелевшие твари из своры повергнутых чудовищ ведут бесконечную войну на этих просторах, насыщая меня болью и злобой. Порою и с вашей стороны являются такие духи, что способны сравниться с иными демонами, которых я знал. Они все презирают и ненавидят меня, завидуют и пестуют надежду, когда–нибудь самим занять престол Камадо. Тех, кто бросает мне вызов, ждет полное развоплощение или вечные муки, на мой выбор, – Шаарад особо подчеркнул свои последние слова. – И этого мне достаточно, юный Хань.

– Но если у вас уже есть все, что нужно, то что же мог бы предложить вам я? – на ум ничего не приходило, и Ли решил просто спросить.

– У меня есть несколько мыслей, – кожистые пасти растянулись в широких ухмылках. – Сначала я хотел предложить выбрать, которую из своих подруг тебе придется оставить в этом замке для моих утех, – видя, как на скулах у Ханя проступают желваки, демон снова расхохотался. – Но потом решил, что это будет слишком мимолетным удовольствием.

Проклятый медленно опустился обратно на трон и сложил в замок свои длинные пальцы со множеством суставов.

– Ничто не ценится в этой реальности так высоко, как преданность и добровольное служение, потому, что ни того, ни другого здесь попросту не бывает. Но клятва верности, принесенная без явного принуждения вполне способна сравниться с этим. Почти.

– Так вам нужна моя душа? – Ли изложил мысль демона в куда более простой манере.

– Да, если уж тебе нравится именно эта формулировка. Мне надоели лизоблюды и рабы, сломленные силой. Я даже дам тебе отсрочку, до твоей смерти в плотском мире, где ты сможешь заниматься, чем пожелаешь. Согласись с любой точки зрения это немного за спокойствие в твоей Империи и ограждении ее от такого зла, как я.

– Чем будет скреплена такая сделка?

Для Ли выбор был прост и очевиден, и даже секундное сомнение, вызванное мыслями о невоплощенных мечтах и Каори, не смогли поколебать его. Спутники же Ханя, похоже, находились сейчас не в том состоянии, чтобы пытаться его отговорить, помешать ему или хотя бы попросту возмутиться.

– Любой простой предмет, покинувший этот мир, без должной воли и умения будет разрушен на другой стороне, – Шаарад задумчиво положил подбородок на сложенные кисти рук. – Я предложил бы тебе обмен крови, но боюсь, живого человека этот процесс убьет до того, как ритуал будет завершен. Ты высоко ценишь свое слово, тайпэн Хань?

– Я не даю тех клятв и обещаний, которые не собираюсь сдержать.

– Тогда…

Острие двуручного меча из желтой кости с треском вошло в верхнюю ступень обледеневшей пирамиды, и стрелки трещин побежала по полированной яшме в самые разные стороны. Повелитель демонов сложил жилистые лапы на рукояти чудовищного клинка и слегка прикрыл свои блестящие глаза.

– Подтверждая силой этого оружия, я клянусь словом командующего Ло–тэн, что пока Единый Правитель Империи будет признавать мое право и безраздельную власть на тот мир, куда уходят неприкаянные духи человеческих предков, мною не будет совершено или измышлено ничего, что могло бы причинить вред ему и его слугам.

Шаарад открыл глаза и посмотрел на Ханя.

– Я выполнил свою часть сделки, и ты можешь не выполнять свою. Конечно, тогда ты и твои друзья умрут. Но так у тебя есть хотя бы вероятность покинуть эти стены, не превращаясь в моего вассала.

– Я не привык уклоняться от ответственности, – ответил Ли, второй раз в жизни опускаясь на одного колено перед троном могущественного правителя. – Клянусь, что после своей смерти буду служить Шаарад рад–Данши, полководцу армии Ло–тэн, со всей силой и преданностью, на которые буду способен, пока клятва, что он принес в моем присутствии, будет им исполняться.

Повелитель демонов удовлетворенно кивнул, одобряя разумную осторожность Ханя.

– Как странно, к концу нашей беседы я и в самом деле расхотел тебя убивать. Такое со мной бывает нечасто, видимо, сказывается долгое отсутствие общения с представителями твоего вида, раз я нахожу его таким забавным.

Одним плавным движение Шаарад вернул свой меч на прежнее место.

– Наша сделка состоялась, и ты можешь отнести ответ своему хозяину. Когда придет время, ты вернешься сюда. Заодно ты понесешь знание истины, и хотя я не думаю, что всякий поверит тебе, но пока хотя бы ваши правители будут знать, как в реальности обстоят дела на берегу залива Пенных Скал, мне будет достаточно и этого. Слишком долго неведение отравляло жизнь обеих сторон, и я рад, что теперь хоть кто–то сможет внести ясность в этот вопрос. А пока, никто не уходит от меня без подарков. Обычно, я дарю счастливчикам их собственные жизни, но в твоем случае, юный Хань, мне кажется нужно нечто большее. Я позволю тебе прогуляться по моему заветному месту, чтобы ты воочию оценил то, чему согласился служить. Быть может тогда, ужас и отчаяние достучаться до твоего разума.

Прежде чем Ли успел что–либо ответить или спросить, черная пелена накрыла его с головой. Где–то рядом и в тоже время неодолимо далеко испугано вскрикнул Удей.

Свет, а вместе с ним и зрение вернулись также неожиданно, как и пропали. Ли помотал головой, стараясь отогнать странное ощущение, какое бывает, если стоять близко к храмовому колоколу в момент удара, и огляделся. Вместо тронной залы Камадо прямо перед ним возвышались ворота из цельных кусков яшмы со стальными петлями, а слева и справа поднимались высокие стены из серого необожженного кирпича, покрытые сверху двускатными карнизами. Конец странного коридора, находившийся за спиной у тайпэна, терялся где–то вдали, и там же на фоне алого неба вздымались вверх знакомые очертания обители Шаарад.

– Что случилось? – обескураженный голос Удея вернул Ханя к реальности.

Тидань стоял всего в нескольких шагах от Ли и озадачено вертел головой. Таката и Ёми тоже оказались поблизости.

– Именно это и хотелось спросить, – нахмурилась старшая къёкецуки. – Мы еще живы?

– Последнее, что я помню, это как Ли заговорил с полководцем проклятых, – неуверенно протянула Ёми, бросив на тайпэна вопросительный взгляд.

– Мне удалось договориться, – не стал вдаваться в подробности Хань. – Мы можем возвращаться и передать мангусам, что вторжения не будет.

– Хотелось бы знать, что такого ты предложил взамен? – Таката холодно прищурилась, явно не собираясь отступать от этой темы, пока не услышит ответ, но в этот раз Ли не пришлось выкручиваться.

– Я не вижу оков на ваших руках и прихлебателей, что пригнали бы вас сюда пинками! – радостный ревущий бас перекрыл собой даже лязг распахивающихся врат. – А это значит, что вы гости хозяина, и я почту за честь явить вам все красоты этого дивного сада!

Существо, что издавало эти громогласные звуки, оказалось крупной антропоморфной тварью в полтора человеческих роста и закованной в сплошную броню из матовых железных пластин. Закинув на плечо, монстр небрежно держал дубину высотой с себя самого, выполненную из того же матового металла и усыпанную крупными шипами.