Текст книги "Тайпэн. Миротворец"

Автор книги: Сергей Девкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Я Соагни, здешний хранитель.

– Может быть, хоть теперь кто–нибудь расскажет, какого демона здесь происходит? – поинтересовался Удей с одеревеневшим лицом, похоже, еще не успев до конца отойти от предыдущего шока и получившего теперь новую порцию тех же самых ощущений.

Соагни громогласно расхохотался, и Ли с содроганием понял, что то, что он поначалу принял за доспехи, являлось настоящей внешностью твари. В широко распахнутой пасти отчетливо было видно, как матовая сталь переходит в багровую плоть, а сама вытянутая морда, казавшаяся гротеской пародией на драконью, была отнюдь не неподвижной маской с живыми синими глазами.

– Ваш вопрос был весьма забавен, учитывая место и обстоятельства, – закончил, наконец, хохотать хранитель сада, смахивая со скул желтые дымящиеся слезы. – Но давайте не будем терять времени, мне не терпится провести вас по самым чудным уголкам этого замечательного места.

Возражать стальному великану с большой дубиной почему–то не очень хотелось, и отряд тайпэна проследовал через ворота следом за радушным стражем.

– Я очень надеюсь, что потом ты хотя бы что–то нам объяснишь, – сказала Таката громким шепотом, поравнявшись с Ханем. Добавлять, что случиться с ним в том случае, если он этого не сделает, къёкецуки посчитала чрезмерным, намек был итак кристально ясен.

– Не совсем уверен, что захочу услышать большинство из этих объяснений, особенно в подробностях, – в голосе у Удея не было и капли вдохновленности.

Тем временем, демон–привратник вел гостей своего повелителя по широкому проходу, огороженному все теми же серыми стенами, пока впереди не появилось более открытое пространство. Спустя несколько шагов они оказались на рукотворном карнизе, нависавшем над небольшой «ухоженной» долиной, окруженной все той же крепостной стеной. Панорама, представшая перед глазами у Ли, действительно выглядела довольно необычно, а учитывая все предыдущие переживания этого дня, не было ничего удивительного, что даже ученика дзи–додзё со всей его выдержкой и самоконтролем довольно сильно замутило. Удей был более лаконичен, выплюнув остатки завтрака себе под ноги, къёкецуки в этот пейзаж тоже старались не вглядываться.

– Великие предки Императора, – ошарашено пробормотал Хань.

Соагни, обернувшись к тайпэну, с довольным видом кивнул.

– Во всяком случае, большая часть из тех, что попали в этот мир.

Круглая каменная плита, на которой они стояли, дрогнула и, сорвавшись со своего места, медленно поплыла вперед, чуть–чуть опускаясь по мере движения. Вершины металлических деревьев, ощетинившиеся длинными острыми иглами, послушно освобождали дорогу, давая возможность рассмотреть несчастных жертв, что были растянуты среди железных ветвей. Болезненные раны были не единственным истязанием для духов и демонов, угодившим в этот жуткий дендрарий. Тела многих из них буквально бурлили от того огромного количестве трупных личинок, что шевелилась у них под кожей или тем, что ее заменяло.

– Почему они не кричат? – подавлено спросила Таката, смотреть на Соагни было куда приятнее, чем по сторонам.

– Они кричат, – радостно откликнулся демон. – Все время и без остановки, но даже я не могу наслаждаться так долго столь чудной музыкой. Но если желаете, то я, конечно же, с большим удовольствием уберу заклинание, которое сдерживает звуки, и вы сможете…

– Нет!!! – вырвалось хором у всех пассажиров летающего диска.

– Это место просто прекрасно, – как глухарь продолжал заливаться хранитель парка, не обращая ни малейшего внимания на реакции гостей. – Только самые ничтожные и достойные получают из рук хозяина полное развоплощение, а остальным суждено провести вечность в этих стенах. Порою я даже не знаю, чья участь ужаснее – тех, кто подвергается экзекуции боли и бесконечному умерщвлению, или того, кто прошел через ужас перерождения, дарованного повелителем.

– Какое еще перерождение? – и хотя остальные смотрели на него как на сумасшедшего, у Ханя была вполне веская причина интересоваться такими подробностями.

– Ну, как же, – Соагни махнул свободной рукой, указывая на длинные аллеи, заполненные подвешенными телами. – Разве вы не видите? Все эти черви, слизни и прочая милая живность. Да, когда–то они были другими, но их воля была раздавлена, и великий мастер получил право сотворить с каждым, все что пожелает. Помню, как это было еще в первый раз. Тот дух мятежного генерала был очень настойчив в своем желании разозлить хозяина, и когда настало время воздаяния, повелитель наполнил тело глупца его же собственными солдатами и офицерами! Но главное, ведь он сохранил их разум, они прекрасно понимали, чем стали и что делают, но не могли противиться инстинктам и голоду, а их бывший предводитель получил возможность ощущать эмоции каждого…

– Здесь совсем нет охраны, – заметила Таката, пытаясь хоть как–то переменить тему разговора.

Ли уже и сам пожалел о своем любопытстве, а лицо тайпэна давно побелело как полотно. Удея заметно колотило, но тидань держался, закрыв глаза и шевеля губами, повторяя раз за разом какую–то мантру. Ёми, вцепившись в локоть Ханя с такой силой, что изящные пальцы чувствовались даже через броню доспеха, дрожала как осенний лист на ветру.

– Отсюда нельзя сбежать без посторонней помощи, – невозмутимо разглагольствовал Соагни. – Иногда бывшие соратники побежденных предпринимают попытки пробиться в этот сад, но для предотвращения подобного хозяин и поставил здесь меня. Впрочем, даже если они смогут вырвать кого–то из оков, от гнева Шаарад им уже не укрыться.

Каменный диск медленно приближался к дальней стене, замыкавшей кольцо, вокруг долины. Здесь на возвышениях из таких же парящих платформ были установлены столбы, между которых на толстых цепях раскачивались высокие узкие клетки. Большая часть из них пустовала, и лишь в одной было заметно присутствие какого–то существа.

– А это особое место! – с еще большим восхищением, чем раньше, воскликнул Соагни. – Здесь мастер хранит тех, для кого еще не придумал достойного наказания! Сегодня тут лишь истинная жемчужина его коллекции, поразительный экземпляр! Духа подобной силы и наглости я не встречал с тех пор, как последовал за повелителем в бездну!

Платформа, на которой перемещались гости проклятого полководца, с громким стуком соприкоснулся с тем диском, где содержался одинокий пленник, и сторож демонического сада вновь сделал приглашающий жест, желая продемонстрировать «столь чудный экспонат» вблизи. Сделав над собой усилие, Хань заставил себя пройти те несколько шагов вместе с Соагни, что отделяли их от подвешенной клетки. Не столько из интереса, сколько от желания побыстрее покончить со всем этим «прощальным подарком» Шаарад, тайпэн поднял взгляд и содрогнулся еще сильнее, чем в тот момент, когда только увидел демонический сад во всей его омерзительной красе.

Ее кожа могла быть бледна и прозрачна, как тончайшая паутина. Ее лицо могло лишиться любого осмысленного выражения, превратившись лишь в призрачную маску. Ее когда–то живые глаза могли померкнуть, потеряв блеск ума и извечной женской лукавости. Но бывший дзи Ли, сын безродного ремесленника и ученик мастера Ю Вея, все равно не мог не узнать ее. В главном парадном зале дзи–додзё их портреты, исполненные кистью искуснейших художников, висели на стенах, вдохновляя учеников на будущее Служение людям, которые, возможно, станут столь же великим и известными. И портрет Йотоки из рода Юэ, Ночной Кошки Южного Пограничья, самого успешного и беспощадного завоевателя за всю историю Империи, занимал особое место даже в этом особенном зале.

– Она убила трех сыновей хозяина и подбила двенадцать малых домов на создание союза против Камадо, – Соагни нагнулся к клетке, и его длинная железная морда, больше всего походившая сейчас на рыло сиртакского крокодила, едва не касалась решетки. – Они сошлись в битве над Морем Стонов и истребили несметные рати друг друга, прежде чем скрестить мечи в поединке сильнейших. Она стала первой, кому со времен Черного Оленя удалось ранить повелителя, и он не забыл об этом оскорблении. Он уже долго не может измыслить той участи, что станет достойна…

В тот момент Ли уже не думал. После всего увиденного, услышанного и пережитого за этот короткий день, начавшийся у потухшего костра на ночной стоянке среди бескрайней степи, тайпэн уже просто не мог размышлять логически, просчитывать варианты и делать выводы. Хань просто действовал, действовал так, как призывало его сердце, его душа, пока еще принадлежавшая ему, и все то, что стало основой его жизни за неполный последний год.

Рука императорского полководца заученным четким движение выхватила из ножен короткий цзун–хэ. Сделав полуоборот, Ли, продолжая движение, ударил Соагни в бок, метя между пластин его панциря, нахлестывавшихся друг на друга как чешуя. Клинок на удивление легко и просто вошел в плоть демона и, покрывшись желтым пузырящимся ихором, оставил широкую рваную рану. Соагни неистово взревел, а сзади на него уже набросились къёкецуки, как будто давно ожидавшие чего–то подобного. Хотя возможно, упомянутое мрачное настроение охватило не одного лишь Ли и подталкивало к таким действиям не только его одного. Как ни странно, мечи мертвых демонов не смогли не то, что причинить вред хранителю сада, но и вообще даже зацепиться за его железную шкуру. Разъяренный демон махнул своей палицей, но то ли из–за непривычки к боли, то ли из–за того, что Соагни никогда и не пытался наносить удары точно, уповая больше на силу и размер, шипастая дубина промчалась над головами пригнувшихся противников, попутно снеся пару каменных столбов и осыпав всех серым крошевом.

Клетка с пленницей рухнула на платформу, а Хань, воспользовавшись поднявшимся пылевым облаком, сразу же бросился поближе к Соагни, чтобы уйти из зоны поражения его грозного оружия. Разъяренный исполин неистово размахивал палицей, оставляя в гладком камне глубокие выщерблины, но тайпэн уже оказался достаточно близко, чтобы вновь пустить в ход свой клинок. В этот раз Ли даже не особенно целился, и отточенная сталь цзун–хэ все также легко и без малейшего сопротивления распорола живот демона снизу по широкой дуге. Внутренности, вывалившиеся из раны, будто живые, пытались обхватить лезвие кинжала и руку, сжимавшую его рукоять, но лишь вяло скользили по гладким пластинам доспеха и бессильно разлетались мелкими обрубленными кусками в разные стороны.

Соагни неуверенно пятился назад, отступая все ближе к краю диска, а его рев, из гневного и озлобленного, превратился в какой–то испуганный и умоляющий. Воспользовавшись моментом, тайпэн полоснул по запястью гиганта, оказавшемуся поблизости, и демон выронил дубину. Пыль постепенно рассеивалась, но Хань продолжал гнать противника к пропасти. В глазах стража застыли ужас и удивление.

– Только дети и слуги хозяина…

Но и в этот раз ему так и не дали договорить. Удей, появившийся откуда–то сбоку, резко и точно вонзил копье, брошенное Ли еще в самом начале боя, в разверзнутую пасть чудища. Наконечник яри пробил верхнее нёбо демона и ушел глубоко внутрь. Взмахнув руками, Соагни сделал шаг назад и полетел в пустоту. Гигантское тело рухнуло отвесно вниз, молча, без прежних криков и воплей, ломая ветви железных деревьев со звонким неестественным треском.

Не собираясь больше медлить ни минуты, Ли бросился обратно к клетке. Острый конец цзун–хэ вошел в замочную скважину и разрезал массивный механизм, как если бы тот был из тонкой рисовой бумаги. Хань уже не удивлялся, на это у него просто не было времени.

Глава 12

Каким–то образом им все же удалось вырваться из демонического сада, без явного боя, но не без скрытых трудностей. Впоследствии никто из тех, кто был тогда с Ли, не любил слишком детально вспоминать о событиях, происходивших в тот день. Возможно, это было невероятное везение, но, скорее всего, извращенная тюрьма Шаарад оказалась банально не рассчитана на атаку изнутри. Очутившись за серыми стенами, им оставалось только бежать, ориентируясь лишь по огненной вершине Камадо, над которой медленно собирался грозовой фронт, и сверкали золотистые молнии. Знакомая дорога, заросшая пожухлой травой, и указательные камни с затертыми письменами вынырнули посредине сожженной равнины, когда черные тучи уже явственно двинулись с места, расползаясь по алому небосводу набухшим полумесяцем. Возглавил ли погоню сам командующий Ло–тэн или доверил это кому–то из сыновей, ни Хань, ни кто–либо из его спутников не хотел этого выяснять. До спасительной пелены искаженного пространства над бездонной пропастью оставалось совсем немного.

Рослую фигуру, сгущавшуюся из воздуха, прямо у них на пути первой заметила Ёми. Ли сумел увидеть демона лишь тогда, когда тот уже почти окончательно материализовался. Младшая къёкецуки и молодой полководец успели занять позицию между пришельцем и остальными, Таката присоединилась к ним чуть позже, передав свою ношу на руки Удею. Дух Йотоки, невзирая на все случившееся, по–прежнему совершенно не реагировал на окружающие события, и Ханю даже казалось, что ее призрачное тело становится все более прозрачным и неосязаемым. Несмотря на первый порыв императорского тайпэна сразу же после освобождения лично нести Йотоку, старшей из мертвых демонов удалось–таки доходчиво объяснить Ли, что даже с таким малым дополнительным весом он значительно потеряет в скорости и подвижности, в отличие от тех же къёкецуки. К счастью, прогулка в компании Соагни не отравила разум Ханя настолько, чтобы этого не понимать, да и все остальные, покинув сад страданий, постепенно начали приходить в себя.

Существо, преградившее беглецам путь к спасению, выглядело не так внушительно, как хранитель парка или проклятый военачальник, но относительно его истинной природы и происхождения можно было не сомневаться. Вычурный пластинчатый доспех, украшенный тонким орнаментом и изготовленный из странного материала, походившего цветом и фактурой на панцирь речного рака, полностью защищал тело демона с головы до ног. За узкими прорезями рогатого шлема светились багровым огнем провалы пустых глазниц, а единственным оружием неизвестного, кроме крючковатых когтей, был простой обоюдоострый меч, подвешенный у пояса на косой перевязи, состоявшей из таких же черных «живых чешуек», что и весь доспех Шаарад. На самом поясе, состоявшем из сросшихся роговых пластин, с правой стороны висела большая квадратная сумка, на белой коже которой не было никаких рисунков или знаков.

– Стойте, – сам демон не двигался с места и не спешил обнажать оружие, его голос звучал властно и надменно, но в то же время не оскорбительно. – Прежде, чем попытаться меня убить, выслушайте мое предложение. Никто другой в этом месте уже точно больше не будет разговаривать с вами.

– Если ты хочешь предложить нам сдаться, то лучше заканчивай эти кривляния, – Таката быстро оглянулась на клубящееся грозовое облако, заполнившее собой добрую половину неба. – Нам очень некогда.

– Я это вижу, – кажется, в голосе демона появились нотки сарказма. – К чему размениваться на мелочи, верно, если можно сразу сыграть по–крупному? Если уж разозлить, так обязательно самое опасное существо в пределах досягаемости, да и не просто разозлить, а еще и украсть у него самый любимый трофей, чтобы уж точно повеселиться, с гарантией.

– Он просто пытается нас задержать, – Хань поудобнее перехватил яри, делая шаг вперед.

– Я не столько глуп, чтобы испытывать Судьбу в поединке с человеком, у которого хватило ума, наглости и сил, чтобы вырвать пленника из запретного сада, – демон резко отступил, держа свои пустые руки на виду. – Я восхищаюсь твоим поступком, человек, но позволь все же узнать, как именно ты собирался пронести свой трофей обратно на другую сторону?

– Заклятье не препятствует духам, – для себя Ли уже решил, что если собеседник не скажет ничего важного в ответ, то разговор следует завершить.

– Это так, но как долго, по–твоему, продержится столь ослабленный дух в плотском мире? И куда он попадет, едва растеряет остатки сил? – демон явно не импровизировал, свои слова он обдумал еще заранее. – Без материального тела ты даже не сможешь его увидеть, или ты знаешь, как дать ему это тело?

– Допустим, что нет. Что дальше?

– Я могу помочь, в обмен на помощь, разумеется. Обмен будет достаточно честным, человек, даю свое слово.

– Я не знаю твоего имени, как я могу полагаться на твои заверения?

– Я тоже не знаю твоего, – собеседник Ханя приложил левую руку к груди и слегка склонил свою рогатую голову. – Фэ Куанши рад–Шаарад, самый младший из детей владыки Камадо.

– Ли Хань, тайпэн Империи. Так почему же я должен верить, что ты выступишь против собственного отца?

– Потому что мне надоело быть здесь, смотреть на игры старших братьев, понимая, что их конец предсказуем, и все это лишь часть спектакля, который организует наш прародитель, – ответ Куанши прозвучал резко и яростно. – Мне надоел этот унылый мир и его обитатели, я хочу напиться волей и свободой, перестав быть чье–то марионеткой. Но это возможно, лишь по другую сторону прохода, что мне поручено охранять.

– Ты предлагаешь выпустить тебя в наш мир в обмен на помощь? Не слишком ли велика будет цена, которую впоследствии придется заплатить живым? – руки тайпэна вновь крепко стиснули древко копья.

– Я поклянусь не приносить вреда живому, если тебя это устроит. Я просто хочу вырваться отсюда! – блеск молний осветил лицо демона, напоминая о близости погони. – Хочешь, я поклянусь служить тебе полсотни лет?! Сотню?! Тысячу лет тебе и твоим потомкам?!

– Я верю его словам еще меньше, чем сладким речам одной хвостатой рыжей вруньи, – Таката, ежеминутно оглядывавшаяся назад, посмотрела Ли прямо в глаза. – Но решать тебе, и решать быстро.

– Как ты можешь помочь нам с телом для Йотоки? Ты сможешь его создать на той стороне и гарантировать нам, что оно будет сохраняться само по себе? – уточнил Хань, кивнув къёкецуки и обращаясь уже к Куанши.

– Нет, я не могу ничего подобного, и буду честен с тобой, – демон тоже опасливо покосился на приближающийся грозовой фронт. – Но у меня есть материальное тело, мое собственное. Его я точно смогу удерживать и использовать, как пожелаю. Единственный вариант для вас, как не потерять дух пленницы – поместить ее в мой сосуд.

– И как извлечь ее оттуда потом?

– Не знаю, но другого варианта нет, во всех остальных вы просто ее лишитесь. Но так, у вас хотя бы еще есть шанс, как разобраться с этим вопросом позже.

– Я не хочу этого делать, – Ли стиснул зубы, но переступил через себя. – Но, похоже, других вариантов и вправду нет. Клянешься служить мне до самой смерти и не причинять вред живому без особой на то необходимости?

– Клянусь, клянусь, – поспешно буркнул Куанши. – Быстрее! Надо объединить нас и подготовить к переходу!

– Что нужно?

Младший сын проклятого полководца прошел между расступившихся къёкецуки и приблизился к Удею. Аккуратно взяв на руки призрачное тело Йотоки, демон заглянул ей в лицо, но никакой реакции со стороны духа так и не последовало. Фрагменты маски и пластины шлема Куанши начали раздвигаться, открывая его истинный облик. Он оказался похож на своего отца, только вот кожа его была гладкой и темно–серой, наличествовала лишь одна пасть, а глаза остались все теми же огненными провалами. Демон припал к губам Йотоки, и силуэт в туманных одеждах начал таять. Спустя пару мгновений все было кончено. Роговые пластины, издавая щелкающие звуки, заняли свои прежние места.

– Отлично, – Куанши, заметно повеселев, быстро обернулся к Ханю. – Следует вторая часть сделки, теперь–то вам придется протащить меня на ту сторону в любом случае.

– Как обойти заклятье?

– Кровь. Кровь тех, кто не был рожден в этом мире. Отданная добровольно, иначе я напал бы на вас еще тогда, когда вы только появились здесь, – от нетерпения сын Шаарад буквально притоптывал на месте. – К счастью, у меня хватило ума и терпения подождать, чтобы увидеть, зачем вы явились. К еще большей моей радости, вы не продумали это похищение до конца.

– Хватит трепаться, – Таката резко оборвала пространные словесные излияния Куанши. – Годиться любая кровь?

– Лучше человеческая, – хмыкнул демон, посмотрев на Ли.

– Сколько тебе понадобиться?

– Всего одна чаша, – Куанши быстро вытащил из своего подсумка резной сосуд из кости, украшенный переплетением изломанных черных рун.

– Все уже подготовлено, так? – не удержался от усмешки Хань.

– Я ждал этого очень долго.

Пять ярких вспышек и странных звуков, непохожих ни на что, что можно услышать в нормальной природе, рассеяли густой туман в заповедной низине. Четверо путешественников, вернувшихся из чуждой реальности, и один гость медленно приходили в себя. Научиться, вновь ощущать плотский мир оказалось тяжелее, чем попасть в обиталище духов.

– Не может быть…

Различать окружающие предметы Ли смог не сразу, но первое, за что зацепился его взгляд, была знакомая женская фигура с огненно–рыжими волосами. Кумицо пораженно наблюдала за тайпэном и остальными, стоя на краю колдовского рисунка в окружении голубых огней. В глазах Фуёко странным образом сменяли друг друга неверие, радость, удивление и страх.

– Ты сумел, – голос оборотня дрогнул. – Как?

– Пришлось заключить пару сделок, – выдавил Ли из себя, удивляясь, с чего это вдруг его потянуло на откровенность.

Судя по всему, в своем теперешнем состоянии у тайпэна не было достаточно сил, чтобы до конца противостоять зачарованному голосу кумицо. К тому же воспоминания о соглашении с Шаарад, резанули понимание Ханя весьма неприятно. Конечно, формально он не нарушил их договоренности, ведь будучи живым, Ли имел право делать все, что ему вздумается. Преследовать человека и вторгаться в мир живых, чтобы вернуть себе свой трофей, командующий Ло–тэн вряд ли захочет, ведь по большому счету этот эпизод был довольно мелким и незначительным событием. Даже если речь зайдет о личном оскорблении, то почему–то Хань был уверен, что для того, чтобы Шаарад действительно оскорбился, нужно нечто большее. С другой стороны, возвращение в Камадо представлялось пока неизбежным, и уж тогда изгнанный командир проклятых полчищ точно не упустит возможности поквитаться за нанесенную обиду. Понимал это, наверняка, и сам Шаарад.

– Наконец–то! – голос полный звенящей радости, судя по глубине и необычному тембру, принадлежал Куанши. – Теперь начнется мое восхождение!

Хань как раз, наконец–то, встал и обернулся к демону, уже возвышавшемуся неподалеку от центра ритуальной фигуры, начерченной на земле. Внешний облик сына Шаарад не сильно переменился, ростом же он оказался на голову выше Ли. Между когтей Куанши плясали всполохи первородных молний, а глаза чудовища горели еще ярче, чем прежде. В нескольких шагах за спиной у потомка Шаарад с обнаженными мечами замерла Таката. Ёми помогала Удею подняться на ноги, хотя в ее свободной руке уже тоже был сжат длинный клинок.

– Что за тварь вы протащили с собой? – в вопросе Фуёко чувствовалось напряжение, старинные кинжалы послушно скользнули из ножен на бедрах в изящные пальцы кумицо.

– Ты не забыл о клятвах?! – поинтересовался Ли, холодно прищурившись, и уже понимая какой ответ он услышит.

– Глупец! – Куанши расхохотался, небрежным жестом выпуская в ночное небо, скрытое туманной дымкой, целый веер искрящихся разрядов. – Клятву держит лишь тот, кто не способен быть свободным и следовать своей воле! Мой отец может позволить себя играть в обещания и клятвы, но я не настолько стар, чтобы соблюдать эти правила, которые ничего не значат! Ты впустил меня в этот мир, Ли Хань, и я буду милостив за это. Ты умрешь первым, быстро и почти безболезненно, и не увидишь, как я обращу эту реальность в свое царство боли и ужаса, в сравнении с которым владения Камадо будут казаться страной счастья и радости!

Куанши все также небрежно направил свою когтистую лапу в сторону Ханя, но прежде чем люди и мертвые демоны бросились на него, тело клятвопреступника согнулось в жестокой судороге и повалилось на землю. Демон взревел от боли, его руки и ноги беспорядочно колотились, размазывая линии и руны, вписанные в заклинательный круг, а рогатая голова моталась из стороны в сторону, оставляя на сырой земле широкие борозды.

– Я не стану! Нет! Ты будешь исполнять… Я выше этого… Я сумею заставить тебя… Я пожрал твою суть! Ты не можешь… Заставь меня…

Безумные выкрики Куанши смешивались между собой, и порой два одинаковых голоса говорили одновременно. Постепенно метания начали прекращаться, но тихий диалог и не думал заканчиваться.

– Уничтожу… Не сможешь… Моя сила… Уже нет… Лишь часть меня… Как и ты…

Из состояния шока людей и къёкецуки, наблюдавших за этой поистине странной картиной, вывел тихий и мелодичный смех кумицо.

– Что за духа вы протащили в теле этого урода? – сверкая своей безупречной лисьей улыбкой, спросила Фуёко.

Ли честно ответил, кумицо расхохоталась в полный голос.

– Они что дерутся между собой? – догадался Хань.

– Я лишь слышала о чем–то подобном, – оборотень неторопливо убрала свое оружие обратно в ножны и, не обращая внимания на недвусмысленные взгляды къёкецуки, приблизилась к затихшему Куанши. – Когда два духа делят одно тело, то сильный быстро пожирает слабого, обычно полностью развоплощая личность и память последнего. Если же оба духа достаточно сильны, или их силы просто практически равны, то борьба может затянуться надолго. Ваш дружок явно не рассчитывал на сопротивление.

– Затянувшаяся борьба, как именно долго она может длиться? Речь о минутах, часах или днях? – уточнила Таката, не спуская глаз с рыжеволосой.

– О веках, если зайдет слишком далеко, – Фуёко широко улыбнулась в ответ.

– И что в конечном итоге?

– Если никто так и не победит, то двое станут одним, унаследовав что–то от каждой из сторон, но ждать этого придется очень и очень долго.

– Замечательно, тогда, раз время терпит, давайте разберемся с еще одной проблемой. Такой хвостатой и очень брехливой! – предложила Таката.

– Не советую торопиться, – изумрудный глаз оборотня, не скрытый под огненной челкой, хитро стрельнул по сторонам. – Ведь, как верно сказал ваш хозяин уже один раз, тогда я не захочу рассказать вам больше, чем вы знаете.

– И снова угодить в ловушку, вроде замка Камадо, – Таката презрительно фыркнула. – Нет уж, спасибо, обойдемся. А вот сделать себе меховой воротник из твоей шкурки у меня руки еще с Ланьчжоу чешутся.

– Я же не знала, что у кого–то хватит глупости, чтобы сунуться на ту сторону, – невинно ответила Фуёко, адресовав Ханю искренний укоряющий взгляд. – Я даже испугалась, что вы не вернетесь. Но хвала Судьбе, что на этот раз Старшей Сестре достался действительно серьезный противник, которого не стоило недооценивать. И все же, она идет впереди вас на пару ходов, и вы лишь все время догоняете. Без моей помощи вам не поравняться, и уж тем более не обогнать ее.

– Я вижу и даже как–то могу понять твои мотивы, – сказал Ли, делая жест остальным, чтобы те опустили оружие. – И все же, я готов рисковать своей жизнью, но не жизнями друзей и случайных встречных. Я не могу принять помощь, которая обходится так дорого.

– Тогда, тебе нужен кто–то, кто будет готов делать это без твоего согласия, – кумицо слегка склонила голову набок. – Придется пойти с тобой.

– Что?! – глаза Такаты вспыхнули кровавыми огнями. – Ты совсем потеряла чувство реальности?! Да это просто смешно! Ли никогда…

– В нашей ситуации от помощи не следует отказываться, – сухой голос тайпэна оборвал потрясенную къёкецуки.

– Правильный выбор, – кивнула Фуёко.

– Ты что, хочешь таскать эту дрянь за собой? – старшая из мертвых демонов оглянулась в поисках поддержки и, увидев такое же удивление на лицах Ёми и Удея, продолжила. – Чтобы она сообщала обо всем своим сестричкам? Выведывала наши планы и мешала на каждом шагу? Демона–клятвопреступника, которого ты вытащил из чужого мира, было мало, и для остроты ощущений тебе срочно понадобился еще и лживый перевертыш?

– За мою прошлую помощь Ли, о которой он знает, я уже поплатилась, оказавшись здесь, – видя колебания Ханя, кумицо решила не ждать. – Когда станет известно, что вторжения не будет, а его ведь не будет, как я догадываюсь, и выяснится, что Фуёко вновь косвенно помогла вам в этом, то меня попросту отстранят от большой игры. Вот только я этого совсем не желаю. Если для того, чтобы остаться, нужно будет сменить сторону, то для меня в этом нет никакой дилеммы. Но второго предложения точно не будет, в это можете поверить без вариантов.

Под напряженными взглядами друзей и выжидательным взором кумицо, Ли чувствовал себя не так уверенно, как обычно. Слишком многое разом переплеталось в этом решении, и слишком много «если» и «может быть» крылось за простым согласием или отказом. Знания Фуёко и плюсы, которые они давали, манили Ханя ничуть не меньше чем ее голос и воспоминания об их последней встрече в Ланьчжоу. Скрывать это от самого себя, Ли считал бессмысленным. Было это колдовством оборотней или нет, его физически тянуло к кумицо, и сопротивляться этому чувству было так же тяжело, как и в случае с къёкецуки. К тому же, именно Фуёко могла стать тем спасительным шансом, что поможет разобраться с присягой, принесенной владыке на асбестовом троне. Лисице–оборотню, как ни странно, Хань мог доверить эту тайну и надеяться на то, что она поможет ему найти способ обойти данный обет. Нет, Ли ни в коем случае не собирался нарушать клятву, но с другой стороны после увиденного в запретном саду, возвращаться к Шаарад совсем не хотелось. Логика и здравый расчет разрывались между упускаемыми возможностями и желанием во всем согласиться с Такатой, но интуиция подталкивала императорского полководца лишь к одному единственному выбору. В этот раз, Ли просто знал, что Фуёко говорит правду, и не хотел искать причин, почему он так безоговорочно верит в это.

– Я никогда и никого не принуждал силой следовать за собой, и все вы вольны идти туда, куда пожелаете, – сказал, наконец, тайпэн.

– Оставить тебя в тот момент, когда ты лишился тех малых зачатков разума, которыми владел, да еще и намерен взять в свою компанию такое, – Таката пренебрежительно хмыкнула в сторону кумицо. – Считай, что я делаю это из жалости, и уже не надеюсь на какое–либо оправдание этим безумствам.

– Мне все равно, для таких сложных решений у меня есть хозяин, – отрезал Удей. – Но провиант пусть достает себе сама, и готовить на нее я тоже не буду.

Ёми посмотрев заинтересовано сначала на Ханя, затем на Такату, а затем на Фуёко, быстро пробежалась взглядом по этой цепочке еще раз и, понимающе улыбнувшись, тихо пробормотала, ни к кому конкретно не обращаясь.