Текст книги "И на Солнце есть пятна"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

     Он  вспомнил,  как  полтора   десятилетия   назад,   в   середине  восьмидесятых, после погромных публикаций  в  «Комсомолке»,  партия  и  органы  стали  искоренять  клубы.  КЛФ   вышвыривали   из   библиотек,  участников движения под любыми надуманными предлогами начали  изгонять  из высших учебных заведений и увольнять с режимных предприятий. Многие  испугались репрессий,  отошли  в  сторону,  а  остальные...  Остальные  перебрались на частные квартиры, в гостиные  и  на  кухни,  забросили  свои карьеры и  почти  готовые  к  защите  диссертации,  и  продолжали  заниматься любимым делом  –  читать,  обсуждать  прочитанное,  писать.  Тиражировались книги Строгановых, запрещенные повести Ивана Ефимова  и  Кира Булавина, издавался самиздатовский альманах фантастики.  Несмотря  на преследования  со  стороны  властей,  движение  росло  и  ширилось,  охватывая все новые и новые города Союза.  И,  конечно,  уж  вовсе  не  клюфистами стали именовать сами себя члены ушедших в подполье  клубов:  любители фантастики – ЛФ – эль-эфы  –  «эльфы»...

     –  Особенно  далеко  в   своей   антисоветской   деятельности,  – голос  Лихачева  звучал  монотонно  и  неторопливо,  –  зашли  молодые  выкормыши зарубежных подрывных центров литературный критик Перелыгин и  литератор Лазарук. Эти с позволения  сказать  писатели  дописались  в  своих антисоветских пасквилях до того, что задним числом отдали победу  в Великой Отечественной войне фашистской Германии. Произошло то, о чем  партия не раз предупреждала советский народ: за идейной размытостью  и  расхлябанностью обязательно  следует  переход  на  позиции  классового  врага. Клюфисты окончательно сбросили  свои  маски  литераторов  и  на  поверку оказались обыкновенными фашистами...

     По залу  прокатился  хорошо  отрепетированный  рокот  возмущения.  Крупным  планом   телекамера   показала   гневно   сжимающего   кулаки  седовласого военного в парадном  светло-сером  мундире  с  несколькими  рядами орденов на груди.

     – Генерал армии Линичев,  –  оперативно  прокомментировал  Саул. – Бывший начальник Главного политуправления Советской Армии.  Почти  всю  жизнь прослужил в Москве... Гм,  тот  еще  шаркун  паркетный...  После  восстания армии Калинина в Афгане был тихо уволен на пенсию.

     – И откуда вы все это  знаете,  Саул?  –  глаза  Рады  восхищенно  округлились.

     – Пришлось заниматься по долгу службы,  Радочка,–  Репнин  развел  руками и улыбнулся несколько смущенно. Чувствовалось, что и похвала, и  внимание Рады были ему очень приятны.

     "А ведь горит синим пламенем  вся наша система конспирации, –  Жилин  почти  физически ощутил, как постоянное напряжение последних полутора  суток,  в котором  он  находился  всю  дорогу  в  Москву,  сейчас   постепенно  сменяется вязкой и тяжелой  пеленой  усталости  и  апатии.  –  Из  под  слоя маскировки в каждом из нас все равно проступает настоящее "я".

     Он, как старший их боевой  группы,  единственный  знал  настоящие  имена и фамилии всех ребят. Когда стало ясно,  что  над  арестованными  строгановцами будет суд, а после завершения процесса  покатится  волна  репрессий и против еще остающихся на свободе «эльфов», в  подмосковных  Подлипках,  с  соблюдением  всех  возможных  мер   предосторожности  и  секретности, собралось совещание представителей КЛФ  со  всего  Союза.  Выбор был очень простой:  или  молча  сидеть  и  покорно  ждать  своей  очереди арестов, или все-таки начать хоть какую-то борьбу с  Системой.  В милосердие власти уже не верил никто, поэтому  почти  без  дискуссии  единогласно решили – нужно бороться. И первое, что следует сделать, – не дать лихачевской своре расправиться со  строгановцами.  Тогда-то  и  вызрело  дерзкое  и  отчаянное  решение:   вооруженным   путем  отбить  арестованных, когда их из Лефортово повезут на железнодорожную станцию  для  отправки  в  лагеря.  Отбить,  а  потом  по  воздуху,  самолетом,  переправить через финскую границу.

     Скептических  голосов  в  начале  обсуждения   конкретного  плана  операции было много. «Это терроризм», – говорили одни, но им отвечали,  что  террором  занялось  как  раз   государство,   а   «эльфы»  только  защищаются. «Не хватит сил и опыта, –  сомневались  другие.  –  Отбить  заключенных у вооруженной до зубов охраны просто  невозможно!»  Но  их  уверяли, что сил и опыта хватит: среди «эльфов» были и бывшие афганцы,  и специалисты  по  рукопашному  бою,  и  опытные   организаторы.  Было  предложено создать  для  выполнения  задания  боевую  группу  из  семи  наиболее подготовленных «эльфов». А чтобы исключить любую  возможность  утечки информации, решили дать всем членам группы и связанным  с  ними  людям псевдонимы  из  книг  братьев  Строгановых.  Настоящие  имена  и  фамилии участников  предстоящей  акции  знал  только  один  человек – назначенный командиром боевой группы военный авиатор,  который  выбрал  себе в качестве псевдонима имя Ивана Жилина.

     «А команда у нас действительно  подобралась  боевая!»  –  подумал  Жилин и довольно улыбнулся.

     Маленькая  Сельма  Нильсен  была  обладательницей  черного  пояса  по каратэ. С виду неуклюжий Гриша Дауге специализировался  по  военным  боевым искусствам  и  до  увольнения  из  вооруженных  сил  шесть  раз  участвовал в  разведоперациях  в  глубоком  тылу    моджахедов.  Рада  заведовала детской библиотекой в небольшом городке на севере Украины и  одновременно была двукратным чемпионом  Европы  по  пулевой  стрельбе.  Майя Глумова отлично разбиралась в радиотехнике и владела  несколькими  иностранными языками. Эдик Амперян считался в Ереванском  университете  компьютерным гением и  очень  талантливым  физиком.  Самой  колоритной  фигурой в их группе был, бесспорно, Саул. Бывший  майор  бронетанковых  войск, чудом уцелевший после атомного удара по  освободительной  армии  генерала Калинина и считавшийся погибшим, он тайком перешел  советскую  границу и уже четвертый год жил в Союзе на нелегальном положении.

     – ...Наш советский  суд  воздал  должное  литературным  эмиссарам  зарубежных  подрывных  центров,  –  даже  на  экране  телевизора  было  заметно,  что  лицо  Лихачева  угрожающе  налилось  кровью.  –  Братья  Строгановы приговорены к семи, а девять их последышей –  к  пяти  годам  лишения свободы.

     –  Бурные  и  продолжительные  аплодисменты,  все   встают,  –  с  презрительной ухмылкой заключил Дауге.

     Словно услышав его  слова,  публика  в  Колонном  зале  пришла  в  движение.  Аплодируя  словам  Генсека,  поднимались  со  своих  кресел  вальяжные партийные и советские чиновники, увешанные орденами генералы  в отглаженных    мундирах,    разукрашенные    импортной    косметикой  дамы  неопределенного  возраста  и  необъятных  размеров.   На  экране  появилось  сытое  довольное  лицо  лучшего   исполнителя   партийно-революционных песен Петра Пиндерясова. Отвесив нижнюю губу,  хлопал  в  ладоши автор многотомной и многословной  эпопеи  из  жизни  трудящихся  масс Федор Завирюхин. Радость светилась в  заплывших  жиром  маленьких  поросячьих  глазках  потомственной  номенклатурной  ткачихи  Валентины  Какановой.

     – Быдло, – произнес Саул едва слышно. – Вы, товарищи, как хотите,  а с меня хватит.

     Он демонстративно отвернулся от экрана.

     – Сельма, – Рада поднялась с дивана, – а не закончить ли нам наши  кухонные дела?

     – Угу, – Сельме дважды повторять не пришлось.

     – Действительно, на сегодня, пожалуй, хватит, –  Дауге  покосился  на Жилина. – Вы как считаете, Иван?

     – Более чем хватит, Гриша, – Жилин щелкнул пальцами. – Я,  братцы  мои, сыт по  горло  речами  дорогого  Кузьмы  Егорыча.  Укушался,  так  сказать....

     – А я бы вообще его век не видела,  –  Майя  снова  потянулась  к  подшивке «Огонька».

     – Откровенно говоря, коллеги, – сказал Эдик, раскидывая  руки  на  спинке дивана, –  проникновенная  речь  Кузьки  –  сына  своей  матери  полностью  отбила  у  меня  желание  смотреть  передачи   Центрального  телевидения на ближайшие пару месяцев вперед.

     – Прекрасно, – Дауге щелкнул выключателем  на  панели  управления  телевизора и экран погас. – Как все-таки  приятно,  когда  собственное  мнение человека совпадает с мнением коллектива!

     – Хотите, я вам покажу одну техническую новинку? – предложил  Эдик  и весело подмигнул Ивану. – Уверяю вас, вы ничего  подобного  в  жизни  еще не видели!

     Он быстро наклонился и вытащил из под дивана длинный фанерный ящик.  Щелкнув металлическими замками, Эдик широко распахнул его крышку:

     – Любуйтесь! Гордость лаборатории спецтехники нашего университета  во всей своей красе!

     Пристегнутый к стенкам несколькими  ремешками  –  фиксаторами,  в  самодельном ложе из пенопласта лежал странный предмет. Он больше всего  напоминал фотоаппарат с удлиненным объективом –  трубкой,  опирающейся  на крупную пластиковую рукоятку, похожую на рожок автомата.

     – Что это такое? – Майя опасливо провела  пальцем  по  отливающей  металлической синевой поверхности трубки. – Оружие?

     – Увы, – Эдик развел руками. – В нашей ситуации мне, может  быть,  действительно придется использовать этот предмет в качестве оружия.  А  вообще-то это дистанционный звуковой генератор.

     – И как действует  этот...  э-э...  генератор?  –  спросил  Саул,  присев на корточки у ящика.

     – Очень просто, – Эдик освободил  от  фиксаторов  свой  прибор  и  извлек его наружу. – Звуковые волны могут очень  многое,  товарищи.  В  зависимости от своей длины и частоты, они способны, например,  усыпить  человека на  расстоянии.  Или  размягчить  металлическую  поверхность.  Причем все это делается за доли секунды.

     – Любопытно, любопытно, – на лице Саула появилось сосредоточенное  выражение. – Как я понимаю, ваш генератор как раз  и  может  сотворить  все эти чудеса?

     – Может, – с озорной улыбкой подтвердил  Амперян.  –  И  еще  как  может! Представьте себе, Саул, что имеется некий металлический объект,  в котором находятся люди и в который нам с вами необходимо проникнуть.  Я выставляю на табло генератора определенные значения частоты и  длины  звуковой волны...

     Эдик передвинул несколько рукояток – регуляторов  на  поверхности  небольшого продолговатого параллелепипеда у основания трубы.

     – Затем я прицеливаюсь в наш объект, – Амперян  поднял  генератор  на уровень плеча и навел на окно  гостиной.  –  После  этого  остается  только  нажать  кнопку  пуска...  Вот   здесь,   смотрите...   Сейчас,  разумеется, я ее нажимать не буду. Но можете  мне  поверить,  что  уже  через пару секунд после того,  как  звуковая  волна  достигнет  нашего  металлического объекта, все люди в  нем  и  в  радиусе  примерно  пяти  метров от  него,  погрузятся  в  глубокий длительный  сон.  Дальность  действия генератора, кстати, порядка двухсот метров...

     – Очень любопытно, – сказала Майя. – А что будет с вами? Стрелком  или оператором – я не  знаю,  как  вас  называть?  В  воздушной  среде  звуковые волны распространяются, если мне не изменяет память, по  всем  направлениям. Значит, и вы тоже заснете, Эдуард?

     – Это непременно произойдет, если  у  меня  на  голове  в  момент  выстрела не будет надета вот эта чудная шляпка, – Эдик достал из ящика  сложенный вчетверо и очень похожий на обычную купальную шапочку  шлем.  – Эта  конструкция  надежно  защищает  меня  от   звуков   собственной  стрельбы.

     –  Хорошо,  допустим,  –  Саул  удовлетворенно  кивнул.  –  Будем  считать, что все люди заснули внутри  металлического  ящика.  Как  нам  теперь попасть туда, если замок открывается только изнутри или  у  нас  нет ключа?

     – О, нет проблем, – Эдик снова сдвинул регуляторы на трубке. –  Я  уже говорил, что  генератор  способен  размягчать  металл.  Производим  настройку и, подойдя к нашему ящику на расстояние примерно  два  –  три  метра, стреляем. Людям внутри ящика выстрел, кстати сказать, вреда  не  приносит.  А  вот  металл  в  районе  замка  становится   мягким,  как  пластилин. Теперь достаточно просто поддеть чем-нибудь дверь – и  все,  можно совершенно свободно перегружать людей из ящика в любое подвижное  транспортное средство и увозить в  любом  направлении.  А  все  другие  люди, которые могли бы нам помешать провести  такую  операцию,  в  это  время будут пребывать в сладостном мире грез...

     – Занятно, – Дауге скрестил на груди руки.  –  Вы  так  живописно  описали нашу  предстоящую  операцию,  Эдуард,  что  я  вообще  начинаю  сомневаться, понадобиться ли нам настоящее стрелковое оружие?

     – К сожалению, есть некоторые проблемы,  –  Амперян  вздохнул.  Металлический предмет, в котором находятся наши пленники, а  попросту  говоря,  тюремный  «воронок»,  –  в  момент  первого  выстрела  должен  находиться в состоянии покоя...

     – Ну, это как раз не проблема, – уверенно сообщил Саул и беспечно  взмахнул рукой. – Остановка у светофора,  железнодорожный  переезд,  в  крайнем случае, аварийная ситуация на дороге. Но стрелковое  оружие  я  бы все-таки взял... Как говорится, на всякий случай...

     – Мы его и  возьмем,  –  поддержал  Иван.  –  Десантные  варианты  «Калашникова», несколько пистолетов «беретта» и ручной гранатомет...

     – Отлично, – Дауге довольно заулыбался.  –  Так  как-то  все-таки  надежнее. Извините, Эдик, я верю в ваш  технический  гений,  но  любое  железо способно отказать в самый критический момент. Это я уже  хорошо  знаю по своему горькому опыту...

     – Я и не спорю, – Эдик аккуратно  положил  трубу  и  шлем  внутрь  деревянного ящика. – Поэтому, кстати, у нас будет на операции не один,  а целых три генератора. Это несмотря на то, что мы испытывали его  без  малого в течение года и отказов почти не было...

     – Я, признаться, и не слышал никогда ни о чем подобном этой вашей  машинке, Эдик, – сказал Саул. – Секретная разработка?

     – Секретная... В рамках программы «Сила есть – ума не надо»! – на  губах Амперяна снова заиграла озорная улыбка.

     – Результат «Утечки мозгов»? – догадался  Саул  и  широко  развел  руками. – Ну, товарищи, тогда я снимаю все вопросы!

     В восемьдесят восьмом, когда тогдашний Генсек Ромаков от большого  ума в одностороннем порядке  прервал  окончательно  все  переговоры  с  Западом  о  взаимном  разоружении  и  объявил  о   начале   ускоренной  милитаризации околоземного космического пространства,  находившийся  в  ссылке в Горьком  опальный  академик  Захаров  обратился  к  советским  ученым с призывом не делиться результатами своих научных разработок  с  властями. Поначалу призыв не нашел широкого отклика  среди  работников  науки, но когда – уже при генсеке Лихачеве – руководство страны, чтобы  сохранить  идеологическую  монополию  партии,  стало  брать  под  свой  жесткий    контроль    компьютерную    и    видеотехнику,    произошел  спонтанный и молчаливый всплеск протеста в научной среде и  количество  научных сотрудников  и  инженеров,  не желающих,  чтобы  плоды  их  ума  служили  укреплению  до  нельзя  бюрократизированного   режима,  стало  стремительно расти. Нет, научные разработки продолжались, как и  ранее,  но правительство в Кремле вдруг с некоторых пор стало получать в  свое  распоряжение  лишь  очень  скромные  результаты.  А   в   подполье,  в  лабораториях,  наспех  созданных  в  гаражах   и   сарайчиках,  начали  появляться совершенно  невиданные  механизмы  и  технологии.  Вся  эта  неформальная и никем  не  координируемая  программа  в  среде  научной  интеллигенции получила название УМ – «Утечка мозгов».  На  недоуменные  вопросы  различного  уровня  парткомов,  почему  постоянно   снижается  эффективность научных разработок, ученые  только  пожимали  плечами  и  отвечали  непонятной  и  с  точки  зрения  партийного   чиновничества,  совершенно неуместной в данной ситуации пословицей: «Сила есть  –  УМа  не надо!»

     – Кроме этого, – Эдик запихнул ящик с  генератором  под  диван  и  выпрямился,  –  творческий   коллектив   нашей   научной   лаборатории  уполномочил меня презентовать нашей группе еще один предмет.

     Амперян на минуту скрылся в прихожей и  вернулся,  неся  в  руках  длинную запыленную бутылку.

     – М-м? – Дауге задумчиво наморщил лоб. –  Судя  по  слою  пыли  и  паутине, внутри должен быть коктейль «Молотов – Риббентроп», никак  не  иначе...

     –  Одномерно  мыслите,  Гриша,  –   хохотнул   Эдик.   –  Хотя  к  воспламеняющим жидкостям содержимое бутылки имеет некоторое отношение.  Армянский коньяк, десятилетняя выдержка.

     – О!  –  брови  Саула  взметнулись  вверх.  –  Эдик,  а  в  вашей  лаборатории случайно нет вакантного места  сторожа?  Ну,  может  быть,  хоть на полставки...

     – Так, – Жилин шутливо нахмурил брови. – Политическая  оппозиция,  кажется, плавно перерастает в алкогольную...

     – Нужно быть ближе к народу, Иван, – захохотал  Саул  и  похлопал  Жилина по плечу. – Кстати, а где, в конце концов, наш обед?

     Он сложил руки рупором и крикнул в коридор:

     – Сельма! Рада! Девочки, господа офицеры голодны и хотят есть!

     – Почти все уже готово, – откликнулась из  кухни  Рада.  –  Самые  голодные офицеры могут возглавить группу доставки!

     Саул с  готовностью  устремился  на  кухню.  И  в  это  мгновение  стоявший  на  подоконнике  желтый   пластиковый   телефон   разразился  пронзительной трелью. Майя, которая уже успела вернуться в свое кресло  у окна, протянула руку и подняла трубку:

     – Алло... Да... Иван, это вас.

     Жилин быстро пересек комнату  и  взял  трубку.  Все  замерли,  не  отрывая от него глаз.

     – Иван? – Жилин сразу узнал приглушенный голос Горбовского. – Мне  только что звонил Рудольф. Десятого числа, через четыре дня. Завтра  с  утра поедете на дачу. Машины я пришлю. Наши все в сборе?

     – Да, – кивнул Иван. – Мы отдыхаем.

     – Очень хорошо, – одобрил Горбовский. – Я буду ждать вас на даче.  Сикорски присоединится к нам попозже. До встречи!

     Жилин положил трубку, сел на диван, неторопливо закурил и  только  после этого сообщил:

     – Звонил Леонид Андреевич. Ребят повезут из тюрьмы  через  четыре  дня, в среду. Завтра начинаем тренировки на загородной базе. А сегодня  – расслабляемся!

     Сельма и Рада  превзошли  своими  кулинарными  способностями  все  ожидания. По нынешним  нищенским  и  полуголодным  временам  стол  был  накрыт просто по-царски. Здесь был и  жареный  с  луком  картофель,  и  аккуратно нарезанное ломтиками проперченное сало, и трех видов  домашняя  колбаса. Источали пряный запах маленькие,  всего  с  мизинец  размером  маринованные  огурчики  и  кругленькие,  похожие  на  красные  надутые  мячики, соленые помидоры.

     Эдиков коньяк решили приберечь к кофе,  а  мероприятие  начали  с  более традиционного для русских застолий напитка. Первый  тост  Жилин,  которого на сегодняшний вечер единогласно утвердили тамадой, предложил  поднять  за  знакомство  и  дружбу.  С  должным  количеством  шуток  и  прибауток тост был общественностью принят, выпит  и  обильно  закушен.  Эдик тут же выдал на-гора  основы  научной  теории  об  эйнштейновском  сокращении промежутков  времени  за  обеденным  столом  после  первого  принятия «на грудь». «Между первой и второй – промежуток небольшой», – Саул подтвердил верность «теории застольной  относительности  товарища  Амперяна» меткой цитатой  из  кладезей  народной  мудрости  и  попросил  многоуважаемого тамаду  обозначить  контуры  следующего  тоста.  Жилин  предложил наполнить рюмки за здоровье, счастье и удачу.  Тройной  тост  был с  немалым  удовольствием  общественностью  тут  же  употреблен  и  количество закуски на столе стало стремительно  уменьшаться.  К  этому  времени  выяснилось,  что   Дауге   является   потомственным   скрытым  анекдотчиком, а Саул готов хоть до самого  утра  рассказывать  смешные  истории из своей армейской жизни. Когда  товарищество  уже  совершенно  изнемогло  от  неотвратимо  накатывающихся  волн  смеха,   Эдик  вдруг  вспомнил, что предыдущий  тост  был  тройной  и  у  него  цифра  «три»  вызывает   совершенно   определенные   ассоциации.    Жилин   попросил  присутствующих  «свести  к  нулю  количество  незаполненных  жидкостью  емкостей  на  столе»  и  после  выполнения  этой   просьбы,   произнес  совершенно  шикарный  тост  за  присутствующих  милых  дам.   Господам  офицерам было предложено выпить стоя. Тут  же,  вопреки  всем  законам  конспирации, выяснилось, что офицерские звания имеют  только  трое  из  сидящих за столом мужчин, а Эдик Амперян, – хоть и ни дня не служил  в  армии, – является в прошлом отличником университетской военной кафедры  и имеет звание лейтенанта запаса.  По  предложению  Саула  за  большой  творческий  вклад  в  развитие  теоретической  физики  и   организацию  нынешнего стола товарища Амперяна  было  предложено  считать  временно  призванным на военную службу со всеми  вытекающими  из  этого  решения  льготами.

     Вскоре после третьего тоста был  сделан  первый  привал:  сначала  выяснилось, что запасы «огненной воды» и закуски на  столе  совершенно  уже   иссякли   и   требуют   пополнения    из    кухонного   «резерва  Главнокомандующего», а потом товарищество почувствовало вдруг  вкус  к  дискуссиям на самые различные темы. «Интересно,  кого  же  они  теперь  будут издавать?» – вопрошал Саул, тыча вилкой в  сторону  выключенного  телевизора. "О, с этим нет никаких проблем, – смеялась в ответ Рада. Вы слышали о новом издании собраний сочинений Казанеева? А  потом  еще  всякие «комсомольцы»... «Слушайте, – удивленно округляла глаза Сельма,  – а правда, что Свиноройцев все свои  рассказки  просто  передирает  у  Гаррисона? Ну, прямо слово  в  слово?»  «Ничего  подобного,  –  качала  головой Майя. – Он только разбавляет диалогами из Гаррисона  материалы  очередного  пленума  ЦК»...  «Это  все  потому,   Эдуард,   что  вы  антикоммунист, – горячо доказывал Дауге. – Коммунизм – это, вобщем-то,  очень хорошая идея. И если бы не искажения»... «Гриша,  опомнитесь,  возмущенно всплескивал  руками  Амперян.  –  Перпетум  мобиле  –  тоже  хорошая идея, но ведь не работает! Не ра-бо-та-ет!»

     Жилин незаметно выскользнул из-за стола и вышел  на  балкон.  Уже  почти совсем стемнело. Было слышно, как шурша шинами по Волоколамскому  шоссе проносились машины. Где-то вдали, кажется,  у  самого  парка, коротко прогрохотал по рельсам пустой трамвай. От  пятиэтажного  корпуса  общежития  факультета   двигателистов,   расположенного  чуть  наискось, через дорогу, доносилась музыка и  веселый  смех.  В  темном  школьном дворе напротив тлело полдюжины оранжево –  красных  огоньков:  несколько долговязых парней – старшеклассников совершенно не спешили в  этот теплый осенний вечер по домам  и,  сложив  горкой  свои  сумки  и  портфели,  курили  самодельные  сигаретки,  вполголоса   матерились  и  отчаянно резались в карты.

     А на  небе  одна  за  другой  загорались  звезды.  Сначала  из-за  плывущих над головой обрывков туч робко мелькнули  лучики  одной,  еще  почти  совсем  незаметной  глазу   звездочки.   Потом   небосвод  стал  стремительно очищаться от остатков серых осенних облаков и взору Ивана  открылись сперва беспорядочные звездные острова, а  затем  величаво  и  красиво обозначилось в зените над домами созвездие Ориона. Прошло  еще  немного времени – и состоящая  из  миллионов  точечек  светлая  полоса  Млечного пути рассекла холодную черную бездну пространства.

     «А потом будет рассвет, – подумал Жилин и мечтательно  улыбнулся.  – Обязательно будет рассвет»...

 

 

 

 

                                                             * * *

 

     Он ждал телефонного звонка  весь  день,  но  Горбовский  позвонил  только поздно вечером:

     – Все в порядке. Вся группа уже собралась на явочной квартире.

     – Вот и замечательно, – он облегченно  вздохнул.  С  плеч  словно  свалился невидимый груз. – Работаем по плану?

     – Конечно.

     – Как тюремная охрана? Предупреждена?

     – Мы заменили всех милиционеров нашими сотрудниками. После выезда  с тюремного  двора  машина  с  заключенными  будет  под  нашим  полным  контролем. Кстати, наши друзья собираются использовать  при  нападении  звуковой парализатор конструкции Амперяна.

     – Вот как? А это не опасно для ваших людей? – забеспокоился он. Леонид  Андреевич,  запомните:   вся   операция   должна   пройти  без  человеческих жертв!

     –  Конечно,  конечно,  –   поспешно   согласился   Горбовский. – Нет,  парализатор   абсолютно   безопасен.   Мы   проверяли   его  уже  неоднократно. И не только в лабораторных условиях.

     – Как они собираются покинуть Москву после побега?

     –  В  Кузьминках  группу  эльфов  и  освобожденных писателей  будет  ждать  туристический «Икарус». На нем они беспрепятственно  проследуют  почти  до самой границы. Передвигаться  будут  под  видом  возвращающейся  на  родину  профсоюзной  делегации  из  Финляндии.  Ну,  а  в  Карелии  на  небольшом  аэродроме  для  них  уже  приготовлен  небольшой   грузовой  самолет. У Жилина есть опыт пилотирования  АН-2.  Я  уверен,  что  все  пройдет нормально.

     – Финны не могут их сбить? Случайно.

     – У финнов пока нечем  сбивать  низколетящие  цели.  Кроме  того,  окраска у самолета гражданская.

     – Гм... – он ухмыльнулся в телефонную трубку. – Окраска... Мы вот  сбили  южнокорейский  «Боинг»  в  восемьдесят  третьем.   Несмотря  на  окраску...

     – Финны – это не мы, – Горбовский коротко хохотнул. – И к тому же  «Боинг» летел ночью, а наши пассажиры полетят на АН-2 днем.

     – Ладно, вам виднее, – отступил он. – Значит, вы  даете  гарантию  безопасности всей операции?

     – Стопроцентную. Можете считать, что они уже за границей.

     – Хорошо.

     Он медленно опустил трубку на рычаг телефона и устало расслабился  в кресле. Кресло было удобное, кожаное, французского  производства.  В  прошлом году такие кресла  закупили  по  дипломатическим  каналам  для  кабинетов всех ответственных работников ЦК КПСС и Совета Министров. По  коридорам административных  зданий  на  Старой  площади  пошла  гулять  шутка: «Первый этап мировой революции  состоялся  –  члены  ЦК  теперь  имеют возможность попирать своими задницами лучшие  образцы  продукции  загнивающих империалистических фирм».

     «Это хорошо, что Горбовский абсолютно уверен в успехе, –  подумал  он. – Очень хочется, чтобы вся наша операция прошла, как по маслу».

     Он достал из ящика стола кожаную папку, в которой  были  подшиты  все материалы по подготовке предстоящей операции.  От  первого  замысла полтора года назад  до  вчерашних  рапортов  агентов  внешнего  наблюдения. Открыл папку,  полистал.  Да,  большая  проведена  работа,  серьезная. Целые коллективы подключились. И  полиция  госбезопасности,  конечно же. Куда же в таком деле без наших рыцарей плаща и кинжала?

     Так, а кстати, кого из своих сотрудников они  внедрили  в  состав  эльфовской  группы?  Ну-ка,  ну-ка...  Ага,  вот.  Гм,   агент  Б-812,  агентурный псевдоним «Родник». Источник, так его и растак. Честности и  человеколюбия.

     Интересно, как же он выглядит, наш бесстрашный рыцарь?  Так,  это  биография...  Ого,  опытный  кадр!  Четыре  нелегальных   внедрения  и  соответственно  четыре  раскрытых  группы  врагов  народа.  Горяч  наш  «Родник», горяч. Прямо крутой кипяток на вражьи головы. Ага, вот и его  фотокарточка.

     Он повертел в руках фотоснимок и удивленно присвистнул.

     Добрая  и  открытая  улыбка,   чуть   озорные   глаза.   Умное  и  интеллигентное лицо.

     «Ха, а ведь посмотришь на это лицо, и ни за что не  скажешь,  что  перед тобой секретный сотрудник  ПГБ,  –  он  довольно  заулыбался.  Хорошо работает в последние годы наша безопасность, очень хорошо. Надо  бы после завершения операции наградить орденами всех причастных.  Само  собой  Горбовского,  потом  этого  тренера-боевика...  Как   его  там?  Вот проклятый склероз! Черт с ним, пусть пока так и остается Сикорски!  Ну, и всю сошку, что помельче. Слава Богу,  в  последние  годы  партия  больше не скупится на награды верным сынам Отчизны. Вот при  Антропове  награды стали придерживать, давать только за самое-самое... Ну, и  что  получили? Калиниский бунт  в  Афгане!  Нет,  награждать  нужно  щедро.  Нужно тащить верных людей вверх, обеспечивать себе надежный тыл. Тогда  и бунтов в армии не будет. И не снимут втихую друзья и  соратнички  по  партии, как когда-то сняли Никитку с поста  Первого»...

     Он закрыл папку и спрятал ее в ящик стола.

     Полуобернулся в кресле и снял с книжной  полки  томик,  аккуратно  обернутый в белую бумагу. Обернутый не  столько  для  того,  чтобы  не  повредить обложку, а чтобы не  смущать  глаз  товарищей  по  партии  и  сотрудников фамилией авторов на переплете.

     Раскрыл книгу на первой  странице.  Андрей  и  Борис  Строгановы,  «Земля лиловых облаков». Читано-перечитано, а вот иногда тянет...

     Он бережно погладил рукой страницу.

     Когда все началось? В конце пятидесятых? В  начале  шестидесятых?  Сейчас уже и не вспомнить...

     Как-то  ему,  молодому  и  перспективному  партийному  работнику,  попалась на глаза вот эта самая книжица. «Земля лиловых облаков». Взял  он тогда ее просто от скуки – нужно  было  скоротать  как-то  вечер  в  гостинице: в Москве пришлось задержаться по  партийным  делам  еще  на  сутки, хорошей компании, чтобы провести вечер  не  было,  и  он  решил  удариться в чтение. Повысить, так сказать, свой культурный уровень.