Текст книги "Действо"

Автор книги: Сергей Болотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 39 страниц)

Стена поглотила клин и он тут же встал у нее поперек горла, задавив помимо защитных функций еще и охранно-сигнальный. Писк тревоги походил на пропущенный через скрипер предсмертный хрип.

Тоннель колебался и сжимался позади, и потому взломщики поспешили проникнуть в образовавшийся проход и выпали в малый системный сервер, полностью отданный под контроль трубопроводных коммуникаций. Хитросплетение труб было само по себе интересным – судя по всему, Бутчер что-то охлаждал в районе пролома. Реактор там у него что ли?

Но сейчас надо было просто ждать. Кусака завис подле труб, зачарованно следя за пульсирующей внутри статистикой напряжений. Скоро охранник на дальнем блокпосте подключится к сети и тогда их маленький, оставленный крысой запал активируется и сориентирует передающую антенну сюда. А обратно на пост пойдет «семь казней» – вещь крайне негуманная.

Охранник включился через полторы минуты, вошел в сеть не замечая жужжания разворачивающей антенны. Еще через три микросекунды после ориентации чуть в стороне от труб возник ярко-алый, похожий на кишку туннель и Кусака отправил туда «семь казней» поставив ее сразу после мозголомного блока.

Программка эта, разработанная для пущей внушаемости собственной паствы наносектантами проникала в сознание жертвы, пользуясь целым веером гипнотическо-зомбификационных эффектов и закладывала необходимую для истинной веры информацию, попутно уничтожая остатки воли неофита. Эффект был мощнее чем у сетевого рабства – секта имела особенность торговать своими аколитами по заоблачным ценам. Аколиты не боялись боли, не верили в смерть, и их невозможно было перевести под свой контроль – нейроны в головах сплавлялись в однородную, спаянную любовью к Гуру массу.

Полсекунды спустя вирус начал действовать, затопляя сознание охранника. Его личность была почти моментально подавленна, сознание раскрылось подобно бутону всем сетевым ветрам.

Когда туннель поменял окраску с красного на голубой и еще слышно вздохнул, Кусака сказал:

– Ну, пошли, – его голос глухо доносился откуда-то издалека – здесь, внутри защитного пояса, всякое электронно-вербальное общение блокировалось и можно было общаться только с помощью собственных голосовых связок.

«Семь казней» продолжали действовать. Восприятие охранника распухало по давлением бесчисленных гигабайтов пустой информации – он сейчас превратился в аппендикс – слепой отросток, омываемый бурными потоками сетевого кода. Двое взломщиков, рыбками проскользнувшие сквозь этот водопад, заметить было никакой возможности.

Алекс прерывисто вздохнул, когда мельтешение сети вдруг сменилось нечеткой и смазанной картинкой внешнего мира. Они – Кусака и Алекс, сгустки защитно-атакующих и коммуникационных программ с обратной связью, истекающие из подключенных к виртуальности мозгов взломщиков сейчас находились в сознании охранника, связанные с длинным и извилистым шнуром канала. Перекачка атакующего барахла прекратилась и спутник далеко наверху отключился, выполнив свою задачу. Канал остался – тонкий и почти незаметный. Антенна вернулась в предыдущее положение – больше ее занимать было нельзя во избежание тревоги.

Зрачки охранника были расширенны, а по подбородку наверняка сейчас обильно текла слюна – быть аппендиксом не слишком приятно. А уже вмещать спроецированное сознание двоих взломщиков и подавно.

Ощущения были странные, тело охранника вроде бы повиновалось тому, что приказывал Алекс, но вместе с тем как-то неявно, словно осуществлялось это управление через рычаги и педали. К тому же в кабине рядом с ним сидел Кусака и тоже пытался управлять.

Омываемый потоками сетевых импульсов охранник дергался в своем кресле как паралитик и задушено хрипел, издавая звуки очень похожие на тем, с которыми встречала свой смертный час радиокрыса. Алекс начинал понимать, почему «семь казней» запретили.

Удовольствие, что ни говори специфическое.

Мутный мир вокруг качнулся и поплыл вниз – Кусака, наконец разобрался с управлением и поднял охранника со стула. Вокруг изящных пластиковых ножек натекла желтоватая лужа – взломщики не чувствовали запаха, и это было явно к лучшему – все функции жизнедеятельности охранника впали в ступор.

Кусака шел, переставляя ноги контролируемого человека, те глухо стукали об пол как деревянные колоды. Жертва вируса шла как зомби, наверное, и выглядела как зомби.

Зомби с нейрошлемом на голове. Позади охранника волочился длинный сетевой кабель.

Идти было недалеко – до следующего блокпоста. Это ведь только в сети здесь бездонная пропасть, а в реальности это просто два кабинета, между которыми нет оптоволоконного кабеля.

Охранник прошествовал к терминалу блокпоста, опустился в кресло, и неловкой рукой вставил в соседнее гнездо шлема очередной кабель. Дернулся, кабеля выходили у него из височных долей и змеились к мейнфрейму. Он стал полупроводником на пути электронных импульсов, приходящие по одному кабелю и уходящим в другой. Токи текли сквозь мозг с изяществом гусеничного бульдозера пробирающегося через альпинарий.

Путь вглубь был открыт – твердыня Бутчера рушилась под умелым нажимом квалифицированных взломщиков.

Играющий холодным голубым светом туннель возник на краю зрения, а затем расширился, вбирая в себя весь мир – они вернулись в сеть. С некоторым облегчением Алекс оставил перегруженные мозги охранника, оставив того в сдвоенном подобии паралича-комы. Мозг тоже может оптимизироваться – через какой-то период времени перекрученные синапсы распрямятся и он снова сможет связно мыслить. Увы, программы вложенной в «семь казней» неизвестным идейным Гуру вытравить не сможет уже никто, так что верный страж предаст Бутчера при первой же возможности и незапланированно вернется в ряды породившей вирус организации.

Здесь уже были внутренности муравейника – за внешними бетонными стенами, широким каньоном который не перелетит ни одна сетевая птица, здесь бурлила жизнь.

Информационные магистрали тлели золотом, перекачивая терабайты денежно-незаконных операций Бутчера. Чуть выше парили серые аэростаты электронных библиотек, тянулись и тянулись бесконечные ленты коммуникаций, ссылок и ссылок на ссылки, а у самого горизонта взмывали ввысь алые пламенные ленты принадлежащих Бутчеру личных каналов связи со спутниками.

Наметанный глаз Алекса сразу отметил некоторую упорядоченность в этом бурлящем хаосе – муравейник был радиален, нечто скрытое в центре притягивало к себе все коммуникации, да и столбы прямых каналов выходили туда же.

Кусака махнул в сторону каналов – «нам туда». Алекс внутренне содрогаясь, оседал магистраль и они понеслись сквозь внутреннюю сеть – два тонких и безразмерных электронных червяка, имевшие наглость в чужой муравейник. О несуществующих километрах канала за спиной не хотелось и думать.

Потом был Центр…

Алекс тяжко вздохнул, на миг открывая глаза – хотелось увидеть этот дождливый мир, увидеть во всей его грязи и неприглядности, лишь только для того, чтобы убедиться, что он реален. Он пока есть. Но теперь Алекс знал, что есть и еще кое-что.

Кое-что, к чему стоит стремиться.

Они были в центре через исчезающе малый промежуток времени. Они были во взломе всего семь с половиной минут – причем большая часть их ушла на неторопливое передвижение туши охранника между блокпостами. В сети все делается быстро.

Провал был и здесь! Было что-то жуткое в этом копировании реальности. Только тут он не был черен – а играл багровым отсветами.

Электронный рай? – хотел спросить Алекс, – нет, скорее электронный ад.

Напарник не медлил. Он завис подле дышащим каким-то пульсирующим теплом шахтой и стал активировать свой последний таран.

Через четыре секунды их вычислили. Алекс не знал, как им это удалось – но, в конце концов, у Бутчера работают асы из асов. Далекий звон у самого горизонта, небо потемнело и разбилось на сектора – напарников вычисляли стремительно, но в месте с тем с устрашающей методичностью. Рой оранжевых точек спускался с небес в некоторой пародии на золотой дождь – этот, впрочем, никаких благ с собой не нес. Сетевые киллеры работали быстро и профессионально. Операторы Бутчеровой сети уже знали, что к ним проникли не вирусы, а люди и приняли соответствующие меры.

Алекс понял, что их сейчас убьют. Пустят что ни будь мозгобойное и утро встретят пара кретинов сидящих рядом за дешевой азиатской клавиатурой. Кусака просчитался и…

Но Кусака не просчитался. Он активировал таран.

Прямо в шахту. Алекс смотрел как модифицированный вирус уход в огнедышащее жерло.

Сетевик ждал чего угодно – открывшегося прохода, сотрясения и коллапса Бутчеровой тайны, моментальной и всеобщей гибели.

Но вирус вернулся. По кускам. Словно там, в шахте стоял вращающийся пропеллер и вирус попал в него и теперь рваные куски кода буквально ИЗВЕРГАЛИСЬ из пульсирующего нутра провала мутным, несущим заразу веером.

Киллеры не успели пройти и половины расстояния, как их хлестнуло этим жутким потоком и золотые искры мигом померкли. А провал все извергался и извергался, он плевался раздробленным вирусом он…

Он заражал все вокруг! Алекс побледнел под своим шлемом, когда понял, что внутренняя сеть Бутчера вот-вот будет полностью уничтожена. Сектора плавились как воск, магистрали судорожно сокращались, а в центре этого хаоса висел Кусака и торжествовал.

На Алекс то понимал, что заслуги Кусаки в этом кошмарном действе нет никакой! Это был кто-то… нет, было что-то другое. Снизу – из шахты.

А потом из провала взвился багровый огненный язык и лизнул их, даруя знания, выжигая электронные схемы и тогда Алекс понял.

Одновременно с гибелью всей участвовавшей в атаке электроники он осознал, что же именно прячет в своих подвалах Бутчер…

Далеко наверху, но ниже спутника связи громыхнул гром. Зарница даже не попыталась пробиться через толстый полог городского смога. Дождь усилился, став на мгновение сплошной стеной отдающей бензином воды. В «Крайслере» капало – худая крыша пропускала воду, грозя замкнуть электронику.

Улица вдруг стала полна смутных теней, и не понятно было, живые это люди, или порождение буйной стихии.

Алекс внимательно вгляделся в дождливую тьму. Люди! Плохо видно, но перекошенный силуэт Кусаки узнать несложно. Внутренне содрогаясь, Алекс вышел под дождь. Холодно было не от промозглой ночи – просто взлом вступал в финальную фазу.

Кусака встретил сетевика острым взглядом – не трудно было заметить, что он тоже волнуется. Две тени за его плечом, как и обещалось, оказались боевиками-наемниками.

Лица их были спокойными и отстраненными, и вместе с тем слишком бледными, даже для жителя мегаполиса – ребятки были до верху напичканы электроникой. Титановые щитки, закрывающие самые уязвимые места – это далеко не самое сложное в их организме. Скорее всего, и от мозгов у них осталось не больше половины – остальное заменено микрочипами – зато реакция сверхчеловеческая.

– Кусака, ты нанял их! – крикнул Алекс, – сколько это стоило?!

– Да ерунда, восемь тысяч с копейками.

– Но у нас же нет таких денег! Откуда…

– Не боись, все законно, – сказал Кусака устало и тут Алекс заметил, что напарник тоже очень бледен, – Я заложил свой желудок.

– Ты… что?!

– Нам нужны были деньги, Алекс! – крикнул напарник, – нужны они, и я продал свой желудок. Ведь если мы прорвемся… он будет уже не нужен!

– Если мы прорвемся! Если там будет искин! Если он позволит с ним слиться! Слишком много «если», Кусака!

– Не тушуйся! – сказал тот и улыбнулся своей фирменной безумной улыбкой, – все будет в порядке!

Алекс только головой качнул. Кусака кивнул боевикам и те, не таясь, вынесли дверь в обиталище Бутчера. После недавнего вирусного душа все системы охраны должны быть парализованы, а по уцелевшим клочкам сети бродили злобные, многоразожды двоящиеся копии «Семи казней», поражающие всякого, кто пытался сунуться в локалку через официальные входы.

Ну и, конечно, оставался еще искин – искусственный интеллект – который почему то пошел против своего хозяина, позволив двум взломщикам посеять такое смятение. А теперь, может быть, ждущий их.

Короткие автоматические дробовики в руках боевиков – черное на черном, хищно смотрели вглубь коридора. Глаза у боевиков были скрыты за зеркальными линзами, но Алекс был уверен, что под очками они столь же эмоциональны как и глазки стволов их оружия. И те и другие к смерти относились, как истинные дзен-буддисты – а именно даже не вспоминали о ней. Алекс недолюбливал наемников – встроенная им программа, была чем-то похожа на сетевое рабство, но в этом случае без них было не обойтись.

Они вбежали внутрь и уже через пять минут наткнулись на первое последствие сетевой атаки. Могучий охранник в черном улыбнулся им с детской непосредственностью и непринужденно пустил изо рта слюни. Еще одного нашли чуть дальше – «семь казней» работали вовсю, и Алексу подумалось, что секта, пожалуй, должна заплатить им за такой нежданный подарок.

Лампы под потолком мягко пульсировали – напряжение скакало, в глубине базы ворочались некие механизмы, огромные мощности без толку сновали туда-сюда лишенные поводков управляющих систем.

Следует признать – все-таки это был триумф Кусаки.

Возле лифта им попытались оказать сопротивление еще двое охранников, эти стреляли сквозь сужающиеся створки подъемника, пока один из боевиков со снайперской точностью не всадил заряд вглубь кабины. Там заорали – один из стражей вывалился на пол зажимая лицо, а из под пальцев обильно била кровь. Створки нежно сжали его и тупая автоматика дала команду на открытие. Второй завизжал, яростно тыкая в кнопки, но получил выстрел в затылок и оставил часть мозгов на управляющей панели. Алекса слегка затошнило от этого зрелища, а вот Кусака остался спокоен – ну да, у него же нет теперь желудка.

В нижней базе царил хаос – низведенные до уровня идиотов там и сям торчали техники в белых халатах, пол был заблеван, часть мейнфреймов перевернуто, а мониторы выдавали причудливую восточную вязь.

Еще один стрелок засел за перевернутым столом и лупил из АКСУ вдоль коридора, иногда попадая в расслабленных техников. Боевики действовали быстро – граната закатилась за стол, а следом коридор содрогнулся от взрыва, швырнув в быстро чернеющем облаке дыма искалеченное тело прямо под ноги нападавшим. Кусака подхватил автомат, глаза у взломщика горели диким огнем.

С очередным взрывом вылетели двери в центральный зал, а следом за ними вломились боевики, поводя стволами оружия слева направо. Вокруг дымило, искрили кабели, а впереди виднелся знакомый провал – в отличие от своего двойника в сети, и не искаженный восприятием радиокрысы, он выглядел вполне буднично – просто неширокая шахта, в которую уходили простые поручни из нержавеющей стали – прямо как в бассейне.

Взломщики шагнули в зал, боевики шли впереди как два черных, подвижных тарана. Алекс уже успел внутренне возликовать, когда заметил, что деревянные, массивные двери широко открыты. Боевики синхронным движением развернулись к дверям, но было уже поздно – пара гранат зазвенели по полу в опасной близости от вошедших.

Дальнейшее произошло почти мгновенно – один боевик оценил обстановку, и, пнув ногой первую гранату, накрыл вторую своим телом. Грянул взрыв и тут же, без перерыва, загрохотал шотган напарника покойного ассассина. Кусака тоже стрелял – в темные фигуры, что текучими движениями выскальзывали из открытого дверного проема. Оттуда вели огонь короткими резкими очередями. Алекс оценил обстановку и пал наземь – те, кто сейчас атаковал, их тоже были убийцами, тоже тренированными, с купированными эмоциями.

Бой был короток – их боевика прошило в четырех местах автоматной очередью – по полу запрыгали металлические осколки, окрашенные кровью. Кусака высадил всю обойму своего АКСУ в стены и потолок, после чего тоже залег.

Боевик сделал еще три выстрела, а потом подождал пока один из убийц подойдет поближе, активировал взрывчатку на поясе и с оглушительным грохотом отошел в страну вечной охоты.

Алекс с Кусакой пытались бежать, но их тут же нагнали и дали прикладом по затылку.

Мир вспыхнул, а потом померк, как меркнет лишенная питания вакуумная трубка старого ЭЛТ-монитора.

– Вы что, правда, надеялись прорваться? – спросил Бутчер.

Выглядел он как на портретах – коренастый, с уродливым квадратным лицом, в котором проглядывало что-то собачье. Так, наверное, выглядел бы бульдог, если бы ему приспичило вдруг стать человеком – маленькие, близко посаженые глазки, выдвинутая челюсть и нездоровые брыли на месте щек. Впрочем, бульдогу свойственно еще и добродушие.

Бутчер добродушным не был. Он был злобен, и полон медленно закипающей ярости – человек скороварка с не очень крепким стенками и без спускающего клапана.

Хотя нет, клапан все-таки был – Алекс с Кусакой. И весь праведный гнев хозяина этой части мегаполиса должен был вылиться на них.

– Вы, твари, тупые недоумки! Недохакеры, мошкара, вы решили взломать МЕНЯ!!!

– И нам это удалось, – сказал Кусака и тут же получил по зубам.

Взломщики сидели на самом краю проема – чуть поодаль суетились техники что-то горело и искрило, а еще там обретались боевики Бутчера – спокойные и индеферрентные к царящему вокруг разгрому.

– Ничтожество… – выдохнул Бутчер, – если бы ты знал, тля, сколько ты загубил, сколько усилий пошло на дно из-за твоей дерготни!

Кусака улыбался, как ему казалось, победно.

– Зачем тебе искин, Бутчер? – спросил Алекс.

Бутчер замер, тяжело дыша, и глянул, казалось, со страхом. Лицо властителя местных трущоб медленно краснело. Он прохаживался вдоль провала, ступая дорогими ботинками по гладкому белому полу. Внезапно Бутчер остановился и глянул на Кусаку:

– Я знал, что это он все подстроил. Вы, слишком мелкая мошкара, чтобы пройти через три линии защиты. Он, а не вы… Эта машина вообразила себя богом!

– Электронным Раем, – сказал Кусака, – и не только он.

Бутчер снова смотрел на него, но ярость ушла – глаза заледенели и смотрели теперь совсем холодно и расчетливо.

– Я никогда не был в нем уверен, – сказал Бутчер, – эта электронная тварь… я всегда предпочитал простые методы, надежные… – он снова прошелся вдоль шахты, а потом замер, – …и я к ним вернусь. А вас убьют прямо здесь. Вместе с ним. Сейчас.

Убийцы вскинули стволы единым слитным движением. Бутчер смотрел. Позади в шахте что-то гулко вздохнуло, словно заработало разом два десятка генераторов. Алекс закрыл глаза, а улыбка заледенела на лице Кусаки. Лампы чуть померкли – напряжение скакнуло.

– Аы… – сказали у двери.

Курки никто не нажал. Бутчер вскинул голову, моментально закипая.

– Аегэ… – сказал давешний охранник, он стоял в дверях, заметно пошатываясь. Глаза его были открыты и горели неземным бешеным светом, слюни сплошным потоком стекали по подбородку. Длинный черный провод тянулся от поцарапанного нейрошлема и исчезал в коридоре. Алекс внезапно понял, под чьим контролем находится сейчас человек.

– Пошел!!! – заорал вдруг Бутчер, размахивая руками, – Пошел отсюда!!!

В глазах охранника плясали цифры – мозги его стремительно выгорали, но тело все еще стояло и улыбалось.

Алексу внезапно стало легко и совсем нестрашно. Выход был рядом – они дошли, добрались до цели, а Бутчер – это изрыгающее проклятья убожество, просчитался!

Взломщик Алекс, по кличке Ткач, неудачник со стажем, глубоко вздохнул, дружески кивнул свету в глазах охранника, а потом как водолаз легко откинулся спиной назад – в черную шахту, в которой скрывался искин.

Наверху снова закричали, потом все звуки поглотил слитный рокот автоматных очередей, но и он становился все тише, тише и тише, сменяясь странной искаженной звуковой оцифровкой.

Звук выродился в редкие, насыщенные, щелчки, а потом вовсе ушел за передел диапазона, сменившись тихим гулом.

Электронный Рай встретил Александра Ткачева жестким ударом в правую скулу. Где-то наверху щелкнуло и мелодично звякнул колокольчик. Почта пришла.

Перед глазами пол с жестким синтетическим ковролином. Смятая кровать сверху – отсюда он падал, как сумасшедший лунатик!

Александр поднялся, тупо оглядываясь вокруг – взгляд его скользил по оклеенным постерами стенам, по полкам с разным компьютерным барахлом, по книжной полке с книжками Гибсона, по окну, за которым занимался рассвет.

Комп шуршал кулерами, похрустывал жестким диском, бесконечно что-то в себе оптимизируя. Сонно помаргивала лампочка, красная как глаза Бутчера.

Приснится же такое!

Ткачев подсел к компу – все равно теперь не уснуть. Экран пересекала сильно пикселизированная череда пулевых отверстий – еще одна скаченная из сети примочка.

Хмурый спросонья сетевик тупо глядел на виртуальные дырки, еще не замечая, что на стене позади него идет точно такая же полоса глубоких выщербин в хрупком бетоне.

С той стороны плоского стекла монитора стучался рисованный попугай, раз за разом повторяя с жутким синтезированным акцентом одну и ту же фразу. Слова вылетали у него из клюва и выстраивались в квадратном облаке у птицы над головой, выписанные стоящим по умолчанию шрифтом MS SansSerif8b:

«Проснись! Новый день ждет! Проснись! Новый день ждет! Проснись…»