Текст книги "Ночной санитар (СИ)"

Автор книги: Сергей Бикмаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Руслан хитро улыбнулся и продолжил исследование.

Просмотрев все внутренности Руслан свалил их в брюшную полость и вынул мозг из черепа. Разрезав его как книжку, начал внимательно рассматривать срезы.

– Макс давай банки для гистологов. Кстати, кровь то взял?

– Обижаешь Руслан. И кровь, и мочу, – подавая банки сказал Макс.

– Не могу понять. Возьми еще спиномозговую жидкость. Знаешь как?

– Да учили пункцию делать. Но только на живых.

– Вот же как. Вроде не на медика учишься, а так много знаешь.

– Так я же сын врача. И потом в спорте тоже не мешает знать медицинские техники, как и знания.

– Ты физиологию кому сдавал? – спросил Руслан

– Перетолчиной Нине Михайловне.

– Не Алиеву?

– Нет Алиев у нас лекции читает, а Перетолчина семинары вела.

– И как?

– Отлично!

– С первого раза?

– Ну да. Мне там правде не все понятно было, но так с первого захода.

– Полюбила тебя что-ли?

– Не знаю. Мне сам предмет нравится.

Нина Михайловна Перетолчина была легенда кафедры физиологии. Закончив Институт имени Лесгафта, она была неуживчивым аспирантом и ее отправили поднимать науку на переферию. Коренная ленинградка была как белая ворона в Грозном, но завоевала уважение к себе незамутненным отношением к студентам. Она ценила знания и стремление к ним.

– А анатомию кто у вас читал?

– Маршани

– Ну да ну да. Без конспектов с пачкой сигарет.

– Точно.

– У него тоже пять?

– Да.

Город Грозный хоть вроде и большой (почти 400 тыс. жителей), но все-таки маленький. Все друг друга знали и в таком месте потерять репутацию было смерти подобно. И уж конечно медицинское сообщество было спаяным все знали всех, особенно на высоких постах. Матушку мою знали все. Хоть у нас и разные фамилии, но в судебке все знали кто моя мать.

– Да матери привет передашь?

– Она тебя не знает. – как я ей скажу?

– От моей сестры – Зухры Алаутдиновой – она ее знает.

– Нет проблем. Конечно передам.

Все сворачиваемся произнес Руслан. Макс зашьешь клиента?

– Нет проблем.

Руслан снял перчатки, очки и вышел из секционного зала.

Галя допечатывала заключение. Макс зашивал труп. Потом взяв кусок ватина забил его в голову трупа и аккуратно прикрыл выпиленную крышку черепа зашил кожу головы, памятуя о том, что родственники всегда были чувствительны к такого рода швам.

Пролив расчехвостенные внутренности формалином зашил туловище. Обмыл тело водой и накрыв простыней увез его в холодильник.

Осталось отмыть секционный стол и все. Можно идти отдыхать. Тем более, что других вскрытий сегодня не будет.

Отмывая стол он увидел какой-то отблеск. Присмотревшись Макс отлепил от бортика стола маленькую, размером с булавочную головку, золотистую пластинку с характерными бороздками. Он даже снял очки чтобы убедиться в увиденном.

Это был чип. Похожий на чип из банковской карты или сим-карты, но меньше и сделанный из золота или на скорее на золоте.

Чип.

Макс понял, что тут что-то не то. Как мог чип в этом времени оказаться на секционном столе. Не иначе от дедка прилетел. Тут до этих технологий, как до Луны пешком.

Он взял чип за края и вынув конверт из стола медрегистратора опустил его туда и конверт сунул в карман джинс. Потом рассмотрю – подумал Макс.

Домыв секционный стол, он снял перчатки и кинул их в корзину. Сняв фартук и халат отправился умываться. Кондей не включали – утро еще. Бандана вся была мокрая.

Макс решил еще раз посмотреть на вещи покойного. Зайдя в кабинет Каргина и увидев пакет с причиндалами, он быстренько проверил вещи.

Забрал пустой лист из кармана покойного и заменил его бумагой из пишущей машинки секретаря начальника Бюро. Потом внимательно рассмотрев английский ключ, заменил его своим от подвала. Благо цвет и размер совпадали. Смущали только бороздки. Но кому оно надо на это смотреть. Дедок сам помер вроде. Криминала нет. Вынесут постановление на розыск и все. Пролежит тут в морозилке месяца три и похоронят в номерной могиле.

Закончив свои дела, пошел в приемную захватив с собой огромный том Тибетской медицины. Солидное издание под тысячу страниц с иллюстрациями и срезами со схемами активных точек, которое ему привез дядька из Тюмени. Там чего только нельзя было найти. Для нефтяников все было.

Вообще его все время раздирало на две части. После школы он хотел поступать в военно-медицинскую академию в Ленинграде и серьезно готовился к этому, но военкомате его обломали. Зрение -4 закрывало ему все дороги в военную медицину. Маман было направила его в ставропольский мединститут. Там требований таких не было. Но его перемкнуло и узнав, что и в училище тыла такие же требования совсем упал духом. Поэтому когда настало время подавать документы в институт Макс не долго думая подал документы на спортфак местного универа. Ну а что? Предметы почти такие же что в меде. Учиться всего четыре года. Спортом занимайся не хочу – никто слова не скажет. И в 21 год лети белым лебедем на все четыре стороны. С высшим образованием уже. Правда военной кафедры нет. Но армии он не боялся. Все таки отец военный. Да и служить всего полтора года. А с высшим образованием обычно посылали в учебки, где обучались младшие командиры. Значит и дедовщины не будет. Там сержанты правят бал.

За учебу он взялся крепко. Даже стал учить латынь, так как вся анатомия для медиков была на латыни и русском. На спортфаке только русский. Но латынь ему давалась легко. И пошло. Так что профильные предметы как биохимия, анатомия, физиология, биомеханика, физиология спорта, психология, педагогика пролетели на отлично. Получая повышенную стипендию как отличник Макс успевал тренироваться дважды в день, а иногда на сборах и трижды. Выполнил КМС и подбирался к мастеру. Потом он решил еще одну корку себе сделать и пошел на курсы массажистов. Все-таки ремесло в руках будет – думал он. Мало ли что в жизни случается. А так подработать массажистом можно. Да и для себя кое-что узнавал в процессе обучения. Получив заветную корку в медучилище Макс теперь мог официально устроиться инструктором по лечебному и спортивному массажу, а попросту говоря массажистом широкого профиля. В медучилище основы лечебного массажа давал старенький полукитаец – полукореец неведомо каким ветром занесенный в город герой Грозный Евгений Иванович Юн (подозреваю, что в оригинале он был что-то вроде Юн Чжень) который с пренебрежением относился к спортивному массажу полагая, что такое разделение неуместно. От него Макс и заразился страстью к тибетской медицине и иглоукалыванию. Он попросил дать ему уроки иглоукалывания и Евгений Иванович согласился, узнав, что моя мама врач. А она, помимо того, что была главным лаборантом республики, начинала как общий и мануальный терапевт в Бурят-монгольском национальном округе. Да и оплата тоже немаловажную роль играла. Так, что времени совсем не оставалось ни на что. Макс надеялся, что к окончанию универа он сможет себе купить платиновые иглы, которые купить можно было только в Китае или на Тайване. В Америке у китайской диаспоры в ходу были серебряные, но папа Юн, как его звали студенты, их не признавал. Он учился в Нанкинском университете еще до войны и попал в Союз убегая от чанкайшистов. Тут женился, да и остался.

Благоразумно отказавшись от мысли изучать еще и китайский язык Макс учил основные иероглифы, чтобы как-то читать атласы тибетской и китайской медицины.

Вот и сейчас водрузив громадный том тибетской медицины на стол он открыл его на заложенной странице и погрузился в чтение.

Каждые полчаса он вставал и делал несколько упражнений на глаза, растяжку и пару дыхательных пасс. Незаметно подобрался вечер. Макс встал, закрыл книгу и пошел к Руслану отпрашиваться на ужин, так как ему еще ночь дежурить.

Руслан сидел в клубах дыма и читал какое-то заключение. Скорее то, что ему предстояло сдать в понедельник.

– Руслан, я сбегаю домой поем, а то ночь впереди. Ключ у меня есть, если менты приедут за тобой сам открою. – спросил разрешения он.

– Давай только быстро, там прокурорские звонили скоро приедут. – разрешил Руслан, – кстати убийство везут. Ну да не прошло и суток.

Наверное, по поводу убийства, куда Каргин выезжал, подумал Макс.

Быстро поужинав, он поцеловал мать и передав привет от Зухры, отправился обратно в Бюро.

Подходя к зданию танатологии он увидел две черные Волги, стоявшие на стоянке возле здания отдела освидетельствования живых лиц. У танатологии ставить машины было нельзя. Могли привезти труп и тогда машины могли помешать разгрузке. Не иначе прокурорские пожаловали. Убийства тогда расследовали следователи прокуратуры.

Зайдя, он увидел в приемной троих прокурорских, причем один был в форме, что было необычно. Вечер воскресенья, а он в форме как на работу приехал. Обычно они ходили по гражданке. Форму одевали только когда работали в здании самой прокуратуры или там выступали в суде.

Те явно ожидали его. Тут же появился Руслан и сказал:

– Вот – молодой человек принимал труп неопознанного мужчины. На ваши вопросы я уже ответил, – закончил Руслан.

Среди прокурорских был знакомый следак Слава Безуглый, который и начал разговор.

– Макс расскажи, как прошло принятие трупа, – начал Слава.

– Да как обычно, говорю, – приехал сержант Свиткин без постановления и просил принять труп. Я отказал. Потом он попросил помощи и я отправил его за понятыми, позвонив в Старопромысловский РОВД дежурному следователю. Тот сказал, что постановление он уже отправил с дежурной машиной. Так и оказалось. Потом я принял труп по акту в присутствии понятых. Акт печатал сержант, я проводил осмотр, понятые смотрели. Все вещи находятся в кабинете у судмедэксперта Каргина. Акт и постановление забрал Руслан Ахметханов, как проводивший вскрытие. Акт вскрытия тоже будет он готовить. Все.

– Документов у него не было? – спросил Слава.

– Слав ну какие документы у нас? Его бригада осматривала на месте происшествия, доктор, который смерть констатировал, криминалист и опер. Были бы документы они бы их изъяли уже. До нас бы не доехали. Мы же в основном смотрим не документы, а всякие вещи, которые экспертам интересны. Да и предметы всякие на наличие драгметаллов. А то от родственников не отмашешься потом, жалобами замордуют. И потом у нас инструкция есть как что делать. Так что сделано все по инструкции.

– Это понятно, – согласился Слава – а что-то, что было необычно видел?

– Ну да, – Макс не стал упираться, – это еще понятой увидел. У нас так не одеваются и не ходят. Потом штатовская зажигалка, ножик швейцарский, салфетки бумажные. Ну кто у нас ходит с салфетками в кармане? Носовой платок да, но не салфетки. И потом у него вообще нет кариеса на зубах. Я такого никогда не видел. В таком-то возрасте. Ему же было явно не семнадцать лет. И потом – у него совсем нет пигментных пятен на теле. Как будто мужику лет тридцать пять-сорок. Еще брови не кустятся – обычно после пятидесяти брови начинают кустится и расти неравномерно, а него брови ровные, причем видно, что не подстрижены. Да еще у него левое ухо проколото. Если не гомик, то прокалывают обычно шкипера или казаки, если последний в роду. Кстати, в акте я это указал. Пожалуй все.

– Ты смотри – увидел прокол в ухе, а Руслан не сказал, – проворчал Слава.

– Так ему он не нужен. Это следакам интересно, а эксперту не поможет ни в чем. – пожал плечами Макс, – а то, что внутри это к Руслану. Не моя епархия.

– Да Руслан нас послал. Сказал, что даст заключение после биохимии и гистологии, – махнул рукой прокурорский, который в форме и в петлицах с одной большой звездой при двух просветах на лацканах.

– А что-то случилось? – поинтересовался Макс, – просто трое из прокуратуры приехали узнать, что за неизвестный умер у факела на старых промыслах.

Ответа точно не будет – прокурорские не расколятся – тут же подумал Макс

– Ты откуда про факел знаешь? – насторожился Слава.

– Так Свиткин сказал, что его у факела нашли. Там же температура зашкаливает. Местный бы точно не полез. Себе дороже, – заложил сержанта Макс.

– Ну да, ну да, – согласился Слава, ладно мы поехали, если кто-то будет им интересоваться набери дежурного прокурора и постарайся побольше узнать кто-что и так далее. Ну ты все и так знаешь. Руслану пока оставили постановление тело не отдавать.

– Так может его заморозить? – спросил Макс, так то тело пролежит в холодильнике недели две, а потом все – гнить начнет. Нас начальник тогда за причинные места подвесит за запах и что не отдали на захоронение вовремя.

– Нет пока не надо, – произнес строго мундирный. Мы к начальнику вашему сами подъедем – решим вопрос.

– Как скажете, – развел руками Макс.

Прокурорские уехали и Макс зашел к Руслану.

– Руслан что такого произошло, что трое прокурорских вечером в воскресенье приехали по поводу неизвестного дедка? – спросил Макс, – ладно бы какой-то шишка кони двинул. А тут непонятно кто. Да и не били его вроде и не резали. Чего они так возбудились? Это же ментовское дело.

– Да хрен его знает, – пожал плечами эксперт, – не колятся. Все пытались вызнать насильственная смерть или нет.

– И что? Думают отравили? Инсульт бы ты увидел, инфаркт тоже, – Макс хихикнул и произнес замогильным голосом, – отравление неизвестным ядом!

– Ну их. Всегда пытаются ускорить неускоримое, – пожаловался Руслан.

– Вот точно завтра припрутся к Гаджиеву ускорять неускоримое и давить погонами или что там у них – петлицами, – предрек Макс.

– Это на здоровье, – улыбнулся Руслан, – они Гаджиева не знают, – он их сам в стойло поставит. Даже министр просить его ни о чем не будет. Только авторитет потеряет.

Надо сказать, что это была абсолютная правда. Эксперты все ходят под уголовной ответственностью за свои заключения и прогибаться под кого-то никто из них не будет. А начальник Бюро подчиняется только министру здравоохранения и то только по линии трудовых отношений. За любые заключения несет ответственность сам эксперт. Поэтому любые попытки давить на эксперта заканчивались фразой – «а сидеть за это буду я, а не ты»

– и это коренное отличие Бюро от патанатомии. Патологоанатом не несет уголовной ответственности за свои заключения и подчиняется главврачу больницы. И исследует только лиц умерших в больнице. Бюро же исследует всех с подозрением на насильственную смерть. То есть умерла бабушка в больнице от рака – патанатом. Упал на улице человек и умер – Бюро. Очень редко составляют сводную бригаду. Когда не понятно умер гражданин от болезни или потому, что его неправильно лечили или лечили не от того. Но это почти ЧП.

Остаток ночи прошли спокойно. Никто ничего не привез. Вызовов не было и утром, как всегда вымыв полы и умывшись Макс сел на скамейку у входа с чашкой кофе и закурил. Вышел Руслан с вечной сигаретой в зубах.

– Ты же спортсмен, а куришь, – поддел Макса Руслан.

– Ой не начинай, – хмыкнул Макс, – самого за дымом не видать, а я курю три-четыре сигареты в день.

– Сулейман не помог? – спросил Руслан.

– Ну он же не всевышний, – срастить связки никто не умеет, вздохнул Макс,

только время и консервативное лечение, – я уже тут все виды физиотерапии прошел. Улучшение есть, но нагрузки запрещены.

– Вот же как. Вроде не травмоопасный вид спорта, а попал.

– Тренер сборной козел, – дал нагрузки такие, что полгруппы сломал, – зло фыркнул Макс, – ему результат был нужен, а то, что мы потом инвалидами станем по фигу. Выплыл один из группы и ладно. Только потом ему это все аукнется.

О, вот и работнички нарисовались.

Макс завалился в комнату и решил доспать. Маман уже на работе, а у него каникулы и тренировка будет только вечером. Завалившись на свой диван он тупо провалился в сон. Все-таки дежурить двое суток подряд тяжело.

Проснувшись и умывшись он сел к столу и попытался воссоздать все события предыдущих суток. Потом выложил сложенный лист бумаги из кармана дедка, чип и кусок бумажки изо рта трупа. Работа в морге давно отбила чувство брезгливости. Ну умер чувак. Все мы смертны.

Тщательно рассмотрев сложенный лист бумаги и не найдя ничего Макс подумал обработать его теплом или паром. Может там симпатические чернила. Пошел поставить чайник на плиту. Потом взял лупу и тщательно рассмотрел чип. Точно чип. Блин откуда? Да не простой то дедок. По краям чипа были какие-то надписи в виде рунной вязи. Макс немного знал арабскую вязь, но это ни о чем. Руны точно, но не арабские и не еврейские. На индийское письмо тоже не похоже. Забрав чайник с плиты и поставив его на стол, с открытой крышкой поводил бумажный лист над паром. Ни фига. Включил утюг. Ждемс. Так прогреем бумагу утюгом. Обломс. Ничего нет.

Вот жешь блин на фиг. В конце концов достав бумажку вытащенную из рта трупа тщательно ее расправил и увидел ничего. Обработка паром и утюгом ничего нового не дала. Потом взяв ключ тщательно рассмотрел его под лупой. На свету ничего не было. Потом он отошел в туалет и посмотрел бумагу и ключ под красной лампой. На ключе была гравировка. Очень тонкая – под лупой он увидел надпись «Буровая 25». Видимо адрес, – подумал макс.

Достав карту Грозного (скорее схему) он нашел улицу Буровую на Бароновке. Район Грозного сразу за Бароновским мостом – основная дорога в микрорайоны. Буровая улица упиралась в Сунжу с высоким берегом. Номеров домов на карте не было.

В принципе рядом, подумал Макс. Минут пятнадцать ходьбы. Сейчас перекушу и схожу. Времени полно.

Сварганив по быстрому яичницу с помидорами и колбасой и запив ее кефиром, Макс выхватил ключ из изъятого имущества. Тщательно его рассмотрев увидел узкий прорез в теле ключа, где должны быть бороздки.

Достав штангенциркуль померил щель и приложив его к чипу понял, что размеры совпадают. Так чип должен подходить к ключу. У него что электронный замок, как на тачках в 21 веке? Ну если чип есть значит и ключ может быть электронный.

Перемахнув через забор, чтобы не обходить всю больницу Макс вышел к Бароновскому мосту. Бароновка – старый район Грозного начал застраиваться сразу после постройки Бароновского моста на левый берег Сунжи. И был практически весь застроен частными домами. Назван народом в честь какого-то барона с немецкой фамилией, который там построил кирпичный завод. Территориально почти центр, но дома частные. Никаких многоэтажек. Из прежней жизни Макс помнил один дом с подвалом куда мог Камаз заехать. И весь подвал был в деньгах. Они тогда просто ходили по деньгам. Период фальшивых авизо.

Это еще не наступило. Пока народ был в этом плане, девственно чист.

Перейдя мост, Макс пересек перекресток повернул налево и через метров 300 вышел на Буровую улицу. Обычная грозненская улица. По краям растут вишни и абрикосы. Пройдя по номерам остановился у дома номер 25. Он был крайним и выходил боковым забором к берегу Сунжи. С виду обычный грозненский дом. Забор кирпичный, ворота железные, за забором виден сад. Вообще на Кавказе не сажали «бесполезные» деревья. Только плодовые. По такой улице пройти – вишни просто объешься. Или абрикоса.

Подойдя к калитке Макс вставил чип в ключ и сунул его в скважину.

Замок щелкнул и калитка открылась.

Ни фига себе, – подумал Макс – работает.

Закрыв за собой калитку, он подошел к дому. Обычный дом, крытый шифером. Одноэтажный с беседкой и навесом над стоянкой для машины. Ставни закрыты. Везде виноградные лозы. Но не изабелла, по ягодам видно. Участок под 12 соток. На участке видна шпанка, две черешни, алыча, персик и абрикос. Остальные не опознал. На огороде видна зелень, помидоры и огурцы. А вот редиска еще.

Газовая труба идет в пристройку. Водяная колонка прямо на участке – понятно. Поливают огород летом. Договорились с водоканалом.

С торца дома еще дверь. Дернул – ага баня причем газовая. Топка выходит наружу, чтобы кислород не жрала. Удобно чё. Выложена речным булыжником. Должна держать тепло долго.

Подойдя к входной двери Макс достал ключ и опять сунул его в скважину. Замок сработал. Мастер-ключ значит, подумал Макс.

Такой замок только фомкой брать. Отмычки не подойдут. Или ломом.

Прикрыв дверь, Макс прошел в дом. Сначала расстопорил пару ставен, чтобы пустить свет в дом. Пробки были выкручены и стояли на столике под счетчиком. А как же замки то сработали если дом обесточен? – подумал Макс. В доме не пахло ничем. Что удивительно. Обычно всегда чем-то пахнет. Если никого не было долго – то затхлостью, если живут, то едой или выпечкой, если старики живут, то какой-то старческий запах. А тут ничего. Как в операционной. Кстати, там тоже пахнет – запах кварцевания.

На вешалке вещей нет. Значит тут дедок не жил. Холодильник ЗИЛ. Пустой совсем и выключен. Ну да пробки то выкручены.

Дом

Как там наставление говорит – осмотр слева направо. Макс пошел по часовой стрелке. Так у нас прихожая после крыльца. Небольшая. Метров так шесть квадратных. Потом передняя. Классика жанра. В передней гардеробная-вешалка для верхней одежды. И полки под головные уборы. Да и внизу полочки под сменную обувь. Тапочек нет. Скамейка в наличии, чтобы обуваться-разуваться. Вещей нет. Идем дальше.

Дверь распахнута в большую комнату. Похожа на гостиную, но без стола, то есть не столовая. Бронзовая люстра на потолке в шесть рожков. Электричество пока не включаем. Так банкетки по стенам, пуфики у банкеток. Круглый столик посредине с четырьмя полукреслами – явно орех.

Из этой комнаты две двери – одна в столовую, что слева и другая в комнату типа кабинета или курительной. Идем в столовую. Так выход в кухонное пространство оттуда. Столовая точно махогани. Причем не новодел. 19 век викторианский стиль, хотя, наверное конец 19 века. Уже не так тяжеловесно. Столешница наборная. Стульев шесть под шелком и два кресла такого же стиля, под тем же шелком в торцах стола. Тут же буфет с хрусталем и фарфором. И сервировочный столик в тех же тонах на больших обрезиненных колесиках. Отодвинув ящики буфета увидел наборы столовых приборов. Серебро. И, что удивительно китайские палочки для еды из слоновой кости с серебряными верхними наконечниками. Мда. Небедные люди тут жили. Пройдя в кухонное пространство увидел газовую плиту на четыре конфорки фирмы «Терек». Разделочный стол посредине пространства с мраморной столешницей и кухонный фронт со шкафами. Нижние – глухие, верхние под стеклом. Отдельно висела газовая колонка рядом с раковиной из нержавейки. Явно фабричной выделки. Так внутренности потом посмотрим, подумал Макс. Из кухни был выход в подсобку и там же имелся туалет с раковиной. Была еще дверь из подсобки в баню, но туда Макс не пошел, перейдя в кабинет-курительную. Там все было из лиственницы – не перепутаешь. И дверь в коридор, откуда был выход в две спальни. Так книги. БСЭ, библиотека приключений, учебники и пособия для ВУЗов, справочники, словари, энциклопедия Британника, подшивки каких-то журналов. Медицинские издания, медицинская энциклопедия, медицинские справочники, латино-русский медицинский словарь, справочник лечащего врача и еще что-то. И отдельно стеллаж с книгами по геологии. Кладезь знаний просто. В спальнях был полумрак. Только узкие полоски света пробивались свозь ставни. Это потом. Макс не стал их рассматривать. Утилитарная функция – сон. Не это важно.

Так у нас есть чердак и выход на него и должен быть подвал. Дом на высоком берегу, так что вода низко.

Пройдя еще раз по дому, он отметил, что все полы были из залаченной лиственничной доски и следов подпола он не увидел.

Вход на чердак он обнаружил в подсобке. Обычная вытяжная складная лестница, но в Грозном такая не применялась. На чердаке ничего интересного не нашел – хлам какой-то. Люк в подвал он нашел случайно под сундуком, который стоял в предбаннике. Сам сундук весил под сотню килограмм. Отодвинув его, Макс нашел крышку ведущую в подвал.

Откровенно опасаясь, Макс тихонько приоткрыл крышку хода и тщательно осмотрел зазор на предмет каких-то тяг или струн-растяжек. Поводив ключом под крышкой, он приоткрыл ход. Нет не сейчас. Надо найти тепловой узел. Выйдя из дома и подойдя к двери в баню, Макс заметил небольшую дверь на задвижке. Вот он тепловой узел – подумал Макс. Да – это сильно. В тепловом узле стоял газовый котел без опознавательных надписей с расширителем и громадный цилиндр для горячей воды где то на 400 литров. Вся разводка была из медной трубы на полдюйма и обратка с небольшими насосами окрашенных красной краской. Прям как в конце 20 века. Вдобавок стояли два тепловых насоса с обраткой на электричестве. И они работали. А дом то обесточен – подумал Макс. Блин они тут что электричество воруют? – откуда питание то?

Подняв личинку выключателя он увидел, что свет зажегся. Лампочка ватт на 40 загорелась. То есть питание идет хрен знает откуда. Хотя могли за бутылку подключится от столба. Кто сейчас электричество считает? Да и моща тут никакая. Два теплонасоса, лампочка, обратка по 40 ватт – под полкиловатта мощность. Фигня для города – даже не заметят. На передаче в 10 раз больше теряют.

Макс скосил взгляд на часы – пора на тренировку выдвигаться. Ну дом не убежит. Замки тут хрен вскроешь. Двинусь. Завтра досмотрю. Тем более там подвал еще смотреть.

Закрыв все двери и ставни Макс захлопнул дверь дома, которая закрылась с каким-то чавкающим звуком. Потом калитка закрылась с примерно таким же звуком. Эге – подумал Макс – тут вам не там. Замочки то хитрые. Скорее всего на электромагнитах, как в наши годы или даже хитрее.

Выйдя на улицу он увидел старичка выходящего из соседнего дома, который пристально смотрел ему вслед. Сосед не иначе – подумал Макс. Но о чем-то говорить он не хотел, да и вышел он после меня. Потом разберусь.

Макс спокойно дошел до дому, взял сумку с причиндалами и пошел в бассейн. Благо он тут рядом.

После переноса он выставил себе четкие ориентиры по тренировкам. В основе он держал норму 3–4 километра в день. Километр – разминочная, потом еще полтора скоростная часть по небольшим отрезкам. Типа 5 по 100, 4 по 200 и под конец 10 по 50 на максимале. Остаток докупывамся, но строго на технику. То есть скоростная часть на минимальных паузах и потом техника. Сегодня у него детской группы не было и можно спокойно проплыть свою программу. Колени уже почти не беспокоили. Все-таки Сулейман волшебник – так выставил физиотерапию, что почти все зажило. Но пока только на руках с доской между ног. Ноги напрягать нельзя.

Проделав всю программу Макс вылез на бортик и пошел в душевые. Дома он почти никогда не купался, давая соседям больше свободы в таком важном деле. Коммуналка, причем с ванной на кухне – это то еще счастье в жизни.

Маман он покупал абонемент в бассейн и она там спокойно купалась и потом мылась душе. Не обращая внимания на неудобства дома.

Соседи были благодарны за это и спокойно купали детей и сами мылись в ванной на кухне, когда маман и Макса не было дома.

Макс спокойно вышел из бассейна и направился домой. Перемахнув забор у запасного выезда из больницы, увидел свою кошку вытянутую из другой реальности и ставшею котенком. Сейчас это уже почти взрослая кошка, редкой тут тайской породы, которая внимательно смотрела на него сидя на скамейке у подъезда. Она была любимица всего дома по многим причинам. Во-первых она мышковала вовсю и вылавливала мышей только в путь. Причем приносила трупики задушенных к порогу подъездов. Во-вторых ее не надо было кормить – ее кормил весь дом. В благодарность за мышкование ей все несли нямку. Но давалась на руки она только Максу и его маман. Но признавала только Макса. Вот и сейчас она спокойно сидела на скамейке и ждала Макса. Он подошел сел рядом и погладил ее по голове. Кошка тут же положила голову ему на колени и заурчала. Закрыв голубые глаза и ее черная мордочка слилась с джинсами Макса. В дворе появилась соседка – бывшая замминистра здравоохранения республики Ираида Степановна Дагаева.

– Надо же какая идилия! – она только у тебя на руках сидит – проговорила она.

– Она меня любит, – ответил Макс.

– Все хотела спросить – откуда такая порода?

– Тайская кошка. Выведена тайскими монахами в монастырях Таиланда. Потом ее с кем-то скрестили англичане и получилась сиамская кошка. Но у нее отвратительный характер и она нестабильна в поведении. Да и с психикой не все порядке. Оригинальная тайская мирная понятливая и доступна дрессировке. Почти как собака. Просто лапы покороче и морда не такая удлиненная. – рассказал Макс. – наша кошка тайская. Мышкует только так – да вы и сами видели. Только вот приходится клещей выводить все время и санировать шкурку. Только вот ей никак не подберем пару. Нету в Грозном тайских котов. Макс еще посидел с кошкой и двинулся домой. Маман приготовила ужин – голубцы с вареной картошкой и чай. Макс поел и стал разбирать диван, готовясь ко сну.

Дом (продолжение).

Утром он проснулся, когда маман уже усвистала на службу. Макс потянулся и глянул на часы – так 9.30 утра. Полно времени, чтобы с домом разобраться. Он умылся на кухне-ванной, почистил зубы и достав из холодильника сырники со сметаной быстро их умял с чаем. Сегодня опять будет жара – подумал Макс. И накинув легкую рубашку с коротким рукавом и шорты вышел из дома.

Путь до дома стал короче. Он уже знал подходы и подошел с другого края. Тем более у дома было два входа с калиткой и с воротами.

Заветный ключ клацкнул и открыл замок. Дом стоял также как вчера.

Обойдя участок по периметру, ничего особенного не заметил. Открыв входную дверь опять зашел в ту же переднюю. Осмотрел счетчик и подходы к нему ничего такого не заметил. Потом начал с разводки электричества. Питание то откуда-то поступает. Вся разводка была собрана на внешних изоляторах. Никакой внутренней разводки не увидел. То есть те же провода скрученные на внешних изоляторах. Отколупал краску с провода он увидел основательный провод в изоляции. Открутив розетку от стены увидел внутреннюю структуру провода. Он был трехжильный и ноль был собран с землей и заизолирован отдельным кабелем с незнакомой изоляцией. Ба так это же полиэфирная оплетка и поверх нее текстильная имитация. Как у него на даче была итальянская оплетка имитация старой открытой разводки. Только там изоляторы были поизящнее. А тут наши кондовые. Но работали исправно и стоили копейки. Закос под бедность – подумал Макс. Провода закрашены – так бы они сверкали ярко синим цветом с золотой прожилкой. То есть конспирация на марше.

Электрощитка так и не нашел. Обследовал и подсобку, и кухню, и баню. Нет щитка. Потом облазил все ящики в столовой, кухне и спальнях с кабинетом. Никаких бумаг на дом или намека на них не было. Должна же быть домовая книга и документы на дом. Так не бывает.

Надо лезть в подвал. С трудом отодвинув сундук Макс открыл крышку хода вниз взяв фонарик полез проверять закрома дома. Осмотрев вход, он увидел выключатель и потянул личинку вверх. Свет в подвале зажегся – пара 25 ваттных лампочек на времянке из алюминиевого провода. Да как-то ненадежно сделано. По сравнению с тем, что наверху.