Текст книги "Ночной санитар (СИ)"

Автор книги: Сергей Бикмаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Точно. Макс вспомнил, что про военкомат он просто забыл.

– Я прописался и так как район тот же, не думал, что не нужно отдельное уведомление. Да и в милиции ничего не сказали, – сделал слабую попытку оправдаться Макс.

– А думать не вредно, – заметил военный, – вот получите повестку на призыв в ряды, так сказать. Вы должны явиться 26 декабря на железнодорожный вокзал к 7.30 утра. Вы зачислены временно в команду номер 17. Ваш сопровождающий будет там для сверки и отправке по месту назначения.

– Так я не уволился еще с работы и вообще, – сбитый с толку Макс даже не сумел сформулировать, что хотел сказать.

– Это не важно. Можете отправить заказным письмом с уведомлением своё заявление, где укажете номер повестки и дату явки. Вас по закону обязаны рассчитать и полагающиеся выплаты перевести на счет в сберкассе, – трудовую книжку получите после увольнения в запас, если решите там больше не работать, – проинструктировал капитан, – и считайте, что вам повезло, так как это последняя команда в этот призыв. Если бы мы вас не нашли, то материалы бы ушли на возбуждение уголовного дела за уклонение от призыва. Номер статьи называть не буду – мы же вас нашли – криво улыбнулся военный.

Макс машинально расписался в реестре вручения повесток и получил на руки бумажку. Капитан, приложив ладонь к козырьку попрощался.

Вот же блин попал. В сапоги меня одели. И номер команды уже есть. Сейчас за день все поменять просто нереально. Не хватит времени. Но все равно позвонил Борисову в надежде что-то изменить. Борисов поохал и сказал, что перезвонит. Маман вопросительно взглянула на Макса и пошла собирать ему старый рюкзак. Жена военного – что тут сказать.

Борисов позвонил и не обрадовал, как и думал Макс. Тот, с кем он договаривался в какой-то командировке и будет только после нового года.

Но был уверен, что когда будет известен номер его части его можно будет выдернуть приказом на перевод. Макс вздохнул и пошел собирать вещи. В той жизни он попал в учебку связи и служил на узле связи в штабе дивизии. Что будет в этой даже не представлял. Вся надежда на Борисова, что его полковник организует приказ на перевод.

26 го декабря маман отвезла его на вокзал к 7.30 утра. Выйдя на перрон Макс увидел каких-то военных и пошел в их сторону. Найдя 17 команду увидел молодого старлея со списком в руках. Подойдя представился. Старлей взглянув в свои бумаги махнул рукой в сторону скамейки сказал, – там садись и жди. Макс пожав плечами сел на лавку.

Спустя полтора часа Макс уже замерз сидя на лавке. Не май месяц все-таки. Постепенно больше половины уже рассосались сев в какой-то вагон подошедшего поезда. Потом еще часть толпы ушла куда-то за перрон в сторону депо во главе с капитаном. В конце остались только Макс и еще один парень в очках с линзами под минус 4 или 5. Сам такой был недавно.

– Ты в 17 команде? – спросил Макс парня.

– Ага, – ответил односложно парень.

– Согреемся? – предложил Макс, а то прохладно уже как-то.

– Предлагаешь побегать? – ухмыльнулся парень.

– Предлагаю накатить грамм по сто пятьдесят, – ответил Макс, – а то наш старлей где-то потерялся.

– А если засечет? – засомневался парень.

– И что он сделает? – Присягу мы не давали, – от силы может не взять в команду. Но мне сказали, что она последняя в этом году и все – потом на весенний призыв уйдем, – закончил Макс.

– Не, мне нельзя на весну идти. Я кругом уволился, – сканючил парень.

– Ну как хочешь, а я мерзнуть не хочу больше, – махнул на него Макс. И достал тройной целлофановый пакет с водкой аккуратно налил ее в стакан-раскладушку. Выпил, крякнул и закусил беляшом, которые маман ему в дорогу наделала.

Парень аккуратно спросил

– А ты что водку в пакетах держишь?

– Ага, – ответил Макс. Шмонать же будут. И бутылку сразу найдут. А так еще вопрос.

– А у меня бутылка, – вздохнул парень.

– Ко мне можно перелить, – предложил Макс.

Так они и познакомились. Парня звали Олег Снежков и он тоже после пединститута – математик. И еще пятиборьем занимался. До КМС дошел.

Пятиборьем Макс хотел заниматься, но уж больно далеко было ездить на двух транспортах. Грозный город большой по площади из-за промыслов и заводов – из конца в конец часа два ехать на транспорте. Он узнал Макса и удивился, что его не в спортроту взяли.

– Да так – пролетел я со спортротой, – махнул рукой Макс. – Вроде договорились на май, что заберут туда, а тут военкоматчик его отловил, потому как он адрес поменял и повесток не видел.

– Не знаешь куда нас? – спросил Олег.

– Понятия не имею, – вообще-то в учебку должны отправлять с высшим образованием, – предположил Макс. Но черт его знает. Армия это один большой бардак – так мне отец говорит. Он сейчас в отставке.

Потом уговорили бутылку Олега с закуской Макса. Потом Макс пошел искать старлея на вокзал. Никого не нашел. Зашел к коменданту вокзала. Никого.

Вернувшись Макс констатировал – старлей пропал. Нет его нигде. Что делать будем? Максу это не нравилось – бардак бардаком, но меру тоже знать надо.

Олег захмелев сказал, что есть хочет. Макс прикинул, что тоже горячего не ел предложил двинуть в ресторан. Сказано – сделано. Зашли в ресторан вокзала и заказали солянку с нарезкой и бифштекс с яйцом. Ну и салатик витаминный из квашенной капусты с яблоком. Все заполировали водочкой с минеральной водой «Серноводская» местного розлива. Ну и бутылку коньяка взяли. А чего не взять? Старлей пропал. Мы тут сидим никому не нужные пьем коньяк.

Решили, что если до вечера не появится пойдем в военкомат чтобы нас взяли в армию. Я маман вызову, чтобы нас доставили. Сука этот старлей, бросил вверенное ему подразделение на хер. И слился. Пидорас. Макс давно не пил и его тоже повело. Так они со Снежковым и заснули в зале ожидания.

Разбудил их патруль. Со всеми причиндалами, повязками и стылыми мордами. Макс продрал глаза и уставился на офицера патруля.

– Чего надо? – прохрипел Макс.

– Документы предъявите! – проговорил лейтенант.

– Ты чё лейтенант в милицию поиграть решил? – взбеленился Макс, – я тебе щас ноги сломаю скажу, что так и было до встречи. Отвянь от нас мы тут с другом отдыхаем. Мы в печали. Нас бросили враги и мы ищем себя в этом мире.

Макс махнул рукой и завалился на плечо Снежкова спать дальше.

Лейтенант не успокоился и вызвал наряд милиции. Те разбудили призывников и отвели их в отделение.

Макс проснулся в отделении милиции на вокзале. Вот это мы накатили – подумал он. Помню какого-то летеху из патруля. Я его послал. И правильно сделал. Мы не военнослужащие еще. Завернулся в старый отцовский бушлат и заснул опять.

Следующее пробуждение было более реальным. Макс толкнул Олега и он медленно встал. Озираясь спросил где они.

– Мы в обезьяннике в ментовке на вокзале, – сказал Макс, – перепили вчера видимо и еще на голодный желудок. Это тот летеха нас сюда сдал из патруля. Пидер гнойный. Он меня будил.

Макс пошел стучать в решетку попросить воды. Сушняк мучал и его и Олега.

Вышел какой-то мент рядовой и начал орать, чтобы мы заткнулись. Макс ему – Воды дай пить охота, – попросил Макс.

– Какой тебе воды сученыш? По тебе тюряга плачет. Ты сядешь гандон – понял? – взвизгнул ментеныш.

Макс долго себя держал в руках. Но тут он взорвался.

– Ты кого сученышем назвал? – спросил спокойно Макс.

– Тебя сученыш, ты сядешь тут у меня, – вскричал мент.

Макс вырвал решетку из пазов на себя и схватил мента за горло.

– Так я у тебя сяду? – проговорил Макс. – а ты у мня тут сдохнешь ментяра гнойный, – я тебе щас яйца вырву и в глотку твою гнилую запихну и через жопку выну, постепенно сдавливая горло менту. Молись сука, если в Бога веришь! И сломал ему колени. Тот взвыл от боли и тут же Макс ткнул ему пальцем в нужную точку и тот опал, потеряв сознание.

Макс спокойно набрал воды в ковшик у крана и отнес Олегу подлечиться.

– Ну ты и монстр, – проговорил Олег, – решетку нахер снес и мента чуть не убил.

– Забей. Ничего не было. Мы не приделах. И ты спал и ничего не видел. И я спал. – проснулся, а тут такой бардак. Мент как минимум сутки в себя не придет, – ответил Макс.

Тут открылась дверь и вошла делегация военных и ментов.

Макс и Олег сидели на полатях в обезьяннике и пили воду. Перед ними зияла вырванная с мясом решетка и спящий мент на полу. Старлея не было. Пришел какой-то полковник с общевойсковыми знаками различия и майор со знаками химвойск. Из ментов был подпол – видимо хозяин отдела.

– Почему призывники находятся в милиции? – задал вопрос полковник.

– Так ваш же патруль их сдал – спали они в зале ожидания.

– Ну и спали, не буянили же, – продолжил полковник, – и потом почему их в обезьянник определили. Документы же при них. Или я что-то путаю?

– Так точно товарищ полковник. Документы при них и призывные тоже там, – ответил подпол.

– Переведите их в комендатуру. Это наши люди, – распорядился полковник, – что тут у вас все разгромлено, как после потопа? – и развернувшись вышел из помещения.

Макса и Олега перевели в комендатуру на том же вокзале. Попросили кипятка и сварганили чай доев беляши маман. Отпустило.

После обеда (которого не было) к ним подошел лейтенант и скомандовал – встать смирно. Макс не торопился следовать командам неизвестного летехи.

Олег поднялся следом за Максом и посмотрел на нового ухаря из военкомовских. Тот провел их в кабинет, где они опять увидели полковника, который был в ментовке.

– Вот что сынки, – начал полковник, – старлея вашего нигде нет. Его пока не нашли. Сопровождения мы вам дать не можем. Вы сможете сами доехать до станции назначения? Там в комендатуре все знают и вас встретят. Сопровождающий из части прибудет чтобы вас забрать. Вы ребята взрослые оба с высшим образованием. Не подведите. Тем более твоего отца Юсупов я знаю лично. Ты не бегун.

Макс заговорил, – Товарищ полковник можете не сомневаться. Доберемся как положено. Только бы нам сухпая на пару дней, а то мы же не знаем куда едем. И сколько нам ехать.

Полковник встал – значит так, ты Юсупов старший команды. Вам выдадут сухпай на 4 дня и проездные документы. Станция назначения – Кострома. Прибыть туда вы обязаны в течении трех суток. Детали и документы вам передаст адъютант. Вопросы есть? Вопросов нет. Исполняйте! И полковник махнул рукой.

Да Олежа попали мы с тобой, – проговорил Макс. Но зато сами поедем без догляда. Ну Бог не выдаст – свинья не съест. Доедем с Божьей помощью.

Макс позвонил маман и им еще подвезли пирожки и беляши. Потом при помощи коменданта сели в поезд и отрубились на матрасах.

На третьи сутки доехали до Костромы. Вышли на перрон и поплелись в комендатуру. В дороге отоспались, наболтались и ели от пуза. Покупали только хлеб и минералку.

В комендатуре их встретили неласково. Пытались построить. Тут Макс их всех послал и сказал, что идет давать телеграмму в Минобороны с жалобой, что призывников тут ущемляют и пытаются построить до присяги. Военный комендант дал заднюю. На ночь их определили в комнаты отдыха жд состава на станции. А наутро приехал покупатель. Старлей со значками связиста.

Опять связь подумал Макс. Трудно сойти с пути истории. Слишком большая инерция. Молодой старлей усадил их в УАЗик и поехали к месту постоянной дислокации. Ехали очень долго через костромские леса. Уже все в снегу и довольно холодно. Заехали в часть через стандартные ворота со звездами. Уже время ужина. Старлей куда то подорвался оставив их с Олегом у штаба. Потом прибежал вестовой и направил их в штаб.

Полковник в значках связи принял их в своем кабинете, что было необычно.

Просмотрев документы он крякнул и по селектору дал команду одеть курсантов (курсантов?) по положенной форме одежды. Потом оглядев Олега и Макса спросил занимались ли мы спортом. Олег ответил и потом Макс выдал свою череду завоеваний. Полковник еще раз крякнул и сказал – вам ребята выпала честь работать на ниве связи. Видимо вас не так просто выбрали. У нас жестокий отбор. Удачи!

И Макс с Олегом пошли получать форму, а потом их направили в казарму, где показали им спальные места.

Началась служба.

.

Глава 6

Учебка.

Первое, что поразило Макса это форма. Прапор на вещевом складе выдал им курсантское ПШ. Не солдатское ХБ, а именно курсантское и именно ПШ. Шапка тоже была из овчины – курсантская. Почти как офицерская, только качество похуже и юфтевые сапоги. К ним фланелевые портянки и кожаный ремень – тоже курсантский. Брючный ремень был обычный брезентовый и исподнее было помимо трусов еще и кальсоны на завязках еще и рубаха. Маек – алкоголичек не выдали совсем. Тут же стояла лапа и все причиндалы, чтобы можно было пришпандорить набойки на сапоги. Саморезы, набойки металлические, гвозди и шило с молотком и отверткой. Шинели не было, а выдали бушлат. Причем теплый. Такие Макс в Афгане видел у вертолетчиков. С воротником из овчины. Тоже не солдатский. Два вафельных полотенца, отрез белой ткани на подворотнички и казарменные тапочки. Вместо рукавиц – перчатки утепленные. Всякую мишуру – петлицы, знаки связи и …самое главное – курсантские погоны с буквой К и двумя желтыми полосами по краям. Макс тупо смотрел на погоны и не мог понять, куда они с Олегом попали. У Олега не было никакого опыта общения с военными и он просто не понимал, что так не бывает. Так солдат не одевают. Так одевают курсантов военных училищ. У них другие нормы довольствия. Уж чего-чего, а нормы довольствия Макс знал от отца. Высшие нормы довольствия имели летчики сверхзвуковой и дальней авиации. Потом моряки вахтенные в походе. Особые нормы были у подводников – им даже красное вино полагалось – 100 грамм в день. Все остальные ниже. Гражданские вещи забрали и осведомились хотим мы их выслать домой или просто бросить тут. Тогда они пойдут на ветошь.

Макс с Олегом одевали самые старые вещи и просто их оставили.

В казарме его тоже удивило почти все. Кровати были панцирные, но какие-то другие, одеяла явно толще солдатских и без этих полос, чтобы ровнять по нитке весь ряд. Матрасы не поролоновые, как обычно, а ватиновые. Они тяжелее, но гораздо теплее и не продавливаются так быстро.

И подушки пух-перо, а не вата-ватин. Сама казарма была построена явно годах в тридцатых и представляла из себя двухэтажное здание метров 100 в длину. Их этаж был второй. Кровати стояли в один ярус на примерно 120–130 спальных мест. Первый этаж был копией второго. У каждого потолки под пять метров.

То есть рота не этаж – подумал Макс. В Ленинской комнате стоял цветной телевизор. Сушилка была большая и вся в трубах для сушки формы, каптерка, оружейка, тумбочка дневального, умывальная с горячей и холодной водой, отдельно сортир и душевая на 12 рожков. Блин да тут жить можно. Горячую воду, обычно солдат видел раз в неделю в бане. А тут нате распишитесь. И еще странная комната с табличкой «комната самоподготовки». Батареи грели отчаянно.

Их определили в комнату самоподготовки и дали задание пришить все знаки, согласно устава. Макс быстро подшил воротничок, потом петлицы и установив эмблемы связи на петлицы, начал пришивать погоны. Даже просвет оставил для плечевого ремня по привычке. Олег, конечно исколол себе все пальцы и Макс отдал ему наперсток, чтобы парень не так мучался. Потом раз пять его прогнал на предмет портянок. И когда убедился, что более-менее Олег смог сам навернуть портянки отстал.

Макс поднял Олега, тщательно осмотрел и вздохнув признал, что все на нем сидит, как на корове седло. Ладно пооботрется все сядет как надо. Хоть форму по размеру выдали, а то Макс боялся, что на него может и не быть. Но оказалось наоборот – большие размеры были в наличии, а вот средние подкачали. Дежурный по роте показал им их койки. Они были рядом с общей тумбочкой. В тумбочку свалили все, что положено солдату (или курсанту). В гимнастерках остались только документы, сигариллы у Макса со спичками и сигареты у Олега. Как и положено остальные карманы были пусты. Бушлаты с подшитыми погонами и вытравленными хлоркой именами перекочевали в каптерку. Шапки остались на них, но тоже хлоркой были вытравлены имена. Бляхи начистили пастой ГОИ. И тут в казарму ввалилось под сотню таких же как они. Командовал всей братией зам комроты лейтенант Шаблий. Небольшого роста, но крепко сбитый с умными серыми глазами и поставленным командным голосом. Объявив построение на ужин через полчаса тут же смылся. Макс предупредил Олега не садиться на кровать, только на табурет у кровати. Тем более не ложиться на нее. Лежать на кровати можно только во сне. Подошел курсант с тремя лычками на погонах и определил их в третий взвод. Взводных пока не было. Все были нового призыва, а обучали офицеры и прапорщики.

Потом было построение и рота зашагала на ужин. Песню не пели – видимо еще не выбрали. Ужин тоже Макса поразил. Как в средней столовке. В его первой ипостаси рацион был настолько беден, что его вес тогда упал до 68 килограмм. И он восполнял его как мог хлебом и конфетками. На ужин был тот же салат витаминный с квашенной капустой и яблоками, мясо тушеное с гречкой и чай. После ужина было свободное время. Потом вечерний моцион – душ, умывание, туалет. И отбой в 22.00 как и положено в армии.

В 6 утра прозвучала стандартная команда – «рота подъем!» и все вскочив принялись одеваться. Макс применял в армии способ одевания портянок немецкий, потом перематывая по-нашему. Так было проще укладываться в норматив 45 секунд на одевание. Особо ленивые просто накидывали портянку на сапог и втискивали туда ногу вместе с портянкой. Но так можно было так набить мозоли, что и ходить потом не сможешь. Да юфтевые сапоги это не кирза. Потом зарядка и пробежка с голым торсом при температуре под минус 20. Затем сангигиена – умывание, растирание, чистка зубов и построение на завтрак. Завтрак – масло сливочное -50 грамм, хлеб серый, каша рисовая с глазком масла и чай. Что Макса удивило – все готовили гражданские. Наряд на кухню только чистил картошку, мыл посуду, разбавлял кислую капусту и резал хлеб с дозированием масла.

После завтрака всех повели в учебные классы. Стояло отдельное П – образное здание, где расположились отдельные классы И тут Макс понял где они – блин вот попал так попал. Это же учебка для начальников 8 отдела запаса. Он слышал о такой от связистов. Тут все с высшим образованием. И готовят отдельно флотских и сухопутных. Там у них аппаратура разная. Ну и ладно. Все равно потом будет такой бардак, что все спишет. А так неплохо. Еда нормальная. Научусь чему-нибудь новому. Все равно же не увильнешь от службы.

Сначала их проверили на присутствие слуха. Макс морзянку помнил с тех времен. Сослался, что в детстве ходил в радио-кружок. Там морзянку и выучил. Потом пошли более высокие тесты по математике. Он их тоже прошел легко. Затем посадили в класс и дали задачки-головоломки. Их тоже прошел нормально. Потом задачки на пространственную ориентацию из геометрии. Тоже ок. И в конце задачи на сообразительность. Это вообще ни о чем. Как орешки пощелкал. В результате Макс и Олег Снежков были переведены в особую группу, которую вообще отселили в отдельный кубрик с еще четырьмя курсантами. И началась учеба.

Учеба шла по 4 пары в день плюс шагистика один час. Изучали типы радиостанций, их характеристики, виды развертки, типы антенн. Особенно налегали на станцию Экватор и Молния. Экватор – радиостанция средней мощности с управляемым контуром частот при передаче-приеме. То есть станция могла менять частоты передаче-приеме по заранее закодированному алгоритму. Прослушать ее было невозможно, если ты не знал алгоритма перемены частот. Когда передача идет пакетом, то станция передает часть пакета на одной частоте, потом часть на другой, потом на третьей и так далее. Сама передача шла меньше минуты, а то и меньше. Почти как у подводных лодок. Но там запасные каналы работали на сверхдлинных волнах через толщу воды и земли. А Молния работала через спутники, как резервный канал связи. Потом изучали аппаратуру ЗАС. Телефонный и телеграфный.

Потом кодировочные машинки и принципы их работы и как заключение шифровальные машинки от восьми до 12 роторов. Макс рассчитал срок дешифровки сообщения на 12 роторах при применении компов начала 21 века – получилось 2240 суток, если куст компов подключить, то время снижалось в 10 раз, то есть 224 суток. Это пипец всем планам. За это время сообщение безнадежно устареет. Значит протоколы шифрования навязанные амерами намерено полуоткрыты. И совершенно открыты для них. Следовательно. надо строит полностью свою систему шифрования. Макс поделился своими соображениями со Снежковым. Тот, как математик решил перепроверить расчеты Макса и получил еще более печальную информацию.

Вместе они попробовали ввести шифрование не с открытым кодом, а с плавающим кодом. Потом Макс памятуя о работах старшего из братьев Дуровых, предложил ввести коды с переменным плавающим кодом в пересчете на двоичную систему. Сначала она казалась чересчур громоздкой и трудносчитаемой. Но оказалось, что не все так сложно. Они нашли алгоритмы расчетов и вывели довольно простую формулу шифрования. Она была трудно алгоритмизирована. Но более криптоустойчива по сравнению с шифрованием открытым кодом. Снежков офигел, когда в условия дешифровки Макс вводил скорость быстродействия машины в миллиарды операций в секунду. Он ему повторял как мантру, закон Мура от еще 65 года, согласно которому количество транзисторов на интегральной микросхеме удваивается каждые два года. То есть со временем на микросхеме можно разместить больше транзисторов. Таким образом, плотность интеграции транзисторов на микросхемах увеличивается, а их стоимость – снижается. Неизбежность технологического прогресса и уменьшение размеров транзисторов и других компонентов на микросхемах позволяет производить более миниатюрные и эффективные транзисторы, что в свою очередь позволяет увеличивать их количество на чипе, таким образом повышая скорость обработки информации. Но пока Макс не гнал лошадей. Олегу еще надо было это переварить. Но он уже почувствовал жилу.

Пока решили отложить эту тему, так как компьютеров не было. Тем более была идея создать виртуальные роторы, которые могли бы заменить механические. Как основу и пример применения виртуальных технологий. Типа виртуальной рулетки в интернете. Постепенно зима сходила на нет. В костромских лесах запахло весной. Макс и не заметил эти полгода. Ему осталось сдать зачет на знание аппаратуры Т-600 для флота и работу релейных станций. И тогда курс будет закончен. Они только не охватили станции тропосферной связи и сверхдлинные частотные станции для подводных лодок. Ну и УКВ станции ближнего радиуса. Настало время выпуска.

Выпускные экзамены сданы и после построение всем были выданы предписания на направления в войска. Снежкова направили на Дальний восток, на Тихоокеанский флот. Макса в штаб корпуса в Орджоникидзе (который Владикавказ).

Получив на руки предписание и проездные документы Макс сидел на вокзале Костромы дожидаясь поезда на Ярославль и ел мороженное. Оттуда можно было сесть в местный поезд до Москвы и там купить билет до Беслана, что пригород Орджоникидзе. Патрули не сильно досаждали курсантам, но иногда проверяли. Форма у него была странная. Летнее курсантское ХБ со значками воин-спортсмен, классный знак первого класса воинской профессии, и два ромба – университетский с гербом СССР и Технического вуза, юфтевые сапоги, кожаный ремень, на голове фуражка и солдатский сидор за плечами к которому принайтован бушлат. В Ярославле он долго не просидел. Поезда на Москву ходили часто. В Москве Макс решил побыть пару дней. Увидеть Хандамирова и прикупить немного нужного. А то потом будет некогда. По старой памяти заехал в Измайлово и также снял номер на трое суток. Позвонил Хандамирову и договорился на через день встретиться в Праге. Пришлось в форме идти к фарце прикупать минимум гражданки. Купил кеды и джинсы с майкой. Ветровку и спортивную сумку. Ну и труселя боксеры с носками Адидас.

Встретились с адвокатом в галерее ресторана Прага на террасе. Приятно пообедать на воздухе после столовки в части глубоко в костромских лесах. Узнал, что Хандамиров получил свой шприц и передал Бугриму его – за что ему отдельное спасибо. Хандамирову было явно лучше. Даже румянец появился на скулах. Что Макс и отметил. Хандамиров рассказал, что не поверил ему и пошел делать обследование, которое показало что все то, что ему говорил Макс – правда. Макс внимательно посмотрел на адвоката и сказал – я не вру людям, которые мне нравятся. Это просто подставить их. Я просто предупреждаю их.

Ты и Бугрима предупредил? – Спросил адвокат. Да и его, – ответил Макс. Он бы уже умер. Но арестанты тоже люди. Виноват он или нет не мое дело – это дело государства. Оно судит-рядит и сажает. Кто я такой, чтобы судить людей? Я сохраняю жизни. И всё.

Ладно, это все лирика, – произнес Макс. – Вячеслав Зеликович, я хочу вам предложить стать членом моей будущей команды. Года так через три тут у нас начнется большой бардак и кто первым встанет того и будут тапки. Я хочу одеть тапки. А вы?

Хандамиров даже оторопел. Какой бардак? А можно поподробнее?

Да легко, – сказал Макс. Сейчас идет речь о подписании нового союзного договора. Он не будет подписан. И что будет в результате? Угадайте с одного раза. Хандамиров напрягся. – Неужели такое возможно? – вскрикнул он.

Вы же юрист и знаете, чем это грозит – нет договора – нет Союза. СССР – почит в бозе. То есть умрет. Или развалится если хотите. Останутся подмандатные территории и РСФСР, как основа Союза. Лимитрофов типа Эстонии, Латвии и Литвы отбросим. Хоть эти территории были выкуплены Россией у Шведов за твердую монету, эти недоумки почему-то считают ее своей. Можете в Ленинке покопаться на эту тему – Петруша первый все оформил на века. Ильич обосрался – если быть точным. Он раздербанил Империю на национальные анклавы. Ради своей идеи. А идеи не кормят публику. Они интересны только таким как Ильич. Ему не интересна была судьба народов России. Он провел эксперимент. Он не получился. Да и хрен с ним – он знал, что долго не протянет. Вы в курсе, что его младший брат умер в 36 году по моему, уже лишившийся обеих ног. У Ульяновых была наследственная болезнь – обызвествление сосудов. Его папа от этого умер. Молодым. Да и никто из этой семейки не бы счастлив и здоров. Ну и эти анклавы хотят сейчас крови. Они хотят раздербанить Россию. И тут ЦРУ на подхвате. Они финансируют все националистические движения, говоря, что они кормят Россию, не понимая, что сегодня Россия кормит их. Мы на пороге больших потрясений. У нас будет гражданская война. Миллионы русских будет выброшена из национальных республик. Их будут резать как баранов и убивать. Потом армяне схлестнутся с азербайджанцами. Потом киргизы с узбеками, казахи не останутся в стороне. И я хочу остаться в тапках, а не с хером за пазухой. Не отвечайте сейчас. Посмотрите, что происходит вокруг и сами подумайте. Проанализируйте. У вас есть год. Потом надо будет действовать. Я буду – с вами или без вас. Да и чтобы вы ничего плохого не подумали – я не пойду в политику. Считаю, что нам надо выбрать технологическое превосходство над нашими друзьями в любом обличии. На это есть предпосылки, которыми я буду заниматься через год. Как уволюсь из нашей краснознаменной. А политику оставим политикам. У них язык без костей.

Хандамиров был озадачен. Такой спич молодого человека был не от настроения или слабого ума. У него точно есть план. И решил подумать на эту тему.

Макс же отправился в гостиницу и утром двинулся на Павелецкий вокзал. Почти через двое суток он добрался до Орджоникидзе и приехал на такси в штаб корпуса, где в его мире был штаб 58 армии.

Предъявив предписание оперативному дежурному Макс вышел покурить на крыльцо штаба. Мимо как раз проходил какой-то генерал с полковником на прицепе. Макс спрятав сигариллу в левой руке, отдал честь вытянувшись по стойке смирно. Генерал, увидев новое лицо остановился. Кто таков? – спросил он. Курсант Юсупов, товарищ генерал-майор, – получил предписание после окончании учебной части во вверенное вам подразделение, – проговорил Макс. А почему в курсантской форме? – задал вопрос генерал. Все в документах, товарищ генерал-майор. Документы у оперативного дежурного. – доложил Макс.

– Ну-ну посмотрим, что там, – процедил генерал. – Вольно курсант. Не прячь сигарету – сгоришь. – схохмил генерал.

Макса определили на узел связи штаба корпуса, но делать там ему было нечего. Допуск ему не дали. Все связисты были заняты своей рутиной и сидели на БД. Потом он никому не подчинялся. У начальника узла связи – свои задачи, у начальника 8 отдела свои. Макс болтался между небом и землей. Так как у него был свободный выход в город – в штабе корпуса не было солдатской столовой, а он не был офицером, то кормили их в дивизии за 7 остановок на трамвае от штаба. Поэтому всем связистам были выданы спецпропуска для выхода в город. Включая водителей командира и начальника политотдела. Имея пропуск он погулял по городу, в котором был несчетное количество раз. Пообедал в кафе на набережной Терека, сходил в баню и попил знаменитого местного пива. Пиво там было уникальным. Видимо из-за качества воды, которая текла с ледника. Потом погуляв попал на осетинскую свадьбу. Там его накормили – напоили и еще бутылку араки дали с собой.

Прошел месяц. И вдруг приказ выдвинутся к складам корпуса, получить там матчасть и выдвинуться в аэропорт Беслан.

Макс выехал к складам и там не поверил своим глазам. Выкатили с нуля станцию Экватор и Молния. Ему придали бойцов за руль и операторов, которых взяли из дивизии. Два радиотелеграфиста, два засовца, кодировщик и два водителя. Макс пошел проверять ЗИПы и комплектность станций. Подошел особист и дал на подпись формуляры по приему станций. Макс возразил – пока не приму не подпишу. Статья серьезная. Отдельна шла стойка ЗАС в упаковке. Отдельно кодировочная машинка в ящике. В конце концов все приняли, завелись и поехали в аэропорт Беслана. В Беслане их малую колонну тут же пропустили на летное поле и машина сопровождения повела их подальше от всех. На краю стоянки стоял АН-12 с открытой рампой. Макс вышел из машины и подошел к особисту. Мы чего улетаем? – спросил Макс или сдаем технику? Особист вручил ему пакет, – ознакомишься в пути, – сказал он.

Макс все понял. Машины загнали в самолет. Пилоты напрягли техсостав, чтобы закрепили технику. Особист подошел к Максу – ну земеля, удачи тебе там и пожал руку. Макс зашел в грузовой отсек и постелив свой бушлат сел на лавку. Рампа закрылась. Движки взревели и самолет тихо двинулся на взлет. Армия – это один большой бардак – вспомнил он поговорку отца. Ну неужели нельзя было спокойно все сделать не за день, а за два? На кой все это отжимания, когда можно было спокойно принять технику, ее загрузить и потом спокойно улететь. В армии это невозможно. Все в режиме бросай мешки – вокзал отходит. Потому как приказ. Да и хрен с ним – Макс скатал воротник бушлата, положил на него голову и уснул.