Текст книги "Апокалипсис "Фунги" (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

У Андрея возник форс-мажор. На него напали сразу два зараженных. Причем один со спины. Он уже тянулся зубами к шее моего товарища. Я ударил его по спине, прорубив наполовину. Затем сковырнул его как клеща, просунув между спиной Андрея и зомби меч. Зомби потянул ко мне свои руки, но получил сверху удар, раскроивший голову. В воздухе запахло грибами. Видать мозги уже были заменены грибницей.

Андрей кивком поблагодарил меня и битва закипела с новой силой. Исступление вызванное приливом бешеного количества адреналина в кровь привело к тому, что я почти ничего не помнил, что было дальше. Кругом зомби, а я машу и машу во все стороны своим мечом. Кричу, ругаюсь, истерично смеюсь и несу смерть налево и направо. Хотя, почему смерть? Я просто лишал грибы возможности передвигаться.

Память ко мне вернулась, когда я сидел за пределами окопа, впереди своих позиций. Грудная клетка ходила ходуном, но маску я не снимал. Вероятность заразиться тогда была сто процентов. Андрей сидел рядом. С нас обоих пот тек ручьями, проделывая светлые бороздки по грязному от пыли и крови зомби, телу.

– Ты как? – Спросил я Андрея. – Не укусили?

– Вроде нет. Еще не смотрел. А ты?

– Тоже не смотрел.

Наши позиции были усеяны трупами зомби, но не только ими. Несколько камуфляжей лежали среди поверженных врагов. Будут еще и укушенные и надышавшиеся. Но атаку мы вроде отбили.

– Возвращаться надо, в окопы, а то обстрел может начаться. – Предложил Андрей.

– Пошли. – Согласился я.

Навстречу пробежали медики с бочками опрыскивателей. Территория и зомби нуждались в дезинфекции.

– Мужики, все тела нужно собрать в одну кучу.

Мы подчинились и пошли собирать тела. Руки тряслись. Меч не сразу попал в ножны. Истощенные тела зомби не имели веса. Я спокойно тянул за собой двоих. Пока мы стаскивали их в одну кучу, я, примерно подсчитал остатки нашей роты. Чуть больше половины. В нашем взводе не хватало двоих. Один погиб при обстреле, второго разорвали зомби.

Седов таскал трупы с перевязанной головой. Из под бинта кровь текла по лицу. Он матерился вполголоса, но тащил тела в общую кучу. Тех зомби, что погибли дальше пятидесяти метров от линии окоп, оставили лежать на месте. Ветер дул от нас, и лишние напряги нам были ни к чему.

После нас обработали из тех же опрыскивателей. Вначале одежду, а потом пришлось раздеться и обработать все тело. Раствор едко пах химией, но было приятно когда прохладная водяная пыльца ложилась на тело.

Вскоре на подмогу приехала машина с военными. К грузовику была прицеплена гаубица Д-30. В машине находился ее расчет и несколько ящиков боеприпасов. Военные с ужасом взирали на гору уничтоженных зомби.

– Мы вас похоронили, мужики. Когда я увидел сколько их добежало до высоты, подумал что всем вам кирдык. Мы хотели уже накрыть вас, чтобы всех заодно.

– Правильно сделали, что не накрыли. Видишь, чего мои хлопцы стоят? Один к пяти, не меньше. – Похвастался Седов, который сам в этот момент выглядел не очень.

Военные профессионально и быстро отрыли капонир для своего орудия. Накрыли его маскировочной сетью и расселись на ящиках с боеприпасами.

– А что с корректировкой, не получилось что ли? – Спросил один из них командира роты. – На связь не вышли?

Я на время боя успел забыть про то, что Марат и Олексей не вернулись с задания. В груди заныло от плохих предчувствий.

– Нет. – Сухо сказал командир, не желая вдаваться в подробности.

Отдых был не долгим. Я успел набить магазины патронами и сделать небольшой запас возле каждой 'нычки'.

– Таанкиии! – Раздался чей-то громогласный крик.

Я подскочил, как ужаленный. Крик напомнил мне фильмы про Великую Отечественную войну. К нам, наискосок, со стороны правого фланга приближались десять пылевых столбов. Я посмотрел на них в прицел. Шесть танков и четыре БМП-2. Перли они прямехонько на нас, уверенные, что здесь им не окажут серьезного сопротивления. А шли они наискосок, для того, чтобы орудия с соседней высоты не доставали их прямой наводкой. Снова вся тяжесть обороны ложилась на наши плечи.

От моей винтовки против танков проку было мало, поэтому я побежал в оружейный окоп, взять гранатомет и несколько выстрелов к нему. Несколько бойцов из нашего отделения оказались в этом окопе со схожими мыслями. Антон Седов заметил нашу активность.

– Мужики, вы бывалые парни и было бы хорошо разбавить вами новобранцев. Не дай бог побегут? У них и так уже глаза по пятаку. Разойдитесь равномерно по всей линии окоп, пусть они почуят ваше спокойствие и уверенность?

– Конечно, командир. – Успокоил его Андрей. – Пусть сидят в окопах до последнего. Мы берем танки на себя, а они пусть займутся пехотой, когда она подойдет поближе.

– Спасибо, мужики. Обязательно доложу командованию. – Седов поправил ставший уже грязным бинт, и направился раздавать команды новобранцам.

– Пусть мешков с песком добавят перед БМП! – Крикнул вслед Андрей.

Седов не останавливаясь махнул рукой в знак понимания.

– Ну что, парни, расходимся. – Андрей протянул руку словно для прощального пожатия. – Рядом с орудиями и БМП не становитесь, по ним лупить в первую очередь будут. Тянем до последнего, подпускаем ближе, чтобы наверняка попасть.

Мы по очереди пожали друг другу руки. На лице Андрея читалось беспокойство.

– Думаешь, не удержим? – Спросил я его, когда остальные разошлись.

– Нет, про Марата с Олексеем вспомнил. Неужели они не вернуться? Не могу представить нашу группу без них.

– Я тоже.

– Ну ладно. – Андрей вздохнул. – Я тут от тебя недалеко буду. Давай друг за другом присматривать.

– Давай. Так спокойнее как-то.

– У тебя снайперские патроны есть? – Вдруг спросил Андрей.

– Ну да. Штук десять есть. Берегу на всякий случай.

– Кажется, этот случай наступил. Попробуй попасть в прицелы на башне танков.

– Как они выглядят? – Спросил я, неосведомленный о внешнем виде танковых прицелов.

– Да хрен знает. Стреляй во всё что торчит и бликует на башне.

– Хорошо. А ты вообще по танкам из РПГ стрелял? Пробьет в лоб?

– Только по мишеням, на стрельбах. Но по опыту знаю, что в лоб взять танк тяжело.

– Давай долбить по одному танку? Нервы у них не железные, глядишь начнут вилять и подставят бока? – Предложил я.

– Давай, попробуем. – Согласился Андрей.

Мы разошлись по позициям. Вражеская техника скрылась из поля зрения в низине. Враг рассчитывал на то, что у нас не будет достаточного времени прицелиться по ним, когда они появятся перед нами на пригорке метрах в четырехстах от линии окоп. Шесть танков и четыре БМП со скорострельными пушками, против трех орудий и двух старых БМП, которые вряд ли смогут пробить танк. Есть еще гаубицы на соседней высоте, но только пара из них сможет выстрелить прямой наводкой, остальные будут за холмом, и смогут стрелять только навесом.

По мере ожидания танков, то начинал бить озноб, то становилось жарко, смелые мысли менялись на малодушные, уверенность в победе сменялась ожиданием неотвратимой смерти. Хотелось быстрее увидеть танки, чтобы начался бой, во время которого нет места дурацким мыслям.

Мне стало интересно, как переносит ожидание Андрей. Тот стоял, как суслик возле норки и смотрел вдаль приставив ладонь ко лбу. Я проследил траекторию его взгляда. Со стороны, откуда совсем недавно нас атаковала толпа зомби поднимался одинокий пыльный след. Я развернул винтовку, чтобы рассмотреть его источник. Я был удивлен, потому что им оказался мотоцикл, летящий к нам, на всех парусах. Через пару минут я смог увидеть, что на нем восседают двое мужчин, а еще через пару стало видно, что за рулем Марат.

– Это Марат! – Крикнул я Андрею.

Радости нашей не было предела. Пусть нам осталось пожить недолго, но факт, что наш товарищ вернулся живым и здоровым сильно прибавлял оптимизма и боевого настроения.

– Не стрелять! – пронеслось по окопам.

Когда мотоцикл стал еще ближе я разглядел и Олексея, держащего за пояс Марата.

Мотоцикл почти влетел в окопы. Марат спрыгнул и помог спуститься Олексею. Я заметил, что рука у Олексея была перебинтована.

– Ранен? – Спросил я запыхавшимся голосом.

– Укушен. – Негромко сказал Марат.

Олексей поднял к нам свой взгляд. В его мимике чувствовалось желание выразить на лице сожаление по поводу случившегося, но нечеловеческий взгляд отбирал все внимание только на себя.

– Да, мужики, не думал, что начну превращаться в одного из этих. – Горестно сказал Олексей.

От былой радости не осталось и следа. Все бойцы из нашей группы молча смотрели на зараженного товарища и молчали. Было ощущение, что ты ничем не можешь помочь смертельно раненому другу, умирающему на твоих глазах.

– Не смотрите так, без того тошно. – Попросил Олексей.

Прибежал Седов. Увидел глаза Олексея и замер. При том, что он был командиром роты и ему требовалось по приказу начальства застрелить зараженного самостоятельно или отдать такой приказ кому-то из своих подчиненных, авторитет нашего подразделения не позволил ему выполнить приказ.

– Доложите, что у вас там было? – Обратился он к Марату.

– Почти ничего. Вокруг засады из зомби. Они понатыкали их, как мин противопехотных. Не знаю, как у них получается, но только зараженные слушаются их. Лежат и ждут, когда рядом пройдут, а потом кидаются. А попробуй разгляди их в темноте, на земле. Вот и нарвались.

– Корректировщик где? – Спросил Седов.

– Съели. – Ответил Олексей. – А меня только за руку цапнули.

Седов заметался, не зная, что приказать.

– Андрей, это твой боец, поступай так, как знаешь. Но только с минуту на минуту появятся танки. – Выкрутился он.

– Танки? – Переспросил Марат.

– Да, с той стороны идут, скоро на бугор поднимутся. Мы тут по ходу, на самом острие прорыва. – Объяснил Андрей ситуацию товарищу.

– Охренеть! – Приствистнул Марат. – и много?

– Шесть танков и четыре БМП-2, с пехотой наверно.

– Слушайте, мужики, не хочу, чтобы вы в меня стреляли! – Олексей вдруг вскочил. Его взгляд заиграл ледяными отблесками. – Дайте мне гранатомет и несколько выстрелов, пойду схоронюсь на фланге, может подобью несколько, и вам грех на душу не брать.

Мы переглянулись. Мысль Олексей подал правильную, несмотря на начавший развиваться в организме мицелий. Мы переглянулись, и наши взгляды выражали одобрение.

– Хорошо, Олексей. – Андрей обнял товарища и похлопал его по спине. – На тебя всегда можно было положиться.

Каждый боец нашей группы обнял Олексея. Зараженный человек становился опасен своими спорами не раньше, чем на третий день с момента заражения. Ему вручили заряженный гранатомет и еще три заряда сунули в вещмешок. Олексей взобрался на край окопа.

– Прощайте. – Сказал он и развернувшись побежал.

Героизм обреченного. Была в этом некая торжественность. Олексей словно добровольно уводил Смерть к себе, чтобы у нас было больше шансов остаться в живых. Каждый из нас, смотрел ему вслед и понимал это.

Вначале ветер донес до нас рев мощных моторов и лязг гусениц, а затем первыми показались танки. Они шли в линию, держа дистанцию на расстоянии пятидесяти метров друг от друга. Танки дали залп. Окопы накрыло шесть взрывов. Были они пристрелочными и не совсем точными. Наши орудия и с соседней высоты ударили в ответ. Семь разрывов подняли огонь и землю, но ни один не достиг цели. Автоматическая зарядка танков позволяла им вести огонь с большей интенсивностью, чем орудия заряжаемые вручную.

Снова шесть выстрелов сотрясли наши окопы. Снаряды легли уже ближе. Орудийные расчеты, демаскировав выстрелами приняли основной огонь на себя. Танки выстрелили еще по разу, прежде, чем вокруг них подлетела земля. Я видел, как взрыв поднял одно наше орудие и опрокинул его колесами вверх. Расчет погиб на месте.

Накрывшие взрывы только забросали танки землей. Все шесть машин были на ходу. А из-за бугра уже показались боевые машины пехоты идущие вторым порядком. Их тонкие и длинные стволы задвигались в поисках цели. Из жерл их орудий показались вспышки выстрелов и наши позиции накрыли трассирующие снаряды.

Наши БМП переключились на обстрел вражеских боевых машин пехоты, против брони которых они были более эффективны. Я взял на прицел ближний танк. Пыль и дым мешали хорошо рассмотреть где у него находятся прицелы. Я выстрелил наудачу, в место, которое мне показалось наиболее подходящим для расположения прицела. Искры брызнули по броне, не причинив вреда танку.

Неожиданно, одна из вражеских БМП загорелась. Боезапас не сдетонировал одним взрывом, а просто выгорел в течении нескольких секунд. Столб жаркого пламени поднялся на десятиметровую высоту. Я взял правее и увидел стоящего на колене Олексея. Он победно согнул руку в локте. Враг, в горячке боя вряд ли мог заметить одинокого стрелка, находящегося во фланге.

Наши позиции продолжали утюжить. Фугас, выпущенный из вражеского танка, попал в башню нашей БМП. Выстрел прошел вскользь, но для такой машины с тонкой броней и этого было достаточно. Снесло прицел и сорвало крышку люка. Только чудом не сдетонировал боезапас. Командир экипажа был тяжело ранен, а экипаж контужен.

Потерь в живой силе считать было некогда. Медики носились по окопам, как угорелые. А я продолжал выискивать прицел на танке. Приблизительно я представлял, что он находится где-то в районе командирского люка. Туда и старался стрелять, пока мой огонь не привлек внимание. Близкий разрыв снаряда уронил меня на дно окопа. Винтовка полетела вслед за мной и больно ударила по лицу. В ушах засвистело и мир на некоторое время выпал в другую реальность. На до мной нагнулось обеспокоенное лицо Андрея. Я пытался сказать ему, что со мной все хорошо, но не слышал своего голоса.

Я попытался встать, но Андрей сунул мне кулак под нос, доходчиво объяснив, что не стоит этого делать. В руках он держал РПГ. Андрей согнувшись добежал моей позиции и осторожно выглянул. Почти сразу рядом с ним поднялись фонтанчики от пуль. Он пригнулся. Каким-то чутьем я понял, что танки уже совсем рядом. Наверное, я терял сознание на некоторое время.

Земля заходила подо мной ходуном. Края окопов стали осыпаться мне прямо на лицо. Я постарался прикрыть лицо руками, но когда я поднес их к лицу, увидел, что все они в крови. С виду руки были целыми. Может, это не моя кровь? Я набрался сил и поднял голову. Бронежилет на груди был рассечен большим осколком, который так и остался торчать из него. Всё место вокруг осколка было засыпано слипшейся от крови землей. Я вдруг испугался, что умру, и страх снова вернул мне слух. Взрывы, очереди, и лязг гусениц заполнили мою голову.

Я, с трудом сел. Картинка немного поплыла перед глазами и сфокусировалась на Андрее, который бил себя кулаком по каске, показывая мне, на количество оставшихся мозгов в моей голове.

– Все нормально. – Сказал я ему. Не уверен, что он услышал, но мои намерения продолжить бой стали ему очевидны.

Я выглянул за край окопа и сразу пригнулся. Впереди стоял танк и водил стволом в поисках цели. Одна гусеница у него была сбита. С этих позиций он не даст нам выстрелить, мы скорее всего уже под прицелом.

Я подошел к своей позиции.

– Отойди. – Попросил я Андрея, который с удивлением смотрел за моими действиями.

Сметенный взрывом бруствер присыпал приготовленный для боя гранатомет и засыпал выстрелы. Я разгреб землю и нащупал 'трубу' РПГ. Осколок скреб по моим ребрам и сильно мешал двигаться. Я расстегнул застежки 'броника' и снял его вместе с осколком. Рваные края осколка причинили боль при выдергивании его из тела, но меня это почти не беспокоило. В голове осталась только одна мысль – 'я должен уничтожить танк', все остальное меня не касалось.

Я выдернул 'трубу' и стряхнул с нее землю.

– Чего ты собрался делать? – Спросил Андрей. – С той стороны не обойти, там завал, все равно придется вылезать наружу.

Только сейчас я увидел что стало с нашими позициями. Один вражеский танк смог пересечь линию окоп, но далеко не ушел. Его обгорелое тело без башни коптило небо черным солярочным дымом. Рядом лежала башня. Этот танк и обвалил окоп, переезжая через него. Окоп, длинной в пятнадцать метров, это все, что у нас было для маневра.

Можно было выстрелить навскидку, и почти со стопроцентной вероятностью погибнуть потом от прилетевшего снаряда.

– А чего он нас не накроет парой выстрелов? – Спросил я товарища, более искушенного в боевых вопросах.

– Я думаю, что у него снаряды кончились, или пушку заклинило. Он как на гуслю встал, больше не стрелял. Но пулемет лупит исправно. Ты как?

– Нормально. Осколок, похоже, неглубоко вошел. Продержусь.

– Слава богу, Серега. Я чуть не подумал что ты богу душу отдал. Такая железяка из груди торчала. Значит, повоюем еще.

– Обязательно. Какой у нас расклад, а то я немного пропустил.

– Расклад такой. Ни одного орудия не осталось, ни одного БМП. Соседнюю высоту тоже отутюжили артиллерией. Так что осталось нас не густо, но и этих из 'Армии Возрождения' почти никого. Олексий наш 'беху' сжег одну и танк, а потом его ... Царствие ему небесное.

В дальних окопах началась автоматная стрельба и взрывы ручных гранат. Танк, стоявший перед нами, забарабанил из пулемета. Мы с Андреем переглянулись как по условному сигналу. Андрей первым высунулся из окопа и вскинул гранатомет. Я поднялся следом.

Танк развернул башню влево и поливал свинцом наши окопы, в которые рвалась пехота 'Армии Возрождения'. Лучше цели, чем развернутая боком башня и не придумать. Первым выстрелил Андрей, затем я. Два выстрела переросли в третий, мощный взрыв взорвавшейся боеукладки. Башню отбросило в сторону.

– Теперь пойдем, нашим поможем. – Предложил Андрей. – Хотя. – Он с сомнением посмотрел на рану на моей груди. – Ползти ты не сможешь.

– А я сейчас винтовку найду и буду прикрывать тебя. – Я и сам понимал, что лежа стрелять не смогу.

Мы договорились, что Андрей поползет в сторону только что подбитого нами танка, а я буду прикрывать его из окопа.

Картина боя на данный момент выглядела так. Все танки врага дымили на различном удалении от линии наших окоп. Пара горела в непосредственной близости, подожженная гранатометами, остальные были подбиты еще на подходе. Три БМП так же догорали в поле. Но одна все-таки смогла не попасть под огонь и ее десант пытался занять наш правый фланг. Пушка не давала нашим бойцам поднять голову. Десант противника прячась за броней машины тоже стрелял.

Винтовка лежала в том же месте, в которое нас отбросило взрывом. В моем вещмешке еще оставалось с пяток снаряженных магазинов. Я сдул с оружия песок и водрузил на край окопа.

Андрей полз через воронки, которыми были густо усеяны наши позиции. Слева не затихала стрельба. Пушка БМП гулко выпускала короткие очереди по два снаряда, раздававшиеся разрывами в наших окопах. Наши бойцы не имели возможности отвечать прицельным огнем.

Наконец Андрей показал мне, что занял позицию и готов стрелять. Я махнул ему в ответ. Из-за подбитого танка стали раздаваться короткие автоматные очереди. Вражеская пехота залегла и стала отстреливаться в ответ. Я поймал в прицел стрелка с банданой на голове. Его свирепое выражение лица подтолкнуло выбрать именно его в качестве цели. Уж очень он хотел убивать.

Отдача отозвалась болью в грудной клетке. Несколько ребер у меня точно были сломаны или перебиты осколком. Пуля достигла цели. Испуганные страшным попаданием крупнокалиберной пули в голову, бойцы противника постарались не поднимать головы. Тут до экипажа БМП дошло, что ее десант отстал. Башня стала вращаться в поисках цели. Я дал выстрел под башню, затем еще один и скрылся в окопе.

Над головой взлетела в воздух земля и по ушам снова ударила взрывная волна. Но она была совершенно не сравнима с разрывом снаряда танка. Я даже не обратил на нее внимания. Позицию нужно было менять.

Снова застрочили автоматы. Вдохновленные бойцы из нашей роты наконец-то начали вести огонь. БМП должна была отвлечься от меня и начать стрельбу по другим. В то места где я был еще несколько секунд назад ударили снаряды. Это был контрольный выстрел, хорошо, что меня там уже не было. Я шел за своим гранатометом.

Выстрел к нему пришлось откопать. С заряженным оружием я стал думать из какого места удобнее выстрелить, чтобы не промахнуться и не попасть под огонь.

Левый фланг с моей позиции был скрыт от меня неровностями рельефа. Вражеская БМП двинулась именно в ту сторону. Пришлось выбираться из окопа. Я подал знак Андрею о своих намерениях. Он показал, что тоже начинает двигаться вперед.

Я перебрался через осыпавшиеся стенки окопа мимоходом заметив, что из под земли торчит чья-то рука. Двинулся дальше, в сторону не смолкающей стрельбы. Мимо просвистела пуля, вторая ударилась о край окопа. Я пригнулся пониже, потому что стреляли именно по мне. По всей длине окопа лежали тела наших бойцов. Даже блиндаж был разрушен. Я забрался в него, протискиваясь через обвалившиеся бревна. Командир роты Седов лежал под одним из бревен, прижатый им.

Я отложил оружие и бросился помогать командиру. Вместе, нам кое-как удалось сдвинуть тяжеленное бревно.

– Спасибо тебе. Кажись перелом обеих ног и мышцы раздавило. Ничего не чувствую.

Я попробовал оттащить командира из под завала, но в этот момент над нами раздался шум двигателя и лязг гусениц. На крышу блиндажа въехала БМП. Схватив в одну руку гранатомет, а в другую командира, я вытащил обеих из под завалов, которые грозили обрушиться еще сильнее под тяжестью боевой машины.

Привод поворота башни загудел вращая ее. БМП напоминала стального зверя охотящегося за людьми. Она высматривала жертву хищно вращая башней, как головой.

Ствол замер и через мгновение выстрелил вдоль окоп. В ответ прилетели несколько пуль, отрикошетив от брони они с воем унеслись в небо, или воткнулись в землю. Стоять рядом с машиной стало опасно.

Командир взял в руки мой гранатомет, а я двумя руками схватил его за шкирку и поволок, пятясь задом.

– Оставь меня здесь. – Седов указал на вырытое углубление пулеметчика.

Тяжелого командира пришлось усаживать в выемку, чтобы он не торчал наружу. Я сунул ему в руки первый попавшийся автомат, взял в руки гранатомет и.... Увидел как на меня смотрит ствол пушки БМП. Я наивно полагал, что еще нахожусь в ее мертвой зоне, но это было не так. Ствол опустился достаточно низко, чтобы сделать из меня кучу нестыкующихся останков.

Стрелок медлил. Я чувствовал как он смотрит на меня в прицел. Может быть он решил поиграть в ковбоев и ждет когда я сделаю движение, чтобы выстрелить. А может быть перед смертью всегда так. Время останавливается, чтобы насладиться последними мгновениями жизни. У меня был выбор: выстрелить из гранатомета или прыгнуть в сторону, прямо на командира роты.

Я глянул в сторону Седова. Его глаза по пятаку ясно дали понять, что он думает о моих шансах. Но тут мне в голову пришла идея. Нужно было резко прыгнуть вперед, 'щучкой', как в речку. Наверняка стрелок не успеет опустить ствол так резко. Была-не была, думать некогда. Я сиганул и почувствовал ветерок от пролетевших над головой снарядов. Позади бухнуло. Меня не зацепило. Мотор БМП взревел, пытаясь уйти от неминуемой гибели, но с такого расстояния я не мог промахнуться.

Граната попала в надгусеничную полку. Все люки хлопнули выпустив из себя энергию взрыва. Машина заглохла. Боеукладка не взорвалась. Наверное, ее осталось совсем немного, поэтому и не зацепило кумулятивной струей. Из люка водителя показалась окровавленная голова. Водитель вылез наполовину из люка и потерял сознание.

– А у тебя стальные яйца. – Произнес Седов из своей 'прятушки'.

– Спасибо.

– Ты ранен? – Спросил он, только заметив кровавое пятно на моей груди.

– А, пустяки. – Сказал я и упал без сознания.

Пришел я сознание оттого, что кто-то возился у меня на груди. Я открыл глаза и ослеп от яркого света.

– Что, очухался боец? – Спросил меня добродушный мужской голос, лицо которого я не мог разобрать из-за яркого света.

– Да, а вы кто? – Яркий свет немного пугал меня, напоминая истории людей вышедших из клинической смерти.

– Не бойся, не апостол Петр. Врач я, хирург.

– Что со мной. Все на месте?

– Да как сказать...

Я немного напрягся и попытался двинуть конечностями. Они повиновались.

– Мозг выбило взрывной волной, но это относится к легким ранениям, даже без госпитализации.

Я сделал попытку посмеяться, но грудь заболела.

– Подожди, не шевелись пока, а то шов кривой будет. – Попросил меня хирург.

Я приподнял голову и увидел, как он вытягивает окровавленные нитки из моей груди, как рваные края раны тянутся на ниткой. Я снова чуть не отключился.

– Не смотри лучше. Давай просто поговорим?

– Хорошо. Кто из наших выжил, не знаете?

– К сожалению не знаю. Ранения все в основном в голову, тяжелые. С вашей высоты в нашей палатке шестнадцать человек. Ты наверное, самый легкий из них.

– Товарищи мои, какие-нибудь выжили?

– Я не знаю точно, кто были эти парни, которые помогали сгружать тебя, но только один из них сильно ругался, что ты его не выкопал, и просил вынуть у тебя сердце и зашить в грудь булыжник.

У меня перед глазами встал момент, когда я перебирался, через осыпь в окопе. Из под нее торчала рука. Может быть это и есть тот самый боец?

Врач поднес к моему носу комок ваты зажатый в пинцете. Я вдохнул резкий запах, голова закружилась и я оказался во власти причудливых картинок, обрывочных фрагментов и звуков.

Я пришел в себя, в очередной раз, ночью. За тканевой стенкой палатки пели сверчки, изредка слышались движения и негромкий разговор людей. Грудь и голова болели. Хотелось пить.

Под крышей палатки висела тусклая светодиодная лампочка, отдающая свет накопленный за день солнечными батареями. Дневальный поддерживал рукой свое уснувшее лицо. Я решил встать и найти воды. Но мои попытки не увенчались успехом. Организм, на попытки пошевелиться откликнулся сильной болью и головокружением.

– Дневальный! – Прошипел я на всю палатку. – Дай воды!

Тот вскочил, безумно озираясь.

– Чего? – Спросил он в пустоту.

– Я здесь! – Мне пришлось поднять руку, чтобы он меня увидел. – Принеси воды, пожалуйста.

Дневальный подошел ко мне, открыл свою фляжку и поднес ее к моим губам. Лежа пить не получилось. Вода попала не в то горло. Я закашлялся. Боль пронзила грудь, чуть не лишив меня сознания.

Дневальный подождал, когда я откашляюсь, осторожно посадил меня и напоил, как положено.

– Спасибо тебе. – Поблагодарил я дневального, с пониманием отнесшемуся к моему положению. – Теперь аккуратно клади назад.

– Да не за что. Поправляйся.

– Какие новости с полей, чего на фронте слышно? – Наверняка я уже многое пропустил, то и дело находясь в отключке.

– Откуда вас привезли, враг больше не пытался прорваться, а вот севернее Степановки, это где-то в сорока километрах отсюда, нашу оборону прорвали. Я слышал, что туда сняли много подразделений, бояться, что 'Армия Возрождения' и анархисты могут успеть к Элеватору раньше нас.

– Как же так получилось? – Сказать что эта новость расстроила меня, значит ничего не сказать. Страх за жену и отца, но особенно за Камилу, наполнил меня.

– Наши считают, что враг намеренно сделал вид, что пытается прорваться через ваши высоты. Как только вам выслали подмогу, он попер в другом месте.

– Ясно. – Мысль о том, что я должен лежать здесь до полного выздоровления стала мне невыносимой. – Боевые подразделения здесь есть?

– Только охрана и легко раненые, которые могут держать оружие.

– А с нашей высоты бойцы есть?

– Вроде.

– В какой палатке?

– Да тут палаток не густо. Кажется, возле которой БМП трофейный стоит.

– Ну-ка помоги подняться. – Попросил я дневального.

– Ты куда? Рано тебе еще! – Запричитал он.

– Ничего не рано, а вот поздно может быть. Рана у меня легкая, доктор сказал, заживет, как на собаке.

Наверное из-за моего бескомпромиссного тона дневальный решился мне помочь. Злость к врагу и желание, как можно скорее отправиться на подмогу придали мне сил. Меня уже не шатало. Чувствовалась легкая слабость и боль в груди.

– Дойдешь? – Спросил он меня выведя под звездное небо.

– Не сомневайся. Куда идти?

– Туда. – Указал он в темноту. – Вторая палатка.

– Спасибо тебе за все, друг. – Я похлопал дневального по плечу.

– Удачи. – Напутствовал он меня.

Сквозь стенки палатки сочился слабый свет, отражаясь на металлическом корпусе БМП. Я сдвинул в сторону полог закрывающий вход.

– Ты кто? – Окликнул меня в спину знакомый голос.

Я развернулся. Направив в грудь автомат на меня смотрел Марат. Он не сразу узнал меня, потому что мое лицо было скрыто в темноте.

– Марат, живой! – Обрадовался я.

– Серега, скотина такой, на ногах уже! – Он закинул автомат за спину и кинулся обниматься.

– Осторожнее, у меня грудь пострадала. – Предупредил я его горячие обнимания.

– Ну ладно, не буду прижиматься к твоим сиськам. Как ты?

– Нормально. Последние новости быстро поставили меня на ноги.

– Да уж. Немного объегорили нас. А мы тут 'беху' починили и утром собирались к нашим двинуть, к 'Элеватору'.

– С кем?

– Я, Андрей, и еще трое с нашей роты, с легкими ранениями.

– А ты сам-то ранен? – Я осмотрел товарища с головы до ног и не заметил ни одного бинта.

– А то ты не знаешь? – Спросил меня Марат с шутливой интонацией в голосе. – Через меня танк переехал. Я сидел с РПГ и ждал, когда через окоп переедет танк, чтобы выстрелить ему в корму. А он скотина прямо надо мной проехал. Меня засыпало и скрючило так, что я думал, что у меня все сломано. От боли я потерял сознание, и пришел только когда кто-то задел мою руку. Я попытался откопаться и увидел тебя с гранатометом. Хотел вскрикнуть, но даже вздохнуть не мог. Страшно стало, что помощь рядом была, а позвать не могу. Даже паника началась. Сейчас как вспомню... – Марата передернуло.

– Так это ты просил доктора зашить мне булыжник в грудь?

– Ну это я прикалывался.

– Андрей тоже ранен?

– В ногу, только мягкие ткани.

– Солярка и боеприпасы есть? – Я стукнул по броне.

– Солярка и ленты для пулемета. На пушку ничего нет.

– Слушай, Марат, может не стоит ждать утра. Душа не на месте, пока мы тут.

– Я понимаю, у самого такие мысли. Давай Андрея разбудим, ему решать.

Андрей резко открыл глаза, как только я прикоснулся к нему.

– О! Серега! Ты чего здесь?

– Выздоровел. Андрей. – Я решил брать быка за рога с ходу. – Мы тут подумали и решили не откладывать на утро выход. Каждая секунда дорога. Давай выступим прямо сейчас.

Андрей обтер лицо руками и потряс головой.

– Во как. А мы на тебя и не рассчитывали. Я думал, что ты еще полежишь, подлечишься.

– Какой лежать, Андрей? У меня там Камила беременная, а я буду валяться. На ходу заживет так же, как и на койке.

– Сам хочешь вести?

– Ну да.

– Дорогу в темноте найдешь?

– Дай карту посмотреть.

Андрей достал планшет с картой.

– Где мы? – Спросил я.