Текст книги "Апокалипсис "Фунги" (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

– Я же говорил, что сбежал от своих товарищей неожиданно для них, потому что подслушал их разговор о том, что они хотят меня съесть. Вы бы как поступили? Сказали им, что не будете терпеть такую несправедливость и уходите на 'Элеватор' за это. О нем я тогда и не слыхал, кстати.

Мужчина вперил в меня свой жесткий взгляд. Он явно следил за моей реакцией, почешу ли я нос, скошу ли глаза вправо и вверх, или еще черт знает какое действие указывающее на то, что я лгу. Нос зачесался, как назло.

– Пока вы свободны, но если вдруг захочется что-то рассказать, вы знаете где меня найти.

– Спасибо, но я рассказал вам всё.

Нарочито громко хлопнул дверью и вышел на улицу. Чувствовал я себя так, словно меня выстирали и отжали в центрифуге. Только одна светлая мысль давала мне сил. Камила. Сейчас она была на работе в теплице, но я решил сделать круг, чтобы зайти к ней, перед тем как идти в цех.

Мой отец чуть не лишился рассудка, когда узнал, что я не успел на поезд. Он чуть в одиночку не побежал спасать меня. Его с трудом удалось отговорить от этой безумной идеи. К нашему счастью помощь отправили вскоре. Не знаю сколько бы я смог продержаться на дереве.

От отца я сперва получил подзатыльник, а потом немного обниманий. Чувствовал я себя тогда как плохой сын, не оправдавший надежд родителя. Но моё спасение омрачилось подозрениями в том, что атака зараженных была какой-то спланированной. Я и сам понимал что в этой истории слишком много совпадений, чтобы быть случайностью. А так как я был самой новой фигурой на 'Элеваторе' очень много подозрений падало на меня. Признаться, меня это коробило.

Отец тоже отмочил. Недавно, перед сном он решил завести со мной разговор по душам и так незаметно, как ему казалось, спросил меня:

– Сергей, а не остались у тебя кто-нибудь, о ком ты жалеешь, что не можешь быть рядом?

– Ты о чем? – Не понял я.

– Может быть девушка твоя бывшая, Елена. Тебе наверно не безразлична её судьба?

– Может и не совсем безразлична, но после того как она согласилась убить меня во сне, не испытываю к ней особых симпатий. А к чему ты клонишь? Я же вижу, что ты не просто интересуешься?

– Понимаешь, хороший человек может предать, если это делается ради любви. Помнишь как у Гоголя в 'Тарасе Бульбе', Андрий связался с полячкой и предал своих.

– Пап, я все понял, не продолжай. Тебя что спецслужбы заставили поговорить со мной? Скажи им, что я не Андрий, я Остап. Не поднимай этот вопрос больше со мной. Моя банда наделала бы в штаны от одного вида зомби, не то что гонять их как стадо в нужное место. Ищите в другом месте. Кто-то из вас, из стареньких сливает. Не знаю только что ему может быть нужно?

Камила заметила меня через запотевшую пленку парника. Махнула мне рукой и тут же скрылась. Через мгновение она бежала ко мне.

– Привет!

– Привет! – Я подхватил ее под попу и закрутил на месте.

Она изловчилась и поцеловала меня. Мою усталость как рукой сняло. Крылья отрывали меня от земли и хотелось немного полетать взявшись с Камилой за руки.

Я достал четвертинку шоколадки, которую мне удалось выменять по совершенно дикому курсу. Мне пришлось продать за нее свой выходной. Но радость девушки окупила сторицей мои жертвы. Камила отломила кусочек и смаковала его во рту. Потом поцеловала меня в губы и сделала так, чтобы шоколадка перешла ко мне в рот. Я не стал ей препятствовать. Все-таки и ей хотелось поделиться со мной, и к тому же эти забавы горячили мою кровь.

– Спасибо, вкусно. Остальное я спрячу, ладно?

– Как хочешь, я потом еще смогу принести.

Камила не разобрала мой ответ. Тогда я просто согласно махнул головой и поцеловал её. Я уже приспособился с ней общаться и у нас это получалось на автомате. Вопросы задавала она, а я просто соглашался или нет. Кричать ей в ухо я считал не очень удачным решением. Если же вопрос был неоднозначным и требовал более развернутого ответа, чем кивок головой, я начинал отчетливо артикулировать. Вообще у Камилы уже развились способности не свойственные хорошо слышащим людям. Она понимала настроение даже по спине. Можно было сколько угодно улыбаться но она точно знала, что я расстроен. Мне кажется, она даже издали, по походке видела, что я не в духе. Когда меня первый раз вызвали на допрос, и огорошили тем, что я считаюсь чуть ли не первым подозреваемым в предательстве, Камила за полкилометра увидела меня и бежала навстречу с таким выражением лица, будто меня ведут на расстрел.

Я понимал насколько важен для нее, и был уверен, что нравился Камиле не только из-за того, что на нее никто не обращал внимания. До меня парни тоже пытались наладить отношения с ней, но Камила говорила, что её недостаток всегда становился поперек отношений. Девушка поначалу считала, что со мной всё пойдет по тому же сценарию. Но обстоятельства проверили мои намерения.

– Ну скажи честно, я же тебе сразу понравился? – Спрашивал я девушку.

Камила прикидывалась, что не понимает о чем речь. Мне было ясно, что она не хочет в этом признаваться, но было хорошо оттого, что я ей нравился и без подвигов, и в будущем мне будет не обязательно время от времени совершать их, чтобы освежать чувства.

– Ну все, мне пора! И тебе тоже, а то огурцы завянут, или наоборот сгорят под солнцем.

Камила чмокнула меня в щеку и хлопнула ладонью под зад, отпуская на работу.

– До вечера!

– До вечера!

Камила постояла немного, смотря мне в след. Я тоже несколько раз обернулся. После знакомства с девушкой у меня появилась чувство, что жизнь моя стала намного интереснее и даже как-то цветастее.

Грузовики в нашем цехе почти были готовы к походу. Кабины были укреплены достаточно толстой сталью, позволявшей выдерживать автоматный выстрел со ста метров. Кузов был закрыт металлическим каркасом из тонкой листовой стали. Несмотря на это вес машины существенно увеличился, а ей еще нужно было перевозить грузы. И тут пригодились мои ценные советы. В свое время я увлекался раллийными грузовиками и досконально изучил их крепкую подвеску. Путем несложных переделок мы добавили прочности подвеске, за что коллектив перестал меня эксплуатировать на неквалифицированной работе.

Судя по тому, что мы стремились доделать машины к определенной дате, я мог предполагать, что начало похода тоже где-то рядом с этой датой. Меня неожиданно вызвали к самому Старостину. Я подумал что опять затянут старую песню про белого бычка и заранее расстроился.

Начальство местное как всегда не сидело на месте, поэтому мне пришлось искать его самостоятельно. По дороге мне встретился спешащий отец.

– О, привет, пап! А ты куда спешишь? – спросил его я, предполагая, что у него проблемы с насосами.

– К Роман Григоричу вызвали зачем-то.

– Надо же какое совпадение, и меня тоже. Никак не поверят, что я ни при чем здесь.

– Не может быть такого, я с ним недавно разговаривал, он меня убедил, что на тебя нет никаких подозрений.

– Чего тогда ему от нас надо?

Старостин и еще несколько инженеров крутились вокруг новеньких броневиков, построенных на шасси старых джипов. Основная ударная сила в походе. На каждом по два пулемета. Один управлялся стрелком напрямую, а второй дистанционно, из кабины.

– Здорово, Петр Михалыч! – Старостин пожал руку отцу и протянул свою могучую пятерню мне.

Я неловко пожал ее.

– Не буду пускаться в пространные речи, спрошу прямо тебя, отпустишь сына в рейд? – Старостин посмотрел на отца так, что тот немного стушевался. – Я понимаю, что он тебе сын, и у вас произошла встреча о которой ты и не мечтал. Но мы отбираем лучших. Сергей недавно доказал, что умеет мыслить нестандартно и действовать решительно. И товарища спас, в смысле подругу, и сам не погиб. А история его пути к нам вообще заставляет подумать что он сверхчеловек.

Мне показалось, что Роман Григорич хватил тут через край. Никаких способностей во мне не было, небольшое везение и только. Тем не менее мне было приятно это услышать.

– Хорошо, не стану же выгораживать своего ребенка, если он действительно будет полезен. На том и держится наш 'Элеватор', что каждый человек на своем месте. Тяжело, конечно, отпускать его, но хуже будет держать ребенка, если он этого не хочет. Ты как, Сергей, смотришь на то, чтобы отправиться в эту опасную вылазку?

По взгляду отца я догадался, что он рассчитывает на то, что я откажусь, но по моим сияющим глазам он понял, что напрасно.

– Я согласен!

– Дата выхода держится в тайне, о нем ты будешь предупрежден за час до выхода, так что всегда будь наготове. Держи отца в курсе, где ты находишься в каждую минуту, и не болтай ни с кем о нашем разговоре, даже с друзьями, или подругами.

– Хорошо! – Во мне загорелась жажда приключений, как у паренька в давние времена, когда парусные суда бороздили моря и океаны.

Ожидание томило меня, и это чувство наверно отпечаталось у меня на лице. Камила догадалась, что я куда-то собираюсь. В один из вечеров, она преподнесла мне оберег. Сделанную из цветных нитей куклу, размером с полпальца. Кукла висела на плетеной из тех же цветов ниток веревочке. Девушка надела на мою шею оберег.

– Её зовут Камила, и она будет тебя оберегать. Разговаривай с ней перед сном, как со мной, а я буду видеть тебя во сне.

– Как ты догадалась, что меня взяли в поход?

– Я же вижу, как тебе неспокойно, как ты ерзаешь на месте, готовый сорваться. Про поход все знают, не знают когда он случится и кто поедет, поэтому я и догадалась. А еще после того, что ты сделал тогда, на картошке, я подумала, что такие парни пригодятся в опасном деле.

– От тебя ничего не скроешь, как на рентгене. Только никому не говори, что знаешь про меня и поход, а то подумают, что я болтун. – Я вдруг представил, что меня не возьмут.

– Да из меня слова не вытянешь, я только с тобой нормально общаюсь. – Камила вдруг погрустнела и поникла. – Обещай, Сереж, что не будешь проявлять героизм и лезть на рожон.

Я обнял ее за плечи и поцеловал в макушку. Горячая слеза упала мне на руку. Я приподнял ее мордаху и посмотрел Камиле в глаза.

– Все будет хорошо. – Сказал я одними губами.

– Я знаю, но мне грустно, что мы не будем видеться.

– Мне тоже, но представь, как мы соскучимся друг по другу? А еще я привезу тебе что-нибудь интересное. – Камила не поняла всего, что я сказал.

Она сделала умилительное выражение лица, собрав вертикальные складки посередине лба.

– Что тебе привезти, дочь моя любимая? – Разборчиво произнес я фразу из 'Аленького цветочка'.

– Себя, живого и здорового, всё остальное будет просто приятным бонусом, и для меня не имеет особого значения. – Камила горячо поцеловала меня в губы.

Машины были доделаны нами и сданы в цех покраски. Там их должны были покрыть в летний камуфляж, поставить некоторые модули для автономного существования: генераторы, средства связи, печи для обеззараживания.

Работы в цехе убавилось. Я дергался на каждого вошедшего, надеясь, что это пришли за мной. Но все произошло как всегда в самый неожиданный момент. Я пришел поздно ночью от Камилы. Отец пробурчал мне нотацию, как мне показалось, не просыпаясь. Сон уже сомкнул мне веки, когда в дверь раздался легкий стук. Я не сразу сообразил, что это стучат в нашу дверь. Отец вскочил вперед меня.

В темном коридоре стояла фигура.

– Кто? – Спросонья спросил отец.

– Я за вашим сыном, пора выдвигаться. Пусть собирается, я жду его на выходе.

Чуть слышный шепот резанул мой слух посильнее рева сирены. Я подскочил, создав слишком много шума. На меня цыкнули два голоса в унисон.

– Давай, Сергей, собирайся по-тихому. – Сказал отец, закрывая дверь.

У меня все было готово давно. Может быть от неожиданности, а может от того, что я не выспался меня посетило малодушное чувство отказаться от опасного занятия. Так хорошо было лежать в теплой кровати и строить планы на будущее. Намного проще, чем понять что оно уже наступило и требует от тебя действий. Взять и сказать всем, что я заболел?

Отец включил фонарь. Налил в стакан воды и бросил в нее шипучую таблетку.

– Витамины какие-то. Когда устаю, но силы еще нужны развожу таблетку, выпиваю. На полдня хватает. – Отец поднес мне пузырящуюся жидкость с запахом апельсина.

Я зажмурился и выпил махом. Приятный напиток прочистил голову. Малодушие забилось в дальний угол. Я готов был отправляться куда угодно.

– Спасибо, пап! Помогло.

– Присядем на дорожку.

Мы присели. Отец посмотрел на меня. В его глазах читалась родительская любовь и нежелание отправлять меня в опасный поход. Но мы оба понимали, что по другому нельзя. Я прошел школу выживания похлеще многих на 'Элеваторе'. В походе от меня будет больше пользы, чем здесь. А на 'Элеваторе' считалось, что человек должен быть там, где он умеет больше всего. В этом, наверно, и была причина его процветания.

– Сергей, не лезь куда не следует. Командиров слушайся, действуй в команде. Помни, что героизм хорошо, но живым вернуться лучше.

– Хорошо, пап.

– Обещай мне, что поступишь так, как я тебя прошу?

– Обещаю, пап. Я же не только тебе обещаю, но и Камиле.

– Вот и хорошо. Двоих надуть уже наглость. С богом. – Отец встал, и мы оба вышли на улицу.

Стояла июньская звездная ночь. Легкий теплый ветер доносил запах близких лугов. Более мирного пейзажа и представить было трудно.

– Ну что, пошли? – Раздался голос из темноты.

– Не провожай дальше, пап. Иди спать, тебе же работать весь день.

Я протянул отцу руку. Отец пожал её, а потом не выдержал и обнял меня.

– Давай, сынок, береги себя. – Его голос слегка дрогнул.

– Пап, можно попросить тебя об одном одолжении?

– Конечно!

– Проведывай иногда Камилу. Вдруг ей нужно что-нибудь будет. Она гордая, у кого попало не попросит, а тебе она доверяет.

– Хорошо. Обязательно буду заглядывать.

Колонна машин тарахтела работающими моторами. Головной броневик стоял поперек всех и освещал фарами место на котором уже собирался народ.

– Строимся! Вы не в цыганских войсках. – Покрикивал мужчина с автоматом на плече и планшетом в руках.

Он поднял руку к глазам и посмотрел на часы.

– Через три минуты перекличка. Кто не успеет, того сами знаете что ждет!

Я встал в строй.

Мужчина с планшетом начал перекличку строго по таймеру. Меня определили в экипаж одного из грузовиков, в создании которого участвовал я сам. Еще пять человек со мной погрузились в металлическое нутро машины. Изнутри будка была дооборудована мешками с песком выложенными до уровня пояса человека и ящиками с оружием и боеприпасами. Сидячих мест не было, вместо них на полу лежали несколько матрасов, свернутых в рулон.

– Как вам там? – Раздался человеческий голос из не очень качественного динамика. – За моей кабиной на стене имеется переговорное устройство. Меня зовут Вадим, я командир нашей машины, если возникнут вопросы или какие-то потребности, жмите на кнопку и озвучивайте их. Я вас услышу. До связи!

Все, кроме меня были знакомы между собой. Судя по их браваде, они не в первый раз пускались в подобные мероприятия. Я невольно почувствовал себя салагой среди старослужащих.

– Как ты попал сюда? – Немного насмешливо спросил меня мужчина, представившийся Андреем.

Ему было отчего чувствовать свое превосходство. На голову выше меня, намного шире в плечах, с небольшой аккуратной бородой. Мне он напомнил русского витязя или американского рейнджера из последних стрелялок.

– Роман Григорьевич сам предложил мне участвовать в походе.

Андрей хохотнул и остальные поддержали его смехом.

– Нормально, нас отбирали по десять человек на место, а ему самому предложили. Не заливаешь парень? Не больно ты похож на крепкого парня, такого как мы?

Даже в полутьме рассеянного света идущего от потолочного фонаря я почувствовал, как моя новая команда критически смотрит на меня.

– Так я это, меня же не сражаться поставили к вам. Я по дороге истории смешные буду вам рассказывать, анекдоты травить, небылицы разные. Театр, так сказать на выезде.

Товарищи по оружию как-то неуверенно засмеялись, не поняв окончательно, шучу я, говорю серьезно или насмехаюсь над ними.

– Вот видите, вы уже попали в нестандартную ситуацию и не знаете, как реагировать, а я специалист по нестандартным ситуациям. – Я рисковал. Команда могла меня невзлюбить, но меня уже не пугали подобные мелочи.

– Карпенко! – Раздался голос нашего командира из динамика. – Установи смены дежурства, и можете отдыхать.

Карпенко оказался тот самый Андрей. Он встал, нажал кнопку коммутатора.

– Хорошо, командир!

Затем он обернулся ко мне.

– Ну что, артист, вот и проверим как ты умеешь нести службу. Бери из ящика автомат и сиди охраняй наш сон. Держал хоть раз в руках оружие?

– Кто его не держал сейчас? – На самом деле мне хотелось подколоть этого вояку, но я решил, что для первого раза я пошутил достаточно.

Команда раскатала матрацы и улеглась досыпать прерванный сон. Андрей открыл ящик и вынул из него автомат. Затем открыл второй ящик с патронами и пустыми магазинами.

– Пока делать нечего забивай патронами магазины.

– Хорошо.

Сквозь шум работающих моторов раздался звук открываемых ворот. Машина тронулась и затряслась, переезжая железнодорожные пути. Через несколько минут она выехала на более менее ровную дорогу. Под мерный рев моторов и шум колес мы удалялись из своей крепости. Впереди нас ждала неизвестность, которая манила и пугала одновременно.

Глава 6

Цели у нашего похода было две. Первая – добраться до Октябрьска и привезти то оборудование, за которым отправилась предыдущая колонна. Вторая – найти следы исчезнувшей колонны. Вторая цель была как бы не обязательной, но желательной. Внезапная потеря вооруженной и хорошо подготовленной колонны могла пролить свет на то, какой враг затаился в округе 'Элеватора'.

До Октябрьска было примерно триста километров пути по хорошей дороге. До катастрофы на дорогу ушло бы несколько часов, даже на грузовиках. Теперь же мы рассчитывали на двое суток в одну сторону. Почти сразу же, как мы отъехали от 'Элеватора' колонна остановилась и командиры принялись тренировать нас отрабатывать разные типы угроз или нападения.

Команды были типа: 'Зараженные на дороге'. Нам нужно было успеть выдвинуть отбойники. 'Подрыв машины на фугасе', по этой команде необходимо было эвакуировать раненых из подбитой машины, остальным надо было прикрывать. 'Обстрел из засады'. Нам нужно было занять бойницы и поливать огнем во все стороны. 'Препятствие на дороге'. Подразумевалось, что препятствие могут ставить те, кто задумал засаду на дороге.

Для каждой вводной у меня была своя роль и я должен был её хорошенько запомнить. Потому как мои сослуживцы очень сомневались в моих способностях, и мне казалось, они ревностно относились к тому, что я попал в поход без отбора.

Как говорил Суворов – 'Тяжело в учении, легко в бою'. За то время, что мы тренировались реагировать на различные команды, можно было доехать до города. Но с другой стороны, можно было и не доехать.

В итоге, к вечеру мы не проехали и ста километров. На ночлег расположились в своих машинах. Колонну поставили кольцом, выставили часовых и легли спать. Мне выпала очередь дежурить свои два часа посередине ночи. Только я задремал со смены, как объявили подъем.

– Сегодня постараемся достичь Октябрьска. Основная задача по безопасности маршрута ложится на плечи разведывательной машины. Предыдущий поход судя по последней радиосвязи закончился где-то в пятидесяти километрах от Октябрьска. Дозор идет от колонны на расстоянии пяти километров. Проверять все подозрительные места. Об остановках незамедлительно докладывать. Дистанция в пять километров должна быть постоянной. Если есть возможность, в бой не вступать. Все понятно? – Командир колонны вопросительно посмотрел на командиров всех экипажей.

– Так точно! – Раздались ответы.

– Мне нужен один доброволец в дозорный экипаж. Там одному плохо стало сегодня ночью, требуется заменить его?

Опытным бойцам из колонны было известно, что дозорная машина подвергалась наибольшей опасности, и бурной реакции за просьбой командира не последовало. Меня же как черти дернули, несмотря на то, что я обещал отцу не лезть на рожон.

– Я хочу! – Выкрикнул я с места.

Командир повел взглядом поверх голов.

Бойцы, что стояли передо мной обернулись. Они смотрели на меня как на слегка тронутого, но расступились, чтобы пропустить вперед.

– Новенький? – Удивился командир. – Надеюсь это твое решение, и никто тебя не заставлял?

– Моё, совершенно добровольное.

Командир посмотрел на меня так же как и бойцы из моего экипажа.

– Никто больше не желает на место больного? – Повторил командир свою просьбу.

Колонна безмолвствовала.

– Хорошо, так тому и быть. По дороге научите парня пользоваться турелью. – Обратился командир к моему новому экипажу дозорной машины. – По машинам!

Броневик оказался внутри комфортабельным джипом. Благодаря возросшей массе из-за дополнительного бронирования, машина ехала как корабль. Если не баловаться рулем машина шла тяжело и мягко. В поворотах заметно кренилась. Водителем джипа был стриженый наголо парень, который так и норовил испытывать машину на прочность. Никто кроме меня не обращал внимания на его манеру вождения. Мне не оставалось ничего другого, как успокоиться, положившись на опыт лихого водителя.

Весь экипаж дозорной машины составлял четыре человека. На заднем сиденье сидел я и боец, которому на вид было тридцать с гаком. Звали его Илья. Между нами торчали две рукоятки дистанционного управления пулеметом.

– Смотри вот курки для снятия пулемета с тормозов. Под левой рукой курок снимает с горизонтального тормоза, под правой – с вертикального. Под правой рукой есть еще второй курок, который собственно и является спусковым курком. Попробуй. – Илья предложил мне потренироваться в управлении пулеметом.

Я ухватился за рукоятки и припал к танковому перископическому прицелу. Рукоятки удобно легли в ладони. Большим пальцем левой руки я нажал на курок и почувствовал как пулемет обрел свободу. Ствол легко заходил вверх и вниз. Нажал на курок правой рукой и ствол завертелся во всех направлениях. С непривычки казалось, что оружие совсем не закреплено. Но стоило мне отпустить какой-нибудь из курков, как пулемет замирал.

– Попробуй найти себе цель: дерево, куст или еще что-нибудь, прицелиться и зафиксировать на нем прицел. – Наставлял меня Илья. – Набивай руку, заодно высматривай подозрительные вещи всякие.

Через час я уже мог чувствовать оружие. Еще издалека я выбирал себе приметную цель. Чаще всего это был какой-нибудь степной куст. Устанавливал по вертикали прицел и отпускал левый курок. Ствол мог вращаться только по горизонтали, и я вел цель постоянно удерживая на ней мушку. Это было удобно.

– Ладно, давай без фанатизма! – Илья постучал по мне, увлеченно играющему с пулеметом. – Держи свой обед.

Илья вывалил в мой котелок половину банку тушенки.

– Ого, какая редкость! Я думал, что такого добра уже нигде не осталось. – Удивился я.

Консервы были особой статьей охоты в постапокалиптическом мире. Я был уверен, что их уже давно все съели.

– Только в такие походы выдают, чтобы мы не отвлекались на приготовление еды. Если все пойдет по плану на нашем 'Элеваторе' то скоро и сами будем тушенку варить. – Поделился оптимистическими мыслями мой напарник.

– А почему в тушенку переводить? Свежее мясо наверно питательнее и полезнее.

– А вот почему. Не вечно же нам жить на том 'Элеваторе'. Рано или поздно придется искать места для расширения и нового заселения. Техника к тому времени серьезно износится, электронику починить мы уже не сможем, бензин тоже когда-нибудь закончится. Сможем мы сами добывать нефть или нет, под вопросом. Если нет, то нам придется устраивать длинные походы пешком, или на лошадях, если они еще останутся. Вот тогда нам и пригодится тушенка, чтобы не тащить с собой ломти вяленого мяса, или вообще живых поросят, которых придется забивать по мере надобности.

– Веселые перспективы. Надежд на то, что мы сможем вернуться к прежней жизни никаких?

– Прежней жизни точно не будет. Все испытания нам даются когда мы упираемся в тупик или выбираем неправильный путь. В нашем случае более вероятен второй вариант. Мы стали губить планету на которой живем, вот она и решила снизить нашу популяцию до критического предела. Кто будет думать по-старому – умрет. Кто сможет придумать новый путь – выживет и продолжит новый виток человечества, основанный на других ценностях. Может быть более удачный.

– Слушай его больше! – Перекрикнул шум мотора и покрышек водитель. – Он у нас известный философ. Если ему поддаться, то потом всю жизнь придется слушать его теории.

– Вы там за разговорами не забывайте по сторонам смотреть. – Предупредил нас командир экипажа.

Илья отвернулся к окну, а я снова занялся пулеметом. Такие отдаленные перспективы, когда выйдут из строя вещи, которые мы не сможем произвести, раньше не очень занимали меня. А ведь нас ждет постепенное сползание к более примитивным устройствам, если мы не сможем сохранить знания.

По дороге изредка попадались деревни и более крупные поселки. Я чувствовал как весь экипаж напрягался, когда нам приходилось миновать населенные пункты. Тогда за пулемет хватался Илья и его опытный глаз старался выловить малейшую опасность. К счастью наши страхи ни разу не оправдались. Я думаю, что местные жители, пуганные разными бандитами, кормящимися вдоль дорог, наоборот, заслышав шум мотора старались не попадаться на глаза.

Наша машина, с двумя пулеметами на крыше должна была внушать уважение любому человеку, будь то смиренный крестьянин, или лиходей и душегуб с большой дороги.

Джип поднялся на затяжной подъем и нам открылась сверкающая в лучах солнца излучина реки. Мы проехали по мостку над рекой. Песчаные желтые пляжи напомнили мне о беззаботном детстве, когда я целыми днями пропадал на речке.

Пейзаж за речкой стал меняться. Все чаще попадались деревья, и небольшие лесочки. Мне такая природа нравилась намного больше голых степей. Илья даже догадался о моих мыслях по выражению лица.

– Чего радуешься, в лесу и засаду устроить проще.

– А сколько до города осталось? – Спросил я его, надеясь, что мы уже в окрестностях Октябрьска.

Командир молча глянул на карту лежавшую на приборной панели.

– Километров семьдесят. Въезжаем в опасную зону, усилить наблюдение. На болтовню не отвлекаться, только по делу. За ослушание прикладом в зубы. Новенький, отмечай все, что может показаться тебе странным.

– Хорошо!

Илья воткнулся в прицел пулемета. Он смотрел вперед и вправо. Мне досталось наблюдать за левой стороной. Третье лето за дорогой не было ухода. Самому полотну ничего не стало, но обочины начали зарастать молодой порослью. Еще лет пять и деревья будут расти вплотную к дороге. Новая поросль будет пробивать себе дорогу вверх через асфальт, и где-то лет через тридцать от дороги останутся одни воспоминания.

Дороги были как кровеносные сосуды в теле государства, обеспечивая питательными веществами и кислородом все необходимые органы. Но скоро этих сосудов не будет. Оставшееся в живых человечество, даже объединившись будет не в силах поддерживать огромной протяженности дороги в нормальном состоянии. Но человечество пока и не помышляет об объединении, ускоряя смерть организма.

Все чаще попадались леса у дороги. Деревья становились выше и стройнее. Такое изменение флоры наблюдается, когда выдерживаешь направление строго на север. Стайка берез опустила свои ветви, как красавица косы, до самой земли. Красивые деревья, настоящий символ русской природы.

Невольно залюбовавшись деревьями мне вдруг показалось, что среди листвы просматриваются какие-то железные конструкции. Даже отсвет солнечный пробежал по ним.

– Илья, поверни прицел на те березы, мне показалось, что я там что-то увидел. – Попросил я напарника.

Тот развернул пулемет в левую сторону.

– Чего там? – Не удержался командир, не получив от Ильи ответа.

– Видно плохо, солнце уже садится и засвечивает прицел. Давайте развернемся и проедем еще раз.

Командир достал рацию и доложи основной колонне.

– Остановитесь пока, мы сделаем разворот и проверим подозрительный участок. Парням мерещится что-то в кронах берез.

– Добро. – Раздалось из рации.

Командир, чтобы не доверяться полностью нашим страхам достал бинокль из бардачка.

– Давай, Семен на малом газу проедь еще мимо тех берез.

Я совсем не испытывал тревоги по поводу того, что мы увидели какие-то железки на деревьях. Может быть там были лежаки придорожных разбойников охотящихся на машины. Я бы на их месте был бы уже далеко.

– Что за хрень такая? – Удивленно сказал командир. – На антенны похоже.

Он потянулся за рацией, чтобы доложить основной колонне о своих наблюдениях. Вместо ответа рация начала свистеть и трещать на разные. Командир стукнул по танкетке несколько раз, но эффекта не было никакого.

– Твою мать! – Успел крикнуть водитель.

В тот же миг впереди машины раздался взрыв. Нас подбросило, ударило о землю. По кабине застучали пули. Машина покатилась в кювет. Я рефлекторно упал на сиденье и прикрыл голову руками. Пули часто ударяли в корпус машины и даже пробивали его.

Илья схватился за рычаги пулемета и припал к прицелу. Над головой загрохотали длинные очереди. Гильзы забарабанили по крыше. Переборов страх я поднял голову. Водитель лежал на руле. Лобовое стекло было выбито. Командир сидел в сиденье откинувшись и судорожно сжимал руку на шее. Из под руки хлестала кровь.

Я растерялся. Я был готов ко многому, но быть в гуще боя мне не приходилось. Что мне сейчас нужно было делать я не знал. Первое что пришло на ум, бежать в лес. Но я не мог бросить товарища отстреливающегося от врагов.

Пули продолжали ударять в машину. Нужно было действовать. С места командира имелся доступ ко второму пулемету. Я перелез между сиденьями и вылез в люк. Наш броневик скатился в кювет и дорога почти до самого верха защищал нас от неприятельского огня с той стороны леса. На нашей стороне засады не было.

Над головой пролетали трассеры. Солнце стояло на той стороне и светило мне в глаза, мешая обнаруживать стрелявших. Я дал длинную очередь над дорогой, затем еще. Над машиной пролетела реактивная граната и взорвалась в лесу. Затем несколько пуль ударили по крыше заставив меня спрятаться внутри.

Форма Ильи была в крови. Я понял, что он ранен, но Илья продолжал стрелять. Еще одна пуля прошила броневик и попала в грудь товарища. Илья присел, хрипя пробитым легким.

– Бери...бери автомат... и беги. Я их...дождусь. – Илья сорвал с разгрузки гранату и согнув усики выдернул чеку. – Беги! – Попытался он крикнуть, но закашлялся. Изо рта пошла кровь.

Мне действительно хотелось убежать, но чувство товарищеской взаимовыручки не давало мне этого сделать. Я попытался оценить свои шансы и свою пользу холодным расчетом, настолько насколько это было уместно в создавшейся ситуации. Выходило, что кроме героической смерти, от меня другой пользы не будет. Перед глазами встали отец и Камила и я понял, что еще хочу пожить.