Текст книги "Апокалипсис "Фунги" (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава 10

Время, начавшееся после того, как состав с бронетехникой прибыл на 'Элеватор' можно было назвать 'Большими маневрами'. О таких маленьких радостях, как выходной, отгул, отпуск можно было забыть. Все устремления и задачи нашего анклава сконцентрировались на одной цели – устранение угрозы нападения со стороны 'Армии Возрождения'.

Работа велась на нескольких уровнях. Причем та работа, что велась аналитическим центром была нам неведома. Результатом ее становились наши задания. Иногда с не совсем понятными целями. Я уже привык выполнять приказы безропотно, не задавая лишних вопросов.

С Камилой удавалось видеться совсем редко. Её животик рос. Каждый раз, возвращаясь из очередного задания я видел, что он становится больше. Я здоровался вначале с животиком, а потом с женой.

К счастью, беременность проходила спокойно. Не скрою, но иногда мне хотелось, чтобы Камила капризничала, как это говорят, бывает у беременных. Но она, то ли стоически терпела, то ли у нее действительно не было такого побочного эффекта.

Разговаривая с животом, я всегда подразумевал, что там находится мальчик.

– Почему ты так уверен, что это мальчик? – Спрашивала Камила.

На самом деле, я даже не допускал мысли, что это будет девочка. Я даже не представлял, как это могут быть девочки-малыши. Хотя, если родится девочка, мне будет так же радостно.

'Большие маневры' дали мне еще одну специальность – механика-водителя БМП. В одну из своих вылазок нам как раз пришлось разведывать короткий маршрут для бронетехники до территории контролируемой 'Армией Возрождения'.

Но большую часть времени мне приходилось наматывать километры пешком, в непосредственной близости от 'Элеватора'. Возросшая активность диверсантов требовала прочесывания окрестностей. При общей численности людей в районе трех тысяч, непосредственно занятых военным делом было около трехсот. С таким количеством народа не представлялось возможным создать большой периметр безопасности. Все высоты были заняты скрытыми и явными постами. Вся территория 'Элеватора' на расстоянии пяти километров от стен просматривалась. Но дальше действовали только мобильные группы вроде нашей.

Мы все научились читать следы и видеть опасность издалека, что не раз спасало нам жизнь. Диверсанты объявлялись с заурядной частотой. В неделю один раз точно нашей группе приходилось применять оружие. Потерь у нас не было, но в других группах случались. Диверсанты тоже гибли и попадали в плен. Пока это были только военные. Понимая, какая участь ждет семьи взятых в плен диверсантов, нам становилось не по себе, но отпустить пленных мы не могли.

Диверсанты, по своему положению в 'Армии Возрождения' не посвящались во все подробности грядущего конфликта. Так что их пленение не приносило нам особенных выгод. Почти все из них готовы были перейти на нашу сторону. Они быстро проникались духом 'Элеватора' и готовы были посвятить себя новому обществу. Но от них пока ждали не этого. Где-то в собственных догадках я предполагал, что пленные вполне могли бы сгодиться во время боев на территории их собственной военной части.

Сильный степной ветер трепал мою панаму. Моя гордость, мое изобретение, как говориться хорошо забытое старое. Во время патрулирования жаркое июньское солнце и сильный ветер так сильно обветривали мое лицо и уши, что мне понадобился совсем другой головной убор. Вернувшись домой, я поделился своими проблемами с женой. Не долго думая, она потянула меня к той самой портнихе, что сшила ей платье на свадьбу.

– Оль, моему мужу нужна панамка! – Сказала она портнихе.

– Ну прям панамка, скажешь тоже. – Я совсем не хотел ходить в панамке, потому что с ней у меня еще ассоциировалось ведерко для куличиков и лопатка.

– Ты не понял, Сергей, военные в Средней Азии служат в панамах. Она лучше чем фуражка защищает от солнца. Уши закрыты, лицо.

Меня уговорили и на следующий день нам принесли панаму цвета хаки, с вышитым вместо кокарды силуэтом элеватора. Я надел форму и панаму. Смотрелось неплохо.

– Мне нравится. – Так оно и было.

Моя панама стала предметом зависти со стороны товарищей из нашей группы. Буквально через неделю все двенадцать человек были экипированы одинаковыми панамами со значком элеватора. С нас эта мода перешла и на остальные группы. Была у панамы одна особенность – подхватываться ветром. Но я поступил просто – перешил ремешки с каски.

Сквозь хлопки треплемой порывами ветра панамы донесся далекий крик. Мы мгновенно вжавшись в землю заняли оборону. Навстречу нам бежал мужчина в военной форме и развевал над головой белой тряпкой.

– Не стрелять! – Приказал Егор.

Метров с тридцати я узнал в бегущем человеке того самого капитана, которого мы отпустили во время зимнего рейда. Надо же, живой. Я не думал, что ему так повезет.

– Не стреляйте! У меня важная информация! – Сбивая дыхание, кричал капитан.

Мы поднялись вслед за командиром. Капитан поравнялся с нами и упершись руками в колени пытался отдышаться. Наконец он поднял голову. Он был удивлен не меньше нашего.

– Ого, мужики здорова! – Обрадовался он. – Снова судьба меня на вас посылает. А я боялся, что меня подстрелят ваши. Слава богу! – Он снова сбился и начал глубоко дышать.

– Здорово, капитан! – Поприветствовал его Егор. – Рад видеть тебя в здравии. Как все прошло тогда?

– Обошлось. Как-то само собой вышло, что мы не виноваты получились.

– Что за информация у тебя?

– Очень важная, мужики. Хочу, чтобы до вашего руководства дошла.

– У нас не принято, капитан, вот так запросто пускать всех подряд к начальству. Давай выкладывай, а я решу, насколько она важна.

Капитан замешкался.

– Я честно хочу отплатить вам за спасение, мужики. Вот представился случай. Жизнью рискнул, там с нами двух 'псов' в нагрузку дали, еле ушел от их наблюдения.

– Кто такие 'псы'? -Спросил я.

– Это из их, из зэков. Приставляют к нам следить, чтобы не кучковались, чтобы тихо не разговаривали. Жмут нас, а сами бояться. Времени у меня мало. Вода есть?

Я поспешил достать фляжку. Капитан сделал несколько судорожных глотков.

– Фух, ладно. – Он утерся рукавом. – Короче, через неделю подкатят к вашему 'Элеватору' гаубицы и выставят ультиматум, или покидаете его налегке, или будете уничтожены. Они за первый вариант, но уйти вам все равно не дадут. Есть у нас дрессированные зомби, которые непременно нападут на вас по дороге, а может просто покрошат вас издалека пулеметами.

– Откуда знаешь?

– Откуда. – Хмыкнул капитан. – Стрелять-то нам придется. Зэки не искусны в этих делах. Солярки набрали ровно в один конец, до вас. Честно признаюсь, что нам поперек горла эта затея, но многие смирились с такой жизнью и будут тупо выполнять приказ. Если бы они знали, что у них есть союзник, то многие бы воспряли духом. А так... я молчу, боюсь, что сдадут.

– Да уж, нихрена себе новости. – Марат задумчиво оперся на свой пулемет. – А много войск? Техника будет?

– Нас осталось две с половиной тысячи и зэков три. Половина точно придет. Но зэки как всегда не полезут вперед. Сперва в тылу отсидятся, нас будут не пускать назад.

Марат присвистнул. Мы переглянулись. Все ждали начала боевых действий, но никто не ожидал так скоро.

– Маршрут выдвижения знаешь? – Спросил Егор.

– Примерно. Мы разведали все броды. Если карта есть могу показать.

Егор вынул распечатанную на принтере цветную карту.

– Ни хрена себе, у вас еще технологии остались. У нас от руки, или через кальку на стеклышке.

Капитан нагнулся над картой.

– Вот здесь мелко, здесь и здесь. Между переправами, я думаю, будем идти по прямой.

– Ты сам, где будешь в это время?

– Пока не знаю. Хотелось бы остаться, но скорее всего не оставят.

– А сколько на базе останется зэков?

– Да половина точно останется. Тысячи полторы.

Егор покачал головой.

– Быстро они по тревоге поднимаются? – Спросил Егор.

– Там у них хрен разберешь, кто подрывается, а кому не положняк. Я думаю, самые боевые будут здесь.

– Много у тебя еще времени, капитан?

– Полчаса точно есть.

Егор отошел в сторону и что-то сказал по рации.

Буквально через три минуты возле нас остановился броневик. Из кабины вышел взволнованный Старостин. Все вскочили на ноги, включая капитана.

– Этот капитан из тех, что был отпущен нами зимой. – Представил капитана Егор.

Старостин посмотрел на капитана взглядом заставляющим говорить правду даже против своей воли.

– Пойдем капитан в сторонку. – Старостин махнул головой, предлагая капитану последовать за ним.

О чем они говорили, нам не было слышно. Да и не для наших ушей был этот разговор. По окончании разговора Старостин положил руку на плечо капитану. По мне, так этот жест значил высокое доверие и сотрудничество. Наш начальник умел завербовать любого за короткий разговор. Капитан согласно кивнул головой, развернулся и пошел в сторону, откуда прибежал. Он махнул нам рукой на прощание и перешел на бег.

– Сегодня вечером совет. Егор, назначь кого-нибудь за себя и в шесть ноль ноль на командный пункт.

– Есть. Как думаете, Роман Григорьевич, ему можно верить? – Спросил Егор.

– Могу сказать, что он не врет, и не могу сказать, что это хорошо.

– Это почему? – Удивился наш командир.

– Если бы он врал, я бы понял, что они точно не сделают так, как говорят. А сейчас надо понять, не используют ли вашего капитана самого? Ладно, жду на совете. – Старостин резко открыл дверку броневика и сел. Машина, буксанув колесами, помчалась в сторону 'Элеватора'.

– А правда говорят, что главарь этой 'Армии Возрождения' какой-то псих? – Спросил Калядин.

– Говорят, что так и есть. Я вообще слышал, что он играет в шахматы на жизнь. – Похвалился Марат неизвестно откуда добытыми сведениями. – Кто у него выиграет, может пустить ему пулю в лоб. Пока никто не выиграл.

– Отсюда мораль, учитесь не только стрелять, но и играйте в шахматы. – Сказал Егор.

– Лучше в плен не попадать. – Угрюмо сказал Олексей.

– Всё, парни, заканчиваем привал, враг у ворот, а вы валяетесь в степи и философией занимаетесь.

Мы сменились ближе к полуночи. Группа которая нас меняла была уже в курсе того, что решалось на совете.

– Мобилизация будет, завтра с утра вся техника поедет окопы копать, а нас говорят на тренировку отправят. – Поделился один из парней из другой группы.

– Что за тренировка? – Спросил я.

– Не говорят определенно. Тренировка и всё.

– Понятно, что ничего не понятно. – Покачал головой Марат. – Ну ладно, парни, удачной смены!

Мы распрощались и двинулись домой. Возможно Егор нам расскажет больше.

Наш командир встретил нас в оружейке.

– Сдавайте оружие, парни, и я вас жду на свежем воздухе.

Пока мы сдали оружие, на дворе уже стояла глубокая ночь. Невыносимо хотелось упасть на любую горизонтальную поверхность и уснуть.

– Короче, мужики. – Когда Егор применял слово 'мужики', а не 'парни', следовало понимать, что к его словам надо относиться более серьезно. – Командование обобщило полученные из разных источников сведения и пришло к выводу, что наступление врага начнется именно через неделю. Воевать с ними лоб в лоб самоубийственно. У них большой численный перевес. Поэтому, как всегда, будем брать хитростью. С завтрашнего дня у нас начинаются усиленные тренировки.

– В каком плане? – Спросил Алексей.

– Пока не знаю. Завтра все покажут и расскажут.

Ноги еле донесли меня до дома. Ополоснувшись из последних сил, я забрался под одеяло к Камиле.

– Пришел? – спросила она сквозь сон и привычно сложила на меня ногу, руку и живот.

– Угу. – Ответил я и тут же провалился в сон.

Её приятный голос настойчиво выцарапывал меня из сна.

– Что, уже утро? – Спросил я в надежде, что это не так.

– Да, сплюшка, уже давно утро, вставай, а то опоздаешь.

Я сел на кровати, помотал головой из стороны в сторону, как собака стряхивающая со своей шерсти воду.

– Камил, там у нас снова форс-мажор, теперь не знаю когда приду ночевать.

– Что случилось. – Спросила жена с тревогой в голосе.

– Какую-то тренировку нам придумали, сам толком не знаю. – Я сознательно не сказал про то, что мы на пороге войны с 'Армией Возрождения'. Камиле лучше не волноваться.

– Что-то случилось? – Камила уже достаточно хорошо изучила меня, чтобы понимать меня не по словам, а по интонации.

Отрицать не имело смысла. Все равно с утра объявят мобилизацию.

– Ну да. 'Армия Возрождения' собирается выступить против нас.

– Когда?

– Через неделю, вроде

– Так быстро. – Голос Камилы упал. Она прижалась ко мне. – Береги себя.

– Не бойся, со мной все будет хорошо. Я должен увидеть сына. – Сказал я с напускной уверенностью в голосе и чмокнул Камилу в макушку.

По дороге в душе разгоралась ненависть к предстоящей войне. Как мне хотелось ходить на обыкновенную работу, крутить гайки, иметь законный выходной. Юношеская жажда риска заполнилась всклянь, и теперь мне хотелось жить спокойно.

Небольшой пятачок перед командным пунктом был уже забит народом. Мобилизация началась. Мужчины становились в очереди к столам, где их приписывали к разным подразделениям.

Я прошел мимо гомонящей толпы, к своему месту сбора. У нас тоже было людно. Многие группы были сняты с дежурства и находились здесь в ожидании приказа. Я поприветствовал своих товарищей.

– Прояснилось чего-нибудь? – Спросил я Андрея.

– Командир снова под землей, на совещании. – Андрей махнул головой в сторону спуска. – Думаю, что все наши предыдущие вылазки покажутся детскими шалостями перед тем, что нас ожидает.

– Может быть в последний раз, а потом наступит мирное время.

– Очень хотелось бы.

Народу прибывало. В ворота то и дело выезжала техника пригодная для рытья окопов. Ополченцев одевали в форму и выдавали оружие. Грузовики уже стояли на 'пару', ожидая когда можно будет забрать их на стрельбище.

На верх поднялся Старостин, за ним шли командиры групп и пленные диверсанты.

– А этих-то зачем? – Шепнул на ухо Андрей.

– Не знаю, сейчас объяснят.

Набившись в грузовики, как селедка в бочке, нас повезли в неизвестном направлении. Ехать пришлось недолго. Грузовик свистнул тормозами и остановился

Мы поспешили покинуть душное нутро грузовика. Удивительно, но нас привезли в то место, где в прошлом году нас с Камилой чуть не задрали зомби. Мы построились перед машинам.

Старостин вышел вперед, оглядел нас, человек двести бойцов.

– Друзья! – Начал он неформально. – Так получилось, что наши планы смешал активизировавшийся противник. Схему операции пришлось срочно перекраивать и менять. Вам предстоит самая тяжелая и ответственная часть операции, и я сейчас вкратце расскажу вам в чем она состоит. Ваша война начнется не в окопах, вы слишком умелы и профессиональны чтобы мы распоряжались вами так недобросовестно. Вам предстоит штурмовать военную часть 'Армии Возрождения'. Я понимаю, что сейчас это звучит немного фантастично и даже фатально, но как говорил Суворов – тяжело в учении, легко в бою. При помощи этих людей. – Старостин ткнул рукой на пленных. – Мы сделаем полноразмерный макет воинской части. За два дня, я думаю, мы справимся. Главное – правильно выдержать масштаб и размещение объектов. На два дня вы переходите в распоряжение нашего прораба, а затем на учения я приеду лично. Сейчас привезут еще немного строителей. Желаю вам терпения и удачи.

Старостин уехал, оставив нас в полном смятении. Вскоре подъехало большое количество строительной техники и дело пошло. Теперь я имел представление, как делались декорации к фильмам.

Вместо забора у нас была натянута веревка с колышущимися на ветру лентами. Для изображения асфальтированных дорожек просто снимали дерн. Зато каркасы зданий были у нас собраны из мелкого бруса и вместо стен была старая полиэтиленовая пленка. Пленные спорили между собой о том какие расстояния были между строениями.

К исходу второго дня, при помощи двух сотен рабочих, макет воинской части был готов. Общее представление о расположении строений на территории мы получили, осталось продумать тактику боя. Что мне нравилось в руководстве 'Элеватора' так это щепетильность с которой они подходили к решению любых проблем. Я был уверен, что оказавшись на территории настоящей воинской части смогу мгновенно там сориентироваться.

Дым из трубы полевой кухни заставил нас рефлекторно собраться возле нее. Солнце уже опускалось за горизонт, отсвечивая красными отблесками на колышимой ветром пленке. Осознавая размах выполненных работ на душе появилась торжественная безмятежность, как после стиха поразившего в самое сердце своей гармонической точностью.

– Хорошо как-то, спокойно. – Сказал я Андрею, примостившемуся с котелком возле меня.

– Не говори, может сгинут враги по дороге.

– Было бы здорово. Воевать уже не хочется.

– Говорят, на войне не принято загадывать, что ты будешь делать после нее, но меня так и подмывает думать об этом.

– И о чем же ты думаешь? – Мне стали интересны мечты товарища.

– Во-первых, хочу велосипед. Привязать к раме удочки, и каждый день ездить на рыбалку. Сидеть на берегу, смотреть на поплавки и больше ничего не делать. Можно еще перекусывать время от времени чем-то таким: сало соленое, черный хлеб, картошечка вареная, лук или чеснок и бутылка самогонки, но только хорошая, как для себя.

– Ого, нормальные мечты, но больше ностальгические, хотя насчет еды не спорю, от сала с чесночком и картошкой я бы не отказался.

– А ты думал чем займешься после войны.? – Спросил меня Андрей, стукая ложкой по краям котелка.

– А я уже как-то свыкся с мыслью, что буду отцом семейства. По мне бы, чтобы война быстрее кончилась, чтобы за семью не переживать. А там чем бы ни заниматься лишь бы спокойно было.

– Во как, что семья с человеком делает, уже и мечты никакой нету. -Подколол меня Андрей.

– Но на твою мечту обещаю пару раз скататься. – Пообещал я Андрею.

С первыми петухами прискакал Старостин. Как всегда полный энергии и желания действовать.

– Для начала я введу вас в курс того, какие здания какую роль здесь выполняют. – Он начал перечислять нам здания, сверяясь с планом нарисованным у него на бумаге. – Как нам видится, штурм должен происходить в ночное время. Фактор внезапности и наше преимущество в специальном оборудовании сыграют нам на руку и позволят нивелировать численный перевес врага. Многие из вас были в тех краях и знают, что территория военной части контролируется со всех господствующих высот. В случае раннего обнаружения вся операция будет провалена. Бойцов у нас не много, поэтому одновременно выполнить две задачи не получится. Здесь мы будем действовать другими методами. – Какими именно Старостин не пояснил.

Весь первый день была сплошная муштра. В голову до автоматизма вбивались все шаги и действия на вражеской территории. Придумывались различные тактики боев в полной темноте. Мне было ясно, что лучше сейчас попотеть, зато в бою будет проще.

Воевали мы и до этого в полной темноте, но сейчас желательно было не обнаруживать себя как можно дольше. На территории части находились семьи военных. Первым делом надо было отделить их от охраны зеков. Затем нужно было заблокировать помещение в котором находились несколько сот зараженных. Они могли бы стать сильным препятствием для выполнения операции.

При идеальном выполнении первых двух условий должен был начаться штурм казарм в которых находились зеки. Военные и зеки жили в разных казармах, что облегчало нам удары по 'площадям'. Можно было не церемонясь расстреливать помещения из огнеметов и гранатометов.

Но какими бы не казались нам идеальными планы обязательно что-то случится не так, как планировалось. На этот счет были предусмотрены еще два плана. На случай позднего обнаружения засады – срочная эвакуация. На случай раннего обнаружения – на штурм идти не стоило совсем.

Первый день тренировки закончился часов в восемь вечера. Накормили ужином и сразу же объявили отбой. Посреди ночи, часа в три, нас подняли и устроили продолжение тренировки, уже в условиях больше соответствующих действительности. Мы поделились пополам. Одна половина нападала на лагерь, а вторая изображала зэков. Бесконечные монотонные действия утомляли, хотелось спать, но неугомонный Старостин, раз за разом выводил нас на исходную.

Когда горизонт просветлел и от прицелов ночного видения уже не было проку, тренировка закончилась. Старостин дал нам три часа на утренний сон, а сам отправился инспектировать строительство укреплений. Железный человек.

После завтрака начались стрельбы. В основном из гранатометов. Подствольных, противотанковых, из реактивных огнеметов. Стреляли в макет стены четырехэтажного здания. Вернее, нужно было попасть в оконный проем, в саму стену было тяжело не попасть.

Затем снова началась тактика. К вечеру, я и мои товарищи, действовали как роботы. Высунуться из-за стены, показать на пальцах сколько целей впереди, раздать цели и уничтожить. Мы усвоили язык жестов, и вполне могли изъясняться на нем друг с другом, не прибегая к речи.

Описывать все пять дней, что мы тренировались, устраивая себе короткие перерывы не имеет смысла. Все было одно и то же. Известие о том, что 'Армия Возрождения' двинулась войском в нашу сторону мы восприняли почти, как благую весть. Мы были полны решимости остановить врага и совершенно измотаны тренировками.

К нашему лагерю подъехало семь грузовиков, два бронированных джипа и бензовоз. На двести человек, плюс большое количество оружия, не так уж и много.

Мне хотелось повидать Камилу перед операцией, но никто бы мне это не позволил. К счастью, моя жена хотела того же и смогла найти возможность повидать меня. Камила приехала вместе с моим отцом на автомобиле принадлежавшем его водному департаменту. Я не сразу поверил своим глазам, когда увидел ее продирающуюся сквозь солдат.

– Камила! – Закричал я, и бросился навстречу жене. – Я здесь!

Она услышала и побежала ко мне. Мы долго обнимались, под завистливые взгляды моих товарищей. Подошел отец. С тех пор, как мы нашлись друг у друга, он стал спокойнее воспринимать мои командировки. Сейчас в его глазах не было страха вновь потерять меня. Он смотрел на нас с отеческой доброй ухмылкой. Возможно, он считал, что уже имеет страховку в виде внука.

– Пап, мы пойдем с Камилой пошушукаемся. – Объяснил я отцу наше желание побыть наедине.

Я взял Камилу за руку и отвел ее в сторону.

– Сереж, у меня для тебя кое что есть, только ты не смейся. – Она вопросительно посмотрела мне в глаза.

– Обещаю, конечно.

Камила поднесла мне руку с зажатым кулаком. Она перевернула его и раскрыла. В руке лежала серебряная цепочка с кулоном в виде полумесяца.

– Это у меня от бабушки. Я его с детства ношу, сколько себя помню. Когда меня водили на прививки, бабушка говорила мне, чтобы я держалась одной рукой за месяц и тогда не больно будет. И мне помогало. Возьми с собой, прошу. Мне будет намного спокойнее. – У Камилы выступили слезы.

Я взял из ее ладони цепочку и молча повесил себе на шею.

– А мне спокойнее, когда тебе спокойнее.

Я поцеловал ее в губы и ощутил на них соленый привкус слез. Камила жарко ответила мне и на какое-то время мы ушли в астрал.

Колонна машин поднимая пыль неслась степными дорогами. Маршрут нами был разведан давно и неприятных неожиданностей не должно было случиться.

Старостин назначил Егора Турсунова командиром нашего подразделения в двести человек. Нам было приятно, что нашего командира отметили и спокойно, потому как мы понимали друг друга с полуслова. На последнем инструктаже нам объяснили, что операцию надо проводить в строго обозначенном временном коридоре. Не знаю какие преимущества нам это давало, но я привык верить командирам.

По дороге удалось хорошо выспаться. За все время нам не встретилось ни одного поселения, ни случайного попутчика. Что было не удивительно в мире, где осталось не более десяти процентов человечества. Только невероятно расплодившиеся суслики встречали нас возле своих нор замершими столбиками.

За пятнадцать километров от военной части мы спешились. Грузовики попрятали в пологие овраги. Было еще светло для начала операции. Время скоротали за ужином и чисткой оружия. Мне на операцию полагался штатный автомат с глушителем и прицелом ночного видения, куча ручных гранат, и три выстрела к ручному гранатомету, которые я нес за спиной в вещмешке. Хуже было тем у кого оказался станковый гранатомет. Пятнадцать километров тащить на себе тяжелую станину еще то испытание. Андрей был экипирован 'винторезом', РПГ и тремя гранатами, Марат нес свой любимый ПКМ, а огромный Калядин нес крупнокалиберный 'Утес' и две трубы 'Мухи'.

С нами были так же двое пленных диверсантов. Но так как они уже полностью перешли на нашу сторону уместнее было считать их такой же боевой единицей. Одного из них звали Славик, срочник, так и не успевший уволиться, и Анатолий – капитан, командир танка.

– Посты ослаблены видимо. – Сказал Анатолий после часового лежания в засаде. – Не меняются, хотя пора уже. Зэки сами ленивые, но за нами следили строго, чтобы все по секундам происходило.

– Сам был на этих постах? – Спросил Егор военного.

– Конечно, много раз.

– Хорошо с них просматривается пространство перед частью.

– Наверно, хорошо, но мы больше в поля смотрели, чтобы мышь не проскользнула.

– Плохо смотрели. – С ухмылкой сказал Егор.

– Это почему?

– Да мы пару раз подбирались к вашему забору.

– Да? – Удивился Анатолий. – Вы смелые парни. – Затем он немного помялся. – Ты извини меня, командир, но вы это зря затеяли.

– Что? – Егор с интересом посмотрел на военного.

– Ну это всё. Вас не так много, чтобы соваться в часть, где как минимум две тысячи бойцов. У них все пристреляно, мы же под дулами всегда ходили. На каждой крыше пулемет, да не один, все простреливается. Прожектора есть с резервным питанием.

– Не дрейфь, капитан, прорвемся. – Успокоил его Егор.

– Парни ведь полягут ни за что. Им самим эти зэки вот где. – Анатолий сделал 'вилку'в область кадыка.

Егор покачал головой и ничего не ответил.

– Я понимаю, что своя рубаха ближе к телу, но ведь не по-людски получается.

– Хватит, капитан, раньше надо было думать. Скажи лучше, ваши люди ночью на территории части охраняют что-нибудь?

– Да ты что! Нам даже оружие не дают. У нас в казарме все окна заварены решетками, и как минимум пять пулеметов смотрят с одной стороны и пять с другой. Внутри части – мы никто.

Стрелка часов ползла чрезвычайно медленно. Отряд чувствовал растущее напряжение. Быстрее бы двинуться в путь, станет намного легче. Непонятно откуда налетела мошкара и стала лезть в лицо.

– Чего-то я трясусь, как перед экзаменом, аж зубы стучат. – Пожаловался Андрей.

– Я тоже. – Сознался я.

– Начальство сказало в два часа ночи выступать, а им видней. Они напрямую с космосом общаются, им там все дела уже рассказали. – Пошутил Марат.

– Внимание. – Негромко сказал Егор. – По подразделениям стройсь.

Народ задвигался, стал бряцать оружием, и через минуту уже стоял четырьмя подразделениями по пятьдесят человек.

– Мужики, помним свою задачу, героизм и креатив только в критической ситуации. Что-то пошло не так, немедленно докладываем мне. Чем дольше нас не обнаружат тем меньше вреда смогут нам нанести. И теперь самое главное, о чем я не мог сказать вам раньше. В два часа ночи, через наших агентов военные этой части будут уведомлены о начавшемся штурме. К моменту нашего вступления на территорию они будут знать об этом.

– Слава богу. – Раздалось из строя.

– Так же об этом узнают военные которые сейчас находятся недалеко от нашего 'Элеватора' и направляют на него орудия. Для чего это надо? Как только военные поймут, что их семьи вне опасности, они смогут повернуть оружие против своих поработителей. Так что численного перевеса уже не будет на стороне противника.

– Молодцы! – Выкрикнул кто-то и его поддержали нестройными голосами.

У меня самого как-будто гора упала с плеч. До тех пор пока я был не спокоен за Камилу и боевого настроения не было. Я даже повеселел, несмотря на то, что нас ждало впереди. Теперь я был уверен, что все пройдет как надо.

– Подтяните экипировку и выдвигаемся. – Скомандовал Егор.

Егор нам объяснил, что военные на постах не смогут узнать вовремя о том, что они на нашей стороне, поэтому подойти к части незамеченными было очень важно. Важнее чем сам штурм, которого может не случиться, если засветится раньше времени.

Как я узнал потом, некая страховка была. Рискуя жизнью наш агент умудрился в ужин предназначенный для караула подмешать таблетки от аллергии, известные своим седативным эффектом. Не бог весть какая страховка, но для людей выполняющих свои обязанности из под палки, могла сработать.

Непонятно откуда взявшийся ветер затянул небо облаками и разогнал мошкару. Ладони вспотели из за напряжения. Постоянно казалось, что с ближайшего холма может начаться стрельба. Мы двигались четырьмя группами, идя на расстоянии двадцати метров друг от друга. Неровный топот напомнил мне картину из детства, когда приходилось встречать корову бабушки и дедушки из стада.

Из тьмы показался белый забор. Теперь группам предстояло разойтись и проникнуть на территорию части согласно боевого плана. Нашей группе предстояло ликвидировать посты на крышах возле казармы с военными. Другой группе предстояло освободить помещение склада, в котором сейчас находились зараженные, третьей группе предстояло заняться помещением, в котором жили семьи военных. Наверняка зэки первым делом бросятся брать их в заложники. Четвертая группа должна была зайти через центральные ворота, освободить оружейный склад и взаимодействуя с нами организовать коридор по которому военные смогут добежать и получить оружие.

Ну, а дальше должно начаться тотальное истребление спящих зэков из всех видов оружия. Так выглядел план в идеале, если нам удастся ни разу не поднять шум.

Пролом в стене был закрыт перетянутой несколько раз крест-накрест колючей проволокой. Кусачками, сделанными из штык-ножа, я перекусил проволоку и аккуратно раздвинул в стороны. Рассмотрел в ночной прицел ситуацию. Мне интересно было, смогу я понять, где нахожусь или нет. Насколько наша муштра была полезной. Пока я затруднялся ответить на этот вопрос. Передо мной весь обзор закрывали кусты и деревья.

Я махнул товарищам следовать за мной и сделал шаг на территорию военной части.

– Ты понял, где находишься? – Спросил меня Андрей.

– Пока нет.

– Анатолий. – Позвал 'местного' Андрей. – В какую сторону из этих кустов выбираться?

– Направо. Надо вдоль забора шагов тридцать пройти, а там стадион.

– Все, я понял. – Сказал Андрей. – Больше рот не открывать, только жестами.

Мы подождали когда все пятьдесят человек пролезут в дыру. Замыкающий Калядин протиснул 'Утес' и тихо чертыхаясь на размеры дыры, пролез сам. Группа двигалась вдоль забора пока не оказалась на стадионе. Дальше каждый боец знал свое место.