Текст книги "Осень (СИ)"

Автор книги: Сергей Дормиенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Дормиенс
Осень

1: Одним прекрасным утром

Холод – это такая хитрая штуковина, которая отучает человека думать о чем бы там ни было, кроме собственно холода. А если его умножить на осень, туман и горы, то выйдет совершенно убийственная смесь, от которой просто нет спасения. Она мастерски выедает все желания, все поползновения организма к действию, кроме одного: сбежать в тепло, к огню – желательно открытому, как встарь. Холод пробирается в жилы и уговаривает кровь никуда не спешить. К чему это, в самом деле? Рукам-ногам помощи нет, думать вроде не о чем, так с чего бы торопиться? И стынут мысли в голове, все реже попадает зуб на зуб, из плащ-палатки можно выжимать то ли воду, то ли уже мелкий лед.

Промозглая ночь дышала покоем – покоем записного мертвеца.

Ряды землянок в негустом подлеске, едва различимые во тьме доты, наспех укрепленные посты – холод успевал повсюду, холод словно убеждал глупых людей, что им тут делать нечего. Что осенней ночью надо спать в уютной постели, что замаскированный костер плохо греет, что печи нельзя топить в полсилы, даже если мало сухого спирта. Что беспилотник врага костер может и пропустить, зато сведенные негнущиеся пальцы – точно не лучшие товарищи курку и цевью. Холод презирал армейскую мудрость – «согреет бой». Холод дышал туманом на все санитарные нормы, он был полон решимости гнать чужаков из промозглого уныния предгорий.

И что самое паршивое – холод был чертовски прав.

Лучше бы люди отсюда ушли.

Аянами Рей проснулась за мгновение до того, как землю тряхнуло в первый раз, и это самое мгновение оказалось удивительно длинным: она успела открыть глаза, ощутить тянущую боль внутри и даже начала сбрасывать одеяло.

Удар почти обрушил деревянный скат землянки, одна колода сорвалась с места и накренилась внутрь. Посыпалась труха, и тут же стало совсем темно. «GPS-маяк», – подумала девушка, бросаясь к столику. Экран навигатора, тускло освещавший сырость землянки, раскололо. Прибор безнадежно умер, не дожив до второго удара, но лежащий рядом наладонник уцелел и тотчас же переправился в карман.

Устояв на ногах, Рей метнулась к двери, на ходу вытаскивая пистолет. У многолетней привычки спать в полном снаряжении были свои преимущества. Снаружи слышались крики, топот ног, и наконец – первые выстрелы. Девушка откинула перекошенный люк, и по глазам ударил свет.

«Сигнальная ракета».

Бледно-зеленое сияние падающей звезды ничего не освещало: лес, силуэты бегущих людей, льдистые капли на ближних ветвях – все это как было призрачным, так и осталось. Черные изломы ветвей, с которых не везде сошли листья. Ночная тревога.

И еще один тяжкий удар – теперь совсем близко.

Рей сорвалась с места.

«Нет вспышек – это не бомбежка. Не так много стрельбы – не атака NERV. Следовательно…»

Следовательно, ей стоило бежать – и как можно быстрее, точно так же, как это делали люди вокруг. Повстанцы мчались по постам, и даже если кто-то и паниковал, то… «Утро всех рассудит. Для начала до него следует дожить». Спаренный «браунинг» строчивший, вроде, со второго аванпоста, – захлебнулся, и пришел гулкий грохот, перемешанный с насыщенным треском. Аянами уловила движение воздуха, услышала шум и успела затормозить, а двое, бегущих рядом, – нет. С грохотом слегло дерево, выдранное с корнем. Толстая ветка перебила один опередивший девушку силуэт, другой просто исчез под месивом ломающихся ветвей.

И тут из самого сердца лагеря пришел свет.

Там, откуда прилетело истерзанное дерево, словно зажгли десяток ртутных прожекторов. Слепящее сияние мгновенно стерло мелкие ветки, оставив лишь толстые стволы. В густом тумане полыхал холодный льдистый свет, и Рей свалилась на землю, ища на шлеме очки со светофильтрами. В глазах, как ошпаренные, плясали огненные бабочки.

Сердце лагеря тяжело вздохнуло, там что-то загудело, и треск деревьев больше не прерывался: что-то ломало их, как щепы, и в этом грохоте почти тонули крики людей – перепуганных, ничего не понимающих.

Умирающих.

Аянами перебежкой спряталась за высоким скатом кухонной землянки, потеснив еще двоих, лица которых прятались под масками и очками.

– Какого… Какого там?

– Тихо ты, погоди. Тихо.

– Какого… Кх-ха. Что?..

«Нога пробита», – рассмотрела Рей. У того, что сидел рядом с ней, крупная ветка торчала прямо из колена, а тот, что устроился подальше, пытался с этим что-то сделать. Свет выхлестывал из-за краев ската, словно струи жидкого газа, в нем несся туман и летела мелкая щепа. Рей выровняла дыхание и осмотрелась: кухню разместили у пятой вешки, значит, оружейный склад – выше по склону, ближе к свету.

Лагерь обречен, поняла девушка, видя, как прилетевшее дерево с грохотом смяло палатку и покатилось, калеча залегших людей. «Лагерь обречен, а значит, – директива номер „0“». Теперь тем более ей нужно было попасть к складу.

– Вытащи ее, а? Ну, вытащи! А?!

Раненый все причитал и причитал, секунды терзало неумолимым светом, а Рей представляла маршрут – почти наверняка заваленный ветвями и деревьями.

– Ну, вытащи, я тебе все сделаю! Ну вытащи, а?!

«Врач» потянулся за подсумком, но тут в землянку ударило – с той, с другой стороны. Со стороны света. Воздух вскипел: переливающийся едва заметным синим маревом поток испепелил край кухни, и пошел в сторону от нее. Аянами откатилась и сгруппировалась, готовясь к тому, что на нее свалятся товарищи, но, подняв голову, поняла, что осталась одна.

Тот, кого она уже окрестила «врачом», упал навзничь и медленно сползал по склону, и его легкий бронекостюм дымился – сразу и весь, а земля осыпалась перед ним тоненьким пеплом. Более крупные хлопья парили в по-прежнему ярком воздухе. Повстанец с пробитой ногой постанывал: его обварило, но не так сильно, и Аянами понимала, что не успевает даже добить его – смертоносный синеватый «луч» пошел в обратном направлении, отрезая девушку от цели.

От жара лицо под маской вспотело, и влага капельками осела на стекло очков, так что видно стало совсем плохо: только свет, приглушенный фильтрами, да темная поверхность земли безо всяких деталей. Рей бежала, не разбирая дороги, оступаясь на деревьях и телах, а вокруг гремела ночь, а позади шипел раскаленный шнур, гоня ее все дальше и дальше от оружейного склада.

Позади разгорался пожар, взрывались испепеляемые деревья.

«Возможно, этого склада уже нет», – мелькнула осторожная мысль, но Аянами подавила ее: она знала, что дальше подумает, и привычно отбросила путь к слабости.

Далеко впереди взвыла автопушка, а где-то совсем в стороне рявкнули ракеты: уцелевшие окраины лагеря опомнились и теперь вели огонь куда-то по центру позиций и вроде будто вверх. Свет слегка померк, и Аянами сорвала очки, падая наземь: сзади прекратилось гудящее свечение и хлопки взрывов, а значит… Сияющий шнур, снося деревья, появился далеко впереди, и тотчас замолкла автопушка, а потом в темноте проявился холм, подсвеченный взрывом. В холме зияло огромное отверстие.

«Первый укреппост. Но теперь свободен путь назад».

Аянами развернулась и побежала, беря курс на склад, и очень скоро ноги начали увязать в густом пепле. Что-то хрупкое крошилось под сапогами, вокруг неверным светом дрожало ртутное свечение, оседал прах, мешая видеть и дышать. Рей мчалась, оступаясь и утираясь: хлопья пепла оседали на взмокшее лицо. Бой вокруг грохотал все громче, стало видно, как в сердце свечения рвутся ракеты, как там ворочается что-то громоздкое, как истекает оттуда леденящая жуть. Аянами в очередной оступилась и поняла, что она почти на месте: прямо за сожженным деревом виднелись распахнутые двери оружейного склада, и, похоже, сама усиленная землянка не слишком пострадала. Рей осмотрелась: последний перегон оказался в секторе обстрела: пулеметные очереди откуда-то снизу, с периметра силились достать сердце сияния, силились – и никак не преуспевали. Огненные капли трассирующих пуль рассыпались о какую-то преграду. Невидимую, но вполне явственную, поняла Рей, изучая результаты стрельбы своих.

«Комацуро, – вспомнила девушка. – Это его фланг. С его направления должны эвакуировать лазарет. Напрасно он привлекает к себе внимание».

Впрочем, владелец сияния не реагировал на пулеметный огонь: пули сгорали искрами, безошибочно вычерчивая в сиянии правильные многоугольники. Огонь не прекращался, противник не отвечал – а выбора не оставалось. Рей упала на землю и поползла, чувствуя, как в рот набивается вездесущий теперь мелкий пепел. Что бы не обхлестывало землю, деревья и людей – оно не сжигало их, не спекало, а просто обращало в прах, мелкую пыль. Откуда взялись крупные, похожие на тряпки, хлопья – девушке думать совершенно не хотелось.

Около ноги вздрогнула земля: тяжелая пуля зарылась в пепел совсем близко – какой-то совершенно глупый рикошет. А может, излет. С другого пулеметного гнезда, например. Аянами замерла на секунду и, не оглядываясь, поползла дальше: «Нет смысла думать об этом». Девушка обогнула дымящуюся колоду и слегка приподняла голову, отыскивая свою цель.

Грохот близких разрывов заставил ее снова вжаться в землю: осколки с противным фырканьем прошли совсем низко, потом в стороне что-то еще раз рвануло, и вокруг все заволокло остро пахнущим дымом. В сизом мареве видимость пропала полностью, только лучился светом грозный пришелец. «И трассы надо мной, наверное, тоже видно», – подумала Рей, продолжая путь. Звуковые фильтры шлема спасли ей слух, но в голове все равно было плохо.

«Тошнит в мозгах», – вспомнила она, как говорил сержант Комацуро. Вязкая темнота плыла будто бы перед глазами, и Аянами поминутно встряхивала головой, каждый раз убеждаясь, что это – внутри.

«Если что-то со зрением, то я больше не смогу стрелять».

Рей облизнула покрывшиеся коркой губы и поползла быстрее. Локти почти тонули в вязком сухом пепле, но еще оставалось слишком много движений. Она прикинула направление, слегка подработала влево, поднимая фонтанчики праха, и почти свалилась аккурат в жерло развороченного склада.

Пока Аянами ползла, двери с ляды сорвало окончательно, а во вход набились ветки. С трудом протискиваясь мимо крупных обломков, ломая тонкие, Рей пробиралась все глубже и глубже, когда по глазам ударил свет. В голове будто рванула свето-шумовая граната, но, падая на ягодицы, она все же навела пистолет точно в слепящую звездочку.

– Аянами, это ты?

Свет пропал, выстрел так и не прозвучал.

Твердые руки подняли ее и усадили куда-то, а в глазах все плясали огненные бабочки. Бабочкам было слишком жарко, безнадежно жарко, как для этой осени. Рей втянула воздух для ответа, но закашлялась: в горле все скребся пепел.

– Держи.

Она нащупала протянутую флягу и с трудом проглотила немного воды. Зрение возвращалось к девушке, но она и так знала, кто перед ней. Интендант Ван Вьюллен всегда был слишком добрым человеком, даже под огнем врага. Даже когда из перекрытия уже непрерывно сочатся струйки праха.

В глубоком подземелье горела шахтерская лампа, пахло гарью и – все еще – оружейным маслом. Старый Ван Вьюллен стоял напротив Рей и завинчивал полученную назад флягу. Ему на шлем осыпался песок, но сухой мужчина не обращал на это внимания: он смотрел на вход, откуда, стелясь между ветвями, внутрь вползал густой дым.

– Там Ангел, да, девочка?

Рей вспомнила, как пулеметные очереди превращались в искры, не долетая до врага. Как лился и лился испепеляющий шнур. Как дымилась броня сожженного повстанца.

– Да.

Старик поманил ее за собой:

– Тогда эвакуация. Раз командир не распорядился иначе…

Аянами пошла между стеллажами, глядя в сухую спину. На «деде ВиВи» даже бронекостюм болтался, хотя и явно подгонялся умелыми руками. Поговаривали, что у высыхающего на глазах интенданта рак.

– Вот оно.

Аянами обошла посторонившегося Ван Вьюллена. Интендант поглаживал острую бородку, изучая огромный ящик. Аянами касанием развернула голографическую панель и вызвала меню сканирования. Сетчатка. Папиллярный узор. Зубная карта.

Рей зажмурила левый глаз, разжала засаднившие губы и одновременно поднесла палец к сканеру.

«Выгляжу глупо».

Ящик запищал, и по ее лицу пробежались лучи, настырно залезая в рот, слепя – в который раз – глаза. Мир на мгновение померк. Снаружи рвались снаряды – совсем близко, в складе уже по колено стелился густой дым, а Аянами, проморгавшись, видела только медленно открывающийся ящик.

– Интересно, Рей.

Девушка оглянулась на Ван Вьюллена. Просканированный глаз подергивало.

– Да, господин интендант?

– Три раза видел, как ты его достаешь. И каждый раз не мог понять, зачем…

Снаружи ахнуло особенно сильно, земля дрогнула, и Аянами с трудом устояла на ногах, а старик все же упал на ящики. Дым размело по углам, на полу очутилось несколько патронных коробок.

– Тебе что-нибудь надо еще? – каркнул старик, пытаясь встать.

Аянами кивнула и, не глядя, достала разгрузку с пайками и бытовыми пакетами. Ван Вьюллен кивнул и слабо улыбнулся:

– Забирай свою машинку и беги.

«Наверное, надо спросить, а как же он сам», – подумала Рей. В книгах так часто писали.

Она наклонилась над ящиком и вытянула оттуда свое оружие, которое издалека легко спутать с какой-нибудь снайперской винтовкой пятидесятого калибра. «Очень издалека. И в темноте».

Аянами уткнула ребристый ствол в землю и выдвинула из приклада синхронизационный интерфейс. Экранчик вспыхнул, на секунду высветил версию прошивки – «Мк. 00» и бодро принялся выдавать результаты самопроверки. Девушка терпеливо дождалась конца (еще два взрыва неподалеку, еще гуща тьма – та, что совсем не в глазах) и наконец увидела надпись:

«Установить синхронизацию со стриарной корой – Y/N».

Рей на секунду замерла. Тьма мешала смотреть ей – могла помешать и «Ружью Лонгиния». Ошибка в любой из тысячи последовательностей. Крошечная ошибка размером с шарик тьмы перед глазами. Это же так мало, так ничтожно мало.

«Какая разница. У меня все равно больше ничего нет».

Рей ткнула в сенсорную панель и поспешно встала на колени. Ствол гулко звякнул, пропахивая след в полу, и пришло это – дезориентация и калейдоскоп. Кто-то тасовал фрагменты ее зрительной картинки. Разум перемешивал взгляд человека и данные машины.

Код, синтаксические ошибки отсутствуют.

Оцифровка.

Проверка.

Компиляция изображения.

В темноте фрагменты мозаики становились на места, подстраиваясь друг под друга, наводя резкость независимо друг от друга, калибруя цветовую гамму и яркость. Аянами дождалась, пока патронному ящику в поле зрения вернется серо-стальной окрас, пока надпись на нем станет читаемой («RS 51»), пока… Рей встала.

«Этого хватит. Остальной процесс можно провести на ходу».

В глазах рябило, подрагивали пальцы, застегивая разгрузку, но это все были детали. Рей чувствовала удовлетворение: все прошло безупречно, а значит, она снова в строю. Аянами повесила через плечо сумку с ремкомплектом для «Ружья Лонгиния».

Она кивнула старику и повернулась, чтобы уйти. Вопрос: «А как же вы?» – был больше не нужен. Ван Вьюллен умирал, слегка улыбаясь серыми губами: у старика прихватило сердце. Аянами отставила в сторону обломок крупной ветки и оценила возможность выйти. По всему получалось, что будет сложно, и где-то в растревоженном синхронизацией сознании родилась мысль, что стоит нажать на курок – и выход будет там, где она пожелает. Странная мысль, подумала Рей. «Словно бы не моя». Впрочем, после синхронизации с «Ружьем Лонгиния» ей часто хотелось странного.

Выбив ударом ноги последнюю преграду, она протиснулась под поваленным стволом и вперед ногами покинула склад. Тут было тихо, слишком тихо для поля боя, и значить это могло только одно: опорный пункт повстанцев прекратил свое существование. Аянами замерла, прислушиваясь.

Вокруг серело.

Угрюмое осеннее утро вступало в права, и даже висящий в воздухе пепел не мог этого отсрочить. Затянутое тучами небо давило на предгорье, и гарь была уже совсем кислой, промокшей. Снова промокшей. Аянами оглянулась туда, где был Ангел. Там был непроглядный мрак, и тотчас что-то отозвалось в ее голове: такая же густая темнота начала затягивать поле зрения. Секундный морок, сжавшееся на сердце холодное щупальце – и цифровые фильтры «Ружья» легко убрали помехи.

Но мрак за густым лесоповалом никуда не делся. Он клубился там, там что-то зрело, и Рей даже показалось, будто черная река вытекла из этой тьмы куда-то в сторону. Что-то зашевелилось, бахнул выстрел, после чего все стихло – остался густой фоновый гул, потрескивающий и мощный, идущий из-под земли.

И в сером предутреннем полумраке, под давящим всклокоченным небом центр лагеря производил такое впечатление, что Аянами не сразу даже поняла, что может поднять Ружье, взять на прицел гору морока размером с многоэтажный дом – и там все станет ясно. Там будет цель, а не страх из книжек и снов.

«Эвакуация Ружья – высший приоритет», – девушка легко поборола соблазн взглянуть на загадочную неуязвимую тварь. Оружие скользнуло на ремне за спину, сама Аянами пригнулась и перебежками пошла к северным отрогам, обходя чернильный мрак. Отыскивая тропинку в буреломе, Рей наткнулась взглядом на просвет, ведущий вниз, к равнине, и замерла.

По склону горы двигался тяжелый БТР с размашистым гербом «NERV» на броне.

«Ангел привлек еще гостей», – вывод напрашивался как-то сам собой. Оглядевшись, Аянами рванула вперед, ловко избегая нависающих веток. Главное – не запнуться и не запахать носом.

Несколько мощных взрывов ознаменовали собой конец базы повстанцев. Рей очень хотелось забраться куда-нибудь повыше и хотя бы посмотреть на пепелище, бывшее пусть и недолго ей домом. Но звуки винтов VTOL’ов и рокот моторов БТРов гнали ее прочь – на север, через горы.

«Скоро появятся птицы», – подумала девушка.

Сквозь нависающие деревья она не могла увидеть момент появления этих прекрасных созданий, бесшумно спустившихся с неба. Бог, говорят, послал Ангелов, дабы покарать человечество. Человек ответил в свойственной ему манере: создал силу, способную убить Ангела.

Из-под облаков вынырнули две машины, отдаленно напоминающие касаток, замерших в прыжке. Массивные пилоны, завершающие каждое крыло, служили основанием орудий. Хвост же венчался двумя турбинами, которые абсолютно бесшумно выдавали мощную струю пламени, несущую птичек к их цели. Среди повстанцев ходили слухи, что после включения гравитационных преобразователей птицы NERV весят чуть больше пятидесяти килограмм. Когда Рей спросила, как они тогда компенсируют отдачу, ее не поняли. Но факт ли, домысел – вся эта конструкция отличалась поразительной подвижностью. Хвост изгибался, двигатели постоянно меняли положения, а орудия на крыльях угрожающе крутились в разные стороны, ища цели.

Машины имели разную окраску: та, что летела повыше, выделялась на фоне неба фиолетовой раскраской с желтыми полосами, и снизу хорошо просматривалась маркировка «EVE-01». Вторую, словно в насмешку над хмурыми небесами, была окрашена в ярко-красный цвет и несла надпись «EVE-02». Но у обеих было сходство: символ «NERV» – красный фиговый лист с девизом: «Пока бог на небесах – в мире все спокойно». Девушку, которая рассматривала машины через прицел, всегда забавляла эта фраза. Но вот рассказать об этом было некому.

Кабина Евы не отличалась особым комфортом. Все же кабина боевой птицы – это далеко не самолет первого класса. Но и особой мороки с пилотированием машина не создавала. Учитывая, что большинство команд управления давались движением разума пилота, а почти всю рутину Ева брала на себя сама, то все движения внутри кабины сводились к разблокировке триггеров, захвату цели и последующему уничтожению неудачника.

Сорью Аска Ленгли предвкушала бой, который должен произойти с минуты на минуту. Ей уже давно хотелось опробовать новые пушки, приделанные к ее Еве два дня назад. Она мысленно наслаждалась, представляя, как скупо опишет впечатления от стрельбы, как сообщит сгорающим от нетерпения инженерам детали – и сразу уйдет мыться. Чтобы все поняли.

– Время подлета две минуты.

– Принято, – ответил Икари Синдзи, чья мордашка появилась на линии связи.

– Дурак, не мешайся мне. Понял?

Девушка провела большим пальцем поперек горла, ясно давая понять, что будет с кареглазым парнишкой, если он сунется, куда не надо. Увидев неуверенный кивок в ответ, Аска победно улыбнулась и вырубила связь.

«Какой видок», – восхитилась девушка.

А вид из кабины Евы поистине поражал. По одному желанию пилота, связанному с машиной нейроинтерфейсом, пространство вокруг менялось: по приказу мысли на панораму накладывались всевозможные карты, прицелы, фильтры, каналы связи, показания приборов и прочие метки, необходимые в бою, но совершенно портящие вид сверху. Изгнав лишнее, Сорью смогла насладиться сочетанием еще живого древнего леса, растущего на склонах гор не одну сотню лет, и выжженной пустыни.

– Да тут никак база повстанцев была, – усмехнулась Аска, заметив воронки от снарядов расположенных там, где их быть не должно.

Увеличив изображение в несколько раз, девушка смогла разглядеть десятки обугленных трупов, ошметки человеческого тела и прочие радости, которые остаются на поле брани по результатам учиненной Ангелом бойни. Но лесу все же досталось больше.

Капитан Сорью Ленгли любила и уважала лес, пока он никого не прятал.

Система противно пискнула и перевела увеличенное изображение на другой участок горы. Несколько человек, заботливо подсвеченных тепловизором, спешно покидали местность.

– Эй, Синдзи? У нас тут есть отряды спецназа? Или как? – хитро улыбаясь, спросила девушка.

– Нет. По «синей» тревоге были подняты только мобильные части.

– Отлично.

Потянув на себя манипулятор, она щелчком скинула предохранитель и ласково надавила на спусковой крючок. Одновременно с ее действиями орудие, закрепленное на крыле, по мановению мысли развернулось в сторону горы и замерло на секунду, чтобы после непродолжительного свечения изрыгнуть огонь. Красный луч в мгновение ока достиг цели, и небольшой пламенный гриб взметнулся в небо, испортив еще один изрядный кусок лесного массива.

Капитан мысленно извинилась перед зелеными просторами и с улыбкой принялась ждать, пока оживут контуженные приборы.

– Вау, новые позитронные пушки просто чудо! – радостно воскликнула девушка, увидев первые данные. – И это я еще и десятой части мощи не использовала.

Поздравив себя с успешными испытаниями, она перевела острый взгляд голубых глаз на выжженную просеку, уходившую в глубь равнины. Там вовсю шло побоище с участием регулярных сил NERV, стремящихся задержать Ангела. Их попытки заслуживали уважения, хоть и имели скромные результаты.

«Ну, а я зато могу приступить к основному блюду».

Аянами остановилась, когда впереди между деревьями впереди проскользнула чья-то тень. Припав на колено, она вытянула из-за спины «Ружье». Приклад прильнул к плечу, а палец аккуратно снял предохранитель и лег на спусковой крючок. Наведя прицел в сторону тени, Аянами переключилась с визуального прицела на тепловой и, увеличив изображение в несколько раз, определила цель.

«Это свои», – заключила девушка. Стоило бы, конечно, добавить слово «трусы», поскольку все, кто добросовестно выполняли свой долг на базе, на базе же и нашли свой последний приют. Была слабая надежда, что удача улыбнулась хотя бы раненым из госпиталя. Если им очень повезет, их возьмет в плен NERV. А вот эти три человека, судя по всему, просто свалили намного раньше со своих боевых постов. Аянами не собиралась судить их трусость, ее в принципе такое не заботило. Главное, что теперь можно продолжать путь до нового временного пристанища не в гордом одиночестве, а в компании пусть трусливых, но зато живых людей.

«Живые».

Ван Вьюллен, вспомнила девушка. На войне умирают еще и так.

Встав с колена, Рей хотела позвать их, но тут вспышка ослепила ее, в глазах снова стало больно, хотя «Ружье» и погасило часть излучения. Ее сшибло с ног взрывной волной, ее отшвырнуло на дерево, и каким-то запредельно обостренным восприятием Аянами ощутила, как чешуйки ее брони срезают кору со ствола. Зато она даже не успела понять, что именно произошло.

– Ауч, – сдавленно вымолвила Рей, протирая глаза, в которых билась орущая резь.

Когда измученные красные глаза наконец стали различать детали, скрытые за сплошным светлым пятно, она поднялась на ноги. Потирая ушибленные локти, Аянами оценила масштабы взрыва, произошедшего в метрах двухстах от неё. Сейчас там зияла небольшая воронка с остекленевшими краями, а то, что мгновение назад было лесом, вздымалось в небо уже знакомым пеплом. С деревьев облетали обожженные листья – те, что не успел сорвать листопад.

«Это не Ангел. Это те, кто вместо Бога».

Закинув «Ружье» за спину, она хлопнула в ладоши и склонила голову.

– Покойтесь с миром, – тихо прошептала она и побежала в обход воронки, в очередной раз радуясь наличию у него отличного термокамуфляжа. К радости примешивалась терпкая мысль, что в последнее время ей слишком часто приходится сводить ладоши именно в этом ритуальном жесте. Ее ладони уставали прощаться с товарищами по оружию.

– А вот и он, – обрадовалась Аска, мановением мысли заставив Еву замереть.

Теперь она могла хорошо разглядеть Ангела. Это непонятное чужеродное создание вызывало недоумение и восхищение одновременно. Сотканное словно из эфира массивное туловище казалось необыкновенно грациозным и легким на подъем. Десятки щупалец неспешно колыхались в воздухе, но вся эта неспешность таила в себе опасную обманчивость. Лишь стоило VTOL’у NERV на секунду зазеваться – и огненный жгут моментально выстреливал вперед, превращая стальную птицу в кучку дымящихся обломков. Но никто – пусть даже обманчиво далеко, – не мог чувствовать себя в безопасности: смертельные лучи периодически вырывались из его тела, превращая акры земли в пепел.

– Опять урод. Хотя и посимпатичнее предыдущего.

– Аска, база подтвердила выход стратегической авиации. У нас пять минут.

– Это на четыре минуты больше, чем нам нужно. Вперед.

– Я за тобой.

«Еще бы. Ты всегда за мной».

Взметая воздушные потоки, Евы устремились вперед. Пушки на крыльях заняли положение для атаки. Наземная техника и уцелевшие вертикалки разбежались в разные стороны: свой долг на сегодня они выполнили. Да и пять минут на все про все – не ахти как много времени. Подлетев на расстояние вытянутого щупальца, пилоты стали закладывать лихие виражи, которые позволяли им уходить от смертоносных атак Ангела. А позитронные пушки тем временем отстреливали щупальце прямо у основания тела.

«Как я это обожаю».

Виражи, уклонения, скольжения бортом – все это заводило девушку. Каждый удачный маневр доставлял столько радости, что хотелось кричать от восторга. Все вросшее в Еву естество кипело этим боем, а легкость машины, уходящей от обманчиво неловкого Ангела, – возбуждали. Как пламя в крови. Как шипучка, бегущая по нервам. И как же весь этот восторг контрастировал с серьезным лицом напарника – напряженного, сосредоточенно глядящего куда-то вперед. Его губы сами собой подрагивали, бубнили одну и ту же фразу: «Захват цели – огонь!».

«Пфф… Скучный мальчишка».

Поглядев на таймер, отсчитавший сорок секунд с начала боя, Сорью оскалилась:

– Пора кончать его.

Красная машина замерла в воздухе среди падающих на землю щупалец и выставила орудия прямо Ангелу в брюхо. Одновременно с этим раскрылись бортовые контейнеры, и показались боеголовки ракет.

– Аска, не делай этого! – крикнул Синдзи. – Он опять взорвется!

– Трус! – сообщила девушка и, дразнясь, звонко выкрикнула. – Захват цели – огонь!

Оставляя дымный след, к цели сначала ушли ракеты, но их шлейфы тут же развеяло выстрелами позитронных пушек. Сделав это, Аска тут же заложила резкий маневр, и Ева кувыркнулась вокруг своей оси, издевательски взмахнув напоследок орудиями. Взвыли на полной мощности маршевые двигатели, и птица стала спешно уходить отсюда. Ускорения ей придал мощный толчок от произошедшего взрыва. Машину затрясло, а хвоста коснулось пламя – и согласно ему остро кольнуло в затылке.

«Давай. Давай», – подбодрила себя Сорью, боковым зрениям выискивая Евангелион напарника. Тот так же спешно уходил из зоны поражения.

Когда Еву наконец перестало трясти, Аска практически на месте развернула ее и с удовольствием поглядела на свою работу. Большинство огненных щупалец ангела было отсечено и лежало на земле, медленно выжигая все под собой. В теле самого Ангела зияла огромная дыра, а само тело медленно скрючивалось, словно пыталось сойтись в одной точке.

– О-оу! Щас рванет.

И действительно – сжавшись до некой критической точки, тело ярко засветилось. И казалось, что все потонуло в этом свете, но шоу только начиналось: в небо взметнулся кроваво-красный крест яркого пламени, и над Ангелом расправились золотые крылья. Мириады сверкающих точек, сводящих с ума бортовые системы. Свет, в котором не было ни одной известной частицы. Взрыв, который на секунду делал нереальное реальным. Вся эта феерия продолжалась весьма и весьма недолго, но Сорью чхать на это хотела. Видела не раз.

«Катись себе в свое небытие, тварь. Или откуда ты там».

– Синдзи, ты где? – лениво зевнув, поинтересовалась девочка.

– Позади тебя. Меня заболтало немного.

– Какой же ты беспомощный.

Вырубив связь, Аска прибавила скорости, рассчитывая оказаться на базе как можно быстрее. Полчаса опережения вполне хватит для улучшения и без того хорошего настроя, но и этого еще надо добиться. Конечно, это шло в разрез с инструкциями, запрещающими одиночные полеты над территорией отчуждения, но «победителей не судят». По крайней мере, таких симпатичных и эффективных, как она – так думала Сорью.

«Глупо. Живешь в стае – будь со стаей», – подумала Рей, глядя на красную Еву с холма. Птица, потратившая заряд на ее товарищей, стремительно набирала скорость, явно оставляя напарника позади. Словно разгоряченная боем, машина мчалась, медленно набирая высоту – и мчалась прочь, рассчитывая уйти в низкое серое небо. По траектории, очень удобной для перехвата. Вскинув винтовку, девушка присела на одно колено и захватила в прицел хвостовой двигатель. «Ружье» пискнуло, оповестив о готовности к стрельбе. Дальше – ловкость рук и чудеса науки, науки грозной и не слишком понятной. Рей предпочитала не концентрироваться на том, чего не понимала: иногда лучше просто использовать.

«В конце концов, одному просто опасно».

Плавно спустив курок, Аянами ощутила мощный толчок в плечо. Одновременно с этим раздался звонкий хлопок, от которого заложило в правом ухе. Снаряд, выпущенный «Ружьем Лонгиния», казалось, рассек само время: двигатель Евы разнесло еще до того, как Рей ощутила отдачу.

В горах метнулось заполошное эхо, и странные блики на мгновение подсветили облака.