Текст книги "Сияние жизни (СИ)"

Автор книги: Сергей Дормиенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 18

Поерзав на рычагах, Синдзи замер, ожидая, пока втянутся опоры. Во мгле слышались странные звуки: гулкий рев танковых двигателей, словно размытый, будто из-под воды; мощные ухающие хлопки – не выстрелы пушек, не взрывы. Атомные земли своим диким криком предвосхищали побоище.

– Синдзи, как у тебя там видимость? – спросила Аска.

– Плохо. До рассвета еще почти час.

– Можно подумать, после сразу посветлеет…

Голос рыжей звенел даже сквозь помехи, становящиеся все отчетливее. «Голос пустошей» колебался, то заглушая человеческую речь, то понижаясь до шепота.

– Оба – по направлению ракеты. «Шестой» первым засек его.

Операцией пока руководила Акаги. «Что-то не так с Мисато-сан», – отчетливо понял Синдзи. В памяти всплыло ее лицо на вечернем рапорте, едва слышно зазвучал голос. «Как я сразу не догадался, что она больна?»

Сполох сигнальной ракеты отвлек его от посторонних размышлений. Осторожно огибая танк, к нему приблизился «Истребитель».

– Ныряем сразу? – поинтересовалась Аска.

– Да, полная синхронизация, – отозвался БМК.

Зеленоватое свечение визира погасло и он, жужжа моторчиками, уплыл под потолок, а на его место сбоку надвигался шлем. Синдзи моргнул и вспомнил свое настроение перед посадкой в «Тип» – напряженное ожидание вместо обычного страха, от которого подводит живот, едва ли не желание вместо тошнотворного ужаса. Темноту маски уже подсветили красные огоньки, щелкнули замки…

Короткая боль – и «я» привычно размывается, распускается нитями густая вязь личности, каждая нить уходит, длит сознание, сковывает звенящую мертвую бездну, опутывает собой… Снаряд и пушка, ракета, патронник, запал, турбина, реактор, генератор, редуктор, редуктор, поршень, турбина… Нескончаемая множественность «я», объединенных в одно…

Синдзи вдруг понял, что продолжает себя осознавать, всего лишь на секунду замерев и сосредоточившись на самом краю бездны, куда обычно нырял с закрытыми глазами. Понимание и удивление сразу же разрушило хрупкое это равновесие, и разум распался, успев с сожалением отметить странный морок, наваждение, невозможную иллюзию…

Прислушавшись к ощущениям, Синдзи разогрел грудь, успокаивая дыхание. Турбины мощно пели, сообщая о полной готовности, реактор кипел в заданном пределе, а подвесное оружие плавно вздымалось, подсвечивая в поле зрения прицельные метки. Вокруг копошились танки, занимали оборону у БМК, часть машин уходила во мглу, по направлению, указанному слабым огоньком сигнальной ракеты.

– Я займусь им в ближнем бою. Прикрывай, – сказал незнакомый «Типу» голос, но тельце, закованное в грудь Синдзи, услужливо подсказало странное имя «Аска». Он двинулся вперед, тяжело уронив в эфир:

– Подтверждаю.

Товарищ обошел его стремительным шагом, вскидывая огромный клинок.

Синдзи шел за собратом своего «Типа», и постепенно выплывал из глубин полного растворения в машине. Удивительное спокойствие, мысль о странном начале слияния, полное осознание своих действий в качестве «Типа» – вот что тревожило его накануне битвы с могучим врагом. Он задумался и вновь прислушался к ровному биению разума: словно незримый компас повернул свою чуткую стрелку в глубинах «я»: страх вон там. Синдзи добавил к странностям еще одну, а именно отстраненное осознание животного ужаса, того самого, что рвал его на части при приближении к Ангелам. «Ну есть этот ужас – и пусть себе. Проще найти сволочь».

Тяжелые шаги машины вторили поступи ведущего, а Синдзи никак не мог настроиться на смертельную схватку: что-то мешало, что-то из произошедшего с ним было настолько важно, что разум жертвовал сосредоточенностью, вниманием, анализом ситуации, отдавая все ресурсы на поиск этой странности. Синдзи закусил губу, чувствуя, как грохнула болью голова, и содержимое памяти высыпалось перед ним, как россыпь патронов, один из которых подмигнул слепящим бликом.

«Вот оно…»

– Стой здесь и подсвети мне его, когда скажу, – послышался голос Аски. – Я его уже вижу, зайду сбоку.

Синдзи трясло от понимания того, что он только что обнаружил, пот стремительным ручьем тек по шее, и он пережатым голосом просипел:

– Понял…

– Дрожишь? – сказала рыжая. – Не переживай, я дам тебе его застрелить.

«Истребитель» взвыл и ушел в сторону от маршрута, и Синдзи, всмотревшись, увидел слабое голубоватое сияние, слегка колеблющее мглу. Он замер и начал опускать машину на колено, принимая базовое положение для стрельбы, а в голове билась мысль: «Когда же я, наконец, сойду с ума?!»

Слева вспыхнуло дульное пламя, а через мгновение, различимое только в восприятии «Типа-01», донесся звонкий удар выстрела. Еще вспышка, еще и еще одна – танки начали свою самоубийственную миссию: отвлечь, занять, изучить возможности. Ангел – пока еще невидимый за густым пологом мглы – не торопился давать ответ, лишь налилось светом сияние, распыляя снаряды, но конвой и не думал умолкать. Залпы разгоняли мглистый полог, и стало видно темное тело неясной формы, окруженное плазменной защитой. Синдзи закончил наведение всех стволов и неспешно исправлял траектории тяжелых ракет: это применять не стоило, раз уж «Истребитель» будет близко к врагу, но пусть лучше будут наготове.

Разум ходил вокруг вытащенного на берег открытия и рассматривал его, пытаясь понять, как такое вообще может быть. Пока навыки учитывали баллистические поправки, пробовали разные светофильтры и осторожно смещали прицельные метки, настоящий бой уже кипел вовсю внутри слабого сознания пилота.

«Я или остаюсь собой, чувствуя „Тип-01“ как второе тело, или становлюсь семидесятиметровой тупой болванкой, которая по привычке зовет себя „Синдзи“… Неужели… Есть третий вариант?..»

Все естество, шокированное последней синхронизацией, кричало, что да, есть, и этот путь – путь превращения себя в машину. Бастовал разум, сопротивляясь самой идее переноса личности. «Куда? Во что ее переносить? На пластинку записать? На кинопленку? Как это возможно? Где это я там буду?!»

Синдзи вынырнул из внутренней баталии, и как раз вовремя: на колышущуюся голубоватую массу справа обрушился «Ягдэнгель», а танки тотчас же заткнулись. Полыхнул искрящий клинок, и ему навстречу из недр Ангела выпросталось окутанное голубой дымкой щупальце. Аска поймала мечом отросток и… Конденсаторные банки, которые щетиной покрывали все плечо «Истребителя», с грохотом высвободили свой заряд. Синдзи уже освоился с теорией этого воздействия, эффект которого Аска показала на Пятом Ангеле: мощный импульс рассчитывался так, чтобы на короткое время сорвать защиту врага. Любую. Да, перезаряжать долго, да рискованно в бою, но зато не нужно удручающе долго нагружать плазменное покрывало.

Вспышки молний разорвали мглистый полог, так что Синдзи на мгновение увидел огромную тушу, словно бы опутанную шевелящимися щупальцами. Что-то ворочалось и сияло в центре черной твари, но он это рассматривать не стал: Аска, полностью лишив щупальце защиты и ослабив сияние по всему телу врага, дала с правой руки короткую очередь из спаренного орудия.

Ангел издал оглушительный вопль – низкий и страшный. «Голос пустошей» перепугано затих, а отрубленное щупальце, на лету обращаясь в грязь, рухнуло на землю.

– Давай!!!

Синдзи упер все клинья прожекторов в тушу чудовища, выделяя уродливую тварь, и обрушил на врага осколки своего тела. Зарокотали пушки, пулеметы, тягучими плевками сорвались ракеты. Люки оружейных пилонов едва успели раскрываться, а стволы уже работали по врагу.

Тело дрожало от боли, но зрению ничто не мешало: метки смещались по корпусу Ангела, распределяя перегрузку защиты, корректировались неточно наведенные стволы, а разум, отметая сомнения, непрестанно вгрызался в течение боя. «Истребитель» точными очередями отсек еще два щупальца, не применяя меч: защита чудовища пока еще не оправилась от шока, и Синдзи видел даже несколько всплесков своих попаданий во влажную черную плоть. Аска активно двигалась по дуге почти вплотную к Ангелу, выбирая момент для того, чтобы поглубже вогнать клинок в его тело и окончательно уничтожить барьер.

– Tausend Teufel… – прорычали телефоны. – Помехи…

Синдзи видел редкие искорки, пробегающие по корпусу «Ягдэнгеля»: такая продолжительная близость с плазменным экраном начинала доставлять машине проблемы.

– Аска, сколько… – крикнул он.

– Funfzehn… Vierzehn… – прохрипела Аска. – Тринадцать… Двенадцать…

«Еще десять секунд до перезарядки…»

Пришлось прекратить стрелять из шестиствольного орудия: боль перегрева раздирала руку, ныли сами стволы. Ангел тяжело хлестал щупальцами «Истребитель», и Синдзи решил рискнуть: напружинив спину, он послал во врага тяжелую ракету, целя так, чтобы туша чудовища прикрыла Аску от осколочно-фугасного заряда. Расчет оправдал себя: мощный взрыв угольно-алого пламени ударил, сметая и сжигая слабо защищенные щупальца, и Ангел пошатнулся, едва не рухнул на «Ягдэнгель». Сорью сделала шаг назад, и на правой руке расцвел целый букет сполохов, которыми она встретила падающее чудовище. Новая волна тягучего крика, переполненного яростью, хлестнула по пустошам.

Ангел стремительно изменился – словно истончился в середине массивного бесформенного туловища, обращенные к Аске щупальца взорвались, покрыв «Истребитель» густыми потоками слизи, а над корпусом чудовища взметнулись огромные подвижные конечности. «Истребитель» невольно отступил назад от удара, и на его правой руке ярко вспыхнуло: не выдержали выстрелов забитые слизью стволы – все или не все, Синдзи рассмотреть не успел. Ангел выбросил длинные щупальца и умело схватил «Истребитель» за манипуляторы. Аска закричала: хватка чудовища искрошила половину конденсаторов, и Ангела, как и саму машину, тряхнуло током.

«Обезоружена», – понял Синдзи.

Ангел задрожал и исторг еще один вопль, сквозь который едва прорвался крик Аски:

– Синдзи! Пожалуйста!.

Туша Ангела колебалась, выкручивая и растягивая манипуляторы машины, оплавляя их в месте контакта с плазмой, и что-то еще видела непрерывно кричащая девушка, что-то невидимое с позиции «Типа-01». Что-то жуткое настолько, что Сорью в несколько секунд сорвала голос на тонкий детский визг.

«А какого, я собственно, хера…»

Судорожные колебания плоти пробежали по угольному телу, и Ангел взметнул машину в воздух, а из невидимой Синдзи сердцевины прямо в боевую кабину ударил мощный синий поток.

«Дальний бой – нет шансов».

Поток стих, и «Истребитель» обвис на своей дыбе. В телефонах что-то скулило.

Взорвались крепления заплечных контейнеров. Отстрелилась перегретая шестистволка.

«Ближний бой – не успею».

Танки и подошедший БМК вели уже непрестанный огонь, и часть снарядов влетала в искалеченный «Истребитель», но защита Ангела выдерживала огненный вихрь.

Синдзи рванулся вперед, взрывая крепления всего навесного оружия.

«Не успею…»

Заклокотал реактор, и парообменники захлебнулись жаром. Машина, центром которой он был, задрожала, и Синдзи стиснул зубы, сдерживая всю тяжесть непривычной для механизма перегрузки. Бегать «Тип-01» не умел.

«Научишься, сука…»

Тяжело рухнула вниз усиленная левая ступня, ахнули амортизаторы, с трудом гася импульс. Завыло стреляющей болью колено, но правая нога машины немедленно ушла в воздух, не дожидаясь фиксации левой.

«Сожгу к херам, тварь, но ты научишься…»

Левая… Правая… Левая… Натужно выли индикаторы, показывая несусветную нагрузку на суставы, бились далеко в красном поле показатели температуры масляных амортизаторов, но это все побоку. Холодный разум рвался туда, где поскуливало упрятанное в распятую машину родное существо. Синдзи набирал ход, а сердце в груди разрасталось, пожирая тело «Типа» пламенем своего биения. Он вслушался: только сердце и поспевало за его волей, только оно билось в ритм с обжигающим желанием успеть.

«Еще один выстрел – и Аске хана. Значит…»

Стон земли под ногами, мечущиеся пятна собственных прожекторов, сошедшихся на кошмарной твари, агония собственного тела – и над всем этим ровные мысли, мысли машины, получившей задачу. «Остановится ли станок, если вместо деревянной заготовки положить под резец стальную? Глупость какая».

На ходу выдвигая клинки, Синдзи сжал гидравлические усилители удара. Грохнул разряд, и Ангел текуче обернулся, не отпуская «Истребитель». Посреди антрацитно-черного, маслянистого корпуса чудовища сияла белым пламенем маска, похожая на растянутый по шару рисунок черепа. Еще два грохочущих удара стоп, – и глаза маски налились голубым светом.

«Хер тебе».

Клинки воткнулись в тело чудовища, и Синдзи закричал, одним усилием загоняя стрелки индикаторов в красную зону. Защита Ангела полыхнула, и Синдзи успел увидеть, как искореженный «Истребитель» улетел в сторону, получив, наконец, опоздавшую свободу. Инерция удара «Типа-01» бросила Ангела на землю, и машина словно зависла над распластанным телом. Чудовище ревело, не затыкаясь, а Синдзи ничего не чувствовал: сердце подстегивало тело, давая столько силы, сколько требует разум, не взирая на пределы прочности органов, напрочь отметая примитивные мысли о самосохранении. Машина о таком не слыхала и уверенно подавляла осколки сознания пилота.

Таял, переливаясь, голубой щит, и маска в отчаянной попытке спастись вновь засияла, готовя выстрел. Ощущая, как лопаются от усилия глаза, Синдзи выдернул раскаленный стержень из тела Ангела и вогнал его прямо в заряженное оружие врага. Боль сотрясла тело, но чудовище и не собиралось сдаваться – потянулись нескончаемые короткие щупальца, оплетая тело, и Синдзи вновь словно бы отделился от боя, обдумывая ситуацию: с одной стороны, их защита слаба, они не смогут убить его, с другой стороны, танки взорвут Ангела слишком нескоро… Он прислушался: «Да, нас… меня может не хватить…»

Синдзи вслушался в пульс своего слияния с машиной. Могучее тело было невероятно измотано, оно еще могло сражаться, но усталость материалов играла с ним в ту же игру, в какую играет простая усталость с опытным сильным бойцом. Бьет маслом надорванный шланг – и слабеет давление на горло врага. Дрожат утомленные захватом руки – и клинки расшатывают сами себя, грозя сломаться еще задолго до предела плавления. Трещат кости, воет паром захлебывающийся контур, воздух ножами полосует легкие…

«Мне нужна идеальная собранность…»

Он взглянул в бездну, подсвеченную незнакомыми красными сполохами – агонией титана. Замереть на краю. Прыгнуть. Открыть глаза и зацепиться – во что бы то ни стало зацепиться, остаться собой и стать машиной.

Синдзи сжал кулаки и ухмыльнулся. Искусанные губы отозвались болью и выступившими капельками крови: «Да ты, мать твою, уже машина».

«Не разучись убивать… Без ЕВЫ-то…»

«Просто расскажите что-нибудь странное об этих машинах».

Он кивнул: подсознательно он все это уже понял. Теперь осталось воплотить это единство в падении. «Пошел».

Звенящая бездна металла рванулась навстречу, но он и не думал закрывать глаза. Каждая отдающая в синеву радуга, каждый сполох сигнала к мышцам, каждый импульс по силовым кабелям, каждый тяжелый вздох парообменного контура – он вобрал это все в себя и застыл на полпути, завис в странном мире, где к нему со всех сторон потянулись тонкие иглы.

Синдзи моргнул.

* * *

Увидев, как луч плазмы обдает огнем «Истребитель», Тодзи прилип к перископу: грохот, извергаемый битвой, подсвечивал туман и быстро испарял его, обнажая распятую машину.

– Судзухара, отведите БМК подальше от «Ягдэнгеля», – распорядилась Акаги и постучала по плечу командира орудийного расчета. Тот снял телефоны и посмотрел на нее. – Прекратить огонь до остановки машины, готовьте перерасчеты для стрельбы.

Тодзи недоумевающе оглянулся на замкома:

– Прошу повторить приказ.

– Убери БМК от «Истребителя». Он может взорваться.

– Слушаюсь.

В эфире сквозь грохот помех, выстрелов, сквозь выкрики командиров едва пробивались слабые всхлипы. Тодзи скрипнул зубами: он терпеть не мог немку, но не до такой же степени…

– «Шестой», «девятый», «одиннадцатый» – оказать огневую поддержку «Типу-01».

Судзухара рванул рукояти управления на себя и разблокировал сочленения отсеков атомохода. Взвыла сирена, предупреждая об опасности нахождения в переходах. Тодзи постучал по стеклышкам шкал, торопя стрелки рабочего напряжения двигателей. В поле зрения перископа Ангел отшвырнул «Истребитель», бой закипел с новой силой.

– Отставить.

Он оглянулся. Держась за стенку, в каюту вошла Кацураги в небрежно наброшенном на плечи мундире. Другой рукой она тяжело держалась за плечо Аянами.

– Фумидзиру, сосредоточить огонь на Ангеле, – сухо сказала полковник и закашлялась. – Судзухара, фиксируй БМК и убирайся за Сорью, возьмешь танк проекта «ЕВА» и всех техников.

Тодзи ударил по рычагу и вскочил, остановив взгляд на Акаги.

– Чего встал, болван? – тихо спросила Кацураги. – Выполнять. Командир на мостике.

– Полковник…

Акаги подошла к женщине и заглянула в глаза:

– Полковник, ты больна… Это же самоубийственный приказ. Нас всех…

Тодзи удивился: доктор проговорила это едва ли не с заботой, и сразу вспомнились оброненные когда-то давно, как в другой жизни, слова Икари о том, что этих женщин связывает какое-то общее прошлое.

– Сорью должна быть эвакуирована… – сказала Кацураги, отстраняя ее руку.

– Не ценой экспедиции.

– А какой ценой?

– Ты слишком больна, чтобы принимать такие решения. Оставь их мне.

Полковник опустила голову и вновь кашлянула.

– Ты отстраняешь меня от командования?

Тодзи замер, ожидая слов Акаги. Доктор засунула руки в карманы халата и твердо произнесла:

– Временно – да. После твоего выздоровления я верну все полномочия.

Тодзи сглотнул. Грохот разрядов и канонада уплывали куда-то далеко. Кацураги кивнула и повернула голову к Рей:

– Как ты думаешь, Аянами, что случится с Синдзи-куном, если Аска погибнет?

– Что ты… – начала было Акаги.

– Ему будет плохо, – спокойно сказала Рей после секундного раздумья.

– Ты этого хочешь? – закашлялась полковник.

– Смерти Сорью? – зачем-то уточнила Рей.

Тодзи ощущал, что все происходящее нереально. Что он не оставлял будущую жену на далекой базе. Что похода по загаженным радиацией и миражами пустошам не было в помине. Что нету боя двух титанов, нет командирской свары на мостике, нет и хладнокровной Аянами… «Кстати, ее и так ведь словно бы нет…»

Кацураги закашлялась сильнее и отняла руку от губ, чтобы выдавить:

– Нет Рей. Ты хочешь, чтобы было больно Синдзи-куну?

Судзухаре показалось, что Аянами заколебалась, но потом девушка все же отрицательно мотнула головой и посмотрела на Акаги.

– Итак… Риц-тян, – повернулась полковник к изумленному заместителю. – Или ты сейчас свалишь к своим пробиркам, или я тебе засчитаю попытку бунта.

– Мисато, ты сошла с ума! БМК надо убрать, и плевать на… – взорвалась доктор, но немедленно затихла.

Тодзи изумленно смотрел на голубоволосую девушку, которая неуловимым движением выбросила из ножен меч и теперь приставила его острие к горлу Акаги. Рубка замерла, а Кацураги из последних сил рухнула в командирское кресло.

– Слишком больна, да? – ухмыльнулась полковник. – Поскольку у нас всего двести двадцать три члена экспедиции, то я переподчинила двести двадцать четвертого лично себе. Приказу командующего не противоречит.

Акаги отставила руки в стороны, стараясь не делать лишних движений, и Тодзи очень хорошо понимал доктора: ничего не выражающие глаза Рей Аянами оставляли очень мало сомнений в ее решимости. Сердце Тодзи стучало частыми ударами: «Что мне делать… Что мне делать…» Он не был уверен в состоянии полковника, не был уверен в здравомыслии Акаги, зато ни капли не колебался относительно Рей. «Чума побери этот поход…» Что ни день, он попадал в ситуации, слишком скользкие для устава и четкого распределения сфер полномочий, но это был уже перебор.

– Конечно, приказать Аянами что-то очень проблематично, учитывая, что она верна только одному человеку, но мне удалось, как видишь, найти выход… Фумидзиру!!.

Начальник расчета рванулся к девушке, поднимая пистолет, и треснул выстрел.

Рей отбросило в сторону и развернуло попаданием в бок, и Тодзи среагировал, увидев глаза полковника: это был взгляд здорового – по крайней мере, умом – перепуганного человека. Одним прыжком он сбил с ног Фумидзиру, с оттяжкой хлестнул ему по шее, как учил дед, и командир орудийного расчета сразу же обмяк.

– Не двигаться. Руки так, чтобы я видела.

Оглянувшись, он понял, что Акаги воспользовалась ситуацией не хуже, чем он: в руках доктора блестел хромом карманный пистолет, нацеленный точно на него. Судзухара послушно поднял руки.

– Мисато… – сказала доктор с грустью. – Ты зря решила бороться с судьбой таким идиотским методом. Зря.

– Сука ты, Рицко, – устало сказала полковник, оставив попытки встать.

Акаги пожала плечами и дернула стволом пистолета:

– Судзухара, к управлению. Увести БМК, юго-юго-восток, не меньше мили.

Тодзи начал подниматься, и замер, надеясь, что он сошел с ума. Позади Рицко вставала с пола Аянами, неслышно поднимая клинок. Аянами, которой попали в печень. Аянами, которая должна была тихо истечь кровью минуты за три.

Рей встала и приставила острие к затылку Акаги.

– Приказывайте, полковник.

* * *

Судзухара бежал к раскочегаренному танку проекта «ЕВА», а в ушах гремели перекрывающие битву слова Рей – ответ на его немой вопрос о невозможном: «Пока я нужна Икари, я никуда не уйду».

Воздух бился в респираторе, собственное дыхание обдавало лицо влажным теплом, а Тодзи отчаянно бился с мыслью о победе людских эмоций над дисциплиной, приказами и смертью.

– Пошел, – рявкнул он на зазевавшихся техников. – Уйдите, сержант, я сам поведу.

Он втиснулся в узкое кресло и бросил танк вперед. Впереди сошлись в схватке «Тип-01» и Ангел, машина искрящей глыбой висела над чудовищем, и между ними хлестали столбы молний. Густые пасынки разрядов кнутами охаживали тела борцов, били в землю, и в частых рокочущих ударах слышался несмолкаемый гул и вой двигателей ЕВЫ. По черному месиву непрестанно лупили почти что прямой наводкой пошедшие на кабельтов танки, но видимого вреда не причиняли. Тодзи с трудом оторвал взгляд от сражения и всмотрелся в приближающуюся цель их рывка: огонь на обшивке поверженного «Истребителя» уже почти погас, но лобовая и грудная пластины выглядели как сплошное месиво. Танк взметнул фонтан грязи и остановился бортом к полуоторванному манипулятору.

– Лейтенант, давайте ближе к левому пилону, – крикнул техник. – Там по плану должна быть аварийная шахта.

Тодзи кивнул и вновь сдвинул машину: пробиться через основной вход на расплавленной груди не представлялось возможным.

– Она хоть жива?

– Так точно, – кивнул сержант-радист. – Принимаем данные самописцев.

– Хорошая машина, – зачем-то добавил техник. – Была.

Они выскочили из танка и подбежали к плечу титана. Впереди с фонарем бежал техник, сверяясь по записной книжке.

– Узел «А», узел, «А-8»… Вот!.. БЛЯ!!

Едва видимый люк покрывали густые наплывы все еще багрового металла, хлестнувшего на плечо с груди. Тодзи обмер, но первым опомнился именно он:

– Слушай команду. Ты и ты – со мной. Тащим трос, забрасываем вон за тот узел.

– Вы хотите…

– Заткнитесь. Видишь полубалку? Мы танком сорвем расплав, пока он еще не застыл.

– Есть!

Тодзи побежал вперед и тут на пустоши обрушился звенящий вой, вой куда громче, чем крик Ангела. Он упал и обернулся, не сомневаясь, откуда может идти этот звук.

Нависшая над исчадием пустошей машина пылала запредельным светом: прожекторы, словно взбесившись, выжигали во мгле лучами какие-то сумасшедшие иероглифы, а энергоклинки налились темно-синим свечением. Над «Типом-01» расходилась мгла, пробивая колодец – вверх, к небу, и вокруг полыхающей машины начало сгущаться прозрачное облако красных точек. Тодзи бросил взгляд на потерявший рассудок счетчик Гейгера: судя по приборам, конвой сейчас должно было сжечь потоком заряженных частиц.

Алое облако втянулось в себя, сложилось в клин между вбитыми в тело Ангела клинками и с низким гулом ухнуло в дрожащую тушу.

– Ложись!!! – заорал Судзухара, сомневаясь, что его кто-то услышит в этом аду.

Вспышка словно отключила вместе со зрением и все остальные чувства. Огненное облако, ошпарив «Тип-01», взметнулось в небеса, и Судзухару поволокло по земле ударной волной, мимо него пролетел техник, остановленный только гусеницей танка. Дрожь земли, порывы горячего ветра, и в довершение кошмара – полужидкие ошметки Ангельского тела, падающие с низких небес. Содрогаясь под ударами тяжелых капель слизи, Тодзи встал, рядом с ним поднимались другие техники.

Хлынувший в пустоту туман мгновенно заволок поле боя. Судзухара потряс головой и прислушался. Гремели по броне падающие ошметки, из люка танка доносились знакомое гавканье переклички по радио.

«Хоть не всех приложило…»

– Сержант…

– Мать твою… Твою же мать… Что это…

– Сержант! – рявкнул Судзухара и потряс того за плечо.

– А? – Пустые глазницы респиратора, наконец, взглянули ему прямо в лицо.

– Сорью. Спасти. Трос, – раздельно сказал Тодзи. «Не бомбили тебя никогда, сученок», – подумал он, наблюдая за дрожащим человеком, который принялся наощупь искать крюк на барабане лебедки.

Судзухару и самого пошатывало, а перед глазами стоял взрыв, уничтоживший врага и Икари, – неимоверная картинка, даже для его опыта пути сквозь Атомные земли. Тодзи влепил несильного леща подбежавшему технику и молча указал на второй крюк. Земля все еще дрожала, и лейтенант изо всех сил пытался удержать себя на ногах, понимая, что как минимум слабое сотрясение он заработал. «Плевать. Если верить всему подряд, то мне еще и шесть-семь сотен смертельных доз впаяло», – подумал он.

Он взвалил на себя третью бухту троса и вдруг понял, что дрожь земли существует вовсе не в его голове. Тодзи поднял взгляд, и первое, что он увидел, – три луча, пронзающие мглу. Источники света синхронно колебались и приближались с хорошо знакомым ему грохотом – с такими же звуками каждый день перед перископами БМК вышагивал «Тип-01». Огромный дредноут, покрытый затвердевшими черными потеками, выплыл из тумана, колебля твердь. Судзухара выронил бухту и больно придавил себе ногу, но это все было пустое: машина пошарила лучами по земле, ощупала ими поверженного товарища, и вдруг звук ее двигателей сложился в стон. Сведя световые клинки на груди «Истребителя», черный «Тип-01» с глухими хлопками отстрелил горячие искореженные клинки, один из которых вонзился в землю, а другой, высекая шипение из покрытой слизью земли, тяжело укатился в сторону.

ЕВА наклонилась, уперла левый манипулятор куда-то в «пах» «Ягдэнгеля», а на правом шевельнулся двупалый гидравлический захват. «Тип-01» взвыл, послышался громкий скрежет. Захват поднялся, неся добычу – искореженный кусок брони, ЕВА развернулась всем корпусом и разжала хватку. Вновь заголосили двигатели, и еще один ломоть оплавленной плоти улетел в сторону. Огромный корпус «Истребителя» содрогался от ударов, и, наконец, «Тип-01» замедлился и одним бережным движением вырвал из-под брони кабину. Прожектор наотмашь хлестнул ошарашенного Тодзи по глазам. ЕВА выпрямилась и в два шага подошла к танку проекта.

«Я, блядь, сплю» – подумал Судзухара, наблюдая, как машина приземляет искореженную кабину в пяти метрах от него. Горячие потоки из охлаждающих турбин едва не сбивали с ног. Техники, не особо задумываясь, рванулись к цели операции, а Тодзи не мог оторвать взгляд от возвышающейся над ним глыбы. С лязгом погасли прожекторы, и к земле устремились опоры, но машина, не дожидаясь их закрепления, почти по-человечески опустилась на колени и склонила нагрудную бронепластину прямо над Тодзи.

Загремели приводы, с глухим стоном машина раскрывалась, и вой ее турбин становился все тише. Наконец, с глухим хлопком выдвинулась стрела над черной пастью кабины, и все стихло.

Судзухара понял, что покрывается потом. В голове плясала абсурдная мысль, что в кабине никого, что Икари сгинул, испарился, а проклятая богами машина сама довершила бойню, но в тишине, нарушаемой только рокотом приближающихся танков, тонко запел двигатель лебедки.

Человеческая фигура держалась за петлю одной рукой, другая была плотно прижата к лицу, и Тодзи приготовился ловить пилота, если тот сорвется, но все обошлось. Синдзи сам опустился на землю и замер.

– Икари? Ты… как?

Синдзи молчал и вдруг сделал странный поворот всем торсом, шагнул раз, два, поклонился и с до жути знакомой механической пластикой упал на колени. Все это время он прижимал к лицу респиратор. «Как он выбрался из шлема?.. Как он отстегнул замки?..» – думал Тодзи, подхватывая валящегося на бок Икари.

Эти мысли были абсолютно неважны, ведь Тодзи уже понял, что последние движения Синдзи один в один повторяли последние движения «Типа-01»: вырвать кабину, поднести, опустить и отключиться.

«Отключиться… Что же ты сотворил, Икари?»