Текст книги "Люди как боги (илл. С. Цылова)"

Автор книги: Сергей Снегов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

9

Утром меня разбудил Альберт. Он ухмылялся в видеостолбе.

– Проснитесь!– кричал он.– Как здоровье после вчерашнего? Мы с Мери добрались великолепно. Она передает вам привет. Да проснетесь ли вы наконец?

– Что случилось?– спросил я, вскакивая.– Почему такая спешка?

– Разве вы забыли,что сегодня опробование связи с Орой? Я вызываю вас уже со станции. Кого из ваших друзей приглашать?

– Жанну, жену Андре, и Мери. Впрочем, я уже пригласил их.

Я быстро оделся и поспешил к аэробусу на станцию.

Там уже все было подготовлено к открытию связи.

Гостей было немного,среди них Жанна.Я провел ее в зал и сел рядом с ней. Она попросила продемонстрировать во время сеанса связи места, где произошли сражения с разрушителями, я пообещал сделать все, что возможно.

Потом появилась Мери. Она с улыбкой пожала мне руку.

– Что вы сделали с Ромеро, Эли? Вы знаете, что он сразу после праздника улетел на Ору?

– Вас это огорчает, Мери?

– Разве похоже, что я огорчена? Вы, кажется, заподозрили, что я увлечена вашим другом?

– Очень рад, если не увлечены.

Положительно, у нее было неплохое настроение. Я первый раз видел ее такой веселой.

– Эли,вы разговариваете так,словно сами влюбились в меня.Не забывайте, что у нас нет взаимного соответствия. Ничего хорошего для вас из этого не получится.

– Как и для вас,– сказал я и показал ей место рядом с Жанной.

Пуск установки поручили Альберту.Он разместился в кабине,устроенной тут же,в зале,позади нас.Перед нами зиял темный ящик, нечто вроде сцены театров -приемный стереообъем станции.Возмущения плотности пространства,переведенные дешифраторами на язык человеческих звуков, линий и красок, должны были вещно изобразиться в стереообъеме.

– Луч в пространстве,– сказал Альберт в двенадцать часов.

Внешне все совершалось без эффектов– Земля не затряслась и не загудела, атмосферу не полоснуло пламя, даже кресла не дрогнули.

Но каждый из нас знал,что в мировое пространство рванулся поток энергии еще не слыханной мощи и концентрации. Прими этот поток иную, более вещественную форму и попади в него любая планета– даже вспышки не произойдет, просто исчезнет планета, словно и не было ее никогда.

И от одной мысли, что мы присутствуем при высвобождении чудовищно огромных сил, я испытывал гордость.

– В луче звездолет,– доложил автомат.– Расстояние– полпути до Оры.

– Это «Кормчий»,– воскликнул Альберт.– Очертания старого звездолета.

Стереообъем дымно сиял,и в нем плыла одинокая темная точка.Это мог быть любой звездолет– и старый, и новый.

– Ора в луче! – крикнул Альберт.

Ора летела навстречу, быстро увеличиваясь в тумане стереоэкрана.Это были пока наши импульсы,отраженные от нее,потом стали действовать ее собственные, от отосланной на Ору установки СПВ-2. Мы увидели зал Звездных Приемов, много людей, среди них Веру,Ольгу, Аллана, Мартына Спыхальского.

– Так что же?– сказал Спыхальский с подходящей случаю торжественностью. – Откроем первую быстродействующую галактическую передачу? Ора докладывает Земле: мы в луче.

Я ответил за всех, находившихся на станции, а также за всех, кто в этот момент слушал и наблюдал нас на планете:

– Земля горячо обнимает вас!

Спыхальский доложил, что установка СВП-2 пущена в срок, налажена связь со звездолетами и близкими светилами.Связь работает отлично. «Звезда со звездою говорит напрямую, запаздываний нет!»– объявил он.

– Попробуем теперь достать скопление в Персее, – сказал я Альберту.

Наступил решающий момент испытания.Земля выбрасывала свои могучие локаторные лучи на пять тысяч светолет. Теперь должно было стать ясно, оправдались ли расчеты нашего проекта или мы потерпим поражение.

Несколько минут прошли в молчаливом ожидании.Потом в стереообъеме зажглось великолепнейшее из скоплений нашего района Галактики– две звездные кучки, несколько тысяч ярчайших светил…Я видел знакомую картину, ровно год я каждый день рассматривал ее в командирском зале несущегося в Персей звездолета.

И снова я не сумел отделаться от старого жутковатого ощущения, будто я вижу удар столкнувшихся звездных кулаков – звезды разлетались в стороны, как осколки… Скопление вспухало, звезды в нем разбегались. Теперь мы были где-то неподалеку от Угрожающей.

– В сверхсветовой области две флотилии звездолетов,– бесстрастно доложил автомат.– Идут параллельными курсами, скорость не выше ста световых.

Мы увидели точки, медленно плывущие в светящемся тумане стереообъема. В первой группе было пять, во второй семь кораблей. Куда они шли? Нападать на блокированные планеты галактов? Обычный рейс в безраздельно контролируемом ими пространстве или свирепая попытка уничтожить внутренних звездных врагов, перед тем как подоспеем мы, враги внешние?

Я улыбался, сидя в кресле. Превращение Земли в величайшее ухо, глаз и голос Вселенной удалось! Альберт дал свет в зал.

– Ты видела места где исчез Андре,места,где он сейчас томится, – сказал я Жанне.– Верь, Жанна, верь– ждать уже недолго!

Она вытирала покрасневшие глаза. Я повернулся к Мери. Мери не было.

– Твоя знакомая ушла, когда показался Персей,– сказала Жанна. – Я хотела обратить твое внимание,но ты так следил за этими крейсерами… Тебя огорчает ее уход, Эли?

– Скорее радует! – сказал я весело.

После этого я обратился к Альберту:

– Итак, пуск состоялся. В соответствии с решением Большого Совета, я с этой минуты свободен. Желаю успеха, Альберт.

Он крепко пожал мне руку.

10

Теперь оставалось немногое. Вещи, собранные заранее, ждали меня на космодроме. До вечернего экспресса на Плутон оставалось три часа. Я вызвал Мери. Охранительница отыскала ее на одном из городских проспектов. Мери шла домой,сердитая и заплаканная.У нее были красные глаза, я различал это даже в видеостолбе. Она вздрогнула, когда я неожиданно засветился перед ней.

– Вы пытались убежать,-сказал я,-но я вас нашел.И хочу,чтобы вы немедленно прилетели ко мне. Мне очень нужны вы, Мери…

Она смотрела в сторону, потом сказала очень неохотно:

– Ладно, вечером. Если у меня появится настроение видеть вас…

– Вечером будет поздно, Мери. Я улетаю на Ору сегодня.

Пораженная, она взглянула мне в глаза:

– Хорошо, я вызываю авиетку.

Мы появились на космодроме одновременно. У нее опять переменилось настроение.Теперь Мери была недоброй и язвительной.Она не протянула мне руки,она собиралась на прощанье посмеяться надо мной.

– Когда прибудете на Вегу, передайте… – начала Мери, но я прервал ее.

– Не знаю, удастся ли скоро побывать на Веге. Мы идем в Персей. Я хочу, чтобы вы полетели с нами.

У нее был такой удивленный вид,что я рассмеялся. Она совсем рассердилась.

– Я не из тех, кто любит шутки,– сказала она в негодовании.– Очень жалею, что приехала вас провожать.

– Я не шучу,Мери.Ничего я так в жизни не хотел, как того,чтоб вы сопровождали меня! Что вас держит на Земле? Вам будет хорошо, обещаю! А на Плутоне вы возьмете все, что вам нужно в дальнюю дорогу.

Она колебалась. На глазах у нее опять появились слезы.

– Удивляюсь вам,– сказала она.– Вы, кажется, задумались над тем,что мне хорошо и что плохо. До сих пор вы больше думали о себе.

– Это потому,что до сих пор я чаще бывал с собою,чем с другими,Мери.К тому же, мужчины эгоистичней женщин, так написано в древних книгах. Но теперь все это переменится.

– Вы решили покончить со своим мужским эгоизмом?

– Наоборот,стремлюсь ублажить его.Оставить вас на Земле и потом не знать ни днем ни ночью покоя– что с вами,не влюбились ли в кого, не заболели ли? В тысячу раз спокойнее,если вы рядом, смотри в глаза, сколько хочешь, говори, когда хочешь,беги исполняй желания,с наслаждением слушай,как тебя ежедневно, ежечасно, ежеминутно пробирают!… Я слишком большой эгоист, чтоб упустить свое счастье.

– У вас странный эгоизм, Эли.

– Какой есть.Идемте, Мери, остались минуты…

Она сделала шаг к звездолету и остановилась.У нее грозно хмурились широкие брови.

– Но предупреждаю, Эли: вашу прекрасную змею…

Я весело прервал ее:

– Она будет и вашей.Вы с Фиолой рождены быть подругами. Идемте, идемте, Мери!

Она все же колебалась.Она шла и останавливалась. Я ласково подталкивал ее. У планетолета она повернулась ко мне. Она была очень бледна.

– Эли, разве это серьезно?– сказала она чуть не плача.– Понимаете вы сами, что делаете? Павел утверждает,что вы способны на самые безрассудные поступки. Вы сейчас…

– Павел правильно говорит,-прервал я ее.-Павел отлично знает меня.И вообще он все в мире знает. Но какое отношение к нам имеют все его удивительные знания? Немного безрассудства– единственное, что нам требуется, чтобы быть вполне разумными.

Я ввел Мери в свою каюту. Она села на диван и радостно засмеялась.

– Эли! Знаете,в каком своем постоянном желании я хотела бы вам признаться?

– Знаю. Вы желали, чтобы мы вдвоем куда-нибудь далеко улетели. Это также всегда было и моим сокровенным желанием, Мери!

КНИГА ВТОРАЯ
ВТОРЖЕНИЕ В ПЕРСЕЙ

Вестник беззвучный восстал и войну многозвучную будит.

С башенной брови, о Кирн, вспыхнул дозорный костер…

Что же, мужайся! Взнуздать торопись ветровеющих коней!

Грудью о грудь на коне встретить хочу я врагов.

Близится пыль их копыт. До ворот они быстро доскачут,

Если очей моих бог не обуял слепотой…

Феогнит из Мегары (VI век до н. э.)

Часть первая
В ЗВЕЗДНЫХ ТЕСНИНАХ
1

Все повторилось, все стало другим.

В прошлый раз я летел на Ору с чувством первооткрывателя. Звездный мир на полусферах стереоэкрана был первозданно ярок.Сейчас мы мчались проторенной дорогой, десятки кораблей впереди, десятки позади.Хорошо известные звезды неслись навстречу и погасали в отдалении– нового не было. Я торопился. Я больше не хотел быть звездным туристом. Воин величайшей армии, когда-либо собранной человечеством,– я опаздывал на призывной пункт!

– Не понимаю тебя,– сказала Мери, хмуря широкие брови.– Без тебя в Персей не уйдут– зачем нервничать? И неужели красота мира становится меньше, если ты уже любовался ею?

– Она перестает быть неожиданной,– пробормотал я, мрачно взирая на Альдебаран, который все увеличивался.

В Мери есть что-то общее с Верой, хотя внешне они не схожи. Та прямолинейная,сухая логика, что зовется женской, у них, во всяком случае, одинакова.

– Красота– это совершенство,то есть максимум того, что всегда ожидается и всегда желается.Желаемая ожиданная неожиданность– согласись,это нелепо, Эли.

– Согласись и ты, Вера…– начал я запальчиво и запнулся.

Мери рассмеялась.

– Я видела твою сестру лишь на стереоэкранах.Но ты уже не первый раз называешь меня Верой.И ошибаешься ты, лишь когда не прав и собираешься оправдываться. Разве не так?

Я поцеловал Мери. Поцелуи, кажется, единственное, что не требует ни обоснований, ни оправданий.

Мери все же пожаловалась:

– Я думала, ты будешь мне гидом на первой моей звездной дороге. Когда-то поездки молодоженов назывались свадебными путешествиями. У меня впечатление, что наше свадебное путешествие тебе наскучило.

Я стал вспоминать,что знаю о светилах, рассказал о полете в Плеяды и Персей.

– Звездная бездна со всех сторон, и мы куда-то падаем в ней,– сказал я с волнением.– Это нужно почувствовать, Мери: звездная бездна– и ты в ней все падаешь, падаешь, падаешь…

– Звездная бездна, и ты в ней падаешь, падаешь, – повторила Мери тихо. Она склонила лицо, я не видел ее глаз.

2

На Оре нас встретило так много друзей, что я устал обниматься, хлопать по плечу и жать руки. Рядом с Верой стоял Ромеро– как обычно изящный и холодно-подтянутый. Он ограничился тем, что крепко пожал мне руку.

С Мери Ромеро разговаривал так,что даже незнакомый явственно различил бы иронию.

– Вас можно поздравить, дорогая Мери? Насколько я понимаю, осуществились ваши заветные мечты?

Если раньше я опасался,что Мери влюблена в Ромеро, то сейчас мне показалось, что она его ненавидит, так раздраженно заблестели ее глаза.

– Вы угадали, Павел. Самые заветные из моих мечтаний!

Он почтительно развел руками, церемонно склонил голову,– так, наверное, в древности изображали поздравления.

– Что это значит?– Вера с недоумением переводила взгляд с меня на Мери и с Мери на Ромеро.– Случилось что-нибудь важное, брат?

– Для меня– важное!– Я взял Мери за руку.– Познакомься с моей женой, Вера.

Я всегда удивлялся быстроте, с какой женщины сдруживаются.

У мужчин мгновенное взаимопонимание не развито, мы раньше обмениваемся приветствиями,долго присматриваемся,принюхиваемся и прищупываемся,прежде чем начинаем соображать, чего нам друг от друга надо. Условности поведения у нас сильнее, мужчины и доныне жертвы этикета.Я бы на месте Веры часок потолковал с Мери, потом взял ее дружески под руку.Вера же просто шагнула к Мери, а та бросилась к ней в объятия.

– Наконец-то, Эли!– возгласила Вера, отпуская Мери.– И ты, кажется, сделал удачный выбор, брат.

– Не очень удачный! Справочная предрекла нам развод на третьем месяце брачной жизни. Правда, уже идет четвертый…

Вера увлекла Мери в сторону,а я поступил в безраздельное обладание приятелей. Пополневшая Ольга пожелала мне счастья, Леонид добавил своих поздравлений,Аллан похвастался,что никогда не изменит корпорации холостяков, а Лусин, глядя с нежностью, словно я был выведенным в его институте крылатым человекобыком, вдруг промямлил:

– Хочешь подарю? Дракон! Изумительный. Летай с Мери. Райское счастье.

– На огнедышащих драконах летать только в ад, а это я погожу,– сказал я.

Прилетевший Труб увеличил общую сумятицу.Я выбрался из его крылатых объятий основательно помятым.Прошло не меньше часа, прежде чем установился упорядоченный разговор взамен сплошного смеха и выкриков.

– Вы не сердитесь на меня,Павел?– спросил я Ромеро.– Я имею в виду совет насчет Оры…

– Я благодарен вам,Эли,-сказал он без обычной напыщенности.– Я был слепец, должен это с прискорбием признать. Наше примирение с Верой было так неожиданно быстро…

Я не удержался от насмешки.

– Не верю в неожиданности, особенно в счастливые. Хорошая неожиданность требует солидной подготовки.Этой,как вы помните, предшествовала наша ссора в лесу.

– Неожиданности у вас здесь будут,– предрек он.– И очень скоро, любезный друг.

Вера с Мери подошли к нам. Вера сказала:

– Нам нужно наедине поговорить о походе в Персей.Может быть, сделаем это не откладывая?

Я удивился, почему о походе в Персей нужно беседовать наедине.

– У меня обязанности гида, Вера. Мери впервые на Оре.

– Тогда приходи после прогулки в мой номер.

Лусин объявил,что не успокоится, пока не продемонстрирует мне с Мери зверинца,вывезенного с Земли.Мы не стали огорчать Лусина и пошли к его питомцам.Одних пегасов было не меньше сотни– черные, оранжевые, желтые, зеленые, красные с белыми искрами, белые с искрами красными– в общем, всех поэтических красок, воинственно ржущие, непрерывно взлетающие, непрерывно садящиеся…

Труб, скрестив на груди крылья, с насмешливой неприязнью следил за сутолокой.

– Неразумный народец,– проворчал он.– Не умеют ни читать, ни писать. Я уже не упоминаю о том, что не говорят по-человечески.

В первый год пребывания на Земле Труб справился с азбукой,а перед отлетом на Ору сдал экзамен за начальную школу, а там интегральное исчисление и ряды Нгоро.На Оре Труб устроил для своих сородичей училища.У ангелов обнаружились недюжинные способности к технике. Особенно они увлекаются электрическими аппаратами.

– Это же только лошади, хотя и с крыльями,– сказал я.

– Тем непростительней их тупость.

Было забавно,что один из любимцев Лусина поносит других его любимцев.Лусин от ангела, однако, легко сносил то, чего не потерпел бы от человека.

– Расист,– сказал он и так ухмыльнулся,будто ангел не ругал,а превозносил пегасов.– Культ высших существ. Детская болезнь развития.

За конюшней пегасов мы увидели крылатого огнедышащего дракона.Он был такой огромный, что походил скорее на кита.Он лежал, пламенно-рыжий, в толстенной броне,из ноздрей клубился дым, а когда он выдыхал пламя, проносился гул. Полуприкрыв тяжелыми веками зеленые глаза,крылатое чудовище надменно посматривало на нас.Казалось невероятным,что эта махина может парить в воздухе.

– У него корона! – воскликнула Мери.

– Разрядник!– с гордостью объяснил Лусин. – Испепеляет молниями. Хорош, а?

На голове дракона возвышалась корона– три золоченых рога.С рогов срывались искры, красноватое сияние озаряло чудище.На молнии, испепеляющие врага, искорки похожи не были.

– Проверь,– предложил Лусин.– Кинь камень. Или другое.

На прибранной Оре найти камушек непросто.Я метнул в дракона карманный нож. Дракон рывком повернул голову, глаза остро блеснули, туловище хищно изогнулось, а молния, вырвавшаяся с короны, ударила в ножик, когда тот еще летел, – ножик бурно вспыхнул, превращаясь в плазму. И тотчас вторая молния, только еще мощней, разрядилась прямо мне в грудь. Если бы жители Оры не защищались индивидуальными полями, все мы, безусловно, были бы ослеплены вспышкой, а сам я, так же безусловно, разлетелся бы плазменным облачком.

– Может сразу три молнии,– восторженно пояснил Лусин.– И по трем направлениям. Имя– Громовержец.

– Не хотел бы я схватиться с Громовержцем в воздухе,– сказал потрясенный ангел.

Дракон успокаивался– приподнявшееся тело опадало, над короной плясали синеватые огни Эльма, тяжелые веки прикрывали потухавшие зеленые глаза.

– Громовержец так Громовержец,– сказал я.– Существо эффектное. Но зачем нам в Персее громовержцы с пегасами?

– Пригодятся, Эли.

Я тогда и понятия не имел, как жестоко Лусин будет прав!

Мы с Мери вышли наружу,оставив Лусина с его созданиями и с Трубом. Был вечер, искусственное солнце погасло.

– Одни!– воскликнул я.– На Оре– и одни, Мери!

– До сих пор ты больше стремился к своим друзьям,чем к одиночеству со мной, – упрекнула Мери.

Я рассмеялся. Нигде мне не бывает так хорошо, как на Оре!

– Ты,кажется,приревновала меня к Лусину и Трубу?Пойдем, я покажу тебе Ору.

Мы долго гуляли по проспектам планеты,заходили в опустевшие звездные гостиницы.Я рассказывал, как познакомился с альтаирцами, вегажителями, ангелами.Прошедшее нахлынуло на меня,призраки,как во плоти,двигались рядом. Я вспомнил и об Андре. Здесь он совершал великие открытия, а я зубоскалил, придирался к мелким ошибкам. Пока он жил среди нас, мы недооценивали его, я больше других был этим грешен.

Внезапно я увидел слезы в глазах Мери.

– Я чем-то расстроил тебя?

Она быстро взглянула на меня и спросила почти враждебно:

– Ты не замечаешь во мне перемен?

– Каких?

– Разных… Ты не находишь, что я подурнела?

Я смотрел на нее во все глаза.Никогда еще она не была так красива. Она отвернулась, когда я сказал об этом.Погасшее было солнце разгорелось в луну – на Оре по графику было полнолуние.

– Ты странный человек,Эли,– заговорила она потом. – Почему, собственно, ты в меня влюбился?

– Это-то просто. Ты– Мери. Единственная и неповторимая.

3

– Ты удивлен,что беседа наедине?– так начала Вера.– Дело в том, что речь пойдет о личностях.По решению Большого Совета я должна обсудить с тобой, кого назначим адмиралом нашего флота. Требований к адмиралу больше, чем к командирам кораблей.

Я пожал плечами:

– Я раньше должен услышать, что это за требования.

– Во-первых, общечеловеческие– смелость, решительность, твердость, целеустремленность, быстрота соображения… Надеюсь, не нужно подробней? Во-вторых, специальные– умение командовать кораблем и людьми, хорошая ориентировка в галактических просторах, понимание противника и его приемов борьбы. И, наконец, особенные– широкий ум, ощущение нового, а также живое, доброе, отзывчивое сердце, глубокое понимание наших исторических задач… Ибо этот человек, наш адмирал, будет верховным представителем человечества перед пока малознакомыми, но, несомненно, мощными галактическими цивилизациями.

Я расхохотался:

– Ты нарисовала образ не человека, а божества. Сусальный лик, а не лицо. К несчастью, люди не боги.

– Нужен лишь такой командир. Другому нельзя поручить верховное командование.

Мы стали перебирать кандидатуры.Ни Ольга,ни Леонид, ни Осима, ни Аллан не подходили,это было ясно.Я упомянул Веру.Она отвела себя. Я сказал, что если бы Андре не был в плену, он подошел бы всех лучше. Вера отвела и его: она считала, что у Андре ум остер, но не широк.

Эта игра в кандидатуры начала мне надоедать. Мне все равно, кто будет командовать.Пусть обратятся к Большой– бесстрастная машина даст точный ответ.

– Мы обращались к Большой.

– Что-то не слыхал.

– Это держалось в секрете. Мы предложили машине проверить правильность кандидатуры, принятой единогласно Большим Советом. Машина подтвердила наш выбор.

Я был удивлен, и даже очень. Что-что, а решение Большого Совета могли от меня не таить, кое-что и я смыслю в делах Персея.

– Кто же этот удивительный человек, так совершенно наделенный прописными достоинствами, что вы единогласно прочите его в свои руководители?

Она сказала спокойно:

– Этот человек– ты, Эли.

Я был так ошеломлен,что даже не возмутился.Потом я стал доказывать, что их решение– вздор, ералаш, чепуха, ерунда, нелепость и недомыслие, она может выбирать любое из этих определений.Себя-то я знаю отлично.Ни с какой стороны я не вписываюсь в нарисованный ею силуэт идеального политика и удачливого военачальника.

– Ты, кажется, вообще отрицаешь у себя какие-либо достоинства?

– Кое-какие хорошие человеческие недостатки у меня есть.

– Не очень основательно, хотя и хлестко, Эли.

– Уж каков есть.

– Если ты будешь упорствовать,твое сопротивление вызовет недоумение и обиду.Зачем оскорблять поверивших в тебя?

Подавленный, я молчал. Как и в детстве, когда она меня распекала, а я не находил защиты от ее настояний.Но радости не было.Я припомнил,как возмутился спокойствию Ольги, когда ее назначили командующей эскадрой. Былая наивность повыветрилась из меня– я не ликовал, а страшился огромной ответственности.

– И долго ты будешь молчать?– иронически спросила Вера.

– Рассмотрим еще разок другие кандидатуры.

– Большой Совет рассматривал их. Государственная машина придирчиво исследовала каждого человека на годность в командующие. Капитаны кораблей пришли в восторг, узнав о решении Большого Совета. Тебе мало этого?

Я понял, что выхода мне не оставили.

– Согласен,– сказал я.

Она хладнокровно кивнула головой. Иного она и не ждала.

– Теперь о других назначениях.У тебя будут два заместителя и три помощника.Заместитель по государственным делам– я,по астронавигации – Аллан Круз. Помощники, командующие тремя отдельными эскадрами,– Леонид, Осима и Ольга. Возражений нет?

– Нет, конечно.

– Еще один пункт.Ты когда-то был моим секретарем,правда, не очень удачным. Теперь тебе самому нужно иметь секретаря. В секретари предлагают…

– Надеюсь, не тебя!– сказал я с испугом.

– Я твой заместитель, а это выше, чем секретарь.

– Извини, я не силен в рангах. Так кого прочат мне в секретари?

– Павла Ромеро.На него возложены также функции историографа похода.Но, если ты возражаешь, мы подберем другого.

Я задумался. Взаимоотношения с Павлом были слишком сложны, чтобы ответить простым «да» или «нет».Я не знал другого человека, столь резко отличавшегося от меня самого.Но,может быть,несходство характеров и требовалось для удачной совместной работы?

Вера спокойно, слишком спокойно, ожидала моего решения. Я улыбнулся. Я видел ее насквозь.

– Разреши задать один личный вопрос, Вера?

– Если о моих отношениях с Ромеро, то они сюда не относятся. Действуй так, словно Ромеро мне незнаком.

– Павел, вероятно,будет лучшим секретарем,чем я командующим.Я принимаю его с охотой. Теперь можно задавать щекотливые вопросы? Я никогда не вмешивался в твою жизнь, Вера, но один раз позволил себе это. Должен ли я извиниться?

– Скорее я должна благодарить тебя за вмешательство!

Оставлять что-либо недосказанным мне не хотелось.

– Павел передавал тебе, при каких обстоятельствах произошла наша последняя беседа?

– Чуть не превратившаяся в драку?Я знаю обо всем: как он почти влюбился в Мери, и как ты встал на его дороге, и как Мери перед тем праздником в лесу призналась Павлу,что любит тебя и любит давно, с какой-то вашей встречи в Каире.И если бы не опьянение,Павел поздравил бы тебя там же, у костра, а не полез в драку.

– А вот я этого не знал. В Каире Мери обругала меня, как если бы возненавидела с первого взгляда.

– А мне сказала сегодня,что ты так беспомощно взглянул, когда она обозвала тебя грубияном,что у нее застучало сердце. Тебе повезло, Эли, и я хочу, чтоб ты знал: я очень люблю твою жену.

– Я тоже,Вера.У нас с тобой не так много было случаев, когда бы мы сходились во мнениях. Можно уйти?

– Теперь ты должен мне разрешать или не разрешать,-педантично напомнила она.

– В таком случае, я разрешаю себе уйти, а тебе разрешаю остаться.