Текст книги "Обычная жизнь (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Достаточно, – абсолютно спокойным тоном прервал меня Гендо. – Тебе на подобные выводы понадобились всего сутки?

– Нет, больше трёх месяцев, – уголками губ усмехнулся я. – Я всё время хотел понять происходящее и пытался сделать прогноз… В свете новой информации это оказалось более лёгким делом, чем раньше – строить гипотезы на основе хоть каких-то данных проще, чем гадать.

– Мой сын никогда не был ни храбрецом, ни гением… – несколько отстранённо, но достаточно зловеще уронил Командующий. – Он мог набраться храбрости, оказавшись в смертельной опасности… А заполучив хороших учителей и обретя друзей, стать более уверенным в себе… Но вот набраться ума?.. Хмм…

Холодный взгляд прикрытых очками-хамелеонами глаз, не столько изучал меня, словно препарировал. Как редкое животное или интересное насекомое. И почему это он говорит обо мне, как о постороннем человеке?

Момент истины, Виктор? Ещё никогда Штирлиц не был так близок к провалу?

– Ты никогда не знал меня, – ровным тоном произнёс я. – Ты и сейчас не знаешь, кто я такой.

– Напротив. Отлично знаю, – Гендо слегка прищурился. – И точно знаю, что ты изменился. Вот только когда? Когда приехал в Токио-3 или раньше?

– А быть может, когда я уезжал из Токио-3? – слегка подался я вперёд, добавляя во взгляд немного безумия.

– Что ты имеешь в виду?

– Я ведь родился и до четырёх лет жил здесь, пока… – я сделал паузу, сверля Гендо тяжёлым взглядом исподлобья. – Пока не погибла мама.

Прикрыть глаза. Нырнуть в звёздную бездну чужих воспоминаний, которых Синдзи не смог бы вытащить из своей памяти ни за что и никогда.

Не то… Не то… Опять, не то… Ага!..

– Один из секторов штаб-квартиры, наспех переоборудованный в жилой, пока постройка нормального жилья здесь и на поверхности ещё только велась… – чужое воспоминание послушно раскрывается передо мной, словно бутон диковинного цветка. – Похоже, отец, ты так до сих пор там же и живёшь… Надо же – почти одиннадцать лет уже прошло… И Юнит-01. Сколько ему там официально – два года? А на самом деле больше тринадцати…

– Ты не можешь ничего этого помнить, – проскрипел Командующий. – Это просто невозможно. Кто рассказал тебе всё это?

– Хочешь я перескажу последние слова, которые вы произносили в рубке перед активацией Ноль-первого? "Что здесь делает ребёнок? Это – Синдзи, сын Командующего Икари. Икари, тут не ясли, а научная лаборатория! Сегодня очень важный день, так что… Козо, я не думаю, что мой сын сможет чем-то помешать"… Продолжить? Конечно, ты можешь предположить, что всё это рассказал мне Фуюцки, но ведь сам прекрасно знаешь, что это не так.

– Ты был ребёнком. Всего лишь ребёнком!

– Конечно, – я откинулся на жёсткую спинку стула, неосознанно копируя Гендо. Ногу на ногу, руки скрестить на груди – поза максимальной психологической закрытости в беседе… – Поэтому этот ребёнок плакал, когда ты оставил его у своего брата и ушёл. Но это были его последние слёзы.

– Ты ненавидишь меня, – неожиданно спокойным тоном произнёс Командующий.

– Нет, – немного подумал и добавил. – Уже нет. Сначала была горечь и обида. Потом пришла ненависть. Но в итоге осталось только равнодушие.

– Если тебе всё равно, ты мог бы и не сесть тогда в кабину Ноль-первого. Какая разница – будет жить мир или умрёт?

– Мир не виноват в извечном конфликте отцов и детей, – усмехнулся я, ловя ответную ухмылку Гендо. – И вообще, лишние эмоции часто только вредят.

– Превосходно, – Командующий поднялся с места, и я последовал его примеру. – В таком случае следуй за мной.

В общении с Гендо я уже отвык удивляться… Но он до сих пор продолжал не только удивлять, но даже шокировать своими поступками.

Командующий подошёл к стене, нажал невидимую мне клавишу, открывая дверь в небольшую кабину лифта. Вошёл внутрь, следом за ним – я. Двери сомкнулись и лифт начал стремительно опускаться вниз, постепенно набирая скорость.

Какое-то время мы провели в молчании, стоя бок о бок.

– Все твои упрёки справедливы, – наконец нарушил тишину Гендо. – Но я не собираюсь просить прощения – всё это было необходимо, хотя ты и не поймёшь моих мотивов.

– Господин генерал, ваш сын, несмотря на юные годы, уже повзрослел, – саркастически заметил я. – Так что играть в заботливого отца несколько поздновато.

– Уже заметил, – в тон мне ответил Командующий. – Но я и не пытаюсь. Я смог стать отцом только для одного своего дитя – института НЕРВ.

– Тогда, может быть, объяснишь зачем всё это? Все эти странные разговоры?

– Скоро ты поймёшь всё сам.

Лифт всё опускался и опускался вниз, и длилось это, казалось, целую вечность. Чисто по ощущениям мы уже давным-давно миновали границу Мохоровичича и направлялись прямиком в Ад… А впрочем, нет – кажется, наше падение всё-таки заканчивается.

Кабина всё замедляла и замедляла свой полёт, пока не остановилась полностью. В тот же миг в стене кабины откинулась панель, открывая небольшой монитор и клавиатуру. На экране тут же высветилось "подтвердите доступ". Гендо набрал длинный шифр, приложил большой палец к квадрату около клавиатуры, затем снял очки и неподвижно замер, уставившись куда-то в экран. Появилась надпись "пожалуйста, не двигайтесь – проводится сканирование". Тонкий короткий писк, надпись "спасибо, Командующий Икари". Лифт снова тронулся. Пара минут, и всё – похоже, мы достигли пункта назначения. Двери лифта раздвинулись, и перед нами открылся длинный тёмный коридор, скудно освещённый тусклыми дежурными лампами.

Гендо сделал широкий шаг, выходя из кабины, остановился и бросил через плечо.

– Ты хотел знать больше, Синдзи? Хорошо. Тогда я покажу тебе прошлое, настоящее и будущее нашего мира.

Я последовал за отцом, занимая место по правую руку от него и приноравливаясь к его быстрому широкому шагу.

– У меня такое ощущение, что обычным пилотам с их допуском здесь находиться не положено, – иронично заметил я.

– Если здесь будет замечен пилот или кто-либо ещё, не имеющий нужного допуска, он будет убит на месте.

– В таком случае, буду надеяться, что таковой у меня есть… – зябко передёрнул плечами, буквально наяву чувствуя направленные на меня со всех сторон взгляды. Не добрые и не злые, просто взгляды – холодные и нечеловеческие. Так умеют смотреть только оружейные стволы…

– Как у заместителя начальника отдела он у тебя есть.

Да, я очень бы хотел вызнать всю эту информацию… Но я категорически отказываюсь понимать, зачем отцу показывать мне всё это!!!

…Дорогу нам преградила глухая стена, как и весь коридор отделанная сероватым пластиком. Но стена ли?..

Подтвердив мои предположения, Гендо открыл ещё одну скрытую панель и прошёл очередную процедуру идентификации – отпечатки пальцев, сканирование сетчатки глаза и на этот раз забор ДНК посредством тонкой иглы. А после всего этого коридор буквально содрогнулся, и всё вокруг заполонил низкий глухой рокот.

Плита перед нами начала медленно, словно бы с натугой подниматься. Я не удержался и присвистнул от удивления – её толщина чисто навскидку была никак не меньше метров четырёх-пяти. Как только проход открылся полностью, Гендо шагнул вперёд – к светлеющему прямоугольнику выхода. Немного поколебавшись, приличия ради, я последовал за ним.

В принципе, я уже знал, что увижу, хотя и не понимал, с какого перепугу отцу показывать мне Терминальную Догму… Хотя, это уже неважно – сейчас передо мной предстанет небольшое озеро ЛСЛ в ещё одной подземной каверне, посередине исполинский алый крест, а на нём – белая человекоподобная фигура Второго Ангела Лилит, пришпиленного огромными гвоздями и похожим на вилы Копьём Лонгиния…

Мягкий шелест пластика под ногами сменился глухим буханьем, и я с некоторым удивлением понял, что иду по каким-то каменным плитам. Оглядевшись вокруг, понял, что подъёмная плита обнажила истинный материал коридора, в остальной части прикрытый стандартным серым пластиком. Это оказались чёрно-серого цвета огромные каменные плиты, притёртые друг к другу настолько плотно, что между ними, наверное, нельзя было просунуть и бритвенное лезвие…

Наконец мы с Гендо дошли до выхода, и…

Я совершенно по-детски открыл рот от изумления.

Это оказалась ещё одна огромная подземная каверна полусферической формы высотой около ста и диаметром примерно двести-двести пятьдесят метров. Сложена она была из всё того же чёрно-серого камня, как и всё вокруг. Мы же сейчас стояли на высоте примерно метров двадцати на огромном каменном балконе, со спускающимися вниз с двух сторон лестницами. Всё вокруг было скупо освещено неяркими желтоватыми лампами, а первородный подземный мрак тут и там рассекали белые лучи прожекторов.

Но самое главное было на полу каверны.

Оригинал всё это напоминало мало – ни озера ЛСЛ, ни алого креста с белой Лилит. Взамен всего этого имелись четыре огромных прямоугольных каменных бассейна, расположенных крестообразно. Причём они были такого размера, что даже Ева без проблем разместилась бы в подобном резервуаре… А внутри каждой гигантской каменной ванны ещё и вдобавок находился огромный, металлически поблёскивающий крест.

В центре же зала находилась странная конструкция, напоминающая не до конца раскрытый четырёхлепестковый бутон, полуутопленный в каменном полу, но всё равно возвышающаяся где-то на полсотни метров.

Но самое интересное было расположено в одном из каменных бассейнов.

Внутри него, почти как в оригинале, лежала титанических размеров фигура – никак не меньше по габаритам Евангелиона-01 и до боли его напоминающая. Гуманоид, непропорционально узкий поясничный отдел, закован в вычурного дизайна белую броню, похожую на доспехи Нулевого… Которая местами была снята, обнажая серую, словно бы ссохшуюся плоть гиганта. А его голова и вовсе представляла собой голый череп, сильно напоминающий человеческий. Разве что глазниц было три, центральная из которых заменяла отсутствующий нос, а нижняя челюсть была очень мощной и усажена массивными заострёнными зубами.

В довершение картины, в ладони гиганта были вбиты громадные гвозди с крестообразными шляпками, а из его груди торчал заострённый металлический штырь, закрученный подобно винту.

– Это место называется Терминальной Догмой, – негромоко произнёс Командующий. – Место, являющееся целью вторжения Ангелов. Не Лилит, как ты предположил – Второй Ангел был уже мёртв к тому моменту, когда мы проникли внутрь Геофронта. Но с тем, что японский Геофронт – особенный, ты угадал верно. Его основная сфера состоит из материала, до сих пор неопределённого учёными, тогда как остальные найденные на планете геофронты созданы из привычных земных материалов – камень, металл… Поэтому Ангелам нужен только наш – могущественный инопланетный артефакт, чьё предназначение мы так до сих и не смогли понять.

– Невероятно… – хрипло произнёс я. – Но, отец… Если из-за всего этого людям угрожает опасность со стороны Ангелов… То нужно уничтожить Геофронт!

– Когда-то я и сам предлагал сделать то же самое. Но лидеры человечества посчитали, что найденные здесь технологии важнее людских жизней. Возможно, они оказались правы… Лишь малая толика знаний, что мы смогли найти и понять, уже совершают переворот в мировой науке… Новые материалы. Биокомпьютеры. Лекарства…

– И оружие. Евангелионы. Это же ведь Ева, отец? – указал я на распятого гиганта в доспехах.

– Да, это древний Евангелион., – подтвердил Гендо. – На одном из уровней секретности утверждается, что Евы – это созданные на основе ангельских генов организмы. Но это не совсем неправда – да, Юниты созданы на основе ангельских генов, но созданы не нами. Мы лишь клонируем чьё-то найденное древнее оружие.

– Но всё-таки что же нужно Ангелам? Зачем им Геофронт?

– Кто знает, сын, кто знает… – Икари-старший задумчиво облокотился на высокий каменный парапет. – Возможно… Возможно только с помощью него они могут вернуться в свои родные миры или вселенные… Или же в их власти Геофронт окажется куда более могущественным инструментом, чем в наших. Резцом Бога, как предполагают некоторые.

– Последнее выглядит наиболее правдоподобным, – заметил я. – Тогда и мотивация Ангелов становится хоть немного более понятной… Они приходят на Землю не разрушать или освобождать, а всего лишь ради банальной власти, которую им даст Геофронт. Поэтому они и действуют поодиночке.

– Возможно, возможно…

Некоторое время мы молча смотрели на древний зал, что был создан ещё до того, как вавилонский царь Хамураппи опубликовал свой свод законов, а египтяне начали хоронить своих царей в предках знаменитых пирамид – мастабах… Да какой там! Люди в Европе и Африке ещё носили шкуры и прятались в пещерах, когда на Дальнем Востоке первая цивилизация этого мира уже строила боевых биомеханоидов…

Это было удивительно и невероятно. Я только что прикоснулся к, пожалуй, самой великой тайне современности – куда там древним Атлантидам и Бермудским треугольникам! К чёрту всю псевдорелигиозную муть оригинала – передо мной сейчас лежит нечто гораздо более понятное. Комплементация, Третий Удар? Теперь ясно, что такое на самом деле Геофронт.

Что там было в оригинале? Превращение всего человечества в океан ЛСЛ и видения Синдзи, где он на миг заглянул в иной мир…

Мир, Который Мог Быть.

Который мог быть сотворён властью новорождённого Бога, если бы он не был пребывающим в глубочайшей депрессии психически неуравновешенным подростком…

Проклятье… Теперь я понимаю, почему действительно можно хотеть провести Третий Удар. А ведь действительно – вдруг всё это правда, и перед нами инструмент Бога? Инструмент, которым можно перекроить пространство и время. Способный изменить имеющийся мир или создать новый.

Мир без боли.

Каким видит его отец? Миром, где нет ни Ангелов, ни Евангелионов, ни Геофронта? Где не было Второго Удара, где жива Юй, а его сын – обычный школьник, чья лучшая подруга – дочь их хороших соседей Карла и Киоко?

А каким вижу этот мир я?

Теперь, наверное, почти таким же. Но с изменённой историей страшного двадцатого века. Где не было двух Мировых Войн и ненависти народов друг к другу. Где страны мирно объединились и больше не сражаются друг с другом, а направили всю свою энергию, например, на освоение космоса…

Или не это?

Или великую Российскую Империю от Одера до Юкона и от Ледовитого до Индийского океана, диктующую свою волю другим? А, может быть, СССР, чьи танковые армады вдавили своими траками в землю немецкие, английские, японские и американские знамёна?

Чего бы я хотел?

И что было бы правильнее?

Какой мир был действительно миром без боли, а не кровавым фантомом, порождённым злобой?

– Если Геофронт – это инструмент Бога, то Ангел, захватив над ним власть, превратится в Бога… – негромко произнёс я. – Но ведь Ева – это тоже своего рода Ангел. Так может ли Ева тоже стать Богом?

– Нет, – резко ответил Гендо. – Никогда и ни за что. Мы посадили их на короткий поводок энергии, провели своеобразную лоботомию и постоянно держим под действием транквилизаторов… Мы подавляем инстинкты этих существ, вручая управление ими пилотам. И лишь сбросив все эти оковы в виде кабелей и доспехов, Ева может стать Богом… Перед этим превратившись в Ангела. Нашего врага.

– Понятно… Тогда позволь задать последний на сегодня вопрос, отец, – повернулся я к Командующему, устремившему свой взгляд на древнюю Еву.

– Зачем я тебе всё это рассказываю? – словно бы прочитал мои мысли Гендо.

– Да.

Икари-старший повернулся ко мне и пристально взглянул на меня своим тяжёлым взглядом.

– Я не буду пытаться объясниться перед тобой, – произнёс Гендо. – И мне уже бессмысленно пытаться наладить с тобой отношения как с сыном, Синдзи. Поэтому сейчас я говорю с тобой, как с пилотом и самым мощным оружием НЕРВ… И сыном Икари Юй.

Командующий на секунду замолчал, а затем продолжил:

– НЕРВ был её детищем – тем, что она хотела и к чему стремилась. Цитадель знаний, колыбель новой эры человечества – эры мудрости. Юй верила, что раскрыв тайны Геофронта люди станут лучше, и что Евангелионы – это не оружие, а всего лишь стражи и хранители мудрости… И эта вера убила её.

Внезапно мне стало до боли жалко этого уже немолодого и бесконечно уставшего человека. Который вместе с женой потерял и большую часть души, собственными руками выковав себе вместо неё протез из льда и стали…

Собственными руками выковав себя.

Человека без права на слабости, эмоции и счастье. Создавшего и возглавившего могущественную организацию, что теперь в ответе за всё человечество. Добровольно лишившегося привязанностей и боящегося встречи с собственным сыном, как памяти о горьком прошлом.

– Отец…

– Мы ещё не достигли всего необходимого, – голос Гендо был холоднее полярной ночи. – И если победят Ангелы, то никогда не достигнем. Всё пойдёт прахом: и детище Юй – институт НЕРВ, и памятник её жизни – Токио-3, и все её мечты…

Мы – ничто перед всем этим. Вера Юй в завтрашний день – вот что важнее наших жизней. Поэтому я говорю тебе, лейтенант Икари Синдзи – ты, тот кто управляет Евой-01 и кому вручена судьба будущего.

Во имя памяти своей матери и её веры в завтрашний день – не предавай её мечты. Защити их. И смети всех, кто встанет между тобой и ними.

Уничтожь.

Убей!

Не ради своих желаний или существования всего человечества, а ради памяти всего одного человека.

Я живу в прошлом, ты – в настоящем, но Юй хотела для нас только будущего. И сейчас, когда ты видел ради чего мы все сражаемся, я хочу спросить тебя, Икари Синдзи.

Готов ли ты?

Сражаться не просто ради того, чтобы выжить и чтобы жил мир, не ради родных и друзей, а ради завтрашнего дня? Ради того, чтобы этот мир изменился? Пожертвовать всем, и даже собственной жизнью и счастьем, чтобы доказать – ошибалась не Юй со своей верой в людей. Это ошибался мир, отвергнувший её! И мир изменится – так или иначе…

…Пока Икари-старший ронял тяжёлые и холодные, будто капли ртути, слова, я непроизвольно вытягивался всё прямее и прямее. Тело начала бить непроизвольная дрожь, а в горле засел комок.

– Ты готов, Икари Синдзи?

Я приложил сжатый кулак правой руки к груди и опустился на одно колено, склонив голову.

– Сейчас и всегда, Командующий.

Глава 5. Мантикора

Отец не был бы отцом, если перед тем как отпустить меня – совершенно ошалевшего и обалдевшего после посещения Терминальной Догмы, не заставил бы подписать очередную гору бумаг о неразглашении. И в случае с ними было понятно – сболтну лишнего и выговором не отделаюсь однозначно.

Так что закончив с оставшимися делами в Конторе, я поспешил домой, пожертвовав даже удовольствием полюбоваться на учения (они же мучения) офицера Лэнгли. Нет, сейчас мне настоятельно требовался покой и тишина, чтобы всё осмыслить и понять…

Придя домой, ни Аску, ни Мисато я в квартире, естественно, не застал… Поэтому с облегчением вздохнув, переоделся в домашнее, схватил тренировочный меч и решил немного потренироваться ради поддержания формы, в фоновом режиме прокачивая текущую обстановку.

А расклад был весьма и весьма занимателен, просто дьявольски занимателен, демоны меня побери!..

Во-первых, занимательнейшая информация о теории АТ-поля и Евангелионах. Признаться, в своё время я никогда физикой не интересовался и потому разбираюсь в ней, если честно, как свинья в одном из видов цитрусовых. Но даже самых элементарных знаний мне уже давным-давно должно было хватить, чтобы заподозрить что-то неладное… Сама суть Евангелионов уже давно должна была натолкнуть меня на мысль, что человечеству создать их было не под силу. Клоны Адама, лишённые ядра и души, закованные в доспехи и получающие питание по кабелю? Ха! Три раза Ха! Невозможно было всего лишь за пятнадцать лет совершить столь огромный скачок в биотехнологиях, генной инженерии и экспериментах по киборгизации организмов.

Но в свете слов Гендо теперь всё становилось понятнее и логичнее – люди не придумывали Ев с нуля, а просто воспользовались чьими-то отработанными до автоматизма технологиями… Да, точно! Вот что я подсознательно чувствовал в Евангелионах – их ЗАВЕРШЁННОСТЬ. Они были результатом странной и загадочной гонки вооружений, и каждый сантиметр их тела – результат многих лет, если не веков совершенствования.

Древние… Кем же всё-таки были создатели первых Ев и геофронтов? Почему они всё это делали и куда исчезли потом? Много вопросов, опять появилось много вопросов, но сейчас они не столь важны.

Потому что приходит Пункт Два, а именно – суть войны с Ангелами изменилась.

Нет Лилит, с которой они могли бы слиться и провести Третий Удар, но зато есть технологии уровня БОг (Без Ограничений), которые дадут этим тварям… А вот что дадут? Да всё, что угодно. Силу, власть, знания или что-то ещё… И, конечно же, никому не хочется отдавать в инопланетные загребущие щупальца клад, перед которым все сокровища мира – прах и тлен. Да, пока что мы их не понимаем и не можем воспользоваться… Но это ведь сейчас. А спустя время, необходимое на изучение…

Война с Ангелами. Странная, нелогичная война. Война, аналогов которой ещё никогда не было. Это не схватка за власть, ресурсы, во имя веры или идей. Это битва за технологии, где враг невероятно могущественен, но и в то же время изначально обречён. Ангелы владеют мощью, сравнимой с силой какого-нибудь мелкого божества, но против них – целый мир. А среди них нет единства, ведь эти твари не способны объединиться во имя достижения высшей цели, ибо как говаривали братья Маклауды – "в конце должен остаться только один!"

Евангелионы – единственное оружие, способное бороться с Ангелами? Как бы не так! Этих монстров легко можно уничтожить ядерным мечом человечества, но… Никому не хочется терять бонусные знания и технологии в виде тел поверженных Ангелов. Что значат триллион гео и сотни тысяч жизней обычных людей на фоне шанса получить такое богатство…

Нда… Что-то последние дни слишком уж многое перевернули для меня в этом мире… Взять ту же Войну Ангелов – получается, это ведь вовсе не война, а охота на невероятно опасного, но ценного зверя…

Впрочем, это всё ерунда. Относительно целая тушка Ангела, захваченная в качестве трофея – это всё-таки не главная цель. Но всё-таки приятный бонус к очередной возможности не применять ядерное оружие… Наверное, мне просто нельзя было бы передать жителям моего мира весь тот ужас, что атомные бомбы внушают этой реальности. Нет, военные, вкусив их разрушительной власти, были бы рады решать любые возникающие проблемы быстро, эффектно и с максимальными потерями для противника, но увы – большинство мировых Держав были категорически против применения оружия массового поражения. Пример Индии, Пакистана и особенно Китая был ещё слишком свеж и страшен для памяти… Почему именно Поднебесная являлась наиболее страшным вариантом? Да потому что в отличие от Последней Индо-Пакистанской войны это не было взаимным истреблением не сколько от атомных ударов, сколько от голода и болезней. Гораздо более жутким для стран Запада было то, что почти что сверхдержава, обладающая могущественнейшей в мире экономикой и ядерной триадой в течении всего лишь нескольких лет была превращена в страну третьего мира и российский протекторат…

Так… Надо бы сменить оружие разнообразия ради… Возьму-ка я пару саев и потренируюсь в отработке действий с ножом…

…Ну, вооот…

И вот здесь мы в своих логических построениях приходим к наиболее важному и значимому Пункту Номер Три в моём кратком Списке Вещей, Которые За Последние Дни Взорвали Мой Мозг.

Некто Икари Гендо.

Он же Командующий НЕРВ, он же Злобный Угнетатель, он же мой нынешний отец. И тот, кто сегодня вызвал у меня тотальный когнитивный диссонанс.

Иначе говоря всё то, что я думал о Гендо, вспоминая оригинал, по большому счёту, пошло прахом. Да, признаюсь честно, меня и раньше некоторые поступки здешнего Командующего, мягко говоря, шокировали. Нет, он не был тем же бездушным ублюдком, что и в оригинале, а казался просто крайне строгим и требовательным человеком. Всё впечатление о нём, как о неплохом руководителе портило только знание о его идиотских планах по проведению Третьего Удара…

Которых в здешней реальности и не было.

Как строились отношения Гендо и Синдзи в оригинале? Командующий постоянно то хвалил, то отталкивал Младшего от себя, да и вообще всячески старался расшатать его психику, дабы сыночек был морально готов угробить всё человечество во имя Проекта Комплиментации…

А как строились лично мои отношения с Гендо? Да, странно, но совершенно в иной манере – Командующий однозначно не пытался как-то расшатать мою психику или вести себя как конченная тварь. Он всегда был строг, но справедлив и щедр… Иногда даже чересчур щедр. И к тому Гендо, похоже, испытывал искреннее удовлетворение от каждой победы над Ангелом.

Но сегодня… Сегодня передо мной его железная маска на секунду спала, и я увидел за ней… Что же я увидел? Сложно описать – безумный калейдоскоп из совершенно различных чувств и эмоций. Усталость, вина, капля безумия, отчаянье, боль, ярость – много боли и ярости. И тусклый свет былой любви. Любви, что умерла вместе с душой Гендо десять лет назад.

Я вновь и вновь вытаскивал из глубин памяти Младшего все сохранившиеся у него воспоминания о далёком детстве. Чтобы вновь и вновь переживать чужую боль, как свою, но увидеть ту жизнь, которая могла быть у Синдзи. Обычная жизнь обычного подростка, у которого есть любящие его и друг друга мать с отцом…

Гендо… Он не всегда был той машиной под названием Командующий. На заре Проекта Е он был начальником оперативного отдела, который не занимался обороной и атакой, а был лишь подразделением "дежурных стрелочников", обеспечивающим всем необходимым вечно витающих в облаках научников. В детстве Синдзи он был обычным отцом – любящим и заботливым, хоть и много времени отдающего тяжёлой работе, но всегда полного сил и мрачноватой ехидцы.

И Юй. Конечно же, Юй.

Она была тем самым сердцем их маленького мирка, крохотным солнышком, согревающим своим теплом и светом свою семью. Бесконечно добрый и светлый человек, мечтающий изменить мир и людей к лучшему. Искренне верящий в силу науки и не теряющий надежды даже в самые страшные годы после Второго Удара…

Но потом их маленькое счастье было сломано и растоптано вдребезги. Солнце семьи Икари погасло, их сердце было вырезано и сожжено.

Юй погибла, а Гендо впал в жесточайшую депрессию, забросив службу и ударившись во все тяжкие. А Синдзи… Синдзи остался один, совсем один в огромном и жестоком мире. Он не знал, что случилось с мамой и почему её больше нет рядом. Он не знал, почему папа стал таким злым и куда постоянно уходит.

…Никогда раньше я не стал бы ворошить эти воспоминания, каждое из которых причиняло почти невыносимую боль. Я собственной волею безжалостно перетряхивал забытые их, словно алчный вор, роющийся в мешке с рухлядью, твёрдо знающий, что где-то на дне лежит полновесная золотая монета.

Руки с зажатыми в них кинжалами сплетались в замысловатый танец, пока я кривясь от боли раз за разом вонзал в собственное сердце ржавый иззубренный нож чужой памяти, чувствуя, как горло душат непрошенные слёзы.

– …Тётя Наоко, тётя Наоко, а где моя мама? – тереблю за рукав белого лабораторного халата красивую длинноволосую японку лет сорока, чей вид и осанка больше подошли бы британской королеве.

Тётя Наоко хорошая, она скажет где мама. Папы нет, а тётя Наоко сидит со мной. Она добрая, хотя и такая грозная. Но мама говорит, что она – великий учёный, хороший человек и её на-чаль-ни-ца…

Подождите-ка… Это что – Наоко Акаги? Мать Рицко и первая любовница Гендо? Нет, не может быть… В аниме она была совсем другой… И… и Рицко на неё ведь ни капельки не похожа… Да и какое ей дело до маленького Синдзи?

Японка опускается на колени передо мной, и её лицо искажается болью.

– Малыш… Твоя мама… Она…

Она почему-то замолкает и крепко прижимает меня к себе.

– Тётя Наоко, почему вы плачете? Вам больно?

– Да, малыш, мне очень больно…

…Выныриваю из страшного омута чужих воспоминаний, останавливая руку в зажатым саем буквально в сантиметре от головы тренировочного манекена.

Глаза застилает мутная пелена, а руки до побелевших костяшек стиснули рукояти кинжалов, дабы унять дрожь.

Да, Младший, я знаю почему ты был таким слабым. Точнее не слабым, а отчаявшимся. Одиноким. Живущим без надежды и любви. Там, где почти сломался железный Гендо сложно ждать чуда от обычного мальчишки.

Но там где боль и отчаянье плавили слабую детскую душу, Икари-старший сам переплавил боль и отчаянье в злость, ярость и силу.

И теперь, кажется, знаю, почему он это делал.

НЕРВ, Проект Е – это вызов… Нет, Вызов! Вызов миру, не стоящему жизни всего одной… одного человека. Юй хотела изменить мир к лучшему, а мир ответил ей ударом в спину. Это ли справедливость? Это ли правда?

Мир словно бы сказал ей: "Ты ошиблась, девочка – мир не изменят твои знания, его может изменить только сила!"

И я повторил слова отца:

– Нет, – губы скривились в кривой ухмылке. – Это не ты ошибалась. Это мир ошибался!

Что ж, я исполню свою клятву, данную в древнем подземелье… Клятву отцу и командиру, чья цель – не прошлое, но будущее. Я смету всё и всех, пытающихся встать на пути мечты Юй Икари, потому что это и моя мечта тоже.

Изменённый мир. Без лжи и боли.

Мир изменит только сила? Отлично. Я ведь не Юй, и не знаю как изменить мир мудростью и знаниями, поэтому…

– Я бы всё равно дрался, отец, – сообщил я пространству. – Но спасибо тебе ещё за одну причину сражаться.

* * *

Уже через несколько часов из Конторы должны были возвратиться Кацураги и Лэнгли, поэтому ещё немного потренировавшись, я приготовил нехитрый ужин, привёл мысли в порядок и уселся перед телевизором с лёгким развлекательным чтивом… В свете последней полученной информации относительно Евангелионов этим чтивом стала «Физика для начинающих», найденная на просторах мое анархической библиотеки. Так что к прибытию девушек ужин уже ждал их на кухне, а я, грызя яблоки и листая книгу, вполуха слушал последние новости.

В мире, как обычно, было неспокойно…

…Длинные колонны бронетехники и грузовиков с солдатами. Судя по изредка мелькающим флагам, прикреплённым к антеннам – англичане.

– …Сегодня в восемь часов по местному времени передовые части британской армии вступили в мятежный Хараре, начав финальную стадию контртеррористической операции по наведению порядка в охваченной смутой Южной Родезии. Бронетанковые части под командованием лорда Крайтона завершили окружение столицы страны, взяв гнездо повстанцев в плотное кольцо. Вот как прокомментировал эти события премьер-министр Сатлер.

Картинка сменилась на обстановку какого-то кабинета, где на фоне британского флага стоял седоватый мужчина средних лет, одетый в полувоенный френч чёрного цвета.