Текст книги "Новобранцы"

Автор книги: Сергей Баталов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

«Убежать» от него не удалось. При первой же попытке «свалить» он легко догнал самолет Сашки и... всадил в него из всех четырех пушек.

Причем метился, гад, в двигатели – по сути, единственное уязвимое место у летательного аппарата. А дальше произошло нечто совершенно невообразимое. И страшное. Двигатели заглохли. Истребитель клюнул носом вниз, стал сваливаться на крыло.

«Штопора нам еще только не хватало»! – почему-то совершенно спокойно подумал Заречнев, выравнивая самолет. – «Из этого летающего гроба не выпрыгнешь – парашютов-то нет. Что же делать-то? Что делать? Может, попробовать посадить его на воду»? – Сашка направил истребитель в сторону моря.

– Попробуй запустить двигатель! – неожиданно раздался в наушниках спокойный голос Дягилева. – Верхний должен заработать. Только быстрее. Времени у тебя меньше, чем ты думаешь!

Александр несколько раз щелкнул тумблером запуска двигателей. Тщетно. Моторы «молчали». Земля неотвратимо приближалась. Стало понятно, что до моря не дотянуть.

– Пробуй еще! – настойчиво повторил Евгений. – Двигатель должен запуститься.

И двигатель «ожил». Он несколько раз «чихнул», выплевывая из сопла куски снарядов и чего-то еще, а потом заработал ровно сильно, унося ИПЛ-4 от смертоносной поверхности.

– Как сесть на одном двигателе – знаешь? Или тоже подсказать нужно?

– Знаю. Как на обычном самолете...

– Тогда заходи на посадку. Но помни – БПЛА за тобой все еще охотится.

Заречнев прошел над полосой, стал делать «ухо», заходя на посадку. Откуда-то сбоку промелькнула тень, разом рявкнули все четыре пушки, «снося» самолет Александра с посадочной траектории. Беспилотник развернулся, заходя на повторную атаку.

Неожиданно словно из-под земли выскочил самолет Ар'рахха, сходу атаковал БПЛА. Пушки учебного истребителя буквально разорвали кормовую часть «охотника». Тот свернул с траектории, резко развернулся, уходя в сторону моря. Зеленый верзила «вцепился» в обидчика друга, как клещ в загривок собаки. Через несколько секунд он сблизился с ним... Застрекотали пушки, разбивая на мелкие части внутренности БПЛА. «Охотник» рухнул в море, усыпав поверхность воды вокруг себя сотнями фрагментов своих двигателей.

Впрочем, этого Александр уже не видел. Он выполнял новое «ухо», чтобы еще раз зайти в начало ВПП.

– Кто рассказал вам, как можно выполнить ваше последнее задание? – заложив руки за спину и спрятав в них свою неизменную указку, говорил Николай Платонович, строго глядя на бывших гладиаторов. Вопреки обыкновению, на этот раз он не стал ждать вечера, а устроил «разбор полета» сразу после его завершения.

Заречнев растерянно посмотрел на Диту, неприязненно-равнодушно взиравшую на происходящее, перевел взгляд на Ар'рахха. Ситуация складывалась весьма щекотливая. Сказать, что «это – не я, это – он», было бы, по сути, предательством друга, только что спасшего ему жизнь. А других вариантов ответа все равно не было. Сашка молчал, не зная, что ответить.

– Ладно, в молчанку играть с вами я все равно не буду – времени нет. Но вы знайте – я все равно узнаю, кто вам подсказал способ, с помощью которого вы можете выполнить мое последнее задание.

– Никто ничего нам не подсказывал! – неожиданно подал голос молодой следопыт. – Это моя инициатива. Когда я увидел, что БПЛА повредил самолет Саш'ша, сразу решил уничтожить эту злую стальную птицу. Седой и Дита переглянулись, на их лицах появились улыбки.

– Ну, если это так, ты вы просто гений, молодой че... Э-э-э... В общем, ты молодец, Арах! – замялся Николай Платонович, по привычке едва не назвав драка молодым человеком. – У нас курсанты неделями бегают от «охотника», пока сообразят, что лучшая защита – нападение и единственный способ выполнить задание – это уничтожить «охотника». А некоторые до этого так и не доходят.

– И что с ними потом бывает?

– А что было с тобой сегодня? Погибают они. Погибают, и все. Программа БПЛА построена так, чтобы преследовать «противника» до тех пор, пока он не будет уничтожен.

– А что же Вы сразу не сказали? Если бы не Ар'рахх, он меня неделю бы гонял. Я же не знал, что его можно сбивать. И вы не сказали. У нас на Земле вообще-то такие вещи называются иначе – «подстава».

– Ты – не на Земле. И как эти вещи называются «у вас на Земле», можешь забыть. А насчет того, что не сказали, то позволь спросить: а голова-то тебе зачем? Может, ты в неё не только кушать будешь, но и начнешь использовать по прямому назначению – начнешь думать? Хотя бы время от времени?

И насчет недели ты подзагнул. БПЛА сбил бы тебя в следующем же вылете – готов поспорить на что угодно.

Так что если хочешь выжить, хочешь в отпуск слетать домой, на Землю, учись думать. Храбрости тебе не занимать. Но, поверь, отвага способна решить не все вопросы. Ты можешь даже отдать свою жизнь, защищая, например, того, кто тебе дорог. Но проблемы это не решит. Не ты должен жертвовать собой, умирать, защищая дорогих тебе людей или свой мир. Пусть за свою родину умрет твой противник. Победил не тот, кто пожертвовал собой и умер. Победил тот, кто остался жить, а его противника больше нет. Смысл победы – в том, что после неё. Это не умаляет заслуг героев, отдавших свои жизни во имя победы. Но если в конечном итоге все герои – пали, а выжили одни мерзавцы, да еще с той, другой стороны, в чем смысл жертв, на которые они пошли? Цинично? Возможно.

Но ты должен осознавать: если есть задача, её нужно решить. Нужно выжить – любой ценой, но решить проблему, выполнить задачу. А уж потом, если так хочется – принести себя в жертву. Тем, кого ты победил.

Улыбаетесь? Смешно? Вот и я о том же. В жертву вы себя принести всегда успеете. Научитесь выживать.

Да, кстати, о выживании. Сегодняшнее задание ты, Заречнев, не выполнил. «Зачет» я ставлю только твоему другу. Так что завтра седлаешь нового «коня», и – в бой.

– А как же БПЛА?

– Этих «игрушек» у нас – целый ангар битком забит. А надо будет, доставят еще.

Страха не было. И все же Сашка не смог уснуть до утра. Вчерашнее поражение, поставившее его на край гибели, ему на многое открыло глаза. Например, что его представления о собственных возможностях заметно преувеличены. Что окружающие зачастую намного выше его в вопросах, в которых он считает себя достаточно подготовленным. При этом превосходство свое никак не выказывают. «Скромность укрощает человека»! – полезла в голову переиначенная поговорка. Заречнев покраснел, большим и указательным пальцами сжал мышцу на ладони. Из БПЛА получилась отличная «пилюля от крутизны». Завтра ему предстоит «принять» еще одну. Интересно, чем она станет? Лекарством? Или... Бокалом цикуты? Впрочем, ждать осталось недолго.

Ар'рахх пришел в ангар раньше всех. Он тщательно осмотрел новый истребитель друга, зачем-то заглянул даже в пушки. Недовольно покачал головой.

– Что-то не так? – поинтересовался Заречнев, натягивая перчатки. Он забрался в кабину, долго настраивал параметры кресла. – Так чем ты не доволен, дружище? – Повторно поинтересовался он у зеленого верзилы уже перед тем, как выехать на истребителе из ангара.

– Пушки не пристреляли. Ты забыл?

– Да. Забыл. Но сейчас это уже значения не имеет.

– Тогда не стреляй издалека – промахнешься.

– Спасибо. И... На всякий случай – прощай.

– Не паникуй! Вечером мы идем с тобой на рыбалку.

– Что, опять? Рыбу же нельзя есть!

– А ты уверен? А, может, это тебе нельзя, а мне – можно? Так как насчет рыбалки?

– Умеешь ты уговаривать. Ладно. Пока... ИПЛ-4 покатился к выходу. На ВПП к самолету подошел Николай Платонович.

– У меня для тебя две новости: одна – хорошая, другая – плохая. С какой начать?

– Давайте с плохой.

– Тебе изменили задание. За тобой сегодня будут гоняться два «охотника».

– По очереди?

– Нет. Одновременно.

– А кто изменил задание?

– Мы... С Дитой.

Сашка опустил голову, помолчал. Похоже, его чувства «достали» бессмертную по-настоящему. Настолько, что... Ну, что же. Он заслужил наказание. И за это – тоже.

– А какая хорошая новость? «Охотники» вооружены разрывными снарядами, чтобы мне долго не мучиться?

– Нет, обычными. А хорошая новость – такая. Твоему другу разрешили подсказывать тебе с земли. Ты – рад?

– Ага! Просто спасу нет!

– Хорош ерничать! Все! Влетай!

«Охотники» ждали Сашку недолго. Максимум – секунд тридцать. Пара БПЛА взлетела сразу, как только он преодолел некую невидимую границу, заложенную в программе беспилотников.

Посмотреть на то, как «охотники» на этот раз собьют дерзкого новобранца, собрались все курсанты. Макс тревожно покусывал ноготь мизинца, «дед», похожий на борца, глянул в небо, равнодушно сплюнул себе под ноги. Ирина постояла немного, потом ушла куда-то в здание.

Впрочем, Заречнев этого ничего не видел, хотя, возможно, и догадывался. Но ему было не до сантиментов. БПЛА с первой секунды взялись за него «по-взрослому».

Сашка, как говориться, на собственной шкуре почувствовал, чем отличается противоборство «один на один» от схватки «один против двух».

Темнело в глазах, от перегрузок трещали кости и сухожилия, горячий пот заливал глаза, а мокрые от пота ладони норовили соскользнуть с ручки управления. Но Заречнев держался.

Беспрерывным каскадом фигур высшего пилотажа он уходил с линии прицеливания «охотников», не давал им выстрелить прицельно. Огненные струи трассеров все время проходили в опасной близи от его кабины, но в самолет пока не попало ни одного снаряда.

И все же уничтожение его истребителя – вопрос времени для БПЛА. Их стальные «мускулы» не знают усталости, а «рука», «держащая» ручку управления, не дрогнет и после трех часов непрерывного воздушного боя. В отличие – от человеческой.

Чтобы выжить, нужно победить. Понимания именно этого добился вчера Николай Платонович. Именно этого. Нужно выжить!

Мысль, словно заноза, глубоко забилась в черепную коробку бывшего гладиатора, она все время «царапала» сознание, не давала расслабиться, не давала сдаться. Не давала погибнуть.

«Что там еще говорил седой?» – лихорадочно думал Сашка, уходя от очередной смертоносной очереди БПЛА. – «Что-то насчет головы. Вроде бы, чтобы в неё не только есть. Есть в голову? Бред какой-то! Нет, этого Платоныч сказать не мог. Но что? Что? А, черт, опять все вылетело из головы».

– «Охотники» разделились! – раздался в наушниках спокойный голос Ар'рахха. – Один пошел вверх, второй по-прежнему у тебя на хвосте. Наверное, верхний будет атаковать тебя сверху, а второй постарается сбить на вираже.

«Ну, суки железные!» – разозлился Заречнев. – «Ну, никак им неймётся! Мстят, что ли? Эх! Мне бы капельку мощности двигателям прибавить! Да как»?

Сашка неожиданно вспомнил, что когда «альбатросы» преследовали «спарку», в которой находились он и Дита, их выручил экипаж Тимофеева. При этом выглядел их истребитель как-то необычно. Словно он «ощетинился», что ли? Хотя потом, на земле, он ничего необычного с самолетом Женьки Тимофеева и Юрки Самочернова не заметил. Из-за чего неожиданно «щетинисто» смотрелся истребитель-штурмовик, Заречнев тогда спросить постеснялся. Решил, что со временем до всего «дойдет» сам?

Сашка лихорадочно побегал глазами по внутренностям кабины. Нужно было найти что-то такое, что он еще ни разу в полетах не использовал.

«Вот! Нашел!» – едва не закричал от радости бывший гладиатор, обнаружив небольшой шарик рукоятки с мелкой надписью: «регулятор охлаждения реактора». – «Примерный принцип его действия понятен был из названия. Ядерный мини-реактор – штука наверняка очень сложная; в ней должен быть предусмотрен резервный «канал» отвода избыточного тепла в экстренных случаях. А воздушный бой на пределе возможностей летательного аппарата – чем не такой случай?

Только почему он включается вручную? Ладно, потом разберемся!» – Сашка до упора двинул шарик вперед. С самолетом стали происходить изменения.

В корпусе и в крыльях ИПЛ-4 появились «акульи жабры». Мощный поток воздуха проник внутрь, самолет загудел, словно облепленные изморосью провода в сильный мороз, только гораздо громче.

Но главное – истребитель заметно прибавил в энерговооруженности! Ощущение было такое, словно Александр со старенького «Москвича» пересел на современный «Мерседес». «Ну, держитесь, суки!» – заскрипел зубами Заречнев. – Я вас щас урою!»

Он резко положил самолет на левый борт, что было сил потянул ручку на себя...

Зеленый верзила с земли хорошо видел метаморфозу, произошедшую с самолетом его друга. Он поднял ко рту микрофон, намереваясь подсказать, что БПЛА, преследовавший его, тоже пошел за ним вверх, навстречу своему «двойнику», но, поколебавшись, так ничего и не сказал. Сейчас Саш'ша лучше было не отвлекать. Похоже, он управиться сам.

А бывший гладиатор словно с цепи сорвался. Он выполнил немыслимый разворот, из-за чего сразу же оказался в хвосте «охотника» и (это было видно даже с земли!) от души всадил ему всеми четырьмя пушками в двигатели! БПЛА задымился.

Заречнев не стал «добивать» «охотника», резко ушел с линии возможной атаки второго противника, так же уверенно сманеврировал, заходя в тыл БПЛА. С земли показалось, что беспилотникам кто-то срочно заменил программу – настолько беспомощными выглядели машины, еще пару минут назад казавшиеся непобедимыми «бойцами».

На этот раз азарта в действиях землянина было меньше. Он довольно долго летел вслед за охотником, чутко реагируя на все его попытки «отцепить хвост», а потом дал длинную очередь из внутренних пушек.

Один из двигателей «охотника» тотчас же стал «плеваться» черным дымом, БПЛА отвалил в сторону.

– Я могу считать, что сегодняшнее задание выполнено? – раздался совершенно спокойный голос Заречнева в наушниках у всех, кто следил за его поединком с машинами с земли.

Николай Платонович посмотрел по сторонам, как бы не чувствуя уверенности за приказ, который он сейчас отдаст, поймал взгляд бессмертной. Та едва заметно опустила и подняла ресницы.

– Хорошо! – услышал Сашка голос седого. – Ставлю тебе «зачет»! Можешь возвращаться на базу.

Заречнев вернул шарик «секретного» рычага в исходное положение, стал выполнять разворот, заходя на ВПП.

Неожиданно зоркий следопыт заметил, что исчезнувший было куда-то «подстреленный» «охотник» возвращается. Причем идет на высокой скорости, наперерез Заречневу на чрезвычайно низкой высоте. С высоты тот мог его просто не видеть. «У'гатт топ'п!» – сказал он, поднося микрофон к губам.

Землянин среагировал молниеносно. Он увеличил скорость, почти на месте развернулся, одновременно заходя в тыл БПЛА. Бой был коротким, но жутким.

Сашка буквально на части раздолбил «предателя». (Хотя какая может быть обида на машину? Она просто выполняет заложенную в нее команду, или указания с земли). «Охотник» пытался ускользнуть, маневрируя на сверхмалой высоте, но тщетно... Осколки и части уничтоженной машины вскоре были разбросаны на расстоянии несколько километров друг от друга.

– Зачем же так жестоко? – с улыбкой поинтересовался Евгений Дягилев, первым подходя к самолету после того, как Сашка заглушил двигатели и поднял фонарь кабины. – Достаточно было сжечь ему еще один движок...

– Да не знаю. – честно сказал Заречнев. – Обидно что-то стало. За нападение исподтишка.

– Это бывает. Машина – она и есть машина. С завтрашнего дня вы со своим другом поступаете в мое распоряжение. Я буду готовить вас ко Дню Патруля.

– А что это такое?

– Если одним словом – состязания. Если двумя – гладиаторские бои, если тремя – выпускной экзамен для молодых летчиков. А вообще рассказывать можно долго. Мероприятие серьезное, так что готовьтесь. Завтра в девять я жду вас обоих в моем классе. И не опаздывайте!

– Ну, и что ты обо всем этом думаешь? – угрюмо поинтересовался землянин у своего друга после того, как они остались одни.

– Да ничего не думаю. Мне кажется, эта ваша Галактика – штука здоровая, но везде – одно и то же. Гладиаторские бои – они хоть где гладиаторские бои. И как хочешь их называй. Хош – Игры Богов, хош – День Патруля – все едино. Видно, нам с тобой участвовать в них на роду написано. Как говорят земляне – Судьба. А от судьбы – не уйдешь!

– Слушай, ты чё такой умный, а? Тебе это сказал кто-то, или ты сам догадался?

– Сам догадался. В ваших книгах много всяких разных умных мыслей написано. Могу тебе человеческие стихи почитать. Почитать?

– Нет уж! На сегодня сюрпризов хватит! Давай-ка лучше отдохнем, как следует! Что ты там говорил про рыбалку?

– Ты ничего не хочешь рассказать мне, Коля? – пристально глядя в глаза седого, строго спросила его Дита. Николай Платонович выдержал её взгляд, тяжело вздохнул, опустил голову. Его плечи поникли.

– Что конкретно тебя интересует?

– Ты получал какие-нибудь инструкции от приближенных Джаддаффа, или от него самого?

– Да. Разумеется, получал.

– А почему мне ты ничего не сказал?

– Мне пригрозили, что если ты что-то узнаешь – убьют.

– Убьют? Тебя? С каких пор ты стал бояться смерти? Ты, который прошел через такие испытания, такие...

– Не меня. Тебя! Меня предупредили, что если я хотя бы обмолвлюсь о том, что получал некоторые рекомендации от Сенатора господина Джаддаффа, то они тебя убьют. А твой проект – свернут, так без тебя некому будет им заниматься.

– Ты думаешь, я поверю, что ты спасал меня, и поэтому – молчал. Чушь!

Она заложила руки за спину, нервно походила по комнате, еще раз прокручивая в голове все подробности недавнего разговора с главой самого могущественного клана Города Богов.

В принципе, Николай может, уже и не врет. Но почему он не сказал всей правды раньше?

– Я не верю тебе – что бы ты ни говорил. Чем «купил» тебя Джаддафф? Посулил тебе вечную жизнь? Да? Он обещал тебе «привику бессмертия»? Говори!

– Нет, бессмертия он мне не обещал. Да и ты сама знаешь, что люди не могут становиться бессмертными. Человеку можно продлить срок жизни в несколько раз, но все равно через какое-то время он умрет. Исходный генетический материал, знаешь ли, другой.

– А ты считаешь, восемьсот лет – это мало? Это же в десять раз больше обычной продолжительности человеческой жизни. Для вас, людей, это все равно что бессмертие – для нас.

– Я еще раз говорю: я никого не предавал. Стремление сохранить жизнь руководителю проекта – это не предательство. Это, если угодно – попытка принести себя в жертву...

– Замечательно! Ты думаешь, им трудно найти тебе «замену»? А обо мне ты подумал?

– Я только о тебе и думал...

– Ладно, все понятно. Так мы с тобой будем часами «ходить по кругу», выясняя – что предательство, а что – нет.

Теперь ответь мне еще на один вопрос: какие инструкции ты получил по поводу двух, этих... Ну, ты меня понял...

– Да не было никаких четких указаний. Так... Два пожелания. Первое – постараться не допустить их случайной гибели, второе – не давать им никакой информации, которая помогала бы им во время обучения полетам на истребителях и истребителях-бомбардировщиках.

– Почему?

– А тоже задал этот вопрос. Мне ответили, что они должны сами до всего додумываться, и что это часть процесса обучения этих новобранцев. Да! Еще мне сказали, что у Сенатора Джаддаффа на них какие-то свои планы. Но какие – мне не сказали.

– Понятно! Свободен! Обо всех новых «рекомендациях» будешь докладывать мне незамедлительно!

Да, кстати! Кого ты назначил им в руководители для подготовки ко Дню Патруля?

– Дягилева.

– Вот что. Приказ ты свой отменить не можешь. Отошли-ка ты Евгения на эти две недели куда-нибудь подальше. Ну, например, усиль охрану объектов группы «А», что ли? Ты меня хорошо понял?

– Хорошо!

– Вот и выполняй!

Бессмертная тяжелым взглядом проводила седого. Вряд ли «Коля» был единственным «кротом» в Академии звездных рекрутов. А это значит...

Глава 7.
А ларчик – просто открывался!

– Послушай, а если все-таки отравимся? – Сашка с сомнением посмотрел на аппетитно пахнущую рыбину, поджаривающуюся над костром. Рыба источала такой умопомрачительный запах, что он ежеминутно отзывался спазмами в желудке, так и не привыкшего к концентратам. Да и сложно было привыкнуть – после года-то самых что ни на есть натуральных «продуктов» – самолично добытых и приготовленных, как правило, на костре.

– Если нет какого-нибудь религиозного запрета, то рыбу, как правило, есть можно любую. Правда – только ту, которая постоянно живет в реке. Зато морская рыба обычно вкуснее речной, но среди обитателей соленой воды часто встречаются ядовитые – те же рыбы, моллюски, осьминоги. – Ар'рахх выразительно посмотрел на землянина. Заречнев захохотал, представив, как тот оценивал его гастрономические качества в тот момент, когда нашел «теплого осьминога» на побережье бухты у самой южной оконечности Хвоста Дракона. Драк, разумеется, понял причину его смеха.

– Тебя кушать никто не собирался. Ни я, ни мои соплеменники. В жертву Отцу Богов принести – хотели, но кушать – нет, такого намерения не было.

– А как вы обычно производите дегустацию нового животного, или рыбы?

– Как? Да просто. Сначала даем кусочек Хранителю Домашнего Очага. Если он не околеет, начинаем пробовать сами.

– Все понятно. Значит, первый этап придется пропустить, начнем сразу со второго. У меня идейка возникла. Давай-ка первым попробую рыбу я. Подождем минут тридцать. Если не сдохну, попробуешь ты.

– Ага. А если ты все схаваешь один? Я тебя, проглота, хорошо знаю. Нет уж. Давай начнем пробовать вместе. Все равно у нас организмы разные. Не все, что подойдет для меня может оказаться полезным – для тебя.

– Ладно, убедил. Ну, что, начинаем?

Бывшие гладиаторы аккуратно разрезали рыбину на две половины. Александр отломил кусочек от своей, осторожно положил его в рот. Вкус у инопланетной рыбёшки был восхитительный.

Сашка лег на спину, заложил руки за голову, скользнул глазами по незнакомым созвездиям.

«Ну, вот и славненько»! – думал он, рассматривая плотный звездный «меч», наискось рассекающий бездонную черноту Галактики. – «Вот и славненько! Если я щас подохну, Дита сразу избавиться, по крайней мере, от одной головной боли – от меня. Вон она с какой ненавистью смотрела на меня сегодня! Наверное, я её «до печенок» уже достал. Жаль, так и не узнаю, как и почему я попал в это славное место. Да и домой хотелось бы заглянуть. Хотя бы на денек. Ар'рахха только жаль. Погибнет он без меня. Но, может, Дита захочет вернуть его обратно, на Дракию? Он-то ни в чем не виноват. М-да... И чё она меня так ненавидит? Чем же я ей так «насолил»? Наверное, я так никогда этого не узнаю».

Заречнев прислушался к ощущениям внутри тела. Телу было хорошо. Желудок уже переработал кусочек вкуснющей рыбины и он... требовал еще!

«Еще – так еще»! – не стал сопротивляться «мнению» пищеварительного органа бывший гладиатор и потянулся за новым куском.

Зеленый верзила с озорством глянул на друга, бросил кости в костер. Свою часть он уже съел.

– Ну и как тебе? – спросил он, с вожделением глядя на долю землянина.

– Нормально! – ответил Сашка, располовинивая свою часть жареной рыбки и передавая кусок драку через костер. – Завтра, или послезавтра снова на рыбалку пойдем. Ты – за?

– Я? Я – всегда за! Особенно насчет вкусно пожрать!

Бывшие охотники за артефактами от души расхохотались. Настроение было хорошее. Хотелось жить.

Откуда-то со стороны моря послышался знакомый гул, переходящий в рев. Сашка с Ар'раххом переглянулись, спокойно продолжили отламывать и отправлять в рот кусочки своего позднего ужина.

– Нас ищут! – с видом знатока прокомментировал происходящее зеленый верзила, выбрасывая рыбьи косточки в костровище.

– Пусть ищут! – охотно согласился с другом землянин. – Может, чего-нибудь и найдут! Бывшие гладиаторы снова расхохотались.

Инцидент на Главной базе для друзей даром не прошел. Вряд ли на истребителе, который кружит сейчас вокруг их предполагаемого местонахождения, имеется прибор, который позволяет увидеть человека под землей на глубине двух или трех метров – а именно такой толщины «козырек» из камня скрывал сейчас рыболовов от излишне любопытных или враждебных глаз.

– Послушай, Саш'ша! Я давно хочу задать тебе один вопрос. Ты больше не хочешь вернуться к себе домой?

– Разумеется, хочу!

– Тогда почему не возвращаешься?

– Из этого места, где мы сейчас находимся, домой не может вернуться никто. Все эти люди, которых ты видишь, находятся здесь не по своей воле.

– А по чьей?

– Наверное – Диты. Это та девушка, которая всем командует здесь.

– И которая нравится тебе...

– Да. Нравится. Но, похоже, это очень не нравится ей.

– Что ты намерен делать?

– Пока – выжить. Просто выжить. А что будет дальше – посмотрим. Я почему-то сомневаюсь, что у меня еще будет возможность побывать на Земле. А ты как думаешь?

– Та черепаха, которая стала тотемом моего племени – он жила в море и много раз подвергалась нападениям хищников. Но когда приходило время откладывать яйца, всегда возвращалась к порогу Хранилища Жизни. Мы же с тобой ничем не хуже этой черепахи, правда?

– Не знаю, не уверен, что когда-нибудь снова увижу дом.

– А я – уверен! Уверен, что когда-нибудь и ты вернешься к своему Хранилищу Жизни, или к чему-то другому – не знаю, как это у вас называется.

– На нашей планете нет Хранилищ Жизни. А место, в котором мы рождаемся или живем, называется просто – дом.

Предположив, что их уже ждут, (вряд ли «самоволка» поощрялась в школе пилотов) Сашка и Ар'рахх не пошли к своему зданию напрямую, «в лоб», они сделали приличный крюк, чтобы попасть в летную школу с противоположного края – со стороны ангаров. В «самолетном гараже» горел свет, слышались какие-то звуки. Бывшие гладиаторы переглянулись, осторожно приблизились к дверям.

В ангаре находились четверо «дедов» – курсант, похожий на борца, и три его «подручных».

Слышь, Вань, а, может, не надо? – не очень уверенно спрашивал один, заталкивая что-то себе за пояс сзади. – Сам же говорил: был приказ – этого новичка пока не трогать. Тогда зачем все это?

– А затем! – веско сказал Сущенко (как впоследствии узнал Сашка, именно такую фамилию носил подлый «дед», любитель «ударов» в «спину»). – Потому что это я так сказал! Приказ? Да, был такой приказ. Но кто об этом знает? Если все пройдет, как я задумал, потом можно будет сказать, что приказ я прочитал уже после того, как все было сделано. Что мы действовали в соответствии с более ранним приказом и о его отмене ничего не знали. Все готово?

– Все! – нестройным хором откликнулись его сообщники.

– Тогда идем! – Четверка «заговорщиков» дружно направилась к выходу.

Из черни ночи вынырнули две фигуры. Та, что поменьше, коснулась рукой кнопки у портала. Зажужжал двигатель, закрывая тяжелую дверь.

– Не надо никуда ходить! – спокойно и веско сказал Александр, преграждая «дедам» проход к порталу. – Здесь поговорим! Так от кого ты, паскуда хохляцкая, получал приказы о моем устранении?

Иван Сущенко угрюмо промолчал. Пошевелил пальцами на рукояти ножа. Одно дело – замыслить подлый удар в спину, и совсем другое – встретиться с недругом лицом к лицу. Однако подонок трусом не был.

– Тебя это не касается! – сказал он, поигрывая клинком. – У меня – свои хозяева, у тебя – свои! Да у тебя и хозяина-то нет! Так... Сучка бессмертная. Хватает ни в чем не повинных ребят, тащит их через половину Галактики, заставляет умирать неизвестно за что.

Вы все подохните – раньше или позже. И ты, и твой хвостатый зверюга. И твоя бессмертная сучка – тоже!

– Слышь, урод! Ну, а ты-то чё такой злой? Тебе только радоваться остается!

– На хрена мне такая радость? Я домой хочу! Слышишь? До-мой! И если мне придется для этого захуярить тебя или твоего зеленого дружка, я это сделаю без малейшего сожаления.

– А ты попробуй! Вдруг – получиться? И ты – сразу домой! А?!

– Нее... Живите пока. Как-нибудь в другой раз!

– Понятно! Это – в твоем стиле! Ты же у нас – рыцарь «без страха и упрека».

– Какой уж есть! Не тебе судить! Я тут уже два года, а ты – не больше месяца. Так что не вам меня учить. Ладно! Пойдем, ребята. Пусть живут – пока. Пока другого приказа не поступило.

Дита отправила седого выяснить, где пропадали «неудобные» курсанты, с выражением легкой брезгливости выслушала его объяснения, полученные от бывших гладиаторов по поводу рыбалки.

– Значит, они все-таки не поверили, что рыба смертельно ядовита. Сожрали целую рыбину и даже не подавились! Очень странные субъекты! Такое слово, как «дисциплина», им явноне знакомо. Очень плохо! Но ничего! Жизнь их скоро научит. Ждать осталось недолго. Через несколько дней вся летная школа начинает заключительный этап подготовки к Дню Патруля, после которого нам предстоит назвать имена пятнадцати курсантов, которые... Впрочем... Так сколько осталось времени?

– Неделя. Плюс три дня на дорогу. Еще день – на акклиматизацию. Итого – четырнадцать дней.

– Ты уже наметил кандидатуры для участия в Дне Патруля?

– Разумеется.

– Можно взглянуть на список?

– Пожалуйста!

Дита быстро пробежала взглядом коротенький столбец имен, задумчиво потерла пальцем переносицу.

– Мне кажется, здесь не хватает одного имени.

– Какого? – мгновенно насторожился Николай Платонович.

– Эту девушку зовут Ирина.

– Она приступила к подготовке совсем недавно. У неё была повреждена нога.

– Тем не менее, это не помешало ей стать лучшей ученицей курса. Думаю, тебе нужно включить её в число участников Дня Патруля. Договорились?

– Договорились! – севшим голосом промямлил седой, отворачиваясь.

«Наверняка ей донесли, что Ирина и я... Теперь она решила отомстить мне за мое, как она считает, предательство. Но почему – именно так? Девушка-то в чем виновата»?

Утром, во время завтрака, Сашка и Ар'рахх долго крутили головами, тщетно выискивая среди курсантов своего сегодняшнего инструктора. Евгения Дягилева нигде не было.

– Слышь, а где Женька? – поймал Заречнев за руку пробегавшего мимо дежурного.

– Дягилев? А он еще с вечера улетел по срочному заданию. Сказал, что вернется только ко Дню Патруля. А что, есть проблемы?

– Нет, проблем нет. Так, спросил ради любопытства...

– Ладно, пойдем получать задание у Платоныча! – вздохнул Заречнев, пытаясь отыскать на этот раз седую голову руководителя летной школы. – Интересно, куда он-то запропастился?

Николай Платонович ничего не ответил на вопрос о том, куда «пропал» Евгений Дягилев. Он явно был чем-то огорчен, причем удручен – очень сильно.

Он молча ткнул сканером в планшетки рекрутов, уже в спину уходящим курсантам добавил: «Ваши новые самолеты – в ангаре номер три. Приборы ночного видения получите на складе! Вечером доложите о выполнении»!

Бывшие гладиаторы непонимающе переглянулись (в честь чего это у них должны появиться новые самолеты и тем паче – приборы ночного видения?), тут же, на травке, около столовой стали вникать в полетное задание, полученное от седого.

Новое упражнение было такое – стрельба неуправляемыми ракетными снарядами по мишени с расстояния пятьсот – тысяча метров. Причем день ото дня размер мишени будет становиться все меньше и меньше.