Текст книги "Новобранцы"

Автор книги: Сергей Баталов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– Спрашивай!

– Ты хотела, чтобы меня убила на острове из-за того, что... Из-за того... Словом, почему ты дала задание убить меня там, на острове? Зачем нужно было делать это таким жестоким образом? Ну, ненавидишь ты меня...Правда, непонятно – за что. Не проще – пристрелить? Так – почему?

– Не знаю, поверишь ты мне или нет, но я твоей смерти не хочу. За ситуацией, которая сложилась вокруг тебя, стоят очень могущественные силы. Намного более могущественные, чем я. Намного. Я не смогу соперничать с ними, даже если захочу.

– Что это за ситуация? Почему я ничего не знаю об этом? Ответь мне! Я должен это знать! Иначе...

– Что иначе? Хочешь меня шантажировать?

– Нет! Не хочу! Но я должен быть готов к неожидонностям, мне нужно понимать, откуда у всех моих «сюрпризов» «растут ноги». Так что это за ситуация?

– У меня есть предположения и умозаключения. Но нет доказательств. Но тебе они, я думаю, сейчас и не нужны. В Городе Богов есть могущественный Сенатор. Его имя тебе ничего не скажет. Именно этот Сенатор организовал и оплатил твое изъятие с Земли и доставку в район планеты Дракия. Зачем он это сделал? Не знаю!

И еще... Ты был участником так называемого «реала». В твой мозг имплантированы биоустройства на основе нанотехнологий, которые в режиме реального времени передавали в Город Богов все, что ты видел и слышал на планете твоего друга. «Реал» для элоев это – одно из любимых развлечений. На жизнь и поведение участника «реала» принимаются ставки. Кое-кто потерял очень много денег из-за того, что ты выжил, а главное – смог найти способ, с помощью которого покинул планету.

– Ты – смотрела?

– Практически – нет. Так, урывками.

– Когда ставки на мою смерть достигли «пика»?

– «Пиков» было два. Первый – когда дракон-гипнотик проглотил тебя. Второй – когда ты попал в водную ловушку в Храме Ока Богов.

– Почему – именно я? Почему мне ничего не сказали о том, что я участник этого «шоу Трумэна»?

– Почему – именно ты? Сенатор считает, что ты обладаешь набором качеств, которых нет у большинства других землян. А не сказали... Все просто. Если бы ты знал, что ты – участник шоу, передачи и все такое, ты погиб бы едва ли не в первый же день. Так оно и было – поначалу, когда участники предыдущих «реалов» знали, что за ними наблюдает вся планета. У них появлялась ложная убежденность, что в критической ситуации им не дадут умереть, спасут.

– Сейчас ваши тоже видят то же, что и я?

– Нет! – не дрогнув голосом, солгала Дита. – После завершения шоу трансляция сигнала прекращена. Бессмертным ты больше неинтересен.

– Были моменты, когда мне помогали?

– Был. Один раз. Правилами «реала» это допускается.

– Когда?

– Когда ты спал на лодке перед отплытием с острова Голова Дракона, тебя едва не сожрал Морской Страж. Пришлось на время его усыпить.

– Ты не скажешь, куда мы летим, и зачем?

– Скажу. Тебе – скажу. Но только не здесь и не сейчас. Как ты уже успел заметить, в последнее время в Звездной Академии происходит слишком много странного и непонятного. Как будто завелась стая крыс. Большущих, жирных, смердящих крыс. Но ничего, придет время...

Так, на этом – все! Сейчас ты отправляешься в медицинский центр, а после обеда мы займемся с тобой межпланетной и межзвездной навигацией. Можешь идти!

Определение местоположения некоего предмета в пространстве относительно внешних ориентиров Сашке давалось туго. Математика была одним из самых любимых его предметов в школе. Благодаря Надежде Григорьевне, учительнице алгебры и геометрии из школы номер один, умевшей увлечь своим предметом даже непоседливых сорванцов, Заречнев с удовольствием решал самые мудреные задачки школьной программы. Но... Полученных еще в школе знаний было недостаточно для решения тех задач, которые ставила перед ним программа подготовки штурманов. Движение тела в трехмерном пространстве, «брошенного» в вакууме с большой скоростью, описывала другая наука – баллистика. А её в школьной программе не было.

Но Сашка не привык отступать перед трудностями. Час за часом, день за днем «грыз» он трудную науку навигации. В первой половине дня, лежа в уютной тишине реанимационно-сканирующего аппарата, слегка подвывая от зудящей боли в интенсивно заживающих ранах, он мысленно непрерывно прокручивал формулы, условия, решения. Бессмертная на время курса обучения отобрала у него даже калькулятор.

– В обычных условиях знание навигации тебе не понадобится. – пояснила она. – Мозг корабля все рассчитает сам, и сам же направит корабль туда, куда требуется. Знание навигации таким, как ты, простым рекрутам и рейнджерам необходимо для экстренных случаев. Например, поврежден или уничтожен информационно-вычислительный центр вашей яхты, вы находитесь на трофейном или устаревшем корабле, или не имеете доступа к «мозгу» судна. В таких условиях вы должны уметь производить все необходимые расчеты вручную. Из «вычислительного оборудования», под рукой, как правило, у вас может оказаться только карандаш и листок бумаги.

Кстати, ничего в этом страшного нет. Известны немало случаев, когда элой или человек, оказавшись в такой ситуации, находил единственный верный способ выполнить задачу и вернутся домой живым.

– То есть домой можно вернуться и не живым? – не преминул съехидничать землянин, внимательно глядя в глаза любимой. Дита тяжело вздохнула, сказала:

– Ты знаешь, курсант, с тобой иногда очень тяжело общаться. Все, что тебе говорят, ты «просеиваешь» мелким «ситом». Ничего не пропускаешь, все замечаешь. В боевой обстановке это хорошее качество. Но в обычной жизни... Это иногда напрягает. Да, можно вернуться не живым. Если ты неправильно выполнил расчеты, то в твоем судне пища, вода и кислород закончатся до того, как ты достигнешь того места, где тебя смогут обнаружить спасатели.

– Все понял. Не дурак. А можно один вопрос?

– Если только один – то можно! – слегка улыбнулась она.

– Я видел, как ты свободно общалась с Машей на её языке. А сколькими языками ты владеешь?

– Тебе это зачем надо?

– Не знаю! Просто интересно.

– Ладно. Я обещала ответить... Я – не полиглот. Знаю и понимаю не больше ста галактических языков. Разговаривать могу примерно на сорока. Сашка восхищенно присвистнул.

– А полиглоты – они, сколько языков знают?

– Есть общепринятые критерии. Полиглот должен разговаривать не менее чем на сотне основных наречий. Ну, а верхней «границы», как ты понимаешь, просто не существует.

– И что, много разных языков во Вселенной?

– Много. Суди сам. Только на Гее – больше ста различных языков. На других планетах картина примерно такая же. Где-то больше, где-то меньше... Умножь цифру сто на количество обитаемых миров, получишь результат.

– Я не знаю, сколько в Галактике планетных систем, населенных разумными существами.

– Вот и замечательно! Не будешь забивать себе голову всякой дрянью. Иди-ка ты, займись лучше навигацией. Экзамен у тебя принимать буду лично я. А уж я-то тебе спуску точно не дам.

Сашка покосился на шкаф, где у него был припрятан «запасной» калькулятор, вздохнул, взял карандаш, придвинул к себе кипу белых листочков. Сидеть было почти не больно. Да и пальцы с каждым днем становились все послушнее. «Ручные» расчеты сыграли в этом явно не последнюю роль.

После не очень обильного завтрака начинались навигационная подготовка. Мозг жука оказался намного лучше приспособлен к решению навигационных заданий, чем разум драка. Молодой охотник никак не мог сообразить, как сложные и абсолютно непонятные формулы могут рассказать о том, по какой траектории полетит выпущенная им стрела, или космический бот, заброшенный в пространство между звездами. Дита недолго наблюдала за его потугами на почве навигации. Она распорядилась времени на обучение драка штурманскому делу больше не тратить.

– Пусть лучше летает! – сказала она, сопроводив свои слова жестом, не оставившим сомнения – Маше надлежит незамедлительно присоединится к нему и также «шлифовать» свое летное мастерство. И началось!

Зеленый верзила так сильно не уставал никогда. Многочасовые, многодневные переходы за стадом Б'ка, или кропотливое выслеживание вкуснющей, но крайне осторожной змеюки П'ш не отнимали столько сил, сколько потребовали ежедневные полеты на спарке с Машей. Насекомое, казалось, вообще не понимало, что значит – уставать. Ар'рахх начинал понимать, почему за богомолами закрепилась репутация лучших в Галактике пилотов. В основе непревзойденного летного мастерства (хотя, возможно, намеренно преувеличенного) пилотов с планеты насекомых лежал большой, на грани физических возможностей, труд.

Про обеды пришлось забыть сразу. Суборбитальные «подскоки» с непривычки так выворачивали желудок молодого охотника, что он не раз и не два покаялся в том, что дал согласие на совместное обучение с богомолкой.

Но прошла неделя, другая... Ар'рахх понемногу начал адаптироваться к сумасшедшим летным нагрузкам, к спазмам, выворачивающим наизнанку все тело.

А уж когда в задании появилась стрельба по мишеням, зеленый верзила в глазах насекомого реабилитировал себя на «все сто».

Утонченно-выверенная, академичная манера пилотирования богомолки не всегда оказывалась «к месту» во время погони за ускользающим авиароботом, особенно – в самых верхних, наиболее разреженных слоях атмосферы. Стоило Маше пару раз промахнутся по мишени, драк брал управление спаркой в свои клешни, мощно и уверенно бросал машину в самые невообразимые виражи. Сумасшедшие перегрузки сдавливали тело в лепешку, кости просто «стонали» от нагрузок. Но мишень неуклонно становилась все ближе и ближе, пока намертво не прилипала к центру прицельного приспособления.

– Атакуй! – выдыхал драк, понимая, что насекомое находится прямо на линии прицеливания и ей стрелять всяко сподручнее, чем ему, горбатившемуся почти в метре над Машей.

Легкое высокомерие к своему напарнику, заметное поначалу у богомолки, со временем сменилось паритетно-уважительным отношением. Если у Маши на первых порах были какие-то сомнения в том, что Ар'рахх не случайно победил своего соперника, то теперь, после сотни часов, проведенных в одном истребителе, она убедилась: результаты воздушных схваток во время Дня Патруля были не только счастливым стечением обстоятельств.

Через три недели интенсивных тренировок драк осунулся, заметно похудел. Никто не слышал от него жалоб. Но когда однажды Евгения Дягилев заметил, что зеленый верзила не стал кушать свой ужин, он оставил нетронутой почти все, что было на подносе, он понял: нужно передышка.

«А еще лучше – совместить её с рыбалкой»! – подумал Евгений, объявив, что завтра – плановый выходной, и вся команда во главе с ним идет завтра на берег. Загорать, купаться, рыбачить.

– Оружие брать? – остался верен себе молодой охотник, заметив, что люди вытащили откуда-то никогда не виданные им снасти – длинные тонкие палки с тонкими, почти прозрачными веревочками. На концах веревочек угадывались крохотные загнутые железки.

– Этим можно поймать рыбу? – искренне усомнился Ар'рахх, с неприкрытым сомнением разглядывая «удочки» – так называли люди свои устройства для добычи рыбы.

– Можно! – уверенно, за всех, ответил Юрий. – Вот только червей накопаем...

Кто такие «черви» и зачем их нужно копать, зеленый верзила на всякий случай уточнять не стал. «Саш'ша потом расскажет»! – решил он, усаживая друга поверх приземистого могучего тягача. Землянин слегка поморщился от боли, но вслух ничего не сказал. Инвалидных кресел в Звездной Академии не имелось. Тягач был единственным подходящим к случаю транспортным средством; он управлялся джойстиком и тремя рычагами. Главное – у него не было педалей. Глядя на Сашку, остальные курсанты быстро сообразили, что им тоже не обязательно почти три километра тащится пешком к речке. Рекруты «попадали» сверху на плоскую поверхность могучего тягача, кто-то весело проорал гагаринское «поехали»!

– Нет уж! – заартачился Заречнев. – Это только в русских народных сказках битый небитого везет. У нас – все по-другому. Чё это я, весь из себя такой инвалидный и вообще – страшно больной, должен вас, такую ораву везти? Пусть лучше Юрик порулит.

Все засмеялись. Самочернов возражать не стал, тотчас же перебрался вперед, накачанными ручищами ухватился за рычаги управления тяжелой «бешеной табуреткой»...

То, что яхта уже в пути, стало известно еще за неделю. Штатную пятидневную «обкатку» космолета заменили перелетом от пояса астероидов, где, собственно, и находилась верфь, на которой строили яхты класса «Премиум», до главной базы Звездной Академии. Дита настояла, чтобы последние ходовые испытания судна инженеры провели в беспилотном режиме. Это экономило время (в последние дни особенно стало заметно, что бессмертная страшно спешит начать экспедицию), и заодно избавляло отряд от излишне любопытных глаз.

Утром, во время завтрака, прошел слух, что космолет должен приземлиться примерно в полдень – если нет каких-то других испытаний, предусмотренных программой «доводки» корабля.

Заслышав могучий рокот моторов приближающегося судна, на ВПП высыпали все курсанты Звездной Академии. Корабль был просто великолепен.

Длинное стройное «веретено», или, пожалуй, все же – «сигара» – с «зализанными» аэродинамическими формами, с гладкими выпуклостями кабин пилотов, каких-то других приборов или оборудования, чье предназначение было пока неясным.

Четыре могучих двигателя, обращенные голубыми соплами вниз, легко удерживали судно над планетой. Эти же двигатели поднимали яхту с поверхности планет, выводили её на орбиту.

Сашка обратил внимание, что пятиточечная схема расположения двигателей – два впереди, три – сзади вообще сзади является самой распространенной на увиденных им больших машинах.

По тому, как двигался корабль, как он совершал маневры, как заходил на посадку, было заметно, что им управляет не человек, и не элой – им управляет автомат, искусственный мозг корабля. Плавные точные движения без малейших сотрясений корпуса, выверенность траектории – наверное, именно так и должно было перемещать по Галактике пассажиров класса VIP; или – «Премиум», как было принято называть их здесь. Восхищению курсантов не было границ.

«Неужели нам предстоит лететь на этом великолепии»? – было прямо-таки написано на их потрясенных лицах.

Дита снисходительно улыбнулась, спрятала насмешку в уголках губ. Она терпеливо выждала, когда стихнет рев и осядет пыль, поднятая моторами яхты.

– Можете пройти внутрь, ознакомится с устройством корабля. – обратилась она к членам своего отряда. – Даю вам на это полчаса. Через сорок минут – общий сбор в кают-компании. После инструктажа начнете погрузку воды, продовольствия, оружия, обмундирования и оборудования. Сегодняшнюю ночь вы проведете уже в космосе.

Первый пилот – Демьян Паршин прибывает через час. Завтра, на орбите подберем шатл со штурманом и его помощником. Все, можете идти!

Александр замешкался – он все еще испытывал затруднения при передвижении без костылей, отстал ото всех, бегом бросившихся к высокой лестнице, отделившееся от днища космического корабля.

Неожиданно Сашка почувствовал рядом какое-то движение. Он обернулся, увидел быстро удаляющуюся борцовскую спину Ивана Сущенко. Подлый «дед» явно куда-то спешил...

Заречнев подошел ближе к космолету, только сейчас обратил внимание, что на её борту начертано какое-то слово. Шрифт был незнакомым, он напоминал шумерскую клинопись – острые углы, резкое начертание букв (если это были, конечно, буквы). «Интересно, что означает эта надпись»? – думал землянин, преодолевая боль в ногах, забираясь вверх по сходням. – «Наверное, название яхты, или её заводской номер. Нужно будет спросить у Диты». Исследовать судно Сашка не стал.

«Будет еще время, осмотрюсь»! – решил он, направляясь в сторону кают-компании. Все надписи, стрелки и указатели были выполнены на двух языках – русском и другом – точно таком же, какой был начертан на корпусе космолета.

«Видимо, на элойском»! – сделал глубокомысленный вывод Сашка. Присмотревшись внимательнее, бывший гладиатор обнаружил, что все указатели содержат еще какую-то информацию. В правом углу каждой таблички имелась – не то закорючка, не то – вензель. Внешне она очень напоминала клубок корней, основательно перепутавшихся между собой. Или – иероглиф, написанный арабской вязью. Рисунок «корней» на табличках был разный.

«Да! Теперь богомолы в нашей посудине точно не заблудятся»! – подумал Заречнев, направляясь по указателям. – «Наверняка эти «арабские иероглифы» – письменность сородичей Маши. Интересно, с каким скрежетом произносится вот эта хрень»? Сашка повеселел, на душе стало чуточку полегче.

«Ничего, где наша не пропадала! Домой я все равно вернусь! Вот выполним задание Диты, а там... Можно будет и отпуск попросить. Для меня и для Ар'рахха. Чем черт не шутит? Вдруг – отпустит?! Как там Женька Дягилев говорил? Чтобы попасть домой, нужно хорошо служить?» – думал он, неспешно топая по коридору в сторону конференц-зала. «Вот и послужу. А там – видно будет. Не век же мне по вселенной скитаться. Должен же быть какой-то конец у этой прескверной истории с этим, как его, «реалом». И хорошо бы добраться до этого Сенатора, уточнить у гада, зачем он так нехорошо со мной обошелся. А еще – попросить его вернуть меня обратно. Вежливо так попросить. Для начала. А если не получится вежливо, тогда...»

26 декабря 2006 – 26 февраля 2007

г. Новосибирск