Текст книги "Зов долга"

Автор книги: Сэнди Митчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Примечание редактора

Поскольку не все читатели этих записок знакомы с настоящим положением дел касаемо тиранидской угрозы, каковой она была в начале девятьсот тридцатых годов М41 (что, надо сказать, верно и в отношении самого Каина), следующий отрывок может оказаться полезен, в особенности для того, чтобы прояснить конкретную цель инвазии генокрадов, которая обычно предваряет собой нападения флота-улья.

Из произведения Артена Буррара «Отвратительный хитин: краткая история Тиранических войн», 095.М42:

Всю последнюю четверть М41 считалось, что угроза Империуму со стороны тиранидов была если не полностью устранена, то, во всяком случае, минимизирована. И правда, отдельные не связанные между собой ошметки, оставшиеся от флота-улья «Бегемот», еще продолжали появляться время от времени на восточных окраинах как напоминание о той, казалось необоримой, колеснице смерти, продвижение которой лишь ужасной ценой удалось остановить Ультрамаринам в отчаянной битве за Макрагге. Какими бы опасными ни были остатки «Бегемота», в целом объединенная мощь Флота, Астартес и Имперской Гвардии вполне способна была справиться с ними. Изредка тиранидам удавалось полностью захватить какой-либо мир, и каждый раз, когда это происходило, они увеличивали запас биомассы и сила их росла. Таким образом, преобладающая стратегическая доктрина, основанная на опыте противостояния «Бегемоту» в 745-м и действующая до ужасающего обнаружения в последние годы тысячелетия двух новых флотов, каждый из которых был на порядок больше и смертоноснее, чем их предшественник, заключалась в уничтожении любого следа дьявольских организмов, где бы они себя ни проявили.

Учитывая обширность Империума и непредставимые пространства между системами, которые составляют его, вряд ли можно назвать удивительным то, что подобные флоты-ошметки оказались трудноуловимыми. Впрочем, бдительные защитники благословенных владений Императора обладали одним значительным преимуществом, которое позволяло им в достаточной мере успешно предсказывать появление роев.

Здесь необходимо упомянуть о том, что одним из первых и наиболее шокирующих открытий, сделанных после разгрома флота «Бегемот», было обнаружение среди многообразия тиранидских организмов, встречавшихся защитникам Империума, такой формы, как генокрады. Коварная эта порода с тех пор стала широко известна: многие миры оказались наводнены их предательскими отпрысками, и лишь бдительность Священной Инквизиции, вырезающей подобные раковые опухоли из тела Империума с неустанным усердием – за что мы и должны вознести ей хвалу, [24]24
  Как свидетельствует мой личный опыт, благодарность за наши усилия не входит в число обыденных явлений.


[Закрыть] – защитила многие другие планеты от заражения.

Десятки лет механизм, позволяющий генокрадам достигать цели, оставался загадкой, до того момента, когда, анализируя инцидент на Ихаре IV – тот самый, что стал предвестником флота-улья «Кракен», – инквизитор Агмар доказал со всей очевидностью то, что прежде лишь предполагалось. Вероятно, когда выводок генокрадов успешно проникает на заселенный людьми мир (или, если уж на то пошло, запятнанный присутствием одной из менее разумных рас, таких как орки, тау или эльдары), он остается в тени, скрытно пополняя свои ряды и наращивая свое влияние до тех пор, пока не достигнет определенной пропорции в численности населения. Вслед за этим телепатическая связь выводка становится настолько сильна, что начинает излучать вовне, через варп, действуя в качестве маяка для роев.

На Ихаре IV по причине беспрецедентных масштабов заражения впервые этот зов был обнаружен астропатами по всему субсектору – настолько он был силен, – что подтвердило предположения некоторых инквизиторов Ордо Ксенос относительно механизма привлечения флотов. А некоторые даже заявляли о том, что использовали санкционированных псайкеров, чтобы успешно прервать зов и вычислить источник, и такие случаи были далеко не единичны. [25]25
  Как раз в этом месте менее гордая женщина испытала бы искушение добавить: «Я же вам говорила!»


[Закрыть]

Сомневающиеся, предлагавшие другие объяснения, были вынуждены признать неоспоримый факт: где бы культ генокрадов ни набирал достаточно силы, чтобы начать открытые выступления против имперских властей, там в течение каких-то месяцев обязательно должен был появиться флот-улей. Таким образом, и Муниториум, и Адмиралтейство взяли за правило жестко отслеживать подобные мятежи и выделять для защиты подобных миров в самые краткие сроки столько ресурсов, сколько можно было на текущий момент отвлечь с других фронтов.

Впрочем, должно помнить, что славный наш Империум огромен и не все миры, которые таким образом оказались под угрозой, имеют счастье быть вовремя избавленными от беды.

Глава шестая

Как вы можете представить, мое возвращение на Хоарфелл было изрядно омрачено той информацией, которую мне предстояло переварить, и настроение мое вовсе не улучшило то, что, едва покинув здание Арбитрес, я оказался окружен толпой недоумков из пикт-передач и печатных листов, размахивающих перед моим лицом визуализаторами и выкрикивающими в мой адрес ошеломляюще идиотские вопросы. Я не имел ни малейшего понятия, как они вообще узнали о моем местонахождении, но тем не менее подозрения питал. Присутствие Эмберли на Периремунде должно было оставаться тайной, так что подлинный (по крайней мере, в глазах всех остальных) Герой Империума, который ошивался в это время неподалеку, просто обязан был обеспечить ей столь необходимое прикрытие. В любом случае мне удалось скрыть свое раздражение с легкостью, выработанной за время жизни в притворстве, и я выдал несколько банальных фраз о причинах моего визита (которые были не на первом месте среди заботивших меня вещей, хотя и с ними тоже предстояло разбираться, – поэтому Юрген по моему поручению передал необходимые бумаги кому-то в офисе Киша, а я рассудил так, что Найту будет занятие на то время, пока он валяется, выздоравливая).

– Можете ли вы как-то прокомментировать происшедшее сегодня нападение террористов на дороге из аэропорта? – выкрикнул кто-то, и я жестко улыбнулся, специально для пикт-репортеров.

– Любой, кто угрожает подданным Императора, в моем понимании, не что иное, как еретик, – изрек я, решив играть грубовато-откровенного солдата, что, как я знал, гражданские примут за чистую монету, и принял героическую позу, утвердив одну руку на рукояти цепного меча. – Для меня не имеет значения, насколько террористы, как им кажется, хорошо спрятались, они все равно будут обнаружены и дорого заплатят за предательство. Можете не сомневаться.

Все это была, как вы понимаете, всего лишь добротная демагогия, рассчитанная на толпу, подобные заявления я делал с того самого момента, как получил свой алый кушак, и потому никак не ожидал, что кто-то способен воспринять их всерьез. По крайней мере, не настолько, чтобы попытаться меня убить.

Но я забегаю вперед. Тогда же я выкинул свое короткое интервью из головы, посчитав еще одним досадным моментом и без того дурного дня. Ладно, неожиданное удовольствие снова увидеть Эмберли и перепробовать принадлежащую Кишу коллекцию хорошо выдержанного амасека делали этот день даже сносным. Особенно с учетом грядущего. Отбрехавшись от репортеров и выдав на-гора кучу успокоительных банальностей, я последовал за Юргеном к несколько менее шикарной машине, которую Киш отрядил, чтобы доставить нас обратно на аэродром. Аромат, исходящий от моего помощника, заставил толпу охотников за новостями расступиться столь же эффективно, как это сделала бы болтерная очередь, ничто более не мешало мне отправиться в безрадостное путешествие обратно, дабы воссоединиться со своим полком. Я имел веские основания подозревать, что этот час или около того будет временем покоя и тишины, чем мне вряд ли доведется насладиться в ближайшие месяцы.

– Генокрады, – склонив голову, проговорил Броклау и скривился так, словно только что откусил от пирожного из горькокорня, думая, что начинка у него – варенье из лепестков роз. По крайней мере, он не выдал: «Вы уверены?» – как сделали бы многие на его месте, но ведь он, как и Кастин, достаточно хорошо меня знал и понимал, что преувеличивать в таких делах я не стану (во всяком случае, они в это верили, по мне, так это одно и то же). – Полагаю, мы могли бы и догадаться.

– Теперь мы хотя бы знаем, с каким врагом имеем дело, – сказала Кастин, принимая чашку с танной, которую протягивал ей Юрген, пока мы разговаривали.

Мы собрались на совещание в ее кабинете, который выглядел уже совершенно обжитым благодаря инфопланшетам, в изобилии разбросанным по поверхности стола, а также стопке чашек из-под танны, которая опасно громоздилась на самом краю. Командный пункт под нами тоже приобрел более деловой вид: все ауспики, вокс-передатчики и когитаторы уже были подключены и работали, а вокруг них суетилось обычное количество личного состава. Технопровидцев не видно – это указывало на то, что они привели все свои устройства в действие настолько, насколько те вообще были способны функционировать, и отправились заниматься нашими военными машинами, что ввиду перспективы весьма утешительно. Последнее, чего хотелось бы, – во время внезапного нападения врага обнаружить, что половина огневой мощи, которой мы располагаем, вообще не при делах.

Я отхлебнул из чашки, подавил зевок и кивнул. Напряженные события этого дня начали сказываться и на мне. Но хотя бы погрузочные ворота закрыли, так что больше не было того завывающего сквозняка, который заставил меня лететь на Принципиа Монс, хотя в Дариене за время моего отсутствия шел снег и в комнате было определенно прохладно, во всяком случае для меня. Я грел пальцы о чашку (оставшиеся, конечно, – аугметические не чувствовали разницы).

– Аккуратно поставьте в известность личный состав, – посоветовал я. – И ни слова местным СПО.

– Разумеется, – отозвалась Кастин, откидываясь на стуле.

Мы все знали, что если СПО подвержены порче – а в этом, учитывая обширность заражения на Периремунде, не приходилось сомневаться, – любой намек на то, что игра их раскрыта, со всей определенностью стал бы искрой, которая зажгла бы мятеж во всех зараженных подразделениях. Оптимальным решением был бы осторожный сбор всей возможной информации, идентификация зараженных, а затем превентивный удар, раньше, чем они сообразят, что мы их обнаружили.

– В любом случае, похоже, инквизитор знает, что делает, – произнес Броклау.

Учитывая, насколько хорошо я знал Эмберли, а также по крохам собранные впечатления о функционировании Инквизиции (слишком много, чтобы спать спокойно, но слишком мало, как мне довелось уяснить еще до завершения битвы за Периремунду), я не разделял мнения майора. Я, впрочем, считал, что лишать его иллюзий было бы нечестно с моей стороны, не говоря уже о том, что не очень мудро, так что пришлось придержать язык.

– Сказала ли она еще что-нибудь? – спросила Кастин, пристально вглядываясь в меня сквозь пар, поднимающийся из ее чашки с танной.

До того момента, честно говоря, я не успел прийти к решению относительно того, делиться ли последней бомбой, которую выдала мне Эмберли, с соратниками, но теперь, когда Кастин спрашивала напрямую, я не смог найти никакого достойного повода скрыть это. Я доверял этим двоим офицерам настолько, насколько вообще мог доверять кому-нибудь, кроме Юргена, и, по меньшей мере, так я оказывался не единственным, кто будет мучительно раздумывать над этими новостями.

Я медленно кивнул:

– Да, несомненно, но то, что она сказала, не должно покинуть стен этой комнаты. – Я вгляделся в них обоих по очереди, подчеркивая со всей утонченностью второразрядного актера, который играет на публику, находящуюся в заднем ряду галерки, необходимость в благоразумии. – Она особо указала, что вы двое являетесь единственными, кому я могу доверить эти сведения.

Кастин и Броклау торжественно кивнули, едва позаботившись скрыть самодовольство, вполне понятное для посвященных в тайну, относительно которой вышестоящие офицеры останутся в блаженном неведении ближайшие несколько недель. Конечно же, их удовлетворенному состоянию не суждено было продлиться дольше, чем несколько ближайших минут, но уж в этом я не был виноват. Я кинул наигранный взгляд на дверь, дабы убедиться, что она закрыта, и это заставило выражение жадного ожидания на лицах моих коллег только усилиться.

– Вы можете положиться на нас, – сказал Броклау.

– Именно так я и доложил арбитру. Инквизитору Вейл, конечно же, это уже известно.

Кастин склонила голову, принимая подразумевавшийся комплимент.

– Вы можете передать, что мы оправдаем оказанное доверие, – произнесла она.

Я никогда точно не знал, какой вывод сделала для себя полковник относительно моего сотрудничества с Эмберли, но, кажется, она принимала как должное наши деловые контакты и, возможно, подозревала, что я – один из многочисленных агентов инквизиции под прикрытием (каковым мне приходилось становиться время от времени, поскольку отвертеться было трудно: уверен, что большинству мужчин в Галактике знакомо чувство падения в пропасть, сопровождающее слова: «Могу я попросить об одном одолжении, мой дорогой?» – а когда женщина, задающая подобный вопрос, оказывается инквизитором, ответить отрицательно – значит поступить очень и очень глупо). Если полковник думала именно так, это уводило ее внимание от Юргена, который в действительности был для Эмберли гораздо более ценным достоянием, чем я, как, впрочем, и наименее вероятным кандидатом на роль агента.

– Хорошо, – произнес я, понижая голос, – потому что, если хоть что-то из того, что я сообщу, выйдет наружу, начнутся такие беспорядки, по сравнению с которыми все, с чем тут имели дело до сих пор, покажется уличной дракой двух выпивох. Все население ударится в панику, а учитывая, что на СПО мы положиться не можем, нам никогда не справиться с последствиями.

– Замечен флот-улей, не так ли? – спросила Кастин, и лицо ее было даже бледнее, чем всегда.

– Еще нет, – отозвался я, – но Эмберли уверена, что он на пути сюда. Рахиль, кажется, ощущает его присутствие в варпе.

– Тогда у нас осталось не так много времени, – сказал Броклау.

Он казался гораздо более потрясенным новостями, чем полковник, но, впрочем, оба быстро вновь обрели присутствие духа; да я и не мог винить их за некоторое смятение. 597-й полк был сформирован из остатков двух других, 296-го и 301-го, после защиты Корании, сократившей численность обоих подразделений больше чем наполовину. Именно тираниды безжалостно уничтожили их друзей и соратников, и если мысль о столкновении в бою с каким-то из врагов Империума и могла заставить их задуматься, то это именно воспоминание о копошащемся хитиновом ужасе. Если уж на то пошло, я и сам вдоволь нагляделся на эту мерзость, хватило бы на три жизни.

– Я начну разрабатывать план экстренных мер по очистке плато от спор, когда они начнут падать. Если мы справимся с этой задачей, то сможем обороняться здесь едва ли не бесконечно.

– Хорошая мысль, – сказала Кастин, кидая на меня взгляд, уже полный обычной для нее уверенности. – Если что хорошего и есть в здешней фраговой географии, так это то, что она дает нам шанс постоять за себя. Большая часть тиранидских спор упадет в пустыни или лавовые котлы, где они не найдут ничего, что можно было бы сожрать. Мы потеряем некоторые плато, в этом не приходится сомневаться, необитаемые просто стерилизуем с воздуха, а остальные отобьем старым добрым способом в открытом столкновении.

– Уже похоже на план действий, – сказал я, стараясь не показать своего облегчения.

Конечно же, Кастин права: условия, которые делали Периремунду таким кошмаром, когда речь шла о выкуривании из подполья гнезд генокрадов, должны были сыграть нам на руку, когда дело дойдет до сражения с, основной массой тиранидов. Во всяком случае, именно на это оставалось надеяться. Подобные размышления казались вполне обнадеживающими, и именно им я и собирался предаться, но внутренний голос сообщил мне, что все не так просто.

– Немедленно начнем тренировки, специфичные для тиранидской угрозы, – добавила Кастин. – Если мы добавим их в стандартный курс по подавлению мятежей, то никто вне полка этого не заметит и в целом для боевого духа полка это будет очень неплохо.

– Ротные командиры подготовят все необходимое, – согласился Броклау, затем посмотрел на меня. – Как только младшие офицеры узнают о том, что нам противостоят гибриды, они в любом случае начнут отрабатывать с личным составом приемы боя против тиранидов. Нам даже не придется сообщать им, что приемы эти понадобятся в действительности.

– Согласен, – отозвался я, безусловно радуясь тому, что наши бойцы будут настолько хорошо подготовлены к надвигающейся буре, насколько это вообще возможно, и мне даже не пришлось нарушать соглашение с Эмберли.

Большая часть личного состава еще очень хорошо помнила, что отчаянная битва за Коранию началась с рутинной операции по зачистке гнезда генокрадов, которая очень скоро превратилась в полномасштабное сражение за выживание, когда один из флотов-ошметков, который подозвали генокрады, прибыл на орбиту. Лишь такая счастливая случайность, как присутствие в системе кораблей Флота, а также относительная слабость того роя не позволили превратить осаду в нечто гораздо худшее. [26]26
  Каин, вероятно, был наслышан об этой истории от переживших ее, поскольку данные события произошли до его приписки к полку. Любой, кто желает получить более полный отчет о них, отсылается к главе 87 «Отвратительного хитина» Артена Буррара, процитированной ранее.


[Закрыть]

К сожалению, действительность всегда была сложнее, чем казалось.

Я добрался до квартиры, которую нашел для меня Юрген, – приемлемой комфортности комнаты в тихом уголке нашего гарнизона, избегаемом большинством вальхалльцев из-за тепла, которое выделяла находящаяся в подвале энергетическая установка, – и рухнул в постель. Сон, впрочем, пришел ко мне далеко не сразу, и, когда это случилось, он был беспокойным из-за видений, наполненных роями тиранидов, неудержимо движущихся через города, подобно копошащейся смертельной лавине.

Глава седьмая

В течение последующих нескольких дней, несмотря на совершенно понятное беспокойство, владевшее мною, Дариен не сотрясли никакие гражданские восстания – обстоятельство, которое должно было быть утешительным, но вместо этого заставляло лишь отчетливее предчувствовать беду. Моя паранойя, а я ей вполне доверяю, продолжала настаивать на том, что чем длительнее будет затишье, тем хуже станет тогда, когда дела все же пойдут под откос. Не утешало меня и такое счастливое открытие, как присутствие на Дариене изрядного количества приличных ресторанов, а также весьма привлекательных игорных домов, которые были рады-радехоньки – едва ли не слишком – заполучить ту особую оценку, которую, как они, наверное, полагали, даст им визит Героя Империума. Так что мое свободное время протекало достаточно мило, несмотря на низкие температуры, которые мои братья по оружию полагали едва ли не знойными.

– Мы полностью завершили развертывание, – доложил Броклау, делая жест в сторону гололита, при этом рукава его были закатаны выше локтей, невзирая на то что каждое сказанное им слово вылетало вместе с облачком пара.

Я наклонился над проектором, запорошив его тонким слоем снега, который успел собраться на моей фуражке за время короткого путешествия до штаба, и сразу отметил для себя позиции наших сил. Они развернулись равномерно по всему плато, причем проделано все было с эффективностью и скоростью, которые не мог бы повторить никто, кроме выходцев с ледяного мира, – и на первый взгляд никакой критики я высказать не мог.

Двум полным ротам, первой и второй, вменялась обязанность защищать Дариен, и они продолжали использовать в качестве базового лагеря наш импровизированный гарнизон; если вам это кажется несколько излишним сосредоточением войск, то вы должны вспомнить, что город являлся также самым большим скоплением жизни на Хоарфелле и потому должен был привлечь любые формы тиранидов, которые достигнут поверхности, с той же неотвратимостью, с какой Юргена привлекал любой фуршет, не говоря уже о том, что здесь располагался космопорт, который представлял собой последний путь для отступления в том случае, если дела примут совсем дурной оборот.

Поскольку все мы фактически угнездились на тонком каменном шпиле, м е ста для маневра у нас фактически не было, так что, случись осаде врага увенчаться успехом, единственным спасением для нас станут шаттлы, и Хорус забери тех, кто отстанет. Не в первый раз я обнаружил, что благословляю предусмотрительность того, кто расквартировал нас так близко к посадочному полю.

Я одобрительно кивнул:

– Город надежно защищен.

– Полагаю, – согласился Броклау. – Я подумал о том, не выделить ли пару взводов от первой роты на усиление кордона внешних пикетов, но если дела пойдут совсем плохо, то здесь они будут остро необходимы, чтобы защитить гражданских.

Он говорил об этом так, словно последнее вообще было возможно, но мы все понимали, что гражданские станут легкой добычей для тиранидов, а если рой окажется на улицах города, мы будем слишком заняты собственным выживанием. Если кому-то из гражданских удастся при этом уцелеть, это будет не более чем приятной неожиданностью.

– Четвертая и пятая, [27]27
  Третья рота в основном предоставляла полку логистическую поддержку, поскольку состояла из транспортников, медиков, военных инженеров и других специализированных подразделений. Хотя они и были способны в критической ситуации сражаться не хуже любых других солдат, развертывание их на передовой проводили только в не имеющих другого решения ситуациях.


[Закрыть]на мой взгляд, вполне способны удержать оборону, – заверил я его, и Кастин согласилась:

– Именно так.

По холмам и долинам вокруг города располагался еще пяток деревень, и все они теперь предоставляли кров где одному, где двум взводам, которые были готовы с максимальной оперативностью, учитывая зимний ландшафт, ответить на любое, желательно не очень массированное, вторжение тиранидов.

– Нам удалось расположить их так, чтобы области патрулирования пересекались, так что шансы спор достичь поверхности и остаться незамеченными снижаются настолько, насколько это вообще возможно.

– Хорошо задумано, – произнес я.

Конечно же, ставить на чью-либо удачу обнаружить ликтора или кого-то еще из специальных разведывательных организмов я бы не стал (если только тварь не решит по-быстрому перекусить), но развернутая стратегия должна была затруднить обычным хормагаунтам и им подобным незаметное проникновение сквозь наши кордоны. Я указал еще на несколько разбросанных деревушек и горнодобывающих станций, возле которых не было значков, указывающих на присутствие наших войск:

– А что здесь?

Кастин пожала плечами, явно не принимая их во внимание.

– Поселения на сотню душ максимум, кое-где вообще не больше дюжины. Они не стоят усилий, которые потребуются для их защиты.

Полагаю, что обитатели деревушек имели бы на этот счет иное мнение, но я не мог пойти против военной логики и потому согласился.

– Мы сообщили местным, что необходимо эвакуироваться в ближайший населенный пункт. Некоторые так и поступили, но, как обычно, есть такие, что наотрез отказываются. – Она снова пожала плечами. – Это их выбор. Если они хотят корчить из себя приманку для тиранидов, я не собираюсь рисковать своими людьми, чтобы их от этого удержать.

– Справедливо, – согласился я, поскольку сам был бы счастлив иметь как можно больше тяжеловооруженных солдат между мною и хитиновыми ордами, и обернулся к помаргивающему монитору. – Мы как-то продвинулись в других областях, которые обсуждали ранее?

– Не слишком, – ответила Кастин, разворачиваясь и поднимаясь по лестнице в свой кабинет.

Следующий вопрос был слишком секретным, чтобы обсуждать его там, где нас могли услышать солдаты; хоть я был более чем уверен, что они уже сами сообразили, что к чему, особенно теперь, когда просочилось сообщение о том, что нужно держать ухо востро и выискивать следы деятельности генокрадов. Подождав, пока я не закрою за нами дверь, понизив таким образом непрекращающийся шелест голосов из командного пункта до приглушенного, неясного шума, полковник продолжила:

– Мы поддерживаем контакт со всеми гражданскими организациями, но пока что не можем сказать с точностью, какие из местных подразделений СПО заражены. – Она пожала плечами и протянула мне инфопланшет, который говорил о том же самом, но только более подробно, так что я просто положил его обратно на стол, удостоив лишь беглым взглядом. – Конечно же, мы не можем полностью доверять ни одному из этих источников. Вполне возможно, что гибриды проникли в ряды юстикаров, Администратума, службы безопасности космопорта, – да что там говорить, я бы не поручилась здесь ни за кого – от местных экклезиархов до сборщиков мусора.

– Именно так, как мы и ожидали, – заключил я, стараясь, чтобы в голосе моем не прозвучало уныния перед теми бескрайними просторами недоверия, которые стояли за ее словами.

Броклау задумчиво созерцал меня:

– Возможно, ваш друг в Принципиа Монс мог бы несколько сузить круг подозреваемых?

Я вернул ему задумчивый взгляд. Эмберли, вполне вероятно, обладала какой-то точной информацией, но если она ею не поделилась, значит, у нее имелись причины поступить подобным образом. В любом случае я не собирался ее расспрашивать. Принцип выдачи информации лишь по мере надобности был двадцать третьей строкой инквизиторского катехизиса. [28]28
  Версия вероучения, которая наиболее широко используется капелланами Имперской Гвардии, сокращена до двадцати двух строф, потому как службы, отправляемые на поле боя, тяготеют к лаконичности.


[Закрыть]

– Сомневаюсь, – сказал я. Вопрос в любом случае был праздным, потому как Эмберли не выходила на связь уже более недели, занимаясь зачисткой всех тех гнезд чистокровных генокрадов, которые только могла отыскать, – в попытке прервать психический сигнал, который, как ощущала Рахиль, патриархи выводков посылали в пустоту над нами. – К тому же ее нет в городе.

– Ясно. – Кастин, казалось, была несколько разочарована. – Может быть, вы могли бы лично обратиться к арбитру?

– Могу попробовать, – ответил я без особого энтузиазма.

Киш продвигался в решении этой проблемы очень короткими, хоть оттого и не менее ценными шагами, и уж он-то передал бы нам все новости, какие только удалось бы узнать и могущие повлиять на нашу оборону. С другой стороны, личная встреча с ним означала возможность вернуться, хоть на короткий срок, в более приемлемый климат Принципиа Монс – проведя, казалось, вечность за отмораживанием конечностей, я не собирался упускать возможность даже самого кратковременного избавления.

– Я прикажу Юргену сделать соответствующий запрос.

– Мы можем признаться себе, – подвел итог Броклау, – что единственными людьми на этой планете, которым мы можем доверять, являются наши однополчане. – Он кинул на меня взгляд. – Это, надеюсь, все еще верно?

– Да, – подтвердил я.

На Кеффии генокрады сумели инфицировать десятки гвардейцев, которые были посланы на планету с целью их искоренения, используя для этого бары и бордели, где жертвы легко могли быть изолированы для внедрения в их тела чужеродной ткани. Получив такой опыт, я поместил все подобные заведения под строгий запрет, едва возвратившись на Хоарфелл с недобрыми вестями. Солдаты поворчали, конечно же, но смирились с подобным ограничением. Некоторым из них пришлось в свое время лично наблюдать, как я расстрелял их зараженных товарищей на Гравалаксе, и рассказ об этом достаточно быстро обошел весь полк, так что никто, кажется, в очередь не вставал. Конечно же, с неизбежностью нашлось несколько таких, кто на личный страх и риск все же нарушил запрет – из дурной бравады или просто по глупости, – но ни один, когда юстикары доставили их обратно в полк, не выказал выдающих чужеродное внедрение ран; а уж я, со своей стороны, постарался, чтобы все веселье, которое они могли получить за ночь отсутствия, не искупило того, каким стало для них утро. После этого проблема постепенно сошла на нет.

– Ну что же, по крайней мере, это уже что-то, – сказала Кастин.

Ответ на мой запрос о встрече с Кишем был настолько же оперативным, насколько и неожиданным, поскольку разбудил меня мой помощник ранним утром с помощью чашки горячей танны и новостей о том, что сам арбитр находится на вокс-связи и желает поговорить со мной. Вытащив себя из постели и вынув свой вокс из-под подушки, где рядом с ним ночевал и мой лазерный пистолет, я засунул миниатюрный передатчик в ухо и сделал большой глоток обжигающего ароматного напитка, в то время как Юрген подавал мне штаны.

– Каин, – произнес я так четко, как только мог, одновременно стараясь продышаться после горячего. – Благодарю вас, что так быстро откликнулись на мой запрос.

– Наш общий друг со всей очевидностью дал понять, что мы должны сотрудничать, – откликнулся Киш, который обладал достаточной мудростью, чтобы не упоминать Эмберли по имени или званию, даже разговаривая на шифрованном канале связи. – Так что я подумал, что стоит предупредить вас заранее о том, что вы узнаете по обычным информационным каналам через час или около того. Мы только что получили астропатическое сообщение с Коронуса.

– Это хорошие новости, – произнес я, делая еще один глоток танны, на этот раз аккуратнее.

Сам по себе факт, что сообщение это прошло, означало, что флот-улей или находится от Периремунды еще на некотором расстоянии, там, где тень, которую он отбрасывает в варпе, еще не способна разорвать связь с нами, либо не настолько силен, чтобы область вызываемых им помех была значительной. Тон Киша приобрел гораздо более осторожный оттенок.

– И да и нет, – проговорил он, и мои ладони снова начали зудеть. Несмотря на то что арбитр пытался придать голосу невозмутимость, очевидно, что-то серьезно возмущало его. – Думаю, вы будете довольны, услышав, что нам выслано подкрепление.

Конечно, это в любом случае было поводом для оптимизма. Но Киш медлил.

– Я так чувствую, что теперь последует «но», – произнес я, сумев спрятать свое собственное предчувствие беды намного лучше его.

Киш откашлялся:

– Мое ведомство получило разведывательные данные, которые проливают на происходящее совершенно новый и очень тревожный свет. Лорд-генерал приказал собрать совещание для всех командующих полками, лично, – сказал он, а несказанное стало очевидным. Информация была такого рода, какую он не хотел распространять даже по воксу. – Конечно, это касается только гвардейских офицеров.

Все лучше и лучше. То, что СПО оставят в неведении, только подтверждало щепетильность новых сведений. Ладони мои зачесались, как никогда прежде.

– Разумеется, комиссары также приглашены.

– Разумеется, – эхом повторил я и стал запоминать подробности, касающиеся времени и порядка обеспечения безопасности предстоящего совета, которые Киш принялся отработанно проговаривать.

Когда сеанс связи завершился, я поймал себя на размышлениях о том, не поздно ли еще заползти обратно в кровать, накрыться с головой одеялом и пролежать так, пока все не закончится. Но такой возможности у меня не было. Задержавшись лишь для того, чтобы допить танну да перехватить горячий пирожок с гроксом, раздобытый для меня Юргеном, я отправился к полковнику с добрыми вестями.