Текст книги "Готика. Становление (СИ)"

Автор книги: Семен Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 66 страниц)

Глава 76. Тёплая осень

Годовой цикл на Хоринисе не подчинялся привычным для жителя глубины континента ритмам. На острове не существовало ярко выраженных времён года – лето не сменялось зимой, а о весне можно было судить лишь по участившимся дождям, ведь грозовые тучи всегда приносило на Хоринис, когда в северных провинциях таял снег. Впрочем, что касается Нордмара, даже на равнинах снег редко сходил там полностью, не говоря уж о ледяных шапках на вершинах гор. Центральные земли Миртаны тоже отличались завидным постоянством климата, особенно у побережья от Ардеи до Венгарда. Климат там был схож с Хоринисским. Жителям же далёких от моря земель, таких как Сильден или Гельдерн, часто приходилось видеть снег. Виной аномалии в прибрежных районах было тёплое течение, идущее от Южных островов до берегов объединённого королевства. Помимо влияния на погоду, оно также существенно сокращало время морского пути южан на север, в то же время, осложняя им дорогу домой.

Названий у этого удивительного течения было множество: «живительный поток», «тёплая благодать», «северный попутчик» и даже «вилы Аданоса»... Что касается магов огня, мы именовали его не иначе, как «милость Инноса». На то были причины, ведь только благодаря этому тёплому течению земли Миртаны и Хориниса были столь плодородны и богаты, а урожаи можно было снимать по два раза в год. Возле Хориниса единый поток ветвился на два рукава, обтекая остров с обеих сторон. За ним оно вновь соединялось, а в месте слияния часто наблюдались водовороты и другие опасные феномены, так что штурманы старались избегать этих мест, предпочитая не приближаться к северным берегам, которые ко всему прочему обрывались в море отвесными скалами. Лишь опытные лоцманы знали эти воды и могли безопасно провести корабль. Этим часто пользовались пираты, устраивая на севере острова свои схроны и прячась от военных кораблей. Благодаря этому, они могли совершать налёты на небольшие торговые суда в опасной близости от порта Хоринис, а потом быстро уходить в недосягаемое укрытие. Именно поэтому купцы предпочитали всегда передвигаться в составе большой эскадры, зачастую держась рядом с королевскими конвоями. На крупную рыбу пираты нападать не осмеливались, а те, кто решался, как правило, быстро отправлялись к морским дьяволам. В общем, даже несмотря на разбойничью угрозу, уникальное положение порта Хоринис обеспечивало активную торговлю и процветание города.

Как несложно догадаться, до Нордмара «милость Инноса» не доходила, уходя вглубь океана и обрываясь где-то на краю света, чтобы вновь появиться на юге и начать свой путь сначала. Говорят, что, наполнившись северными водами, на юге течение было значительно холоднее, неся прохладу и облегчение жителям богатых солнцем земель. Обделённые милостью Инноса нордмарцы не сильно переживали по этому поводу, почитая Бога Света даже больше, чем остальные. Кроме того, эти суровые люди постоянно вели войну с орочьими кланами, так что охота на орков стала для них настолько же привычной, как на зайцев или белок. Избалованных теплом, солнцем и мирной жизнью южан Нордмарцы попросту презирали, считая ни на что не годными крестьянами, а не воинами. Настоящий мужчина, по их мнению, никогда не должен браться за плуг – его удел либо меч, либо кузнечный молот. Справедливости ради, это предубеждение не мешало северным кланам исправно платить дань Робару Второму и даже признать его своим законным королём. Правда, здесь стоит уточнить, что они считали Робара выходцем из Нордмара, тем самым не центральная Миртана, по их мнению, повелевала Нордмаром, а наоборот, Нордмар установил законное господство над всем континентом.

Согласно легенде, повествующей о временах основания ордена магов огня, в незапамятные времена погода в Миртане была совершенно иной. Ряд катаклизмов, произошедших с тех пор, стёр с лица земли целые цивилизации, а вместе с тем изменил и ландшафт, и климат. Всё это было отражением войны богов. Когда скрепы мироздания трещали по швам, а планета разваливалась на части, Аданос принял судьбоносное решение, объявив наш мир своей вотчиной. Он возвёл неприступные западные горы, обозначив границу своих земель, а водами океана смыл всех нечестивцев. Маги огня тоже не были желанными гостями – основатели ордена обитали как раз на западе, где жизнь стала на тот момент невозможной. Древний летописец утверждал, что земля превратилась в пустоши, не пригодные для жизни, а любой, кто ступит на них, умрёт в мучениях, распухая и сгорая изнутри. Я понятия не имел, о чём может идти речь, может, это было метафорой.

Несмотря на запрет Аданоса, люди запада не сдались, объединили силы всех уцелевших, использовали могучие артефакты, созданные как Инносом, так и Белиаром, и прорвались через горную гряду, сотворив великий портал. Так немногие выжившие всё же попали в современную Миртану, нарушив сомнительное равновесие и безлюдный мир, на который уповал Аданос. Люди быстро освоились в новых землях, население разрослось, появились отдельные государства, новые религиозные культы и секты… Цикл войн не прервался, а маги огня, как ни старались избежать политики, всё равно продолжали служить катализатором многих конфликтов. Именно в те годы служители Инноса стали вести изолированную жизнь в монастырях и скитах, надеясь таким образом избежать политики. С тех времён утекло много времени, и теперь единственными сохранившимися независимыми оплотами последователей Инноса были Нордмарский и Хоринисский монастыри. Они оба обладали широкой автономией, были освобождены от налогов и почти не отчитывались перед королевскими чиновниками. Правда, и скрывать им особо было нечего, потому как монахи целыми днями молились, вели исследования и практиковались в искусстве магии.

В легенде о великом исходе с запада, как всегда, правда и вымысел переплетались очень тесно. Читая древние мифы, я никогда не мог с уверенностью отличить зёрна от плевел. Эта легенда мне напомнила другую – о противостоянии двух выдающихся магов, не поделивших титул магистра. Уж не их ли война стала причиной катастрофы, постигшей мир несколько тысячелетий назад? Помимо этих сказаний, я встречал и другие с похожим смыслом, и все тексты сходились в одном – когда-то наш мир был совсем не таким, был больше и разнообразнее, живее и переменчивей. Всё, что мы видим теперь – лишь остатки былого величия, маленький кусок земли, за который борются все сохранившиеся разумные расы: люди, орки, огры, гоблины, и даже людоящеры и драконы, о которых тогда никто не слыхивал уже много веков.

Постоянная война между братьями богами истощила резервы, как людей, так и природы. Ещё одного витка противостояния мир мог просто не пережить – останется лишь выжженная земля, мёртвое море и, в самом лучшем случае, горстка выживших аборигенов, ведущих дикую жизнь где-нибудь на отдалённом островке, который они будут считать всей Вселенной… Честно говоря, такая перспектива не радовала. Многие наверняка подозревали, что катастрофа вновь неизбежна, выводы лежали на поверхности, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. Тем не менее, маги огня продолжали бездумно прославлять Инноса, уповая на его помощь, мудрость и поддержку. Точно также вели себя и маги воды, считая, что Аданосу виднее, как позаботиться о мире. Что уж говорить о фанатичных прислужниках Белиара, утверждавших, что только смерть и страдание могут принести очищение? Единственный, кто всерьёз занимался проблемой и хотел положить конец божественным распрям, был Ксардас – отступник, предатель и некромант…

Был тёплый осенний день, а осень всегда нагоняла тоску и грустные мысли. Хотя погода не сильно отличалась от лета, всё же солнце в это время года гораздо раньше уходило за горизонт, а липкие сумерки могли тянуться необыкновенно долго, из-за переливов барьера приобретая голубой отсвет… Глядя в огонь ярко пылающего костра, я размышлял о событиях давно минувших лет, судьбе мира и моей роли в его спасении или кончине. Можно ли предотвратить неизбежное, или мы лишь щепки в море страстей, бушующих меж богами? Мне не хотелось быть ничьей игрушкой: ни Инноса, ни Белиара, ни тем более Корристо или Гомеза. Именно поэтому я наплевал на все запреты и грелся у костра в компании своих проверенных друзей. Вопрос Диего вырвал меня из задумчивости:

– Что пригорюнился, Мильтен? Всё беспокоишься о том, что Корристо заметит твоё отсутствие?

– Чему быть, того не миновать, – пожал я плечами.

– Помнится, один мой знакомец любил говаривать также… а потом его разорвали глорхи.

Я улыбнулся. У следопыта находились поучительные истории на все случаи жизни. Пожалуй, из него мог бы выйти неплохой ментор в какой-нибудь провинциальной школе.

– Едва ли это как-то связанно с этой присказкой, – возразил я.

– Согласен. Просто надо думать головой, прежде чем отправляться охотиться на стаю глорхов в одиночку, да ещё и вылакав перед этим целую бутылку шнапса.

– А что тут такого? – вмешался Горн, – от десятка зарубленных тварей секира не сильно затупится, а алкоголь лишь подогреет боевой азарт!

– О тебе я не говорю, но не забывай, что только в этом месяце троих рудокопов загрызли кротокрысы буквально у самых стен лагеря. Если эти мелкие поганцы доставляют обычным людям столько хлопот, что уж говорить о глорхах?

– Слабаки и неудачники, – махнул рукой Горн, – я скорее поверю в то, что магический барьер возвела моя бабка, чем в то, что кротокрыс может загрызть мужчину, способного держать в руках оружие.

– Ты недооцениваешь этих тварей, – ухмыльнулся призрак, – они даже тебя могут застать врасплох, окружив со всех сторон.

– В таком случае пусть попробуют на вкус мой доспех, – похлопал Горн по одной из стальных пластин, которыми были укреплены его штаны и куртка, – резцы-то пообломают!

– Не всем так везёт со снаряжением.

– Даже твои цветастые шаровары вряд ли по зубам этим землеройкам.

– Не знаю. Ни один из них ещё не подбирался ко мне ближе, чем на расстояние выстрела, – улыбнулся Диего.

– Я бы удивился, если бы было иначе, – кивнул Горн.

Лестер тем временем сидел в сторонке, глядя на реку и затягиваясь очередной самокруткой из болотной травы. Это я попросил его отойти подальше, чтобы моя одежда не пропахла дымом. Даже у костра я сидел с наветренной стороны. Я сильно рисковал, отправляясь на встречу с друзьями – было бы обидно выдать себя такой мелочью. Прошло уже больше двух месяцев с тех пор, как на меня было совершено покушение. Наставник, наконец, немного смягчился, разрешив частично продолжить обучение. Амнистия была неполной – я всё также не имел права практиковать магию третьего круга, но теперь мог хотя бы оттачивать уже выученные руны, а также тренироваться бою на посохах. Из лагеря мне дороги не было, однако камни телепортации Корристо забирать у меня не стал. Так как мне было разрешено отрабатывать магические приёмы, то я периодически стал телепортироваться из разрушенного здания в дальнем конце замка в обитель. Я мотивировал это тем, что тренирую скорость наложения заклятья. В конце концов, в чрезвычайной ситуации экстренный пространственный перенос мог спасти жизнь.

Выйти из замка я не мог, не привлекая внимания, но у меня всё же оставалась руна. Нужно было только обеспечить, чтобы никто не заметил моё отсутствие. Чтобы не вызывать подозрений, я каждый день уходил тренироваться с посохом на пару часов, так, чтобы все к этому привыкли. В этот раз я тоже так поступил, но вместо упражнений телепортировался в пещеру у хижины Кавалорна. Всё должно было пройти хорошо – до сих пор меня ни разу не искали. Однако, всё равно я сидел, как на углях – ещё одного непослушания Корристо не потерпит.

Спрашивается, зачем я вообще так рисковал? Чего мне не хватало? Многие мечтают о такой жизни. Быть магом – это почёт и привилегии. Если говорить о колонии, то здесь вообще устроиться лучше было вряд ли возможно. Даже положение подручных Гомеза было шатким и зависело от милости барона, в то время как магам огня никто не приказывал и не угрожал. Были и небольшие минусы, но они меркли на фоне преимуществ. Тем не менее, мне этого было мало. Больше всего возмущало ограничение свободы, которому я подвергся. Зачем эта вся феноменальная сила, если нельзя её по-настоящему использовать? Мне всё время приходилось озираться на наставника, во всём просить его разрешение, будто я раб, а не маг огня. Я не знал, все ли учителя в ордене так ведут себя, но в кодексе нигде не были прописаны такие строгие ограничения. Наоборот, говорилось, что молодой адепт должен проявлять инициативу и самостоятельность, развивать гибкость ума и дипломатичность.

В то же время мне даже запретили посещать Гомеза чаще, чем раз в месяц. По словам магистра, этого было достаточно, чтобы контролировать ситуацию, а общение с каторжниками не шло мне на пользу. В общем, в последние месяцы мне открылось совсем иное лицо верховного мага огня. За маской верного служителя света, мудрого и умеренного лидера на самом деле скрывался деспот, стремящийся так или иначе подчинить всех своей воле. Как сказал бы Ксардас – это комплекс неполноценности. Впрочем, высказать вслух такое дерзкое замечание мог себе позволить разве что отступник. Я же тогда ещё не до конца понимал всю тягость сложившейся ситуации, надеясь, что в скором времени, когда срок моего наказания полностью истечёт, всё переменится. Время показало, что я ошибался…

Глава 77. Метка Спящего

Прошло уже около часа, как мы собрались, и мне было пора возвращаться в замок. Я как можно дольше оттягивал этот момент и всё никак не мог заставить себя подняться и распрощаться с друзьями. Я уж было совсем собрался с силами и хотел заговорить, но меня опередил Горн:

– До сих пор не могу поверить, что ты так по-свински со мной поступил, Лестер! – далеко не в первый раз за последний час пожаловался Горн, обильно «заливавший» своё недовольство пивом.

– Хорош уже причитать, – сказал Диего, – считай, что он спас твою задницу от кучи неприятностей.

– Да плевал я на эти неприятности! Подумать только – две красавицы были, можно сказать, у нас в руках, а он… эх! Даже вспоминать об этом не хочу. Дубина, да и только. Даже его шестопёр и то сообразительней.

Лестер, и так державшийся в стороне, обижено хмыкнул:

– Тебе бы только развлечься. А о судьбе девушек ты подумал? Да они бы с тобой не прожили на этом свете и дня. А сам бы ты получил перо под ребро!

– Перо-херо! – передразнил Горн, – а вот это ты видел? – показал он на секиру, прислонённую к грубо сколоченной из необработанных стволов скамье, – пусть бы только попробовали!

– Не спорь с Лестером, друг, – попытался успокоить здоровяка Диего, – он полностью прав, одной секирой от всех страждущих не отобьёшься. Тебя бы подло убили, а девушек бы…

Горн не дал Диего закончить:

– Ладно! Можешь не продолжать. Я и сам всё пониманию – не маленький. Но можно же было бы что-нибудь придумать? Не обязательно приводить их в лагерь у всех на виду.

– Да, – усмехнулся Лестер, – и жил бы ты в лесу в орочьих землях, в наспех сооружённом шалаше, а то и вовсе в пещере. Был бы почти как этот наш псих, что залез в самый центр трясин и теперь целыми днями сидит на крыше своей хижины, в надежде, что болотные черви до него не достанут.

– Полегче со сравнениями! Я тебе не какой-то там умалишённый! Но пусть даже в пещере! – не сдавался Горн, – зато две девки были бы при мне! Глядишь, скоро бы и новый лагерь основали.

– Ага, через пару лет бегали бы по всей колонии твои детишки. Как бы ты их звал? Горники или горняки? – вставил Лестер, – как раз названьице для рудников подходящее.

– Знаешь что? – покраснел Горн, – хоть ты мне и друг, но ещё одно такое словечко и получишь по морде.

– Успокойтесь! – не выдержал Диего, – довольно препираться. То же мне, нашли повод! Уж от кого-кого, но от тебя, Горн, я не ожидал такого ребячества. Ясное дело, что без женщин тяжко и всё такое, но признай уже, что Лестер поступил мудро. Это было самым элегантным решением.

– Засуньте себе эту элегантность в задницу, – проворчал Горн, но уже не так враждебно. Ладно, я признаю, что Лестер поступил хитро и ловко всё обставил. Но можно было бы сначала устроить свидание с этими красавицами.

– Свидание? – тут уже не выдержал я и захохотал, – не думал, Горн, что ты такой романтик.

– Ну… – пожал плечами верзила, – куда ж без этого.

– Ага, свидание, – передразнил Диего, – знаю я, что у него на уме.

– Да ладно тебе, Диего! – обиделся наёмник, – не плюй в душу! Я бы им даже цветочков нарвал.

– Представляю тебя надушенным, в расшитом камзоле, стоящим на коленях с букетом цветов перед напомаженной дамой! Экий рыцарь, – поддержал Лестер.

Друзья расхохотались и от враждебности не осталось и следа. Чтобы пояснить, о чём толковал Горн, опишу всё по порядку.

Как несложно догадаться, мой изначальный план был прост, как кремень. Лестер, принеся очередную партию болотника, должен был передать Шани или Наталье свитки и эликсиры. Девушки должны были подождать, пока Лестер уйдёт, выпить зелья магии, активировать свитки и благополучно перенестись в пещеру возле хижины Кавалорна. Там их ждал бы Горн или Диего, задача которых была отвести беглянок в надёжное укрытие.

Стражник Аарон, которому я поручил передать посылку для Диего, справился с задачей на отлично. Когда следопыт прочёл моё короткое письмо, он изрядно удивился. Накануне предстоящего турнира было и так полно хлопот, а тут ещё я с безумными планами похищения наложниц Гомеза. Но несмотря на всю абсурдность предложения, Диего отнёсся к нему со всей серьёзностью. Обстоятельства не позволили ему немедленно встретиться с Горном – дорога в Новый лагерь на тот момент всё ещё была перекрыта для людей Гомеза. Зато Лестер оказался в пределах досягаемости. Уже на следующий день два друга взялись за доработку моей схемы. Стоило признать, что их суждения оказались гораздо разумнее и объективней моих.

Во-первых, они не стали портить ход переговоров и отказались от идеи похищения по крайней мере до того, как все соглашения будут заключены и пройдёт турнир. Меньше всего дипломатическому решению способствовал бы разъярённый из-за исчезновения своих наложниц Гомез. Во-вторых, друзья поняли, что само похищение поставило бы под удар всех обитателей и посетителей замка. Вряд ли бы барон спустил пропажу на тормозах. Расследование провели бы однозначно. Вывести женщин из лагеря незаметно – задача не из лёгких, и без магии с ней едва ли возможно совладать, так что первыми подозреваемыми оказались бы маги огня, в особенности молодой адепт по имени Мильтен. Друзья сделали всё, чтобы не подставить меня.

Третьим и, пожалуй, самым серьёзным вопросом было, куда девать девушек, если удастся вывести их из замка. На этот счёт у меня не было никаких толковых предложений. Приблизительно в таком же замешательстве оказался и Диего. Всё, что приходило ему в голову – это отдать девушек в услужение магам воды или попросить генерала Ли дать им кров. Оба эти варианта были крайне ненадёжны. Маги почти наверняка отказались бы пригреть порочных женщин, а в Новом лагере им жилось бы не многим лучше, чем у Гомеза. Барон гарантировал своим наложницам безопасность от своих подчинённых, а что будет на новом месте было неизвестно. Оборванцев, авантюристов и откровенных идиотов везде хватало – могли и учудить что-нибудь непотребное. И главное, местонахождение девушек долго не смогло бы оставаться тайной для Гомеза, и тогда его гнев обратился бы на тех, кто дал им кров. В таком случае о мире в колонии можно было бы забыть.

Положение спас Лестер, с непоколебимой уверенностью заявив, что он знает, где девушек не обидят, дадут еду, кров, и, что самое главное, обеспечат безопасность. Этим местом был храм, располагавшийся в Болотном лагере – неприкосновенная святыня и обиталище незыблемого лидера Братства – Юбериона. Больше того, Лестер был уверен, что никакого похищения не нужно вовсе – Гомез и сам будет рад избавиться от девушек, отмеченных волей Спящего. Потребуется, конечно, приложить небольшие усилия, но в гораздо меньшем масштабе, чем предполагалось. В общем, к великому облегчению Диего, послушник всецело взял дело в свои руки, заверив, что всё будет сделано в лучшем виде – как окончатся переговоры, девушки переедут в лагерь сектантов, а до этого момента их никто и пальцем не тронет.

Горна вообще не поставили в известность об этой затее, чем он и был при встрече крайне недоволен, посчитав инициативу Лестера самоуправством и дуростью, вызванной передозировкой болотника. Иначе как человек в здравом уме после долгих лет воздержания, получив все средства для высвобождения из неволи двух красавиц, может по доброй воле от этого отказаться и передать их в лапы безумных фанатиков, которые только и делают, что курят, молятся и занимаются прочей дьявольщиной. «Зачем им наложницы? Они ведь даже и не помнят, с какой стороны к бабе подходить!» – вот была позиция Горна, которую он не стеснялся высказывать при каждой удобной и неудобной возможности. Но план Лестера уже был претворён в жизнь, так что здоровяку оставалось лишь кусать локти.

Переговоры между лагерями прошли на удивление успешно, даже несмотря на то, что Гомез и Ли так и не встретились. Договор скрепили рукопожатия Ворона и Торлофа – правой руки генерала. Кор Галом представлял Болотный лагерь. На первый взгляд, его присутствие не требовалось и было скорее фарсом, но как оказалось, вторая часть переговоров прошла между рудным бароном и алхимиком Братства за закрытыми дверями. Надо сказать, сектанты выторговали себе неплохие условия для сотрудничества с Гомезом, но об этом чуть позже. Суть мирного соглашения была проста, так что понять её могли даже не умудрённые в юриспруденции и неграмотные каторжники.

Во-первых, больше никаких грабежей конвоев. Все виновные в бандитизме будут нещадно караться и не приниматься ни одним из лагерей. С разбойниками-отщепенцами, таившимися где-то в горах на севере, запрещено было вести какие-либо дела, все уличённые в помощи им должны быть немедленно преданы суду. Впрочем, суд – это громко сказано. Их просто должны были повесить на ближайшем подвернувшемся суку, и вся недолга.

Во-вторых, разрешалось посещение конфликтующих лагерей представителями обоих сторон, но только в частном порядке. Группы больше пяти человек, которые могут представлять угрозу, не допускались. Приходящим было разрешено иметь при себе оружие, потому как неприкосновенности им никто не гарантировал. В общем, на деле мало кто рискнул в будущем воспользоваться таким правом, но тем не менее, оно имелось. По сути это был просто возврат к старым добрым временам, когда накал страстей ещё не достиг точки кипения. Помнится, тогда и я, и Диего, могли без проблем отдохнуть в таверне Нового лагеря, и это не было чем-то необычным. Впрочем, тогда даже и этой нелепой единой формы для призраков ещё не существовало, а многие каторжане без труда жили, так и не определившись, к какому из лагерей они относятся. В последнее время такой фокус бы не удался. Где-нибудь такого космополита всё равно объявили бы шпионом и если бы даже не укокошили, то уж избили бы хорошенько. Полного возврата к той вольнице, само собой, не случилось, но и это было большим шагом в сторону свободы передвижения.

В-третьих, магам огня было вновь разрешено пользоваться услугами посыльных из Нового лагеря. Такой человек мог быть только один, зато его свободно пропускали в замок в любое время дня и ночи. Главное было уметь подтвердить свой статус. Впрочем, подлинное письмо от магов воды было лучшим доказательством. Стражников у ворот замка заставили хорошенько запомнить их печать.

Это всё, что касается соглашения между Торлофом и Вороном. Ничего особенного – только то, что и ожидалось. Помимо вышесказанного, сговорились и о проведении боёв на арене. На время боёв было сделано исключение и разрешено присутствие трёх дюжин наёмников и «воров». Кроме того, приглашались бойцы и из числа сектантов. Сперва их никто не воспринимал всерьёз, но время показало, что это было большой ошибкой. Помимо одних крупных состязаний, подразумевалось и постоянное присутствие нескольких гладиаторов из других лагерей. Они могли участвовать в регулярных боях и даже получать за это деньги. Периодически бойцы менялись на новых, как по причине ранений, так и просто для того, чтобы подогреть интерес зрителей.

В общем, с мирным соглашением всё было предельно ясно. Но нужно упомянуть ещё о чём сговорились во время приватной беседы Кор Галом и Гомез. Их встреча состоялась после боёв на арене, и была вызвана тем, как ловко показали себя бойцы из болотного братства. Барон был весьма удивлён таким проворством. До сей поры мало кто считался с «болотниками», но теперь стало ясно, что их присутствие игнорировать просто не получится. Впрочем, было ещё кое-что, из-за чего Гомез хотел поговорить с Галомом.