Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 7 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

Руру, подчиняясь собственной логике, дисциплинированно активировала хронометраж.

Толку от неё в этих условиях было ноль в любую сторону, эффективно она могла лишь внимательно наблюдать за происходящим.

Шлемы второй группы китайцев, по внешнему виду, голову должны бы защищать. Потому её очень удивило, что старшекласснику хватило буквально одного удара, чтоб полицейский временно выбыл из боя.

Хань, получив трубой по забралу, остановился, словно наткнулся на стену. Замер, помотал головой и ожил только через пару секунд.

За эти две секунды Асада вместо того, чтобы убегать, ввинтился мелким бесом в строй противника. Хм, ну для него лично – точно противника, подумала офицер, сидя на газоне. А союзники ли они нам, мы ещё посмотрим. Раз такое происходит.

Намерения подростка стали понятны в тот момент, когда он заорал, орудуя импровизированной металлической дубиной налево и направо:

– Ван, стоять! Куда?! Я тебя не отпускал! Веди себя как мужчина! Зассал?! Не прячься за спинами!

По-хорошему, это был очень рискованный для школьника проход: даже если бы второй отряд китайцев был без защиты – там служили явно не ботаники, уж десять-то на одного управились бы. А они ещё и в какой-никакой, но защите. Плюс, оперов со счёта сбрасывать не стоило – те на блондина глядели тоже вовсе не дружелюбно.

Однако неведомые хати-кю-сан, которых так ловко мобилизовал Асада-младший, за один удар сердца со своей стороны мгновенно продемонстрировали организацию: для начала, по всем китайским машинам полетели камни.

Ещё секунду назад всё было тихо – а теперь стёкла и фары разлетаются, действуя на нервы противными звуками бьющегося стекла (и ударов камней в машины).

Группа хань была достаточно многочисленной и хорошо организованной, но неожиданно на ровном месте получила второй фронт, численностью их здорово превышающей.

– Разделиться! Первая пятёрка сюда! Взять щиты! Да что вы с ним одним никак справиться не можете! – командир физической поддержки реагировал в меру своего понимания.

Орал он по-китайски, но Руру догадывалась о смысле, частично – из их маневров, местами – из собственных базовых знаний языка соседей по региону.

Тем временем светловолосый старшеклассник, игнорируя попытки менее поворотливых (потому что в защите) сотрудников последнего микроавтобуса его поймать, продолжал рваться к Вану.

В принципе, за белобрысого сейчас очень здорово работал тот момент, что его не могли ни покалечить, ни как-то иначе жёстко нейтрализовать.

Руру сообразила: прибывшее последним ханьское усиление, несмотря на слова старшего инспектора, вовсе не горело желанием проходить по кромке законодательства.

Оно и понятно. Если на суде несовершеннолетний гражданин Японии будет предъявлять на тему превышения полномочий спецотряду в экипировке, то Ван, может быть, и выкрутится – с опера взятки гладки.

А вот "физкультурники", обомни они пацана сверх меры, огрести могут весьма серьёзно. Особенно в свете своей иной национальной принадлежности.

Здесь всё-таки не Китай, что бы ни говорил старший инспектор.

Кстати! Какой он, оказывается, противный! Какой-то мелочный, неблагородный; чем-то озабочен, что ли? Сходу и не скажешь, в чём беда, но какой-то он отталкивающий.

Руру одернула себя: вокруг творится тако-о-ое, а мысли в голову лезут самые идиотские.

Тем временем силовое подкрепление китайцев махнуло на пацана рукой. Последним сейчас занялись опера (какая-то их часть); благо, Асада никуда бежать и не вознамерился. Вместо этого он продолжал колдовать обрезком трубы и голосом налаживать взаимодействие со своими неожиданными союзниками:

– ЗАЩИЩАЙ СЛАБЫХ! БОРИСЬ С СИЛЬНЫМИ! ЗДЕСЬ ЯПОНИЯ, А НЕ КИТАЙ! БРАТВА, УБЕРИТЕ ЖЕНЩИН И ДЕТЕЙ С УЛИЦЫ!

Заморские физкультурники достаточно быстро прикрылись щитами и попытались отгородить площадку, чтобы защититься от полетевшей в них всячины.

Щиты, что интересно, был взяты из микроавтобуса. У Руру ещё мелькнуло в голове: ничего себе, они запасливые. Это что же за вводные были у точечного усиления китайцев на сегодняшнем утреннем разводе? Зачем им такая откровенная снаряга? Что они собирались вытворять, чтобы от самого законопослушного населения в мире укрываться группой?

Функция конкретно этого щита – работа группы против группы. Патрульная не была особо подкована в специальных средствах, но общий функционал девайса понятен и на уровне здравого смысла.

Гм, полицейский щит в сегодняшней Японии – вещь вообще очень, к-хм, рискованная. Сама по себе. Ну или много говорящая – в свете того, что услышала за последнюю минуту лично она.

Двое коллег-патрульных, затравленно оглянувшись по сторонам, тем временем подскочили к ней:

– Что делаем?!

– Связь лежит и у вас? – уточнила Руру.

– Да. И даже обратного отсчёта нет, чтобы понимать, когда всё включится.

– Туда. – Она указала на большой фургон.

Ей помогли подняться на ноги, после чего они втроём укрылись за импровизированной преградой.

– Смотрим. Запоминаем. Когда включат связь, зовём наших, – предложила она самое логичное, что пришло в голову, коллегам.

– Так наших вроде как и так вон хватает, – один из новичков с сомнением покосился на китайские микроавтобусы. – Если ты сейчас о силах департамента полиции.

– А если ты о японцах, то их ещё больше, – добавил второй.

– Это не совсем наши силы департамента полиции, – не стала вдаваться в детали патрульная. – Из-за этого, в принципе, и проблема, – вырвалось у неё.

– А чего они его спеленать никак не могут? – коллега неодобрительно пронаблюдал, как Асада попадает трубой на сей раз по плечу одного из оперов восьмёрки.

– Физкультурники его боялись помять, оттого числом задавить не успели – а сейчас в их руках щиты. Поддержка занята. У оперов расширения тоже не работают. А пацан – ну, видимо, что-то понимает на кулаках.

– А-а-а… узнал… Это он Сёгуна бил на камеру.

Дальше двое коллег, к большому удивлению Руру, не обращая внимания на творящееся вокруг, принялись обсуждать что-то, не особо связанное с происходящим.

***

Ван заозирался по сторонам, пытаясь оценить обстановку.

За какую-то секунду ситуация изменилась настолько, что ни о каком контроле над чем-либо речь вообще не шла. Самое интересное, что и с противной стороны – тоже.

– Вызывайте подмогу! – нервно проорал командир группы физической поддержки. – Мы не справляемся! Нас хватит максимум на пару минут такими темпами!

Впрочем, за пару минут помощи ждать было точно неоткуда, это понимали все.

– ЯПОНЦЫ! СЮДА! – с нескольких сторон импровизированного поля боя местные независимо друг от друга кричали в переулки по-японски.

Надо полагать, созывая неравнодушных волонтёров. Мать их.

Если бы не природная уверенность в себе и не прилагающаяся к ней высочайшая самодисциплина, впору было бы метаться в панике. Хорошо хоть у своих бойцов работает что-то из расширений. Не всё, но тем не менее.

Буквально за мгновение до того, как быть схваченным и подготовленным к транспортировке, Асада неожиданно сориентировался и призвал помощь со стороны.

Либо, и тут следовало быть с собой откровенным, это всё – чёртова ловушка. Уж слишком хорошо и слаженно работает толпа. С половины оборота.

– Вызывайте помощь! – прозрачное забрало командирского шлема уже треснуло.

Лицо соотечественника было красным и мокрым от пота.

– Держать щиты!

К сожалению китайцев, имеющиеся под рукой щиты мало того, что были далеко не штурмовыми, но ещё и в наличии нашлись далеко не у всех.

По последнему пункту понятно: что лежало в микроавтобусе сзади, то и приехало. Операция-то планировалась совсем в другом направлении, никак не на противостояние уличной толпе. Для начала, хотя б потому, что они не у себя дома.

– Инспектор! Вы уснули?! Вы что, не видите, во что вы нас втравили?!

Командир поддержки на мгновение высунулся из-за спин подчинённых и тут же был наказан: брошенный чьей-то меткой рукой камень снова вмазал ему в забрало.

– Бьют по старшему. – Определил один из бойцов, стоящий в строю. – Хотят выбить руководство.

– Бл*, как на войне! – тут же раздалось из очень короткой шеренги, через пару человек от говорившего. – Господин Ван, пожалуйста, рассмотрите вопрос о помощи!

– Какая тут подмога?! – огрызнулся Ван. – Звать местных из-за их же массовых беспорядков?!

Затем он присел на корточки и ненадолго задумался. Хорошего решения пока не находилось.

Ладно, вообще никакого решения пока не просматривалось.

Надо ещё раз всё взвесить хорошенько.

Нет, на ловушку непохоже. Хотя бы потому, что он даже сам не предполагал, как всё совпадёт. Пусть оно и совпало.

А уж белобрысому и вовсе надо было быть пророком, чтобы угадать заранее решения самого инспектора на сутки вперёд – чтоб весь этот хаос подготовить.

Кстати, угадать было тоже мало, одернул сам себя китаец. После того, как он угадал бы, что я придумаю через час, нужна же ещё чёртова куча времени, чтоб это всё организовать! Судя по количеству участников с противоположной стороны.

Против мысли о западне работал ещё и здравый смысл: повредить происходящее может исключительно ему лично, всё. Но как-то это крутовато – вот это всё вокруг, чтобы досадить безвестному в здешних краях старшему инспектору из Пекина. Что называется, из гаубицы по воробьям. По одному конкретному воробью, если совсем точно.

Таким образом снова возвращаемся к вопросу: что это всё значит тогда?

Он в который раз машинально окинул взглядом улицу.

Группа поддержки, объединившись с частью оперативников и используя собственный транспорт в качестве точек опоры, теперь пыталась организовать подобие кривово вагенбурга. Намерение понятное: хреновая защита ровно на сто процентов лучше, чем совсем никакой защиты.

Получалось у них, правда, из рук вон плохо: транспорт было не переставить, по понятным техническим причинам. По тем же причинам, не шла речь и о том, чтобы уехать с площади.

Местные в свою очередь, не имея централизованного управления (в отличие от хань), как будто готовились напирать со всех сторон волнами вместо того, чтобы наступать единым фронтом.

Пока с разных направлений периодически прилетали камни. Какой японский идиот придумал эти клумбы? В Пекине на центральных улицах захочешь – не найдёшь, чем швырнуть.

– Они нас измотают и потом забросают! Либо задавят количеством! Ван, они явно организовываются! – командир группы поддержки, похоже, абсолютно наплевательски воспринимал государственный интерес.

Судя по тому, сколько напряжения он лично создавал вместо того, чтобы молча стать защитной стеной и дать спокойно подумать. Хотя какое к черту может быть "спокойно" в такой атмосфере.

– Этих клумб вокруг хватает! Камней на них тоже!

Бл*дь. И ты туда же. Я что, сам не вижу? Можно подумать, я расслабился и дремлю. Вот же послал бог идиота, Ван вздохнул.

Асада-младший тем временем продолжал чуть в стороне то ли уворачиваться от тройки оперативников, занявшихся им, то ли гонять их этим дурацким обрезком трубы, работая на контратаках.

Ладно. Сейчас под управлением местных сетей снимется блокировка расширений. Там буквально на несколько минут настроен автоматический cut-off.

Тогда ребята с ним должны справиться. А чтобы им помочь со своей стороны…

– Цай, Чжень, за мной! – Ван поднялся с корточек и рванул к родственникам белобрысого, которых от беспорядков частично прикрывал медицинский транспорт.

– Вы двое, помочь операм! – мгновенно сориентировался босс поддержки.

– Перетаскиваем японских баб сюда! – пояснил старший инспектор на ходу. – Если что, скажем – хотели их защитить!

– От чего? – уточнил один из физкультурников, явно не очень быстрый разумом.

– Камни вокруг летят, палки, толпа напирает, вот-вот что-нибудь случится, – нечеловеческим усилием сотрудник восьмёрки заставил себя отвечать спокойно.

– А на самом деле мы ими прикроемся? – сообразил Чжень.

– Не прямо, – поморщился Ван. – Как ты имя прикроешься? Просто крикнем пацану, что летящие в нас камни будут попадать и по ним. А их поместим в передние ряды. Сразу перед щитами. А он пусть сам унимает всех, кого организовал. Не верю я в случайности.

– Может сработать, – уронил Цай. – Что, если местные нам потом предъявят? Может нехорошо получиться на записи. Как бы в анналы истории не попасть.

– Минуту продержимся, а потом я опять рубану связь.

***

Нозоми даже не поверила в первую секунду: кто-то рванул её вверх, схватив сзади за волосы.

Расширенными от ужаса глазами она наблюдала, как китайцы отшвыривают в сторону докторов со словами:

– Специальная операция. Именем закона Японии.

Затем двое полицейских в защитном снаряжении, нимало не заботясь о неподвижности шеи и позвонка дочери, грубо поднимают её за ноги и за плечи и волокут из защищённого места к своим микроавтобусам.

Не тратя время на слова, она выхватила из медицинского чемоданчика что-то острое и вонзила в бедро ближайшего к ней китайца. Боль от рванувшихся волос пришлось перетерпеть, слава богу, длины причёски хватило, чтобы дотянуться.

Старший инспектор Ван, тоже не говоря ни слова, ударил её кулаком в лицо. Это была последнее, что она увидела, перед тем, как потерять сознание.

Расширения вернулись, мелькнуло у неё.

Глава 13

Таблетка сообщает, что связь вокруг вроде как восстановлена.

Отмахиваюсь трубой, разрываю дистанцию с китайцами, чтобы обернуться назад и крикнуть матери:

– Мама, звони Садатоши! Срочно!

К сожалению, повернувшись, вижу: там кричать уже некому.

Ну, Ван. Ну, инспектор. Не ожидал.

Такого я от тебя не ожидал.

Если честно, до этого момента я старался китайцев особо не калечить: они на службе, люди государевы, у них наверняка свои задачи.

Стоит вспомнить и тот момент, что низовой персонал на чужой территории обычно используют втёмную. Не то чтоб я буквально разобрался до последней нитки, как работают местные спецы; но опыт предыдущей жизни на эту тему однозначен.

Плюс, с нашими интересами их задачи не совпадают, бывает. Ничего личного, только бизнес.

Сейчас же действия старшего инспектора из области бизнеса как раз-таки перешли в область личного. По крайней мере, в отношении меня.

И не крикнешь ведь на все окрестности: Нозоми и Ю Асаду я совсем недавно впервые в глаза увидел!

Как бы, они мне не чужие; но одно дело – чувство долга, которое базируется на справедливости. Совсем другое дело – эмоциональные связи. Те самые, как говорит Рейко, глубокие эмоциональные связи, которые возникают с родственниками кровным и естественным путём.

Интересно, а Ван совсем не думает, что с остальными Асадами я могу быть достаточно чужими людьми? На это же и внешность намекает.

Ладно. Следует признать: рычаг давления китайцем выбран точно, даже если принять во внимание моё неместное происхождение вместе с попаданием в это тело.

Не в тех местах я рос, чтобы махнуть рукой и "пожертвовать пешками".

Коль скоро всё так обернулось, буду и я действовать по старой русской поговорке. Как царь снами, так и мы с царём. О, тем более что "Ван" через этот иероглиф и пишется.

Три опера, с которыми мы вместе прыгаем, как макаки, пытаются воспользоваться тем, что я отвлекся. Им невдомёк, что мой концентратор и не думал отключаться (соответственно, обстановку мониторю на все триста шестьдесят).

Они рывком сокращают дистанцию, а я разворачиваюсь к ним одновременно с ударом трубой. Не готовясь и не глядя на них предварительно.

Первому справа попадает в висок. Не знаю, включились ли у них расширения вместе со связью, но голова дёргается, как простреленная током.

Глухой звук напоминает падение пустого баллона из-под воздухана асфальт.

Минус один.

Двое оставшихся, похоже, не ожидают такого изменения в рисунке боя. Они за эти несколько десятков секунд просто привыкли: сходимся, размен ударами либо замахами. Синяки, пот, нервы – расходимся. И так циклами, по кругу.

Количество повторений – страшная вещь. Гораздо более опытные люди на их месте ловились ещё быстрее.

Пока они протирают мозги, пытаясь сообразить, что делать раньше (оказывать помощь своему подбитому или продолжать давить меня), использую момент по полной.

Убью – значит, убью. Машалла, чё. Или на всё Воля Аллаха, как говорили в Ташкенте даже и в моё время, после войны.

Обрезок трубы прилетает в голову второму. В последний момент чуть-чуть изменяю траекторию удара, чтобы попасть в лоб: всё-таки самая толстая кость. С ног сбить – собью, нокаутировать – нокаутирую. Надолго. Сотрясение тоже гарантировано.

По крайней мере есть высокий шанс, что не проломлю череп.

– Минус два, – сообщаю последнему джентльмену из тройки. – Два. Один. Ноль.

Надо отдать ему должное, он без разговоров бросается на меня при счёте "один". В его глазах – бездонная и тягучая и тоска, прямо море эмоций.

Пока он делает свои шаги, числом полтора, перебрасываю трубу из правой руки в левую. Его глаза почему-то рефлекторно следуют за импровизированной дубинкой.

Дурак, что ли? Самый зелёный новичок со вторым юношеским разрядом знает: в бою смотреть надо исключительно в глаза. Либо, как вариант, так называемым рассеянным взглядом фиксировать весь организм противника. От кончиков боксёрок до причёски либо лысины. Не знаю, как это объяснить, но очень хорошо умею делать.

Провожающий взглядом кусок железа китаец ловит подбородком слева снизу мой крюк правой, что-то среднее между апперкотом и боковым.

Минус три.

В образовавшейся паузе выкраиваю промежуток около трёх секунд, чтобы набрать Садатоши.

Где-то на заднем фоне маячит мысль: если старшего инспектора сейчас нет на месте либо он не ответит, даже неясно, что делать после этого.

Вернее сказать, что делать потом, судьба уже решила за меня. Но последствия станут вообще непредсказуемыми.

Я уже научился пользоваться местными гаджетами. Номера абонентов, например, можно набирать не цифрами, а вызывать из памяти, в том числе ускоренно (из отдельного важного списка).

Вызвать Хидэоми я не успеваю. Вместо этого приходится отвечать на входящий от Ваки.

***

– Это пи***ц. – Красноволосая, добросовестно не отрывая глаз от экрана, за считаные мгновения превратилась в серую цветом лица.

Такое впечатление, даже волосы её стали не такими красными.

– Не волнуйся. Самое главное сейчас – не психуй сама! – Рейко мягко обняла школьницу сзади. – Это самое большое, что ты можешь для него сделать сейчас. Для них, – поправилась она.

Разрешение было так себе, видно было не очень хорошо; но с большой степенью вероятности опозновались и Нозоми Асада (её знала и Коюмэ), и Ю, сестра Масы.

– Хорошо хоть Рисако там нигде не видно, – проворчала пиар менеджер, снимая эту фразу с языка модели. – Тогда был бы точно… ужас.

На стрим абсолютно случайно наткнулась Вака, когда листала онлайн трансляции, шарясь по одному профессиональному форуму.

Съёмка велась с большой дистанции, с дрона: коллеги-журналисты уже потеряли один аппарат, когда подвели его поближе, чтобы разбирать детали. Непосредственно в центре зоны событий, похоже, работал подавитель электроники.

Для проверки Коюмэ, подумав, набрала блондина.

"Абонент недоступен", – сообщил им поставленный на громкую связь смартфон.

Цубаса на каком-то этапе вынырнула из омута эмоций и схватилась за собственный гаджет. Даже её достаточно специфических познаний о жизни в погонах не хватило, чтобы однозначно определить: что там, чёрт возьми, происходит?

Когда висящий в отдалении дрон журналистов активировал микрофон, они несколько раз услышали нестройный выкрик толпы:

– БАНЗА-АЙ!.. – АНЗА-А…!

– Да какого чёрта, – ругнулась красноволосая в собственный адрес.

Стрельнувшая в её сторону глазами Вака увидела на экране, что девочка набирает Садатоши.

Коюмэ, недолго думая, тоже решила прислушаться к собственной парадоксальной интуиции и повторно вызвала Масу.

– Зачем под руку его теребишь? – голос Рейко звучал несколько напряжённо. – А если он невовремя на твой звонок дернется? Отвлечётся не в тот момент?

– Жопой чую, что так правильно. Не мешай, – отмахнулась бывшая спортсменка.

– Промолчу на тему, нужно ли слушать жопу, которая состоит на учёте у психиатра, – проворчала модель.

Но на неё никто не обратил внимания.

Именно в этот момент кто-то, издали ну очень похожий на одного светловолосого, голубоглазого, европейского и шестнадцатилетнего пацана (и даже перемещается абсолютно также, той же походкой!), запинал троих оппонентов.

– Как раз в тютельку, – по-олимпийски спокойно констатировала Вака.

Изображение на экране потащило из кармана смартфон и ответило с гаджетом у уха.

– Вместо того, чтобы через виртуалку, – вздохнула хозяйка дома. – Пальцами по экрану в такой момент только он отвечать будет.

– Вака, я сейчас несколько занят! – на несколько повышенных тонах сообщил динамик смартфона Коюмэ на всю лужайку знакомым голосом. – Пардон, не здороваюсь! У вас что-то важное, что-то случилось?

– Мы тебя видим… – начала волейболистка.

– Где?! Как?! – Маса подпрыгнул, как ошпаренный, и заозирался по сторонам.

– Дрон в паре сотен метров, не вертись. На фоне неба над головой всё равно не увидишь сразу. – Менеджер была убийственно спокойна, не суетилась, никуда не торопилась и не переживала.

– Вака, ятебяоченьлюблю, но мнесейчасправданекогда! – произнесено было на одном дыхании. – Садатоши собирался звонить!

– Стоп. Он как раз у нас на проводе, – флегматично сообщила спортсменка. – Цубаса ему показывает видео с тобой в главной роли. Вот прямо сейчас.

– Что за видео? – озадачился школьник, замедляя темп речи.

– Как ты только что какой-то дубиной с троими воевал, примерно с этого эпизода.

– ТАК ВЫ ЧТО И СЕЙЧАС МЕНЯ ВИДИТЕ?!

– Маса, ты тугой на ухо? Я с этого начала.

– ДАЙТЕ МНЕ СРОЧНО ИНСПЕКТОРА!

Цубаса, как обычно ухитряющаяся делать несколько дел одновременно, молча и стремительно объединила два звонка в один.

А дальше три женщины, каждая со своей мимикой, за половину минуты услышали массу интересного и необычного.

Рейко, и не думая скрывать эмоции, за эти тридцать секунд сделала два ну очень больших глотка из квадратной бутылки сакэ. Поллитровая ёмкость опустела более чем на треть.

Вака, проводив алкоголь в чужих руках хмурым взглядом, без слов впилась зубами в здоровенный кусок рисового хлеба.

Цубаса из серой превратилась в белую, словно из неё выпустили всю кровь.

– На полировке следы от ногтей останутся, – поморщившись от выпитого, пробормотала Рейко, косясь на пальцы красноволосой, впившиеся в крышку столика.

***

Телефонный разговор двух неустановленных абонентов. Беседа ведётся по-китайски.

– … что за… помехи?

– … у нас тут такое творится… лови картинку…

– Ого! Почему вас местные… не спасают? Что за… беспорядки…?

– … долго объяснять. С местными связался, ещё до тебя. Едут. А вы… что, правда… рядом?

– Да. Совпадение.

– Помогите?!

– Если только прикрыть… до того момента, пока… васместные спасут…

***

– Всё в порядке! Держимся ровно минуту! – громко объявил повеселевший Ван. – Наши рядом, сейчас будут!

– Подробнее? – потребовал, не выходя из строя, старший поддержки. – На что рассчитывать?!

– Около сорока человек, в основном, правда, японцы. Все со щитами – едут с полигона. По линии обмена, курсанты. Где-то что-то вместе отрабатывали.

Сотрудник восьмёрки мысленно и благодарил, и хвалил собственное предчувствие.

После восстановления связи он плюнул на собственную карьеру (и связанные с ней перспективы) и потратил еще целых две минуты, сделав несколько звонков.

Один из них на удивление увенчался успехом.

– Как с японцами власть делить будем? – мгновенно озаботился владелец шлема с расколотым забралом.

– Никак. Отряд хоть и сводный, но командует наш. Говорю же, обмен опытом. О, а говорили, целая минута!

Раздвигая бамперами людей и отчаянно сигналя, с одной из боковых улиц вырулили сразу два длинных фургона, которые обычно используются для перевозки большого количества заключённых.

Машины затормозили возле вэнов группы поддержки.

Высыпавшие на улицу молодые парни мгновенно образовали более плотную стену из щитов, кстати, гораздо более прочную, чем до этого.

Тут и там слышались команды на двух языках, но это никак не сказалось на результате.

– А теперь поговорим, – удовлетворённо кивнул Ван менее чем через минуту. – Цай, Чжень! В автозак обеих женщин!

– Что задумал? – спросил мгновенно воспрявший духом командир поддержки, покинувший своё место в строю.

Он уже успел снять изувеченный шлем и приблизиться к коллеге вплотную.

– Сейчас обе дамы поедут к нам, в восьмёрку. Подкрепление поможет и увезти, и доставить, – старший инспектор указал на ленту из щитов, изготовившуюся оттеснять толпу от машин.

– Слава богу, хоть эти снарядились, как надо, – многозначительно опустил веки подошедший.

В отличие от второго минивэна, пассажиры обоих автозаков были вооружены резиновыми палками, совмещенными с электрическими разрядниками.

– Да. Эти проход организуют, – лаконично кивнул Ван. – Главное – чтобы обе бабы оказались у нас в здании. А там я буду знать, как решить задачу.

Неожиданно для себя, он решил пооткровенничать. Видимо, сказывалось колоссальное напряжение последних минут.

Да и собеседник был не чужим, а своим. В этих условиях, считай, ближе самого близкого родственника.

– Только вдалеке от дома неожиданно начинаешь ценить родной язык, – вдруг выдал старший группы поддержки.

– Ты это к чему? – вскинулся старший инспектор, выныривая из просчёта обстановки.

– Да вон, смотри туда. – Товарищ указал глазами на пару сержантов, командующих внутри щитовых групп на жонг-гуо.