Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 7 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Семён Афанасьев
Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава

Глава 1

– Ну и как тут не заржать? – достаточно искренне уронила красноволосая.

Сохраняя, впрочем, серьёзное и почти что замогильное выражение лица.

– Кажется, наш герой опять отметился в своём стиле, – хихикнула следом хозяйка дома. – Не только перед нами с Вакой, как в своё время.

– Угу. Маса – это нечто, – покладисто согласилась бывшая курсант Информационной Академии, вздыхая.

Обсуждаемый ими блондин тем временем выбрался из такси, имея вид перепуганного большими уличными котами кролика.

Машину, доставившую новую гостью и самого старшеклассника, Рейко (по просьбе дочери первого оябуна Джи-ти-груп) пустила в свой подземный гараж: девчонка по имени Рисако категорически не хотела покидать салон на улице. Видимо, под впечатлением утренних происшествий в её районе.

– Эй! – раздалось тем временем из такси.

Маса заполошно подпрыгнул на месте и развернулся.

Из открытой дверцы пощёлкала в воздухе пальцами явно не мужская рука, судя по маникюру.

– Бл*, – вырвалось у него непроизвольно. – Вот же дубина… – он хлопнул себя ладонью по лбу.

После чего вернулся и подал младшей Томиясу руку:

– Пардон! – и даже додумался, что сказать, наклонившись в салон.

– Благодарю, – красноречиво фыркнула девица, выбираясь из машины и прокатывая по своему лицу очень сложный набор мимики. – Мой галантный спутник и единственный сын лучшего друга моего отца, к-хм.

– Муа-ха-ха, – непосредственно отреагировала красноволосая, не заморачиваясь этикетом. – Здорово сказала. Впрочем, ты его всего лишь час знаешь, иначе держала бы свою иронию при себе.

– Это почему ещё? – заинтересовалась Рисако, со встречающими уже знакомая, пусть и в режиме видеосвязи.

– Потому что на слона укусы комаров не действуют, – ответила за школьницу Рейко, со встречным любопытством изучая содержимое зелёного топа перед собой. – Хм. Не показалось.

– Что не показалось? – рефлекторно напряглась студентка.

– Да так… Я в восхищении! – искренне ответила звезда экрана. – Формы, хм, огого.

– Ты реально внушаешь, – добавила Кимишима, поиграв бровями. – Погнали в дом?

Выпроводив такси (с которым Маса по старинке рассчитался бумажными купюрами, как в прошлом веке), айдол потерла ладони:

– Ну что, к столу?! У меня всё готово.

– А где Вака? – поинтересовался светловолосый с настолько угрюмым видом, что Рейко и Цубаса снова захихикали.

– По делам где-то. Что-то там освещает на "Кальмаре", – ответила актриса. – Вернее, делает заготовки на будущее. Обещала явиться ночевать.

– Вака – это Коюмэ? – заинтересованно повернулась к хозяйке дома младшая Томиясу. – Она что, тоже с вами тусуется?!

– Ещё как с нами, – солидно подтвердила Кимишима. – Мы тут все как одна большая семья.

– Ого. Становится всё интереснее и интереснее. – Рисако проследовала за всеми на лужайку перед бассейном.

_______

– … потому что он вообще любой тактильный контакт со стороны женщин воспринимает эквивалентом агрессии в свой адрес. – Красноволосая одноклассница Асады, несмотря на вызывающий стиль общения, говорила достаточно конструктивные вещи.

Опять же, человека судят по делам: Томиясу-младшая уже увидела, что ведёт себя школьница с парнем более чем мудро.

Скажем, гораздо глубже и умнее, чем в своё время демонстрировала даже мать – с её собственным отцом, ныне покойным.

– Я не могу привыкнуть, что одним местом можно размахивать направо и налево. С первыми встречными тёлк… прости, Рисако. Это лексикон Цубасы… С первыми встречными женщинами! Хоть даже очень красивыми! – Маса, несмотря на кайфовую обстановку, вид имел угрюмый и нелюдимый.

Хотя на младшую Томиясу сейчас взглянул с нескрываемым восхищением (впрочем, практически сразу отвёл глаза в сторону).

– Я правильно поняла, что вопросы надо решать с тобой? – студентка повернулась к старшекласснице.

– По акциям – только с ним. Это по интеграции – со мной, – частично подтвердила выводы Кимишима.

– По какой такой интеграции?! – мгновенно всполошился блондин, только что мечтательно склользивший взглядом по топу от Кензо.

– У нас такое регулярно случается, – криво ухмыльнулась красноволосая, обращаясь к новой знакомой и глядя при этом на своего парня. – Так, Рисако. Ты ещё не привыкла, потому извини. Небольшой сеанс букваря для маленьких…

Цубаса поднялась из кресла, сделала два шага и опустилась крепким задом на колени сына финансиста:

– Маса. Твой отец как относился к отцу Рисако?

– Как брат. Очень близкие друзья, – абсолютно не задумываясь, весьма в тему выпалил подросток.

– А в организациях типа вашей гуми отношения между детьми таких близких друзей – они обычно какие?

Студентке стало по-настоящему интересно. Вопросы звучали достаточно точные, причём в её интересах.

Рейко, судя по мимике, тоже стало любопытно.

– Не знаю! – рассеяно констатировал парень, озадаченно поднимая взгляд на свою пассию (и неуверенно опуская руки ей на живот). – По логике, родители передают наследство детям же? Не только материальное, хм. В жизни конечно разное бывает, – теперь он думал вслух с похвальной быстротой. – Но, если опираться на традиции, мы с Рисако должны быть знакомы гораздо лучше, чем знакомы сейчас. К-хм? – он озадаченно посмотрел на каждую из представительниц слабого пола по очереди. – Опять какие-то традиции? Я чего-то не знаю?

– Типа того, – младшая Томиясу подхватила с приставного столика на колёсиках бокал с вином. – Если бы я была парнем, ты бы точно был мне, как младший брат. Но я не парень.

– Ух ты. – Гайдзин совсем иначе, как-то по-новому, взглянул на неё.

– Была лишь одна тонкость на эту тему, – продолжила Рисако. – Твой отец, Ватару Асада, лично просил в своё время моего папу держать меня от тебя подальше. Ну или тебя от меня, как будет угодно. Насколько знаю, даже к нам в дом специально не звали – их-за этой просьбы твоего отца.

– Э-э-э?! – в глазах светловолосого плеснулась нешуточная обида. – Я в недоумении. В очень большом недоумении, чтобы сказать мягко.

– Ты не блистал до последнего времени. – Убийственно честно припечатала дочь первого оябуна. – Твой отец искренне опасался: гуляя и общаясь со мной, ты можешь бросить тень не только на отношения между нашими домами, но и, – здесь она замялась, подыскивая слова потактичнее.

Как назло, ничего пристойного в голову не лезло.

– Твой рост по социальная иерархиям, – хохотнула прямолинейная Цубаса, приходя ей на помощь, – парадоксальным образом совпал с моим появлением в Тамагава. До этого момента все школьные чаты расходились во мнениях.

– Каких?

– На тему, кем тебя считать. Тебе не то что такую тёлку доверять было нельзя, – бывшая курсант без пиетета кивнула на обладательницу солидных достоинств, скрытых зелёным топом. – А вообще, хм, Маса, не заставляй меня говорить неприятные вещи, хи-хи. Тем более что лично я сейчас так не считаю.

– Типа, я – задрот? Был? Она со мной могла пострадать? – с неподдельным любопытством расставил точки над строкой Маса.

Ты смотри, и не обижается ведь, мелькнуло у Рисако. Не то что я бы на его месте, несмотря на всю справедливость критики. И правда, прикольно он над собой работает.

– Типа того, – деликатно скруглила углы Кимишима, сказавшая более чем достаточно.

Дочь первого оябуна Джи-ти-груп с благодарностью посмотрела на школьницу.

– А сейчас тогда что поменялось? Я же вижу, как ты на меня смотришь, – неожиданно откровенно заявил гайдзин.

Застал врасплох, восхитилась какая-то часть сознания студентки. Или это он у красноволосой учится?

– Ты очень колоссально спрогрессировал за считанные недели, если не за дни. – Уверенно выдала Томиясу. – Я, откровенно говоря, время от времени наблюдала за тобой издалека: всё-таки у нас очень дружные семьи, родственные.

– Хм.

– Более того. Мой отец пару раз говорил нам с мамой: Ватару тобой чуть не гордиться начал. Особенно когда ты по морде вашему первому каратисту надавал. Потом ещё и на работу устроился, сам, на достаточно тяжёлую.

– Хренасе, – младший Асада озадаченно потёр затылок. – И предположить не мог, что мой батя… что являюсь предметом разговора чужих людей, которые меня в глаза не видели, – тут же поправился он.

– Идиот! – беззлобно ругнулась красноволосая, отвешивая ему подзатыльник.

– За что?!

– Ну скаже ей ещё девять раз, что она тебе чужая! – фыркнула уже Рейко. – При том, что первые шаги навстречу тебе делает она! Маса, погляди на её сиськи!

– Э-э? – блондин неповторимао захлопал ресницами.

– У такой девочки может быть дефицит внимания со стороны противоположного пола?!

После этих слов модель деликатно опустила кончики пальцев на запястье студентки:

– Рисако, на правах хозяйки дома прошу: не бери происходящего близко к сердцу! Это не хамство! Просто он действительно ну очень своеобразный. Меня поначалу бесил в сто раз больше, – добавила она шёпотом доверительно, наклоняясь ближе и косясь себе за спину.

Светловолосый резко провалился в рассуждения и, видимо, переваривал услышанное. Взгляд его был по-прежнему прикован к декольте Рисако.

– Есть предложение. – Томиясу-младшая насмешливо посмотрела на блондина. – Маса, а ты с какой целью ко мне ехал? Давай вернёмся к тому вопросу?

– О! Акции же! – школьник оживился и полез за смартфоном.

_______

А буквально ещё через пять минут Рисако Томиясу, стараясь не выдать бушующих в душе эмоций и колоссального удивления, стала обладателем ровно половины пакета акций холдинга номер один.

Мозгами она и до этой встречи понимала, что так будет правильно.

Единственное, к чему она оказалась не готова – это будничный рабочий тон, в котором распоряжения Масы прошли по цепочке внутри гуми (и были исполнены, что характерно! В режиме реального времени!).

Первым с ними пообщался главный юрист группы, перебросив затем звонок на кого-то из подчинённых (в этом, если подумать, не было ничего плохого: ну не дело руководителя первого уровня заниматься секретарской работой. Конкретно – цифровыми подписями на сайте электронного правительства).

Дальше главный бухгалтер и кое-кто из финансов сделали последовательно нужные отметки в электронном реестре.

– Я всё, – выдохнул светловолосый, с облегчением откидываясь на спинку кресла. – Теперь только уведомление ждать.

– Пришло. – Спокойно кивнула младшая Томиясу, извлекая миниатюрный гаджет из кармана коротких шорт. – На беззвучке стоял.

Активировав виртуальный дисплей, она призвала на помощь всё самообладание: на её памяти, подобные суммы таким образом не передавались друг другу. Ну либо она о подобном просто не слышала.

– Удивлена? – уже далеко не в первый раз красноволосая безошибочно попала в нужную точку.

– Ожидала больше пафоса, – не стала спорить дочь первого оябуна, пытаясь угадать, какими расширениями может пользоваться эта старшеклассница. – Как-никак, сделка века. Уж по крайней мере в масштабах муниципалитета – точно так.

– С чего резонанс? – простецки поинтересовался Маса. – Семьи, считай, родственные. Доля твоего отца – у нас на сохранении. Обычное же дело, нет?

Он как будто не понимал скрытого значения происходящего.

– Выборы. Хорошая перспектива их выиграть. Удачная возможность для… – здесь Рисако сумела не ляпнуть потенциально обидное слово, – распределить портфель в свою пользу, – тут же нашлась она. – Как минимум – ты мог попытаться зачислить мне акции с дисконтом, и не прямо сейчас.

– Он не шарит в бирже! – махнула в воздухе рукой красноволосая из своего кресла, куда она переместилась с колен блондина. – Не понимает, что ты сейчас имеешь ввиду.

_______

Там же, ещё через полчаса.

– Пошли, кальмара притащим? – Рейко взяла студентку за ладонь, поднимаясь из кресла и указывая глазами на стационарную жаровню неподалёку.

– Конечно! – Младшая Томиясу встала вслед за айдолом.

Между блондином и красноволосой, если Рисако не ошибалась, назревало очередное выяснение. Чего – пока было не ясно. То ли отношений, то ли лидерства.

– … может, кто-нибудь объяснит мне ещё одну вещь?! – парень впился взглядом в свою пассию. – Рисако – классная девчонка, не спорю. Я помню, как всё начиналось с Рейко и Вакой. Но почему ты, чёрт возьми, и в адрес младшей Томиясу так спокойна?!

Несмотря на достаточно просторный двор, говорил блондин в запале слишком громко, слышно было даже сюда.

– Тридцатый повтор, персонально для тебя, – вздохнула красноволосая, словно от оскомины. – Мозги ты включать не хочешь, я уже поняла.

– Да причём тут мои мозги?!

– СТОП! Маса, тебе лучше услышать наконец! Потому что повторять ещё раз просто не буду! – школьница превратилась за секунду из ребёнка в кого-то гораздо более зрелого. – На технике далеко не уедешь, имею ввиду контакт слизистых! Если мы начинаем с тобой серьёзные отношения в шестнадцать, рано или поздно любой мужик начнёт экспериментировать!

– Я не во…

– ТЫ МОЖЕШЬ КЛЯСТЬСЯ, МОЖЕШЬ ДАЖЕ САМ В ЭТО ВЕРИТЬ! Но у меня своя голова на плечах, понимаешь? – вздохнула красноволосая. – И я буду действовать исходя из своего жизненного опыта и образования!

– Упс.

– Угу! А теперь ты мне скажи: у кого из нас образование лучше?

– Ты под водой пирс забетонировать не сможешь, – отворачиваясь сторону, проворчал гайдзин.

Рейко, плюнув на приличия, тихо засмеялась.

Рисако, не сумев сдержаться, присоединилась. Успокоившись, махнув рукой на этикет, младшая Томиясу громко сказала через весь двор:

– Маса, лет пятьсот назад нас бы с тобой вообще поженили сразу после рождения! Слыхал о династических браках?

– Не поженили бы, – угрюмо проворчал в ответ старшеклассник. – Я ж гайдзин, родился в другом месте. Сюда после тайфуна попал, в относительно зрелом возрасте. Если учесть, что ты на пару лет старше меня, то ты, наверное, к тому времени уже в среднюю школу ходила! Пятьсот лет назад, как говоришь, ты бы давно замужем к моему усыновлению была. Если от рождения женят.

– Я всё, – всхлипнула Рейко, приседая на корточки и исчезая под крышкой стола.

Через половину секунды от её смеха трясся весь разделочный угол.

Рисако, деликатно прикрыв рот ладонью, отвернулась в сторону забора, стараясь не ржать совсем уж неприлично.

Красноволосая, видимо, была более закалена в общении со своим парнем, потому что относительно спокойно завершила мысль (всего-то пару раз походя хихикнув):

– Маса. МНЕ и так понятно, как всё будет. А ставить над своей жизнью эксперименты, полагаясь на честное слово мужской моногамности, я не буду, окей?

– Можно подумать, у меня есть выбор в этой ситуации, – проворчал Асада-младший.

– Оно чем-то недовольно? – весело спросила Кимишима, вновь усаживаясь ему на колени (на сей раз верхом). – Маса! Лучше сейчас побалдеть, тебе, и понять: как оно в жизни бывает! Чем, когда нам будет по сорокету, ты, как твой отец, начнёшь прыжки в ширину.

– Тем более что у тебя очень особые обстоятельства. – Раздалось от калитки.

– О, Вака пришла, – студентка первой среагировала на голос и махнула рукой от жаровни. – Привет!

– Привет, Рисако! Маса, команду женщин, как минимум на ближайшие годы, с учётом метаморфоз в твоей жизни, тебе нужно сформировать прямо сейчас, – Коюмэ специально выделила слово "своих". – Это требование ещё и твоих же задач.

– Как-то быстро происходит заполнение вакансий, – сумрачно заявил подросток, расфокусировано глядя в никуда.

– Повторю вопрос. Ты чем-то недоволен? – сейчас в интонациях красноволосой не было ни грамма любезности.

– Можно подумать, моё мнение кого-то интересует.

– Это он из вредности, не обращай внимания, – Вака обняла Рисако. – Ты к нам надолго?

– Думаю, точно не на пять минут, – вздохнула младшая Томиясу. – Если принять во внимание, что на улицах творится.

– От бывшего что-то слышно? – Коюмэ, как обычно, о такте местами не то чтобы не имела представления.

Скажем, она просто регулярно исключала тактичность из личного арсенала.

– Да пошёл он! – непроизвольно вспыхнула дочь первого оябуна Джи-ти-груп. – Тварь. Гнусная тварь! Не хочу о нём слышать!

В следующий момент до неё дошло, что неприятный вопрос бывшей спортсменкой был задан не просто так.

Рисако гневно посмотрела на волейболистку.

Вдохнула, выдохнула.

И сказала уже спокойнее:

– Зачёт.

Конфликт между блондином и красноволосой погас за какую-то секунду, словно его и не было: Маса, смешно приоткрыв рот, озадаченно смотрел на студентку, переваривая услышанное.

Глава 2

– Куда звонишь? – дочь Томиясу, воспринимая предложение Цубасы слишком прямолинейно, садится на боковину моего кресла. – Вернее, кому? Чего напрягся? – Она каким-то образом тоже моментально ловит малейшие нюансы моего настроения.

– Интересно, в этом доме хоть кто-то, от кого можно спрятать свои эмоции? – ворчу беззлобно. – Каждый раз, когда мне в голову что-то приходит, или меняется настроение, все наперебой бросаются спрашивать, что случилось!

– Так ты – единственное мужское лицо на всю нашу разношерстную компанию, – заливисто смеётся Рисако, после чего начинает загибать пальцы. – Парень, охаживающий секс-символа нации. Навалявший перед этим её парню, не последнему человеку в этом мире – я о сумоисте Сёгуне. А он в том числе и на ниве спорта был не последний, не только в своей гуми.

– У тебя тоже какие-то расширения из ментального блока стоят? – спрашиваю, чтобы потянуть время. – Как угадала, что я напрягся?

На самом деле, набирал свою сестру. Ну или собирался набрать.

Вроде и не ахти какой секрет – но почему-то так хотелось поговорить без непосредственных свидетелей. А обладательница зелёного топа от Кензо (на тему одежды меня просветили прочие дамы) самым близким на территории, понятно, ощущает меня: как-никак, Томиясу и Асада, две говорящие фамилии и дружба нескольких десятилетий.

В общем, и не прогонишь её со своего кресла – и говорить при ней не вариант.

– Расширения стоят, – спокойно подтверждает Рисако, опираясь локтем о спинку и открывая мне содержимое своего декольте ещё шире. – А насчёт твоего вопроса – ты просто застрял в прошлом веке. Если хочешь скрывать от окружающих эмоции, с нейро-концентратором надо дружить.

– А мимика? – улыбаюсь старательно отработанной улыбкой.

– О. Вот когда ты делаешь такое глупое лицо, эмоции тоже читаются на два порядка хуже! Но так ты формируешь отрицательный имидж. – Кажется, ей нипочём впечатление, которое она на меня производит, наклоняясь подобным образом.

– Нейро-концентратор в моём случае – не вариант, – вздыхаю.

– Почему? Цубаса говорила, но неясны твои мотивы, – Рисако разворачивается на боковине задом и ложится поперёк кресла.

Её спина – на моих коленях, голова – на левой боковине, зад – на правой. Руки она без затей бросает мне на грудь и колени, соответственно.

– Кхм… без деталей, ладно? Уж во всяком случае на данном этапе предпочитаю к нему не привыкать.

– Как скажешь. – Томиясу-младшая задумчиво смотрит снизу вверх. – Если я сейчас буду настаивать, видимо, будет не очень тактично.

– У него армейская таблетка, – сдаёт меня красноволосая. – До этого тоже был девайс последнего поколения, хотя и общегражданский, – она называет марку. – Но он качается в стиле питекантропа.

– Это как?!

– Бери больше, бросай дальше. Пока летит – отдыхай. – Цубасу, кажется, совсем не волнует мой тактильный контакт с другими представительницами слабого пола. – А с другой стороны, смысл есть, – признаёт она через секунду. – Когда он в школе Сэя Нагано голыми руками за полминуты вынес, это было мощно. Если бы не оно, не знаю, обратила ли я бы на него внимание. Впрочем, кажется, сейчас он за ум берётся. До полноценных схем не дошло, но гемоглобин в крови уже повышает. Хи-хи.

– Мне и этого за глаза, – говорю, что думаю. – Если кулак мастерский – то ваши протезы на наработку техники просто не нужны.

– Как насчёт ментального блока? – напоминает Рисако из своего интересного положения. – Те же эмоции замаскировать, если нужно? Или чужие прочесть?

– Прочесть – предпочитаю личный опыт, глаза – зеркало души. А для замаскировать у меня есть моя улыбка, – улыбаюсь во все тридцать два, поворачиваясь по очереди ко всем присутствующим. – Да и впечатление у меня пока не в списке приоритетов.

– Кому звонить хотел? – В отличие от дочери Томиясу, Цубаса никогда не забывает мелочей.

– Сестре.

– Ю?

– Да.

– Насчёт передачи её доли ей? – подключается обладательница зелёного топа.

– Да. Ты-то как поняла?!

Или местный концентратор не такая уж плохая вещь?

– Реестр акционеров, – хмыкает Рисако. – В нём изменений нет после нашей с тобой сделки. А если учесть, что ты даже мне, чужому человеку, примчался долю переводить – то о ближайших родственниках тем более должен подумать. Ну, это по логике если. Но я бы на твоём месте начала с матери, а не с Ю.

– Она не знает, что отца больше нет. – Говорю после затянувшейся паузы. – И я понятия не имею, как ей об этом сообщить. А если приехать к ней с этими акциями…

– Погоди. Так Нозоми что, ничего не знает до сих пор?!

– Я же тебе говорил.

– Ну я не думала, что ты даже текстом не намекнул! Хоть какой-то информации ей не отправил! Это неправильно, – лежащая на моих ногах брюнетка всерьёз задумывается о чём-то.

_______

Там же, через десять минут.

– … поехали вместе?! – дочь Гэнки наседает на меня, как мастер спорта на перворазрядника. – Во-первых, я хочу лично увидеть Нозоми, мы не чужие! Во-вторых, я думаю, что знаю, как смягчить новость. Если подумать, я её знаю не меньше тебя.

– Маса, поезжай, – отзывается красноволосая с кожаного дивана, на котором лежит на боку. – Я не лезла в твои семейные дела, но Ри сейчас тему говорит. Так дела не делаются.

***

Нозоми очень мягко и тепло улыбнулась, когда в палату вошёл сын:

– Ну наконец-то вспомнил!

– Я и не забывал, – вздохнул Маса, опуская взгляд. – И я не один приехал.

Следом за ним, протягивая за спину персоналу местный рабочий планшет, вошла младшая Томиясу, Рисако.

Японка быстро поклонилась старшей, после чего расплылась в неловкой улыбке:

– Извините за вторжение, мы с Масахиро к вам с совместным визитом.

– Решили начать встречаться? – хохотнула женщина, отставляя на тумбочку чашку с бульоном.

– Пока будем жить вместе, – уверенно тряхнула в воздухе гривой волос дочь Гэнки. – Если позволите, пока без подробностей. – Она подхватила парня под руку, что можно было трактовать двояко.

Впрочем, Рисако – девчонка видная. И весьма неглупа, что немаловажно. Интересно, а как они теперь будут ладить с красноволосой, мелькнуло у женщины.

– Это не окончательное решение, что ли? – дружелюбно уточнила Нозоми вслух. – Насчёт жить вместе? И кстати, где именно собираетесь обитать?

– Мы только сегодня познакомились! – начал закипать сын, который последнее время не любил разговоров о себе в третьем лице, ещё и в своём присутствии.

– Не лезу в ваши дела! – мать примиряюще подняла вверх пустые ладони. – Рисако, ты-то как после смерти отца? Такая утрата…

– Я в норме. Мама вам пыталась дозвониться, – девушка воровато стрельнула взглядом на вторую полку больничной тумбочки, на которой лежал недорогой смартфон. – Но почему-то не смогла. Нозоми-сан, мы с Масахиро разошлись во мнениях по одному очень важному вопросу. Это я настояла, чтобы он приехал сюда и привёз меня. Прошу меня извинить, – девочка снова поклонилась, на этот раз глубже. – Очень неприятная новость для вас…

– Я в курсе, – абсолютно спокойно вздохнула женщина.

– Как?! – Маса, похоже, собрался отвесить нижнюю челюсть до самого пола.

– Вы же хотели мне рассказать, что Ватару тоже больше нет? Как и Гэнки?

– Как?! – из сына как-будто выпустили воздух. – Откуда…?!

– Маса, ну ты же не думаешь, что я совсем лопоухая? И приняла за чистую монету все твои пируэты по обрезанию мне связи?

– Тебе же нельзя волноваться, – замогильным голосом отозвался блондин. – Хотел как лучше. И как давно ты знаешь?

– За всеми новостями слежу в режиме реального времени, – Нозоми указала на прикроватную тумбочку.

– А откуда у тебя ещё один телефон?! – неподдельно изумился её не самый современный ребёнок.

– Собственность клиники. Взяла на время, чтобы быть в курсе, – она ещё раз мягко улыбнулась. – Я рада, что ты так быстро повзрослел. В хорошем смысле. Не могу не спросить, простите, что повторно: где вы сейчас живёте? – смотрела она при этом больше на дочь Гэнки.

Если подумать, дом Томиясу конечно же подходил. Но это было как-то слишком… Нужное слово на ум не пришло.

– Не у меня! – тут же открестилась Рисако. – Хотя и можно было бы, – добавила студентка, озадачившись вслед за женщиной. – Но мы пока остановились все у Рейко. Это такая актриса…

– Я знаю, – кажется, улыбок за сегодня самая старшая Асада сделала больше, чем за предыдущую неделю.

– Получается, зря ехали, – констатировал светловолосый, без затей усаживаясь на край её кровати. – И зря тебя теребили. Мам, я теперь уже и не знаю, что теперь говорить.

– НЕ ЗРЯ ЕХАЛИ. – Нозоми легко пронесла ноги в воздухе над головой сына, после чего опустила их в больничные тапочки. – Я как раз собиралась домой: угроза снята, врачи разрешили. Сегодня по-любому выписали бы.

– Неожиданно. – Маса недоверчиво посмотрел на неё и задумчиво потер затылок. – Еще скажи, что это просто совпадение?

– Ну, не совсем, – призналась мать. – Я, честно говоря, не хотела сразу после похорон ехать в дом: слишком много воспоминаний о НЁМ. Но сейчас эмоции поутихли, а дом требует моего присутствия. Меня и так долго не было.

– А я на тебя хотел акции переписать, – шмыгнул носом её второй ребёнок. – И я теперь что-то типа первого руководителя в Джи-ти: мы с Длинным революцию затеяли. И провернули. Успешную.

– Я увидела изменения состава менеджмента на сайте. Знаешь, это был ещё один повод не торопиться, – призналась она во второй раз. – Когда ты, оставшись без опеки, начал показывать такие результаты, я уже поневоле решила выполнить одно из пожеланий твоего отца.

– Какое?

– Не мешать тебе развиваться, – пожала плечами Нозоми. – Вы на каком транспорте приехали?

Под больничным халатом на ней оказалась вполне пригодная для поездки домой уличная одежда.

– На минивэне Длинного. Он и пару человек сопровождения дал, на всякий случай. На улицах неспокойно, а вся его охрана – это именно что его люди, – разошёлся было в ненужных пояснениях сын.

– Я знаю, – снова мягко улыбнулась Нозоми Асада. – Маса, не считай меня за оторванную от жизни идиотку. – После чего она притянула сына к себе за шею и поцеловала его в висок.

Ей, в принципе, понравилось, как с другой стороны под локоть Масу держала Рисако, несмотря на неудобное положение тела.

Нет, Нозоми не имела ничего против красноволосой одноклассницы ребёнка (тем более что та тоже показала себя с более чем достойной стороны).

Но Рисако Томиясу – это Рисако Томиясу. Разумеется, студентка университета биотехнологий была с её материнской точки зрения самым идеальным вариантом. По целому ряду утилитарных (и не только) причин.

***

– А ты здесь каким образом?! – сказать, что Мивако была удивлена, значило ничего не сказать. – Откуда? Ты же должна быть в больнице?!

– Кто тебе позволил так обращаться с моим ребёнком? – Нозоми аккуратно и тщательно прикрыла за собой двери кухни.

Маса с Рисако, повинуясь её воле, пошли сразу на второй этаж – общаться с Ю.

– Знаешь всё уже, – кивнула бывшая секретарша, мгновенно возвращая на лицо маску уверенности. – Хорошо. Давай поговорим об этом.

– Кто тебе позволил так обращаться с моим ребёнком? – Асада-мать подошла ко второй жене и без размаха залепила ей оплеуху.

– Ты чего?! – от удивления Мивако поперхнулась возмущением.

– Кто. Тебе. Позволил? – Ещё два хлопка ладонями, с двух сторон.

Взвизгнув, бывшая секретарша ударила в ответ. Попала запястьем по подставленному локтю. Схватилась за отбитую руку.

А в следующий момент локоть правой руки Нозоми Асады ударил Когу снизу в челюсть, убивая тем самым надежду решить конфликт малой кровью.

_______

Через некоторое время, там же.

– А ты сама себя прокормишь?! – Мивако, несмотря на непостижимость случившегося, вернула самообладание и сейчас говорила относительно спокойно.

– Да. На твоей шее висеть не буду, – спокойно ответила Нозоми.

Кога не нашлась, что сказать.

Она налила себе стакан воды, медленно его выпила и только после этого спросила:

– Что дальше?

– Ничего. – Спокойно ответила женщина. – Сейчас не то время, когда семья может позволить себе слабые звенья. Ты едешь к себе.

В этот момент раздался стук в дверь:

– Мама, ты меня звала? – Ю, просунув только голову, видимо, не могла решить, выходить ли.

– Да. Заходи.

– Я думала, вы тут разбираетесь? – дочь избегала смотреть в глаза.

– Мы уже разобрались. Мивако уезжает к себе.

– Как так?! – непроизвольно вырвалось у Ю. – Навсегда?

– Как минимум, на пару дней. Там видно будет. Почему ты не поддержала брата?

***

Моя местная мать, как истинная дочь своего народа, до последнего момента скрывала свой контроль над ситуацией.

Приехав домой, она первым делом закрылась на кухне с Когой, отправив наверх меня с Рисако.

На втором этаже я вначале показал гостье свою комнату (теперь уже, наверное, бывшую), затем мы собрали кое-какие вещи под удивленным взглядом Ю: сестрица, кажется, так и не смогла поверить своим глазам.

Она всё время порывалась что-то сказать, но в итоге не отважилась.

На каком-то этапе мать потребовала вниз и Ю. Та, весьма неохотно оставив нас, спустилась.

– Я бы очень хотела перейти от слов к делу, – многозначительно ухмыляется дочь Томиясу, когда мы остаёмся с ней наедине.

При этом она подходит ко мне вплотную, упираясь в меня своим декольте.

– Но, если мне не изменяет интуиция, внизу сейчас начнётся самое интересное, – добавляет Рисако, упираясь своим лбом в мой.

– Не понял?

– Слышу отголоски скандала, – она указывает взглядом на свой нейро-концентратор. – Расширение слуха и обоняния качала, теперь вот пригодилось.

– Какой нетривиальный выбор, – правда, как здесь не удивиться. – Ты на моей памяти первая, кто озаботился такими необычными характеристиками.

– Я в пейнтбол играю, в университетской команде. Людей со зрением и твёрдой рукой хватает и без меня. А вот с обонянием и слухом…

Интересно, что там за пейнтбол. И зачем в нём нюх и слух, как у собаки и кота, соответственно.

– Не слышишь разве? – дочь Томиясу отстраненно ухмыляется, прикрывая глаза и указывая пальцем в сторону лестницы.

Подхожу на два шага ближе, напрягаюсь:

– Слышу теперь!

А в следующую секунду вприпрыжку бегу вниз, потому-что истерически голосят сразу два голоса.

Отсюда не могу понять, кто именно.

– Я с тобой! – Выдыхает прямо мне в затылок Рисако. – Может, чем-то пригожусь!

_______

На кухне я в первую секунду теряюсь.

Ю, прижимая к щеке ладонь, затравленно смотрит на мать с дивана.

Мивако, с нечленораздельным криком бросаясь вперёд, натыкается на удар пяткой в колено.