Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 7 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Глава 31

– Эй, ты чего? – сумоист повернулся к блондину после того, как мелькнувший в воздухе кулак встретился с головой китайца.

– Он чем-то нехорошим атаковать собирался, – нехотя пояснил Асада, приставляя правую ногу к левой и выпрямляясь из выпада вперёд. – А ты что, был настроен пообщаться? Миролюбиво и конструктивно?

– Мы дружили раньше, – растерянно ответил толстяк, глядя себе под ноги. – Да. Если честно, конечно планировал вначале поговорить. Не бить без разговоров…

Сяо лежал на бетонном покрытии без движения.

Светловолосый присел на корточки, охлопал карманы китайца, достал у того из штанов брючной ремень и бросил назад:

– Ну извини. Ближайшие четверть часа я действую исключительно исходя из своих оценок. Если жалеешь, что позвал меня, лучше иди. Дальше будет только хуже.

– Тут его оставишь? – невпопад выдал Сёгун.

– Если хочешь, можешь понести с собой, – равнодушно ответил старшеклассник, фиксируя руки хань за спиной при помощи добротного кожаного пояса. – О-о-о, какая прелесть!

Он сунул руку за полу куртки нокаутированного и обратно извлёк её уже с неизвестным пистолетом в ладони.

– Хренасе, – мгновенно спал с лица здоровяк. – Это же уже за гранью! Огнестрельное оружие? В Японии? Он же иностранец!

– Ты только сейчас сообразил? – пацан насмешливо посмотрел снизу вверх. – Так. Там, кажется, прощаются! Поторопимся!

После этих слов гайдзин сорвался с места и, больше не заботясь о скрытности, исчез за поворотом.

Оябун был не столь лёгок на ногу. Потому, когда он подоспел к месту встречи китайцев и японцев вслед за быстрым школьником, Асада уже вовсю общался:

– … руки за головы, ноги расставить до шпагата. Повернуться ко мне затылками, резких движений не делать.

Пистолет в правой руке светловолосого был опущен и смотрел стволом в пол.

Один из людей Сяо, потешно разинув глаза, что-то нелепо затарахтел на жонг-гуо, помогая себе активной жестикуляцией и перетаптываясь с ноги на ногу.

– Ты отлично говорил по-японски только что. Я слышал, – абсолютно спокойно заявил формальный и несовершеннолетний глава Джи-ти-груп. – К тому же тебя глаза выдают; не ломай комедию.

Взгляд китайца тем временем (тут заметил даже Сёгун) на какую-то долю секунды залип на пистолете. После этого хань без перехода стремительно размазался в воздухе, бросаясь на блондина.

Оглушительным хлопком ахнул пистолетный выстрел.

Сё мгновенно скосил взгляд: младший Асада не стал поднимать руку, выстрелил от бедра, лишь чуть довернув кисть.

Человек Сяо мгновенно заплёлся ногами, скрутился по спирали в коленях и грузно осел на пол.

Повисла неловкая тишина, практически гробовая.

И китайцы, и японцы замерли на месте. Их взгляды скрестились в одной точке – перед ногами светловолосого.

Кто-то из хань что-то отрывисто рявкнул по-своему.

Лежащий на полу выбил конвульсивную дробь ногами.

Асада тут же всадил пулю в висок лежащему:

– Для фиксации. Кто следующий? – самый молодой оябун Японии, имевший европейскую внешность в активе и китайский пистолет в руке, задал свой вопрос демонстративно спокойно. – Повторяю ровно в последний раз. Руки за головы, ноги расставить до шпагата. Повернуться ко мне затылками, резких движений не делать.

– И как долго нам стоять в таком положении? – наконец отозвался кто-то из японцев Ходзё, медленно занимая требуемую позицию.

Следом за ним его движение начали нехотя копировать и остальные островитяне.

– Да что вы смотрите! – неожиданно прорезался по-японски один из хань. – Бей!..

Сразу трое или четверо выходцев с материка, следуя за инициатором, бросились на старшеклассника.

Сёгун, будучи на голову выше абсолютно всех присутствующих, сделал резкий шаг влево и вперёд и коротко выбросил вперёд руку: дальше он уперся ладонью в лицо самого первого (и самого инициативного) и без затей толкнул его изо всех сил.

Китаец, будучи не в силах побороть мышечную производительность сумоиста, просеменил ногами назад и в итоге упал на спину.

Пистолет в руке Асады коротко треснул ещё четыре раза.

– Тут девятнадцать патронов, – сообщил светловолосый. – Было. Осталось тринадцать. На китайцев хватит, а япрецам с островов бежать всё равно некуда. РУКИ ЗА ГОЛОВЫ! ПОВЕРНУТЬСЯ СПИНОЙ!..

***

Не могу сказать, что чувствую себя прям олимпийски спокойно, но надеюсь, что на моей внешности эмоции не отражаются.

У старинного китайского другана Сёгуна, с которым они вполне нормально общались до начала событий, подмышкой оказывается какой-то местный пистоль.

Исходя из того, что я успел прочесть в этом мире, хань сейчас за углом передают деятелям из клана Ходзё какие-то аэрозоли с бактериологией. Не могу наверняка утверждать, что там точно внутри, но выпускать отсюда нельзя никого из них. По крайней мере, до прибытия наших компетентных структур.

Чёрт с ними, с гражданскими правами. Лучше я придержу тандем из китайцев и японцев незаконно, чем потом кусать себя за локти и прочие интересные части тела.

Сёгун, кстати, молодец: и соображает парадоксально (плюс быстро), и по сторонам не оглядывается. В том смысле, что не заботится о последствиях – вначале действует.

Садатоши, получив от меня краткий но ёмкий доклад, из цветом серого превратился в зелёного. По мере разговора в кадре, с его стороны появлялись ещё и ещё другие сотрудники девятки.

Подцепив мне на концентратор сразу половину дюжины каких-то следящих расширений, он быстренько ушёл со связи и, как понимаю, развил некую бурную деятельность.

Одно из его расширений, кстати, судя по моему индикатору определяет моё же положение с точностью до метра (и по горизонтали, и по вертикали).

Следующий звонок, который я сделал, пока обыскивал Сяо, был в адрес Цуджи.

Тот, едва заслышав мои первые слова, взорвался кучей вопросов. С его стороны в мой концентратор тоже впились приложения, благодаря которым обмен информацией даже в этом странном режиме вырос до заоблачных высот.

Сам "офицер флота", наплевав на конспирацию, в пересчёте на виртуальное время говорил со мной три минуты (в реале – секунд десять). Приняв к сведению наличие информации у своего предшественника Садатоши, Наоя тоже куда-то мгновенно испарился, причём забыл отключиться при этом из канала (но не забыв подвесить мне и свою следилку).

_______

Вопреки моим подспудным ожиданиям, сдаваться в плен никто не поторопился, даже с оглядкой на ствол в моей руке.

Один из китайцев так и вовсе бросился с кулаками, царство ему небесное. Не тот сейчас момент, чтобы церемониться.

После первого подстреленного японская половина скопившихся на парковке "бизнесменов" местами приходит в себя и даже начинает делать, что нужно.

Всё портит очередной китаец. Понадеявшись на их подавляющее численное преимущество, он увлекает часть хань в стремительную атаку на меня.

Интересно, на что они рассчитывают? Насколько я понимаю в теории, распылять содержимое их баллонов имеет смысл только если сохранена тайна. Или я чего-то не учитываю?

По мне, если их засекли (неважно кто), самая лучшая тактика – сдаться и молить о снисхождении суда.

Впрочем, у соседей с той стороны моря наверняка в наличии свои соображения по этому поводу.

Сёгун, дай бог ему здоровья, уже донёс к этому времени свои габариты сюда. Самого первого и крикливого китайца он попросту сносит толчком руки из-за моей спины.

А затем я снова стреляю.

– ТРИНАДЦАТЬ! – мгновенно реагирует один из оставшихся не у дел Ходзё, пока мы со здоровяком разбираемся с иностранцами.

И на нас бросаются уже японцы.

***

– Откуда у тебя взялось ещё полтора десятка выстрелов? – Сёгун после всего тупо сел на бетон, уже не опасаясь испачкать костюм.

Асада вместо ответа повернул к нему пистолет торцом затвора:

– Вот индикатор.

Сзади действительно виднелось какое-то окошечко.

– И что? Я не очень разбираюсь в оружии.

– Тут на самом деле два индикатора, а не один, – просветил ояобуна старшеклассник. – Электронный, это табло, ты его видишь. Смарт ган потому что. Но магазин стоит то ли не родной, то ли увеличенный. В общем, на магазине есть и свой независимый счётчик остатка зарядов, механический, от пружины. Я поначалу ориентировался на табло, но концентратор подсказал смотреть на механику.

– И? – слабо заинтересовался сумоист.

Его откровенно мутило от количества мертвых и раненых.

– Тридцать три патрона, не девятнадцать, – фыркнул школьник. – Я просто не стал об этом объявлять, когда разобрался.

– Удачно вышло, – без эмоций констатировал бывший спортсмен. – Если бы они знали, что ты можешь их перестрелять тоже, Ходзё могли и не броситься. А так сами вскрылись…

По парковке сразу с трёх сторон в их сторону вдруг словно ниоткуда побежали вооружённые люди.

– Свои! – поторопился сообщить младший Асада товарищу, видимо, сверяясь с внутренним интерфейсом.

– Вижу, – проворчал Сё. – Эмблемы Японии. Или как там это у них называется. – Внезапно он встревожился. – Слушай, а это не может быть подставой?! – бывший спортсмен затравленно заозирался по сторонам.

– Знаки различия… Нет, не может: у меня в интерфейсе опознайка "свой-чужой" работает.

Здоровяк, наплевав вообще на всё, после этих слов занял горизонтальное положение и вытянулся на бетоне, подложив ладони под голову.

Несмотря на дружественность прибывших, руки за спину первому в наручники завернули именно младшему Асаде.

***

– Замри! – Рисако требовательно накрыла рот Масы ладонью.

Зачем-то воровато оглянувшись по сторонам, она вскарабкались на него верхом.

– У тебя сейчас такой взгляд прикольный, – прошептала она ему на ухо, опуская ладонь между их промежностями и проводя кое-какие манипуляции.

– Ты чего?! – заёрзал блондин, изумлённо хлопая широко раскрытыми глазами.

– Тс-с-с…

– Я ТАК НЕ МОГУ! – просипел на одном дыхании старшеклассник.

Вопреки своим словам, ладони он мгновенно опустил на молочные железы девушки. Последние она только что специально раскрыла, опустив зипер свитшота до пупка.

– Ты это на голое тело носишь?! – уже значительно слабее продолжил сопротивляться жених.

– Тс-с-с, – повторно прошептала Рисако. – Не дёргайся. Всё равно ты в меня уже вошёл.

– Чувствую…

– Ты против? – ей почему-то захотелось потроллить друга детства и дальше.

Водитель лимузина демонстративно не обращал внимания на происходящее сзади, чему способствовало (в том числе) разделительное стекло.

– Ну блин не то чтобы! – Маса, сжав ладони на её груди, задышал глубже и чаще. – Но Цубаса! И Рейко!

– Они не против. Более того, как ты думаешь: почему тебя прибыла встречать я одна? Без них?

– Они по каким-то причинам не захотели ехать в тюрьму? К уголовнику?

– Пф-ф! Ты был на базе, до выяснения. Претензий от юстиции к тебе нет, просто обследование по процедуре.

– Изнутри смотрелось, как тюрьма, – выдохнул блондин, наконец отдаваясь ритмичным движением партнёрши. – Никто ничего не сообщил. И меня сразу через таблетку вырубили в Роппонги-Хиллз, я ничего не помню до прошлого часа.

– Тебя не было ровно полдня, – мурлыкнула Томиясу, ускоряя движения бёдрами. – Рейко и Цубаса просили тебе передать, что обе беременны. Потому они галопом понеслись в клинику, становиться на учёт.

– Бля! – Маса снова потешно раскрыл веки.

– Хм. А Цубаса права, – заметила Рисако. – Ты действительно смешно таращишься, когда удивлен. Э-э-э?!!

Внезапно до неё дошло, что широко распахнутые глаза друга детства говорили совсем о другом.

– Ты че, уже?!

– Угумс, – сконфужено потупился старшеклассник. – Знаешь сколько тестостерона в крови после всех этих забегов?!

– Хм. А ведь у меня тоже те самые дни, – задумчиво пробормотала студентка, замирая на месте и прислушиваясь к ощущениям внутри себя. – Не ждала, что ты так быстро. – Затем она беззаботно тряхнула в воздухе волосами. – Вот будет прикольно, если от тебя в один месяц три ребёнка родится. Ватару был бы доволен…