Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 7 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 27

– Я не думаю, что он лично кого-то здесь убивать приехал, – Маса положил ладони на талию Рейко и сделал движение вперёд.

Хекнул, крякнул и в итоге остался на месте.

Айдол с улыбкой посмотрела ему в глаза:

– Не поднимешь из такого положения, пока я не захочу.

– Поднял бы, если бы упор был! – возмущённо возразил блондин, старательно напрягая мышцы. – Или если бы не одними руками поднимал, а ещё спину подключил бы!

– Мой рост больше метра семидесяти, вес больше шестидесяти, – не прекратила улыбаться айдол. – Из такого положения ты половину центнера не поднимешь. Тем более, как сам сказал – одними вытянутыми руками. Это не мешок с рисом за спину забрасывать, хи.

– Щ-щас!.. Щ-щас!.. – старшеклассник смешно заворочался и покраснел пытаясь ухватиться снизу за ягодицы актрисы. – Бл*!..

– Не старайся, – продолжила развлекаться актриса, как будто игнорируя все изменения обстановки. – Меня даже один бывший здоровенный борец из такого положения сдвинуть не мог.

Маса, продолжая упираться, поднял хмурый взгляд на свою собеседницу.

– Упс. Дура, – мгновенно покаялась та. – Чёрт меня за язык дёрнул.

– Она пальцами за подлокотники держится, чтобы ты её не поднял. И свои мышцы-антагонисты против тебя напрягает, там сейчас не шестьдесят килограмм надо усилие, – сдала с потрохами хозяйку дома хмурая Цубаса. – А про Сёгуна специально твоё внимание отвлекла: когда мужик бесится, он ничего вокруг себя не видит.

Асада возмущённо выдохнул и опустил глаза на руки подруги:

– Ну так нечестно! Я твои руки из вида выпустил! А ты…!

– С мужиками это регулярно происходит, когда они носом в такие сиськи упрутся, – философски заметила пиар-менеджер со своей стороны.

– Кстати, можешь даже учесть на будущее. Если ты очень заинтересовался чужими сиськами, значит, велика вероятность того, что именно сейчас что-то очень немаловажное упускаешь из виду, – раздался от бассейна голос Рисако, о который все почти забыли.

– Угу, – кивнула Коюмэ. – И Маса! Я сейчас не только в прямом смысле. Эй народ, алло!

В калитку как раз раздался повторный звонок, на этот раз гораздо более настойчивый.

– Люди, вы что, ещё не поняли?! – Вака была очень далека от своего обычного благодушного настроения. – К вам, то есть к нам, явился представитель правящего клана. Сам, без приглашения, по собственной инициативе. Чего вы балаган развели? Длинный, ну скажи ты ему!

Маса тем временем, просунув-таки руки под попу Рейко, теперь пытался, изображая домкрат, оторвать её от своих колен усилием на бицепс.

Лицо старшеклассника снова покраснело, на лбу даже выступил пот, зубы почти скрипели от усилия.

– Моя гениальная вторая половина, – абсолютно искренне вздохнула Цубаса, – никак не понимает, что через концентратор у неё, то есть у него, прокачаны динамические нагрузки. А он сейчас давит статическую. Рейко ему, конечно, уступает в мышечной производительности – но не настолько же. – Старшеклассница притворно расстроилась. – Маса! У неё концентратор сейчас более девяноста процентов капэдэ из мышц выжимает! К твоим усилиям – противоположным вектором. Ты сейчас всё равно что стену подвинуть пытаешься. Блин, прекрати изображать дурака…

– Пф-ф-ф, – блондин с силой выпустил воздух из лёгких и откинулся обратно на спинку кресла. – И вовсе я никого сейчас не изображаю, – с обиженным видом повернулся он к однокласснице. – Не сообразил по запаре, это да. Рейко, милая, пусти меня открыть ворота?! – демонстративно взмолился он, после чего неуловимо быстрым движением воткнул указательные пальцы подмышки актрисе.

Взвизгнув на уровне ультразвука, Рейко взвилась в воздух и, как будто ещё в полёте отпрыгнула в сторону.

– Хе-хе, – Маса, освободившись от груза и сопротивления, тут же плавным движением перетёк из сидячего положения в вертикальное. – Когда напрягаешь физуху, у тебя почему-то нервная чувствительность обостряется! А концентратор – великая вещь, – он со значением поднял в воздух указательный палец. – И это странно, потому что у меня она наоборот падает, эта нервная чувствительность. Ладно, я погнал калитку открывать.

– НЕТ. – Голос айдола пригвоздил его поднявшуюся в воздух левую ногу к газону. – СЯДЬ НА МЕСТО.

– Слушайся старшую и любящую тебя женщину, – не менее быстрая рука бывшей волейболистки мелькнула в воздухе, словно змея.

Щипая старшеклассника за зад и молниеносно возвращаясь обратно, дёрнув назад за ткань штанов.

Маса практически повторил прыжок хозяйки дома на месте, разве что развернулся при этом на сто восемьдесят градусов:

– Почему это?!

– Потому что она тебе зла не желает, – спокойно заявила Вака, откидывась в кресле и впиваясь зубами в яблоко. – И такие вот ситуации, – кивок в сторону калитки, звонок которой звонил уже непрерывно, – она щёлкает гораздо лучше тебя. Раскусывает, то есть.

– Маса, у Рейко степень по истории культуры и искусства, – напомнил о себе маркетолог. – Ты в курсе?

– И что?

– Она в истории этикета, как и в его современных изменениях, ориентируется на порядок лучше всех нас.

– Ну-у, насчёт изменений я бы поспорила, – не согласилась Коюмэ. – Что она прям всех лучше; пиар-менеджер тоже должен кое в чём шарить. Но современный этикет сейчас будет неактуален. Маса, да сядь ты уже в кресло, ради всего!

– Зато все пик напряжения резко сбросили и настроились на эмоциональный тон любопытства, – констатировала старшеклассница, тоже откидываясь назад и тоже вооружаясь яблоком.

Рисако, подходя вплотную и капая на газон водой с мокрого тела, задумчиво и оценивающе окатила взглядом бывшую курсанта.

– Ты что, и общий эмоциональный тон мониторишь? – с любопытством обернулась хозяйка дома уже от калитки, зачем-то отпирая её вручную и лично.

– Да, – почему-то сердито ответила старшеклассница. – У тебя здесь на искусственном интеллекте куча классных и интересных расширений стоит. Даже стесняюсь спросить, откуда они взялись – но грех не поюзать. Раз такая оказия.

Стукнувшая о металлический фиксатор железная дверь явила всем того самого мужчину в дорогом костюме, изображение которого минуту назад демонстрировала Цубаса.

– Прошу чувствовать себя, как дома, – Рейко, сложив руки в ритуальном жесте, низко поклонилась, избегая смотреть в лицо визитера.

– Благодарю, – тот церемонно поклонился в ответ и с удивлением уставился на компанию в креслах, даже не двинувшуюся при его виде с места.

– Я, конечно, во всём и всегда буду тебя поддерживать, – раздался в полной тишине голос красноволосой, обращавшейся непонятно к кому. – Более того, в подобных ситуациях жена абсолютно всегда, без исключений, отзеркаливает действия мужа, даже если с ними не согласна. Но чёрт побери, Маса, как же мне иногда бывает из-за тебя неудобно…

Блондин тем временем, спокойно вернувшись в кресло ещё до открытия калитки, загадочным и задумчивым взглядом рассматривал то спину Рейко (чуть ниже пояса кимоно), то собственную промежность.

– Упс, размечтался. Пардон, – чуть сконфужено выдал светловолосый, снова поднимаясь на ноги.

Быстро приблизившись к гостю, он машинально опустил левую ладонь на ягодицу Рейко, а правую подал мужчине:

– Приветствую! Говорят, вы ко мне пришли?

Сзади раздался звук шлёпка.

Младший Асада, стремительно развернувшись, увидел Цубасу, закрывшую собственное лицо ладонью. По контексту было понятно, что он услышал только что именно этот хлопок.

– Утончённость твоих манер может соперничать только с моей любовью к тебе, – раздался серьёзный голос старшеклассницы из-под ладони.

– Приветствую, – разрядил тем временем неловкую паузу мужчина, пожимая протянутую руку. – Я так понимаю, можно без особых формальностей? Вы меня узнали?

– Говорят, вы – действующий премьер-министр, – абсолютно серьёзно, без теней издёвки, не отводя глаз, сказал школьник.

– Бля. – Раздалось из-под руки Цубасы. – А я ведь только подумала, что дальше уже некуда. Бля. Простите все.

– Императора играет его окружение, – Коюмэ, чуть наклонившись, приобняла школьницу.

По внешнему виду бывший спортсменки было непонятно, какие в точности эмоции она испытывает.

– Да то понятно, – с явным усилием выдохнула красноволосая, опуская руку и демонстрируя всем лицо, покрасневшее от хлопка. – Имею общее предложение: пойдёмте в дом?

Рюсэй и Вака молча встали вслед за Цубасой и направились к окну-двери.

– Маса, поухаживай за гостем? – с явно скрытым подтекстом процедила старшеклассница, исчезая в доме.

– Не переживай, я ему помогу, – деликатно отозвалась от калитки Рейко, запирая двери ещё и на допотопную металлическую задвижку, неподвластную электронным системам искусственного интеллекта. – На на правах хозяйки дома.

Кимишима на какое-то мгновение вопросительно подняла бровь, глядя в глаза актрисе.

Рейко, не убирая с лица мягкой улыбки, сделала пару жестов руками.

– А-а, чайная церемония, – с новым пониманием буркнула себе под нос школьница, исчезая в оконном проёме. – Хоть один человек знает, как реагировать на этот треш, – раздалось из глубины комнаты перед тем, как окно-двери закрылись. – РЕЙКО, СПАСИБО!

***

– Спасибо, что согласились уделить мне время, – отпускает дежурную фразу гость, по заявлениям Цубасы являющийся премьер-министром.

Сам он, пока говорит, садится за стол на место Ваки.

Рисако тянется за полотенцем к стойке, приковывая на мгновение внимание визитера. Бикине на ней явно не по размеру и, очевидно, взято из каких-то старых запасов Рейко.

– Правила вежливости, – пожимаю плечами. – Там, откуда я родом, гость в дом считается фигурой чуть ли не сакральной. В отличие от обычаев Японии. Если не секрет, какова цель вашего визита?

– Я слышал, что вы часто переходите к делу, опуская формальности, – он явно хотел сказать приличия. – Но необычно сталкиваться с, м-м, таким самому.

– Мне шестнадцать. У меня нет отца, но есть достаточно сложное детство. Мою мать едва не убили на улице полицейские, полномочия которым вручили в кабинете министров. И, на закуску, насколько я знаю, мы с вами являемся конкурентами на выборах. Я ничего не пропустил?

– К-хм..

– Маса, ты мне позволишь? – Рисако, дождавшись моего кивка и накинув поверх бикини шёлковый халат, присаживается в одно из свободных кресел. – Насимура-сан, разрешите за вами поухаживать.

Дочь Томиясу вооружается металлическими палочками из специальной стойки (мы все едим деревянными, а я так и вообще вилкой), после чего на большую квадратную тарелку все шедевры Рейко без исключения.

– Насимура-сан, извините за моё вмешательство в разговор, – продолжает тем временем моя подруга детства. – Но я очень хорошо знаю своего жениха, – кивок в мою сторону. – Без лояльного к вам двоим модератора у вас не получится даже начать разговор нормально. Поверьте.

Глава 28

– Было бы неправдой заявить, что я не готовился к этому разговору и не наводил справки, – кивает мужчина. – Что-то в этом духе и до меня доходило. Но я и представить не мог, что всё сказанное будет правдой, – он пробует сверлить меня взглядом. – И светловолосый гайдзин действительно окажется воплощением не только наглости и презрения к этикету, а и эквивалентом знамени для наших воинствующих националистов. Как сие ни парадоксально.

– Прошу. – Рейко, нарушая известный мне канон, наливает в крошечную стопку чаю, который пахнет даже сюда. – Тут дело не в личностях, Насимура-сан.

– А в чём?

– Вопрос в социальном запросе на определённые вещи, которые ваш кабинет пока не реализовал.

– Трое на одного, – улыбается одними губами премьер.

Глаза его при этом остаются холодными.

Айдол, поставив на стол заварной чайник, кроме гостя никому чашек не предлагает. Поколебавшись, она располагается рядом со мной, в соседнем кресле.

– Давайте откровенно, – предлагаю со своего места. – Я – парень простой и крайне небольшой, если говорить о возрасте и жизненном багаже. Если же рассматривать политический опыт, то вам я вообще гожусь во внуки. Однако вы приходите ко мне первым, что в известных обстоятельствах может трактоваться как попытка давления.

– И? – его лицо абсолютно спокойно.

– Девочки знают мою неуклюжесть. Там, где я буду рубить правду в лоб, лишая вас возможности сохранить лицо, они ту же самую позицию могут изложить более вежливо. Соответственно, когда мы с вами не договоримся, благодаря слабому полу как минимум получится соблюсти приличия.

– А мы не договоримся? – Насимура насмешливо поднимает правую бровь. – Вам приходилось очень много общаться с чиновниками моего уровня? И вы заранее можете прогнозировать исход подобной встречи?

И не скажешь ведь вслух, что на его уровне я тоже общался достаточно. Только премьер-министр назывался Председателем Совета Министров, а Император – Генеральным Секретарём.

А ещё такая точно структура была в каждой союзной республике.

И, когда я лично строил спортивный манеж МВТУ, как раз в Совмине многие вопросы решать и приходилось.

– Насколько могу предположить вашу стартовую позицию, мы вряд ли договоримся, – киваю ему утвердительно. – Однако будет глупостью не спросить вас первым. С чем пожаловали?

Кислые физиономии Рисако и Рейко прямо кричат о недопустимости, но поправляться всё равно поздно. Да и не к имиджу.

– Я предлагаю объединить усилия перед выборами, – прямо отвечает Насимура, не отводя взгляда. – Слить две партии в одну.

Даже отсюда слышу, как в комнате, куда ушли остальные, виснет гробовая тишина.

Рисако, сидящая на бортике моего кресла, встаёт и пересаживается мне на колени, поправляя распахнувшийся на груди шёлковый халат, накинутый на скорую руку.

На первый взгляд предложение щедрое.

– Я ожидал чего-то подобного, – признаю. – Более того, первые попытки уже были сделаны другими представителями вашей коалиции.

– Когда? – он чуть заинтересовано поднимает левую бровь.

– Когда меня держали в библиотеке парламента. Но я не ожидал, что первым на данном этапе окажетесь вы – это действительно экспромт для меня.

– И что вы им ответили? Тем, кто посещал вас в библиотеке?

– Им я ответил вручную, потому позвольте сейчас не воспроизводить дословно. Но по сути то же, что скажу и вам: нет.

– Вот так сразу? Наотмашь, даже не поторговавшись?

– А зачем это нужно мне?

– Хм. Вы так уверены в итогах?

– Не я, – указываю большим пальцем себе за спину. – Специалисты, которым я безоговорочно доверяю.

– Ваши специалисты могут очень жестоко ошибиться. И тогда возможный альянс с нами, который вы отвергли, будет казаться самой досадной ошибкой из сделанных.

– Против вас, коренных японцев, играет этот самый национальный менталитет; уважение к старшим, правила приличия, всё такое. Но если отбросить пиетет перед вашими сединами, то что я выиграю? Объединившись с проигравшими?

– Как минимум, получите кое-какие личные гарантии.

– Например?

– Что-то типа страховки, на случай возможной ошибки сейчас. В большую воду нырнёте не один, а как член команды. Не настроите против себя бомонд. Я очень не люблю слово "политическая элита", – он доверительно наклоняется через стол и понижает голос. – Но от этого мы не перестаем ею быть.

– А хотите мой расклад?

– Извольте.

– Вы – политический труп. По инерции, благодаря патологическим психзащитам, вы ещё пытаетесь выкарабкаться. Вы далеко не дурак, потому ходы ваши нестандартны: например, вот так прийти ко мне.

Сбоку деликатно кашляет Рейко, напоминая о необходимости соблюдения вежливости.

– Однако вы очень давно не выходили на улицу, – продолжаю, наплевав на этикет. – Знаете, я давно заметил по учебникам истории. Там, где кто-то абсолютно искренне начинает считать себя политической элитой, если избирательная система работает, эта элита очень скоро перестаёт быть.

– Угроза? – хмурится Насимура.

– Боже упаси, – отмахиваюсь, ёрзая под достаточно объемным задом дочери первого оябуна, чтобы устроиться поудобнее. – Это исключительно мой собственный прогноз, как новичка в ваших темах. Взгляд со стороны, если угодно.

– Вы делаете очень смелые взгляды, особенно для новичка. И, что интересно, не боитесь их озвучивать вслух. Мне.

– На площади перед строем китайских щитов было страшнее, – киваю. – Особенно когда они пошли молотить разрядниками, а мою мать и сестру некий инспектор Ван взял в заложники.

– Хм.

– Я искренне сочувствую вам, как человеку. Я даже не возражаю против такого вот разговора – но на второй день после закрытия избирательной комиссии. Ибо…

– Почему именно на второй день? – перебивает меня премьер.

– Потому что в первый день я буду вынужденно валяться пьяным, встречаясь с представителями ячеек нашей партии в разных местах. Вне зависимости от итогов подсчета голосов.

_______

Там же, через некоторое время.

– … да. Я не исключаю никакого варианта распределения портфелей после оглашения результатов. Но именно сейчас мне не нужны никакие попутчики перед выборами, особенно из вашего лагеря. Прошу понять меня правильно. Просто потому, что делиться победой я ни с кем не собираюсь.

Это не совсем так, но сейчас не до деталей.

– Благодарю за исчерпывающую откровенность, – сухо кланяется из положения сидя Насимура, после чего встаёт из кресла. – Я могу попросить об одолжении? Вернее, задать вопрос?

– Да.

– И вы на него ответите?

– Да. У меня нет никаких претензий к вам лично: то, что сейчас происходит, является не кулуарным выяснением отношений между нашими группировками.

– А что это тогда? – он задерживается, берёт со стола свою полупустую чашку и стоя выливает остатки чая себе в рот.

– Следствия коррекции.

– Какой?

– Проводимой гражданским обществом, – отвечаю как можно серьёзнее. – Каким будет ваш откровенный вопрос?

– Их два. Вы допускаете, что после меня у вас будут аналогичные визиты? Вы будете всем отвечать одно и тоже или подход будет дифференцирован?

– Это и есть то неловкое, о чём вы хотели спросить? – уточняю на всякий случай.

– Да.

– Первое. Если следовать логике, то следом за вами должен явиться новый премьер. Я это понимаю и потому ответ – да. Допускаю, что аналогичные вашему визиты ещё впереди.

– И что вы ответите новому премьеру? – он почему-то опасается моего ответа.

Настолько, что даже не считает нужным этого скрывать.

И ведь не скажешь вслух, что благодаря таблетке не только он сейчас видит меня насквозь. Правда, у него расширения какого-то другого порядка.

– Новый премьер – халиф на час, – пожимаю плечами. – После вашего вынужденного смещения, ровно до этапа выборов. Это понимает все.

Насимура чуть расслабляется с неуловимым облегчением:

– И каков будет ваш ответ ему? Если вы так хорошо прогнозируете события?

– Я не уверен, что вообще буду с ним разговаривать, – искренне говорю, что думаю.

– Почему?! – кажется, в этом месте политик сильно удивляется, впервые за этот разговор.

– У вас есть своя позиция. Я с ней не согласен, как и многие сограждане; поэтому обострение нашего с вами гражданского диалога вылилось в то, во что вылилось.

– А преемник? – он, не садясь, подставляет чашку под заварник в руках Рейко.

После чего машинально кивает ей с благодарностью.

– А ваш приёмник, говоря языком моей исторической родины, подобен шакалу. В отличие от вас, он сосредоточен исключительно на своих внутренних преференциях.

Насимура как-то странно и недоверчиво глядит на меня поверх чашки с чаем, сверху вниз.

– Ну вы, если говорить языком моей собственной религии, соблюдаете самый главный постулат, – поясняю дальше. – А он так, погулять вышел. С ним, в отличие от вас, разговаривать не о чем.

– Что за постулат?

– Человек, как и общество, должен постоянно качаться. Всю свою жизнь, до самого последнего дня, – поясняю. – Если самосовершенствование прекращается, человек очень быстро скатывается до животного уровня. Закон эволюции.

Премьер (пока ещё) задумчиво садится обратно в кресло и, не глядя, отодвигает от себя чашку по столику в сторону:

– Вы сейчас серьёзно? Не отвечайте, я счидываю реакцию. – Через долгие тридцать секунд он задумчиво изрекает, – вы искренне верите во всё, что говорите… Занятно.

– Что вас смущает?

– Ровно пара моментов. Первое: я искренне опасаюсь за будущее страны после того, как вы и подобные вам ура-патриоты выиграют выборы.

– Можем не выиграть, вы же сами только что сказали.

– К сожалению, теперь этот вопрос можно считать практически решенным. Я тоже имею на руках результаты экзит-полов.

– Ещё что?

– Вам мало этого?

Хозяйка дома, оправдывая свою степень по классическому этикету, с поклоном сноровисто доливает чай единственному человеку за столом.

– Вижу пятьдесят процентов вашей недосказанности, – хлопаю себя по животу. – Потому лучше отвечу сразу на целый блок.

– Изначально я шёл к вам со следующим вопросом: распределение мест в кабинете министров после выборов в парламент. Ваша партия-однодневка – организация без команды, увы. А управление страной – не задача для дилетантов.

– И вы решили, что Джи-ти-груп, после оккупации всех трёх уровней парламентов, начнёт раздавать министерские портфели своим? – мне правда интересно. – Потому пересилили себя и явились ко мне?

– А вы собирались делать иначе? – вроде как иронизирует Насимура.

– Да. Я вам скажу больше: вон за теми дверями находится Рюсэй Обути, директор департамента маркетинга Джи-ти-груп, – киваю на окно-двери. – Процессы, которые вы упомянули, просчитаны им заранее. Координирует всё тоже он. Конкретные цифры лучше обсуждать с ним, но навскидку: процентов девяносто министров получат свои портфели от партий коалиции. Не от нас.

– Какой коалиции? – за секунду напрягается чиновник. Или политик? – Вы же только что сказали, что коалиции не будет?

– Вы меня не совсем внимательно слушали, – качаю головой. – Коалиции не будет ДО выборов. Причина: нам не нужны помощники, чтобы победить в сегодняшнем раскладе. НО, – поднимаю вверх указательный палец, – после объявления результатов голосования избирательной комиссиией…

– … вы в произвольном порядке допустите к общему пирогу другие партии? – озадачивается мой собеседник.

– А вы решили, что министром энергетики мы будем назначать хати-кю-сан из операционного департамента Джи-ти-груп? – удивляюсь в ответ.

Он молчит, потому продолжаю:

– И там будет не в произвольном порядке, кстати. Большая Дюжина с нами совместно проанализировала вероятный состав исполнительной власти. Сам документ не является секретом, просто ходит пока по нашему кругу. До вас, видимо, еще не дошёл.

– Большая Дюжина – вы имеете в виду…

– Да. Двенадцать первых семей якудзы в Токио.

– Но Джи-ти-груп туда не входит? – проявляет такую необычную осведомлённость Насимура.

– Я потому и сказал, что Дюжина плюс один. Плюс один – это мы и есть.

***

– Уф-ф, – Рюсэй с видимым удовольствием взял с подноса стакан с красным содержимым.

– Ты же не пьёшь алкоголь? – с подозрением в голосе спросила Коюмэ.

– Не каждый день скромный маркетолог решает государственные вопросы с первым лицом этого самого государства, – слабо ухмыльнулся Обути. – Я исчерпал лимиты внутренней мотивации. – Он в два глотка выпил содержимое. – Нужно пополнять.

– Я до последнего момента не ожидала, что Маса отдаст руль нам, – призналась пиар-менеджер. – Во всех смыслах.

– Зря, – легко пожал плечами её собеседник, примериваясь ко второму стакану. – Ты же вроде должна его знать лучше меня?

– Именно поэтому я и думала, что он не удержится от роли серого кардинала.

– Ты его оцениваешь стереотипами, – с укоризной заметила Рейко. – Несмотря на всё то, что ты о нём знаешь лично.

– Я просто никогда не видела раньше, чтобы власть брали для того, чтобы затем раздать.

– Ему это неинтересно. Он же и должность мне српзу отдал в Группе, – хмыкнул Обути. – Уже тогда было ясно, что министерские портфели ему нужны ровно также.

– Интересно, они сегодня вернутся сюда или поедут куда-то в другое место? – Рейко, занятая Насимурой на правах хозяйки дома, не успела поговорить с блондином, когда тот засобирался уезжать.

– Пока в Императорскую клинику, пока то-сё, – ответила Вака. – Ещё к этой однокласснице, что в инвалидной коляске, должны заехать, как её… Иока. Но девчонки сказали, в любом случае все вернулся сюда. Вопрос, во сколько.

Рисако и Цубаса поехали с Масой. Первая – как старый практически участник семьи (и Семьи), вторая – то же самое.

– И это, Длинный. Ты б завязывал с идиотскими улыбками? – совсем не шутя предложила Коюмэ. – И бухать тоже? Ничего же ещё не кончилось.

– Всё впереди, – подтвердила Рейко.

– Да знаю… – Рюсэй поставил второй стакан на стол, не выпив и глотка.

***

– А я ожидал, что вы покинете острова. – Ходзё чуть удивлённо посмотрел на неожиданного гостя.

– Все ожидали этого, даже моё начальство, – вежливо поклонился Сяо, стоя на пороге. – Вы позволите войти?

Синтаро посторонился:

– Я именно потому и вышел вам открывать лично, что очень рад возможности пообщаться. Конечно, входите.

Китаец церемонно разулся на пороге и сразу прошёл в кабинет:

– Как настроение?

– Полностью сообразно обстановке, – спокойно ответил глава клана. – Если честно, я не знаю, о чём мы ещё можем говорить. Не сочтите за откат договорённостей задним числом, но разве не всё окончено? По-моему, ожидаемое голосование – чистая формальность. Результаты можно предсказать сегодня и…

– …к сожалению, не только на уровне префектуры? – не к месту весело хохотнул китаец. – Все так думают. Островитяне, – он со значением выделил последнее слово.

– А вы?

– А у нас, как обычно, есть запасные варианты, – Сяо задержал веки в опущенном состоянии. – Собственно, вариант пока один, но рабочий.

_______

– Вирус очень контагиозен, – китаец, не мигая, смотрел на японца. – Он не смертелен, но крайне неприятен. И вакцина будет только у вас, по крайней мере, рабочий прототип. Такой, который можно применять сразу. В условиях искусственного интеллекта медицинского министерства, верификация препарата – менее суток.

– Вы считаете, можем ещё успеть? – сказал Ходзё вслух.

А про себя подумал: вот всё и встало на места окончательно. Если партнёры равные, такие варианты из рукава в последний момент не достают.

Похоже, он прочно и окончательно занял место инструмента и ресурса. Впрочем, ожидаемо.

– Да, – уверенно ответил Сяо. – На фоне роста вашего оборота в полтора раза, как и собирались, плюс запущенные контрпрограммы по линии пиар – шансы хорошие.

– М-да уж.

– Тот, кто вытащит из кармана вакцину против вируса за сутки, за первое место в глазах нации вполне побороться может.

– Вас не смущает, что автор вируса и вакцины будет шит белыми нитками? В том смысле, что это будет одно и тоже лицо?

– Нет. Пекин даст официальную версию: вирус наш. Виноваты. Вот компенсация.

– А вакцина у нас окажется…

– Без объяснений. Просто окажется. На фоне паники, никто не будет разбираться в причинно-следственных связях.

Видя неуверенность в глазах собеседника, хань добавил:

– Это не только моя точка зрения, вы же понимаете. А государство с самым большим в мире населением ошибается крайне редко. К тому же, наличие у вас вакцины от китайского вируса косвенно подтвердит плюсы региональной интеграции всем скептикам.

– Что с меня? – терять всё равно было нечего.

– Только ваши группы для распространения вируса в людных местах, – Сяо деловито активировал голограмму, словно ждал этого вопроса. – Вот в этих моллах Токио… инкубационный период на часы… Полыхнёт уже завтра утром…

***

Встреча была абсолютно случайной.

Сё действительно не выслеживал никого, как и не планировал этого разговора – но что делать, если они с Рейко абсолютно случайно столкнулись на входе в Роппонги-Хиллз.

Первые шесть этажей здания занимают магазины и рестораны, видимо, каждый из них шёл в какой-то свой.

Он задержал шаг, раздумывая, как поступить. Именно в этот момент тряхнуло.

Стены здания заходили ходуном, из оконных проёмов брызнули раздавленные землетрясением стёкла.

– Твою мать… – ругнулся сумоист, рефлекторно пытаясь удержаться на ногах.

Посыпавшаяся с потолка труха намекала изо всех сил: надо поторопиться.